Автор книги: Малыгин Андрей Александрович

Книга: Малыгин А. А. Групповая психотерапия

Малыгин Андрей Александрович - Малыгин А. А. Групповая психотерапия читать книгу онлайн

Содержание

Глава 1. Что такое групповая психотерапия.

Глава 2. Разнообразие психотерапевтических групп.

Глава 3. Психотерапевтическое воздействие группы: терапевтические факторы

Глава 4. Групповой терапевт: личность, квалификация, навыки

Глава 5. Создание и организация психотерапевтической группы

Глава 6. Предпосылки эффективного участия в психотерапевтической группе

Глава 7. Этапы работы психотерапевтической группы

Глава 8. Неудачи групповой психотерапии

Глава 9. Основные принципы этики в групповой психотерапии

Приложение. Вспомогательные методы работы в психотерапевтической группе

Что такое групповая психотерапия

Глава 1

1.1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЙ "ГРУППОВАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ" И "ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ГРУППА"

Поскольку в психологической и психотерапевтической литературе понятия "групповая психотерапия" и "психотерапевтическая группа" используются многозначно, иногда почти как синонимы, хотелось бы прежде всего более точно определить содержание этих понятий, оха­рактеризовать, в каком смысле эти понятия использует автор.
Понятие "групповая психотерапия" применяется нами в двояком смысле:  

Это в определенной степени перекликается с тем утверждением одного из основателей современной групповой психотерапии W.Bion (1959), что "термин "групповая психотерапия" может иметь два различных смысла. Он может применяться, когда речь идет о лечении инди­видов на специальных терапевтических встречах, или он (этот термин. – Авт.) может употреб­ляться, когда говорится о сознательном стремлении раскрыть в группе силы, способствующие постепенному развитию взаимодействия участников".
В этой книге мы чаще будем пользоваться более широким пониманием "групповой пси­хотерапии", подчеркивающим многостороннее использование скрытого в группе потенциала. Это связано с тем, что в данной книге речь в основном будет идти об использовании групповой терапии для решения личностных и межличностных проблем, помощи при невротических на­рушениях, а не о лечении психики больных. В последнем случае групповая психотерапия при­меняется в стационарных условиях психиатрической или психотерапевтической клиники, тогда как в первом случае помощь людям чаще всего оказывается вне психиатрических учреждений.
С более широким пониманием групповой психотерапии связано и содержание понятия "психотерапевтическая группа". Эта группа, в которой психотерапевтические методы могут применяться не только для лечения психических нарушений, но и для реализации более ши­роких целей, напр., улучшения самопонимания и самопознания, уточнения своих жизненных целей, направления и способов желаемых изменений и т.п. В этом смысле к психотерапевти­ческим можно отнести не только группы, стремящиеся к достижению лечебных, коррекционных целей, но и различные группы самопомощи, совершенствования личности, развития самосоз­нания, решения проблем, модификации поведения и т.п., а также разного рода учебные и профессиональные группы. (О разнообразии психотерапевтических групп более подробно во 2-й главе.)
Как известно, в социальной психологии приводятся различные определения групп. В чем состоит своеобразие психотерапевтической группы и каким образом она может помочь участ­никам решать личностные и жизненные проблемы и даже лечить? Мы воспользуемся опреде­лением группы, данным D.Cartwright и A.Zander (1968): "Группа – это объединение индивидов, поддерживающих взаимоотношения, которые делают их взаимозависимыми, и стремящихся к общей цели". Работа любой психотерапевтической группы основывается на групповой дина­мике как совокупности событий и межличностных взаимодействий в группе. Важнейшим психотерапевтическим фактором являются взаимоотношения участников группы и их взаимо­действие с терапевтом группы. Не умаляя вклада квалифицированного терапевта, хотелось бы подчеркнуть значение самой группы как мощного источника терапевтических изменений ее участников. Психотерапевтическое воздействие самой группы на участников отличает группо­вую психотерапию от индивидуальной, основой которой является контакт одного клиента с психотерапевтом (консультантом). Конечно, это не означает, что в групповой психотерапии объектом помощи становится сама группа. Им и здесь остается отдельный человек. Как отме­чают S.H.Foulkes и E.J.Anthony (1971), любая психотерапия прежде всего является помощью отдельному индивиду. Однако в группе для воздействия на личность и поведение участника используются не только навыки терапевта, но и психотерапевтический потенциал отдельных участников и группы в целом.
Таким образом, в групповой динамике можно выделить три уровня:  

Эти три уровня присутствуют в любой психотерапевтической группе; их динамичное взаимодействие и правильное использование помогают терапевту реализовать психотерапев­тический потенциал группы.
Однако в различных психотерапевтических группах используется какой-либо один из уровней в зависимости от теоретической ориентации терапевта и структуры психотерапевти­ческой группы. В соответствии с этим в групповой психотерапии наделяются (M.F.Ettin, 1992) три основных направления.  

Ориентация на группу как совокупность означает, что центром усилий терапевта явля­ется не отдельный участник или взаимодействие между участниками, а группа как целое. Здесь больше акцентируются групповые действия, коллективные инициативы. К этому на­правлению относятся тэвистокские группы (W.Bion), групповой анализ (S.Foulkes), группы, ориентированные на конфликт (D.Whitaker, M.Lieberman).
Конечно, такое разделение следует принимать с определенными оговорками, так как реальная психотерапевтическая группа действует, как уже упоминалось, на всех трех уровнях. В наше время чистота какой-либо теоретической ориентации, в том числе и в групповой психо­терапии, является больше теоретической абстракцией, чем реальностью.

Квалифицированный терапевт группы должен хорошо ориентироваться как в индивиду­альной, так и в межличностной динамике группы и в закономерностях функционирования группы как целого.

1.2. ОБЩИЕ ЦЕЛИ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ

Учитывая достаточно большое разнообразие психотерапевтических групп (по ориента­ции, теоретическим принципам и т.п.), их цели тоже могут быть очень разными. Специфиче­ские цели групп разных типов будут рассматриваться ниже, а сейчас мы попытаемся опреде­лить возможные универсальные цели психотерапевтических групп.
I.D.Yalom (1985) выделяет следующие наиболее общие цели групповой психотерапии.

Для характеристики целей групповой психотерапии, ориентированной на самопознание участников, A.Fenster (1993) использовал так называемое окно Johari (J.Luft, 1970) (рис. 1). Оно довольно широко распространено в описаниях действенности групповых процессов.
В том, что отдельный участник группы рассказывает о себе, есть вещи, которые одина­ково хорошо знают и он сам, и другие участники группы. Это "Я известный". Есть вещи, кото­рые он знает о себе, а другие – нет. Это "Я скрытый". Однако бывают вещи, которые о чело­веке знают другие, а он сам не знает. Это его "белые пятна". Наконец, есть вещи, которых о человеке не знают ни он сам, ни другие участники группы. Это "Я неизвестный".

Рис. 1. Окно Johari
По словам A.Fenster (1993), цель групповой психотерапии заключается в том, чтобы расширить границы "Известного Я" за счет областей "Я скрытого", "белых пятен" и "Я неиз­вестного".
В рамках названных универсальных целей каждый терапевт психотерапевтической группы стремится сформулировать наиболее общие цели конкретной группы, принимая во внимание также конкретные личные цели участников группы.

1.3. ПРЕИМУЩЕСТВА И ОГРАНИЧЕНИЯ ГРУППОВОЙ ПСИХОТЕРАПИИ

R.W.Toseland и M.Siporin (1986) обобщили 32 исследования, в которых сравнивалась эффективность индивидуальной и групповой психотерапии при решении проблем межлично­стных отношений. В 24 работах значительных различий не было выявлено, однако оставшиеся 8 работ свидетельствуют о значительно большей эффективности групповой психотерапии по сравнению с индивидуальной. Конечно, исследования такого рода в какой-то мере двусмыс­ленны, так как их результаты в значительной степени зависят от симпатий исследователей к одному или другому способу психотерапии, от того, какая индивидуальная и какая групповая психотерапия сравниваются, от квалификации психотерапевтов, наконец от того, как психоте­рапевты и консультанты понимают эффективность своей работы (по этому вопросу сущест­вуют самые разные точки зрения).
Несмотря на это, можно сразу заметить некоторые преимущества групповой психотера­пии.

1.4. ВОЗМОЖНОСТИ КЛИНИЧЕСКОГО ПРИМЕНЕНИЯ

ГРУППОВОЙ ПСИХОТЕРАПИИ: ИЗМЕНЕНИЕ УСТАНОВОК

Групповая психотерапия к концу нашего века достигла широкой популярности. Психоте­рапевтические группы самого разного характера работают в психиатрических и соматических больницах, в консультационных и психотерапевтических центрах, в университетах, организа­циях и т.п. Одни группы работают под руководством профессионалов – психологов и психоте­рапевтов, другие – самостоятельно, одни группы длятся годами, другие собираются только по выходным дням; распространяются группы-движения (например, группы анонимных алкоголи­ков) и т.п. Более подробно о разнообразии и целях этих групп – во 2-й главе.
Однако в психиатрических, а тем более соматических клиниках применение групповой психотерапии долгое время было достаточно ограниченным. Несмотря на то, что началом групповой психотерапии считается появление в начале XX века в Америке групп страдающих туберкулезом больных, для ее настоящего признания в клиниках понадобились десятилетия.
Еще недавно групповая психотерапия применялась только в работе с людьми, имею­щими невротические расстройства, психологические трудности. Большинство практиков счи­тали, что идеальными клиентами групповой психотерапии являются лица с невротическими симптомами и проблемами.
В условиях изменения в течение последних десятилетий стратегии лечения большин­ства тяжелых нарушений психики оказалось, что групповая психотерапия может быть эффек­тивной и в этой области. Психотические пациенты традиционно считались неблагоприятными клиентами групповой психотерапии. Но однородные группы таких пациентов при постановке адекватных целей и выборе средств оказались подходящими для решения локальных тера­певтических задач. Для большинства таких пациентов окружающий мир представляется тая­щим в себе угрозу местом, где невозможно чувствовать себя в безопасности. Благодаря соз­данию в группе атмосферы безопасности, терпимости, где не критикуют и не осуждают, такие пациенты находят возможность позитивного взаимодействия с другими. Как свидетельствуют работы последних лет (R.R.Dies, 1993; B.J.Buchele, 1994), в орбиту групповой психотерапии попадают шизофрения, булимия, депрессия, клинически выраженная тревога, алкоголизм, синдром посттравматического стресса, т. е. те случаи, которые еще недавно I.Yalom (1985) на­зывал в числе неблагоприятных для групповой психотерапии.
Групповая психотерапия распространяется и в соматических клиниках в работе с тяже­лобольными и их близкими. Групповой метод считается особо ценным при решении проблем больных, страдающих хроническими соматическими заболеваниями (рассеянным склерозом, диабетом, дистрофией мышц, ревматоидным артритом и др. болезнями). Они нередко чувст­вуют себя беспомощными, брошенными на произвол судьбы, обиженными на весь окружаю­щий мир из-за своих недугов. Специальные группы таких людей могут помочь им более ре­ально оценить свое положение, существующие возможности, принять в жизни то, что неиз­бежно, и изменить то, что возможно. Во многих странах психотерапевтические группы рабо­тают в онкологических клиниках и центрах (B.J.Buchele, 1994). Так, исследования последних лет (D.Spiegel с сотр., 1989; P.J.Hitch с сотр., 1994) показали, что женщины с раком груди, про­шедшие групповую психотерапию, жили дольше и качество их жизни было выше.
Кратковременная групповая психотерапия оказалась эффективной для больных СПИ­Дом, особенно в преодолении психологических последствий после ознакомления с диагнозом (B.J.Buchele, 1994).
Групповую психотерапию начали применять для преодоления психологических кризи­сов, связанных с переживанием утраты (I.D.Yalom, S.Vinogradov, 1988).
Пожилые люди часто переживают чувство изоляции из-за потери мобильности, утраты близких. Групповая психотерапия может дать им возможность выразить чувства, связанные с одиночеством, утратами. Некоторые современные исследователи, например, B.Friedan (1993), считают, что распространенное мнение, будто интеллектуальные силы пожилых людей убы­вают, может быть всего лишь мифом, так как и в старости продолжается интеллектуальное развитие, если обеспечено достаточное стимулирование мыслительных процессов. Как раз таким стимулятором для пожилых людей может стать однородная психотерапевтическая группа, помогающая уменьшить изоляцию и преградить путь интеллектуальной атрофии.
Список возможностей психотерапевтической группы можно было бы продолжить. Тем не менее и приведенные примеры показывают возможности ее развития и применения.

Разнообразие психотерапевтических групп

Глава 2

Помочь лучше разобраться в разнообразии психотерапевтических групп может та или иная классификация групп. Возможны три критерия такой классификации: (1) основная цель группы (совершенствование личности, развитие навыков, решение личностных жизненных проблем, лечение расстройств; (2) способы реализации целей группы (самопомощь, оказание поддержки, психологическое просвещение, анализ группового процесса, клиническая психоте­рапия); (3) теоретическое основание группы (психоанализ, индивидуальная психология, пси­ходрама, экзистенциальная терапия, клиентоцентрированная терапия, гештальттерапия, тран­сакционный анализ, поведенческая терапия, рационально-эмоциональная терапия). В этой главе мы обсудим основные принципы работы различных психотерапевтических групп.

2.1. ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЦЕЛЕЙ

Исходя из основной цели, направляющей работу психотерапевтической группы, среди разнообразия существующих групп, можно выделить 3 типа групп.

Группы первого типа лучше всего представляют так называемые группы встреч и Т-группы.
Группы встреч (encounter)
Это наиболее распространенный тип групп совершенствования личности. Их еще назы­вают группами роста личности. Эти группы возникли и достигли пика распространения и попу­лярности в 60-70-х годах нашего столетия и были важнейшим стимулом движения гуманисти­ческой психологии, призывающей к реализации человеческого потенциала. Это движение особо подчеркивало раскрытие потенциальных возможностей человека, спонтанность жизни, преодоление барьеров, мешающих самовыражению и открытости личности в отношениях с другими, искренность в межличностных отношениях. Группы встреч возникли в США, но потом получили распространение во всем мире.
Эти группы предназначены для здоровых людей, стремящихся с помощью группового опыта лучше познать себя, завязать более тесные и искренние отношения с другими людьми, найти и устранить препятствия, мешающие полнее реализовать свои возможности в жизни. В работе группы особенно подчеркивается спонтанность поведения, выражение всех чувств, а также поощряется конфронтация между участниками группы. Процесс группы встреч развива­ется в пространстве "здесь и теперь", т.е. обсуждаются появляющиеся в группе отношения, возникающие чувства, непосредственный опыт. Продолжительность групп встреч обычно бы­вает ограничена несколькими десятками часов.
Группы встреч неоднородны – их характер различается в зависимости от теоретической ориентации, установок, ценности терапевта. Так, например, по мнению одного из самых ос­новных теоретиков и практиков групп встреч C.Rogers (1970), ход работы, содержание группо­вого процесса должны определяться самими участниками. Будучи терапевтом группы, он не указывал никакого направления группе, не определял правил работы, а заботился лишь о соз­дании атмосферы взаимного доверия и заботы друг о друге. C.Rogers никогда не использовал упражнений и техник для повышения интенсивности жизни группы, полагаясь на "мудрость" группы и способность творить жизнь и направлять ее в конструктивное русло.
Другой классик групп встреч, W.Schutz (1971, 1973), наоборот, был сторонником более строгого руководства группой. Для интенсификации групповых процессов и поощрения интен­сивных чувств и столкновений участников между собой он широко использовал различные групповые игры и приемы.
G.M.Gazda (1989) выразил мнение, что опыт групп встреч, способы повышения интен­сивности жизни могут успешно применяться и в терапевтических группах других типов.
Т-группы
Это наиболее распространенный вариант обучающих групп. Их еще называют тренинго­выми группами, группами тренинга чувствительности (sensitivity training). Группы такого типа возникли под непосредственным влиянием теории групп K.Levin'a. В этих группах, как и в груп­пах встреч, также не ставятся лечебные цели. Но в отличие от групп встреч в Т-группах акцен­тируется не столько совершенствование личности (хотя это может быть одним из результатов работы группы), сколько анализ развития группы – что происходит в группе, когда она прохо­дит стадии своего развития. Основной целью участников Т-группы является совершенствова­ние навыков межличностного общения. Они учатся понимать, что с ними происходит в группе, как функционирует сама группа, как участники постепенно могут принять на себя роль веду­щего. В качестве отдаленной цели Т-группы указывается стремление перенести приобретен­ные знания о динамике группы и межличностных отношениях непосредственно в свою жизнен­ную среду.
R.T.Golembiewski и A.Blumberg (1977) выделяют три основные черты Т-групп.

Опыт Т-групп также можно успешно применять в группах решения проблем и в клиниче­ских группах.
Группы решения проблем (консультирования)
Их выделение связано с происходящим в последние десятилетия отделением психоло­гического консультирования от психотерапии. В группах консультирования решаются различ­ные психологические проблемы, а психотерапия понимается как лечение эмоциональных и поведенческих нарушений.
В данных группах обсуждаются личные, социально-психологические и профессиональ­ные проблемы. Обычно они организуются в определенных учреждениях, например, в школах, центрах консультирования и т.п. Группы решения проблем отличаются от клинических психо­терапевтических групп тем, что в своей работе они не стремятся к структурным изменениям личности, работают с осознанными проблемами, решение которых не требует продолжитель­ного времени (например, года или более). В них ставятся больше профилактические и восста­новительные цели. Проблемы, "приносимые" участниками в группы такого рода, чаще всего касаются трудностей в личной или профессиональной жизни, кризисных ситуаций. Многие проблемы такого рода, как правило, имеют межличностный контекст, и группа является иде­альным местом для их обсуждения и решения. В группе словно воссоздается жизнь участни­ков вне ее, так как участники приносят и реализуют в ней стиль своей жизни, и в особенности – стиль общения, попадают в конфликтные ситуации, аналогичные встречающимся в повсе­дневной жизни. Участники группы, реагируя друг на друга, помогают друг другу в контексте группы заново пережить свою реальную жизнь, ошибки общения, конфликты с близкими и зна­чимыми людьми в жизни вне группы. Тем самым в группах решения проблем возникает воз­можность изменить свое поведение, при поддержке группы и ее терапевта искать новые спо­собы сосуществования с другими людьми.
Группы клинической психотерапии (лечебные группы)
В них ставятся более радикальные цели, чем в вышеописанных группах, главнейшая из которых – большее или меньшее изменение личности клиентов. Степень и характер измене­ний зависит от теоретической ориентации терапевта. Например, психоаналитически, психоди­намически ориентированные психотерапевты стремятся к глубокой реконструкции личности. В клинической психотерапевтической группе работают как с осознанными, так и со скрытыми в подсознании проблемами участников. Любое значительное изменение личности требует вре­мени, поэтому клинически ориентированные группы, в особенности амбулаторные, чаще всего длятся долго (от полугода до двух-трех лет). Участниками этих групп обычно бывают лица с тяжелыми эмоциональными проблемами, испытывающие глубокие невротические конфликты, психотические состояния, имеющие психосоматические расстройства, пограничные расстрой­ства личности и т.п. Таким образом, группы клинической психотерапии ориентированы на бо­лее глубокие терапевтические инсайты, прозорливость, на лечение и устранение симптомов.
Обычно разделяют стационарные и амбулаторные клинические психотерапевтические группы.
Стационарные группы  

Более подробно с применением групповой психотерапии в психиатрических клиниках, ее возможностями, формами и методами можно познакомиться в книгах I.D.Yalom (1983) и S.Vmogradov, I.D.Yalom (1989).
Амбулаторные группы  

Нередко, особенно в условиях стационара, групповая психотерапия применяется вместе с другими методами лечения, чаще всего с индивидуальной психотерапией. Хотя большинство психотерапевтов стремятся быть единственными терапевтами своих клиентов (это вполне по­нятно, так как лишь тогда можно оценить результаты своей работы), однако в действительно­сти помощь часто бывает комплексной. Индивидуальная и групповая психотерапия могут ус­пешно дополнять друг друга, если выполняющие ее специалисты часто общаются между со­бой и согласовывают свои усилия, а также когда в индивидуальной психотерапии обсуждаются взаимоотношения клиента с другими людьми, что увеличивает созвучие между проблемами, обсуждаемыми индивидуально и в группе.
Однако следует обратить внимание и на опасности, которые скрыты в одновременном применении этих двух способов психотерапии. Если терапевт группы является одновременно и индивидуальным психотерапевтом некоторых участников группы, могут нарушиться межлич­ностные отношения в группе из-за особого положения некоторых участников и возможности манипулирования терапевтом. И сам терапевт может несколько по-иному реагировать на уча­стников, с которыми дополнительно встречается индивидуально. Как в индивидуальной, так и в групповой психотерапии могут возникнуть проблемы, когда теоретическая ориентация вы­полняющих ее специалистов значительно различается. Тогда клиент может быть поставлен в затруднительное положение, получая разное объяснение своих проблем. Кроме того, в такой "двойной психотерапии" у клиентов появляется возможность отбирать, что говорить индивиду­альному психотерапевту, а что – группе. Важно помнить про эти замечания в случае сочетания групповой и индивидуальной психотерапии как в стационарных, так и в амбулаторных усло­виях.

2.2. ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СПОСОБОВ РЕАЛИЗАЦИИ ЦЕЛЕЙ

Разнообразие психотерапевтических групп по способам реализации целей отражено в таблице 1, подготовленной на основе предложенной M.F.Ettin (1992) классификации.
M.A.Lieberman (1990) противопоставляет группы самопомощи группам, руководимым профессионалами. Их участником может быть любой человек, страдающий той или иной бо­лезнью или имеющий те или иные психологические проблемы.
В литературе описываются группы самопомощи больных, страдающих сердечно-сосу­дистыми заболеваниями, бронхиальной астмой, диабетом, раком, ревматоидным артритом, болезнями пищеварительного тракта, алкоголизмом, СПИДом, эпилепсией, нарушениями приема пищи, психическими болезнями, испытавших сексуальное или иное насилие, ушедших на пенсию, потерявших супруга или ребенка и т.д. В группах самопомощи участники чаще всего обмениваются жизненным опытом, историями своей жизни и, самое главное, стремятся проникнуться проблемами друг друга. Будучи товарищами по несчастью, участники просто го­ворят о себе, выслушивают друг друга, обмениваются советами. Все это создает атмосферу сочувствия и сопровождается стремлением сообща преодолевать возникающие трудности и проблемы. Особенно важно в группах самопомощи то, что одни и те же люди являются и по­мощниками, и получателями помощи. Помочь другому – значит помочь и самому себе. Напри­мер, анонимные алкоголики говорят, что от возврата к прежней жизни их удерживает именно помощь другим. Некоторые эксперты прогнозируют, что в ближайшем будущем группы само­помощи станут основным способом поддержки психического здоровья (L.E.Tyler, 1980; J.D.Prochaska, J.C.Norcross, 1982).
Группы поддержки во многом напоминают группы самопомощи, но в них участники меньше делятся личными переживаниями, а больше уделяют внимание организации общей деятельности. Это преимущественно вопросы социального характера. Потребность участни­ков объединиться на основе сходства проблем используется для обмена информацией о том, как более эффективно организовать свою жизнь при наличии болезни, изоляции, эмоциональ­ных травм, жизненных кризисов. Группами поддержки чаще всего руководят профессиональ­ные психологи, психотерапевты или парапрофессионалы. В группах поддержки под руково­дством профессионалов обычно сочетаются психологическое просвещение и обмен эмоцио­нальным опытом в жизни группы.
В группах психологического просвещения обычно говорят на конкретные темы. Это мо­гут быть конкретные жизненные проблемы, болезни, значительные изменения в жизни, ситуа­ционные кризисы или любые темы, предложенные самими участниками. В работе групп психо­логического просвещения широко используются упражнения, домашние задания и т.п.
Об ориентированных на групповой процесс и клинических психотерапевтических группах более подробно говорилось выше.
Таблица 1. Психотерапевтические группы с точки зрения способов реализации их це­лей
(no M.F.Etim, 1992)

2.3. ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ

РАЗЛИЧНОГО ТЕОРЕТИЧЕСКОГО ОСНОВАНИЯ

Хотя групповая психотерапия сформировалась в 40-х годах нашего столетия на основе теории психоанализа, в настоящее время практически все психотерапевтические школы – от ортодоксального психоанализа до современных экзистенциальных, гуманистических и трансперсональных теорий – создали свои модели групповой работы. Исследования показывают, что эффективность психотерапевтических групп на основе разных теоретических моделей мало отличается, если группы ведут квалифицированные профессионалы. С другой стороны, следует отметить, что группы различной теоретической ориентации распространены неодинаково. Несколько лет назад по инициативе основного издания по групповой психотерапии "International Journal of Group Psychoterapy" был произведен опрос членов Американской ассоциации групповой психотерапии (R.R.Dies, 1992), который показал, что в первую шестерку популярнейших моделей групповой психотерапии попадают психодинамическая/психоаналитическая групповая терапия, сформировавшаяся на основе теории W.Bion Тавистокская школа групповой психотерапии, межличностная групповая психотерапия, представленная I.D.Yalom, гештальттерапия, трансакционный анализ и когнитивно-поведенческая групповая психотерапия. Значительно менее распространены экзистенциально-гуманистические психотерапевтические группы, психодрама, групповой анализ, хотя последний занимает довольно прочные позиции в Европе и успешно расширяет сферу своего влияния.
На основе данных G.Corey (1990) в таблице 2 представлена характеристика основных моделей современной групповой психотерапии.
Таблица 2. Психотерапевтические группы на основе различных теорий личности

Психотерапевтическое воздействие группы: терапевтические факторы

Глава 3

В течение последних десятилетий как практики, так и исследователи пытаются найти ответ на вопрос: что делает групповую психотерапию эффективной? К настоящему времени в поисках ответа было выполнено множество исследований путем опроса клиентов, испытавших воздействие групп самого разнообразного характера, групповых терапевтов, а также квалифицированных экспертов.
Можно утверждать, что воздействие групповой психотерапии опирается на три важнейших компонента, характеризующих любой психотерапевтический процесс: чувства, мышление и поведение (M.S.Corey, G.Corey, 1987). В психотерапевтических группах терапевт прежде всего побуждает участников группы назвать свои чувства и выразить их. Эмоциональный катарсис составляет важную часть психотерапевтического воздействия, но он во многих случаях недостаточен. Не менее важно понять свою жизненную ситуацию, смысл переживаний. Итак, участники группы должны выполнить и определенную когнитивную работу. Наконец, в определенный момент важнейшим становится реальное действие, поведение, которое и является проводником настоящих терапевтических изменений. Объединение чувств и понимания, реализация нового опыта в конкретном поведении в реальных жизненных ситуациях и делают возможным изменения, которых добивается групповая (и не только) психотерапия.
Однако такое понимание психотерапевтического воздействия группы является слишком общим. Специфическое воздействие групповой психотерапии обычно определяется посредством конкретных терапевтических факторов группы. E.C.Crouch с сотр. (1994) определяет психотерапевтические факторы как "элементы групповой терапии, которые предопределяют улучшение состояния или ситуации пациента; их воздействие обусловливают действия терапевта, других участников группы и самого пациента". История попыток выделения этих факторов насчитывает почти четыре десятилетия. Первая попытка их обобщения была предпринята в 1955 г. представителями психоаналитического направления R.Corsini и B.Rosenberg (1992). Они проанализировали 300 статей, появившихся до 1955 г., в которых обсуждались факторы групповой психотерапии, и выделили 175 таких факторов. Авторы их объединили в 9 важнейших категорий, которые стали основой более поздних "каталогов" психотерапевтических факторов группы (в скобках дано сравнение с предложенной позднее I.D.Yalom (1985) классификацией терапевтических факторов).

Спустя три десятилетия I.D.Yalom (1985), обобщив свои собственные исследования и исследования других авторов, выделил 11 основных терапевтических факторов. В настоящее время на этот "каталог" ссылается большинство исследователей и практиков групповой психотерапии.

B.Bloch и Е.Crouch (1985), по существу соглашаясь с классификацией I.Yalom, в список психотерапевтических факторов не включают факторы коррекции опыта первичной семьи и экзистенциальные факторы, однако дополнительно выделяют факторы инсайта и раскрытия (о последнем более подробно поговорим при обсуждении особенностей продуктивной стадии группы).
Ниже мы более подробно обсудим каждый психотерапевтический фактор группы.

3.1. ПООЩРЕНИЕ НАДЕЖДЫ

Это существенный фактор любой психотерапии. Исследования показывают, что, чем больше человек надеется на помощь, тем лучше результаты психотерапии (A.P.Goldstein. 1962). На важность надежды указывают и проводимые в медицине опыты с плацебо, когда больным дают лекарства, внешне ничем не отличающиеся от настоящих, однако изготовленные из нейтральных веществ. Подчеркивание новизны и эффективности этих лекарств дает такой же эффект, что и настоящее лекарство. Таким образом, нередко вера и доверие к лечению дают значительные результаты не только в психотерапии, но и в медицине вообще.
Каждый человек приходит к психотерапевту или психологу со своей жизненной историей, которая зачастую является историей трагедий и поражений, потерь и печали. Это заставляет его испытывать чувства безнадежности и бессилия перед лицом, казалось бы, неотвратимой судьбы. Тем не менее в группе человек сталкивается с жизненными историями, опытом, способами решения проблем других людей. Среди участников группы могут быть люди, более успешно преодолевающие свои трудности. И это вселяет надежду, что действительно можно что-то изменить в своей жизненной ситуации. Для большинства участников группы мощным источником надежды являются терапевтические изменения других участников в ходе работы психотерапевтической группы. B.Bloch и Е.С.Crouch (1985) определяют поощрение надежды в групповой психотерапии как ожидания участников, основывающиеся на том факте, что участие в группе помогает другим.
Поощрение надежды участников группы является важной частью работы терапевта, особенно на начальной стадии работы группы. Прежде всего, разумеется, сам терапевт должен быть достаточно уверенным в себе и верить в то, что делает, т.е. в эффективность групповой психотерапии. По словам I.D.Yalom (1985), уже во время первой встречи группы терапевт должен четко определить свою установку по отношению к будущей работе, к примеру: "Я верю, что могу помочь любому мотивированному клиенту, который готов работать в группе по крайней мере полгода". В начале работы группы терапевт не должен оценивать переживаемые участниками чувства безнадежности и бессилия как нечто неизменное. Эти чувства нужно принять, но не следует их переоценивать. На более поздних этапах работы группы, когда участники имеют возможность воочию убедиться в изменениях, происшедших с ними, поощрение надежды становится больше заботой группы, чем терапевта.

3.2. УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМ

Многие люди приходят в психотерапевтическую группу с убежденностью, что их проблемы, страхи, симптомы являются уникальными и неповторимыми. Эти ощущения уникальности переживаемых проблем нередко усиливают сопровождающие их чувства изоляции, одиночества – недостаток близких отношений не позволяет увидеть подобные трудности у других. Люди, как и их проблемы, поистине уникальны, тем не менее не следует понимать это слишком прямолинейно, поскольку нас многое и связывает – в противном случае любое общение и взаимопонимание людей было бы невозможным.
С самых первых встреч в психотерапевтической группе очень важно развенчать уникальность жизненных проблем участников, т.е., не опровергая уникальности самих людей, обратить внимание на универсальные, общие стороны высказанных проблем и трудностей. А они чаще всего становятся заметными уже во время первой встречи, когда участники группы рассказывают о своих заботах, приведших их в группу. Терапевту группы важно заметить это сходство и обратить на него внимание участников группы. Можно спросить: "Испытывает ли кто-либо еще подобные трудности?" Задавая подобный вопрос, очень трудно "промахнуться", поскольку источники глубочайших человеческих страхов, тревог схожи, можно сказать, даже универсальны. В числе таких универсальных проблем, "приносимых" в психотерапевтическую группу, можно упомянуть следующие:

Многие поднимаемые в группе личные проблемы участников имеют большее или меньшее соприкосновение с этими универсальными трудностями в жизни людей.
На важность раскрытия универсальности проблем в групповой психотерапии указывают и конкретные исследования. T.Butler и A.Fuhriman (1983), проанализировав материалы исследования семи психотерапевтических групп, пришли к выводу, что универсализация проблем является одним из самых ценных факторов в амбулаторных психотерапевтических группах. Универсальность проблем как психотерапевтический фактор получила наивысшую оценку и в трех исследованных группах взаимопомощи (M.A.Lieberman, 1983). W.H.Friedman (1989) подчеркивает, что раскрытие универсальности в группе поощряет открытость участников, а тем самым и развитие сплоченности группы.

3.3. ИНФОРМИРОВАНИЕ УЧАСТНИКОВ ГРУППЫ

I.D.Yalom (1985) информирование участников группы определяет как предоставление терапевтом информации о психическом здоровье, нарушениях и общих закономерностях психодинамики и всевозможные советы по поводу решения жизненных проблем, которые могут дать как терапевт, так и другие участники группы.
Мнения об этом психотерапевтическом факторе группы противоречивы. К примеру, психоаналитики в категоричной форме отрицают целесообразность информирования участников группы. Точка зрения представителей других теоретических направлений не столь категорична, но тоже достаточно сдержанна. Поэтому желательно четко определить, в группах какого рода и на каких стадиях работы информирование может быть ценным. Как подчеркивают некоторые авторы (N.Hurwitz, 1970; M.A.Lieberman, 1980; М.Killilеа, 1976) информирование участников как психотерапевтический фактор отвергается в психоаналитических группах, значительно больше ценится в когнитивно-поведенческих группах, и его важность особенно подчеркивается в группах взаимопомощи.
Большинство теоретиков групп взаимопомощи единогласно подчеркивает важность информирования участников группы. В этих группах участников призывают к обмену информацией, в работе групп используется специальная литература, на встречи с участниками группы нередко приглашаются специалисты-эксперты определенных областей.
В специализированных психотерапевтических группах (например, для лиц с излишним весом, хронической болью, Диабетом и т.п.) также важным является информирование участников. Здесь участников знакомят с природой болезни, расстройства или проблемы, особенностями изменившейся жизненной ситуации, способами решения проблем или приспособления к ним.
В группах, основой в работе которых является интенсивное межличностное взаимодействие, роль информирования значительно меньшая, а на более поздних этапах работы – нежелательная. Однако в начале работы и таких групп информирование участников может оказаться ценным, особенно в следующих ситуациях:

Как упоминалось выше, на более поздних этапах работы группы информирование нежелательно, так как это может привести к развитию зависимости участников от терапевта, что сдерживает раскрытие психотерапевтического потенциала самой группы.
О советах, как форме информирования участников, можно сказать лишь одно – психотерапевтически они малоценны и их следует избегать. Остерегаться давать советы должен прежде всего сам терапевт. Однако взаимные советы участников друг другу неизбежны на начальной стадии работы группы. Многие участники группы бывают убеждены в том, что это единственная и наиболее эффективная форма помощи друг другу. I.D.Yalom (1985) все-таки отмечает, что в отдельных случаях советы участников друг другу важны, причем важен сам процесс советования, а не содержание совета, поскольку он отражает возникающий в группе интерес участников друг к другу и заботу друг о друге. Поэтому нередко в начале работы группы участники ожидают советов и принимают их как дар.

3.4. АЛЬТРУИЗМ

E.C.Crouch с сотр. (1994) указывает, что альтруизм появляется в группе тогда, когда участники оказывают поддержку, утешают друг друга, делятся своими проблемами, стараются быть полезными и нужными друг другу, забывают о себе, жертвуют собой ради других. Это уникальный, свойственный только группе психотерапевтический фактор.
Нередко в начале работы группы участники, услышав от терапевта, что они во многом могут помочь друг другу, бывают удивлены и задают вопросы: чем мне может помочь человек, у которого проблем не меньше, чем у меня? Что мне может дать человек, неспособный помочь самому себе? Как слепой может вести слепого? Как я могу помочь другому, когда мне самому тяжело? Подобные вопросы и сомнения отражают ориентацию участников группы исключительно на терапевта, как на профессионала, а также свойственное участникам навязчивое самонаблюдение, чрезмерное углубление в свои проблемы.
Тем не менее в ходе работы группы участник, пришедший в группу деморализованным, растерянным, низко оценивающим себя, не скрывает удивления, когда кто-либо в группе признает, что он ему значительно помог, что его присутствие в группе было важным и полезным. Такие неожиданные открытия способствуют появлению и повышению самоуважения в психотерапевтических группах. Когда человек ощущает себя нужным кому-либо другому, это помогает ему избавиться от чрезмерной сосредоточенности только на своих проблемах.
Поощрение альтруизма в группе является исключительно важной задачей терапевта, так как эффект групповой психотерапии часто достигается не столько сбалансированной, точно рассчитанной "отдачей" участников группы друг другу и "получением" друг от друга ("ты – мне, я – тебе"), сколько стремлением бескорыстно помочь другому. В психотерапевтической группе, как и в жизни, больше всего можно получить, отдавая. Это полностью подтверждает замечание известного австрийского психотерапевта V.Frankl (1967), что самоактуализация человека, смысл жизни раскрываются лишь тогда, когда человек переступит собственное Я, "забывая о себе в слиянии с душой другого".
В психотерапевтической группе участники действительно могут дать друг другу очень многое – поддержку, внушение, успокоение, понимание, чувства. Этот обмен помощью является одной из важнейших гарантий психотерапевтических изменений. Почти всегда в конце успешной работы психотерапевтической группы участники подчеркивают не столько роль или вклад терапевта, сколько позитивную помощь других участников.

3.5. КОРРЕКЦИЯ ОПЫТА ПЕРВИЧНОЙ СЕМЬИ

Психотерапевтическая группа во многих отношениях похожа на семью. Это сходство особенно усиливается, когда группу ведут мужчина и женщина. Многие участники группы реагируют на терапевтов как на родителей, а на других участников группы – как на братьев и сестер, особенно на более поздних стадиях работы группы. Это дает возможность терапевту увидеть стереотипы поведения участников, сложившиеся под влиянием воспитания в семье. Немало людей приходит в психотерапевтическую группу с историей негативного опыта, накопленного в самой первой и важнейшей группе – семье. И это отражается в ситуациях межличностного взаимодействия в группе – одни участники демонстрируют полную зависимость от терапевтов, которых они "наделяют" нереальной силой и возможностями, другие участники по-подростковому бунтуют против терапевтов, полагая, что они стесняют их свободу и стремление к независимости, пытаются найти союзников среди других участников группы, создавать коалиции против терапевтов; третьи пытаются манипулировать терапевтами, вызвать разногласия и конкуренцию между ними, чтобы в случае успеха можно было воспользоваться появившимися в результате этого возможностями; четвертые же конкурируют и конфликтуют с другими участниками группы из-за внимания, одобрения и любви терапевтов. Это далеко не окончательный список стереотипов, приносимых в группу из первичной семьи.
При анализе поведения такого рода, проблем взаимных отношений участников группы и их отношений с терапевтом (или терапевтами), попытке принять более разнообразные роли в конкретных ситуациях в группе, с помощью интеллектуальных инсайтов и эмоциональных переживаний, в психотерапевтической группе появляется возможность коррегировать опыт, принесенный из первичной семьи, и повышать гибкость и осознанность поведения участников.

3.6. СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ НАВЫКОВ

Этот психотерапевтический фактор группы нераздельно связан с межличностным научением, поэтому совершенствование социальных навыков более широко будет обсуждаться в его контексте. Здесь мы лишь отметим, что в любой психотерапевтической группе в реальных межличностных взаимодействиях происходит обучение и совершенствование социальных навыков. Большинство людей, попадающих в групповую психотерапию, испытывает недостаток опыта близких, интимных отношений, и искренние чувства, проявляемые по отношению к ним другими участниками группы, дают отличную возможность увидеть, как возникают, завязываются близкие отношения. Развитые навыки социального поведения – умение гармонично включаться в "сеть" общения, терпимость по отношению к другим людям, умение продуктивно противоборствовать и решать межличностные конфликты, умение не оценивать, а лучше чувствовать, понимать, принимать и уважать потребности других – могут быть и чаще всего являются одним из основных результатов эффективной работы психотерапевтической группы.

3.7. ИМИТАЦИОННОЕ ПОВЕДЕНИЕ

По мнению E.C.Crouch с сотр. (1994), имитационное поведение как психотерапевтический фактор группы проявляется тогда, когда участник группы получает пользу от психотерапевтического опыта другого участника группы благодаря идентификации с ним; когда имитирует определенные позитивные аспекты поведения терапевта или других участников группы, усматривая в них подходящую модель для изменения своего поведения.
Имитационное поведение является внутренним действием человека, поэтому трудно каким-либо способом побуждать его со стороны, а также оценивать его действительную эффективность. Значение имитационного поведения в групповой психотерапии недостаточно раскрыто. Но, исходя из своего собственного жизненного опыта, можем отметить, что хотя кое-чему можно научиться и ведя наблюдения, однако гораздо большему мы можем научиться действуя. Китайская пословица гласит: "Я услышал и забыл, я увидел и помню, я делал и понял".
Значение имитационного поведения более широко изучалось в исследованиях поведенческо-когнитивной терапии. К примеру, A.Bandura с сотр. (1969) заметили, что психотерапевты недостаточно оценивают важность имитационного поведения для изменения поведения, эмоций и установок человека, хотя моделирование стимулирует значимые психотерапевтические изменения.

3.8. КОРРЕГИРУЮЩИЙ ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ОПЫТ И КАТАРСИС

I.D.Yalom (1985) коррегирующий эмоциональный опыт анализирует в контексте межличностного обучения, а катарсис выделяет как отдельный психотерапевтический фактор группы. Но в любом случае чувства и их выражение являются составной частью межличностных отношений. Мы объединили эти психотерапевтические факторы группы, полагая, что эмоциональный опыт является тем компонентом группового процесса, без которого трудно представить само психотерапевтическое воздействие.
Понятие коррегирующего эмоционального опыта в 1946 г. ввел известный психоаналитик Franz Alexander (цит. по I.D.Yalom, 1985), описывая механизм психоаналитического лечения. Он подчеркнул, что клиент в психотерапии обязан попасть в те трудные эмоциональные ситуации, с которыми не мог справиться в прошлом. Для психотерапевтического воздействия недостаточно одного интеллектуального инсайта, понимания; необходимо эмоциональное переживание и "исследование" реальности с помощью чувств. (Кстати, для достижения психотерапевтического эффекта недостаточно и только эмоционального переживания, опыта. Как показали исследования M.A.Lieberman с сотр. (1973), интенсивность или качество эмоционального опыта не было критерием, который различал бы эффективные и неэффективные психотерапевтические группы; участники, оценившие свой групповой опыт как успешный и эффективный, испытали как глубокие и сильные чувства, так и интеллектуальные инсайты. Иначе говоря, для достижения психотерапевтического эффекта необходим как эмоциональный опыт, так и когнитивное научение.)
В коррегирующем эмоциональном опыте психотерапевтической группы можно выделить несколько компонентов (I.D.Yalom, 1985):

Такая последовательность событий вызывает напряжение, так как демонстрировать свои чувства перед другими людьми рискованно. Однако такое напряжение может быть психотерапевтически ценным, если благодаря усилиям терапевта и участников группы оно превращается в коррегирующий эмоциональный опыт. Для этого необходимы два условия:

Существуют определенные критические точки в эмоциональном опыте участников группы:

Интенсивное выражение ранее подавляемых, скрываемых чувств часто определяется понятием катарсиса, который считается важным психотерапевтическим фактором группы.
Катарсис чаще всего переживается при выражении связанных с прошлым или настоящим чувств грусти, любви и гнева (как утверждает W.H.Friedman (1989), такова очередность их проявления по частоте). Интенсивное проявление чувств нередко сопровождается потерей самоконтроля, поэтому в психотерапевтических группах участники склонны сдерживать себя, подавлять чувства, так как опасаются последствий возможной утраты самоконтроля. Поэтому интенсивность и частота катарсиса зависит как от степени подавления своих чувств участниками, так и от атмосферы безопасности в группе. Обычно после переживания катарсиса появляется чувство расслабления, которое считается обязательным элементом катарсиса. Чтобы катарсис имел продолжительное психотерапевтическое воздействие, а не остался лишь моментным освобождением от чувств, он должен быть оценен в контексте как группы, так и жизни участника вне группы.
Когда участники группы искренне принимают глубокое и интенсивное раскрытие чувств, это может побудить открывшегося усомниться в том, что он нелюбим, неприятен и неприемлем для других, каким он считал себя до сих пор.
Итак, опыт в групповой психотерапии должен быть и эмоциональный, и коррегирующий. Участники группы обязаны как можно интенсивнее, глубже, спонтаннее и искреннее переживать жизнь друг друга, а также осознавать и оценивать этот опыт. Лишь тогда эмоциональный опыт становится психотерапевтически ценным.

3.9. МЕЖЛИЧНОСТНОЕ (СОЦИАЛЬНОЕ) НАУЧЕНИЕ

I.D.Yalom (1985) утверждает, что почти все современные школы динамической психотерапии более или менее основываются на признании исключительной важности межличностных отношений. Особенно выделяется теория системной межличностной психиатрии Hurry Stuck Sullivan (1953). По его утверждению, личность является продуктом взаимодействия со значительными для нее другими людьми. Потребность в тесных взаимоотношениях с другими людьми является такой же базовой, как и любая биологическая потребность и, имея в виду период бессильного младенчества, столь же важна для выживания. Ребенок, подрастая и стремясь к безопасности, склонен развивать те аспекты самости, которые получают одобрение окружающих, и подавлять те стороны личности, которые окружающие не одобряют. Итак, с самого начала свой образ человек основывает на оценках других людей.
Поскольку межличностные отношения составляют основу развития личности, они могут быть и причиной разных расстройств. Люди, приходя в психотерапевтическую группу, далеко не всегда усматривают связь между своими жизненными проблемами и характером межличностных отношений. Поэтому одна из важнейших задач терапевта группы – помочь "перевести" психологические проблемы участника на "межличностный язык".
Межличностное научение является одним из главных терапевтических факторов, обусловливающих психотерапевтические изменения в продолжительной психотерапевтической группе. Раньше или позже каждый участник в группе начинает проявлять себя таким, каков он есть в реальной жизни – с другими участниками группы он общается так, как с другими людьми за пределами группы. Проблемы каждого участника начинают отражаться в межличностных отношениях в группе. Это и становится началом "спирали" межличностного или социального научения в группе. С точки зрения S.Vinogradov и I.D.Yalom (1989), ход процесса межличностного научения можно было бы описать следующим образом.
В психотерапевтической группе каждый участник раскрывает стиль своего межличностного общения. С помощью реакций других участников группы и самонаблюдения каждый участник начинает раскрывать сильные стороны, ограниченность своего межличностного поведения, то, что вызывает нежелательные реакции других людей. Вместе с тем здесь участник может оценить влияние своего поведения на чувства других людей, на их мнение о нем и на его собственное мнение о себе. Все это помогает понять, что каждый человек является автором и хозяином своего межличностного мира, т.е. ответствен за свое поведение. Только при осознании ответственности становится возможным изменение межличностных отношений, так как менять что-либо может только сам творец.
Чем реальнее и интенсивнее эмоциональный опыт в группе, тем возможнее более значимые изменения поведения; если опыт слишком интеллектуальный, социальное научение бывает менее эффективным.
Узнавая все больше о себе, участники группы постепенно начинают вести себя иначе, чем раньше. Эффективность таких попыток обычно зависит от:

Возникающие изменения поведения влекут за собой другие изменения. При уменьшении социальной тревоги увеличивается возможность завязать искренние отношения с другими людьми, их доброжелательность повышает самоуважение и побуждает к дальнейшим изменениям.

3.10. СПЛОЧЕННОСТЬ ГРУППЫ

Т.Krop и R.Yungman (1987), следуя известному философу-экзистенциалисту M.Buber, групповую психотерапию определяют как взаимодействие между интимностью и дистанцией. В этом "между" могут преобладать чувство пустоты, отчужденность, изоляция и тревога, когда общение происходит посредством не связанных между собой монологов. Однако в группе возможен и настоящий диалог, когда участники дарят друг другу эмпатию, близость, интимность. Такой "диалог" в психотерапевтической группе и определяет ее сплоченность (cohesis), которая является одним из наиболее изучаемых психотерапевтических факторов группы. Это не только один из важнейших способов психотерапевтического воздействия группы, но и необходимое условие эффективной групповой психотерапии. Нередко утверждается, что сплоченность группы является аналогом "психотерапевтического контакта" в индивидуальной психотерапии.
Существуют различные определения сплоченности группы. Чаще всего встречаются два – как совокупности процессов, побуждающих участников оставаться в группе (I.D.Yalom, 1985; D.Cartwright, 1968), и как привлекательности группы для ее членов (J.D.Frank, 1957, 1992; G.Corey, 1990). M.Lakin (1976) сплоченность группы определяет как "коллективное выражение личной принадлежности к группе". Одно из наиболее новых определений сплоченности группы приводится S.H.Budman с сотр. (1989): "Сплоченность группы – это взаимосвязанность участников группы, проявляющаяся в открытости и взаимном доверии друг к другу, в общей работе участников по достижению сходных целей. Но более точное понимание сплоченности группы еще требует анализа и исследований.
Сплоченность группы не возникает внезапно – она начинает развиваться еще до начала работы группы, на стадии ее организации. L.I.Braaten (1991) предложил многофакторную модель сплоченности группы. С его точки зрения, для возникновения сплоченности группы необходимы троякие условия:

Довольно подробно условия возникновения сплоченности группы охарактеризовали M.S.Corey и G.Corey (1987):

Такие условия не могут возникнуть сразу. Сплоченность группы развивается в ходе всей ее жизни и по-разному проявляется на различных этапах работы группы. Как отмечает S.H.Budman с сотр. (1933), на начальной стадии работы группы сплоченность увеличивается благодаря тому, что участники делятся проблемами личной жизни вне группы, в переходной стадии – к увеличению сплоченности добавляется и обмен переживаниями, появившимися в группе, а на стадии продуктивной работы наибольшую сплоченность группы отражает обмен чувствами, переживаемыми только в группе.
Каждый участник группы должен пройти определенный путь изменения себя, решения своих проблем, чтобы принимать и понимать других. Восприятие других напрямую связано с самовосприятием. Как утверждал E.Fromm, только любя себя, можно любить других.
Вероятно, никто так подробно, как C.Rogers (1959), не описывал, что происходит в психотерапии, когда для клиента создаются подходящие условия (хороший психотерапевтический контакт или, как в нашем случае, сплоченность группы). По его утверждению, это "высвобождает" способность клиента к изменению:

Сплоченность группы объединяет усилия участников психотерапевтической группы, делает их эффективными. Вместе с тем сплоченность группы обеспечивает эмоциональные взаимосвязи участников группы, стабильность группы, увеличивает терпимость к индивидуальным целям друг друга в группе (M.Lakin, 1976).
Развитие, укрепление сплоченности группы является одной из главных задач терапевта с самой первой встречи группы. Обычно этому способствует уменьшение тревоги участников группы, обеспечение некоторой структурированности работы группы, особенно в начальной стадии, и установки самого терапевта – уважение участников, их безоценочное принятие, эмоциональная теплота. Как установил M.A.Lieberman с сотр. (1973), сплоченность группы развивается медленно и трудно в группах, которые ведет холодный и пытающийся сохранить большую дистанцию от группы ведущий, а также в группах, ведомых слишком теплым и харизматичным терапевтом.
При отождествлении сплоченности группы с теплой и уютной атмосферой в группе может сложиться впечатление, что она тем больше, чем больший комфорт испытывают участники группы. Но это ошибочное впечатление. Хотя в сплоченных группах значительно больше взаимопонимания и общности, однако в них также значительно легче проявляется враждебность и выявляются конфликты. Невыраженная, подавляемая враждебность тормозит работу психотерапевтической группы, так как трудно быть искренним с человеком, которого не любишь. Если ради уютной атмосферы в группе участники будут избегать обсуждения негативных чувств, тем самым будет прегражден путь к конструктивному решению конфликтов, изменениям установок, наконец, личности участников. Как увидим ниже, выявление и решение конфликтов является мощным катализатором психотерапевтических изменений участников группы. Наряду со многими другими преимуществами конфликты помогают глубже познать себя при поисках аргументов в пользу своей правоты. Кстати, в сплоченных группах враждебность значительно легче выражается участниками не только по отношению друг к другу, но и по отношению к терапевту.
Необходимость приспособления к группе, естественное ограничение индивидуальных потребностей и давление, побуждающее отказаться от некоторых своих желаний, конфликты, постоянно возникающие отрицательные эмоции повышают у участников напряжение, которое является естественным и очень важным элементом психотерапевтической группы. Каково отношение между сплоченностью и напряжением в группе?
Напряжение необходимо для продуктивной работы психотерапевтической группы. Однако, говоря о ценности напряжения, важно избегать крайностей. Если оно бывает настолько велико, что его не может компенсировать ни сплоченность, ни взаимопритяжение участников, в группе могут начать действовать центробежные силы, увеличивается сопротивление работе группы и желание ее покинуть. Обычно при большом напряжении возникает страх самораскрытия, увеличивается чувствительность к критике по отношению к себе. Иначе говоря, падает психотерапевтический потенциал группы. Одинаково нежелателен в психотерапевтическом отношении и слишком спокойный ход группы, когда сплоченность начинает превращаться в стремление уйти от неприятных чувств, тем, конфликтов, когда участники чувствуют себя слишком комфортно, начинают не замечать те проблемы, которые побудили их прийти в эту группу. Возникает иллюзия, будто они уже разрешились или стали неактуальными. В таких условиях психотерапевтическая группа превращается в оазис в таящем угрозу, полном неожиданностей внешнем мире. Сплоченность группы из психотерапевтического фактора превращается в препятствие для психотерапевтических изменений. Во имя комфорта и безопасности в жертву приносятся психотерапевтические цели группы.
Итак, психотерапевтическая группа нуждается в постоянном напряжении, возникающем как из межличностных отношений в группе, так и из усилий участников изменить себя и свою жизнь как в группе, так и вне ее.
Связь между сплоченностью группы и напряжением можно было бы охарактеризовать следующим образом. Сплоченность стабилизирует жизнь группы – под ее влиянием участники чувствуют поддержку и относительную безопасность. Напряжение же побуждает идти дальше – оно вызывает неудовлетворенность собой и отношениями с другими и стремление меняться. Это не противоположные силы в группе. В психотерапевтической группе терапевт должен обеспечить одновременное действие обоих этих факторов – поощрять как развитие сплоченности, так и постоянное возникновение напряжения. Молчание терапевта, выявление конфликтных тем, критические замечания по отношению к отдельным участникам или ко всей группе, острые и меткие вопросы, отказ отвечать на вопросы участников, неопределенные фразы и намеки способствуют возникновению напряжения. С другой стороны, искренность, сочувствие терапевта, побуждение к общим, сплоченным действиям, выражение положительных эмоций и чувства юмора поощряют чувства сплоченности, общности в группе.
Как упоминалось выше, сплоченность группы начинает развиваться на начальной стадии ее работы. Чем скорее она сформируется, тем продуктивнее будет работа в психотерапевтической группе (S.H.Budman с сотр., 1989). Особенно важна ее роль на продуктивной стадии работы группы. Как отмечает J.C.Hansen с сотр. (1980), появление сплоченности в группе означает начало настоящей работы психотерапевтической группы.
R.L.Bednar и T.J.Kaul (1978) отмечают, что сплоченность группы является одним из тех психотерапевтических факторов (возможно, даже и самым главным), от которых непосредственно зависит успех или неуспех работы психотерапевтической группы. H.Diskoffn и M.Lakin (1963) опросили 28 лиц, прошедших групповую психотерапию. С их точки зрения, наибольшую психотерапевтическую ценность имела сплоченность группы; более половины бывших участников указали, что важнейшей формой помощи в группе для них была взаимная поддержка. Участники, для которых участие в группе было особенно эффективным, отметили, что:

M.A.Lieberman с сотр. (1973) исследовали 210 лиц из 18 групп "встреч" и установили прямую связь между сплоченностью группы и ее эффективностью.
Для участников, которые не ощущали своей принадлежности к группе и своей привлекательности для нее, эффект группы чаще всего был незначительным, а иногда и отрицательным.

3.11. ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ

Эти психотерапевтические факторы группы выделяет только I.D.Yalom (1985). Согласно экзистенциальному пониманию жизненных проблем, люди постоянно сталкиваются с основными экзистенциальными данностями: смертью, свободой, изоляцией и бессмысленностью (I.D.Yalom, 1980). В определенных психотерапевтических группах, например, пациентов, болеющих раком или другими опасными для жизни болезнями, а также страдающих хроническими заболеваниями, в группах лиц, испытавших утрату близкого человека, или в специфических группах экзистенциального опыта (R.Koeiunas, 1991) эти экзистенциальные данности становятся основными темами в работе группы.
Однако и в обычных психотерапевтических группах иного характера можно затрагивать экзистенциальные вопросы, когда сам терапевт достаточно готов к этому. Предпосылкой раскрытия экзистенциальных проблем является сам ход работы в группе. В каждой психотерапевтической группе участникам приходится сталкиваться с тем, что поддержка со стороны других или опека, которую ожидают от терапевта, всегда имеют границы, т.е. всегда существует то, что выполнить могут только они сами, если избирают путь изменения. Жизнь группы позволяет увидеть, что ответственными за нее должны быть сами участники, равно как и за свою жизнь за пределами группы. В группе можно почувствовать, что, несмотря на близость отношений с другими, существует одиночество, которого нельзя избежать и которое является важным в жизни человека. Терапевт группы, обращая внимание участников на эти аспекты жизни группы, может предоставить участникам более широкий контекст решения их проблем и совершенствования личности.

3.12. ИНСАЙТ

Инсайт как психотерапевтический фактор группы означает, что участник узнает что-то новое и важное о себе (I.D.Yalom, 1985; R.Bloch, E.Crouch, 1985). В психотерапевтической группе инсайт поощряют реакции участников группы друг на друга, а также реакции терапевта на них и интерпретация чувств, мыслей и поступков. Отмечается (I.D.Yalom, 1985; E.C.Crouch с сотр., 1994), что инсайта можно достигнуть как минимум на четырех уровнях.

Хотя интеллектуальное понимание в групповой психотерапии нередко ценится меньше, чем непосредственный опыт, эмоциональное переживание, однако важность его несомненна (об этом уже говорилось в главе 3.8.).

3.13. ДИНАМИКА И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ ГРУППЫ

Совершенно очевидно, что простое перечисление психотерапевтических факторов группы есть не более чем схема – не универсальная, не окончательная. Действие их всех переплетено в групповом процессе, и это взаимодействие очень сложное. В зависимости от различных обстоятельств относительный вклад каждого из психотерапевтических факторов в психотерапевтический потенциал группы в отдельные периоды ее работы неодинаков.
По мнению S.Vinogradov и I.D.Yalom (1989), влияние отдельных психотерапевтических факторов группы зависит от:

Психотерапевтические группы различного типа акцентируют и используют потенциал разных психотерапевтических факторов. Когда исследователи задавали вопрос участникам долгосрочных амбулаторных основывающихся на межличностном взаимодействии групп, что больше всего влияло на их психотерапевтические изменения в группе, они указывали на три фактора: межличностное обучение, катарсис и понимание себя (I.D.Yalom, 1985). Участники групп психиатрического стационара подчеркивали иные факторы – поощрение надежды и один из экзистенциальных факторов – обучение ответственности (I.D.Yalom, M.Leszsz с сотр., 1985). В группах взаимопомощи (например, анонимных алкоголиков) и в специализированных группах поддержки самыми эффективными психотерапевтическими факторами являются универсальность проблем, информирование, альтруизм и сплоченность группы (M.A.Lieberman, L.Borman, 1980).
Поскольку в ходе работы группы меняются потребности и цели ее участников, меняется также и удельный вес психотерапевтических факторов. В начале работы группы, когда важно установить определенные групповые нормы и создать психотерапевтически ценную атмосферу, особенно важным является поощрение надежды, подчеркивание универсальности проблем и информирование. Позднее увеличивается психотерапевтическая ценность альтруизма и сплоченности группы. Сплоченность группы становится основным психотерапевтическим фактором на продуктивном этапе работы группы.
Разные участники группы в зависимости от своего личного стиля, характера проблем, потребностей и целей так же по-разному используют силу отдельных психотерапевтических факторов группы. К примеру, для психически больных межличностное научение менее актуально, чем для лиц, имеющих межличностные проблемы.

Групповой терапевт: личность, квалификация, навыки

Глава 4

Важнейшая задача терапевта группы – создание условий для максимального раскрытия психотерапевтической силы группы. Он не должен забывать, что основа эффективности психотерапевтической группы – это работа самих участников, поэтому терапевт и должен создавать такую атмосферу, в которой взаимодействие участников было бы наиболее эффективным.
I.D.Yalom (1985) цитирует одного бывшего участника своей группы, джазового пианиста, который очень точно определил назначение терапевта группы. Он отметил, что в начале своей музыкальной карьеры особенно восхищался великими виртуозами-инструменталистами. И только значительно позже понял, что настоящее величие джазового музыканта состоит в умении выявить звучание других. Такие черты мудрого лидера были известны еще в глубокой древности. Вот что сказал об этом китайский мудрец Лао Цзы в "Дао Дэ Цзин":
Руководитель является лучшим,
Когда люди едва чувствуют его существование,
Не такой хороший, когда люди подчиняются ему и прославляют его,
И наихудший, когда они презирают его.
Недостаточно уважай людей,
И они будут недостаточно уважать тебя;
Но при хорошем руководителе, который мало говорит,
Когда его работа выполнена, цели достигнуты,
Они всегда скажут: "Мы сами сделали это".
В чем суть такого мудрого руководства? В том, чтобы терапевт группы был эффективным помощником для участников, а не работал за них, чтобы помог им совершенствоваться, а не привязывал к себе узами зависимости – он должен постоянно совершенствовать свою личность, быть достаточно квалифицированным и обладать необходимыми навыками для руководства психотерапевтической группой.

4.1. ТРЕБОВАНИЯ К ЛИЧНОСТИ ГРУППОВОГО ТЕРАПЕВТА

Как отмечает G.Corey (1990), групповой терапевт может хорошо теоретически и практически разбираться в динамике группы, уметь достаточно точно диагностировать и применять различные методы в группе, и тем не менее быть неспособным помочь участникам изменяться и совершенствоваться. Каждый терапевт, независимо от его теоретических взглядов, приходит в группу со своими уникальными личностными свойствами, ценностями и жизненным опытом. Это налагает своеобразный отпечаток на каждую группу, с которой он работает. Однако личность терапевта не должна мешать раскрытию психотерапевтического потенциала группы; напротив, терапевт должен быть катализатором такого раскрытия. Это возможно лишь в том случае, когда он свою работу основывает на соответствующих мировоззренческих, философских установках. T.Gordon (1972) охарактеризовал несколько таких установок.
Хорошему терапевту группа необходима для реализации целей ее участников, а не для самоутверждения. Ответственность за определение целей, за решения, оказывающие влияние на участников, за принятие норм и правил, регулирующих жизнь группы, возлагается на саму группу. Терапевт должен скорее служить группе, а не указывать, что ей делать, в каком направлении идти и чего достигать. Терапевт группы, безусловно, уважает каждого участника. Он способен в каждом увидеть что-то ценное, независимо от характера проблем, социального статуса, профессии, личности, внешности, вероисповедания участников и пр. Каждый человек является значимым и ценным, так как он является сложным и совершенствующимся организмом, воплощением чуда жизни. Терапевт должен верить, что каждый участник обладает достаточными возможностями для позитивного, конструктивного, зрелого поведения.
Кроме мировоззренческих установок терапевта психотерапевтической группы возникает и более конкретный вопрос – какие черты личности психолога или психотерапевта могли бы обеспечить успешную, эффективную работу с группами? Попыток создать модель такого эффективного ведущего группы не так уж много. R.L.Bednar и T.J.Kaul (1978) отметили, что "хотя практически все согласны, что черты личности терапевта оказывают большое влияние на процесс работы группы и окончательный результат, однако в литературе не замечаем большого эмпирического интереса к этой теме".
"Идеальную личность ведущего группы" пытался описать I.L.Shapiro (1978). Он выделил такие черты личности: искренность, личностную интегрированность, терпение, смелость, гибкость, теплоту, умение ориентироваться во времени и самопознание. Однако L.J.Shapiro подчеркивает, что хотя эти свойства и очень важны, но недостаточны. Терапевт должен иметь свой стиль и методы работы, соответствующие его личности. Терапевту группы также необходимо знание теории групповой психотерапии и динамики группового процесса и навыки практического применения этих знаний (об этом речь пойдет ниже).
Достаточно подробно пытались охарактеризовать личность эффективного терапевта M.S.Corey и G.Corey (1987). Ответить на вопрос, какие свойства личности должны развивать в себе будущие и начинающие терапевты психотерапевтических групп, мы попытаемся, опираясь на данные указанных авторов.
Смелость. Она, безусловно, необходима, чтобы сесть в круг с 8-10 незнакомыми людьми в надежде объединить их в группу, которая помогла бы узнать, как эффективнее устроить свою жизнь, решать проблемы, преодолевать кризисы. Даже самые опытные терапевты каждый раз, начиная работу с новой группой, испытывают тревогу.
В чем проявляется смелость терапевта группы? Это определенные навыки и умения:

Смелость терапевта группы охватывает и целый ряд важных для него вопросов:

Это очень важные вопросы, открыто отвечая на которые, можно лучше понять свою работу в группе, бить более открытым и искренним и избежать использования группы в своих личных целях.
Быть примером для участников группы. Наилучший способ обучения в группе – быть самому таким, каким хотелось бы видеть каждого участника группы. Желая побудить участников к изменению и совершенствованию, терапевт прежде всего сам должен постоянно совершенствоваться. Побуждая участников к искреннему самоанализу, терапевт сам должен обладать достаточным мужеством, чтобы постоянно заглядывать внутрь себя. Иначе говоря, группа будет работать эффективно, если увидит, что и терапевт выполняет в группе то, чего он требует от ее участников. Терапевт группы должен учить своим примером.
Это не значит, что терапевт психотерапевтической группы должен быть человеком, разрешившим все свои проблемы, и походить на святого. Суть не в том, есть у него личные проблемы или нет, а в том, чтобы он сам пытался жить так, как побуждает жить участников группы. Намного важнее, чем стать совершенным, постоянно удостоверяться, соответствует ли реальная жизнь принятым на себя ценностям.
Эмоциональное участие в группе. Это означает участие терапевта группы в сомнениях, страхах, боли, радости участников. Для этого он обязан пережить в своих чувствах течение жизни группы, уметь разбираться в этих чувствах и точно отражать их участникам группы. Поэтому терапевт должен приходить в группу отрешенным от забот повседневности. Поскольку трудно избежать воздействия непосредственной жизни, перед началом работы в группе необходимо хотя бы 5-10 минут побыть одному, сосредоточиться, освободиться от принесенного напряжения, подумать об участниках группы, вспомнить предыдущее занятие. Это позволяет прийти в группу эмоционально более чистым, готовым включиться в общение с группой.
Открытость. Это многоплановая черта эффективно работающего терапевта группы, охватывающая открытость самому себе, другим участникам группы, новому опыту и различным стилям жизни и ценностям. Терапевт должен не только выражать свои чувства в группе, но также открыто реагировать и на участников. Не обязательно раскрываться до конца, выставляя перед группой напоказ все стороны своей личной жизни (о самораскрытии терапевта группы речь пойдет ниже), но важно дать участникам почувствовать себя живым человеком. Открытость терапевта создает и поддерживает атмосферу откровенности в группе и позволяет участникам быть более открытыми друг другу и в своих чувствах, установках.
Умение принимать агрессию. Трудно хорошо выполнять функции терапевта группы, не чувствуя себя в безопасности на своем месте, будучи слишком чувствительным к критическим замечаниям или чересчур зависимым от оценок, поддержки участников группы. В жизни группы есть масса ситуаций, когда терапевта могут обвинить, выразить неудовлетворенность им или агрессивно отреагировать – его могут обвинить в том, что недостаточно заботится об участниках, что заботится только о некоторых из них, что слишком регулирует ход работы в группе или, наоборот, недостаточно делает это и т.д. Иногда подобные реакции участников группы могут быть обоснованными, однако чаще это бывает результатом попыток некоторых участников конкурировать с терапевтом, их реакций переноса чувств. Поэтому терапевт группы должен уметь правильно реагировать на критику участников и их враждебные реакции. Прежде всего следовало бы поделиться своими чувствами и, не нападая на участников группы, открыто обсудить те чувства, которые скрыты за критикой, отделить реальные, вызванные поведением терапевта чувства от чувств, которые являются результатом фантазий и воображения. Но главным является установка терапевта – постоянная готовность обсуждать неприятные, враждебные реакции участников группы.
Личная сила. Это способность терапевта направлять поведение участников в нужное русло. Это не означает доминирования или умения манипулировать участниками группы. Сила личности терапевта означает, что он знает, кем он является и чего он хочет. Такая уверенность в себе связана с его искренностью и открытостью – сильным человеком является тот, который не боится анализировать себя, находить в себе не всегда приятные вещи, наконец, который может показать себя другим таковым, каков он есть. Личная сила терапевта группы соответствует ожиданиям участников – они хотят видеть его сильным. В этом, кстати, скрыта и определенная опасность, например, угроза терапевту почувствовать себя действительно всезнающим, совершенным и т.п., то есть переоценить свою значимость, потерять чувство реальности.
Стремление к новому опыту. Личность терапевта, как, кстати, и каждого человека, зависит от его соприкосновения с разнообразием жизни. Узкий диапазон жизненного опыта терапевта группы ограничивает возможность понимания психологического мира большинства участников. Если терапевт живет слишком уютной, одномерной жизнью, ему будет трудно понять многомерность жизни большинства клиентов, драмы и боль их жизненных выборов. Конечно, терапевт группы не обязан пережить и испытать всевозможные трудности, но важно обладать опытом переживания как можно более широкой палитры чувств.
Чувство юмора. Это свойство, нужное в жизни, психотерапии, а также в работе с психотерапевтическими группами. Умение увидеть смешные стороны даже в очень трудных и сложных ситуациях, вообще умение смеяться тогда, когда трудно, психотерапевтически бесценно. В сложных, кризисных ситуациях в группе смех может уменьшить напряжение, помочь решать проблемы парадоксальными способами. Терапевт группы, и вообще психотерапевт без чувства юмора должен серьезно подумать об обоснованности своего профессионального выбора.
Находчивость. При продолжительной работе с группами возникает угроза повторения, стереотипности, монотонности. Терапевт группы нуждается в спонтанной креативности, которая могла бы помочь находить выход в уникальных и затруднительных ситуациях, возникающих в жизни психотерапевтических групп, а также искать и находить новые пути в повседневной работе группы. Все ситуации в группе уникальны – если иногда возникает мысль, что все происходящее уже было раньше, что можно воспользоваться опытом прежней ситуации, чаще всего оказывается, что это всего лишь самообман, иллюзия. В психотерапевтической группе, как и в жизни, меняющиеся ситуации требуют уникальных решений. Поэтому и важна находчивость терапевта группы. Об этом очень точно сказал замечательный русский кинорежиссер Александр Сокуров:
"Автор должен потерять ключик, которым он закрывал дверь. Важно забыть, как ты их открывал, чтобы вторично не вошел внутрь через те же самые двери. Вот так даже иногда испытываю себя. Если стараюсь вспомнить, как же делал ту сцену, и не припоминаю, значит, нащупал суть; если ключ при мне, значит, будет неистинно, надуманно".
Самопознание. Оно существенно для психотерапевта и охватывает познание своих целей, идентичности, мотивов, потребностей, сильных и слабых сторон, чувств, проблем, ценностей. Многие исследователи подчеркивают, что недостаточно знающий себя терапевт группы не только неэффективен, но и опасен. Взять хотя бы такой пример. Когда терапевт испытывает сильные чувства в группе, он должен решить, насколько они вызваны событиями в группе и насколько связаны с происходящим в его личной жизни. Если терапевт мало разбирается в себе, он не может правильно разрешить эту задачу, поэтому его оценки могут дезинформировать участников группы. Что может помочь лучше познать себя? Это уже упомянутая открытость новому опыту, самоанализ, опыт прохождения личной индивидуальной и групповой психотерапии, участие в группах профессионалов, консультации с коллегами.
Это далеко не окончательный список желательных личных качеств эффективного терапевта группы. Однако он может служить определенным ориентиром в совершенствовании своей личности. Обобщая, можно сказать, что залогом успешной работы терапевта психотерапевтической группы является постоянное становление более эффективным человеком.

4.2. ПОДГОТОВКА И КВАЛИФИКАЦИЯ ТЕРАПЕВТА ГРУППЫ

Не так уж редко приходится сталкиваться с довольно широко распространенным (особенно среди парапрофессионалов и начинающих) мифом, что "вести группы" совсем не сложно, для этого не нужно никаких особых теоретических знаний и практического обучения. Однако наш многолетний опыт и наблюдение за работой многочисленных психотерапевтических групп самого разнообразного характера, руководимых людьми разной квалификации – от совсем неквалифицированных до профессионалов высшего класса, – позволяют утверждать обратное. Групповому терапевту группы обязательно нужны широкие теоретические знания и специальная практическая подготовка.
Кого можно считать квалифицированным групповым терапевтом? Какими могут быть критерии компетенции группового терапевта? Как групповые терапевты могут определять границы своей компетенции? Это сложные вопросы, поскольку иногда приходится сталкиваться с квалифицированными специалистами, выполняющими индивидуальную психотерапию, однако выглядящими беспомощно в роли групповых терапевтов. С другой стороны, приходилось видеть парапрофессионалов без дипломов и степеней, однако прекрасно исполняющих функции терапевта группы или ко-ведущего.
Ответ на вопрос, кого можно считать квалифицированным терапевтом группы, зависит от нескольких обстоятельств. Одно из них – это тип группы. Различные группы требуют разной квалификации терапевта. Можно успешно работать с группами роста личности и не быть готовым вести клинические психотерапевтические группы. Одни терапевты могут успешно работать с группами алкоголиков или наркоманов, однако не будут готовы вести группы супружеских пар. Итак, говоря о компетенции терапевта группы, следует конкретизировать, о каких группах и каких участниках идет речь.
Общий стандарт профессиональной подготовки группового терапевта требует троякой компетенции (M.S.Corey, G.Corey, 1987):  

Если говорить конкретнее, квалифицированный групповой терапевт должен (A.Fenster, J.Colah, 1991):  

Требования к квалификации, предлагаемые различными профессиональными сообществами групповой работы и отдельными авторами, несколько отличаются. Мы попытаемся дать обобщенное представление о современных профессиональных требованиях к терапевту группы.
Знания терапевта группы
Он обязан знать:  

Расширению знаний о себе способствует опыт прохождения в качестве' клиента личной индивидуальной и групповой психотерапии. Этот вопрос хотелось бы прокомментировать подробнее, поскольку он особенно важен для профессиональной квалификации терапевта группы.
Полагаем, что человек, готовящийся помогать другим, несет профессиональную и этическую ответственность за прохождение психотерапии в качестве клиента. Личная психотерапия предоставляет возможность:  

Иначе говоря, терапевт группы должен сам обладать достаточной смелостью, чтобы выполнять все то, к чему будет побуждать участников групп, а также расширять границы самопознания и точнее оценивать возможное влияние своей личности на других людей.
Терапевт группы должен проходить не только личную индивидуальную терапию, но и иметь опыт решения своих проблем в группе. Он важен не только для личного совершенствования терапевта, но и для приобретения определенных профессиональных навыков. Наилучший способ научиться помогать участникам в их трудной терапевтической работе, – самому все это испытать в группе. Только лично пережив, что такое сопротивление, страхи в группе, что значит быть объектом нападок, что означает учиться по-новому смотреть на себя и свою жизнь, можно значительно лучше понять, что нужно для возникновения сплоченной группы. Чем разнообразнее группы, в которых терапевт являлся участником, тем шире пространство его личного опыта, очень важного для понимания процессов, происходящих в группе.
Важность личной индивидуальной и групповой психотерапии для профессиональной подготовки терапевта подчеркивает, за небольшим исключением, большинство известных авторитетов групповой психотерапии (I.D.Yalom, 1985; M.S.Corey, G.Corey, 1987; L.J.Shapiro, 1978 и др.).
Навыки группового терапевта
Хотя об основных навыках работы терапевта группы более подробно мы будем говорить ниже, здесь перечислим те, без которых невозможно представить работу квалифицированного и компетентного терапевта.
Выше уже упоминалось, что терапевт группы обязан знать основные закономерности индивидуальной психодинамики и иметь опыт индивидуальной работы с клиентами. R.R.Dies (1980) опросил 100 специалистов, выполнявших супервизии в области групповой психотерапии. Большинство опрошенных отметило склонность начинающих терапевтов заниматься индивидуальной психотерапией в группе. Однако успешная работа в группе требует специфических навыков групповой работы, направленных на понимание и развитие межличностного взаимодействия. Для этого групповой терапевт прежде всего должен уметь:  

Клинический опыт группового терапевта
Навыки групповой работы приобретаются в процессе практической деятельности. Итак, будущему терапевту необходима последовательная практическая тренировка в работе с группами. Можно выделить несколько этапов приобретения опыта в работе с психотерапевтическими группами.  

В разных странах используются разные критерии подготовки и квалификации специалистов по групповой работе. Например, согласно порядку подготовки групповых терапевтов, применяемому Американской ассоциацией групповой психотерапии (в этой ассоциации, пожалуй, лучше всего отлажены вопросы профессиональной подготовки, оценки квалификации, лицензирования специалистов и контроля за их работой), обучение продолжается как минимум два года. Перед основным этапом профессиональной подготовки будущие специалисты по работе с группами должны прослушать некоторые теоретические курсы: психологии развития, теории личности и психодинамики, психопатологии, клинической психодиагностики. Затем предлагается теоретический курс групповой психотерапии и групповой динамики (90 час.). Каждый претендент должен приобрести опыт участия в психотерапевтических группах (не менее 120 час.), затем не менее 120 час. проработать с группами в роли ко-терапевта и терапевта, а также не менее 75 час. работать с группами под супервизией.
Принятые Литовской ассоциацией групповой психотерапии в 1991 г. квалификационные требования к групповому терапевту также достаточно высоки. Согласно этим требованиям, претендент должен прослушать курсы психологии развития, теорий личности, психологии групп, психопатологии и психиатрии, индивидуальной психотерапии (каждый не менее 32 час.), а также пройти курс групповой динамики и групповой психотерапии (не менее 64 час.). Каждый будущий групповой терапевт также должен приобрести не менее 120 час. опыта участия в психотерапевтических группах, пройти личную индивидуальную терапию объемом не менее 40 час., не менее 60 час. работать с группами в качестве ко-терапевта и иметь не менее 80 час. супервизируемой практической работы.
Хотелось бы отметить, что вышеупомянутые компоненты профессиональной квалификации группового терапевта обязательны не только для начинающих, но и для опытных профессионалов. И опытные специалисты должны постоянно анализировать и решать свои проблемы с помощью личной психотерапии или участвуя в психотерапевтических группах, обязаны совершенствовать свои профессиональные навыки и расширять теоретический кругозор, постоянно учась, и обязательно должны подвергать свою работу супервизии, которую бы выполняли коллеги – неважно, в какой форме это было бы – консультация с коллегами, участие в профессиональных группах или приглашение коллег понаблюдать одно-другое занятие своей группы.

4.3. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА РАБОТЫ С ГРУППОЙ

S.H.Foulkes и E.J.Anthony (1971) отмечали:
"Обилие науки может убить терапию; небольшое количество науки может превратить ее в основанную на вере магию. Терапевт должен лавировать между этими двумя крайностями, доверяя своей научной подготовке и опыту, чтобы не соскользнуть в пропасть".
Попытка вести психотерапевтическую группу без каких-либо теоретических предпосылок подобна полету без маршрута. Теория нужна не для строгого установления структуры работы группы или для указания терапевту, что делать в каждой ситуации жизни группы. Она нужна для того, чтобы предоставить некую рамку работе группы, чтобы помочь терапевту увидеть, что скрывается за внешними событиями в группе. Иначе говоря, теория и является картой для группового терапевта, помогающей ему начертить более или менее ясный маршрут движения группы и прогнозировать возможные результаты психотерапевтического воздействия.
Говоря о выборе теоретической модели группы или ее развитии, терапевту, особенно начинающему, важно попытаться ответить себе на некоторые вопросы:  

Это вопросы, которые могут помочь терапевту определить свою теоретическую основу.
Однако тем самым хотелось бы подчеркнуть, что теоретические симпатии терапевта группы бывают тесно связаны с его личностью. С другой стороны, как развитие личности, так и выбор более всего соответствующей ей теории является процессом. Поэтому трудно ожидать, чтобы начинающий терапевт группы обладал достаточно определенной теоретической моделью своей работы. Это возможно лишь при довольно большой практике работы с группами, так как теоретическая основа создается при постоянном анализе и обобщении своего опыта.

4.4. ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ НАВЫКИ ГРУППОВОГО ТЕРАПЕВТА

Черты личности терапевта, о которых говорилось, являются важными, но все же недостаточными для эффективной работы в группе. Для этого нужны определенные микронавыки, умение выражать свои чувства, разрешать кризисные ситуации в группе, хорошее понимание и интерпретация невербального поведения, наконец, глубокое понимание, поощрение и освещение происходящего "здесь и теперь" процесса в группе. Система этих профессиональных навыков в сочетании с личностью терапевта составляет суть настоящего профессионализма.
Микронавыки
Они "пришли" в групповую психотерапию из индивидуальной работы и предназначены для создания сплоченности группы. Многие из них более подробно описаны ранее (Р.Кочюнас, 1999). Здесь мы также будем опираться на описание микронавыков, данное E.Nolan (1978).  

Если интерпретация терапевта неправильна и если он слишком уверен в своих интерпретациях, участник группы вынужден думать, что он неправильно осознает и понимает себя и то, что происходит в группе. Это явно противоречит психотерапевтическим целям группы. Интерпретации терапевта малоценны, если адресат их не принимает. С другой стороны, интерпретации легче принять, если они формулируются в форме допущений, если участники видят в них не стремление терапевта дать им оценку, "приклеить ярлык", а желание помочь. Всегда бывает трудно принимать даже правильные, но носящие критический характер интерпретации, содержащие категорические обобщения и глобальные оценки.
То же самое случается, когда интерпретация бывает правильной, но дается не вовремя. Участник может ее отвергнуть или, даже принимая, чувствовать себя задетым и оскорбленным.
Терапевт не должен злоупотреблять интерпретациями, какими бы гениальными они ни казались ему, а должен больше позволять участникам группы самим разбираться в себе. S.H.Foulkes и E.J.Anthony (1971) отмечают: "Бывает так, что терапевт обязан попирать свою мудрость, принимать блуждания и ждать, пока группа сама не придет к решению". Терапевт может высказать свои замечания, а объяснять и комментировать их попросить участников. Или может объяснить, что происходит, и предложить всем вместе поделиться чувствами. Когда они совпадают с чувствами участников группы, последние могут глубже понять свой опыт и принять его.  

Правильное выражение чувств
Терапевту группы очень важно осознавать, знать, называть свои чувства, однако этого недостаточно. Он должен уметь правильно и искренне выражать свои чувства. Это не так просто, потому что, проявляя свои чувства, терапевт становится так же уязвим, как и участники.
Выше уже упоминалось, что терапевт должен быть искренним, но выражать свои чувства обдуманно. Его чувства, как и любые другие действия, воспринимаются в группе как более значимые, по сравнению с действиями других ее участников. Но терапевт сам должен понимать, что, независимо от того, как его чувства воспринимают участники, объективно они не имеют большего веса, чем чувства участников группы.
Особенно осторожно следует выражать интенсивные чувства – злость и симпатию по отношению к участникам группы, так как именно эти его чувства в глазах участников группы имеют больший вес, чем аналогичные чувства участников. Здесь терапевт сталкивается с дилеммой – как одновременно быть искренним и не провоцировать своими чувствами ненужное напряжение в процессе работы группы. Сочетать эти вещи может помочь соблюдение определенных правил (R.Naar, 1982). Во-первых, терапевт должен объяснить свои негативные чувства. Во-вторых, объектом отрицательных чувств должно быть поведение участников группы, а не личности. Терапевту также не следует искать поддержки своим отрицательным чувствам по отношению к какому-либо участнику группы среди других участников.
Терапевт должен осторожно раскрывать в группе и интенсивные положительные чувства. Отрицательным чувствам можно противодействовать, их можно отвергать, а положительные чувства "обезоруживают" и делают их адресата более уязвимым. Поэтому их демонстрация не должна быть слишком прямолинейной, чтобы не вызвать у участников тревогу, защитную реакцию, а в крайних случаях и враждебность.
Навыки невербального общения
Уровни вербального и невербального общения постоянно переплетаются и оказывают влияние друг на друга. Невербальное поведение может изменить смысл слов, обогатить словесное содержание, иллюстрировать слова или даже их заменить. Полагают, что из этих двух компонентов общения невербальный является более важным. Как отмечает R.Birdwhistell (цит. по G.M.Gazda, 1989), "слова, используемые в речи, включают в себя не более 35% социальных смыслов, высказываемых в общении". Поэтому очевидно, что терапевту особенно важно ориентироваться в том, что в группе не высказывается словами, но выражается невербально.
Навыки невербального поведения приобретаются в повседневной жизни (F.Davis, 1973). Ими пользуемся и "читаем" невербальное поведение других людей автоматически, не осознавая этого. Поэтому, как бы мы ни хотели порой скрыть истинный смысл того, о чем говорим, нас выдают невербальные реакции, скрытые за словами. Вот почему групповому терапевту важно не только уметь угадывать смысл невербальных сигналов участников, но и ориентироваться в своих невербальных реакциях, а лучше всего стараться, чтобы слова соответствовали чувствам. Не следует забывать, что участники группы в общении также более или менее успешно "читают" невербальные знаки.
Исследования показывают, что в общении больше доверяют невербальной информации, чем вербальной. Когда замечаем противоречия между вербальными и невербальными реакциями, даже не осознавая последних, мы им доверяем больше (с этим бывают связаны наши сомнения в высказываниях собеседника – "что-то не так в его словах").
Как указывает G.M.Gazda (1989), невербальные реакции помогают реализовать немало важных целей в общении.

Таблица 3. Внимательное и невнимательное невербальное поведение
(по R.P. Walters, 1980)

Групповой терапевт должен постоянно следить за невербальным поведением участников. Это помогает лучше, точнее понять участников и их взаимоотношения, обнаружить скрытые установки и мотивы, влияющие на их поведение. Невербальное поведение следовало бы оценивать в контексте ситуации жизни группы и не быть категоричным, приписывая те или иные смыслы невербальным реакциям участников группы.
Неправильное использование навыков и наиболее частые ошибки
Нередко случается, что успехи психотерапевтической группы участники чаще всего приписывают происходящему в группе взаимному общению, а неудачи – терапевту (R.R.Dies, 1983). Поэтому очень важно правильно использовать имеющиеся навыки.
Когда терапевт склонен командовать, требовать, запрещать, указывать, участники начинают себя чувствовать небезопасно, считают обязанными делать нечто, к чему не готовы или чего не хотят.
Можно назвать и другие возможные ошибки терапевта, связанные с неправильным использованием имеющихся навыков (G.Corey с сотр., 1988):

Как отмечает R.R.Dies (1994), начинающие групповые терапевты имеют склонность часто повторять одни и те же ошибки – задают слишком много вопросов, уделяют слишком много или слишком мало времени обсуждению какой-либо проблемы группы или участника, недостаточно точно прогнозируют воздействие и последствия своих высказываний в группе, не до конца обдумывают последовательность своих действий и из-за этого бывают непоследовательными в группе, блокируют обсуждение некоторых потенциально продуктивных и важных тем стремлением поскорей "решить проблему" или поспешными интерпретациями.
Работа группового терапевта "здесь и теперь": развитие и объяснение группового процесса
Одной из важнейших особенностей психотерапевтической группы является ее ориентация на настоящее время. Это "здесь и теперь" разворачивающийся процесс. "Здесь и теперь" означает, что в центре внимания группы находятся не столько воспоминания о прошлом или планы на будущее, сколько перманентно и непосредственно переходящее в будущее настоящее.
Жизнь группы "здесь и теперь" составляет групповой процесс (R.Naar, 1982). Это способ общения в группе. Содержание работы группы составляют утверждения, действия, чувства участников. Содержание меняется, а процесс является непрерывным, даже когда в группе все молчат, потому что и в тишине что-то происходит. В групповой психотерапии всегда ориентируются на процесс, т.е. не столько на содержание высказываний участников группы, сколько на то, как и почему произносятся слова, как они отражают взаимоотношения участников.
Принцип "здесь и теперь" в группе иногда осуществляется в слишком узком понимании, когда из содержания работы группы устраняется все, что непосредственно не связано с настоящим группы. Но в реальной жизни участников происходят важные события, которые не могут не оказывать влияния на то, что происходит в группе. Поэтому мы полагаем, что в работе группы нельзя игнорировать того, что происходит с ее участниками в реальной жизни, в реальных отношениях, их успехи и неудачи. Без этого работа группы была бы далекой от реальности, поверхностной, похожей на "игру в бисер" (Г.Гессе). События, происшедшие вне группы, прошлые могут быть не менее живыми, чем происходящие в группе. Незавершенность прошлых ситуаций может тормозить решение проблем участников в группе. Когда происходившие в прошлом или за пределами группы события связаны с групповыми ситуациями, то их обсуждение в группе не нарушает принципа "здесь и теперь". С другой стороны, если участники в группе делятся только прошлыми воспоминаниями, то это может быть психологической защитой от неприятных, пугающих чувств и событий в группе. Принятие такого поведения участников было бы отступлением от жизни группы в "здесь и теперь".
Чтобы работа группы "здесь и теперь" была психотерапевтически эффективной, в ней обязательно должны быть две ступени – поощрение выражения чувств (развитие процесса "здесь и теперь") и объяснение чувств (процесса "здесь и теперь") (I.D.Yalom, 1985; S.Vinogradov, I.D.Yalom, 1989).
Первая ступень – это весь спектр переживаний участников группы: их чувства друг к другу, к терапевту, к группе. Но эти чувства приобретают психотерапевтический смысл только тогда, когда они постоянно объясняются (вторая ступень). Если бы существовала только первая ступень – непосредственный опыт, – переживания участников были бы интенсивными, даже внушительными, но без их объяснения не существовало бы никаких когнитивных точек отсчета для обобщения, сохранения и применения этого опыта в реальной жизни. С другой стороны, если бы в группе преобладал только детальный анализ каждого события, ее жизнь потеряла бы живость и превратилась бы в сухую интеллектуальную игру. Поэтому психотерапевтически эффективная жизнь группы является двоякой – группа живет "здесь и теперь", а вместе с тем происходит анализ этой жизни. С этим связаны и две важнейшие задачи терапевта- вести группу в рамках "здесь и теперь", поощрять процесс эмоционального переживания и руководить объяснением, анализом группового процесса. Особенно важной является вторая задача.
Теперь более подробно обсудим задачи группового терапевта на каждом этапе процесса "здесь и теперь".
Что может помочь терапевту развивать групповой процесс, вести группу "здесь и теперь"? Прежде всего ему следует мыслить категориями "здесь и теперь" и постоянно следить и анализировать ход работы группы. Очень важно в групповых ситуациях найти аналоги актуальных проблем в реальной жизни участников. Задача терапевта – постоянно направлять группу от дискуссий о внегрупповом опыте к обсуждению взаимоотношений. На это особенно много времени приходится тратить в начале работы группы. С самых первых встреч терапевт должен направлять участников от абстрактных проблем к конкретным, от общечеловеческих вопросов – к личным. Например, если участник группы говорит, что ему лучше помолчать, потому что он всегда говорит глупости, терапевт, ориентируя участника на "здесь и теперь", может спросить, какие глупости он сказал на сегодняшнем занятии группы. Если участница говорит, что она стесняется говорить о некоторых вещах в группе, терапевт может спросить, что самое ужасное может произойти, если она решится рассказать об этом. Если участник группы выражает опасение по поводу того, что другие будут смеяться над ним, терапевт может спросить: "Кто конкретно в группе может смеяться над тобой?" и т.д.
Групповой процесс развивает и требование к участникам непосредственно обращаться друг к другу, смотреть на собеседника, говорить от своего имени, начиная "я...", а не "мы...".
Усилия терапевта по развитию процесса "здесь и теперь" могут быть обобщены сформулированной I.D.Yalom (1985) задачей – помочь участникам группы превратить намерение в решение, а решение – в действие, обобщать групповой опыт и переносить его в реальную жизнь.
Чтобы помочь участникам разобраться в групповом процессе, терапевт сам должен хорошо понимать его. Опытный терапевт делает это естественно и без усилий. Как отмечает M.F.Ettin (1992), терапевт группы, наблюдая, как участники общаются, борются между собой, составляет все более полное представление о каждом участнике и, объединяя все эти элементы в целое, получает "картину" группового процесса. Таким образом, пониманию группового процесса может способствовать наблюдение многих, порой незаметных деталей.

Можно было бы назвать и другие элементы, важные для группового процесса. Однако и упомянутых уже достаточно для понимания того, каким внимательным и наблюдательным должен быть терапевт, если он хочет понять происходящее в группе. Другим важным средством для ориентации в групповом процессе наряду с наблюдательностью являются собственные чувства терапевта. Как метко заметил I.D.Yalom (1985), "для опытного психотерапевта его чувства – словно микроскоп для микробиолога".
Понимание группового процесса – это лишь половина работы терапевта. Другая половина – передача этого понимания участникам группы. В отдельные моменты жизни группы (ситуации сопротивления, тупиковые ситуации, болезненные переживания, неожиданные развязки и т.п.) терапевт должен "вторгнуться" в групповой процесс, чтобы поднять важные вопросы, помогающие понять процесс (M.F.Ettin, 1992):

Стремление искать ответы на эти вопросы дает возможность понять различные ситуации в жизни группы.
Объясняя групповой процесс, терапевт должен связывать объяснение с поведением конкретных участников. Когда участник, способен осознать, что с ним происходит в группе, терапевт может поднять важный, мы бы сказали, экзистенциальный вопрос: "Доволен ли ты тем своим миром, который сам создаешь?" Вот так ты ведешь себя с окружающими, так создаешь их мнение о себе, а в результате и свое мнение о самом себе, – "доволен ли ты тем, что делаешь?"
Все эти действия терапевта группы направлены на то, чтобы участники приняли решение изменить свое поведение, жизнь. Внутренней инстанцией человека, побуждающей к действию, превращающей намерение в решение, а последнее в действие, является воля (кстати, ее значение признает не так уж и много теоретиков психотерапии – O.Rank, R.May, S.Arieti, L.Farber, I.Yalom). Объясняя групповой процесс посредством поведения конкретных участников, терапевт "запускает" механизм их воли. Цель терапевта – проводить участников до той точки, где они начинают принимать одно, несколько или все эти базовые решения (I.D.Yalom, 1985):

Каждое из этих важных решений, принятых участником группы, является достаточным стимулом для реального волевого действия.
Кризисные ситуации в группе
Хотелось бы коротко обсудить несколько трудных ситуаций в жизни психотерапевтической группы, связанных с болезнью и смертью. Для этого воспользуемся рекомендациями H.Mullan и M.Rosenbaum (1978).
Если заболевает терапевт (а в продолжительных амбулаторных группах такая ситуация вероятна), он должен лично позвонить всем участникам и предупредить их о переносе встречи (если нет договоренности, что в отсутствие терапевта группа будет работать с ко-терапевтом или самостоятельно). Если о болезни терапевта участников информирует кто-либо другой, он должен коротко и ясно объяснить им, что случилось, насколько это серьезно и приблизительно сколько времени терапевт будет болеть.
Болезнь и госпитализация участника также вызывает озабоченность в группе, особенно в сплоченной. В этой ситуации терапевт должен поступить так, как подсказывают ему чувства; он может, к примеру, навестить участника в больнице, однако это не обязательно и тут следует не переусердствовать.
Особенно интенсивные и глубокие чувства в группе может вызвать тяжелая болезнь или смерть близких участников группы. Иногда испытавший это участник чувствует себя настолько подавленным, что может покинуть группу. В этом случае терапевт должен попытаться удержать его (ее): "Из-за своего горя тебе не следует покидать нас. Ты можешь поделиться своими чувствами по поводу смерти (болезни) с нами".
Иногда несчастье может случиться с терапевтом, когда умирает близкий или важный для него человек. Его поведение в подобной ситуации может быть двояким. Терапевт может на некоторое время (на сколько ему потребуется) прервать занятия группы или не делать этого, а поделиться в группе с участниками своим несчастьем и чувством утраты.
Последний способ, хотя и не простой, имеет больший смысл как для терапевта, так и для группы, так как терапевт показывает группе, что чувствует себя ее частичкой, доверяет ей. С другой стороны, не следует использовать группу для поисков утешения.

4.5. СТИЛЬ РАБОТЫ ГРУППОВОГО ТЕРАПЕВТА

С психотерапевтическими группами работают разные терапевты. Различия в теоретической ориентации и личностные особенности обусловливают способы их поведения и работы в группе. Хотя почти все теоретики групповой психотерапии признают, что стиль работы терапевта является важным фактором, определяющим эффективность психотерапевтической работы, однако имеется мало эмпирических исследований стилей руководства группой.
При обзоре различных стилей работы групповых терапевтов мы будем опираться на исследование, выполненное I.D.Yalom и M.A.Lieberman (1971, 1992). Они проанализировали работу 18 студенческих групп, терапевтами которых были представители различных направлений: гештальттерапии, психодрамы, психоаналитической ориентации, трансакционного анализа, Т-групп, марафонов, групп "встреч" и роста личности. (Среди исследованных групп были и группы без реального терапевта, работавшие по инструкциям, записанным на аудиокассету, – их мы не будем обсуждать.) В исследовании приняли участие 209 участников групп. На основании анализа работы групп и опроса участников авторы выделили 6 важнейших типов групповых терапевтов.

При знакомстве с этой типологией групповых терапевтов сразу бросается в глаза то, что нередко представители одной теоретической ориентации относятся к разным по стилю типам. Это указывает на то, что стиль работы терапевта хотя и зависит от принятых в той или иной теоретической школе принципов и установок, однако больше обусловливается особенностями его личности. Таким образом, теоретические взгляды изменить легче, чем стиль работы, так как это означало бы в значительной мере изменение своей личности.
Вышеупомянутое исследование также показало, что терапевты групп различного типа неодинаково оцениваются с точки зрения потенциальной вредности их стиля для участников. Наибольший процент участников, отрицательно оценивших свой групповой опыт, был в группах, руководимых терапевтами первого типа – "агрессивными лидерами". Самыми "безопасными" оказались "любящие лидеры". Эти выводы подтверждают и выполненные позднее исследования. По данным R.R.Dies (1983), участники психотерапевтических групп больше пользы получают от позитивного стиля руководства группой, в то время как агрессивные, негативно конфронтирующие терапевты могут быть не только неэффективными, но и потенциально опасными для некоторых участников групп. Авторитарный стиль работы с группой оценивают как менее эффективный и участники тренинговых групп для профессионалов, исследованные K.R.MacKenzie с сотр. (1987). По данным R.A.Neimeyer с сотр. (1991), по отрицательным оценкам терапевта, данным ему участниками, можно довольно точно предсказать низкие психотерапевтические результаты последних.

4.6. ПЕРЕНОС И КОНТРПЕРЕНОС В ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИХ ГРУППАХ

Перенос – это происходящий в подсознании процесс, при котором участники группы проецируют на терапевта чувства или установки, испытанные в прошлом, по отношению к значимым людям. Контрперенос означает чувства терапевта, вызываемые участниками; эти чувства обычно бывают связаны с нерешенными и неосознанными проблемами взаимоотношений из прошлого терапевта (G.Corey, 1990). Хотя понятия переноса и контрпереноса возникли в психоанализе, однако действие этих феноменов является универсальным и обсуждается во всех направлениях психотерапии.
Перенос
Чем более неопределенна психотерапевтическая ситуация, тем больше возможность возникновения переноса. Ситуация группы как раз и является такой, особенно в начальной стадии работы, когда многое неясно, когда участники не знают, как вести себя и что делать. В начале работы любой психотерапевтической группы участники искаженно воспринимают терапевта, и он должен знать, на каких чувствах и ожиданиях участники строят свое отношение к нему. Следует отметить и то, что эти ожидания очень часто бывают далеки от реальности. M.S.Corey и G.Corey (1987) выделили несколько типов представлений о групповом терапевте, которые складываются у участников на основе переносных чувств.

Чувства переноса участников группы по отношению к терапевту довольно опасны, поскольку могут парализовать волю группы, сделать ее бессильной и зависимой, когда участники не могут помочь ни себе, ни друг другу. Удивительно, но такие интенсивные реакции переноса иногда можно наблюдать и в терапевтических и тренинговых группах профессионалов; это еще раз подтверждает универсальность этого феномена.
В начале работы группы обычно проявляется положительный перенос участников по отношению к терапевту. Однако в психотерапевтических группах можно столкнуться и с отрицательными чувствами переноса участников. Они часто основываются на неправильном понимании мотивации терапевта. С реакциями переноса участников связана часть конфликтов с терапевтом.
Групповому терапевту следует ясно понимать, что реакции переноса в психотерапии неизбежны. Таким образом, главным является не старание избежать реакций переноса, а решение связанных с ними проблем, использование их в группе в психотерапевтических целях. Прежде всего переносные чувства должны быть показаны и названы. Пока они не становятся объектом обсуждения, трудно надеяться на осмысленную работу группы. Психотерапевтическое использование реакций переноса охватывает два аспекта:

Чем больше и искреннее терапевт реагирует на участников, говорит о своих чувствах и "участвует" в чувствах участников, чем больше уважает их реакции по отношению к нему, тем меньше места остается мистифицированным чувствам и установкам участников по отношению к нему. Когда терапевт открыто и лично "живет" в группе, участникам все труднее бывает сохранить свои стереотипы его восприятия.
Обращая внимание на реальность реакций переноса в работе группы, не следует преувеличивать значение переноса в психотерапевтической группе. Здесь наше мнение резко отличается от мнения представителей традиционной психоаналитической ориентации, которые склонны усматривать "руку переноса" чуть ли не во всех взаимодействиях участников группы. При такой оценке группового процесса нередко внимание от взаимодействия участников переносится на интерпретацию и анализ отношений участников с терапевтом. При этом иногда до смешного преувеличивается роль терапевта в жизни группы. Например, при объяснении того, что участники группы, оказывающие помощь друг другу, желают устранить терапевта или хотят показать, что могут обойтись и без него и т.п. Если во всем усматривается перенос, теряется возможность подлинного общения с участниками группы.
Контрперенос
Реально предполагается, что нет человека без "невротических пятнышек". Как говорила F.Fromm-Reichman (цит. по H.Mullan, 1969), "мы отличаемся от своих пациентов не характером [нарушений], а степенью [выраженности]". Любые проблемы психотерапевта, консультанта или терапевта группы являются потенциальным пространством для возникновения реакций контрпереноса. По словам H.Mullan (1969), если бы мы на мгновение забыли, что технически и этически желательно в работе, обнаружили бы много двусмысленных чувств по отношению к своим клиентам. В этом и кроется опасность контрпереноса. Как кратко охарактеризовали ее H.B.Crasilneck и J.A.Hall (1985), это "искажение понимания пациента в голове консультанта".
G.Corey с сотр. выделяют 5 проявлений контрпереноса в психотерапевтических группах.

Групповой терапевт должен постоянно следить за своими чувствами, чтобы вовремя заметить возможные реакции контрпереноса. Этому могут помочь вопросы, на которые терапевт должен время от времени отвечать себе (М.М. Ohlsen с сотр., 1988):

Если терапевт обнаруживает в себе чувства контрпереноса, он должен обсудить их с супервизором или в группе профессионалов (но не в своей группе!).
И в заключение несколько советов терапевтам относительно контрпереноса, которые предлагают M.S.Corey и G.Corey (1987).

4.7. САМОРАСКРЫТИЕ ТЕРАПЕВТА В ГРУППЕ

Если самораскрытие участников является одним из важнейших психотерапевтических факторов группы, то самораскрытие терапевта рассматривается неоднозначно. По этому вопросу существуют особенно большие различия во мнениях среди представителей разных теоретических ориентации – от отрицания самораскрытия терапевта (психоаналитические группы) до его абсолютизации (группы "встреч").
Если отбросить крайности, то чаще всего поднимается вопрос – что, когда и сколько терапевту рассказывать о себе. Большинство специалистов по групповой психотерапии соглашается, что групповой терапевт должен делиться с участниками не своими проблемами, личными интимными переживаниями, а чувствами, возникающими в ситуациях в процессе групповой работы. В любом случае важны мотивы – почему терапевт говорит о себе? Поэтому следует спрашивать себя: "Почему мне хочется говорить о себе в группе? Только потому, чтобы не отличаться от участников? Или же мне хочется показать пример участникам группы? Действительно ли я хочу быть личным с ними?"
Некоторые терапевты групп избегают проявлять в группе свои личные реакции, прячась за таинственный профессиональный фасад. Частые причины подобного поведения – страх риска, потери позиции эксперта в группе, боязнь показаться непрофессиональным и потерять уважение участников, желание сохранить дистанцию между собой и участниками. Этим сохраняется классическое медицинское отношение "врача – пациента". Такая позиция терапевта в его действиях проявляется склонностью не работать в группе, а "организовывать" ее работу, предлагая всевозможные техники, упражнения, игры и т.п.
Участники группы, в свою очередь, нередко любят спрашивать терапевта о его личной и профессиональной жизни. Как советует W.H.Friedman (1989), в таком случае следует просто коротко ответить на такие вопросы. Это элементарнейший принцип. Если вопрос кажется терапевту бестактным, неуместным, слишком личным или ему неудобно ответить на него, об этом надо прямо сказать спрашивающему. Чаще всего личные вопросы участников бывают демографического характера (женат ли он/замужем ли она, есть ли дети?) или же связаны с его профессиональной квалификацией (он психолог или врач? сколько лет работает? где?). Для терапевта ответы на такие вопросы не должны составлять труда. Если он избегает отвечать на них, участники обычно реагируют отрицательно. Простые и откровенные ответы на такие вопросы являются примером правильного самораскрытия терапевта.
С другой стороны, самораскрытие терапевта таит в себе определенную опасность. В шестидесятые годы вместе с распространением групп "встреч" и их идеологии стало распространяться мнение, что нет большого различия между участниками группы и терапевтом (кстати, забывая, что работа терапевта обычно оплачивается самими участниками или институциями, и в этом, по существу, их различие), что "чем больше открытости и чем она глубже и личностнее, тем лучше". Однако в данном случае забывается, что нежелательны полная откровенность и самораскрытие не только терапевта, но и участников, поскольку безграничная откровенность является своеобразной формой тирании. Как отмечает I.D.Yalom (1985), слишком свободный, спонтанный и открытый терапевт является таким же узким и ограниченным, как и традиционный психоаналитик в роли "белого листа".
Прежде чем раскрываться, групповой терапевт должен оценить готовность участников выслушать, воздействие, которое может оказать его самораскрытие на участников, и насколько оно связывается с процессом "здесь и теперь" в группе. Работа с группами является сложным, отнимающим много душевных сил занятием, и ее можно еще более затруднить, смешивая роли терапевта и участника. Психотерапевт должен иметь возможность жить как свободный человек, могущий сохранить свою жизнь для себя и не превращать ее в объект психотерапевтических манипуляций.
Итак, самораскрытие группового терапевта прежде всего должно служить целям участников. Оно не должно направлять внимания от участников к личности терапевта. Наиболее продуктивным в группе является искреннее выражение чувств терапевтом по отношению к отдельным участникам или к групповому процессу. Например, если он чувствует, что участники сопротивляются работе, избегают говорить о себе, выражение группе своей неудовлетворенности, раздражения может быть очень ценным.
Во многих исследованиях подчеркивается значение правильного самораскрытия терапевта для работы группы. S.M.Jourard (1968, 1971), широко исследовавший самораскрытие психотерапевта, подчеркивал, что оно способствует большему самораскрытию участников группы. По его словам, "ведущим в психотерапевтическом танце является психотерапевт, а клиент следует за ним". М.В.Allan (1980; цит. по I.D.Yalom. 1985), исследовавший в течение 7 месяцев работу группы и влияние самораскрытия терапевта, пришел к выводу, что оно побуждает участников к конструктивному взаимодействию и увеличивает сплоченность группы. R.R.Dies (1983) исследовал мнение участников 13 групп различной направленности о самораскрытии терапевта и установил, что оно зависит от типа группы, времени и содержания самораскрытия терапевта. Участники группы отрицательно оценивают выражение чувств, переживаний и конфликтов терапевта в начале работы группы и считают это полезным на более поздних этапах работы группы. "Опытные" участники (т.е. участвовавшие в нескольких группах) намного больше ценят самораскрытие терапевта, чем "новички" психотерапевтических групп. Участники высоко ценят выражение личных устремлений терапевта и таких чувств, как одиночество, грусть, злость, озабоченность, тревога, и отрицательно оценивают выражение негативных эмоций терапевта по отношению к отдельным участникам или ко всей группе. Самораскрытие терапевта меньше ценилось в группах, у участников которых были значительные психологические проблемы. Наконец, как участники, так и терапевт исследованных групп согласились, что самораскрытие терапевта больше подходит группам "встреч", чем психотерапевтическим группам коррекционно-лечебного характера.

4.8. КО-ТЕРАПИЯ

Очень часто психотерапевтические группы ведут два терапевта. В групповой психотерапии это называется ко-терапией. Она особенно ценна для начинающих терапевтов, а также в работе лечебных терапевтических групп. Вести группы вместе могут терапевты, обладающие примерно одинаковым опытом или один из них может быть начинающим. Относительно последнего случая ведутся дискуссии. Например, H.Mullan и M.Rosenbaum (1978) утверждают, что вместе вести группы могут только опытные терапевты, так как участие начинающего в роли ко-терапевта является эксплуатацией клиентов в целях обучения и поэтому неэтично. Однако это мнение не находит всеобщего одобрения, так как ко-терапия является одной из форм приобретения профессионального опыта.
Особенно важный вопрос – мотивы совместной работы двух терапевтов и их совместимость. Например, в случае недостаточной уверенности в работе с группами можно пригласить на роль ко-терапевта более опытного коллегу, но тревога и боязнь пригласившего потерять ко-терапевта может быть помехой для высказывания им своего мнения, противоположного мнению коллеги. Или иногда двум коллегам, возможно, просто хочется побольше бывать вместе, и поэтому они начинают совместно вести группу. В таком случае за счет группы они будут удовлетворять свои потребности.
Так на какой основе два терапевта могут работать вместе? I.Haley (1963) описал дополняющий и симметричный типы ко-терапии. Примером дополняющего типа ко-терапии является совместная работа в группе опытного и начинающего терапевта, учителя и студента. В ко-терапии симметричного типа оба партнера равны. Но в любом случае совместная работа двух специалистов должна основываться на стремлении согласовывать свои личностные особенности и профессиональные навыки для общей цели. Поэтому работающие вместе должны ценить человеческие качества друг друга, понимать используемые ими методы и ориентироваться на общие психотерапевтические цели группы. Главное – взаимное уважение и доверие. Не столь важно, чтобы терапевты были хорошими друзьями; намного важнее нормальные рабочие отношения, позволяющие постоянно обсуждать проблемы совместной работы. Если есть взаимное уважение и понимание, даже терапевты различных стилей могут успешно работать вместе.
Ко-терапия позволяет испытать уникальные преимущества общей работы в группе мужчины и женщины. Работающая совместно пара "воссоздает" в группе структуру первичной семьи, когда у группы есть "отец" и "мать". Для большинства участников это повышает эмоциональный "заряд" группы. Совместная работа мужчины и женщины в группе может быть незаменимой моделью равноправного сотрудничества с обоюдным уважением, без эксплуатации или сексуализации отношений. Она также расширяет возможности отождествления участников. Как отмечает R.A.Schonbar (1973), участники склонны отождествляться с терапевтом того же пола, но проблемами более охотно делятся с терапевтом противоположного пола. По мнению S.Vinogradov и I.D.Yalom (1989), у участников группы нередко возникают разнообразные фантазии по отношению к паре терапевтов, напр., каково распределение психотерапевтической силы между терапевтами, имеют ли они сексуальные отношения и т.п. В зрелой группе возможно открытое обсуждение этих фантазий, когда затрагивается вопрос силы и секса в отношениях мужчины и женщины. Однако W.H.Friedman (1989) указывает, что сексуальные связи между терапевтами (конечно, если они не являются мужем и женой) уменьшают их психотерапевтическую эффективность в группе.
Возникает вопрос, могут ли муж и жена совместно вести группу? Такие случаи встречаются, но, по наблюдениям автора, их эффективность была сомнительной, так как забота друг о друге или привнесенные из семьи проблемы оказали отрицательное воздействие на работу группы. Супруги P.Low и M.Low (1975) описали свой опыт совместного ведения групп супружескими парами и отметили, что из-за разницы стилей работы в группе появлялась напряженность в семейной жизни.
Что в первую очередь должны сделать два человека, решившие вместе вести группу? Как отмечают M.S.Corey и G.Corey (1987), они обязаны:

Также важно договориться встречаться несколько раньше перед каждой встречей, чтобы иметь возможность обменяться мнениями относительно будущей встречи, и после каждой встречи группы, с тем чтобы обсудить состоявшуюся встречу.
Предварительное обсуждение этих вопросов поможет терапевтам избежать непредвиденных разногласий во время работы с группой.
Возникает вопрос: должны ли ко-терапевты быть во всем единодушны или между ними могут быть разногласия? Трудно все предвидеть заранее, поэтому в ходе встречи группы мнения терапевтов могут и разделяться. Желательно, чтобы они открыто высказывали несогласие друг с другом и возникающие в связи с этим чувства и напряжение. Открытое выражение чувств и конструктивное решение взаимных разногласий (а оно обязано быть именно таким) могут быть моделью аутентичных межличностных отношений для участников группы. Однако ко-терапевты должны контролировать свое поведение и особенно избегать конкуренции между собой (к примеру, за симпатии участников), так как участники могут воспользоваться ею в манипуляционных целях. Но, как отмечают S.Vinogradov и I.D.Yalom (1989), в группах психически больных и в начальной стадии работы психотерапевтических групп участникам трудно принять разногласия терапевтов.
Каковы преимущества ко-терапии и какие проблемы могут возникать у ведущих?
Среди преимуществ следует упомянуть, что:

Ко-терапия потенциально может вызвать и определенные проблемы, в числе которых следует упомянуть, что:

4.9. СОВЕТЫ НАЧИНАЮЩЕМУ ГРУППОВОМУ ТЕРАПЕВТУ

У начинающих возникает много вопросов, которые опытным специалистам могут показаться простыми, а у начинающих вызывают тревогу.

Могут возникнуть и многие другие вопросы. Исходя из рекомендаций G.Corey с сотр. (1988), приведем несколько практических советов терапевтам групп, которые могут помочь им преодолеть тревогу, возникающую в начале работы с группами.
Всегда имей в виду первенство потребностей участников группы. Психотерапия похожа на танец – то ты являешься ведущим, то следуешь за партнером, но в каждом случае приходится думать, как более гармонично двигаться обоим. Чувствительность и безусловное уважение к участникам является основой любого психотерапевтического взаимодействия в группе.
Не командуй участниками группы. Пригласи их попробовать и оставь им возможность отказаться. Доверие участников можно завоевать, проявляя добрую волю.
Следи за невербальным поведением – как участников, так и своим.
Будь готов к неожиданностям. Когда что-либо говоришь или делаешь в группе, кажется, что заранее знаешь, что должно произойти, однако не всегда результат бывает таким, какого ожидал. Такое случается, когда недостаточно ясно формулируешь, чего хотел бы, и участники делают не то, что ты хотел. Так случается еще и потому, что участники находят новые, непредвиденные решения проблем. Никогда не будь уверен в том, что, применяя те же самые методы, каждый раз получишь тот же результат.
Рискуй. Разница между опытным и неопытным терапевтами состоит в настойчивости в реализации целей и в способности рисковать.
Не бойся шутить, однако не шути плоско. Юмористический взгляд на ситуации в группе делает их более ясными и понятными. Но юмор не должен быть банальным, вульгарным, унижающим участников.
Не будь рабом своих предпосылок. Не следует думать, что в жизни группы все должно соответствовать тому, что написано в книгах или что происходило в работе других групп.
Не забывай о ценностях. Многое в жизни группы опирается на ценности терапевта и участников. Не чувствуй себя единственно правым и знающим, что хорошо и что плохо, и не навязывай свои ценности группе, но и не скрывай своих взглядов от участников группы.
Делись ответственностью. Успех в работе группы зависит не только от терапевта, но и от участников. Не думай, что если жизнь группы интенсивна и продуктивна, то это благодаря тебе, а если наоборот – то только по твоей вине.
Не пытайся слишком прямолинейно изменять людей. Иногда может показаться, что участники группы меняются благодаря работе терапевта, но не думай, что группа – это глина, из которой можно лепить все, что угодно. Жизнь и изменения, происходящие в людях, очень сложны. Искренняя помощь терапевта может содействовать нелегкой работе участников над собой.
Воплощай чувства и мысли в действие. Когда участники группы говорят о своих чувствах, следует помочь им обобщить их и главное – реализовать в поступках.
Помоги связывать прошлое, настоящее и будущее. Важно помочь участникам группы понять, кем они являются сейчас, какое влияние оказало на настоящее история их жизни и кем бы они хотели стать в будущем.
Обрати внимание на противоречивую природу человека. Всем людям свойственны внутренние противоречия, однако многие пытаются устранить их, отказываясь от части себя. Но все думают и чувствуют, бывают зависимы и свободны, пассивны и активны, доверчивы и подозрительны, откровенны и замкнуты и т.д. Важно помочь участникам распознать, понять и принять эти противоречия человеческой природы.
Постоянно занимайся самопознанием. Нельзя уводить участников группы дальше, чем прошел сам по пути самопознания и развития. Горизонт твоих желаний будет горизонтом и их устремлений.
Начиная работу с группами, нельзя забывать, что невозможно стать эффективно работающим терапевтом за один день – для этого нужны время, терпение и работа. Нереально думать, что опытным профессионалом можно стать, не пройдя через сомнения и страхи – такой опыт необходим для становления группового терапевта. Нет лучшего учителя, чем собственный опыт и особенно неудачи. Мы все совершаем ошибки, однако только принимая и анализируя их, можно чему-либо научиться. Поэтому вместо самоосуждения и самообвинения следует трезво анализировать свои ошибки и стараться не повторять их.

Создание и организация психотерапевтической группы

Глава 5

При обсуждении организации и работы психотерапевтической группы речь пойдет о созданных на смешанной основе амбулаторных группах. Группы психически больных в условиях стационара отличаются составом участников, ограниченным временем, интенсивностью и условиями работы. Об особенностях психотерапевтических групп в условиях психиатрической клиники более подробно можно узнать из книг I.D.Yalom (1985), S.Vinogradov, I.D.Yalom (1989).

5.1. ПОДГОТОВКА ТЕРАПЕВТА К ОРГАНИЗАЦИИ
ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ

Для терапевта работа в группе начинается задолго до первой встречи с ней. Перед тем как организовать психотерапевтическую группу, он должен обдумать целый ряд важных вопросов, от которых зависит удачный отбор участников в группу и ее психотерапевтическая эффективность. В качестве основных предварительных моментов организации группы можно назвать:

Очень важно, чтобы терапевт группы подготовил ясное, краткое и конкретное сообщение об организуемой группе, которое помогло бы будущим участникам более осознанно принять решение об участии в группе, а коллегам терапевта – более целенаправленно рекомендовать ее своим клиентам. В сообщении должны быть указаны (G.Corey, 1990):

В информационном сообщении следует избегать рекламных обещаний о возможном эффекте участия в группе, чтобы у участников не появились необоснованные ожидания. Сообщение должно быть простым и профессиональным.
В сообщении должно быть указано время, до которого участники будут приниматься в группу, а также время первой встречи. Это помогает избежать постоянного откладывания начала работы группы ("еще не собралось достаточное количество участников"), способствует более интенсивной и целенаправленной заботе о формировании группы, а также помогает будущим участникам определиться и лучше планировать свое время. И коллеги более охотно направляют своих клиентов в группу, начало работы которой конкретно определено. Если к моменту начала работы в группе остаются свободные места, можно назначить дополнительное время (2-3 недели) для пополнения уже работающей группы.

5.2. ОТБОР УЧАСТНИКОВ

Эффективная психотерапевтическая группа начинается с правильного отбора участников. Неудачно составленная группа может так никогда и не стать психотерапевтически продуктивной. Поэтому усилия терапевта в этом направлении имеют огромное значение.
Отбор в психотерапевтическую группу всегда является двусторонним процессом, поскольку участие определяется и выбором самого клиента и решением терапевта. Последний обязан хотя бы полчаса побеседовать с каждым претендентом на участие в группе. Во время этого разговора в первую очередь важно помочь им разобраться, насколько и каким образом психотерапевтическая группа может способствовать решению их жизненных проблем, а также оценить пригодность каждого участника будущей группы. Конечно, во время короткой встречи нелегко решить, будет полезной эта группа для человека или нет, поэтому не менее важным является и самоопределение самого претендента.
Таким образом, главный вопрос на данном этапе организации группы – каких клиентов включить в группу и от каких отказаться. С другой стороны, критерии, которые помогли бы решить этот вопрос, очень противоречивы. Не зря G.Bond и M.A.Lieberman (1978), обобщив эмпирические исследования критериев отбора участников в психотерапевтические группы, свой обзор начали со слов: "Людям, которые надеются, что этот обзор поможет им в отборе пациентов в группы, советуем дальше не читать". И все-таки, перед тем как приступить к формированию психотерапевтической группы, терапевт обязан выбрать те или иные критерии отбора участников.
В книгах по групповой психотерапии предлагаются различные критерии отбора.
По мнению I.D.Yalom (1985), главным критерием отбора в амбулаторную психотерапевтическую группу, работа которой основана на межличностной динамике, является желание самого претендента. Участник без конкретных желаний склонен в любой момент прервать психотерапию, а участие в группе приносит ему меньше пользы.
Другой важный критерий – проблемы межличностного характера, напр., одиночество, изоляция, застенчивость, неумение завязывать и поддерживать близкие отношения, склонность к конкуренции, агрессивность, мнительность, трудности в отношениях с авторитетами, эгоизм, неуверенность в себе, зависимость от других, а также экзистенциальные проблемы – чувство бессмысленности жизни, переживание утраты, тревога, неудовлетворенность жизнью, трудоголизм (навязчивое желание работать), страх смерти и т.п.
S.Vinogradova и I.D.Yalom (1989) выделяют несколько элементарных критериев отбора в психотерапевтическую труппу:

Похожие критерии предлагают W.H.Friedman (1989) и A.Fenster(1993):

Как видим, разные авторитеты групповой психотерапии имеют сходные представления об идеальном участнике группы. Существует мнение, что чем больше отклонений от указанных критериев, тем больше помех может возникнуть для продуктивной работы группы. Хотя и трудно ожидать, чтобы все участники соответствовали этим критериям, однако каждый терапевт должен ориентироваться на какую-то черту, которую при отборе участников группы он склонен не переступать.
Кого принять в психотерапевтическую группу – это только первая часть вопроса. Вторая часть – кого не принимать, для кого группа может быть не только бесполезной, но, возможно, и рискованной. На этот вопрос отвечают по-разному. Для сравнения представим несколько точек зрения, имея в виду ориентированную на межличностную динамику смешанную психотерапевтическую группу.
По мнению I.D.Yalom (1985), для такой группы не подходят:

Эти критерии непригодности к психотерапевтической группе основаны на типологии личности и нозологии расстройств.
Критерии, предъявляемые S.Vinogradov и I.D.Yalom (1989), несколько иные:

W.H.Friedman (1989) предлагает пользоваться лишь нозологическими критериями непригодности к группе:

Как видим, предлагаемые разными авторами критерии непригодности к психотерапевтической группе в основном связаны с некоторыми выраженными свойствами личности, способными подавлять межличностное общение в группе, и специфическими расстройствами и проблемами.
Может возникнуть впечатление, что непригодные по указанным критериям люди не могут участвовать в психотерапевтических группах вообще. Но это не так. Они могут получить терапию в других группах, как правило, однородных. Например, алкоголики, психически больные и другие клиенты, непригодные для групп, строящих свою работу на интенсивной динамике группового процесса, могут участвовать в специализированных психотерапевтических группах.
Наряду с критериями пригодности или непригодности клиентов для психотерапевтической группы важно учитывать и способность терапевта работать с теми или другими клиентами. Терапевт группы, решивший ее организовать, должен думать не только о том, какие клиенты пригодны для группы, но и о том, с какими клиентами он не умеет или не может работать, чувствует себя неуверенно. Чтобы быть честным с самим собой, следует иметь в виду два ошибочных представления, весьма распространенных среди групповых терапевтов (R.Naar, 1982). Во-первых, то, что группу покидают или не получают в ней никакой пользы "плохие", непригодные участники. Во-вторых, что хороший терапевт должен одинаково хорошо понимать, хорошо себя чувствовать и быть одинаково эффективным со всеми клиентами. Иногда случается так, что у терапевта не получается работа с некоторыми клиентами, с которыми могут успешно работать другие.
Таким образом, главный вопрос, касающийся отбора участников в психотерапевтическую группу, может быть сформулирован так: "Может ли этот конкретный человек быть включенным в эту конкретную группу в это конкретное время при этом конкретном терапевте?" (M.S.Corey, G.Corey, 1987).
Как уже упоминалось, отбор участников в психотерапевтическую группу проводится во время индивидуальной беседы. Можно выделить несколько важных моментов такой беседы.

Если психотерапевтическую группу будут вести два психотерапевта, желательно, чтобы они оба участвовали в беседах с претендентами.
Первая встреча терапевта и будущего участника группы может быть благоприятной основой взаимного доверия в работе группы. Результатом беседы должно быть решение о 1) пригодности клиента для психотерапевтической группы (по личностным качествам и характеру проблем) и 2) пригодности группы для клиента и его проблем.
Решение сообщается клиенту сразу после беседы; можно договориться с ним, что окончательное решение будет сообщено через некоторое время (должна быть договоренность о конкретном времени). Первый вариант лучше, хотя и требует более быстрого самоопределения терапевта.
Если решение об участии в группе положительное, клиенту можно вручить листок с основной информацией о групповой психотерапии (табл. 4). Эта информация поможет ему лучше чувствовать себя во время первой встречи группы.
Таблица 4. Общие сведения о групповой психотерапии (T.Saretsky, 1977)

Если терапевт приходит к выводу, что претендент не подходит группе, следует подчеркнуть не столько непригодность клиента для группы (хотя иногда возможно и такое объяснение), сколько непригодность этой конкретной группы для клиента. В любом случае требуется честное и искреннее объяснение причин отказа, оставляющее клиенту возможность использовать другие формы психотерапии. Терапевт должен обсудить с клиентом возможные варианты альтернативной помощи (специализированная группа, индивидуальная психотерапия и др.). Это обсуждение должно быть конкретным, следует указать, где можно найти помощь.
Если не принятым оказался человек, которого направил ваш коллега, следует объяснить свое решение последнему.
Иногда беседы с претендентами на место в группе по разным причинам сложно организовать. Альтернативой такому отбору может быть общее собрание претендентов, на котором принимается решение об их возможном участии. В группе заканчивается и индивидуальный отбор – во время прелиминарной встречи группы, когда участники принимают окончательное решение.

5.3. ПРИНЦИПЫ СОСТАВЛЕНИЯ

R.R.Dies (1993) таким образом выразил соотношение отбора участников группы и ее составления: при отборе участников больше внимания следует уделять их мотивам, проблемам, целям, ожиданиям, начальному контакту с психотерапевтом, а при составлении группы – межличностным факторам: демографическому составу группы (по возрасту, полу), потенциальной совместимости участников, т.е. степени гомогенности и смешанности (гетерогенности) группы.
Основной вопрос при составлении психотерапевтической группы – в какой степени и по каким признакам она будет гомогенной или смешанной. Считается, что группы с гомогенным составом участников больше подходят для решения конкретных, специфических проблем, а смешанные группы- для решения межличностных проблем, роста личности (B.Levine, 1979). Краткосрочные группы бывают продуктивнее, если составлены по гомогенному признаку, так как сходство проблем способствует более быстрому возникновению групповой сплоченности. Но в группах, предназначенных для более глубокого понимания себя и своих отношений, должны участвовать разные люди. Различия между участниками увеличивают психотерапевтический потенциал группы.
Уже упоминалось, что для людей со специфическими проблемами и потребностями более эффективными являются группы с гомогенным составом. Например, пожилые люди, находясь в одной группе, могут более целенаправленно обсудить свои специфические, связанные с возрастом проблемы – одиночество, изоляция, потеря смысла жизни, разные недомогания и т.п. Сходство проблем позволяет более открыто и глубоко обсуждать актуальные темы. То же самое можно сказать и о людях, имеющих выраженные психические расстройства, которым не подходят интенсивность и темы работы групп, опирающихся на межличностную динамику. Поэтому в последнее время широко распространяются гомогенные группы для людей со специфическими потребностями. В последнее десятилетие были описаны группы для людей с посттравматическим стрессом (M.Galloucis, M.E.Kaufman, 1988), для переживающих утрату (I.D.Yalom, S.Vinogradov, 1988; M.A.Lieberman, 1990), больных булимией (J.R.Oesterhold и соавт., 1987), депрессией (P.M.Lewinsohn, G.N.Clarke, 1984), шизофренией (N.Kanas, 1986), для старых людей (M.Leszsz, 1990), женщин (K.Huston, 1986), для меняющих профессию в среднем возрасте (D.G.Zimpfer, J.J.Carr, 1989), для людей с расстройствами зрения (С.L.Johnson, 1989) и др. Такие группы могут быть как краткосрочными, так и долгосрочными. В них выше уровень сплоченности, участники больше поддерживают друг друга, меньше конфликтов, лучше посещаемость и результативность (J.Melnick, M.Woods, 1976; M.F.Ettin, 1989).
С другой стороны, в гомогенных группах общение бывает более поверхностным, в них редко достигается более глубокое межличностное научение (J.Melnick, M.Woods, 1976). Глубокие изменения личности в них менее вероятны.
Клинические исследования показывают, что в психотерапии, опирающейся на межличностную динамику, более эффективными являются смешанные группы. По словам S.H.Foulkes и E.J.Anthony (1971), "чем больше разница между крайними типами, тем больше терапевтический потенциал группы". Но не следует забывать, что "группа может двигаться вперед на скорости, которую диктует самый нездоровый ее участник" (W.H.Friedman, 1989). Смешанная группа больше соответствует обычной жизненной среде участников, поэтому приобретенные в ней навыки межличностного поведения легче переносить в реальную жизнь. Чем разнообразнее индивидуальные стили поведения, мышления, переживания в психотерапевтической группе, тем эффективнее используются возможности личностного изменения. Различия в возрасте участников позволяют взглянуть на проблемы с позиций разного возраста. Как отмечает A.L.Kadis с сотр. (1974), потенциал психотерапевтической группы расширяют участники с разным образованием и разных профессий, имеющие разный жизненный опыт.
Однако такого разнообразия участников не следует добиваться любой ценой. Так, например, хотя возрастные различия и обогащают межличностное общение в группе, но если среди молодых людей будет находиться один шестидесятилетний, ему будет далек мир большинства участников, а молодые люди склонны к стереотипным оценкам пожилых людей. То же самое случится, если в группе взрослых людей будет очень молодой участник (16-17 лет) – ему могут быть непонятны обсуждаемые проблемы. По мнению A.L.Kadis с сотр. (1974), разница в возрасте участников не должна превышать 20 лет. R.C.Ziller и R.V.Exlin (1958) отметили, что значительно отличающиеся по возрасту люди склонны больше скрывать взаимные конфликты, чем люди одного возраста. Последние более открыто выражают негативные чувства по отношению друг к другу. Это очень важный фактор в психотерапевтической группе.
Когда речь идет о смешанной группе, следует учитывать и совместимость участников. К примеру, участник с расстройствами психотического характера, даже будучи в состоянии ремиссии, не подходит группе, большинство которой составляют лица с невротическими расстройствами, так как интенсивность работы, обсуждение конфликтов могут ухудшить его состояние. Нежелательно участие в одной группе лиц, имеющих служебные (в особенности руководство – подчинение) и иные связи, поскольку особенности их межличностных отношений могут оказать негативное влияние на динамику психотерапевтической группы.
При составлении группы не следует чрезмерно упрощать требования, так как в группу могут попасть люди, работа с которыми будет пустой тратой времени для них самих и терапевта. С другой стороны, нельзя предъявлять и слишком высокие требования, отвергая тех, кто потенциально мог бы извлечь пользу от участия в группе. По мнению J.Melnick и М.Woods (1976), при составлении группы следует придерживаться модели "поддержка плюс конфронтация", согласно которой необходимо:

D.S.Whitaker и M.A.Lieberman утверждают, что при составлении психотерапевтической группы следует добиваться максимальной гетерогенности по конфликтам участников и способам их решения и максимальной гомогенности по степени уязвимости участников и их способности выносить тревогу.

5.4. МЕСТО и УСЛОВИЯ РАБОТЫ

Место работы оказывает влияние на атмосферу в группе, поэтому оно должно быть уютным и удобным. Комната, в которой происходят встречи группы, не должна быть очень большой, но в ней должно быть место для движения и выполнения каких-нибудь групповых упражнений. В ней не должно быть ничего отвлекающего внимание, например, экстравагантных картин на стенах. Пол комнаты может быть покрыт ковром, так как мягкое покрытие потощает звуки и увеличивает чувство близости в группе. Ковер обладает психологически успокаивающим воздействием. В рабочей комнате группы должна существовать возможность регулировать освещение по ситуативным потребностям, слушать музыку, поскольку ее использование в группе может быть особенно ценным. Помещение, в котором проходят занятия, должно быть звуконепроницаемым, чтобы участники могли быть уверены, что никто не сможет подслушать того, что происходит в группе.
Важно, как сидят участники группы. Обычно группа сидит кругом, чтобы участники могли хорошо видеть друг друга. Если не придерживаться принципа круга, когда некоторые участники, сидя в одном ряду, не могут видеть друг друга, то нарушается сеть межличностных взаимодействий. Круг является символом полноты, завершенности, целостности, во многих культурах ему приписывается магическая сила. Это отражается и в употребляемых нами метафорах – "магический круг", "дружеский круг" и т.п. Сидение в круге в психотерапевтической группе предоставляет много возможностей – можно двигаться в сторону центра и наоборот (это отражает степень сплоченности группы), менять расстояние между стульями, которое отражает психологическое расстояние между участниками, можно свободно выбрать место в круге относительно других участников и терапевта (это также отражает межличностные установки).
Сидеть должно быть удобно, но не слишком. Чем больше комфорт, тем меньше внимательность у участников группы. Поэтому лучше всего сидеть на простых стульях, которые легко переставлять, а не в мягких креслах.
A.L.Kadis с сотр. (1974) обсудили вопрос об оптимальном времени групповых занятий, указав, какое время меньше всего подходит для работы:

Иногда в работе психотерапевтической группы принимает участие наблюдатель (реже – наблюдатели), который по просьбе терапевта записывает ход работы группы. В любом случае наблюдатель не может быть ни реальным, ни потенциальным участником группы. В подобных случаях терапевт должен получить согласие участников группы на присутствие наблюдателя, объяснить им цели фиксации межличностных взаимодействий, что будет происходить с записанным материалом после занятий группы, какая может быть польза участникам от наблюдателя и записанного материала. Во время первой встречи группы желательно представить его участникам, ответить на их вопросы; в группе также должны обсуждаться чувства и отношение участников к присутствию в группе постороннего человека. Терапевт должен быть готов и к обсуждению его отношений с наблюдателем, если такой вопрос возникнет. В любом случае, даже находясь за кругом и не участвуя в дискуссиях, наблюдатель оказывает влияние на группу, он становится объектом переносных реакций участников группы. Некоторые участники считают его человеком, оценивающим жизнь группы, и это вызывает у них тревогу и сопротивление. Наблюдатель не должен позволять втягивать себя в межличностную динамику группы. На него также распространяются правила группы, и особенно – правило конфиденциальности.
Все это касается и тех случаев, когда за группой ведется наблюдение через зеркальное стекло либо производится аудио- или видеозапись ее работы в целях супервизии работы терапевта. Он должен подробно объяснить участникам группы, зачем это делается, как будет использоваться материал, и гарантировать сохранение конфиденциальности.

5.5. ОТКРЫТАЯ И ЗАКРЫТАЯ ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ГРУППА

В открытой группе допускается постоянное изменение состава участников – когда одни уходят, их место занимают другие. Открытая группа может действовать неограниченное время. В течение ее работы может поменяться даже терапевт, хотя ориентация и цели группы остаются прежними. M.Henry (1988) выделяет 3 типа открытых групп.

Открытая группа позволяет участникам встретиться с большим количеством разных людей. Но в этом заключается и ограниченность групп такого типа. В постоянно изменяющейся группе трудно поддерживать взаимодоверие и сплачивать группу, поэтому психотерапевтическая работа может быть поверхностной. Подготовка новых участников к работе в группе требует дополнительных усилий терапевта. В открытой группе трудно добиться такой интенсивности межличностных отношений, которая возможна в закрытой группе.
В закрытой группе состав участников не меняется, а когда некоторые из них покидают группу, новые участники не принимаются. Продолжительность работы закрытой группы ограничена. Стабильность состава позволяет гарантировать большую сплоченность группы и более глубокое межличностное взаимодействие. Закрытые психотерапевтические группы часто становятся и объектом исследования, так как позволяют точнее оценить воздействие групповой психотерапии на участников и сделать более определенные выводы. В закрытых группах возникают и некоторые проблемы, особенно когда группу покидает много участников. Иногда может случиться и так, что группа по этой причине перестает существовать. Возможный выход – упомянутая выше полузакрытая-полуоткрытая группа (временами "открывающаяся" закрытая группа). Приход новых участников сохраняет группу от распада и стимулирует ее работу.

5.6. РАЗМЕР

Размер группы зависит от нескольких факторов: ее типа, возраста участников, опыта терапевта. Например, оптимальная величина детской группы – 3-4, подростковой – 6-8 участников (М.С.Corey, G.Corey, 1987). Психотерапевтическая группа чаще всего состоит из 5-10 участников. Обучающая и тренинговая группа, в которой сочетаются межличностная динамика и цели обучения, может быть больше – до 15 участников. Собрание терапевтической общины охватывает 15-40 участников, как правило, все отделения с персоналом. В такой группе важнее социальный контекст, чем межличностные отношения.
Как уже упоминалось, оптимальная величина психотерапевтической группы – 5-10 участников. В такой группе возможно оптимальное общение, трудно сохранять позицию наблюдателя, меньше вероятность возникновения подгрупп. G.F.Castore (1962) в 55 стационарных психотерапевтических группах, количество участников в которых колебалось от 5 до 20, исследовал количество межличностных взаимодействий (сколько раз участники обращаются друг к другу) в зависимости от величины группы. В группах, состоявших из 9 участников, резко снижается количество межличностных взаимодействий. Другое резкое уменьшение взаимодействий наблюдалось тогда, когда количество участников в группе превышало 17. Наиболее интенсивным межличностное общение было в группах, состоявших из 5-8 участников.
Поскольку некоторые участники могут покинуть группу (а это случается практически в каждой долгосрочной группе), работу можно начинать с несколько большей группой (до 12 участников).
Оптимальная величина группы зависит и от частоты и продолжительности встреч. Чем группа встречается чаще и на более продолжительное время, тем ее величина может быть больше. К примеру, в марафонской группе может быть 14-16 участников.
Если группа уменьшается до 3-4 участников, она практически перестает быть психотерапевтической группой и в ней происходит индивидуальная психотерапия. C.Fulkerson с сотр. исследовали 5 групп, состоявших из 4 и менее участников, продолжительностью в 6 месяцев и более. Были отмечены ограниченное межличностное общение (взаимодействие чаще происходило между терапевтом и отдельным участником), пассивность участников (почти обо всем заботиться должен был терапевт), негативное восприятие своей группы (участники свою группу называли группой "оставленных") и медленный ход развития группы.

5.7. ЧАСТОТА И ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ВСТРЕЧ
ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ

Частота встреч группы может варьироваться от 1 до 5 в неделю. Психотерапевтическая группа, работающая в дневном, вечернем или обычном стационаре, как правило, встречается 3-5 раз в неделю (из-за ограниченной общей продолжительности), а амбулаторная длительная группа, основанная на межличностной динамике, – 1-2 раза в неделю. При двухразовых встречах в неделю значительно повышается интенсивность и продуктивность работы (S.Vinogradov, I.D.Yalom. 1989), появляется чувство непрерывности процесса работы. Нежелательно встречаться реже одного раза в неделю, так как при увеличении промежутка между встречами становится трудно сконцентрироваться на работе "здесь и сейчас", участники склонны решать в группе принесенные с собой ситуативные проблемы.
Оптимальная продолжительность встречи психотерапевтической группы – 1,5-2 часа. Более продолжительная встреча вызывает усталость как у участников, так и у терапевта, в результате чего снижается эффективность работы. Короткая встреча не позволяет развиться дискуссиям и обсуждению проблем, так как для "разогрева" группе требуется 20-30 мин., а для самой продуктивной работы остается 1-1,5 часа.
Встреча группы трудных пациентов должна быть короче (45-60 минут), чтобы сохранялась внимательность участников и не возникало чрезмерного напряжения.
Специфический случай в групповой психотерапии – так называемые марафонские группы, работа в которых длится много часов без перерывов. Поскольку автору приходилось много работать с такими группами, о них хочется рассказать несколько подробнее.
Марафонские группы. Этот термин ввел американский психотерапевт G.Bach в 1964 г., описавший группу необычной структуры, продолжительности и содержания. Марафонские группы являются значительно более интенсивным вариантом "групп встреч". Согласно классической процедуре марафонской группы (G.Bach, 1969), которая позднее существенно менялась, работа в ней длится 24 часа и более без перерывов и, как правило, без сна и основывается на непрерывном давлении группы на отдельных ее участников. Здесь создается большое эмоциональное напряжение, способствующее самораскрытию участников и их психологическому сближению.
Многие люди по прошествии 50 мин. индивидуальной психотерапии или 1,5 часов групповой встречи так и остаются с социальными "масками". Продолжительность занятий в марафонской группе позволяет устранить "социальный слой" общения. Иногда говорят: "Уставшие люди бывают искренними, так как у них нет сил для игры".
Существует 10 основных правил классической марафонской группы.

Как отмечает F.Strollers (1968), марафонские группы обладают целым рядом преимуществ: быстрое и интенсивное развитие группы, интенсивность эмоционального опыта, экономичность. Усталость и нехватка сил, постоянное давление группы способствуют самораскрытию участников и зачастую ощутимым изменениям личности и поведения.
Первые описания результатов марафонских групп были впечатляющими. Но более поздние обследования людей, участвовавших в марафонских группах, показали, что отдельные результаты почти не отличаются от результатов других групп и индивидуальной работы. Причина ранее полученных хороших результатов – исследование эффективности марафонских групп непосредственно после окончания работы группы. Имея в виду интенсивность происходившего процесса, вряд ли можно надеяться на объективную оценку своего опыта в группе. Зачастую участники оценивали свой опыт в необычном состоянии. Момент окончания группы вообще считается самым неподходящим временем для исследования ее эффективности, поскольку в этот момент участники наименее объективны и склонны более позитивно оценивать свой опыт и выражать положительные чувства по отношению к группе.
Встречаются и негативные оценки марафонских групп. По результатам исследований T.Saretsky (1971), кульминационные переживания в марафонской группе иногда переходят в глубокую депрессию после ее окончания. Подобные оценки и описанные случаи острых психозов в марафонских группах встречаются нередко.
Все же мы склоняемся к тому, что марафонские группы являются интересным и ценным вариантом групповой психотерапии, в особенности благодаря своей экономичности. Они не обязательно должны быть очень продолжительными – оправдывают себя и группы продолжительностью 12-20 часов, особенно включая ночь.

5.8. ОБЩАЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ РАБОТЫ

Общая продолжительность работы группы должна быть установлена изначально, чтобы участники имели представление, каким временем они располагают для реализации своих целей в группе.
Продолжительность групповой психотерапии зависит от целей группы, частоты и продолжительности встреч. Например, продолжительность работы стационарной психотерапевтической группы ограничена временем госпитализации, некоторые группы могут состоять только из одной встречи, например, в случаях кризисной помощи. Для достаточной эффективности амбулаторная, опирающаяся на межличностную динамику группа, ставящая перед собой цель изменить личность, состоящая из 7-8 участников и собирающаяся 1 раз в неделю на 2 часа, должна работать 1-2 года. Ее общая продолжительность должна быть не менее 120-140 часов, хотя это зависит от проблем участников и их активности.
Открытые группы, как уже упоминалось, могут работать годами. H.Kellerman (1979, к примеру, описал психотерапевтическую группу продолжительностью в 10 лет, в которой каждые два года полностью менялся состав участников.
Краткосрочная групповая психотерапия
В последние годы все популярнее становятся краткосрочные формы психотерапии, в том числе и в групповой психотерапии. J.C.Norcross с сотр. (1992) опросили 75 экспертов-психотерапевтов, попросив их определить тенденции развития психотерапии. Большинство из них подчеркнуло особую перспективность краткосрочной и групповой психотерапии.
Продолжительность краткосрочных психотерапевтических групп – 15-25 встреч (S.H.Budman, A.S.Gurman,1988; K.R.Mackenzie, 1990; S.H.Budman с сотр., 1994). Как отмечают многие исследователи, психотерапевтические группы нередко становятся краткосрочными против воли терапевтов. К примеру, W.N.Stone и J.Rutan (1984) на основании своего опыта установили, что 40% пациентов, начавших групповую терапию, ее прекращают в течение года. R.Klein и R.A.Carroll (1986) опросили 700 пациентов психотерапевтических групп в университетской амбулаторной клинике. Эти группы были открытыми и долгосрочными. Результаты показали, что 40% пациентов покидают группу на предварительном этапе; из оставшихся 52,4% посетили 12 и менее занятий. Только 8% пациентов работали в группе год и более. Таким образом, сама реальность групповой психотерапии – за краткосрочные группы.
Краткосрочные психотерапевтические группы являются самыми эффективными в том случае, если в них ставятся конкретные и достижимые цели. R.Klein (1985) подчеркивал, что в краткосрочных психотерапевтических группах "возможно установить проблемы и конфликты участников и начать анализ их межличностного содержания, но нереально добиваться разрешения этих проблем или глубоких изменений личности". Обычно эффективность краткосрочных групп повышает гомогенность состава участников и ориентацию на конкретные, близкие для всех участников темы (D.A.Goldberg с сотр., 1983). Это повышает сплоченность группы, для формирования которой в краткосрочной группе требуется меньше времени. В психотерапевтических группах такого типа особенно возрастает значение отбора участников и их прелиминарной подготовки к работе в группе. Для максимального использования времени, предназначенного для психотерапии, участникам дается много домашних заданий (К.Росу, 1985). В краткосрочных группах очень важна роль терапевта. Указывается, что он должен быть активным, направлять работу группы, предоставлять помощь участникам (S.H.Budman с сотр., 1994).
Обобщая вышесказанное, хотелось бы отметить, что продолжительность групповой психотерапии определяет и ее цели. В долгосрочных группах происходит более глубокий анализ личности и конфликтов, позволяющий изменить поведение, а краткосрочные группы больше ориентированы на уменьшение проблем и трудностей, на приобретение навыков решения проблем, на понимание себя и реальности.

5.9. ОПЛАТА УЧАСТИЯ

Поскольку психотерапевтические услуги, в том числе и групповая психотерапия, становятся платными, возникает вопрос оплаты труда психотерапевта. Как его следует решать, не нарушая психотерапевтический процесс? Это сложный вопрос, и у нас нет возможности затронуть все его аспекты. Поэтому обсудим только возможные варианты оплаты участия в психотерапевтической группе.
Деньги все больше становятся частью психотерапевтического процесса, и групповой терапевт тоже не может с этим не считаться. Для многих психологов и психотерапевтов денежный расчет с клиентами является сложной проблемой, создающей внутренний конфликт. Часто он решается обезличиванием самого процесса расчета, например, при использовании посредников и т.п. Но если на вещи смотреть реально, работа терапевта в группе требует много личностных и профессиональных усилий и она должна оплачиваться, как и любая другая работа. Как отмечают A.K.Kadis с сотр. (1974), участники обязательно должны платить за участие в группе. Это значит, что обе стороны не используют, не эксплуатируют друг друга. Было бы неверно думать, что терапевт работает с группой из любви к ее участникам. Бесплатная работа может создать у участников группы подобную иллюзию, если учесть эмоциональную атмосферу в группе. Но психотерапевтическая группа не является семьей, а терапевт – ее отцом, который заботится о своих детях вне всякого расчета. Если терапевт чувствует нечто подобное, значит, он не способен различить свою жизнь и профессиональную деятельность.
Другие важные вопросы – как и когда участники должны платить и какой может быть величина оплаты. Однозначно ответить на эти вопросы вряд ли возможно, поэтому мы представим наиболее распространенные варианты. Некоторые терапевты предлагают платить за каждую встречу, не взимая платы в тех случаях, когда участник отсутствует по уважительной причине и заранее сообщает об этом. Другие берут плату за месяц вперед или за прошедший месяц в его конце. В этих случаях зачастую не учитывается характер причин отсутствия участника – он должен оплачивать и пропущенные занятия. Это понятно, так как серьезность причин отсутствия – чаще всего дискуссионный вопрос, оценки терапевта и участника могут не совпадать, и появляется возможность возникновения конфликта. С другой стороны, посещение всех занятий группы является одним из основных правил работы, и, независимо от причины, отсутствие участника оказывает негативное влияние на всю группу. Важно также понять, что участник платит не за свой приход, а за работу терапевта, которая не прекращается и в его отсутствие. Как отмечает J.S.Gano (1992), участник "покупает место" в группе на какое-то время и платит независимо от как известных, так и непредвиденных обстоятельств, способных ему помешать присутствовать на том или ином занятии. Терапевту не следует также забывать, что о форме и величине оплаты он обязан сообщить участникам еще во время первой беседы.
Величина оплаты зависит от многих обстоятельств и более всего от общего уровня цен, в том числе и за психотерапевтические услуги, и платежеспособности клиентов. Принято, что участник за час работы в группе должен платить от трети до половины платы за час индивидуальной психотерапии. По мнению одних терапевтов, все участники должны платить одинаково, другие предлагают вариант, когда каждый участник платит исходя из своих возможностей. В последнем случае индивидуальная величина оплаты оговаривается с каждым участником.
Чувства участников, вызванные в связи с оплатой участия в группе, а также с разницей в величине оплаты, должны открыто обсуждаться в группе. Хотя иногда и рекомендуют не обсуждать в группе вопрос льготной оплаты, так как это конфиденциальная информация, вряд ли это имеет смысл, поскольку участники все равно обмениваются подобной информацией. Если возникает вопрос задолженности участника, ее причины лучше обсуждать индивидуально с ним, но об этом можно сказать и в группе, так как задолженность может рассматриваться как нарушение психотерапевтического контракта.

5.10. ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА

Эта встреча называется предварительной потому, что главная ее задача – заранее ознакомить участников с групповой психотерапией и подготовить их к работе в группе, к роли участника группы. Это помогает формировать реалистичные ожидания участников, которые бы способствовали эффективной работе группы (T.J.Kaul, R.L.Bednar, 1994). Во время предварительной встречи терапевт знакомит участников с основными моментами работы группы, особенно подчеркивая ответственность самих участников за использование возможностей, предоставляемых группой. На этой встрече участники впервые собираются вместе и имеют возможность оценить группу как целое. Это помогает окончательно решить, участвовать в ней или нет. Этой встречей заканчивается организационный этап группы. Если подобная предварительная встреча не проводится, ее заменяет первая встреча группы.
Основными задачами предварительной встречи являются:

Первая обязанность терапевта – ознакомить участников с процессом групповой терапии. По мнению некоторых психоаналитически ориентированных терапевтов, участников не следует заранее знакомить с психотерапевтическим процессом – с ним они должны познакомиться во время работы. Предполагают, что отсутствие знания в начале работы группы повышает психотерапевтически оправданное напряжение.
Но участники в начале работы группы сталкиваются с очень большими трудностями. Например, им трудно совместить приветствуемое в группе открытое, нередко конфронтационное общение и желание уменьшить тревогу; участники часто не понимают, что обратная связь может помочь в решении их конкретных проблем и т.п. Многие участники вообще не знают, чем они должны заниматься в группе. Это вызывает значительное напряжение, которое иногда может явиться причиной ухода из группы. Знакомство с групповой психотерапией облегчает включение в группу.
Что составляет начальную информацию о групповом процессе? Прежде всего группа представляется как некая социальная лаборатория, в которой постоянно происходит искреннее и открытое обсуждение отношений с другими участниками группы. Это помогает лучше понять себя и свои отношения с другими людьми. Терапевт подчеркивает, что говорить об отношениях с другими участниками нелегко – это вызывает тревогу и напряжение. Но избежать этого невозможно, если пытаешься наладить контакт с незнакомыми до этого людьми. С другой стороны, опыт, приобретенный в группе, можно перенести в повседневные жизненные ситуации. Очень важно увидеть межличностный контекст своих проблем. Важно также подчеркнуть, что наибольшую пользу в группе можно получить, открыто и искренне выражая свои чувства, возникающие в группе. Это является основным в работе группы.
Участников предупреждают, что в начале работы все испытывают большое напряжение, тревогу, неудовлетворенность. Это свойственно процессу психотерапии, поэтому не следует спешить покидать группу. Если возникает такое желание, рекомендуется воздержаться хотя бы первые 10-12 встреч, и только если оно сохраняется, необходимо обсудить это с терапевтом и группой. Участников предупреждают, что большинству людей вначале трудно говорить о себе, проявлять как негативные, так и позитивные чувства по отношению к другим, поскольку это противоречит нашим обычным стереотипам общения. Они формируются с детства, поэтому необходимо время для их изменения. Ощутимых изменений не следует ожидать слишком скоро – для этого требуются месяцы.
На предварительной встрече обсуждается время, место, продолжительность, частота встреч, а также общая продолжительность работы группы. Терапевт должен представиться участникам, указывая свое образование, квалификацию. Участников также знакомят с условиями и величиной оплаты. Если в группе будет присутствовать наблюдатель, он должен быть представлен на предварительной встрече и участникам следует разъяснить его функции. Участники предупреждаются о возможной фиксации работы группы на аудио- или видеопленке, указывается цель этого. Участников информируют, что они могут в любой момент остановить запись, если это угрожает их чувству безопасности.
Во время предварительной встречи терапевт знакомит участников с правилами, выполнение которых желательно. При необходимости можно их обсуждать, хотя чаще требуется более подробное их объяснение, когда возникают сомнения по поводу их целесообразности.
Можно выделить следующие основные правила, ориентиры работы психотерапевтической группы.

Указанные правила распространяются и на терапевта группы. Между каждым участником и терапевтом может быть подписан психотерапевтический контракт, в котором указываются их взаимные обязательства.
Во многих исследованиях подчеркивается значение предварительной встречи группы. Подготовленные участники группы получают больше пользы от группы, чем те, которые предварительно не были ознакомлены с особенностями работы группы (S.B.Borgers, L.W.Tyndaal, 1982; Е.Е. LeCluyse, 1983; E.J.Muller, T.B.Scott, 1984), укрепляется их вера в эффективность группы, они лучше представляют свою роль и роль терапевта в группе и разницу между ними, снижается тревога, повышается открытость, усиливается желание реагировать друг на друга, готовность говорить о себе (R.L.Bednar с сотр., 1974; Е.Е. LeCluyse, 1983; I.D.Yalom, 1985).

Предпосылки эффективного участия в психотерапевтической группе

Глава 6

6.1. СОПРОТИВЛЕНИЕ РАБОТЕ ГРУППЫ И ЕГО ФОРМЫ

Сопротивление является неизбежным спутником работы психотерапевтической группы, способным серьезно нарушить групповой процесс. Сопротивление изменениям, отказу от привычных стереотипов общения является естественным. Большинство клиентов психотерапии, даже желая перемен, не всегда знают, чего в действительности хотят.
Причина сопротивления участников работе группы – их тревога и страх, а не сознательное желание вредить терапевту. Как утверждает H.Schlesinger (1982), понятие сопротивления не столько оценивает поведение, сколько его объясняет. Его нельзя оценивать ни как хорошее, ни как плохое, это просто часть психотерапевтических изменений. Терапевт, наблюдая за сопротивлением участников группы, может немало узнать об их стиле эмоционального реагирования. Обратив на это внимание участников, он может яснее увидеть, как они реагируют на возникающие в группе и, возможно, в жизни проблемы. Таким образом, главное для терапевта – не стремиться любой ценой преодолеть сопротивление участников группы, а прежде всего понять его и объяснить.
G.Corey (1990) отмечает, что причиной сопротивления участников работе группы могут быть и действия терапевта (например, недостаточная предварительная подготовка участников к работе в группе, неквалифицированное руководство группой, конфликты между ко-терапевтами, авторитарный стиль руководства группой, отсутствие доверия к терапевту).
Однако чаще всего сопротивление проявляется в так называемом "проблематичном поведении" в группе (I.D.Yalom, 1985; G.Corey, 1990). Это поведение тормозит развитие группы, уменьшает ее психотерапевтический потенциал. Столкнувшись с таким поведением, терапевт прежде всего должен постараться понять, воспринимает ли себя участник как человека, доставляющего трудности группе, терапевту и самому себе и каковы возможности изменения его поведения. Однако не следует забывать, что каждый участник – это не только его поведение. Поэтому мы и говорим скорее о "проблематичном поведении", а не о "проблематичном" участнике. Важно показать участникам, что конкретно в их поведении мешает эффективной работе группы или эффективному решению конкретных проблем. Терапевт должен поощрять реакции участников на неприемлемое поведение, которые позволили бы неправильно ведущему себя участнику лучше осознать последствия своего поведения.
Молчание и пассивность. Они часты в психотерапевтических группах, особенно в начальной стадии работы, когда неопределенность ситуации самая большая. Участники чаще всего указывают такие причины пассивного участия в дискуссиях:

Когда несколько участников группы молчат большую часть времени, остальные тоже становятся более пассивными, поскольку чувствуют себя оцениваемыми или вообще не знают, что о них думают молчащие. Таким образом, они усиливают недоверие в группе.
Иногда пассивное поведение некоторых участников, постоянное молчание воспринимаются терапевтом как его личная неудача в работе группы, и он агрессивно нападает на них или пытается заставить их заговорить. Однако это еще более стимулирует защитное поведение пассивных участников.
На некоторых участников психотерапевтически действует сама обстановка в группе, даже если они лишь пассивно участвуют в ее работе – определенную пользу можно получить, слушая и отождествляясь с проблемами других участников группы. Однако все же не следует забывать, что работа в психотерапевтической группе является не только процессом получения, но и отдачи, поэтому поведение пассивных, молчащих участников должно обсуждаться. Важно узнать, как они ведут себя в привычной для них обстановке, как чувствуют себя в группе, хотят ли стать более активными и т.д. Следует поощрять других участников высказаться, что они чувствуют, когда кто-либо в группе молчит большую часть времени. Это позволяет пассивным участникам понять, что их молчание мешает другим составить какое-либо мнение о них. Определенное познание друг друга в группе способствует созданию безопасной атмосферы, так как, зная, чего можно ожидать от окружающих, легче идти на риск, пытаться изменить свое поведение.
С молчащим участником группы можно заключить определенный контракт – что, к примеру, в конце каждой встречи он выскажет свое мнение о ней или поведает о своих чувствах и пр. Иногда молчащих и пассивных участников можно попросить создать отдельный круг внутри группы. Участников такого "внутреннего круга" просят обсудить между собой причины пассивности, испытываемые ими страхи и самочувствие в группе. Участники "внешнего круга" также могут включиться в дискуссию. Таким образом, у всей группы появляется возможность обсудить активность и пассивность во время групповых занятий.
Советы участников. Наиболее часто встречаются советы двух типов.

Участники психотерапевтической группы дают друг другу советы по разным причинам. Для одних это самый прямой путь помочь другому человеку. Для других – способ обратить на себя внимание. Советы могут быть выражением сопротивления отдельных участников работе группы или означать попытку скрыть чувство зависимости. Некоторые же советодатели хотят направить внимание на другого участника или иную тему, чтобы самим остаться в тени (M.M.Ohlsen с сотр., 1988).
В любом случае советы в группе способствуют подавлению чувств и мыслей и приводят к усилению зависимости. Советы "обесценивают" другого человека – ему как бы говорится, что он сам не в силах справиться с той или иной проблемой без помощи со стороны, у него как бы отнимается возможность самому найти решение в удобное для него время-Терапевт должен блокировать обмен советами, обращать внимание участников на советчика, на смысл его поведения. Зачастую те, кто с легкостью раздает советы другим, сами испытывают напряжение из-за проблем остальных участников, неопределенности их ситуации. Советами они пытаются уменьшить свою тревогу. Некоторые участники, давая советы, испытывают чувство превосходства, так как советующий воспринимается как более понимающий. Во время дискуссии в группе следует обсудить все эти аспекты.
К этому виду сопротивления можно отнести попытки некоторых участников "ассистировать" терапевту. Таким поведением можно добиться его расположения. Это выражение потребности некоторых участников в зависимости. Однако такое "ассистирование" может означать и конкуренцию участника группы, показывающего себя компетентным советчиком, с терапевтом. С психотерапевтической точки зрения – это деструктивное поведение, и терапевт должен помочь "ассистенту" понять это.
Утешение. Постоянные попытки уменьшить страдания других участников, усилия, направленные на устранение любого напряжения, негативные чувства несколько похожи на стремление давать советы (G.Corey, 1990). Психотерапевтический процесс полностью охватывает всю гамму переживаний в группе. Утешение означает желание помочь другому участнику, подавляя чувства, которые лучше было бы выразить.
Зачастую случается так, что, хотя утешение внешне и кажется проявлением сочувствия, в действительности же означает стремление утешающего облегчить свою ситуацию, избежать болезненных переживаний. Попытка помешать выражению в группе неприятных, болезненных чувств означает стремление уберечь от этих чувств прежде всего самого себя.
Терапевт группы должен поощрять обсуждение утешения в группе, более глубокое осознание его истоков и влияния на психотерапевтический процесс. Очень важно узнать мнение утешаемых участников о "скорой помощи" в группе.
Более глубокому пониманию утешения в группе могут способствовать некоторые психотерапевтические техники (G.Corey с сотр., 1988). Например, любителя оказывать поспешную помощь просят: "Подойди к каждому участнику и скажи, чем бы ты хотел ему помочь". Затем обсуждаются необходимость помощи и чувства участников. Это помогает утешающему оценить пригодность или непригодность своих усилий. Его также можно попросить назвать все возможные причины, по которым ему так хочется помочь другим ("Почему важно помочь конкретному человеку? Как ты решился прийти на помощь?"). Участников следует поощрять реагировать, когда им помогают слишком навязчиво, не вовремя. Также следует обратить внимание утешающего на то, насколько он злоупотребляет своей якобы добротой в жизни.
Монополистическое поведение. Такой участник стремится переключить все внимание группы на себя, монополизировать активность в группе. Выступления других участников дают ему повод много и широко говорить о себе, рассказывать бесконечные истории из своей жизни. Он непрерывно болтает, так как, когда молчит сам или молчат в группе, начинает испытывать тревогу. Поэтому он реагирует на каждое высказывание других участников, постоянно подчеркивая, что то, о чем говорят другие, очень близко и ему, что у него такие же проблемы, и вновь начинает говорить о себе. Монополизирующий групповое пространство участник именно так понимает самораскрытие в труппе. Пересказ событий обычно означает уклонение от высказывания своей точки зрения на эти события, выражения своих чувств. Попытки терапевта блокировать такое поведение нередко вызывают сопротивление "монополиста"" он утверждает, что, раскрываясь, рискует, выражает обиду, что его не понимают, но спустя короткое время он вновь начинает говорить.
Хотя в начале работы группы, когда большинство избегает говорить о себе, многие участники принимают и даже приветствуют такую активность, однако очень скоро подобное поведение начинает раздражать. Тем не менее, если слишком активный участник подвергается нападкам за свое поведение, результат бывает противоположным – он начинает болтать с удвоенной энергией. Поскольку его активность связана с тревогой, то усиливающееся напряжение в группе, агрессивность других участников по отношению к нему вызывают еще большую тревогу, а вместе с тем и большую его активность.
Терапевту очень важно психотерапевтически эффективно прервать монополистическое поведение. Может возникнуть соблазн запретить на некоторое время такому участнику говорить, однако это не имеет никакого психотерапевтического смысла. Это всего лишь эмоциональная разрядка самого терапевта. Кроме того, и результат может быть нежелательным – усиливается тревога "монополиста", такое поведение терапевта может представлять угрозу для других участников группы.
Можно обратить внимание слишком активного участника на то, к чему он стремится в группе: "Что ты хотел бы получить от группы после того, как расскажешь все это?", "Что своим рассказом ты хотел дать другим участникам группы?", "Что ты хотел бы получить от других участников?" Также важно показать, что своим поведением он мешает участникам завязать осмысленные межличностные отношения с ним. Поскольку "монополист" обычно не ориентируется, какое впечатление производит его поведение на других, ему могли бы помочь более частые реакции участников на его поведение. Терапевт должен поощрять участников выражать свои чувства ("Когда ты ведешь себя так, я испытываю чувство..."), а не интерпретировать поведение "монополиста" ("Ты так ведешь себя, потому что..."). Этим обращается внимание на влияние его поведения на настроение и чувства других участников (скука, раздражение, злоба), вообще на атмосферу в группе. Можно попросить и самого "монополиста" поделиться своим мнением о том, что чувствуют другие участники, когда он говорит ("Посмотри на участников и попытайся сказать, что каждый из них чувствует"). Участники группы могут прокомментировать услышанные оценки.
Решить проблему монополистического поведения могла бы помочь активность других участников. Если они будут более активными, исчезнет возможность монополизировать время работы группы. Нередко сама группа позволяет одному человеку "монополизировать" свое пространство. Когда в группе больше говорят о причинах пассивности, сопротивление монополистическому поведению является более эффективным.
Иногда эффективным может быть парадоксальное поведение терапевта – можно попросить "монополиста" быть еще более активным и постоянно напоминать ему, что он еще недостаточно много говорит. Это может снизить его реальную активность.
Зависимость. Она проявляется в постоянном стремлении участника к тому, чтобы терапевт или другие участники группы заботились о нем, решали его проблемы.
Нередко зависимость проявляется в поведении типа "да, но". Участник просит помощи у группы, получает ее в том или ином виде, однако, вроде и соглашаясь с предлагаемыми вариантами, все же отвергает их под каким-либо предлогом, заставляя участников и дальше искать решение его проблем.
I.D.Yalom (1985) описал это как случай "постоянно жалующегося, но отклоняющего помощь" пациента. Он склонен гордиться неразрешимостью своих проблем. Если и просит помощи, то только у терапевта, а попытки других участников помочь ему отвергает как некомпетентные. Когда кто-либо другой пытается говорить о своих проблемах, этот участник, усматривая в нем конкурента в борьбе за внимание терапевта, старается принизить его проблему: "Пустая трата времени из-за тебя, твоя проблема очень банальна. Мой вопрос намного сложнее, он жизненно важен для меня". Хотя такой участник и говорит постоянно о своих трудностях, его проблемы так и остаются неясными для других из-за слишком туманной их формулировки. Даже если удается вызвать сочувствие у других и ему пытаются помочь, предлагаемые варианты решения проблем либо сразу отвергаются как неприемлемые, либо, принимая на словах, он игнорирует их в реальном поведении.
Такое поведение раздражает других участников. Ощущая свое бессилие в оказании помощи, они попадают в безнадежную ситуацию, при которой возникает мысль о том, что и им самим невозможно помочь.
Столкнувшись с постоянно жалующимся, но отвергающим помощь участником, терапевт должен постараться понять, что скрывается за таким поведением. Чаще всего это полная зависимость от других, особенно от терапевта, и ощущение бессилия и неполноценности. С другой стороны, эта зависимость сопровождается недоверием к авторитетам, а порой и враждебностью по отношению к ним. Из-за этого возникает "заколдованный круг", выйти из которого трудно как участнику, так и терапевту. Иногда можно попытаться помочь такому участнику лучше осознать последствия его деструктивного поведения прежде всего для самого себя. Игру "да, но" можно прекратить, признав, что проблема участника действительно неразрешима. Но в таком случае он может покинуть группу. В любом случае важно перестать поддерживать беспомощную позицию участника и поощрять обсуждение проблемы его зависимости.
Демонстрация морального превосходства. Этот тип "проблематичного поведения" описал I.D.Yalom (1985). Участник, занимающий в группе позицию морального превосходства, мало заботится о решении своих проблем, однако стремится поучать других. Он чувствует себя всегда правым и полагает, что другие постоянно ошибаются. Ему не столь важно нравиться другим или быть уважаемым – гораздо важнее чувствовать себя правым и навязывать свою позицию другим.
С самых первых встреч группы "непогрешимый" участник стремится показать свое превосходство. Он не спешит включиться в дискуссию, склонен больше наблюдать за другими, желая осмотреться, пока не выяснит позицию участников группы и ее общую ориентацию. После этого он может стать чрезвычайно активным, зачастую являясь центральной фигурой дискуссий, и, используя различные средства, попытаться навязать свое мнение другим. В то время как участники группы говорят о своих проблемах, "непогрешимый" заботится об утверждении своего статуса в группе, чтобы предстать в качестве примера для других.
В начале работы группы такая активность приветствуется, однако позднее, когда выясняется, что его заботит не столько решение своих собственных проблем, сколько исключительное положение в группе, по отношению к нему возникают раздражение и враждебность. Терапевт тоже может стать объектом критики "всегда правого" участника. Поведение, действия терапевта критикуются не столь прямолинейно, в отличие от других участников; более тонко высказываются сомнения по поводу эффективности работы группы, цитируются высказывания авторитетов, указывается, что работа в группе ведется в не совсем правильном направлении.
Терапевт должен обратиться к участникам с просьбой как можно чаще реагировать на "непогрешимого", чтобы помочь ему понять, какие чувства у других вызывает его поведение, обратить внимание на его личные цели в группе и выбор способов их достижения.
Задавание вопросов. Еще один случай "проблематичного поведения" в группе – постоянное задавание вопросов другим. С психотерапевтической точки зрения, вопросов должно быть как можно меньше. Вопросы, особенно начинающиеся с "почему", заставляют думать, а не чувствовать. Участники, задающие много вопросов, стремятся остаться в безопасной позиции, избежать самораскрытия, укрыться за вопросами. С другой стороны, вопросы как бы требуют откровенности других участников.
Нередко за вопросами скрывается определенное утверждение. Поэтому может оказаться полезным попросить задающего вопрос сформулировать его как утверждение. В таком случае позиция данного участника становится более открытой и ясной. G.Corey с сотр. (1987) предлагают утрировать задавание вопросов. Терапевт может попросить любителя спрашивать подойти к каждому участнику и задать ему свой вопрос (или вопросы). Отвечать на них не обязательно. Потом можно обсудить чувства "спрашивающего", а также выяснить, чего в действительности он хочет от каждого участника группы.
Интеллектуализация. Это сопротивление групповому процессу постоянным анализированием всего того, что происходит в группе, при этом избегая выражения чувств. Мышление является важной частью психотерапевтического процесса, однако оно должно интегрироваться в эмоциональную жизнь и поведение человека. В противном случае оно является заменителем чувств; реальный опыт, неизбежно сопровождаемый чувствами, заменяется интеллектуальной рефлексией этого опыта. Когда для всего, что происходит в группе, пытаются найти абстрактные, интеллектуальные "оболочки", в конце концов уже нечего облекать в понятия и весь процесс превращается в "переливание из пустого в порожнее".
Все описанные здесь способы поведения можно охарактеризовать и как уклонение от участия в групповом психотерапевтическом процессе. Оно выражается (G.Corey, 1990) в:

Поиски "козла отпущения". Это такая ситуация в группе, когда один из участников (или несколько) становится объектом негативных чувств и отвергается другими участниками. T.Douglas (1991) указывает следующие предпосылки возникновения подобной ситуации:

Как терапевт может преградить путь такому деструктивному поведению? Прежде всего следует вовремя обратить внимание участников на появление некоторых признаков такого поведения. Это очень важно, так как "козла отпущения" зачастую ищут под прикрытием злых насмешек, издевательств; участникам может казаться, что это совсем безобидные вещи и ничего серьезного не происходит. Терапевт должен подчеркнуть, что участники группы пытаются решать проблемы группы или свои за счет другого человека. Это открывает путь к поиску иных способов решения возникших проблем. Важно, чтобы группа поняла и приняла на себя ответственность за свои действия.
J.A.Garland и R.L.Kolodny (1966; цит. по T.Douglas, 1991) предложили 12 возможных способов изменения ситуации "козла отпущения" в группе.

(Оба способа сомнительны, а второй и нереален, поскольку заранее трудно предусмотреть такие вещи.)

6.2. НАВЫКИ ЭФФЕКТИВНОГО УЧАСТИЯ В ГРУППЕ

Подготовка к участию в психотерапевтической группе включает объяснение, какое поведение, какие действия и установки участников являются наиболее продуктивными для достижения психотерапевтических целей в группе.
Психотерапевтический потенциал группы реализуется, когда участники:

Чтобы поведение участников в группе было как можно ближе к такой модели, важно, чтобы они обладали и определенными навыками продуктивного участия в группе, освоение которых терапевт должен поощрять с самого начала работы группы. Упомянем наиболее важные из них.

Конструктивная конфронтация побуждает другого человека глубже и честнее смотреть на себя, а не только проявлять негативные чувства, агрессию, осыпать оскорблениями. Конфронтация – это забота о другом человеке: если мы заботимся о ком-либо, то хотим, чтобы он стал таким, каким может стать, поэтому, общаясь, мы обращаем его внимание на противоречия, неиспользованные возможности, непродуктивное поведение (G.Egan, 1977).
Вот несколько рекомендаций для конструктивной, психотерапевтически эффективной конфронтации в группе (G.Egan, 1973; G.Corey, 1990).

Желательное поведение участников группы может быть изложено в виде определенных рекомендаций. Они предъявляются участникам в начале первой встречи группы. Тогда терапевту приходится тратить меньше времени на постоянное напоминание о том, чего он хочет от участников, а они постоянно имеют под рукой конкретные рекомендации, как следует вести себя, чего избегать, чтобы их участие в группе было максимально продуктивным, психотерапевтически осмысленным. Представляем возможный образец таких рекомендаций. Они подготовлены с учетом предложений M.S.Corey и G.Corey (1987).

Участие в группе будет особенно полезным для тебя,
если чаще будешь вспоминать такие правила:

Этапы работы психотерапевтической группы

Глава 7

Каждая психотерапевтическая группа, как и жизнь человека, проходит определенные этапы, сменяющие друг друга. Конечно, невозможно точно отделить их друг от друга, тем не менее терапевт обязан представлять себе определенную схему развития группы. Хотя содержание работы группы в значительной степени зависит от теоретической ориентации терапевта, целей группы, принципов ее создания, однако закономерности развития всех групп схожи. Подобно тому, как в жизни каждого человека есть детство, отрочество, юность, зрелость и старость, эти этапы проходит и группа. Однако содержание этих этапов в каждом конкретном случае может значительно разниться.
Терапевту необходимо знать закономерности развития процесса терапевтической группы по нескольким причинам (G.Corey, 1990). Прежде всего они помогают выделить психотерапевтические факторы, которые на определенных этапах развития группы могут стимулировать или подавлять продуктивную работу. Знание упомянутых закономерностей позволяет максимально помочь участникам в достижении психотерапевтических целей. Зная, какие проблемы и кризисы могут возникнуть на конкретных этапах развития группы, терапевт более ясно представляет, когда и что ему делать. Имея представление о развитии группы, заранее можно предвидеть, чего можно ожидать от группы, и подготовиться к изменениям. Наконец, представление о развитии группы дает терапевту определенную перспективу, позволяющую продвигать работу группы в конструктивном направлении и, что еще важнее, передать это видение перспективы участникам группы.
Поскольку психотерапевтические группы независимо от их характера, как уже упоминалось, развиваются по довольно универсальным закономерностям, выделяемые большинством представителей групповой психотерапии условные этапы развития являются схожими. Зачастую различаются лишь названия этих этапов. C.A.Mahler (1969) выделил 5 стадий развития группы: формирования, вовлечения, переходную, рабочую и завершающую. C.Rogers (1970) выделил целых 15 стадий, однако их можно свести к 4-5 наиболее важным. J.L.Shapiro (1978) выделяет 4 основные фазы работы психотерапевтической группы: подготовки, усвоения важнейших правил, терапевтического воздействия и завершения. J.C.Hansen с сотр. (1980) описал 5 стадий: начала группы, конфликтов и конфронтации, формирования сплоченности, продуктивной работы и завершения. I.D.Yalom (1985) выделяет 3 важнейших этапа психотерапевтической группы – начальная стадия, во время которой участники стремятся сориентироваться в группе, найти ее смысл для себя и нередко бывают склонны к сопротивлению ее работе; вторая стадия – конфликтов и "борьбы за власть" в группе и третья – это стадия сплоченности, которой свойственно взаимное доверие и раскрытие участников.
Мы выделяем 4 основные стадии развития группы: начальную, которой свойственны поиск стиля работы, структуры, конкретизация личных целей, большая зависимость от терапевта; переходную, на которой решаются вопросы доминирования во взаимоотношениях и возникает особенно много конфликтов как между участниками, так и с терапевтом; продуктивную, когда через решение конфликтов участники движутся к заботе о гармонии взаимоотношений, когда они ради сплоченности группы отказываются от некоторых индивидуальных потребностей, когда ведется глубокий и зрелый анализ самих себя и взаимных отношений; и завершающую, на которой происходит консолидация группового опыта, оценка ее эффективности и эмоциональная подготовка к расставанию.
Далее мы более подробно обсудим содержание каждой из этих стадий с точки зрения группового процесса и задач терапевта.

7.1. НАЧАЛЬНАЯ СТАДИЯ

Первая встреча психотерапевтической группы
Обычно первой встрече свойственна тревога как участников, так и терапевта группы. Участники, хотя и познакомились с работой группы во время предварительной встречи, не имеют практического опыта продуктивного участия в работе группы, не чувствуют себя в безопасности среди незнакомых людей, боятся раскрываться. Большую тревогу вызывает необычность ситуации. Терапевт тоже беспокоится за успех предстоящей работы, насколько он сможет помочь группе незнакомых людей стать сплоченной, психотерапевтически продуктивной группой. Можно иметь большой опыт работы с группами, однако каждая встреча с очередной группой означает новую попытку построить ее эффективную жизнь, поэтому определенная тревога в такой ситуации естественна.
Первая встреча группы обычно начинается с тревожной тишины. Однако терапевту не следует сидеть и ждать, пока кто-либо не прервет молчание, так как такое ожидание еще более усилило бы неопределенность ситуации, а тем самым и напряжение в группе.
С самого начала первой встречи терапевт должен заботиться о создании атмосферы взаимного доверия в группе. Этому способствует и его инициатива начать разговор в группе. Для начала терапевт мог бы поделиться возникающими "здесь и теперь" чувствами, на что он надеется и чего ждет от этой группы, мог бы сказать несколько слов о своем опыте работы с группами, а также о себе лично. Можно добавить, что дает ему работа с группами и чего он ожидает от этой конкретной группы. Такое начало первой встречи несколько расслабляет участников, показывает им, что в группе важно говорить о непосредственно переживаемом, быть искренними и личностными.
В начале первой встречи происходит знакомство участников, во время которого можно "обменяться" своими чувствами. Терапевт может начать так: "Было бы неплохо, если бы вы представились друг другу. Назовите имя, с которым вы хотели бы, чтобы к вам обращались во время работы группы, скажите несколько слов о себе – то, что сейчас хотели бы сказать, а также что чувствуете в данный момент. Так мы познакомимся и лучше почувствуем состояние друг друга в эти первые мгновения нашей общей работы. Кто хотел бы начать?" В начале работы группы можно использовать способ высказываний "по кругу", когда участники говорят по очереди друг за другом. Им можно пользоваться и при знакомстве. Чтобы имена лучше запомнились, можно попросить каждого представляющегося повторить имена представившихся до него. Обычно в самом начале работы группы участники договариваются обращаться друг к другу по имени, а несколько позже обсуждается возможность обращения друг к другу на "ты".
Можно использовать различные способы знакомства участников. Можно попросить каждого представляющегося рассказать, каким он хотел бы быть во время последней встречи. Это заставляет думать о личных целях в группе, а также дает возможность участникам поделиться своими надеждами и ожиданиями. Возможны и другие вопросы терапевта: "Чем будет эта группа для вас?", "Чего больше всего ждете от группы и больше всего боитесь?", "Чем хотели бы здесь заниматься, чтобы получить то, ради чего пришли сюда?" и пр.
С тем чтобы уменьшить тревогу, возникающую из-за необходимости что-то говорить о себе незнакомым людям, знакомство можно начать в парах (или триадах). Здесь важно узнать как можно больше друг о друге (на представление одного человека отводится 5-7 минут, затем участники меняются местами). Познакомившись таким образом, участники могут представлять друг друга в общем круге. Это с самого начала помогает говорить о себе другому, увидеть его реакцию, удостовериться, насколько его понимает другой человек.
После завершения знакомства терапевт должен напомнить участникам основные требования и правила, особо подчеркивая, что в группе очень важно говорить о своих чувствах и пытаться понять свои поступки, что не обязательно раскрываться полностью, высказывать, что каждый чувствует и думает, однако важно как можно больше говорить о себе и от своего имени.
Если после этого вновь наступает тишина, терапевт, не критикуя участников, может высказать свои чувства, возникшие во время общего молчания. Работу группы можно продолжить, используя материал представления участников. Прежде всего следует обратить внимание на участника (или участников), слишком чувствительно говоривших о себе, или на тех, кому было труднее всего в начале работы группы. Можно попытаться вовлечь в разговор участников, активно проявивших себя во время знакомства. Обычно всегда можно найти то, с чего может начаться дискуссия в группе. Если терапевт чувствует, что общая беседа все-таки не завязывается, можно попросить поделиться чувствами, возникшими во время знакомства, или, например, что, по мнению участников, группа должна знать с самого начала о каждом из них.
Наиболее частыми темами, возникающими во время первой встречи, являются зависимость/независимость, неуверенность в себе, тревога.
Последние 15 мин. следует оставить на завершение встречи. Здесь обобщается все, что происходило во время встречи. Можно обсудить реакцию участников на первую встречу и в особенности их чувства – что они чувствовали, когда говорили другие, когда дожидались своей очереди, чтобы высказаться, как другие реагировали на их слова и пр. Терапевт заканчивает встречу группы несколькими обобщающими фразами, напоминает участникам время и место следующей встречи.
Особенности начальной стадии работы группы и задачи терапевта
Начальная стадия – это время, чтобы осмотреться и сориентироваться в группе, – участники пытаются разобраться в работе психотерапевтической группы, уточняют свои ожидания и цели, пробуют найти свое место в группе. В начале работы группы они решают две основные проблемы – как достигнуть своих целей в группе и как завязать отношения и общаться с другими участниками.
Вначале бывает трудно связать ход работы группы с ожидаемыми психотерапевтическими изменениями. Поэтому участники нередко спрашивают себя и терапевта: "Каким образом все это поможет мне?"
Еще не установившиеся нормы группы, неумение применить полученные на предварительной встрече знания в реальной жизни группы создают неопределенность и вызывают тревогу. Все это отражается в вопросах и сомнениях участников: "Что мы собираемся здесь делать?", "Когда начнется работа?", "Я не знаю, о чем должен говорить?" и др. Хотя речь идет о работе группы, однако никто точно не знает., что можно называть "работой". Ситуацию еще больше может осложнить пассивность терапевта.
Неопределенность ситуации делает общение на начальной стадии работы группы стереотипным, участники склонны демонстрировать свое социальное "Я". Как отмечает I.D.Yalom (1985), общение в группе напоминает беседу на званом обеде – участники пытаются проблемы обсуждать рационально, стараясь обходить болезненные и неприятные факты, придерживаются формального этикета во взаимоотношениях. В группе много говорится о вещах, которые по существу мало кого интересуют, однако создают впечатление "действия", "работы". Поскольку не обсуждаются темы, которые и привели участников в психотерапевтическую группу, общение постоянно пульсирует – все то замолкают, то начинают очень активно говорить, однако каждый о своем. Так "одеяло общения" каждый пытается натянуть на себя, хотя нередко в этих, на первый взгляд, казалось бы, пустых разговорах можно найти темы для дальнейшей работы психотерапевтической группы.
На начальной стадии работы группы межличностное общение более формально из-за тревоги и разных опасений участников. Большинству из них начало занятий в группе напоминает, говоря словами G.Corey (1990), "первые дни в зарубежной стране, язык которой не знаешь, когда необходимо срочно выучить минимум нужных фраз, чтобы можно было договориться". Перед участниками постоянно встают вопросы: "Могу ли я говорить здесь о своих проблемах? Достаточно ли безопасно здесь? Могу ли довериться этим людям? Кому я нравлюсь, а кому нет? Примут меня или отвергнут?" и т.д. Поскольку нет определенных ответов на эти вопросы, возникают разные опасения – боязнь показаться глупым, быть слишком открытым, узнать что-либо неприятное о себе, быть отвергнутым, стать объектом нападок и пр.
Неопределенность в начале работы группы вызывает негативные чувства участников. Одних раздражает то, что работа группы хаотична, нет ясного направления, что напрасно тратится время, других раздражают много говорящие или молчащие участники, иные скучают, так как абстрактные речи кажутся им неинтересными и бессмысленными. Терапевт в этой ситуации должен побуждать участников открыто выражать все эти чувства, так как в группе может стать нормой выражение только положительных эмоций.
Вышеназванные обстоятельства могут подтолкнуть некоторых участников к уходу из группы. Чаще всего это случается между первой и десятой встречами. Основные аргументы – "эта группа не для меня", "я не подхожу этой группе" или "групповая психотерапия не подходит мне". В таких случаях (а это случается практически в каждой группе) возникшие проблемы следует обсудить в группе или иногда во время индивидуальной встречи терапевта и участника.
Большинство участников сознательно или неосознанно ответы на свои вопросы надеются получить от терапевта-Это хорошо видно на представленной B.Levine (1979) модели (рис. 2). Открыто или косвенно высказывается потребность в помощи терапевта, он воспринимается как источник удовлетворения основных потребностей в группе. На фоне таких чувств часто отвергается помощь других участников группы или же на нее не реагируют. За таким игнорированием других участников скрыта установка: "Как ты или я можем помочь друг другу, если у обоих есть проблемы? Мне интересны и важны только слова терапевта". Многие высказывания участников предназначаются терапевту, через него осуществляется их взаимное общение. Даже слова говорящих между собой участников в действительности предназначены для терапевта, по его реакции судят о своем поведении в группе. Итак, в начале работы группы большинство участников ответственность за ход группового процесса и его контроль склонны возложить на терапевта.


Т – терапевт   У – участник
Рис. 2. Отношения между участниками на начальной стадии работы
На начальной стадии группы лидируют более агрессивные и беспокойные участники. Хотя активность участников следует приветствовать, однако в начале работы группы необходимо приостанавливать слишком много говорящих беспокойных участников, так как они нередко могут сказать больше, чем хотели бы. Чрезмерно раскрывшийся во время первых встреч группы участник может пропустить очередную встречу или вообще покинуть группу. Терапевту по возможности следует смягчать последствия такого неосторожного поведения – обобщать слишком личные самораскрытия, стимулировать ответные реакции других участников.
Когда на первых встречах появляется доброволец, желающий поговорить о своих трудностях, другие участники начинают активно их обсуждать, решать, щедро раздавать советы. Чаще всего советами и ограничивается помощь. С психотерапевтической точки зрения такое поведение непродуктивно, однако здесь более важны выражаемые посредством советов интерес друг к другу и желание заботиться, помогать.
На начальной стадии работы группы довольно много говорится о людях и ситуациях вне группы. Хотя участникам это может показаться важным, однако этим они скорее стремятся избежать разговора о себе и своих проблемах. Когда участники слишком много говорят о людях, с которыми связаны их жизненные проблемы, следует обратить внимание на ответственность их самих за свои проблемы, помочь связать их с ситуацией "здесь и теперь" (например, "Кто в группе напоминает тех людей?", "К кому в группе чувствуешь что-то подобное?" и др.)
Нередко в начале работы группы участники чувствуют себя безопаснее, когда находят сходство между собой, своими проблемами. Это психотерапевтически необходимо, потому что так участники группы "развенчивают" уникальность своих жизненных трудностей. Это им приносит первое облегчение ("не только со мной такое случается") и способствует возникновению сплоченности группы.
Иногда на начальном этапе работы группы, когда участники избегают говорить откровенно о себе, испытывают напряженность и тревогу, можно организовать одну-другую тематическую беседу, во время которой участники обсуждают конкретные темы. Это помогает им связывать свой личный опыт с опытом других участников, лучше выявлять субъективные позиции друг друга. Такая беседа может происходить спонтанно, однако можно и заранее договориться о теме беседы. Тематическую беседу терапевт обычно начинает кратким вступлением, затем участники обмениваются опытом, а в конце терапевт достаточно подробно обобщает их высказывания. Темы для таких бесед могут быть очень разными, например: без чего я не могу жить; чего боюсь; в чем упрекаю себя; чем огорчен(а); что хотел(а) бы исключить из своей жизни; смысл жизни; оптимизм и пессимизм; ответственность; какие свойства больше всего мешают мне в жизни и что я больше всего ценю в себе; что значит "хорошо чувствовать себя в жизни"; одиночество; отношения с авторитетами; как я высказываю неприятные вещи другим и как реагирую на высказанные мне другими неприятные вещи; как я решаю конфликты и т.д.
Обобщая, можно сформулировать следующие основные цели терапевта на начальной стадии работы группы:

Некоторые цели работы терапевта рассмотрим более подробно.
Установление общих и индивидуальных целей
Это одна из важнейших задач начального этапа работы группы. Не имея ясных целей, трудно получить пользу от участия в группе. Определенность и конкретность индивидуальных целей особенно важны в краткосрочной групповой психотерапии.
Каждая психотерапевтическая группа имеет общие цели, которые зависят от ее характера, продолжительности, содержания (например, решение межличностных проблем или преодоление кризиса, вызванного утратой, и др.). Цели могут быть самыми разными, однако в каждом конкретном случае должны быть ясно сформулированы. Они определяют и критерии отбора участников, о чем уже говорилось выше. Здесь мы упомянем лишь некоторые возможные универсальные цели психотерапевтической группы (G.Egan, 1976):

Каждый участник общие цели должен "перевести на язык своей жизни", т.е. на их основе точно и ясно сформулировать свои личные цели участия в группе. Они обычно не бывают окончательными и неизменными: в ходе работы группы мо-гут возникнуть дополнительные цели. Иначе говоря, формулирование индивидуальных целей участников происходит во время всей работы группы, хотя на начальном этапе этому уделяется намного больше внимания. Помогать участникам группы в выяснении и формулировании своих личных целей можно по-разному.
Один из лучших способов – заключение психотерапевтического контракта. Его идея принадлежит создателю трансакционного анализа Е.Вете (1966). Цель психотерапевтического контракта между терапевтом и участником – определить, какие проблемы ему хотелось бы проанализировать, что и как изменить в своей личности и поведении. Контракт может дополняться и изменяться на нескольких первых встречах по мере выяснения и конкретизации личных целей участников группы. Свои цели – что хотели бы сделать, кем стать, как измениться к концу работы группы, что хотели бы сказать на заключительной встрече группы – участники могут записать. Возможен и более обширный контракт, охватывающий все желаемые изменения установок и поведения. Контракты заключаются на первых встречах группы. В ходе их обсуждения, уточнения и конкретизации утверждаются лишь реалистические, возможные для реализации цели. Участник подписывает окончательный вариант психотерапевтического контракта и в заклеенном конверте оставляет терапевту. В конце работы группы эти конверты вскрываются и ведется обсуждение, насколько полученные результаты соответствуют поставленным целям. В ходе работы группы психотерапевтический контракт может изменяться или дополняться и обсуждаться в каждом конкретном случае.
G.Corey с сотр. (1988) предложили и другие способы, которые могут помочь участникам лучше выяснить и точнее определить свои психотерапевтические цели в группе.
Один из таких способов – ведение дневника. Участник ежедневно в специальной тетради должен описывать возникающие чувства, сложные ситуации, значимые поступки, желания. На это ежедневно можно выделять 10-15 мин. Участники могут делиться дневниковыми записями в группе, однако это не обязательно. Ведение дневника помогает участникам лучше подготовиться, более подробно сформулировать цели каждой встречи группы.
Другой способ – рисование своей жизненной линии. На ней отмечаются важнейшие точки: наиболее крутые повороты в жизни, самые большие кризисы, принятие важнейших решений, самые большие достижения и неудачи, встретившиеся значимые люди, самые тяжелые расставания. Эту жизненную линию можно разделить еще на три части: мое прошлое, настоящее и будущее. Анализ этой "схемы" жизни может помочь найти важнейшие жизненные проблемы и темы для обсуждения в группе.
Для более глубокого понимания своих целей в группе можно использовать и упражнения "управляемого воображения". Представляем одно из них. Ответы на поставленные вопросы можно записать, чтобы позднее, повторив упражнение, можно было оценить произошедшие изменения.
"Представьте, что вы книга. Какое название охватило бы всю вашу жизнь? Каков ее стиль, настрой? Как называются отдельные главы? Как выглядит обложка? Введение? Захотят ли люди прочитать ее? Как оценят? Какую главу труднее всего было писать? Какую главу хотелось бы выбросить? Что подумают люди, прочтя эту книгу от начала до конца?"
Это упражнение можно повторить в конце работы группы, спрашивая об изменениях в книге, начиная с названия и кончая другими ее аспектами.
Создание атмосферы взаимодоверия
На начальном этапе работы группы у участников очень часто появляются неуверенность в себе, недоверие к другим участникам, а также к терапевту. Неконструктивное поведение терапевта (постоянная критика и негативные оценки, слишком большой контроль над процессом и указания участникам, что и как делать, пассивность, в то время как участники надеются на его активность, и пр.) может еще больше усилить чувство тревоги у участников. Когда нет взаимного доверия, общение в группе становится поверхностным, скрываются значимые чувства, у участников пропадает желание решать свои проблемы, паузы молчания становятся все более частыми и продолжительными.
Однако было бы ошибочно думать, что за атмосферу доверия в группе отвечает только терапевт. Доверие к группе – это решение самих участников. Если у них не слишком большое желание работать, если они не хотят делиться важными и глубокими переживаниями и чувствами, если просто ждут, пока "возникнет доверие" (или кто-либо его "принесет"), трудно надеяться, что оно появится в группе. Недоверие участников друг к другу вызывают и их собственные страхи, поэтому очень важно говорить о них. Атмосферу недоверия также создают и негативные чувства участников, причиной которых на начальном этапе работы группы чаще всего является неприятное поведение других участников, вышеупомянутые неконструктивные действия терапевта, неудовлетворенность группой. Участников пугают эти чувства, поэтому важно помочь им понять, что испытывать отрицательные чувства вполне нормально, а еще важнее – выразить и обсудить их.
Хотя вклад участников в групповой психотерапевтический процесс является очень важным, однако на начальной стадии для создания атмосферы доверия не менее важна и роль терапевта. Он должен оказывать воздействие своим примером, открыто и искренне общаясь, высказывая свое мнение, не скрывая своих чувств, показывая этим, что группа является достаточно безопасным местом для открытого общения. Если терапевт верит в групповой психотерапевтический процесс и в способность участников к изменению, они тоже лучше видят ценность группы для решения своих проблем. Если терапевт внимательно выслушивает участников, с уважением относясь к их субъективному опыту, это дает им возможность испытать силу правильного слушания. Если он открыто и честно говорит о своих чувствах, возникающих в группе, это побуждает участников к большей откровенности. Если он принимает участников такими, какие они есть, не навязывая им свои установки и ценности, участники тоже начинают признавать право других быть самими собой. Если он с уважением относится к котерапевту – это находит отклик и во взаимоотношениях участников группы.
Для создания доверительных отношений в группе очень важно обсудить, что мешает участникам доверять друг другу, каковы их права, постоянно подчеркивать требование конфиденциальности.
G.Corey с сотр. (1988), M.S.Corey и G.Corey (1987) предлагают некоторые способы повышения доверия в группе.
Участников просят закрыть глаза и представить, что самое худшее может произойти с ними в группе. Затем они делятся своими страхами и чувствами. Это важно, так как обычно проблемы вызывают не чувства сами по себе, но невыраженные чувства.
В небольших группах (по 2-3 участника) можно обсудить, что конкретно мешает доверять друг другу. Затем результаты сообщаются в общем кругу.
Еще один способ повышения доверия – самоанализ участников. В начале работы после нескольких встреч группы участников просят ответить в дневнике на несколько вопросов: как я чувствую себя в группе? каких людей вижу в группе? каким кажусь сам(а) себе? чего больше всего боюсь? как смог(ла) бы обсудить в группе свои страхи? какие мои действия мешают получить от группы столько, сколько мог(ла) бы получить? что мог(ла) бы в группе изменить в своем поведении? как сопротивляюсь работе группы? как уклоняюсь от полного включения в нее? Письменно ответив на эти вопросы, легче говорить о них в группе; здесь можно обсудить ответы участников.
Разделение ответственности за работу группы
С самого начала работы группы терапевт должен помочь участникам понять и взять на себя часть ответственности за работу группы и ее результаты. Только при разделении ответственности возможна продуктивная психотерапевтическая группа.
Здесь возможны две крайности (M.S.Corey, G.Corey, 1987). Одна из них – терапевт, полностью "узурпировавший" ответственность за направление работы группы, ее ход и результаты. Он полагает, что без его руководства в группе будет полная неразбериха. Такой терапевт, принимая на себя роль эксперта, активно и директивно ведет группу так, как, на его взгляд, лучше всего. Такой стиль руководства группой не позволяет участникам использовать право быть ответственными за свою жизнь в группе. Когда терапевт не доверяет способностям участников позаботиться о себе, результат постепенно начинает соответствовать его ожиданиям – поведение участников в группе становится безответственным. Такой терапевт, беря на себя все бремя ответственности, устает, из-за чего уменьшается эффективность его работы.
Другая крайность – терапевт, который может заявить участникам: "Я отвечаю за себя, а вы – за себя. Если вы хотите закончить эту группу безрезультатно, так это ваше дело. Я ничем не могу помочь вам – ведите себя так, как хотите". Пожалуй, самым радикальным пропагандистом такой точки зрения был основоположник гештальттерапии F.Perls.
Каждый терапевт должен найти баланс ответственности, приемлемый для себя и психотерапевтический для участников группы. Необходимо руководить психотерапевтической группой, однако важно доверять и участникам, их способности позаботиться о решении своих проблем.
Преодоление сопротивления
На начальном этапе работы группы сопротивление является естественной реакцией участников на неопределенность ситуации в группе, вызывающей напряжение и тревогу.
Об этом уже говорилось выше. Сопротивление не является простым нежеланием сотрудничать с терапевтом. Поэтому его следует понимать как часть естественного группового процесса, а не обвинять участников в недостатке мотивации, пассивности, нежелании измениться и пр.
В начале работы группы не следует торопиться как можно быстрее преодолеть "полосу" тревоги и страха участников. Значительно продуктивнее последовательное раскрытие, анализ этих чувств, а не поспешное их устранение. Не следует торопиться и как можно скорее решать проблемы участников. На начальном этапе участники еще не готовы достаточно серьезно и глубоко обсуждать и решать их. Поспешная и поверхностная помощь может лишь навредить. К примеру, уже в начале работы группы некоторые особенно беспокойные участники склонны раскрывать свои наиболее глубокие и болезненные переживания, однако не следует тут же спешить им на помощь. Главное – не позволять другим участникам эксплуатировать эти переживания. Такое поспешное удовлетворение "драмы голода" причинило бы еще большую боль раскрывшемуся и усилило бы сопротивление работе группы.
Наилучший способ преодолеть сопротивление участников в начале работы группы – это выражение терапевтом своих чувств без обвинения участников. Это позволяет более открыто говорить о причинах сопротивления, тревоге и опасениях участников и помогает ослабить эти чувства.
Один из наиболее часто встречающихся "симптомов" сопротивления работе группы на начальном этапе – пропуски встреч и опоздания. Это серьезная проблема, так как постоянно опаздывающие и особенно нерегулярно посещающие занятия участники дестабилизируют работу группы и тормозят ее развитие. Если постоянно опаздывают или пропускают встречи несколько участников, следует искать причины группового сопротивления, хотя чаще всего они бывают индивидуальными.
Во время первых встреч терапевт должен довольно строго предупредить участников относительно опозданий и пропусков. Такие случаи надо обсуждать в группе, но не рекомендуется с этого начинать работу группы. Участник чувствует свою вину и склонен защищаться, поэтому обсуждение может быть непродуктивным. Это лучше делать в другое время, при обсуждении других проблем группы.
Структурирование работы группы
Понятие структуры означает организацию и порядок. В психотерапевтической группе структурирование отражает усилия терапевта по созданию психотерапевтических возможностей для участников, которые помогли бы им измениться (T.J.Kaul, RX.Bednar, 1994).
Многочисленные исследования в области групповой психотерапии показали значение структурирования работы группы на начальном этапе для дальнейшей эффективности. R.L.Bednar с сотр. (1974) указывают, что отсутствие структуры в начале работы группы усиливает напряжение участников и является одной из причин ухода из группы. B.N.Kinder и P.R.Kilman (1976) пришли к выводу, что наиболее продуктивными являются те группы, которые сначала бывают сильно структурированными, а позднее структура ослабляется. R.Stockton и D.K.Morran (1982) в своем обзоре приходят к выводу, что структурирование группы во время первых встреч стимулирует ее сплоченность и готовность участников раскрываться и больше реагировать друг на друга. Непосредственные инструкции терапевта в начале работы группы стимулируют ее развитие. Аналогичные результаты получены и в исследованиях R.B.Caple и P.L.Cox (1989), а также J.M.McGuire с сотр. (1986).
Таким образом, исследования говорят о значении структуры группы, однако вопрос заключается в том, в какой степени терапевт должен структурировать работу группы: недостаточное структурирование усиливает тревогу участников и подавляет их спонтанные реакции, мешает сплочению группы, а слишком строгое определение рамок работы группы увеличивает зависимость участников от терапевта. Большинство исследователей высказывается за более строгую структуру в начале работы группы. По данным R.R.Dies (1993), сравнительные исследования строго структурированных и неструктурированных групп показывают, что первые превосходят вторые на 85% как по конструктивности процесса развития группы, так и по окончательным результатам работы.
Структурирование работы группы определяется не столько степенью активности терапевта, сколько определенностью групповых заданий для участников (R.R.Dies, 1983). M.A.Lieberman с сотр. (1973) указывают, что терапевту особенно важно ознакомить участников с понятиями, разъясняющими их поведение в группе.
Составляющая часть структурирования работы группы – правильное ее начало и окончание. Иногда в начале встречи внимание группы сразу обращается на участника, который первым начинает говорить. Если терапевт поддерживает такую традицию, участники стараются не начинать первыми, не желая оказаться в положении "жертвы". Еще одна частая ошибка – отсутствие "мостика" от предыдущей встречи до настоящей. В этом случае утрачивается чувство преемственности в работе группы.
Начиная очередную встречу группы, можно:

Терапевт может по-разному начинать работу группы:

Важно не только хорошо начать встречу группы, но и завершить ее. Необходимо выделить примерно 10 минут в конце занятия на то, чтобы участники могли высказать, что им понравилось или не понравилось на сегодняшней встрече, что хотелось бы обсудить в следующий раз и т.п. Заканчивая встречу, можно:

Работу группы можно завершить и кратким письменным опросом, используя специальную анкету, в которой ответ на каждый вопрос оценивается по 10-балльной шкале (табл. 5). Ответы на вопросы анкеты могут дать важный материал для другой встречи, а также помочь участникам обобщить свой опыт.
Таблица 5. Анкета оценки встречи группы

Если к окончанию встречи остается незаконченным что-либо важное, можно предложить участникам высказать чувства, а продолжение перенести на следующую встречу. Терапевту следует обратить внимание на возможные манипуляции участников, когда в последнее мгновение поднимается новая проблема, чтобы продолжить встречу.
Участники заканчивают встречу с неодинаковым чувством завершенности/незавершенности. Желательно, чтобы преобладало чувство завершенности, однако не всегда можно добиться этого. Работу можно закончить, оставляя некоторые вопросы без ответов. Было бы ошибочно думать, что каждый участник должен покидать группу с хорошими и приятными ощущениями. В таком случае не было бы предлога думать о группе между встречами.
Теперь более подробно обсудим два основных элемента динамики группы на начальном этапе ее работы. Это реагирование друг на друга и нормы группы.
Реагирование друг на друга в группе (обратная связь)
Большинство людей чувствует себя неприятно, когда их мнение о себе, других людях, о различных проблемах игнорируется окружающими. Реагирование участников группы друг на друга как раз и помогает им лучше чувствовать себя и других.
Понятие "обратная связь" в сороковые годы нашего столетия в психологию ввел Kurt Lewin, основоположник исследований в области групповой динамики. Она означает любую реакцию участников группы на поведение друг друга (R.Naar, 1982). Как указывает T.Saretsky (1977), реагирование друг на друга является формой взаимной помощи, так как помогает человеку оценить, насколько его поведение соответствует намерениям. Реакции других людей также помогают установить свою идентичность, ответить на важнейший вопрос – "кто я?"
Реагирование друг на друга важно на протяжение всей работы группы, однако в начальной стадии терапевт должен прилагать особенно много усилий, чтобы участники научились должным образом реагировать друг на друга.
Существуют различные классификации форм обратной связи. R.L.Bednar и T.J.Kaul (1978) выделяют следующие: по валентности – положительные и отрицательные реакции; по содержанию – характеризующие поведение другого человека и характеризующие свои чувства по отношению к другому или к ситуации; по источнику – публичные или анонимные; по времени – реакции "здесь и теперь" или "там и тогда".
R.Naar (1982) выделяет несколько иные формы обратной связи:

Можно выделить и общие правила реагирования друг на друга (T.Saretsky, 1977; B.Bloch, E.Crouch, 1985; D.M.Kivlighan, 1985). Обратная связь должна быть:

В различных исследованиях делались попытки всесторонне оценить эффективность взаимного реагирования в психотерапевтических группах. Как указывает D.M.KivHghan (1985), те, на которых другие участники реагировали по-разному и которые сами часто и no-разному реагировали на других, достигали более значительных результатов в психотерапевтической группе, чем те, которые сами мало реагировали на других и получали мало ответных реакций.
Во многих исследованиях анализировались различия между положительными и отрицательными реакциями. Результаты свидетельствуют, что люди отдают предпочтение положительной обратной связи, считая ее более эффективной и дающей больше импульсов к изменению (D.K.Morran, R.Stockton, 1980; R.R.Dies, 1983; D.K.Morran с сотр., 1985; D.M.Kivlighan, 1985; B.Bloch, E.Crouch, 1985). Как указывают R.Stockton и D.K.Morran (1982), положительные реакции более предпочтительны в начальной стадии работы группы, позднее различия между положительными и отрицательными реакциями уменьшаются. Негативные реакции становятся более действенными и больше ценятся на более поздних этапах работы группы, в особенности в тех случаях, когда этому предшествовала положительная реакция (R.Stockton, D.K.Morran, 1981; D.M.Kivlighan, 1985; B.Bloch, E.Crouch, 1985). По данным R.Stockton и D.K.Morran (1982), к отрицательным реакциям более чувствительны участники с более низкой самооценкой, что вполне понятно. Итак, терапевт должен помочь участникам надлежащим образом оценить отрицательные реакции и увидеть их позитивные стороны (ведь говорится, что правду о себе больше шансов услышать от врага, поэтому и следует особенно вслушиваться в его слова).
По данным исследований, участники групп лучше понимают реакцию на свои конкретные поступки, чем интерпретации, даваемые другими (R.Stockton, D.K.Morran, 1980). Реакции, направленные на поведение, являются более эффективными, чем высказывание чувств относительно поведения. Если положительная реакция на поведение дополняется высказыванием положительных чувств, ее воздействие усиливается, однако высказывание отрицательных чувств затрудняет понимание отрицательной реакции на конкретные поступки (B.Bloch, E.Crouch, 1985).
Реакции терапевта оцениваются как более весомые, чем реакции других участников, но это не значит, что их понимание является несомненным или более вероятным (D.K.Morran с сотр., 1985).
Нормы группы
Работа психотерапевтической группы не может быть эффективной, если нет договоренности по важнейшим вопросам ее функционирования. Нормы группы как раз и являются такой договоренностью, которая поддерживается всеми участниками, – что нужно и чего нельзя делать во время работы группы. Это основа контроля в группе. Когда участники видят смысл этих правил в жизни группы и начинают, считать их нормами своего поведения, это становится важным психотерапевтическим и сплачивающим группу фактором.
Нормы группы формируются в начальной стадии ее работы на основании ожиданий участников и оценок терапевта. Терапевт может двояко влиять на формирование норм группы:

Сформировавшиеся на начальном этапе работы нормы "накладывают печать" на дальнейшую жизнь группы, и позднее их очень трудно изменить. Поэтому очень важно формирование терапевтических норм группы с самого начала ее работы.
Можно выделить следующие основные нормы психотерапевтической группы (I.D.Yalom, 1985; M.S.Corey, G.Corey, 1987):

Терапевту следует обратить внимание и на то обстоятельство, что по тем или иным причинам в группе могут формироваться и антитерапевтические нормы, к примеру, сокрытие и подавление чувств, возникновение подгрупп и эротических пар, избегание обсуждения некоторых тем (враждебность к терапевту, сексуальные проблемы, плата за участие в группе и др.). Важно с самого начала не позволять утверждаться таким нормам, а это можно сделать лишь благодаря немедленному выявлению и обсуждению в группе тех вопросов, которые могут стать источником антитерапевтических норм.
Прием новых участников в работающую психотерапевтическую группу
Проблематичным, но нередким случаем на начальном этапе работы группы может стать прием новых участников.
Хотя, по мнению большинства авторов, новые участники не могут приниматься в закрытую группу, при уходе из группы некоторых участников, как считает I.D.Yalom (1985), в рамках первых 12-20 встреч возможно ее пополнение новыми членами.
Успех включения в группу новых участников зависит от того, в какое время это происходит. Неблагоприятное время – конфликтная ситуация в группе. В таком случае группа может отвергнуть нового участника, направив на него свою конфликтную энергию. Самое подходящее время для присоединения нового участника – период застоя в группе. Тогда большинство участников жаждет новых стимулов, и им как раз может стать новый участник.
Естественно, что уже работающая группа зачастую настороженно встречает нового участника. Он меняет установившуюся структуру группы, может представлять опасность для статуса других участников, в нем могут усмотреть конкурента в борьбе за внимание терапевта или других участников. Нередко в группе высказывается опасение, что новый участник будет замедлять работу группы. Как отмечает I.D.Frank (1957, 1992), сопротивление приему нового участника может отражать усилия группы сохранить сплоченность. Вновь пришедшие люди воспринимаются как угроза ей.
Задача терапевта – не только подготовить новичка к работе в психотерапевтической группе, но и помочь ему лучше включиться в группу. Приход в любую новую среду усиливает тревогу, поэтому следует позволить вновь прибывшему участнику постепенно включаться в работу группы, побуждать других участников ознакомить его с нормами и правилами работы группы. Терапевт не должен допускать противопоставления в группе "мы – он(они)", "старые – новые". Использование таких выражений означает сопротивление факту появления нового участника, и это должно открыто обсуждаться в группе.
Лучше принять сразу двух новых участников. В этом случае группа свои претензии и неудовлетворенность должна будет разделить между ними, а два новичка смогут больше поддержать друг друга.
Возникает вопрос, можно ли самой группе позволить решить, принимать новых участников или нет. Как отмечает R.Naar (1982), нереально предоставлять группе право вето при приеме новых участников. Это право дало бы участникам возможность манипулировать как терапевтом, пригласившим нового участника, так и человеком, которого они раньше даже не видели. Поэтому рискованно позволить группе решать вопрос о принятии нового участника, так как в случае отказа ему может быть нанесена психологическая травма. Полагаем, что решать, позволить или не позволить группе участвовать в принятии нового участника, должен сам терапевт. Если группа достаточно зрелая, ее активное участие в процедуре приема нового участника может быть полезно обеим сторонам. Новый участник, перешагнув "барьер" группы, будет больше ценить ее. Группа, участвуя в принятии решения, организуя "ритуал" включения нового участника в группу, берет на себя ответственность за то, чтобы помочь ему включиться в жизнь группы.

7.2. ПЕРЕХОДНАЯ СТАДИЯ

Особенности переходной стадии работы группы и задачи терапевта
Эта стадия означает переход группы к довольно бурному этапу жизни, которому свойственны конфликты, негативные переживания. Из-за этого могут усилиться тревога, страхи, сопротивление работе. Конфликты могут возникнуть как между участниками, так и между ними и терапевтом. В группе происходит процесс иерархизации, "борьба за власть", деление участников на активных и пассивных, доминирующих и подчиняющихся и др. В связи с этим появляется больше критических высказываний, отрицательных оценок и комментариев. Часты требования участников друг к другу – "должен", "обязан". Именно на этом этапе работы группы бывает самый большой "отсев" участников – из-за усилившегося напряжения, конфликтов и др.
Однако в процессе выяснения взаимоотношений, конфликтов происходит объединение участников группы в психотерапевтически потенциальный сплав, который и называется группой. Это неизбежная фаза жизни группы перед переходом в зрелую стадию работы. Не преодолев полосы кризиса и конфликтов отрочества, не становятся взрослыми.


Т – терапевт   У – участник
Рис. 3. Отношения между участниками на переходной стадии работы
B.Levine (1979) представил графическое обобщение переходной стадии группы (рис. 3, А и В). Для этой стадии характерна неравномерность отношений между участниками, появление подгрупп. Как уже упоминалось, одной из важнейших черт этой стадии является усиление тревоги и защитных реакций. Это отражается в вопросах и сомнениях участников:

Тревога связана со страхом "впускать" других участников в свой внутренний мир. Однако попытки участников раскрыться, показать более глубокие пласты своей жизни и являются вехами на пути в переходную стадию работы группы. На этом этапе участники часто колеблются между стремлением сохранить анонимность, чувствовать себя в безопасности и желанием рисковать, открыто реагируя на других и говоря о себе. Это желание тормозят психологическая защита и сопротивление работе группы, цель которых – уменьшение тревоги. Поэтому одна из важнейших задач терапевта – помочь участникам преодолеть эти барьеры, побуждать их как можно больше говорить о своих страхах, тревогах, однако осторожно, без насилия, уважая их самоопределение.
Обобщив основные задачи терапевта на переходной стадии работы, можно выделить следующие:

Конфликты между участниками группы
Как уже упоминалось, одним из важнейших элементов переходного этапа группы являются конфликты между участниками и с терапевтом.
Как и в любых группах людей, в психотерапевтической группе конфликты неизбежны. Именно отсутствие конфликтов свидетельствует о нарушении развития группы.
Хотя конфликты в группе могут возникать по разным причинам, наиболее частая их причина – вопросы контроля и конкуренции на переходной стадии работы. S.H.Foulkes и S.I.Anthony (1971) указывают 4 основных источника конфликтов.

C.Rogers (1970) заметил, что первым проявлением значимых чувств в группе чаще всего бывают негативные чувства к другому участнику или терапевту. Они и составляют завязку конфликта в группе. С отрицательными чувствами связана и потенциальная психотерапевтическая сила такого конфликта – выражая их, участник как бы проверяет, сколько в группе свободы и доверия, достаточно ли безопасно возражать, чувствовать и выражать любые чувства, конфликтовать. Иными словами проверяется, насколько можешь быть понятым и принятым, "не будучи приятным".
От того, как конфликт выявляется, воспринимается и решается в группе, зависит конструктивность ее дальнейшего развития. Утаивание, подавление конфликтов, попытка загладить их разрушают психотерапевтический процесс в группе. Невыявленные и необсужденные конфликты отражаются в поведении участников – увеличиваются защитные реакции, снижается взаимное доверие, общение становится формальным.
На переходном этапе работы группы особенно важно учить участников открыто говорить о возникающих в группе конфликтах и конструктивно их решать. Целью группы является не разрешение, а решение конфликтов. Это не значит, что не важен результат, однако еще более важен сам процесс. Приведем пример (отрывок из дискуссии в группе).
А: Здесь есть люди, которые никогда ничего не говорят.
В (защищаясь): Не каждый может быть таким болтливым, как ты.
С: Ты так много говоришь, что у меня нет возможности включиться в разговор.
D: Я хотел бы, чтобы вы были более дружелюбны по отношению друг к другу и прекратили этот ненужный спор.
В этой ситуации терапевту не следует:

Присоединение терапевта к позиции одного из участников может вызвать защитную реакцию и сопротивление других участников. Его усилия должны быть направлены на выявление и рассмотрение конфликта. Более конструктивными были бы такие реплики:

Утверждение А является защитой и направлено на группу вообще. Реакция других участников также защитная. Зачастую важнее обратить внимание не на критикуемого (хотя это тоже может быть важным), а на критикующего, так как в психотерапевтической группе продуктивнее анализировать себя, а не пытаться изменить других. Итак, задача терапевта в конфликтной ситуации не прерывать развитие конфликта, но облегчить непосредственное выражение чувств.
Участники группы нередко пытаются подавлять конфликты, так как в ситуации конфронтации чувствуют себя незащищенно, неприятно и неуверенно. Высказанные отрицательные мнения неприятны, но здесь можно усмотреть и позитивные стороны. Когда участники конфликтуют, это означает, что они являются значимыми друг для друга. Не зря злость иногда называется "трудной любовью". Люди, которые ничего не значат друг для друга, просто игнорируют друг друга. Часто в конфликтах друг другу высказываются хотя и болезненные, однако справедливые вещи.
Участники, которые не могут или не умеют выражать злость, могут использовать группу как испытательный полигон, где можно рискнуть вести себя необычным образом – злиться, конфликтовать, высказывать отрицательные чувства. Ситуации конфронтации тем и ценны, что в них можно учиться противостоять давлению и нападкам, искать и находить аргументы в защиту своей позиции, общаться, несмотря на высказанные отрицательные чувства.
Конфликт, как и любая другая ситуация в работе группы, приобретает психотерапевтическую ценность, если является двухступенчатым процессом, т.е. когда он не только переживается, но происходит и анализ переживаемого. Терапевт должен заботиться и о направлении работы группы от одной ступени к другой, от переживания к пониманию.
Конфликты участников с терапевтом
Конфронтация с терапевтом возможна в течение всей работы группы, но на переходном этапе она возникает чаще всего. На него могут нападать как на профессионала и как на человека. Это трудные и неприятные для него ситуации, однако они дают возможность терапевту показать участникам, что проявление агрессивности, враждебности не обязательно пагубно – агрессия может быть понята и принята.
Непосредственная, открытая конфронтация с терапевтом имеет большое значение для развития психотерапевтической группы. Практически все теоретики психотерапевтических групп согласны с тем, что "борьба с властью" является одним из наиболее важных и существенных аспектов развития группы. Как отмечает B.Levine (1979), разрешение кризиса власти является для участников началом отделения от терапевта и позволяет позднее отделить себя и от других участников группы. Правильное решение конфликтных ситуаций с терапевтом углубляет чувство автономности участников и способствует развитию взаимоотношений. Уменьшение зависимости от терапевта означает, что участники перенимают часть контрольных функций, а тем самым и часть ответственности за развитие группы. Это особенно важный признак зрелости группы.
Конфронтация и конфликты с терапевтом могут быть вызваны разными причинами. I.D.Yalom (1985) и G.Corey с сотр. (1988) указывают наиболее часто встречающиеся.

Обычно на участника, стремящегося к конфронтации с терапевтом, другие смотрят с симпатией, хотя некоторым бывает трудно и страшно сопротивляться авторитету терапевта. Последние склонны защищать его. Однако идея "бунта" всегда кому-то кажется привлекательной. В любом случае очень важно, чтобы реагирование терапевта было профессиональным, психотерапевтическим. Он должен позволить свободно развиваться конфликту и искать конструктивные способы его решения. Это помогает участникам учиться конструктивно вести себя в конфликтных ситуациях. Общение во время конфликта должно быть искренним, открытым и прямым. Как пишет B.Levine (1979): "Если терапевт игнорирует, не обращает внимания или сопротивляется вызову участников, группе становится ясно: терапевт не хочет позволить участникам чувствовать себя независимыми... Тогда у них остаются два выхода: дальше бороться за свою автономию или вернуться назад, а это значит остаться там же". Если группа остается на прежнем месте – это означает остановку психотерапевтического прогресса, тупик.
Конфронтация терапевта с участниками выгодна для него еще в одном аспекте. Конфронтируя с ним, участники раскрываются, и он может увидеть новые стороны их личности. Обратив внимание на тех, кто нападает и кто защищает его, важно обсудить как поведение конфликтующих, его причины и характер, так и мотивы защищающих терапевта.
В любом случае терапевт должен понимать, что группа без него не может существовать, что участники стремятся не отделиться от него, а изменить жизнь группы и свою жизнь в ней. А это и является смыслом существования психотерапевтической группы.
Подгруппы в группе
Наряду с конфликтами важным динамическим компонентом в переходной стадии работы группы является формирование подгрупп.
Как утверждают некоторые теоретики, важнейшими "строительными элементами" групп являются индивид, пара и триада. Любая группа состоит из этих элементов (T.Douglas, 1991). Не исключение и психотерапевтическая группа, поэтому формирование в ней подгрупп является неизбежным.
Подгруппы возникают при объединении участников на основании общих ценностей, установок, интересов, взаимных симпатий, прежних знакомств. Они могут существовать как временные коалиции участников, например, объединившихся против кого-нибудь в группе, и как постоянно существующие структурные образования.
Возникновение подгрупп стимулирует потребность решения проблем троякого рода: чувство незащищенности, потребность показать силу и "борьба" за сферы влияния в группе.
В начальной стадии работы группы подгруппы возникают в поисках более безопасных способов пребывания в ней. Пока участники не убеждаются, что группа является достаточно безопасным местом для самовыражения; безопасности и доверия ищут в меньших группках, возникающих на основе взаимных симпатий. Это совершенно естественный и психотерапевтически оправданный процесс. Эти малые системы взаимопомощи при возрастании доверия и сплоченности в группе становятся системой взаимоподдержки в масштабе всей группы.
На переходном этапе работы группы потребность в подгруппах возникает в "борьбе" за распределение сфер влияния в группе и при конфронтации с терапевтом. Возникновению подгрупп также способствует авторитарный стиль руководства группой. Не имея возможности выразить негативные чувства непосредственно терапевту, участники объединяются в подгруппы.
Подгруппы обычно сплачиваются вокруг доминирующих и обладающих большим авторитетом участников. Как указывает T.Douglas (1991), участники, имеющие высокий статус в группе, обычно и вне группы занимают более высокое положение; они хорошо ориентируются в групповом процессе и активно участвуют в нем, подают больше новых идей и, кроме того, могут обладать чертами харизматической личности.
Большинство теоретиков групповой психотерапии (I.D. Yalom, 1985 и др.) подчеркивают отрицательное влияние подгрупп на групповой процесс, особенно в переходной и продуктивной стадиях работы группы. Чаще всего наделяются следующие отрицательные аспекты подгрупп:

Таким образом, в подгруппах по существу игнорируются психотерапевтические цели участия в группе, она используется не для решения проблем, а, например, для поиска друзей.
Еще больше, чем наличие подгрупп, психотерапевтический процесс группы разрушает замалчивание их существования. Поэтому терапевт должен быть инициатором обсуждения в группе контактов, существующих за пределами группы. Нужно не критиковать и обвинять, а обсудить причины возникновения подгрупп. Терапевт должен высказать свою точку зрения и чувства по поводу подгрупп, поскольку они нередко бывают направлены против терапевта и отражают сопротивление психотерапевтической работе.
Отдельным вариантом подгрупп являются эротические и сексуальные пары участников группы. В этом случае два человека взаимные отношения ставят выше, чем работу в группе, игнорируя психотерапевтические цели группы, разрушая психотерапевтический процесс. Хотя, как отмечает G.Corey (1990), эротические чувства следует выражать и обсуждать, как и другие чувства, однако следует избегать реальных сексуальных связей между участниками. Существование сексуальных пар создает в группе некоторый покров тайны – остальные участники, даже подозревая, что пару связывает что-то интимное, избегают говорить об этом, не желая вмешиваться в личную жизнь других. Так, часть отношений участников оказывается вне зоны гласности и работы группы.
Хотя преобладает мнение, что сексуальные связи между участниками искажают психотерапевтический процесс группы, не всегда бывает ясно, что должен делать терапевт в этой ситуации. Представители психодинамической ориентации категорически высказываются за раскрытие и обсуждение таких случаев в группе (H.Mullan, M.Rosenbaum, 1978; D.Flapan, G.H.Fenshel, 1983; S.Rutan, W.Stone, 1984); рекомендуется даже исключение из группы, если пара отказывается говорить о своих связях (S.Rutan, W.Stone, 1984). Существуют и более умеренные мнения. К примеру, G.M.Gazda (1989) полагает, что вмешательство терапевта в сексуальную жизнь участников неэтично. G.Corey (1990) указывает, что хотя терапевт и не должен контролировать жизнь участников вне группы, однако обязан говорить о нежелательности сексуальных отношений между участниками и создаваемых ими проблем в группе. В любом случае терапевту следует избегать морализации и поучений, так как регулирование моральной сферы жизни людей не является целью психотерапии.
В психотерапевтических стационарах существует строгое правило, запрещающее сексуальные связи между пациентами; нарушившие этот запрет выписываются из стационара.

7.3. ПРОДУКТИВНАЯ СТАДИЯ

Особенности продуктивной стадии группы и задачи терапевта
На этой стадии происходит продуктивный анализ проблем участников и реальное изменение себя и своего поведения, исходя из предпосылки, что никто иной, а только сам участник отвечает за свою жизнь. Как отмечает B.Levine (1979), в идеальном случае на этой стадии все общаются со всеми, а терапевт только изредка оказывает поддержку участникам. Идеальная модель таких взаимоотношений участников на этом этапе представлена на рис. 4 (B.Levine, 1979).
Это не значит, что в стадии продуктивной работы исчезает тревога, не возникают негативные чувства или конфликты. Однако участники не избегают их, а открыто выражают и обсуждают возникающие в группе проблемы.


Т – терапевт   У – участник
Рис. 4. Отношения между участниками группы в стадии продуктивной работы
Основные компоненты работы группы на этой стадии можно охарактеризовать указанием различий между продуктивной и непродуктивной психотерапевтической группой (табл. 6) (M.S.Corey, G.Corey, 1987).
Таблица 6. Чем отличается продуктивная психотерапевтическая группа от непродуктивной

Переход в стадию продуктивной работы группы, даже в самых успешных случаях, не является последовательным. Это путь со множеством подъемов, падений и ловушек. Даже по достижении этапа продуктивной работы развитие группы не останавливается. Появление вышеуказанных черт в эффективной группе означает не окончание, а начало настоящей продуктивной психотерапевтической работы. Иногда группа, достигнув продуктивной стадии, останавливается в развитии, а спустя некоторое время может и регрессировать в предыдущие стадии. К примеру, достигнутое однажды доверие в группе не является состоянием, которое сохраняется до окончания работы группы. Вопрос доверия возникает постоянно, так как изменяющаяся в группе ситуация часто требует более глубокого доверия. Иными словами, создание доверия в группе является непрерывным процессом.
Даже на продуктивном этапе работы группы может случиться так, что некоторые участники уходят в себя, поскольку начинают сомневаться в истинности своего эмоционального опыта, либо их пугают интенсивные положительные или отрицательные чувства, раскрытие болезненных переживаний. И в продуктивно работающей группе бывают короткие остановки, моменты застоя. Жизнь психотерапевтической группы похожа на близкие, интимные отношения людей. Они никогда не могут быть и не являются статичными, в них никогда не достигается утопический уровень блаженства; нередко их спокойное течение сменяют бури и отливы, и требуется много усилий для осмысленного развития этих отношений.
Иногда психотерапевтическая группа так и не достигает стадии продуктивной работы. Возможные причины этого:

Зачастую бывает достаточно даже одной из них, чтобы помешать эффективной психотерапевтической работе в группе.
Таким образом, важнейшими задачами терапевта группы на продуктивной стадии ее работы являются:

Основным фактором динамики группы в продуктивной стадии развития является самораскрытие участников. Без него вообще невозможна психотерапевтическая работа. Ниже более подробно обсудим этот компонент группового процесса.
Самораскрытие участников
В продуктивной стадии работы группы возникают благоприятные условия для более частого личностного самораскрытия участников. B.Bloch и E.Crouch (1985) определяют самораскрытие как "рассказ о фактах своей личной жизни и переживаниях другим участникам". Хотя некоторые теоретики групповой психотерапии (к примеру, G.Egan, 1976) пытаются ограничить самораскрытие лишь непосредственно в группе возникающими переживаниями и чувствами, однако смысл этого понятия значительно шире. Самораскрытие охватывает как настоящие, так и произошедшие в прошлом события жизни, чувства, переживания, фантазии, надежды и мечты. По данным исследований D.E.Orlinsky и K.I.Howard (1986), чем личностнее и глубже самораскрытие, тем лучше результаты психотерапии в группе.
Самораскрытие участников очень тесно связано со сплоченностью группы: сплоченность создает благоприятные условия для самораскрытия, а последнее усиливает сплоченность.
Самораскрытие прежде всего важно как способ открытого общения в группе. Если участники говорят только о повседневных заботах, не касающихся их личности, работа в группе будет поверхностной. Самораскрытие в группе также помогает участникам лучше понять друг друга – чтобы быть понятым, надо позволить познать себя таким, какой ты есть. Как отмечает G.Corey (1990), очень важно, чтобы участники группы могли отличить правильное самораскрытие от неправильного. Не все, что говорится о себе, является психотерапевтически полезным самораскрытием. Самым эффективным в группе является:

Однако раскрытие своих интимнейших тайн, а также слишком подробный, вплоть до мелочей, рассказ о своей жизни не является психотерапевтичным. Прежде чем говорить о себе, участник должен подумать, насколько то, о чем он собирается рассказать, связано с его настоящими проблемами.
С самого начала работы группы терапевт должен показывать пример самораскрытия. Если терапевт на вопросы участников отвечает прямо и открыто, если не скрывает своих чувств, в группе постепенно установится норма самораскрытия.
Каждое самораскрытие – это риск. Степень риска зависит от того, о чем говорится. Участник очень рискует, когда решается рассказать об очень личных вещах, отличающихся большой эмоциональной нагрузкой, все еще для него актуальных, о которых он никому раньше не рассказывал. Однако при достаточном доверии к участникам и поддержке терапевта такое самораскрытие может быть значимым переживанием не только для участника, но и для других и привести к важным позитивным последствиям. Риск самораскрытия несколько меньше, если рассказывается о вещах, с которыми сталкивались и другие участники.
Самораскрытие одного участника чаще всего стимулирует самораскрытие других. Ответ откровенностью на откровенность является самой эффективной реакцией в психотерапевтической группе. Это подтверждают данные исследований (R.Stockton, D.K.Morran. 1982). Обоюдное самораскрытие делает участников одинаково уязвимыми, поэтому их взаимосвязь становится более тесной и глубокой. Когда кто-то говорит о себе, у других появляется возможность глубже познать себя, более интенсивно переживать свои проблемы. Самораскрытие помогает участникам группы более личностно познать друг друга. Замкнутые, не говорящие о себе участники рискуют быть неправильно понятыми, так как людям, которых мало знаем, мы склонны приписывать свои чувства, установки, мысли.
Как отмечает W.H.Friedman (1989), результат самораскрытия зависит от реакции других на него. Если участника, поделившегося чем-то личным с другими, критикуют, это подавляет желание других участников говорить о себе. Отсутствие какой-либо реакции на самораскрытие воспринимается как негативная реакция. Лучшая реакция – поддержка, ободрение, самораскрытие.
Самораскрытие оказывает влияние на оптимальное социальное и психологическое приспособление – как слишком малая, так и слишком большая откровенность может вызвать серьезные межличностные проблемы.
Как отмечает G.Egan (1976), в нас имеется множество барьеров, удерживающих от откровенных высказываний другим. Это страх перед интимностью, которая часто сопровождает самораскрытие, желание избежать ответственности и изменений, чувство вины и стыда, страх быть отвергнутым, а иногда и культурно-этические барьеры. Как уже упоминалось, у замкнутых, избегающих говорить о себе людей намного меньше шансов дождаться искренней поддержки и понимания от других участников. Поэтому терапевт должен помочь таким участникам заговорить о себе, но в удобное для них время и удобным способом.
С другой стороны, неприемлемо и слишком глубокое, безграничное самораскрытие. Некоторые участники думают, что если в группе желательна откровенность, то она должна быть как можно большей. Однако в таком случае игнорируется возможное воздействие своего поведения на других участников. Они могут быть еще не готовыми к слишком глубокому самораскрытию человека. Когда кто-либо раскрывается слишком глубоко и рано, окружающие либо не реагируют, либо недостаточно реагируют и раскрывшийся человек становится очень уязвимым. Иногда из-за этого он покидает группу с негативным результатом.
Итак, самораскрытие является сложным социальным действием, требующим большой ответственности. В психотерапевтической группе важно, что, когда, как, насколько много и кому открывать. Иначе говоря, важно принять во внимание место, время и окружающих людей. Ведь, к примеру, что приемлемо в психотерапевтической группе, будет совсем неадекватным в формальной социальной ситуации. Невозможно быть откровенным всегда и везде. То, что подходит для одной стадии развития группы, не подходит для другой; что подходит для одних групп, может не подходить для других. Поэтому терапевт должен учить участников группы ответственному самовыражению и ответственной откровенности.
P.C.Cozby (1973), обсуждая самораскрытие, делает вывод, что для духовного здоровья важно быть достаточно открытым с несколькими значимыми людьми и сдержанно открытым – с остальными. Как известно, невротичные индивиды раскрываются либо слишком мало, либо слишком много, не учитывая того, кто их собеседник.

7.4. ЗАВЕРШАЮЩАЯ СТАДИЯ

Особенности завершающей стадии работы и задачи терапевта
Конец работы психотерапевтической группы – это значительно большее, чем завершение курса психотерапии. Это составная часть психотерапевтического процесса. Как отмечает L.C.Hansen с сотр. (1980), "завершение является одним из важнейших аспектов группового процесса. Если оно организовано недостаточно хорошо, участники могут не только закончить группу без эффективных изменений, но и не станут больше прибегать к психотерапевтической помощи, даже если бы и нуждались в ней. Сам процесс завершения может побудить участников к новым способам поведения". Важнейшие задачи заключительного этапа групповой психотерапии таковы:

Эти цели можно успешно реализовать, лишь начав заключительный этап работы группы значительно раньше наступления последней встречи.
Чувства, вызванные окончанием работы группы и расставанием, могут быть довольно интенсивными.
S.A.Appelbaum (1975) отмечает:
"Чтобы понять конец, мы должны вспомнить экзистенциальный смысл времени, и тогда сталкиваемся со смертью. Когда терапевт мысленно или непосредственно один за другим срывает листы календаря, пациент, хотя и неосознанно, надеется, что терапевт никогда не дойдет до последнего листа. Прощание, преодоление утраты и смирение с неизбежностью окончания является самой трудной задачей для нас как пациентов и как людей".
На завершающем этапе работы группы важно обозначить и обсудить чувства, вызванные расставанием, поскольку участники нередко избегают делать это. Если в начале работы группы участников просили говорить о страхах, связанных с "вхождением" в группу, то теперь терапевт должен побуждать участников открыто говорить о страхах, связанных с окончанием работы группы. Они могут проявляться по-разному. У некоторых участников возобновляются симптомы – так они "протестуют" против окончания работы группы. Нежелание заканчивать ее выражается и в возврате к ранее обсуждаемым темам. Иногда напряженность ожидания завершения работы группы подталкивает некоторых участников преждевременно закончить занятия ("если окончание неизбежно, то лучше сразу закончить"). Это напоминает символичное самоубийство. Терапевт должен помочь таким участникам понять, что это самый неподходящий способ завершения работы группы. Прекращение значимых отношений является неотъемлемой частью этих отношений. Поэтому и в группе важно должным образом сказать всем "всего хорошего". Как указывает I.D.Yalom (1985), терапевт должен помочь участникам примириться с реальностью расставания с группой и понять смысл завершения работы группы. Окончание группы – это реальная потеря для участников, и эта утрата на заключительном этапе работы должна постепенно осознаваться. Важно, чтобы участники пришли к пониманию того, что если они будут и дальше встречаться, все равно группы уже не будет.
Терапевт может сказать и о своих чувствах, так как для него окончание работы группы тоже означает расставание с одним из "творений", в которое он вложил много души и энергии. По словам I.D.Yalom (1985), "терапевт, говоря участникам "всего хорошего", говорит "всего хорошего" и значительной части своей личности". Хотелось бы обратить внимание на то, что подобные переживания терапевта представляют некоторую опасность, так как у него может возникнуть соблазн продолжить работу группы, обосновывая это необходимостью до конца решить проблемы участников (хотя это нереально) или пытаясь найти иной предлог для продолжения ее работы.
Помочь участникам группы преодолеть чувство разлуки можно, побуждая их искать поддержку и значимые отношения вне группы. Важно напомнить им, что сложившаяся в группе атмосфера – взаимная близость и доверие, забота друг о друге – не случайна: ее создали сами участники. В конце работы группы они должны помнить, как это делали. Поступая подобным образом, таких результатов можно добиться и в повседневной жизни.
Заканчивая работу группы, важно оценить достигнутые результаты, т.е. назвать и конкретизировать их, а также обсудить, как участники группы намереваются воплотить в жизнь приобретенный в группе опыт. Хотя участников постоянно учили избегать общих утверждений, однако в заключительной стадии конкретность особенно важна. Когда отзывы о группе восторженные, но неконкретные, например, "эта группа дала мне очень много!", "я многому научилась здесь и очень изменилась", терапевт обязательно должен задать уточняющие вопросы: "А что конкретно дала группа?", "Что означает "много"?", "Чему конкретно научилась?", "Что значит "значительно измениться"?" и т.п. Если к концу работы группы ответы на такие вопросы бывают конкретными, велика вероятность того, что всё, полученное участниками, действительно станет частью их жизни.
Оценить результаты работы группы может помочь возврат к подписанным психотерапевтическим контрактам – можно сравнить изначальные цели с достигнутыми результатами. Что удалось из того, что намечалось, что – нет. Почему? Оценка выполнения контракта в группе может помочь оценить не только эффект группы, но и еще раз вернуться к проблеме реалистичности желаний, формулировке желаемых изменений в будущем.
В конце работы важно не только оценить достигнутые в группе результаты, но и затвердить, консолидировать их. Следует заново пересмотреть всю работу группы, сказать о самых важных и значительных вещах группового опыта. Если имеются записи групповых встреч (видео- или звукозаписи или записи наблюдателя), их можно использовать, чтобы участники могли ощутить не только пройденный путь, но и более наглядно увидеть, что изменилось в них за время работы группы. Возврат к важнейшим конфликтам в группе, мгновениям близости и теплоты, к эпизодам боли, напряжения, тревоги может помочь еще раз уточнить, что участники узнали о себе и других в эти значительные эпизоды жизни. Это повышает возможность интеграции накопленного в группе опыта и его использования в повседневной жизни.
В конце работы группы следует еще раз обсудить, как участники будут применять достигнутые результаты в ситуациях повседневной жизни. Для этого может пригодиться "репетирование" разных способов поведения, ролевые игры, психодраматические техники. L.Libo (1977) предупреждает, что успешно закончившие психотерапевтическую группу участники имеют склонность пытаться энергично менять окружающих людей. Терапевт должен предупредить их о таком "соблазне", помочь им понять, что они могут менять лишь себя, а не других. По словам вышеупомянутого L.Libo, "если вы меняетесь, другие люди в вашей жизни тоже будут меняться. Если хотите больше любви, сами больше любите". Может быть и так, что, испытав в группе ценность глубокого, открытого, искреннего общения, участники становятся нетерпимыми к своим близким, требуют, чтобы и они изменились или хотя бы приспосабливались к ним.
На последней встрече группы можно попросить участников коротко охарактеризовать, какие проблемы и конфликты стали яснее, как они собираются использовать то, что получили в группе, какими видят других участников в конце общей работы. Эта заключительная беседа должна быть конкретной, в ней не должно быть оценок, особенно отрицательных. Здесь намного важнее обобщение и оценка приобретенного опыта. Это как бы обмен последними "подарками" в группе.
Контрольная встреча группы
Как отмечает большинство практиков групповой психотерапии, после завершения работы группы полезно организовать еще одну встречу спустя 2-3 месяца.
На ней можно оценить достигнутые в группе результаты уже в контексте реальной жизни. О смысле и целях такой встречи терапевт должен информировать участников во время последней встречи.
Контрольная встреча группы важна для более реальной оценки результатов психотерапии, так как чаще всего оценка непосредственных и отдаленных результатов не совпадает. Она помогает участникам лучше концептуализировать групповой опыт, а терапевту более реалистично оценить свою работу.
Во время контрольной встречи не только еще раз оцениваются достигнутые результаты, но и обсуждаются трудности в их воплощении в жизнь. Здесь еще раз напоминают участникам, что они ответственны за изменения в себе и в своей жизни, поэтому должны продолжать работу, начатую в психотерапевтической группе.
Некоторое время спустя после окончания работы группы возможны и индивидуальные контрольные встречи терапевта (на 30-40 мин.) с каждым участником. Их цель такая же, как и у контрольной встречи группы.
По окончании работы группы некоторое время могут быть полезными контакты между участниками, хотя групповая встреча нежелательна. Они дают определенную психологическую поддержку участникам, продолжающим начатую в группе работу.
Оценка эффективности работы группы
Это важный аспект работы терапевта, позволяющий яснее увидеть, что дала психотерапевтическая группа участникам, какой смысл имела его работа в группе как терапевта. Однако ситуация оценки психотерапевтического эффекта в группе является парадоксальной. Хотя общепризнано, что оценка эффективности психотерапевтической группы является важной, однако конкретных исследований мало. R.R.Dies (1993), рассмотрев 156 работ об эффекте групповой психотерапии, выполненных в 29 странах, установил, что довольно много говорится об изменении симптомов, меньше – о социальной приспособленности участников, изменении установок, самопонимания и о негативном воздействии психотерапевтической группы на участников и очень мало – о воздействии группы на их повседневную жизнь. А это как раз и является главным.
Большинство практиков групповой психотерапии избегает заниматься исследованиями, опасаясь разрушения "сети" межличностных отношений группы. Процедура исследования меняет процесс работы группы, поэтому терапевт сталкивается с дилеммой – исследование или работа? Кроме того, любое исследование носит оценочный характер, и это оказывает влияние на поведение терапевта в группе. Может быть поэтому терапевты редко сочетают работу с психотерапевтическими группами с исследованием своей работы.
Для оценки эффективности работы группы чаще всего используются методики индивидуального исследования личности, оценивающие индивидуальные изменения (Q-сортировка, метод решеток Kelly, различные опросники личности и анкеты). Однако их результаты вызывают сомнения, так как большинство методик исследования личности (возможно, за исключением нескольких проекционных тестов) нивелируют личность, "сводят" ее в более или менее, однако всегда ограниченное количество измерений, обедняют ее реальное богатство. Поэтому используемые в психологии традиционные эмпирические процедуры не очень подходят для исследования уникальных установок, чувств, изменений поведения людей, возникающих в психотерапевтической группе.
Мы склонны полагать, что изменение личности и ее поведения значительно точнее отражают субъективные оценки самих участников. Как отмечает C.Rogers (1970), личные, субъективные отчеты участников представляют собой глубокое отражение значения и смысла группового опыта. Феноменологичное исследование больше всего соответствует психологической реальности человека, позволяет значительно глубже, чем обычное тестирование, познать процесс работы группы и оценить его эффективность.
Ценным способом оценки эффективности группы может быть анализ дневников ее участников, написанных во время работы группы. После окончания работы группы можно попросить участников до контрольной встречи на 2-3 страницах обобщить свои дневниковые записи, отмечая основные произошедшие изменения, указать, с чем они их связывают. Сам процесс такого обобщения является психотерапевтическим, так как помогает участнику консолидировать групповой опыт.
Во время последней и контрольной встреч можно предложить участникам специально подготовленные короткие анкеты для оценки эффективности группы. Образец анкеты представлен в таблице 7.
Таблица 7. Анкета оценки эффективности группы

Глава 8

Неудачи групповой психотерапии

Психотерапия, как и любой другой способ помощи человеку в сложных, трудных жизненных обстоятельствах, не всегда бывает результативной. Нет абсолютно эффективного терапевта и абсолютно эффективного психотерапевтического метода. Вообще нелегко объективно оценить изменения во внутреннем мире человека. I.A.Kottler и D.S.Blan (1989) в начале книги о неудачах в психотерапии говорят:
"Если Бертран Рассел мог сказать, что математика, точнейшая из наук, могла быть определена как предмет, где мы не знаем, о чем говорим, и является ли правильным то, о чем говорим, то на что мы можем рассчитывать, когда говорим о психотерапии, наиболее научно примитивной из всех профессий?"
Следовательно, неудачи в психотерапии являются печальной реальностью, хотя о них не любят много говорить. Когда в 1986 г. в Москве во время лекции известного австрийского психотерапевта V.Frankl спросили, бывают ли неудачные случаи применения логотерапии, он ответил: "Я нахожусь здесь не для того, чтобы рассказывать о неудачах логотерапии, а для того, чтобы говорить о возможностях и эффективности ее применения".
Как понимается неудача в психотерапии? На этот вопрос отвечают по-разному. H.H.Strupp и S.W.Hadly (1985), опираясь на опрос 75 известных психотерапевтов, неудачи психотерапии охарактеризовали как обострение проблемы или симптома, для которых характерно: усиление депрессии, растерянности, снижение самооценки, усиление чувства вины, снижение контроля импульсов, нарушение межличностных отношений, бегство от решения проблем, зависимость от психотерапевта, разочарование в психотерапевтической помощи. В работе C.J.Deutsch (1984) 264 опрошенных психотерапевта указали такие признаки наиболее частых психотерапевтических неудач: прекращение психотерапии, попытка клиента к самоубийству или самоубийство, выражаемое клиентом неудовлетворение, отсутствие заметного улучшения состояния, частые пропуски встреч с психотерапевтом.
Как видим, возможных причин и признаков неудач может быть много. Это касается как индивидуальной, так и групповой психотерапии. Неудачи последней мы обсудим, анализируя два варианта. Это прекращение психотерапии и необходимость исключения участника из группы. Эти два случая наглядно указывают на неудачу, хотя, понятно, не обязательно все участники, успешно закончившие группу, чувствуют себя получившими в ней одинаковую пользу.

8.1. ПРЕКРАЩЕНИЕ ГРУППОВОЙ ПСИХОТЕРАПИИ

Участник в любое время может прервать групповую терапию, однако это чаще всего случается в начальной и переходной стадиях работы группы, на фоне конфликтов и напряжения в группе. Уход из группы является трудной и неприятной ситуацией для покидающего ее участника (для него это еще одна жизненная неудача), для всей группы (появляются сомнения в успешной работе) и терапевта (в определенном смысле это и его неудача).
Однако неудачи в групповой психотерапии довольно часты. Так, по данным I.D.Yalom (1966,1985), долгосрочную амбулаторную психотерапевтическую группу в течение первых 12-20 встреч покидает 10-35% участников. W.N.Stone и J.Rutan (1984) указывают еще больший процент (от 20 до 50) несвоевременного прекращения групповой психотерапии. В выполненном G.Bostwick (1987) исследовании 21 психотерапевтической группы в среднем работу прекращали 35% пациентов. Таким образом, процент неудач, когда участники уходят из группы раньше срока, довольно высок, и это свидетельствует о том, что эта форма психотерапии подходит не для всех.
Как уже упоминалось, прекращение посещения группы имеет негативные последствия для всех участников, а также и для терапевта. Как указывают W.N.Stone с сотр. (1980), такие случаи снижают психотерапевтический потенциал группы, вызывают сомнение участников в успешности работы группы. Нередко бывает так, что если группу покидает один, то ее может покинуть и другой или несколько участников, т.е. уход из группы принимает "эпидемический" характер, и это еще больше ослабляет группу. S.Vinogradova и I.D.Yalom (1989) так обобщают последствия ухода участника из группы:

Особенно плохо, если участник покидает группу после острой конфронтации или конфликта в группе, потому что его положение в этой ситуации бывает значительно хуже, чем тогда, когда он пришел в группу. Следует отметить и то, что большинство оставшихся в группе испытывает чувство вины из-за того, что, возможно, что-то делали или говорили не так, и это могло повлиять на решение покидающего группу участника. "Отсев" участников отрицательно действует и на терапевта, а для начинающего это может быть настоящей травмой, как и любая очевидная неудача в работе. Опасения, что это приведет к распаду группы, могут стать причиной ошибок терапевта – он может начать заискивать перед группой, избегать конфронтации, конфликтов и пр. Если такое случается, то кончается и психотерапия. Целью группы становится ее сохранение, а не стремление к психотерапевтическим изменениям.
В связи с отрицательными последствиями прекращения групповой психотерапии важно проанализировать и понять возможные причины ухода участника из группы. H.S.Bernard (1989) выделил 4 важнейшие категории причин:

Опираясь на материалы исследований, можно конкретизировать причины прекращения психотерапии каждой из этих категорий.
1. Причины, за которые ответственен сам участник

Некоторые терапевты ограничиваются этими причинами, всю вину за неудачи сваливая на клиентов. Например, I.D.Yalom (1985) указывает только такого рода причины ухода из группы. E.F.Torrey (1986) отмечает, что у всех психотерапевтов есть прекрасное средство самозащиты – в неудачах психотерапии они могут винить психологическую защиту клиентов, их непригодность к психотерапии и нежелание что-либо изменить в себе или в своей жизни и т.д. Как говорят J.A.Kottler и D.S.Blan (1989), у психотерапевта есть выбор объяснений клиенту причин своей неудачной работы – "вы не старались и ничего не делали", или "вы перестарались", или "вам только казалось, что стараетесь". Однако личность терапевта группы, как и вообще психотерапевта, его стиль работы, наконец, его профессиональные ошибки также, несомненно, оказывают влияние на успешность или неуспешность психотерапии.
2. Причины, за которые ответственен терапевт

3. Причины, связанные с отношениями участника и терапевта

R.R.Dies и P.A.Teleska (1985) среди причин прекращения групповой психотерапии особо выделяют неправильные отношения участников и терапевта. Ответственной стороной здесь чаще всего считается терапевт. Полагаем, что вышеупомянутые причины психотерапевтических неудач можно отнести на счет терапевта. Плохие отношения между участниками и терапевтом складываются тогда, когда последний не проявляет уважения к участникам, особенно при конфронтации, не обращает внимания на их потребности и уязвимость. На участников негативно действует и чрезмерная эмоциональность терапевта, когда он слишком раскрывается, становится слишком субъективным, склонен удовлетворять свои потребности в группе.
4. Причины, связанные с групповым процессом

Рассмотрев причины возможного прекращения групповой психотерапии, приходится согласиться с парадоксальным выводом I.D.Yalom (1985), что в группе "богатый становится богаче, а бедный – еще беднее, т.е. участник, имеющий меньше навыков для работы в группе, чаще всего терпит неудачу".
Очень важно, как участник покидает группу. Возможны три варианта.

W.F.Friedman (1989) анализирует возможные действия терапевта в каждом случае. Если участник какое-то время не появляется на встречах группы, с ним следует связаться (позвонить или как-то иначе), выяснить, что случилось, и спросить, не желает ли он еще раз прийти в группу или хотя бы встретиться с терапевтом. Если этого участника в группу направил коллега, его следует информировать, что рекомендованное им лицо перестало посещать группу.
Если участник информирует терапевта вне группы о своем решении прекратить ее посещение, важно постараться пригласить его еще на одну встречу, тем более что одним из правил группы было объяснение причин преждевременного ухода. Покидающий группу участник отвечает не только перед собой, но и перед всеми участниками, поэтому он должен объяснить им причины своего решения. Это дает возможность как покидающему группу, так и другим участникам выразить и обсудить свои чувства, связанные с проблемами в работе группы, позволяет глубже и адекватнее понять, что происходит в группе, и должным образом оценить мотивы покидающего группу участника. Иногда это может изменить его решение, но такое случается редко. В любом случае ни терапевт, ни группа не должны оказывать давление на уходящего участника, стремясь любой ценой удержать его в группе.
Если покидающий группу участник о своем решении хочет рассказать всей группе, для этого обычно выбирается окончание встречи, чтобы избежать более широкого обсуждения этого вопроса. В этом случае терапевт не должен продлевать время встречи, однако необходимо немного поговорить с участником, выразившим желание уйти из группы, после окончания встречи. Терапевту следует попросить участника еще раз прийти на встречу группы. Если просьба окажется безуспешной, терапевт должен инициировать обсуждение проблем и чувств, связанных с этим событием. Иногда участники не желают этого делать, объясняя, что нехорошо говорить о человеке в его отсутствие. Однако в этом случае речь идет не об отсутствующем, а о чувствах участников по отношению к нему, а это разные вещи.
Хотя "отсев" из группы неизбежен в ходе работы, однако терапевту следует учитывать обстоятельства, которые могут уменьшить такие потери. H.S.Bernard (1989) указывает некоторые из них – это старательное создание группы, правильная подготовка к ее работе и особое внимание с самого начала работы группы к трем вещам: правильному балансу "получения и отдачи" каждого участника, выявлению и решению конфликтов и анализу негативных чувств.

8.2. ИСКЛЮЧЕНИЕ УЧАСТНИКА ИЗ ГРУППЫ

Это особый случай психотерапевтической неудачи, когда терапевт должен принять решение, что участнику лучше покинуть группу. Чаще всего такое случается по двум причинам: участнику может повредить дальнейшее участие в работе группы (угроза оказаться в положении "отвергнутого", возможность психопатологических реакций и др.) или его участие мешает продуктивной работе группы (в некоторых случаях проблематичного поведения). Такой крайний поступок терапевта требует от него большой внимательности, чтобы не навредить ни участнику, которому предлагается покинуть группу, ни дальнейшему развитию всей группы (I.D.Yalom, 1985).
Эта проблема более конструктивно решается на индивидуальной встрече с участником, так как обсуждение в группе может быть непродуктивным из-за защиты участника или из-за возможных неконструктивных реакций других участников.
Исключение одного участника может вызвать острую реакцию группы. Такое решение терапевта участники могут расценить как выражение его субъективности, антипатии к удаляемому участнику. Поэтому терапевту важно мотивированно объяснить свои действия, показать участникам, что он заботится об интересах как всей группы, так и уходящего участника и выполняет свой профессиональный долг. Уходящему из группы участнику надо указать возможные способы альтернативной помощи – ему могут быть полезны индивидуальная психотерапия (консультирование) или группа иного характера. Терапевт должен помочь человеку понять, что это не его неудача, просто эта форма терапии не подходит для него. В индивидуальной беседе вместе с ним следует подробнее обсудить его опыт в группе, чтобы уменьшилась вероятность того, что его уход, из группы будет неправильно истолкован.

Глава 9

Основные принципы этики в групповой психотерапии

У большинства профессиональных организаций, объединяющих терапевтов психотерапевтических групп, кодексы профессиональной этики схожи прежде всего тем, что переняты из индивидуальной психотерапии (консультирование) и отражают модель отношений двух людей. Однако работа с несколькими людьми (напр., семейная терапия) или психотерапевтической группой является более сложной и вызывает специфические проблемы (M.Lakin, 1994). В этом разделе назовем основные этические требования, предъявляемые к терапевту, более подробно обсудим проблему недобровольного участия в группе, вопросы конфиденциальности и информирования участников.

9.1. ОБЩИЕ ЭТИЧЕСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ К ГРУППОВОМУ ТЕРАПЕВТУ

Групповой терапевт обязан:

9.2. НЕДОБРОВОЛЬНОЕ УЧАСТИЕ В ГРУППЕ

Одно из важнейших условий эффективности психотерапевтической группы, как и любой психотерапии, – свободное и добровольное самоопределение, согласие участвовать в работе группы, а также возможность покинуть ее. Только тогда участники могут принять на себя ответственность за результаты своей работы в психотерапевтической группе.
Однако встречаются случаи, особенно в психотерапевтических стационарах, когда групповая психотерапия является основным методом помощи и у человека нет выбора. Он обязан 4-5 раз в неделю посещать занятия психотерапевтической группы. В таких случаях очень важно дать возможность участникам свободно высказать чувства по поводу такой "обязательности". Это дает возможность более открыто говорить о страхах и сопротивлении. Терапевт должен позволить участвующим не по своей воле выбрать, как использовать время встречи (молчать, обсуждать только те вопросы, которые, по их мнению, можно обсуждать в группе и др.). Иными словами, недобровольно участвующие в группе лица должны знать, что и в таком случае сохраняются их права. В любом случае у человека есть выбор – остаться в таком стационаре или искать другие возможности помощи.

9.3. ИНФОРМИРОВАНИЕ УЧАСТНИКОВ

Перед началом работы с психотерапевтической группой терапевт должен информировать участников об их обязанностях, правах и условиях будущей работы. Участники группы должны знать:

Одной из важнейших вещей, о которой должны знать участники, является возможный психологический риск, связанный с участием в группе, и способы его снижения. В группе действуют мощные силы. Их воздействие может быть конструктивным, побуждающим к позитивным изменениям установок и поведения участников, однако может быть и рискованным. Поэтому следует предупредить участников о возможных опасностях, с которыми они могут столкнуться в психотерапевтической группе (G.Corey, 1990).

Все эти опасности нельзя полностью исключить, поэтому терапевт должен способствовать уменьшению вероятности их появления. В группе следует обсудить возможность такого риска и способы его предотвращения.

9.4. КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ

Это краеугольный камень профессиональной этики психотерапии (а также и групповой). Терапевт группы должен постоянно подчеркивать требование конфиденциальности, начиная с предварительной беседы. Если выясняется, что кто-либо из участников нарушает данное требование, это должно стать предметом обсуждения в группе.
Вполне понятно, что участники хотят поделиться приобретенным в группе опытом с близкими людьми. Не считаются нарушением конфиденциальности случаи, когда участник рассказывает посторонним людям о том, чему он научился на групповых встречах. Но требование конфиденциальности нарушается, когда участник рассказывает другим людям, как учился и что конкретно происходит в группе. Также категорически запрещается делиться с кем-либо информацией о действиях других участников в группе или передавать раскрытые ими сведения о себе.
С другой стороны, требование конфиденциальности не является абсолютным принципом. В некоторых случаях терапевт группы не связан этим принципом:

Вопрос конфиденциальности имеет определенные особенности в детских психотерапевтических группах (M.S.Corey, G.Corey, 1987). Родители могут интересоваться, о чем их дети говорят в группах. Терапевт отвечает за сохранение конфиденциальности, но вместе с тем не может не считаться с желанием родителей знать, что происходит с их детьми. Родителям можно рассказать о целях группы, а также в общих чертах о поведении детей в группе, но не следует раскрывать, о чем конкретно говорят дети. Желательно, чтобы в разговоре о ребенке в группе участвовал и он сам.
Вспомогательные методы работы в психотерапевтической группе

Приложение

Для стимулирования взаимного доверия в группе, более глубокого самопознания, самораскрытия, сплоченности, для расширения тематики дискуссий иногда можно использовать специальные методы, напоминающие игры.
Представляем некоторые из них. Более широко с такими методами можно ознакомиться в книгах G.Corey с сотр. (1988) H.T.Saretsky(1977).
Автобиография
Участников просят описать свою жизнь – детство, отрочество, юность, взрослый период – до прихода в психотерапевтическую группу. Объем – не более 3-4 листов. В автобиографии предлагается выделить наиболее значительные события жизни, точки судьбоносных поворотов, важнейшие межличностные отношения, взаимосвязь прошлого с настоящей жизнью.
Написание автобиографии может быть домашним заданием. Они зачитываются на встречах группы. Участники могут обсудить жизненные истории друг друга. Эхо задание может помочь участникам интегрировать факты своей жизни, обратить внимание на истоки настоящих проблем. Рассказывая свои жизненные истории, участники имеют возможность глубже познать друг друга; это повышает взаимное доверие и сплоченность группы.
Рассказ о себе
Все участники рассказывают о каком-либо важном опыте – о самом мучительном событии детства, самом счастливом и самом неприятном моменте жизни, о переживании большого страха, тревоги, вины и т.д.
Такой рассказ о себе усиливает чувство общности участников, помогает раскрыть негативный жизненный опыт и т.д.
Когда вырасту
Участников просят вспомнить детство и ответить на вопрос: "Когда были маленьким(ой), кем мечтали стать, когда вырастете?" С этим вопросом связаны и другие: "Что помешало осуществиться мечте?", "Как с возрастом менялись мечты о будущем?", "Что думаете о своих теперешних мечтаниях, связанных с будущим?" и др.
Это помогает вернуть забытые чувства, вспомнить детские мечты и сравнить их с настоящей реальностью. Ответы на вопросы помогают глубже понять, насколько участники берут на себя ответственность за свою жизнь, как они создают ее, каково соотношение мечтаний и реальной жизни и др.
Тайна
Участников просят вспомнить самый постыдный, неприятный опыт или чувства. "Об этом ничего не рассказывайте, только представьте, какой была бы реакция участников, если бы они узнали вашу тайну".
"Неприятные тайны" становятся не такими страшными, если мысленно представить, как на них будут реагировать другие люди.
Что скрывает имя?
Имя и фамилия являются символами самости, идентичности человека. Терапевт задает участникам вопросы, связанные с именами.

Ответы на эти вопросы обсуждаются в группе. Дискуссия об именах побуждает участников обсуждать идентичность и ее признаки.

Очередность рождения
Участников просят разделиться на маленькие группы по очередности рождения – старшие в семье, вторые, младшие, единственные дети в семье и т.д. В подгруппе обсуждают чувства, опыт, проблемы, связанные с местом в семье. Цель таких дискуссий – создание обобщенного портрета очередности рождения. Затем эти "портреты" представляются всей группе и обсуждаются, что означала для уже взрослого участника его позиция в семье.
Это упражнение обращает внимание участников на некоторые проблемы личности и жизни, связанные с очередностью рождения.
Смерть
Большинство людей постоянно откладывают то, что хотели бы выполнить, ведут себя так, как будто они бессмертны. Это упражнение обращает их внимание на хрупкость и конечность жизни, на их ответственность за реализацию своих целей сегодня без откладывания на завтра, напоминает о реальности смерти.
"Представьте, что сегодня, посетив врача, узнали, что больны быстро прогрессирующей формой рака крови и Вам осталось жить лишь несколько месяцев. Что прежде всего приходит в голову? Можете ли представить, что делитесь с кем-либо этой новостью? С кем? Что собираетесь делать? Что выполнили и что не успели? Что еще хотели бы успеть сделать в жизни?"
Возможен подобный вариант этого упражнения, когда участники, представляя приближающуюся смерть, пишут последнее письмо самому значимому человеку в своей жизни. В группе делятся возникающими чувствами и трудностями.
Эти упражнения помогают обсудить чувства, связанные с гипотетической ситуацией смерти, вопросы не законченных в жизни дел, взаимосвязь страха смерти и жизни.
Зеркальное отображение
Участников просят принести на встречу зеркало (карманное зеркальце). Они 5-7 минут рассматривают себя в зеркале. Затем терапевт спрашивает: "Что вы вспоминаете из детства, отрочества, теперешней жизни, когда смотрите в зеркало?" На что больше всего обращаете внимание? Что больше всего волнует? Насколько кажетесь себе приемлемым? Что хотели бы сказать зеркальному отображению?"
При обсуждении ответов на эти вопросы внимание участников обращается на ощущение хода времени и его воздействие на человека, на самосознание, на возможность более близкого контакта со своей внутренней реальностью.
Выбор семьи
Участников спрашивают: "Кого из группы вы выбрали бы себе отцом, матерью, братом, сестрой, сыном или дочерью? Почему? Каждый участник объясняет свой выбор. Затем обсуждается, кто и как чувствует себя выбранным или не выбранным другими, как чувствует себя выбранным на ту или иную роль, кто и в какой роли оказывается чаще всего, как это связано с ролью в реальной жизни и какие чувства это вызывает.
Это упражнение побуждает участников к обсуждению своих наиболее частых ролей в межличностных отношениях, в общении, обращает внимание на разницу между тем, каким хочется быть и какой ты есть в глазах других, обсуждать причины этих различий.
Чего вы хотите?
Упражнение выполняется с разделением участников по парам. Партнеры поочередно спрашивают друг друга: "Что ты хочешь?" Отвечать следует сразу, а ответы должны связываться с ситуацией "здесь и теперь". Партнеров можно менять каждые 5 минут.
Такой обмен ответами о желаниях помогает участникам глубже почувствовать течение изменяющихся желаний, побуждает открыто выражать взаимные желания.
Раздача и собирание монет
Всех участников просят сесть на пол, вынуть из кошелька все мелкие монеты и положить их перед собой. Терапевт тоже может участвовать в этом. Когда все приготовились, терапевт просит раздать имеющиеся монеты другим участникам – кому и сколько хочет – это воля дающего. То, что роздано, не возвращается. Затем участники рассказывают, от чего зависело, кому и сколько монет они дали, как каждый чувствовал себя, получая монеты от других, что значило дать монеты терапевту и получить от него.
Другой вариант этого упражнения – каждый участник берет монеты у кого хочет и сколько хочет. Далее – как и в первом упражнении.
Это упражнение показывает роль отдавания, получения и взятия в динамике межличностных отношений, помогает глубже понять роль символов при выражении личностной значимости, эмоциональных потребностей, способности любить и быть любимым.
Оценки
Это упражнение позволяет участникам рассказать, что им нравится и ценится друг в друге, а также лучше почувствовать, что значит оценивать других и быть самому оцениваемым.
Одного участника сажают в центре круга. Он только слушатель. Каждый участник, сидящий в общем круге, должен сказать сидящему в центре 3-4 вещи, которые ему нравятся и ценятся в нем. Нельзя лгать и фантазировать. Каждый участник может найти несколько качеств, которые ценит в другом, даже если он его недолюбливает. Оценка может быть глубокой или поверхностной – это не столь важно; значительно важнее, чтобы оценка была искренней, чтобы участники высказали то, что действительно нравится им в человеке, сидящем в центре круга. Говорить надо прямо оцениваемому участнику, оценки должны быть как можно более конкретными. Не следует говорить "Ты мне нравишься"" следует конкретно сказать, что нравится.
Когда сидящий в центре круга выслушает оценки всех участников, туда садится другой участник и т.д., пока в круге не побывают все участники.
Закончив упражнение, участники делятся чувствами – легко или трудно было оценивать, каждый ли согласен с тем, что говорили другие, хотелось ли отвергнуть что-либо из того, что говорилось, как каждый чувствовал себя в центре круга; как чувствовал себя, оценивая других и будучи оцениваемым другими, что это дало каждому. Участники могут задавать вопросы друг другу.
Только один шаг
Назначение этого упражнения – помочь участникам глубже осознать свою жизнь как цепь выборов. Обычно когда мы отказываемся от выбора сами, то передаем свое право выбора другим. Жизнь измеряется человеческими шагами по ней – каждый шаг имеет те или иные последствия, иногда хорошие, иногда не удовлетворяющие нас; каждый наш шаг влияет на шаги окружающих нас людей, а на нас оказывают влияние шаги других людей. Такова символика наших ежедневных поступков. Данным упражнением мы и стремимся продемонстрировать это.
Упражнение выполняется в просторной комнате. Участников просят разойтись по комнате и встать, где и как им хочется. Терапевт начинает:
"Эта игра имеет определенные правила. Каждый раз я буду просить вас сделать шаг. Вы можете шагнуть в любом направлении, шаг может быть большим или маленьким, вправо или влево, вперед или назад, но только один шаг. После каждого шага оглянитесь, где находитесь, как чувствуете себя на новом месте. Посмотрите, где находитесь по отношению к другим участникам и где находится каждый участник по отношению к вам. В этой игре вы шагаете по миру медленно и обдуманно. Каждый шаг позволяет вблизи увидеть ваше моментное существование.
Другое правило: с каждым шагом вы имеете возможность прикоснуться к кому-либо, находящемуся рядом. Вы можете коснуться пальцев, плеча или обнять человека – как вам нравится. Это не обязательно, но возможно. Можете ни к кому не прикасаться или не реагировать, когда прикасаются к вам.
Основное правило таково: во время упражнения нельзя разговаривать.
Итак, один шаг в любом направлении. Каждый раз, как делаете шаг, оглядывайтесь, обращайте внимание на то, где находитесь по отношению к другим, фиксируйте свои чувства. С каждым шагом вы имеете возможность прикоснуться к кому-либо или отреагировать на прикосновение. Все делается молча.
Начинаем. Делаете первый шаг. Что вы чувствуете, сделав его? Это шаг в неизвестность. Оглядитесь. Кто находится ближе всех к вам? Сделайте второй шаг. Делая каждый шаг, вы выбираете, и каждый выбор имеет последствия. Не забывайте об этом.
Сделайте третий шаг. У каждого есть свой стиль хождения по жизни. Окиньте взглядом свои три шага. Можете ли вы по ним сказать что-нибудь о себе?
Сделайте следующий шаг. Другого пути нет – мы должны делать то, что хотим, должны сделать выбор. Каждый шаг – это выбор – ваш выбор.
Снова сделайте шаг. У вас есть возможность выбрать направление – вперед или назад, направо или налево. Вы можете прикоснуться к кому-либо, кто находится рядом, или не делать этого.
Сделайте еще один шаг. Посмотрите, где находитесь по отношению к другим.
Прежде чем сделать еще один шаг, обратите внимание на то, что происходит внутри вас. Как работает ваша воля? Что вы выбираете?
Итак, еще один шаг. Только один шаг. И еще один шаг.
Каждый из нас по-разному пытается избегать разных вещей. Замечаете ли вы, как стараетесь избегать препятствий? Подумайте об этом... Сделайте еще один шаг. То ли вы делаете, чего вам хочется? Или делаете то, что по-вашему обязаны делать? Еще один шаг.
И еще один шаг. Некоторые из вас движутся к центру комнаты, а некоторые находятся по углам. Подумайте об этом. Лично для вас это что-нибудь значит?
Сделайте другой шаг. И еще один. Каждый из нас по-своему уязвим. Отражают ли это ваши шаги?
Еще один шаг. До конца у вас осталось еще пять шагов. Только пять. Что хотели бы совершить на последних пяти шагах?
Итак, сделайте первый из пяти последних шагов. Кто-то сказал, что мы имеем только самих себя и друг друга. Может, это не так уж много, но это все, что у нас есть. Верите ли вы этому?
Сделайте второй из пяти последних шагов. Осталось лишь три шага. Подумайте об этом.
Сделайте еще один шаг. Когда осталось только два шага, подумали ли вы обо всех предыдущих шагах? Можете ли порадоваться им?
Сделайте предпоследний шаг. Остается только один. Сожалеете о каком-либо шаге? Сожалеете ли о несделанном шаге? Когда остался лишь один шаг, можете ли простить себя за те шаги – сделанные или несделанные, – о которых сожалеете?
Итак, сделайте последний шаг. Ощутите этот момент. Где вы оказались по отношению к другим? Где находятся остальные по отношению к вам? Где вы находитесь относительно своих начальных желаний?
Все".
Обсуждение пройденного за время упражнения пути и возникших чувств следует увязывать с шагами по реальной жизни и выбором в ней.