Автор книги: Люк Рейнхард

Книга: Рейнхард Люк. Трансформация. Программа просветления Вернера

Люк Рейнхард - Рейнхард Люк. Трансформация. Программа просветления Вернера читать книгу онлайн

Программа просветления Вернера Эрхарда
(Пер. с англ. В.Семин.)

Библиотека новейшей психологии и психотерапии

********************************************

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Предисловие

Введение

Часть 1

         Тренинг

        День первый: великое надувательство, или "И я за это заплатил 250$!"

        День второй: правда освободит тебя

        День третий: кто меня испачкал?

        День четвертый: "получение этого", или наконец... ничто.

Часть 2

       Ну и что?

       Послевыпускные горки, или что ты с этим делаешь после того, как ты это
получил?

        "Получение этого", или действительно ли ничто - это кое-что?

         Критика ЭСТ, или мы, конечно, хороши такими, какие есть, однако...

****************************************************

Аннотация:

Популярная книга Люка Рейнхарда представляет собой захватывающее
воспроизведение ЭСТ - эрхардовского семинара-тренинга - наиболее
быстрорастущей и оригинальной программы "просветления" в
Соединенных Штатах.

ЭСТ использует лучшие приемы различных религиозных течений и
психотерапевтических  дисциплин. Его цель - "взорвать ум", дать людям
уникальное переживание,  которое трансформирует их жизнь. Его цель -
общедоступное выражение традиционной  ориентации любого
эзотерического обучения, будь то дзэн-буддизм, суфизм или нечто иное.

Методы ЭСТа, так же как и методы дээнских мастеров, трудно "понять"
и оценить сразу - это всегда удар по башке... Но это вполне
традиционный дзэнский учебный прием затем приводит к
освобождающим переживаниям и трансформации человека...

В числе основных ценностей, которые ЭСТ дает большинству своих
выпускников, - оживление, радость, любовь, самовыражение. В нашу
жизнь, не слишком изобилующую такими ощущениями, это не самый
плохой вклад.

За последние годы об ЭСТе и его создателе Вернере Эрхарде появилось
множество газетных  и журнальных статей, около десятка книг. Книга
Люка Рейнхарда - блестящее литературное воссоздание событий
тренинга - одна из самых лучших. Надеемся, что вы получите от книги
большое удовольствие.

***************************************************************

ПРЕДИСЛОВИЕ

Люк Рейнхард написал захватывающее драматическое воспроизведение
ЭСТ- тренинга, литературизированное воссоздание событий четырех
дней. Он передает переживание тренинга со своей собственной точки
зрения, однако заботится и о в целом точной передаче фактов.

Как Арчибальд МакЛейш сказал некоторое время назад в "Поэте и
прессе", простое  сообщение фактов не всегда передает правду. Вместо
буквальной передачи происходящего Люк избрал подход новеллиста и
блестяще использовал его для ясной передачи читателю как ощущения
пребывания в тренинге, так и духа происходящего.

Написанное Люком напоминает мне иллюминатор, глядящий в
заполненный бассейн. Это одна из точек наблюдения, с которой можно
видеть, что происходит. Через некоторое время ты перестаешь замечать
границы иллюминатора и, по-прежнему глядя через него, получаешь
представление о пребывании в бассейне.

Люк не только делится своим переживанием тренинга, он также
представляет переживания других людей, которых он воспроизвел в виде
персонажей своей драматизации.

Я получил от книги Люка большое удовольствие. Она позволила мне
получить некоторое представление о том, что может переживать некто,
проходящий ЭСТ. Я полностью поддерживаю
Люка Рейнхарда.

Вернер ЭРХАРД, основатель ЭСТ

***************************************************************

Мише Ляховицкому,
нашему великому современнику,
нагвалю и человеку посвящается

от издателей

***************************************************************

ВВЕДЕНИЕ

ЭСТ, эрхардовский семинар-тренинг, - это, очевидно, наиболее
быстрорастущая, важная, оригинальная и вызывающая наибольшую
полемику программа "просветления" в Соединенных Штатах. 
Стандартный Тренинг состоит из двух долгих уик-эндовских сессий,
длящихся более шести часов.

В течение этих сессий на 250 учеников кричат, командуют ими,
оскорбляют их, читают им лекции  и вводят их в различные "процессы"
(упражнения по наблюдению в измененных состояниях сознания). В
результате они начинают делиться интимными переживаниями,
открывают скрытые аспекты самих себя и в конечном счете приходят, как
по волшебству, к переживанию "получения этого", т. е. наконец видят,
чем в действительности является жизнь и как сделать, чтобы она
работала.

Со времени создания ЭСТа в 1971 году, он распространяется с силой
взрыва, почти удваивая каждый год число выпускников. К концу 1976
года число желающих пройти тренинг настолько превосходило
пропускную способность ЭСТ, что тысячи людей должны были месяцами
ждать этой возможности. Более 100 090 человек уже прошли
двухнедельный тренинг.

В их число входят сотни психологов, психотерапевтов, а также такие
знаменитости, как  Джон Денвер, Питер Макс, Валери Харпер, Клорис
Яичмэн, Иоко Оно, Рой Шнейдер, Джерри Рубин, многие из которых
теперь с энтузиазмом поддерживают программу.

ЭСТ использует лучшие приемы различных религиозных и
психотерапевтических дисциплин. Его цель - за два уик-энда дать
людям уникальное переживание, которое трансформирует их жизнь.

Многие выпускники обнаруживают, что их проблемы испаряются, как
только они начинают брать тотальную ответственность за свои
переживания. Жизненные цели проясняются, обостряется концентрация,
и часто кажется, что жизнь наконец начинает работать.

Пройдя ЭСТ в первый раз, я осознал, что это, несомненно,
экстраординарный тренинг. За столь короткое время он оказывает
удивительно сильное воздействие на человеческую жизнь. Он явно
заслуживает книги, но это не должно быть обычное в таких случаях
писание. Хотя я делал психологические работы, несколько лет
проработал в психиатрических больницах, больше десяти дет изучал
западные психологии и восточные религии и получил от Колумбийского
университета звание доктора философии, я чувствовал, что
академическое исследование ЭСТа будет хоть и интересным, но
контрпродуктивным. "Понимание" и "верования", как я узнал и из
Дзэна, и из ЭСТа, являются барьерами к освобождению. "Знание" об
ЭСТе могло бы во многих случаях стать барьером для решения пережить
тренинг. Для того чтобы ЭСТ сработал, тренинг должен быть пережит.

Кто-то, конечно, может поверить, что он понимает ЭСТ, или обнаружит
отношение ЭСТа к гештальттерапии или сайентологии. Можно изучать
факты об ЭСТе: число выпускников, используемые методы,
предлагаемые программы. Эта книга содержит некоторые факты. Но
понимание и информация не имеют никакого отношения к сути ЭСТа.
Можно читать про ЭСТ, можно читать про ЛСД, но нельзя в таком
случае ожидать драматического пробуждения.

Проблема в том, что ЭСТ - это не религия, не терапия, не академический
курс и не система верования. Лучше всего он может быть описан, если
вообще может быть описан, как живой театр, театр участия, театр
столкновений. Как только мы, начинаем видеть ЭСТ под таким углом,
начинает приобретать смысл многое, что нельзя описать ни как религию,
ни как терапию, ни как науку.

Безымоциональное поведение ассистентов, драматическое появление
тренера, их громкие голоса и комические и драматические монологи,
написанные Вернером для тренера, конечно, весьма театральны.
Аналогия может показаться неприемлемой ввиду того, что аудитория
является главным участником многих драматических столкновений
тренера с учениками. Но переживание своих "поступков" и самих себя
как актеров является одним из результатов ЭСТа. Наши умы играют
нами, как кукольник своими марионетками или режиссер своими
актерами. И, конечно, театр участия вовлекает аудиторию в пьесу.

Взгляд на тренера как на главного актера, играющею предписанную
роль вместе с кордебалетом    ассистентов, позволяет нам лучше оценить
его слова и поступки, чем ошибочное мнение о нем    как об ученом,
читающем лекцию.
Тренер постоянно противоречит себе, однако достигает успеха;    ученый,
который противоречит себе, проваливается. Тренер настаивает, чтобы
аудитория не  верила тому, что он говорит, а затем спорит с учениками,
не принимающими его авторитарных  установок, - необъяснимое для
"рассудочного" человека поведение.

Тренер насмехается и оскорбляет верования учеников - поведение,
позволительное для актера, но непозволительное при нормальных
человеческих отношениях (и поскольку ученики не переживают тренера
как актера, они часто не выносят его оскорблений).

Если тренинг лучше всего описать как театр участия, он также может
быть преподнесен читателю как драма. Книга, суммирующая ЭСТ
посредством описания его "философии" и, как говорят некоторые, его
"терапии", может продлить именно тот образ жизни, который ЭСТ и
стремится взорвать, - приверженность к умственным системам верований.

"В жизни понимание - это приз для дураков" - распространенный ЭСТ-
афоризм. Переживание тренинга - это единственный способ получить то,
что Предлагает ЭСТ, но максимальным приближением является
драматизация.

Большая часть этой книги состоит из воспроизведения основных
событий четырех дней тренинга, представленных по возможности близко
к тому, как ученик мог бы их пережить. Тренинг обычно длится от
пятнадцати до двадцати часов в день, поэтому каждый ученик время от
времени впадает  в "бессознательность" - периоды, когда он так скучает,
злится, вовлечен в собственные фантазии или просто исчерпан, что
неспособен переживать происходящее на тренинге.

Это идеи ЭСТа, различные процессы медитативного типа, рассказы
учеников о своих переживаниях. Такие повторения необходимы для
успеха тренинга, но были бы неэффективны и скучны в книге. Поэтому
для избежания неработающих в печатном виде повторений я опустил
некоторые материалы и обозначил эллипсами и разрывами текста
пробелы во времени и сознательности.

Читателю должно быть совершенно ясно, что хотя эта книга и
драматизирует основные события тренинга и пытается передать
переживания пребывания на тренинге, тем не менее это книга, а ЭСТ-
переживание не может быть результатом чтения никакой книги.

Никакие воспроизведенные здесь переживания, слова или имена не
указывают на реальных людей. Все это - продукт свободно
фантазирующего ума писателя. Имена двух тренеров также
вымышленные, но их слова передают положения ЭСТа, повторяемые на
всех тренингах, а их перепалки с учениками должны помочь уловить дух
тренинга.

Выпускники ЭСТа, прочитавшие мое воспроизведение тренинга,
говорят: "Да, ты действительно уловил суть..." Затем каждый неизбежно
добавляет: "А почему ты не написал побольше про... " - и каждый
предлагает что-нибудь свое. Я прошел тренинг два раза в трех разных
городах, с пятью разными тренерами. Мои переживания менялись день
ото дня, от тренера к тренеру, от аудитории к аудитории. Обсуждения со
множеством выпускников открыли множество других тренингов.

Как бы объективно я ни пытался представить свое фиктивное
драматическое воссоздание стандартного тренинга, я представляю
только тот тренинг, который пережил, оценил и решил воспроизвести.
Более того, в целях передачи специфического духа тренинга и
драматического эффекта, я позволил себе маленькие вольности с
передачей последовательности событий. Другой писатель, равно
искренний и объективный, мог бы воспроизвести на двухста страницах
совершенно другой тренинг. Если бы ты прочел три таких книги и затем
сам прошел тренинг - сюрприз! - мог бы появиться четвертый тренинг,
только твой.

                                                                                                           Люк РЕЙНХАРД

ЧАСТЬ 1

ТРЕНИНГ

Что такое ЭСТ? - спросил незнакомец. Это гештальттерапия без
прикосновений и поглаживаний, - сказал гость, не прошедший ЭСТ.

Это сайентология без фокус-покуса, - сказал второй гость.

Это упакованный Дзэн, - сказал третий. Это способ, которым Вернер
зарабатывает на жизнь, - предположил четвертый.

Это научный удар в пах, - сказал недавний выпускник ЭСТ.

Это два уик-энда безумия, чтобы стать нормальнее во все остальные дни,
- сказал второй выпускник. Это автомобиль, - сказал третий выпускник.
Автомобиль? - удивился незнакомец, теперь уже совершенно сбитый с
толку.

Да, автомобиль, - подтвердил выпускник, - ты можешь использовать его
для того, чтобы передвигаться быстрее, или для того, чтобы побывать в
новых местах. Понятно, - сказал незнакомец, нахмурившись. Или, -
сказал четвертый выпускник, - ты можешь лечь перед ним, чтобы он тебя
переехал, а потом обвинять автомобиль.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ: ВЕЛИКОЕ НАДУВАТЕЛЬСТВО,
ИЛИ "И Я ЗА ЭТО ЗАПЛАТИЛ 250 $!"

Тук-тук! - неожиданно донеслось из глубины души.
Кто там? - с удивлением и испугом спросил Искатель.
Это Бог, - раздался голос изнутри.
Докажи, - сказал Искатель.
Наступила тишина.
Однажды, примерно в 11.17, солнце остановилось в небесах. Прошло три
дня, прежде чем кто-нибудь заметил это.

* * *

В субботу утром мы нервно толкаемся в коридоре большого зала при
отеле. Мы не слишком много знаем о начинающемся тренинге.
Большинство присутствовали на "семинаре для гостей" и узнали кое-что
о впечатляющих вещах, которые происходят с людьми, прошедшими
тренинг. Большинство присутствовали на трехчасовом "пре-тренинге" в
прошлый понедельник, на котором обсуждались основные правила и
"соглашения" тренинга. Нам сказали, что мы не сможем мочиться, есть и
курить в течение долгого времени, и многих это огорчило.

Смешавшись с ранее прибывшими, мы замечаем, как под отдельными
зевками прорывается приятное возбуждение ожидания наряду с
граничащей со страхом нервозностью. Несколько человек боятся, что
тренинг ничего им не даст. Однако в большинстве случаев причина
страха прямо противоположная - что, если ЭСТ работает? Что, если
тренинг нас переиначит, заставит потерять интерес к нынешним играм,
семейным проблемам, поступкам, личным отношениям...
Ужасающая мысль.
Будучи искушенными и умными людьми, многие из нас вступают в
искушение и ведут умные разговоры, ничего не говорящие ни об
эмоциях, ни об интеллекте, но зато о стиле.

"Как вы сюда попали?" - спрашивает Джек Дженифер.
"Моя дочь прошла тренинг и теперь держит свою комнату в чистоте. Я не
могу поверить".
"Да... Мой друг сказал, что увеличил свои прибыли на 30%. Но что
действительно произвело на меня впечатление; это то, что парень знает,
что он делает. Он неожиданно стал уверен в себе".
"Я понимаю, что вы имеете в виду. Моя дочь так много говорит о
"создании пространства" для меня и своих сестер, что можно подумать,
что она снимает квартиру".

 Двери открываются, и молодой человек с каменным лицом и приколотым
значком ЭСТ объявляет четким голосом: "Вы можете войти в зал. В зале
нельзя разговаривать. В зале нельзя курить. Подойдите к главному столу
справа и возьмите значок со своим именем. На левый стол положите
часы. После этого вы можете войти в зал. В зале нельзя разговаривать. В
зале нельзя курить. Подойдите к главному столу..."

Мы сбиваемся, как стадо овец у дверей хлева, и проходим мимо
нескольких других роботоподобных ассистентов. В действительности
выражение их лиц совершенно нейтральное, свирепым оно кажется
только по сравнению c выжидаемой улыбкой. Большинство оставляют
свои часы на столе и нервно проходят через вторые двери в большой зал,
в котором 254 стула в восемь рядов дугой стоят у приподнятой
платформы.

 Зал экстравагантно декорирован в версальском стиле - яркие красные
портьеры и яркий пурпурный ковер. Яркие канделябры свешиваются с
плоского белого потоkка. На платформе, тридцать футов в длину,
двенадцать в глубину и фут в высоту, стоят два высоких кожаных стула,
маленькая подставка, подставка побольше с кувши-ном и термосом и две
доски по обеим сторонам платформы. Лекторские принадлежности
кажутся совершенно не на месте среди канделябров и мерцающих
портьер. Входящие люди постепенно заполняют места.

"Я не думаю, что мне это действительно нужно, -шепчет Тина сидящей
рядом Джин, - но ЭСТ помог моему бывшему мужу и, кто знает, может
быть, сделает что-нибудь и для меня".
"Мой психиатр говорит, что он исследовал ЭСТ, - отвечает Джин, - и не
нашел в нем ничего плохого. В его устах это похвала".
"А вы почему пришли на тренинг?" - спрашивает Тина соседа справа,
пожилого человека по имени Стэн.
"Потому, что моя жизнь пошла на х..., - отвечает Стэн, - мы с женой
разошлись год назад, и я как потерянный. Что бы ЭСТ ни делал, он,
кажется, дает людям понять, что происходит и чего они хотят".

"Это верно, - говорит Тина, - мой муж этим летом едет в Афины. Он
говорил об этом пятнадцать лет и вот неожиданно сделал. Когда я... "

- МЕНЯ ЗОВУТ РИЧАРД МЭРРИСОН. Я АССИСТИРУЮ ВАШЕМУ
ТРЕНЕРУ, - разносится по залу голос.

Высокий стройный мужчина стоит на платформе и глядит на аудиторию.
Наступает тишина. Все 254 участника рассажены в восемь рядов с двумя
центральными секциями по одиннадцать мест и боковыми по пять или
шесть, разделенными тремя проходами по пять футов шириной. Ученики
внимательно смотрят на Ричарда.

Позади стульев стоят семь или восемь ассистентов, трое держат в руках
микрофоны. Позади них еще двое ассистентов сидят за другими столами.
В конце зала стоят столы с графинами воды и бумажными
стаканчиками.

- СЕЙЧАС 8.36, - громко объявляет Ричард, -ВАШ ТРЕНИНГ
НАЧАЛСЯ. Вернер разработал некоторые основные правила тренинга,
которые вы согласились выполнять. Основные правила существуют по
одной причине - потому что они работают. Их выполнение позволит вам
получить максимум результатов. Мы хотим, чтобы вы решили выполнять
эти основные правила. Вы уже заключили соглашение с ЭСТ. Вы
согласились не приносить часы.

Если у вас есть часы, встаньте и пойдите в конец зала. Ассистент возьмет
часы и даст вам билет. Есть у кого-нибудь часы?

Двое людей поднимают руки. Одна из них, стройная привлекательная
женщина лет двадцати с лишним, говорит мягким голосом: "Часы у меня
в сумке, но я обещаю не смотреть на них".

- ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ НЕ ПРИНОСИТЬ ЧАСЫ В ЗАЛ.
ВОЗЬМИ СВОИ ЧАСЫ.
- Они в сумке, - говорит Линда, - это не то же самое, что на руке.
- СУМКА В ЗАЛЕ. ЧАСЫ В СУМКЕ. ТЫ СОГЛАСИЛАСЬ
НЕ ПРИНОСИТЬ ЧАСЫ В ЗАЛ. ОТНЕСИ ЧАСЫ НАЗАД.

Вспыхнув, женщина отворачивается от Ричарда, поднимает свою сумку
и быстро идет назад.

- ПОГЛЯДИТЕ НА СИДЯЩИХ С ОБЕИХ СТОРОН ОТ ВАС. ЕСЛИ
ВЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ С КЕМ-ЛИБО ДО СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ,
ПОДНИМИТЕ РУКУ... ХОРОШО. ПУСТЬ ТОТ, КТО СИДИТ С
ЭТОЙ СТОРОНЫ (Ричард показывает налево), ВСТАНЕТ И
ОТОЙДЕТ НАЗАД.

После короткого замешательства трое или четверо отходят назад и их
направляют на новые места.
- Вы все согласились оставаться в зале столько, сколько этого потребует
тренер, никто НЕ БУДЕТ выходить в ТУАЛЕТ, пока тренер не
разрешит, кроме тех, у кого есть медицинские противопоказания. Нельзя
курить. Нельзя читать. Нельзя записывать и пользоваться
магнитофоном. Нельзя жевать резинку. Нельзя разговаривать.

Если вы хотите поговорить с тренером или поделиться с остальными,
поднимите руку. Когда тренер вас заметит, вы должны встать и ждать,
пока ассистент не принесет вам микрофон. Вы берете микрофон, держите
его на три дюйма ото рта и говорите всё, что хотите сказать. В других
случаях говорить нельзя. Все ясно? Да, Давид.
Встань. Возьми микрофон.

- А... да, - говорит Дэвид, высокий представительный мужчина лет
тридцати с лишним, - мы все слышали об этих соглашениях на пре-
тренинге и, честно говоря, я не за то заплатил двести пятьдесят
долларов, чтобы мне полчаса напоминали, что я не могу курить. Нельзя
ли начать тренинг?

- ТРЕНИНГ УЖЕ НАЧАЛСЯ. Я ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ
АССИСТИРОВАТЬ ТРЕНЕРУ И НАПОМИНАТЬ ВАМ О
СОГЛАШЕНИЯХ. ЭТО ЗАЙМЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПОЛЧАСА.

- Мне это кажется глупым.

- Напоминание о соглашениях всегда кажется глупым тем людям,
которые их не выполняют. Я понял, что это кажется тебе глупым. А ты
понял, что то, что я сейчас говорю, - это часть тренинга?

- Кто-то сказал, что можно получить деньги назад. Это правда?

- Это правда. Тренер расскажет вам об отказе и возврате денег.

- Хорошо.

- Спасибо, - говорит Ричард. - Вы все время остаетесь на своих местах и
встаете со стула только по моей или тренера инструкции, или когда
говорите. После каждого перерыва вы занимаете новое место. Если вы
чувствуете, что вас рвет, поднимите руку, и ассистент принесет вам
пакет. Если вам нужен платок, поднимите руку, и ассистент принесет
вам платок. Когда вас рвет, держите пакет близко к лицу и рвите. Когда
вас вырвет, ассистент заберет пакет и принесет новый. Нельзя выходить
в туалет, кроме специальных перерывов, объявленных тренером. Здесь
нельзя курить. В течение тренинга, т. е. ближайших десяти дней, нельзя
принимать алкоголь, наркотики, галлюциногены или другие
искусственные стимуляторы и депрессанты, кроме тех случаев, когда есть
медицинское предписание, и лекарство абсолютно необходимо для
вашего здоровья. Мы рекомендуем в этот период не практиковать
медитации. Да, Хэнк.  

- На службе мне приходится выпивать с клиентами пиво, вино или
виски. Могу ли я нарушить эту часть соглашения?
- ТВОИ КЛИЕНТЫ ПЕРЕЖИВУТ, ЕСЛИ ТЫ НЕ ВЫПЬЕШЬ ПИВА.
ВЫПОЛНЯЙ СОГЛАШЕНИЯ. Спасибо.
Некоторые из вас по медицинским причинам занесены в специальный
список. Пусть.

 Ассистент Ричард тратит пятнадцать минут на то, чтобы пересадить
занесенных в специальный список (например, врач указывает, что они
должны регулярно ходить в туалет или регулярно принимать лекарства)
на последний ряд. Задается несколько вопросов на тему курения,
алкоголя, рвотных пакетов, вязания, возможности снять пиджак,
жевания резинки, закрывания глаз, расписания перерывов,
продолжительности сессий, доставки домой, определения медитации и
еще некоторых мелких уточнений условий соглашений.

 Затем, так же внезапно, как и появился, Ричард спускается с платформы
и уходит. Платформа пуста. Участники хранят почтительное, если не
сказать испуганное, молчание.

 Ничего не происходит. Сцена остается пустой. Некоторые вертятся, но
большинство, устав от долгих напоминаний и тривиальных вопросов,
сидит спокойно. Проходит четыре, пять, шесть минут. Нервное
напряжение нарастает. Наступает глубокая тишина. Слышны только
звуки машин с улицы.   Наконец, какой-то другой человек быстро
проходит по тому же центральному проходу, поднимается на сцену,
подходит к маленькой подставке и открывает большой блокнот, который
он принес с собой. Человеку лет тридцать с небольшим, он хорошо одет,
смуглый, представительный. На его значке написано "Дон".

Он быстро, ни дружелюбно, ни враждебно, оглядывает аудиторию и
начинает листать блокнот. Складками его брюк, кажется, можно резать
бумагу; ботинки сияют, воротник рубашки не застегнут. Он не похож на
Вернера Эрхарда.

Человек изучает свой блокнот еще минуту. Становится еще тише. Затем
он снова смотрит на учеников. Наконец начинает говорить. Его голос,
как и у ассистента Ричарда, звучит неестественно громко, твердо и
драматично.

- МЕНЯ ЗОВУТ ДОН МЭЛЛОРИ. Я ВАШ ТРЕНЕР.

Человек делает паузу. Его абсолютная уверенность, необычная
громкость голоса и слово "тренер" повергают некоторых
присутствующих в трепет.
Лицо человека ни тепло, ни холодно. Замечательно, что на нем никогда
не отразится никаких эмоций. Голос его, однако, в отличие от голоса
ассистентов, будет меняться. Иногда он будет кричать, большую часть
времени говорить нормально и громко, иногда драматически понижать
голос. Человек будет играть голосом, но лицо его будет оставаться
стоически индифферентным ко всему.

- Я ВАШ ТРЕНЕР, - продолжает он напряженным и пронизывающим
голосом, - А ВЫ УЧЕНИКИ, я ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО МОЯ ЖИЗНЬ
РАБОТАЕТ. А ВЫ ЗДЕСЬ ПОТОМУ, ЧТО ВАША ЖИЗНЬ НЕ
РАБОТАЕТ.

Дон медленно окидывает взглядом внимательных учеников.

- Ваша жизнь не работает. У вас есть великие теории о жизни,
впечатляющие идеи, умные системы верований. Вы все очень
рассудительно относитесь к своей жизни, и ваша жизнь не работает. Вы
жопы *. Ни больше, не меньше.

(* При переводе была сохранена ненормативная лексика, которая
является одним из методов ЭСТа и без которой невозможно достичь
желаемого эффекта, приводящего к освобождающим переживаниям и
трансформации человека. - (Прям. лерев.)

И мир жоп не работает. Мир не работает. Только вспомните
сумасшедший город, через который вы прошли сегодня утром, и вы
поймете, что мир не работает. Только взгляните на свою ебаную жизнь, и
вы поймете, что она не работает. Вы заплатили двести пятьдесят
долларов за этот тренинг, и ваша жизнь будет работать. Вы потратите
ближайшие десять дней на то, чтобы сделать все, чтобы тренинг не
сработал, и ваши жизни продолжали мирно не работать. Вы заплатили
двести пятьдесят долларов, и вы получите от тренинга нулевой
результат.

Темные глаза тренера внимательно глядят на учеников.

- Ричард напомнил вам о ваших соглашениях, и я могу сказать по
своему опыту, что все вы, ВСЕ нарушите некоторые из них. Большинство
уже это сделали. Мы просили вас не разговаривать в зале, и что
случилось?

(Волна нервного смущенного смеха прокатывается через зал).

- Все очень просто. Все вы нарушаете соглашения. Это одна из причин,
по которой ваша жизнь не работает. У вас у всех есть теория, что вы -
что-то особенное, привилегированное, и вам можно обманывать.
Подоходные налоги, стоп-сигналы, мужья, жены и, конечно, маленькие
тривиальные соглашения с ЭСТ. "Почему бы мне не выпить стакан
вина?", "ЭСТ очень суров, я не обязан играть в их игры". Нет смысла
выполнять соглашения, если их нарушение не принесет никому вреда, а
так как вы люди рассудительные, вы все нарушите соглашения.
Вы все нарушите соглашения. Вы не можете выполнить соглашения.
Ваша жизнь настолько запуталась, что вы даже не знаете, что вы не
можете выполнить соглашения. Вы врете себе. Друг - это тот, кто
согласен принимать вашу ложь, если вы принимаете его. И ничья жизнь
не работает.

Голос у тренера холодный и пронизывающий. Он обводит учеников
взглядом, как будто видит их насквозь.

- Я расскажу, что будет происходить. Две части - я говорю, и вы
говорите. Сейчас я говорю. Я говорю, а вы слушаете. Но хочу сказать
сразу, что я не хочу, чтобы вы, жопы, верили хоть одному моему слову.
Ясно! Не верьте мне. Просто слушайте.

-То, что вам придется пережить в течение ближайших десяти дней, - это
то, что вы обычно изо всех сил стремитесь не переживать. Вам придется
пережить злость, страх, тошноту, рвоту, слезы. Скрытые чувства, с
которыми вы утратили связь десятилетия назад, выйдут наружу. Они
выйдут наружу.
Конечно, вы будете пытаться их избежать.
Ох, как вы, жопы, будете пытаться избежать своих истинных чувств!
Вам будет скучно и неинтересно, будет хотеться спать. Вы будете
чувствовать страшное раздражение, даже злость, - на меня, на других
учеников, на соглашения. Вам будет хотеться спать. Вам будет хотеться
написать в штаны. Вы будете чувствовать, что если вы не выкурите
сигарету или не съедите сладкого, то не выдержите тренинг. Вы будете
плакать. Вам будет казаться, что этот тренинг - сплошное
надувательство.

- Вы будете хотеть уйти. Ох, как вы будете хотеть уйти!
Все, все, все, лишь бы избежать БЫТЬ ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС с вашим
актуальным переживанием. Все, что угодно, лишь бы не избавиться от
своих теорий, от прекрасной, структурированной, рассудительной
неработающей мешанины, в которую вы превратили свою жизнь.

- Вам придется пережить целую гамму неприятных эмоций, пока вы не
поймете, что вы делаете все, чтобы не быть здесь и сейчас. У вас также
найдется целая куча рациональных доводов, что то, что я говорю, -
глупо. А я буду продолжать стоять здесь и называть вас жопами, а вы
будете продолжать оставаться жопами.

Тренер делает паузу. Хотя он и жестикулирует для усиления
определенных мест, теперь руки свободно висят по бокам. Когда он
жестикулирует - он жестикулирует, когда нет - руки в полном покое.

Тренер кажется чрезвычайно спокойным, без манерности и привычек.  

- Если вы думаете, что не выдержите этого, я хочу, чтобы вы ушли.
Отойдите назад, отстегните значок и уходите. Мы вернем деньги
полностью.   Но если вы выбираете остаться - вы выбираете выполнять
соглашения и переживать злость, тошноту и скуку; которые я описал. И
если вы выбираете остаться и быть здесь, следовать инструкциям и
принимать, что придет, то я гарантирую, что в следующее воскресенье вы
получите это.

- Вы можете проспать половину времени и прозлиться другую, но если вы
будете находиться здесь и следовать инструкциям, вы получите это. Это
взорвет ваши умы...

- Вы не станете лучше.
Вы уйдете точно такими же, какими пришли. Вы только повернетесь на
сто восемьдесят градусов. Одна из ваших проблем - согласитесь, что это
может создать определенные трудности, - это то, что вы ведете
автомобиль вашей жизни обеими ручонками, обоими глазенками
прилипнув к зеркалу заднего вида.

Через десять дней некоторые из вас начнут говорить о чудесах, которые
творит ЭСТ, а все, что мы делаем - показываем возможную полезность
руля.
- Да, Кирстен? Встань. Возьми микрофон.

Кирстен -.стройная брюнетка. У нее легкий скандинавский акцент.

- Я телевизионная актриса. Я хочу поделиться тем - так вы говорите? -
что я возбуждена и испугана. Моя подруга прошла ЭСТ, и это изменило
ее жизнь, действительно изменило. Но я боюсь, что не получу этого.  

- Кирстен, - говорит тренер, двигаясь к ней, - все, что нужно, чтобы
получить это, - это находиться здесь и быть со своими переживаниями.

- Но я боюсь, мое сопротивление огромно. Я имею ввиду, что я
попытаюсь...

- НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ДЕЛАТЬ, - громко прерывает ее тренер, - ты
получишь это не потому, что будешь пытаться получить, и не потому, что
ты умна и рассудительна, и не потому, что ты хороший человек. Ты
получишь это по одной простой причине - Вернер так сделал тренинг,
что ты это получишь.

- Спасибо, - говорит Кирстен и садится.

- Кстати, - говорит тренер, возвращаясь в центр платформы, - Кирстен
показала, что надо делать, когда хочешь что-нибудь сказать. Я сейчас
покажу, что надо делать, когда кто-нибудь закончил говорить. Вот это
(он несколько раз хлопает в ладоши). Это называется аплодисменты. Вы
будете приветствовать каждого ученика, который закончил говорить,
аплодисментами. Все поняли? Хорошо.

- Я говорю вам всем, что вы это получите. Но не думайте, что это будет
так просто. Вы, жопы, запутывали свою жизнь от пятнадцати до
семидесяти лет, и можно быть совершенно уверенным, что вы сделаете все,
чтобы запутать этот тренинг, как вы запутываете все на свете.

- Первым делом вы станете претендовать на то, что вы здесь потому, что
муж или жена этого захотели, иди дядя Генри, или босс, или потому, что
прочитали в журнале, что это будет полезно для вашей астмы. Это
мышление жоп. Если вы остаетесь, то я хочу, чтобы вы поняли, что вы
здесь потому, что решили быть здесь.

-  Сейчас, здесь, я хочу, чтобы вы выбрали - остаться или уйти. Если вы
выберете остаться, вам придется чувствовать себя оскорбленными,
взволнованными, уставшими, - но вы это получите. Но оставайтесь
только потому, что вы решили остаться, а не потому, что кто-то сказал
или психиатр порекомендовал. Если не так - уходите. Вы поняли? Я
хочу, чтобы все вы... Давай, Джек. Возьми микрофон.

Джек - крупный волосатый мужик в цветном пиджаке. Голос у него
такой же громкий, как и у тренера.

- Я здесь потому, что несколько людей, которых я уважаю,
порекомендовали мне. Один из них психотерапевт. Что в этом плохого?

- Ничего плохого. Хочешь ли ты сейчас остаться на тренинге?

- Честно говоря, после того, что я услышал, я бы не остался. Но, как бы
глупо это ни звучало, раз они рекомендовали...

- ТЫ ЖОПА, Джек. Этот тип мышления перекладывает ответственность
на твоих друзей. Мы хотим, чтобы ТЫ отвечал за свою жизнь.

- Я отвечаю.

- ТОГДА ПЕРЕСТАНЬ ПОЗВОЛЯТЬ ДРУЗЬЯМ В НЕЕ
ВМЕШИВАТЬСЯ! Выбираешь ли ты, здесь и сейчас, остаться в зале и
пройти тренинг?

- Да, я уже сказал...

- И ты выбираешь остаться, потому что ТЫ... ВЫБИРАЕШЬ...
ОСТАТЬСЯ. Ты понял, Джек? Не потому, что Дик, Том или Гарри
порекомендовали тебе остаться, а потому, что ТЫ ВЫБРАЛ остаться. Ты
понял?

- Да, я понял. Хорошо... Я остаюсь потому, что я решил остаться.

-Хорошо. Спасибо.

{Слабые неуверенные аплодисменты.)

- Эй, жопы, меньше половины из вас поприветствовали Джека. Я хочу
видеть, как КАЖДЫЙ поприветствует его. Можно или аплодировать,
или бросать деньги на сцену. Или то, или другое. Поняли? Давайте
послушаем.

(Громкие аплодисменты, денег нет.)

- Хорошо. Вы учитесь. Джек решил остаться. Велика важность. Мне
наорать, уйдет он или останется. Мне наорать, уйдет или останется
любой из вас. Двадцать тысяч человек стоят на очереди. Ваша жизнь
поставлена на карту, а не моя. Моя жизнь будет работать, пойди вы
хоть на тренинг, хоть на порнографический фильм.

- Это ваше дело. Это ваше дело - решить остаться, решить
трансформировать свою жизнь. Только вы это можете сделать. Я не
собираюсь это делать за вас. Все, что я могу сделать, - это сыграть
тренера. Кстати, вы достаточно хороши такими, какие вы есть, вы
просто этого еще не понимаете. Но мы, во всяком случае, знаем, что вам
не удалось изменить свою жизнь тем способом, каким вы пробовали, и
потому ваша жизнь не работает.

- Все, что вы можете сделать, - это выбрать тренинг, остаться в зале,
следовать инструкциям и взять, что получите. Или вы можете уйти.
Сейчас. Деньги возвратим. Это ваш выбор, ваша жизнь, а не моя...

Тренер делает паузу и оглядывает зал.
Поднимаются две руки.

- Том, - говорит тренер, - встань. Возьми микрофон.

Том, молодой бородатый человек в очках и с четками в руках, говорит
важным голосом: - Мне говорили, что ЭСТ - это программа
просветления типа Дзэна, а я слышу в течение часа, как чрезвычайно
неуравновешенный человек - т. е. ты - делает кучу глупых обобщений,
которые, может быть, и можно применить к некоторым людям, но явно не
ко всем. Я не понимаю, что происходит.

- Отлично, Том. Ты сделал больший прогресс, чем кто бы то ни было в
этом зале. Если вы, жопы, думаете, что понимаете, что происходит, вы
выражаете свою жопную сущность во всей полноте. А ты, Том, пришел
на этот тренинг с прекрасной теорией о том, что такое ЭСТ, - т. е., что
это программа просветления типа Дзэна, - и решил не обращать
внимания ни на что, что не подходит под твою прекрасную теорию.

- Много ли ты получишь, если будешь жить таким образом?

- Может быть, я ошибаюсь в том, что такое ЭСТ, - говорит Том,
нахмурившись, - но ты все равно не прав, когда говоришь, что ничья
жизнь не работает. Я могу отличить ложные обобщения, и они мне не
нравятся.

- Отлично! Я понял. Я изменю свои ложные обобщения. Все ученики,
кроме тебя, - жопы, потому что они живут в системах верований, которые
не дают их жизни работать. Ты исключение. У тебя прекрасная система
верований, и мы согласны называть тебя "прекрасной жопой".

   Том секунду ошеломленно молчит. 

- Ты можешь называть меня как хочешь. То, что ты меня оскорбляешь, -
просто симптом твоей неуравновешенности.

- Я понял, Том, - говорит тренер, подходя к краю платформы, - ты
веришь, что я неуравновешенный человек, потому что я называю жоп
жопами, правильно? Том, Это еще одна твоя теория. Часть твоей
системы верований. Твой ум говорит тебе: "Уравновешенные люди не
называют других людей жопами". Это твое верование. Отлично! Я
понял. Можешь сесть, зная, что я знаю, что ты веришь, что я
неуравновешен. А я останусь стоять здесь, потому что ваша жизнь не
работает. Хорошо?

Том, сердясь, но важно и размеренно:
- Что хорошего в том, чтобы долдонить, что наша жизнь не работает? Я
думал, что ЭСТ создает благоприятную среду, в которой люди могут
говорить о себе, а ты пришибаешь всех, кто открывает рот.

- Среда здесь благоприятная, - говорит тренер, спускаясь со сцены и
останавливаясь напротив Тома. - Нет ничего плохого в том, чтобы быть
жопой. Некоторые из моих друзей - жопы. Все мои лучшие друзья - жопы.
И я не пришибаю людей. Я только выношу суждение. А если эти
суждения заставляют вас чувствовать пришибленность, то это ваш
вклад, а не мой.

- Мне кажется, что учитель Дзэна не стал бы называть своих учеников
жопами.

- Я не думаю, Том. Я слышал про очень свирепых учителей Дзэна.
Многие из них много вопят, когда не бьют своих монахов по головам.
Но если ты хочешь учителя Дзэна - найди учителя Дзэна. Если хочешь
ЭСТ - бери ЭСТ. Причина, из-за которой я вам говорю, жопы, что ваша
жизнь не работает, проста - ВАША ЖИЗНЬ НЕ РАБОТАЕТ!
Если бы она работала, вы бы не были здесь.
Я долдоню это потому, что вы тащите с собой целую кучу верований,
чтобы убедить себя, что ваша жизнь работает, что вы правы. Пока до
вас не дойдет, что вы застряли,- вы будете прятаться в своей лжи, той
лжи, которая и не дает вашей жизни работать.

- Но нельзя изменить людей лекциями.

- Правильно! Я это понимаю. Поэтому я и сказал вам, что не надо
верить ни одному моему слову.

- Почему же ты тогда их говоришь?

- Я их говорю потому, что Вернер установил, что когда тренер их
говорит, - это работает. Том на секунду замолкает.

- Нам что, просто сидеть и слушать?   

- Или стоять и слушать. Как угодно. Работает и сидя, и стоя. Стоя,
вероятно, немного лучше - стоящую жопу лучше видно, чем сидящую.

- Иисусе! Ты - высокомерный мерзавец!

- Отлично! Что-нибудь еще, Том? Том стоит несколько ошеломленный.

- Нет, - говорит он, - высокомерный мерзавец - это все.

- Спасибо, Том, - говорит тренер.
(Последовавшие аплодисменты довольно жидки.)

- Эй, жопы, вы не аплодируете. Или деньги, или хлопать. Я хочу, чтобы
все поблагодарили Тома.
(Громкие аплодисменты)

- Джин. Встань.

Джин, привлекательная, консервативно одетая, почтенного вида
женщина лет под сорок.

- Я не понимаю, зачем нужна вся эта суета с аплодисментами. Нельзя ли
без этого обойтись?

- Нет, без этого обойтись нельзя.
- Но зачем это нужно?
- Это нужно потому, что это одно из основных правил. Я хочу, чтобы
КАЖДЫЙ знал, что после того, как он выскажется, мы поблагодарим
его аплодисментами. Мы аплодируем не потому, что согласны с ним, как
жопа с жопой, а потому, что благодарны ему за то, что он поделился с
нами своим переживанием или точкой зрения. Вот и все.

- Глупо аплодировать тому, кто просто спросил, можно ли снять пиджак.

- Это нормально, Джин. Учись жить глупо, в этом весь ЭСТ. Спасибо, эй!
КУДА это ты СОБРАЛАСЬ?!

- Молодая женщина поднялась с первого ряда и торопливо идет к
заднему выходу. Она бледна и держит руку у рта. Ее возвращают на
место.
- Меня сейчас вырвет! Меня сейчас вырвет! - говорит она.
- Возьми микрофон, Мария.
- Я хочу в туалет! Меня сейчас вырвет!
- Ассистент принесет тебе пакет. Если хочешь блевать - блюй в пакет.
Подержи ей микрофон, Ричард.
- Я не знаю, как им пользоваться, - говорит Мария, вертя пакет.
- Возьми пакет в руки, - говорит тренер и в первый раз
садится на один из кожаных стульев, - и поднеси к лицу.
Ты не промахнешься. Давай.
- Я не могу!
-ДАВАЙ! (Тишина.)
- Я не могу дышать, - говорит Мария приглушенным из-за пакета
голосом.
- Держи ебаный пакет чуть дальше от лица.
- Я могу не попасть!
- Мне все равно, что ты за ебаный стрелок, держи пакет ближе.
- Тогда я не могу дышать!
- Слушай, - говорит тренер, откидываясь на стуле, если хочешь дышать -
дыши. Если хочешь блевать - держи пакет ближе к лицу и блюй.
- Пожалуйста, пустите меня в туалет!
- Сядь. Поиграй со своим пакетом и не пытайся
проверять свою меткость. Спасибо.

Мария садится под нервные аплодисменты.

- Эту девушку тошнит! - раздается крик сзади.

- ЗАТКНИСЬ! - кричит тренер в ответ, встает и подходит к краю
платформы. - Если ты хочешь говорить в этом зале, ты поднимаешь руку
и не говоришь до тех пор, пока я тебя не вызову и ассистент не даст тебе
микрофон. Тогда ты встаешь и говоришь все, что хочешь. Поняли,
жопы?

Наступает полная тишина. В заднем ряду поднимается рука.

- Все в порядке, - говорит тренер. Джон. Встань. Возьми микрофон.

Встает человек, который кричал. Это пожилой мужчина в очках, седой,
со слегка заторможенным выражением лица.

- Я потрясен, - говорит он взволнованным голосом, -я не понимаю,
почему ты так грубо обращаешься с людьми. Ты мог объяснить девушке,
как обращаться с этим пакетом, не оскорбляя ее и не превращая каждый
ее шаг в посмешище.

- Понял, Джон, - говорит тренер, садясь на свой стул, - но давай
разберемся. Мария хочет поблевать. Мы дали ей пакет. Мы бесплатно
проинструктировали ее. Ты чувствуешь, что должен встать и защитить
оскорбленную женственность. Мария чувствует, что должна вот-вот
вырвать. Мы обращаемся с вами одинаково. Тебе даем микрофон. Ей
даем пакет.
- Но меня не тошнит, - говорит Джон.
- Прекрасно! Не надо пакет Джону.
- Ты мог бы быть вежливее. Ты мог бы ей помочь.
- Конечно. Это как раз та игра, в которую Мария заставляет людей
играть, когда создает тошноту. "Бедная Мария! Ее тошнит! Бедная
детка!" Когда кто-нибудь хочет поблевать на ЭСТе, мы говорим:
"Прекрасно! Вот пакет. Развлекайся". Замечательно, что очень немногие
в конце концов решают им воспользоваться. Джон неуверенно садится.
- Спасибо, Джон.
(Аплодисменты.)

- Мы забыли поблагодарить Джин, которая говорила, когда Мария
собралась уходить.
(Аплодисменты.)

- Теперь все в порядке. Прежде чем продолжить, я хочу напомнить, что я
не хочу, чтобы вы верили хоть одному моему слову. Просто слушайте.
Причина, по которой ваша жизнь не работает, - это то, что вы живете
механически в своих системах верований, вместо того чтобы жить в мире
актуальных переживаний.

Вы думаете, что вы глядите на реальность и делаете выводы? Нет! Вы
сделали это десятки лет назад. Вы, жопы, идете со своими выводами
через жизнь, как роботы. Вы конструируете реальность через свои
выводы десятилетней давности. Неудивительно, что вы все утратили
живость. Неудивительно, что ваша жизнь не работает.

Смотрите. Если мы посадили крысу в лабиринт с четырьмя тоннелями и
всегда будем класть сыр в четвертый тоннель, крыса через некоторое
время научится искать сыр в четвертом тоннеле. Хочешь сыр? Зип-зип-
зип в четвертый тоннель - вот и сыр. Опять хочешь сыр? Зип-зип-зип в
четвертый тоннель - вот и сыр.

Через некоторое время великий Бог в белом халате кладет сыр в другой
тоннель. Крыса зип-зип-зип в четвертый тоннель. Сыра нет. Крыса
выбегает. Опять в четвертый тоннель. Сыра нет. Выбегает. Через
некоторое время крыса перестает бегать в четвертый тоннель и поищет
где-нибудь еще.

Разница между крысой и человеком проста - ЧЕЛОВЕК БУДЕТ БЕГАТЬ
В ЧЕТВЕРТЫЙ ТОННЕЛЬ ВЕЧНО! ВЕЧНО!
ЧЕЛОВЕК ПОВЕРИЛ В ЧЕТВЕРТЫЙ ТОННЕЛЬ. Крысы НИ ВО что
не верят, их интересует сыр. А человек начинает верить в четвертый
тоннель и СЧИТАЕТ, ЧТО ПРАВИЛЬНО БЕГАТЬ В ЧЕТВЕРТЫЙ
ТОННЕЛЬ, ЕСТЬ ТАМ СЫР ИЛИ НЕТ. Человеку больше нужна
правота, чем сыр.

Вы все, к сожалению, люди, а не крысы, поэтому вы все ПРАВЫ. Вот
почему в течение долгого времени вы не получали сыра, и ваша жизнь не
работает. ВЫ верите в слишком много четвертых тоннелей.

Это прекрасно. Поэтому вы здесь. Чтобы сломать все ваши
жизнеотрицающие, сыроотрицающие верования. Чтобы вы начали
понимать, что вы хотите. Мы хотим помочь вам выбросить всю систему
верований, совершенно вас распотрошить, чтобы вы могли заново
собраться, и ваша жизнь заработала.

Но не думайте, что это будет просто. Вы были отменными жопами
десятки лет, вы знаете, что ВЫ ПРАВЫ. Вся ваша жизнь базируется на
принципе вашей правоты. А то, что вы страдаете, что ваша жизнь не
работает, что вы не получали сыра с тех пор, как были в четвертом
классе, - неважно. ВЫ ПРАВЫ. Ваши ебаные системы верований -
лучшее, что может создать ум или можно купить за деньги. Это
правильные системы верований, а то, что ваши жизни скомканы, -
несчастный случай.

Говно! Ваши правильные, умные системы верований непосредственно
связаны с тем, что вы не получаете сыра. Вы лучше будете правы, чем
счастливы, и вы годами бегаете по четвертым тоннелям, чтобы доказать
это.

Вы знаете, что тратите свое время в четвертых тоннелях потому, что
иногда вы неожиданно получаете кусочек сыра. Вы вдруг чувствуете
свободу, радость, живость, настолько отличные от вашего обычного
состояния, что думаете, уж не подсыпали ли вам ЛСД в утренний кофе.
"Ух ты! - говорите вы себе. - Это грандиозно. Это надо сохранить". И тут
- БАХ! - это исчезает. Чем больше вы стараетесь вернуть это, тем хуже
себя чувствуете.

ВЫ - ЖОПЫ. ВЫ НИКОГДА не сможете найти этого в том же самом
месте. Великий Бог жизни в белом халате всегда перемещает сыр. Вы
никогда не будете счастливы, пытаясь быть счастливыми, потому что
ваши попытки полностью определяются вашей верой в то, что вы знаете,
где находится сыр. Как только у вас появляется идея о том, чего вы
хотите и где это найти, вы уничтожаете шанс быть счастливым, т. к. идея
или вера разрушает переживание. Да, Бетти. Встань.

Бетти - привлекательная молодая рыжая женщина.
- Я не понимаю, почему идея о том, чего я хочу, не даст мне этого
получить.
- Получишь, получишь. А у тебя есть идея?
- Конечно.
- Что за идея?
- Я хочу иметь дом в деревне, чтобы жить там с детьми.
- Прекрасно.
- Но ты сказал, что идея не даст мне его получить.
- Идея не даст тебе его ощутить. Ты можешь завести дом, но коль скоро у
тебя есть идея о том, что это должен быть за дом и что он тебе даст, ты
никогда не сможешь пережить актуальный дом и, следовательно,
никогда не будешь счастлива в нем. Ты потратишь время на попытки
жить в вымышленном доме и никогда не насладишься реальной грязью
на реальном ковре реального дома.
- Но я не понимаю, какое отношение это имеет к поискам сыра в
четвертом тоннеле.
- Хорошо, Бетти. Это не так просто понять, т. к. застряла ты в этом
четвертом тоннеле очень давно. Сейчас трудно сказать, почему ты
думаешь, что весь сыр находится в доме в деревне. Многие люди,
живущие в деревне, думают, что в городе им было бы гораздо лучше.
Позднее, когда мы начнем "процесс правды", ты можешь взять темой
свою неудовлетворенность местом жительства и все понять про эти дома.

- Почему я не могу верить, что жизнь в деревне будет лучше для меня и
детей, чем в этом проклятом Бронксе?
- Ты можешь когда-нибудь пережить, что жизнь в деревне лучше, но пока
ты делаешь это в Бронксе, ты никогда не сделаешь этого в деревне.
Любая вера во что-либо убивает это. Поверил, какой дом ты хочешь, -
БАХ! - нет дома. Поверил в Бога - БАХ! - нет Бога.

- ПЕРЕЖИВАНИЕ, ЖОПЫ! - кричит тренер. - Вы столько живете в
своих ебаных умах, что, вероятно, никогда не жили в доме за свою
жизнь. Спасибо, Бетти.
(Аплодисменты.)

-Джерри. Встань.

Джерри, крупный мужчина, подстрижен ежиком. Он, должно быть, весит
около 240 фунтов и похож на водителя грузовика, но говорит легко и
отчетливо.
- Это самая нелепая чушь из всего, что ты сказал.
- Что такое? - дружелюбно спрашивает тренер.
- Что вера в Бога убивает Бога.
- Точно.
- Нужно верить в Бога, чтобы в конечном счете его пережить.
- Нужно НЕ верить в Бога, чтобы когда-либо его пережить.
- Но это ерунда, - говорит Джерри взволнованно, - большинство
крупных религиозных деятелей в истории верили в Бога.
- ГОВНО, Джерри! Они пережили Бога, - кричит тренер и подходит к
Джерри. - Ты веришь в существование людей?
- Это глупый вопрос.
- КОНЕЧНО, ГЛУПЫЙ! Ты чувствуешь их непосредственно, ты их
знаешь, верить совершенно ни к чему.
- Но я могу верить в Бога, а также пережить его, - восклицает Джерри.
- Если ты переживешь Бога, действительно переживешь Его, то ты,
вероятно, обнаружишь, что из твоего переживания нельзя извлечь
никакого верования.    
- Святой Фома Аквинский написал о Боге семьдесят три тома!

- Значит, у него было не слишком много времени переживать Его! 
Слушай, Джерри, мне не нужны твои проклятые верования. Они не
работают. Если ты хочешь поделиться со мной своим актуальным
переживанием Бога, мне будет интересно, но идеи о Боге мертвы. Они
так глубоко расположены на шкале непереживания, что менее
материальны, чем призраки.

- Я верю, что Бог есть, - громко говорит Джерри, - и моя вера не
уничтожает Бога.
- Для тебя, коль скоро ты живешь в своем веровании, уничтожает.
Уничтожает. Послушай, - говорит тренер и подходит к Джерри, - я
расскажу тебе одну историю. Один мой приятель учился у индийского
йога, существа очень высокого уровня, и однажды, после
двадцатичасового поста и шестичасовой медитации, он внезапно
пережил каскад ослепительного, всепроникающего света. Он был
потрясен. Этот парень знал все наркотики, известные Богу и Тимоти
Лири, и никогда не переживал ничего похожего на этот всеобъемлющий
поток света и радости. Естественно, парень рассказал про это своему
лучшему другу. Йог в это время был в Европе. "Ты видел Бога, -сказал
друг с энтузиазмом. - Если ты еще попостишься и помедитируешь, ты
увидишь Его снова".

Теперь, после переживания того, что мы можем назвать Богом, у моего
приятеля появились идеи о Боге - Он яркий, Он сияющий, Он
всеобъемлющий, Он приходит после поста и медитации. Мой приятель
стал реализовывать эти верования на практике. И что? Угадай,
Джерри? Бог исчез. Мой друг постился и медитировал два года, и ничего
не произошло. Конечно, у него были идеи о Боге, вера в Бога, но вы,
конечно, понимаете, что он отдал бы их все за одну только минуту
переживания.

Джерри полминуты молчит.
- А что сказал йог?
- Йог сказал: "Хорошо, ты видел Бога. Не ищи его там больше". Помни,
Джерри, Бог ускользает. Если мы пытаемся связать его со светом или с
распятыми парнями, или со смуглыми парнями, сидящими в лотосах, мы
просто жопы. Позднее сегодня я очень ясно вам покажу, что те вещи, в
которых вы действительно уверены, которые мы действительно знаем,
очень далеки от системы верований. Люди верят только в то, чего они не
знают. Призраки, летающие тарелки, воскрешение, совершенное
общество, верные мужья...

- Но мы должны верить, - говорит Джек через полчаса.

- Кто это говорит? - спрашивает тренер.

- Я говорю.

- Это одно из твоих верований, Джек, одна из причин твоей
заебанности.

- Но ты веришь, что верить плохо?

- Кто это говорит?

- Я говорю.

- Это еще одно твое верование, Джек, еще одна причина, по которой твоя
жизнь ...

- Но разве ты не веришь, что верования плохие?

- НЕТ, жопа!

- Ты веришь, что большинство верований плохие?

- Нет.

- Во что же ты веришь?

- НИ ВО ЧТО! Я уже час это говорю.

- Но веришь, что что-либо верно, либо неверно?

- Ты можешь верить, а не я.

- Ты должен верить.

- Я не верю ни одному слову, которое говорю, и не хочу, чтобы вы
верили.

- А, значит, ты играешь словами.

- Хорошо, Джек. Я играю словами и моя жизнь работает, а ты веришь в
слова, и они играют тобой.

- Я никак не пойму.

- Вот и хорошо. Не беспокойся об этом. Если бы ты понял это сейчас, то
как скучно было бы тебе в последующие три дня.

- Но ты говорил, что я должен разрушить всю свою систему верований.
Вся моя жизнь базируется на моих интеллектуальных и моральных
верованиях. Вы никогда не заставите меня отбросить их. Если тренинг в
этом, я этого никогда не достигну.

- Ты достигнешь, Джек, - говорит тренер, и на его лице появляется намек
на улыбку, - не беспокойся. Будь здесь, следуй инструкциям и бери, что
получишь. Спасибо, Джек.
(Аплодисменты.)

- Вы все получите это, потому что я беру на себя ответственность вам это
сообщить. Вы все не понимаете, что такое общение. Вы думаете, что
делаете все, чтобы кому-либо что-либо сообщить, а если он этого не
понимает, то он говно. Или что вы внимательно слушаете, а если не
поняли, то это вина других.

Здесь общение означает ответственность за то, чтобы другой понял твое
сообщение. Если он не понял - ответственность на тебе. А когда вы
слушаете, вы берете, что вам говорят, и смотрите, что бы вы сами могли к
этому добавите.

Например, Том недавно назвал меня высокомерным мерзавцем. Я понял
это. Предположим, что, когда он меня так назвал, я обнаружил, что
испытываю легкую злость. Злость - это то, что я добавил. Я должен взять
полную ответственность за злость. Я называю вас всех жопами.
Прекрасно! Отметьте, что вы прибавляете к этому возмущение, злость,
замешательство, депрессию, восхищение, ненависть, стыд. Что бы вы ни
прибавили - это часть вашей жопности. Вашей механичности.
Взгляните. Вас возмущает, когда я называю вас жопами. Замечательно!

Я вас возмущаю. Велика важность. Бывает и в лучших семьях. Только
помните, что это ваше, а не мое. Я говорю слова - "вы жопы". Все
остальное - ваше создание.

* * *

Время шло. Ни один из учеников не был постоянно сосредоточен. Одним
из существенных качеств тренера является то, что вне зависимости от
того, какими скучными или глупыми ни были бы возражения, он
чрезвычайно внимателен. Кажется, что он не только слышит слова, но и
понимает их латентный эмоциональный смысл и тенденции. Вопросы и
возражения возникают вновь и вновь. Некоторые дремлют, большинству
надоело бесконечное обсуждение тривиальных проблем.

- РАССУДОЧНОСТЬ! ДА, РАССУДОЧНОСТЬ, - кричит тренер. Он
поворачивается к доске и проводит посередине горизонтальную линию.
Внизу доски он пишет слово "рассудочность". - Это - одна из низших
форм не-переживания, - говорит он и пишет слово "не-переживание" под
линией в правом углу. - Все вы живете рассудочно, следовательно - в
сфере не-переживания.

- Но что нам с этим делать? - спрашивает Лестер, высокий молодой
человек лет двадцати.

- Не пытайтесь ничего делать. Ничего-не-делание наверняка сработает,
но вы этого еще не понимаете. В действительности, в своих ошибочных
усилиях достичь реальных переживаний вы иногда поднимаетесь на
несколько более высокие уровни не-переживания: решение... надежда...
помощь.

Он пишет эти слова над словом "рассудочность", но ниже
горизонтальной линии.

- А что выше линии? - спрашивает Лестер.

- Выше линии находятся пережитые переживания.

Первый шаг над линией, первая реальная форма переживания - это
приятие. Если вы хотите выйти из сферы не переживания, надо перестать
рассуждать, принимать решения, надеяться и принять что есть. Ни
больше, ни меньше. Принять что есть. Когда вы это делаете - включается
лампочка переживания. Если нет - она выключена.

- Мне кажется, - говорит Лестер, - что любое переживание - это
переживание. Что такое не-пережитое переживание?

- Поскольку все, что вы делали десятками лет, - это непереживание
переживаний, то разницу объяснить трудно. Я понимаю. Давай,
например, представим, что ты занимаешься любовью с женщиной.

- Давай.

- И ты рассуждаешь.

- Ох, Иисусе!

- Ты размышляешь о том, думает ли женщина, что ты ее ебешь, или это
ты думаешь, что она это думает. Пока ты размышляешь, переживаешь ли
ты свое переживание?
(Нервный смех.)

- Совсем не то, что я хотел бы переживать.

- Затем ты передвигаешься на следующий уровень. Ты решаешь заняться
любовью с показной страстью, но без словесного общения. Пока ты
решаешь, ты переживаешь?

- Нет.

- Ты надеешься, что она достигнет оргазма. Пока ты надеешься, ты
переживаешь?

-Нет.

- Нет. Наверняка также, что с каждой секундой, пока ты надеешься,
вероятность оргазма уменьшается. Наконец ты решаешь пустить в ход
свою замечательную сексуальную технику, свежепочерпнутую со
страниц пятьдесят девять - сто сорок восемь "Радостей секса", и помочь
своей подружке достичь оргазма. Пока ты занят помощью, ты
переживаешь?

- Нет, когда я думаю о помощи. Но когда я действительно помогаю, это
может быть прекрасно.

- Это может быть, Лестер. И если это так, то это так, потому что ты
вышел за надежду, перестал надеяться и начал просто быть с женщиной,
а не верить, решать, надеяться и помогать. Ты понял?

Лестер молчит несколько секунд.

- Конечно, я это понял. Но если просто быть с женщиной - это из сферы
переживания, то я хочу заявить, что я иногда жил в сфере переживания.

- Это возможно, Лестер. Определенно, одна из причин, по которой секс
так притягивает мужчин и женщин, та, что здесь возможны оживляющие
переживания, убитые почти во всех других сферах. Но не придавайте
этому значения. Большинство из вас никогда не переживало еблю.

Большинство из вас, жоп, не еблось с шестнадцати лет. Мне все равно,
сколько раз вы перепрыгивали из одной постели в другую. Вы ебетесь в
уме. Одна из причин, по которой жопы стремятся к новым связям, та, что
они не способны получить полного удовлетворения с одним человеком и
думают, что, может, получится с двадцатью.

Проблема в том, что иногда вам удаются действительно ценные
переживания - прекрасные" разделенные любовные переживания, - и что
вы делаете? Вы используете их для убийства любых потенциальных
подобных переживаний. Вы берете этот прекрасный разделенный опыт и
кладете его в серебряную коробочку. Каждый раз, когда жизнь приносит
вам что-либо подобное, ваш жопный ум говорит вам: "Ух! Это должно
быть так же хорошо, как и то, что лежит в коробочке. Вот мы
посмотрим!" Вы открываете коробочку и смотрите. Вы тратите столько
времени на сравнения, что никогда не переживаете того, что происходит
сейчас и здесь.

- Я понял, к чему ты клонишь, - говорит Лестер, улыбаясь, - но разве
жизнь не является смесью переживания и не-переживания?

- НЕТ! НЕТ, будь ты проклят! Кто когда-нибудь слышал про слабо
пережитую боль в заднице? Ты либо чувствуешь ее, либо нет.

Смотри. Вот другие виды переживаний, кроме приятия. Следующее - это
присутствие, или наблюдение, - и Дон пишет эти слова над словом
"приятие". - Дальше - участие, или разделение, и, наконец, то, что мы
называем "сотворение". Не думайте обо всем этом сейчас. Все это из
сферы полностью пережитых переживаний. Это все, что вам сейчас надо
знать.

Теперь, если ввести шкалу на сто делений, то можно сказать, что
рассуждение - это минус восемьдесят по шкале не-переживания. Решение
- это минус двадцать. Надежда - минус десять и помощь - минус пять. С
другой стороны, приятие - это, скажем, плюс пять и сотворение - плюс
сто. Поняли? Как нам теперь перейти от минуса к плюсу?

- Через ноль, - быстро отвечает Лестер.

- Правильно! Через ноль. Вы должны пройти через ничто, - Дон пишет
слово "ничто" на горизонтальной линии. - Вы должны пройти через
ничто. Я хочу, чтобы вы поняли: либо переживание, либо не-
переживание. Либо плюс, либо минус. Лампочка либо включена, либо
выключена. И чтобы попасть из не-переживания в переживание, вы
должны пройти через ничто.

* * *
Сэнди поднимает руку.

- Так, - говорит он, хмурясь, - ты настаиваешь, что если этот тренинг
научит нас перестать пытаться измениться, то мы изменимся.

Не то, Сэнди, - говорит тренер и отхлебывает из своего термоса. - Я уже
говорил, что вы ничего не получите от этого тренинга, ничего не
изменится. Как говорится в наших проспектах: "Целью ЭСТа является
трансформация вашей способности переживать жизнь, чтобы ситуации,
которые вы пытаетесь изменить, прояснились в процессе самой жизни".

Я предупреждал, что "трансформация" не означает "перемена". В этом
контексте это означает нечто вроде "трансмутации": или "изменения
субстанции" вашей способности переживать жизнь. Перемена включает
только изменение формы.

Мы говорим о чем-то таком же радиикальном, как разница между плюс
единицей и минус единицей. Переход от минус одного к плюс одному -
это поворот на сто восемьдесят градусов.

Это - трансформация вашей способности переживать жизнь. И чтобы
попасть из минус одного в плюс один, вы должны пройти через ничто.

- Я думаю, что семантические различия не так уж важны. Важно, что мы
можем надеяться на перемены.

- Нет, я не хочу, чтобы вы надеялись на перемены! Я не хочу, чтобы вы
менялись. Вы хороши такими, какие есть. Оставайтесь в зале и берите,
что получите, а потом сможете сказать, перемена это или нет.

Наши ягодицы болели, наши плечи болели, животы урчали, мочевые
пузыри надувались, мы начинали чувствовать, что если еще раз
услышим слово "переживание", то попросим слова и заорем. Как
проклятый тренер может столько говорить? Почему я не могу выкурить
сигаретку? Сколько это может еще продолжаться? Они что, нарочно
сделали стулья такими неудобными? Почему бы всем нам, жопам, не
согласиться со всем, что говорит Дон, и не устроить перерыв?

- ...Энди, расскажи мне о чем-нибудь, что ты действительно знаешь, -
просит тренер.

- Я знаю, как боксировать, - говорит Энди, коренастый молодой человек
лет двадцати.

- Отлично. Как ты боксируешь?

- Встаю в стойку, поднимаю перчатки, слежу одновременно за корпусом
и руками противника. Потом...

- Отлично. Но как же ты боксируешь?

- Держу левую у лица, вот так, правую чуть ниже. Потом... боксирую.

- Но это я и хочу знать - как боксировать?

- Я могу дать урок.

- Но как я буду боксировать?

- Слишком долго объяснять.

- Сколько?
(Тишина.)

- Несколько лет.

- Я-то думал, что ты действительно знаешь, как боксировать, а тебе,
оказывается, надо несколько лет, чтобы объяснить.

- Может, и больше.

- Спасибо, Энди (аплодисменты). Я хочу, чтобы вы рассказали мне о
том, что вы действительно знаете. Таня?

- Я знаю, как петь, - говорит Таня.

- Отлично. Расскажи мне, как поют. Таня смотрит на тренера.

- Ты открываешь рот, - нет, - вот так, - и Таня приятным сопрано поет
две первые фразы "Аве Мария". - Вот так поют.
(Все громко аплодируют.)

- Отлично, - говорит тренер, - но как ты поешь?

- Я не могу объяснить словами.

- Ты хочешь сказать, что ты это знаешь и не можешь объяснить?

- Только не пение.

- Спасибо, Таня. Джед?
(Аплодисменты Тане.)

Джед - полный пожилой человек в мятом пиджаке.

- Я знаю, как ходить.

- Отлично, расскажи, как ходят.

- Примерно так, - говорит Джед и ходит вперед и назад по проходу.

- Я вижу, но как ты ходишь?

- Сперва поднимаю одну ногу, потом другую.

- Отлично, но как ты ходишь?

- Поднимаю левую ногу, сгибаю колено, переношу вес, ставлю снова на
пол (Джед очень внимательно изучает свои ноги), закрепляю, начинаю
сгибать правое колено...

- Хорошо, но как ты ходишь?

Джед смотрит на тренера:
- Я показал.

- Я видел, как ты ходил, но я хочу знать, как ходить.

- Я говорю: "Поднимаю левую ногу... "

- Но как ты поднимаешь левую ногу?

- Иисусе, я не знаю как.

- Я-то думал, что уж это ты знаешь.

- Знаю, черт подери, но как об этом сказать?

- Спасибо, Джед (аплодисменты). Кто еще? Билл?

Билл - разбойничьего вида мужчина с пышными усами и копной волос.
Он улыбается.
- Что ты знаешь? - спрашивает тренер.
- Я знаю, как быть жопой.
(Смех.)

- Отлично, - говорит тренер, - расскажи, как быть жопой.
- Вступить в разговор с тренером. (Смех.)
- Но как быть жопой?
- Нет проблем, будь собой! Дон тоже улыбается:
- Но как мне быть жопой?
- Я сказал, будь собой.

- Нет, Билл, это не работает. Так уж получается, что когда становишься
собой, прекращаешь быть жопой. Но спасибо, что поделился.
(Аплодисменты.)

- Смотрите, когда вы действительно что-то знаете с полной уверенностью
и надежностью, то вера в это, чувства, размышления совершенно ни при
чем. Вы просто знаете. Вера, мысли и чувства не нужны, и слова
неадекватны.

В терминах уверенности мы делаем первый шаг к чему-то надежному,
когда уходим от верований и чувств и просто наблюдаем. Когда вы
выходите на уровень наблюдения, вы достигаете уровня, который мы
называем реализацией - это когда вы говорите "ага"... Рик, давай,
встань, бери микрофон.

Рик, невысокий плотный человек, одет в бутсы и ярко-пурпурную
рубаху. Он говорит с явным раздражением.

- Эх... как держать эту дрянь? Так? Вы меня слышите? Я... приехал из
Эль-Пасо, Техас, на этот тренинг, и будь я проклят, если я понимаю, что
происходит. Вы, ребята, порете такую чушь, я ничего подобного не
слыхал. Что за чертовщина - все эти уровни переживания и уровни
уверенности? Что это за чертовщина - не знать, как ходить?
Как я понимаю, во всем, что тут говорили, столько же смысла, как в
твоих словах. Хотя и немного. Как я понимаю, верить во что-нибудь,
или думать о чем-нибудь, или делать что-нибудь лучше, чем сидеть здесь,
глазеть по сторонам и ждать какого-нибудь дурацкого "ага"!
(Смех и аплодисменты.}

- Я понял, Рик, - говорит тренер, - мы говорили об уровнях уверенности,
верно?
- Будь я проклят, если понимаю, о чем ты говорил.
- Что ты делаешь?
- Я развожу скот. У меня тысяча голов лучшего в Западном Техасе
крупного рогатого скота.
- Отлично. Давай предположим, что я верю, что разведение скота на
убой нормально.
- Мне наплевать, что ты думаешь.
- Я сказал: предположим, что я верю. Следующим уровнем уверенности
будет то, что разводить скот - плохо.
- Мне все равно насрать.
- Правильно. Поэтому я и собираюсь написать губернатору Техаса
донос на тебя.
- Желаю удачи, - говорит Рик с ухмылкой, - губернатор Техаса бьет за
неделю больше скота, чем я за год.
(Смех.)

- Я чувствую, что убивать скот - жестоко.
- Чувствуй, что хочешь.
- Теперь, Рик, что будет, если я перестану верить, думать, делать и
чувствовать и просто приеду к тебе на ранчо посмотреть?
- У тебя появляется здравый смысл.
- Правильно. А теперь посмотри на диаграмму уровней уверенности.

Рик глядит на левую доску, на которой обозначены уровни уверенности:
"верить", "думать", "делать" и "чувствовать" под горизонтальной линией
и "наблюдение", "реализация", "уверенность в не-знании" и
"естественное знание" - над ней. Список аналогичен написанной на дру-
гой доске диаграмме уровней переживания.

- Да, я вижу.

- Вот о чем она говорит. Чем выше мы поднимаемся по шкале, тем
надежнее наше знание. Высший уровень уверенности - это естественное
знание. Так, Джед знает, как ходить, а Таня - как петь. И ты видишь, -
что низшая форма уверенности лежит в сфере веры.

- Наверное, зависит от веры?

- НЕТ, жопа, ВСЕ верования - это наименее надежная форма знания.
Вера представляет собой неуверенность. Люди верят в Бога, так как не
имеют реальных сведений о нем. Где есть естественное знание Бога, нет
нужды в вере. Высшая форма уверенности - это когда ты знаешь что-то
настолько естественно, определенно, что не можешь описать словами.

- Да, я понял, - говорит Рик, - поэтому мне и казалось, что все эти
разговоры - один навоз.
- Это навоз. Все, что я говорю, - навоз. Я ведь несколько раз
предупреждал, не так ли?
- Ну да?
- Я говорил, что не верю ни одному своему слову.
- Зачем же тогда говоришь?
- Зачем ты перекачиваешь грязную воду из пруда в
стойло?
- Чтобы вычистить говно.
- Понял теперь? Поэтому я и лью на вас слова, жопы.

* * *

- Хорошо, сейчас мы устроим процесс, а после этого будет перерыв.
(Волна стонов и отдельные аплодисменты.)

Сперва я расскажу, как делать процесс, а после этого вы его сделаете. Я
хочу, чтобы вы слушали внимательно, НО НЕ НАЧИНАЙТЕ, ЖОПЫ,
НИЧЕГО ДЕЛАТЬ.
Понятно? Хорошо. Сначала я дам инструкцию снять очки и контактные
линзы, положить все предметы на пол и сесть поудобнее, не
перекрещивая рук и ног. Я попрошу положить руки на бедра и закрыть
глаза.

Потом я дам инструкцию "войти в свое пространство", что значит просто
спокойно быть в своем уме, что бы это ни значило.

Потом я скажу: "Поместите пространство в пальцах левой ноги", - и, дав
достаточное время, чтобы поместить пространство в пальцах левой ноги,
я поблагодарю вас, сказав "прекрасно", "хорошо" или "спасибо".

Потом я попрошу "поместить пространство в левой лодыжке". Через пять
или шесть секунд я скажу: "Хорошо, поместите пространство в левом
колене".
Такие инструкции и поощрения будут продолжаться до тех пор, пока вы
не поместите пространство во всех частях вашего тела, в обеих ногах,
корпусе, голове, обеих руках и плечах. Я также попрошу вас отмечать
любые напряжения между глаз, в челюстях, на языке...

Еще минут пятнадцать тренер во всех деталях описывает процесс и
отвечает на вопросы. Напряжение в зале начинает спадать. Люди
потягиваются, зевают, потирают глаза и разминают запястья.
Некоторые начинают шептаться.

- Эй! - кричит тренер. - Здесь нельзя разговаривать.
Понятно? Заткнитесь! - и он продолжает объяснять.

Наконец процесс начинается.
Мы сидим спокойно, глаза закрыты.

- Я хочу, чтобы вы поместили пространство в пальцах левой ноги...
Хорошо... Поместите пространство в левой лодыжке... Прекрасно...
Поместите пространство в костях левой стопы... Прекрасно... теперь
поместите пространство в пальцах правой ноги... Прекрасно...
Поместите пространство в костях правой стопы... Хорошо... Теперь
поместите пространство в правой лодыжке... Хорошо... Поместите
пространство в левое колено... Прекрасно... Поместите пространство в
левую берцовую кость... прекрасно... теперь поместите пространство в
правой голени... Хорошо... Поместите пространство в правую берцовую
кость... Хорошо... Поместите пространство в правое колено...

Эффект громкого голоса тренера сначала отнюдь не расслабляющий, но,
поскольку большинство учеников утомлены энергичными
препирательствами с Доном, повторяющиеся инструкции и поощрения
скоро оказывают гипнотическое действие.

Ученики, каждый по своему, погружаются в менее сознательное
состояние. Раньше, чем через десять минут, когда тренер помещает
пространство только в левое колено, раздается тихий женский плач.

Когда тренер добирается до диафрагмы и дает инструкцию следить за
вдохами- выдохами, слышатся другие всхлипывания, погромче.

Позднее - ритмичный храп. Процесс идет, и в течение двадцати пяти
минут тренер по-прежнему громким и интенсивным голосом помещает
пространство и расслабляет мышцы на лбу, челюстях и языке. Женщина,
которая плакала, перестает плакать, но всхлипывания другой все еще
слышны. Мужской храп накатывается и откатывается, как океанский
прибой.

После того как все тело исследовано, мышцы лица полностью
расслаблены, ученики делают три глубоких вдоха и РАССЛА...
А...А...А... БЛЯЮТСЯ на выдохе, тренер начинает читать длинную
поэму в прозе - долгую декларацию самоутверждения, приятия жизни и
расширения возможностей личности.

У меня все хорошо
У меня всегда все было хорошо
Я могу сделать все, что хочу
Я могу быть всем, чем хочу
Если это не причинит вреда другим
Мне будет хорошо
Я люблю и меня любят
Я осознаю и принимаю это
Я стремлюсь, и я достигну высшей Степени сознательности
Это правильно ...

Чтение продолжается минут пять. Когда процесс завершается, тренер
просит нас воссоздать в уме зал и медленно возвращает нас к
реальности. Когда мы открываем глаза, на платформе стоит Ричард. Он
механически описывает расположение трех туалетов, хотя большинство
из нас, несомненно, отыскало бы их, даже если бы они были тщательно
замаскированы. В перерыве нельзя есть, и все ученики должны быть на
своих местах ровно через тридцать минут.
К своему изумлению мы обнаруживаем, что сейчас 16.05, то есть мы
провели с тренером почти восемь часов!
Неудивительно, что зады болят!

* * *

- Шарлотта? Встань, - говорит тренер после перерыва.

Шарлотта, очень молодая блондинка в джинсах и блузке, встает.

- Вот что со мной случилось во время этого процесса, - оживленно
говорит она, -я вся расслабилась, совершенно отпустила себя, это было
грандиозно. Когда ты вернул нас обратно, зал показался таким
красивым! Я имею в виду ковер. Цвет ковра был просто потрясающим.
Как будто поле травы, если ты понимаешь, что я имею в виду. Мне очень
понравилось.

- Спасибо, Шарлотта (аплодисменты). Майк.

- Я говорю в первый раз, - произносит Майк глубоким голосом, - во
время этого процесса со мной ничего не случилось. Напрасно потерянное
время.

- Спасибо, Майк.

- Можно задать вопрос?

- Чуть позже.

- Хорошо.

- Спасибо. (Аплодисменты.) - Том?

Том - молодой человек, который ранее назвал тренера высокомерным
мерзавцем.

- Было интересно, - говорит он, - я много занимался медитацией и должен
признать, что все эти "перемещения пространства" привели меня в такое
состояние, которого я обычно достигаю не раньше, чем через час
глубоких дыхательных упражнений. Я просто удивлен. Было хорошо.

- Спасибо. (Аплодисменты.) Дженифер? Возьми микрофон.

Дженифер, полная женщина лет сорока с утомленным выражением лица.

- Знаете, это я плакала. Я не знаю почему. Я делала все, как ты говорил,
и когда мы дошли до живота, и ты сказал "поместите пространство в
животе", я внезапно заплакала. Это было смешно. Я понятия не имею,
почему я плакала.

- Все в порядке, Дженифер, - говорит Дон, - выполняй инструкции и бери,
что получишь. Ты сопротивлялась плачу?

- Нет. Это даже странно. Это был очень спокойный плач. Как будто ты
нажал какую-то кнопку у меня на животе, и открылся какой-то кран.
Это было странно.

- Спасибо, Дженифер. (Аплодисменты.) Тим? Возьми микрофон.

Тим, маленький лысоватый человечек в очках, говорит напряженным
дрожащим голосом.

- У... сперва я хочу сказать, что мне страшно говорить. Я, - он
прочищает горло, - испуганный говнюк (рассеянные аплодисменты). Но
что касается процесса... как только ты сказал "войти в свое
пространство", даже до того, как надо было поместить пространство в
левой ноге, то есть в самом начале процесса, я почувствовал панику.
Меня все время трясло. Я не поместил ни одного пространства... Я все
время пытался взять себя в руки. Я ничего не боялся целый день. Это черт
знает что! Я еле держу микрофон.

- Все в порядке, Тим. Позднее, сегодня и завтра, мы будем говорить о том,
что делать с такими вещами. Ты научишься смотреть на свой страх, и он
исчезнет. Но не хватайся сейчас за этот спасательный круг. Оставайся со
своим переживанием. Я не думаю, что ты должен понять это прямо
сейчас. Сейчас просто будь со своим страхом, наблюдай его, не борись с
ним. Хорошо? Спасибо, что поделился. (Аплодисменты.) Катя?

- Со мной ничего особенного не случилось, - говорит Катя, высокая
стриженая женщина, - но я хочу рассказать, что где-то в конце процесса
со мной было переживание "ага!", - она улыбается, и некоторые смеются.
- Это было во время помещения пространства в правую ягодицу, которая
все время чертовски болела. Это самое яркое переживание за весь день. Я
прикоснулась к своему телу и, действительно, прикоснулась к жизни.

- Спасибо, Катя. (Аплодисменты.) Дэвид?

- Я хочу знать, в чем цель процесса.
- Ни в чем, - спокойно отвечает Дон, - это просто часть тренинга.
- Я имею в виду, должны ли мы были увидеть свет? Или расплакаться?
Или просто немного отдохнуть?

- Вы должны были следовать инструкции и взять, что получите. Что ты
получил, Дэвид?
- Я ничего не получил, - говорит Дэвид, хмурясь, -но я, конечно, и не
следовал инструкциям. Я все время думал, зачем мы это делаем, и еще
думал о том, что хорошо бы поесть.

- Вот это ты и получил, Дэвид. Я понял, что ты понял, что ты не следовал
инструкциям, думая, зачем нужен процесс, и мечтал о еде. Если ты
хочешь прожить остаток своей жизни в уме, то давай, но если ты хочешь
нечто пережить, то я предлагаю тебе начать с выполнения инструкций.
Спасибо. (Аплодисменты.) Салли?

Обмен переживаниями продолжается. Очень странно видеть спокойную
откровенность, с которой люди делятся своими переживаниями, так не
похожую на столкновения с тренером до процесса и перерыва. Дон ли
изменился или, может быть, мы?

- Вы прекрасны, - говорит Дон примерно через час, - однако существуют
барьеры, не дающие вам переживать и выражать свое совершенство. Это
первое положение.

Второе положение касается этих же барьеров. Положение простое -
сопротивление ведет к усугублению. Если вы пытаетесь чему-то
сопротивляться или что-то изменить - оно только крепнет. Единственный
способ от чего-то избавиться - это позволить ему быть. Это не означает
игнорировать.

Игнорирование- это форма сопротивления. Игнорирование тревоги или
злобы- тот способ, которым жопы пытаются от них избавиться.
Позволить чему-то быть - значит наблюдать это, прикасаться к этому, не
делать усилий это изменить.

Третьему положению вы никогда не поверите, но мы и не хотим, чтобы
вы верили. Положение такое - при воспроизведении переживания
переживание исчезает. При полном воспроизведении оно исчезает.
Дженифер? Встань.

- Ты говоришь, что попытка что-либо изменить усугубляет это. Но мне
казалось, что люди должны контролировать свои эмоции. Разве это не
означает сопротивление?

- ДА! И ты прекрасно знаешь, что это не работает. Весь мир веками
пытается изменить вещи, и что? Сколько войн начиналось, чтобы
положить конец войнам?

- Но если попытки контролировать вещи не работают, - медленно
говорит Дженифер, - то почему же люди продолжают их делать?

- ПОТОМУ ЧТО ЛЮДИ - ЖОПЫ! - кричит тренер в лицо Дженифер. -
Я знаю, что это звучит парадоксально, но попытки контролировать или
изменять абсолютно гарантируют усугубление. Если ты злишься и
начинаешь злиться на свою злость, твоя злость усугубится. Если ты,
чувствуешь напряжение и пытаешься расслабиться, то будешь
оставаться напряженным. Если у тебя болит голова и ты пытаешься
избавиться от боли, голова будет болеть столько, сколько ты будешь
продолжать эти попытки. Спасибо, Дженифер. (Аплодисменты.) Дэвид?

- Тогда я не понимаю, - говорит Дэвид, - как вообще что-нибудь
меняется.

- Мы говорим не о переменах, - резко отвечает тренер, - мы говорим об
усугублении. Если ты пытаешься изменить свою напряженность, ты
можешь изменить ее форму, но напряжение усугубится. Тебе не удастся от
него избавиться. Суть дела не изменится.

- Хорошо, - говорит Дэвид, - тогда я не понимаю теорию о том, как вещи
перестают усугубляться.

- ЭТО НЕ ТЕОРИЯ, ЖОПА!

- А что это? Идея, положение, называй, как хочешь, но это или теория,
или верование.
- Нет! Это ты можешь сделать из этого теорию или верование, а я этого
не говорю. Я говорю слова "сопротивление ведет к усугублению", и это...
- Это положение веры, - говорит Дэвид, и его лицо вспыхивает.
- Это положение моего непосредственного опыта.
- Как это отличается от веры?
- Как ночь и день, жопа.
Вера - это положение, которое  НЕ ВЫТЕКАЕТ ИЗ ОПЫТА.

Христос умер и воскрес на третий день. Это тоже положение, но оно
сегодня не имеет никакого отношения к чьему бы то ни было
непосредственному опыту. Это верование.

- Хорошо. Ты можешь назвать свое положение идеей. Я все равно не
понимаю, как, согласно твоей идее, что бы то ни было может перестать
усугубляться.

- Очень просто - при воспроизведении переживания переживание
исчезает.

- Что это значит?

- Для того чтобы воспроизвести переживание, надо полностью
прикоснуться к нему, выстроить его элемент за элементом, и -
парадоксально - оно исчезнет.

- Каким образом можно воспроизвести что-нибудь вроде напряжения?
- Хорошо, я тебе расскажу. Сперва ты должен при коснуться к элементам
напряжения. Ты не сможешь построить дом, пока не знаешь о дереве,
кирпичах, гвоздях. Аналогично ты не можешь воспроизвести
напряжение или другое переживание, пока не знаешь, из чего оно
сделано.

- Напряжение - это не дом, это... абстракция.

- Нет. Это слово, которым люди описывают определенные переживания.
Поскольку люди не знают своих переживаний, поскольку они живут в
сфере не-переживания, они не знают ни одного из элементов напряжения.

- Хорошо. Мы вернулись к началу. Нельзя воспроизвести напряжение, не
зная его элементов, а этих элементов никто не знает.

- Нет, ты опять не понял. Каждый переживал напряжение по крайней
мере однажды, и мы хотим, чтобы он пережил его еще раз. Если он
перестанет сопротивляться и начнет просто быть с ним, наблюдать его,
то он как раз и воспроизведет переживание напряжения, и оно исчезнет.

- Немыслимо.

- Конечно, немыслимо. Я ничего другого и не говорил. Скоро ты будешь
иметь возможность видеть, как люди один за другим будут выходить на
эту платформу с напряжением, усталостью, головной болью. Я попрошу
их пронаблюдать и воспроизвести свою усталость, напряжение,
головную боль, и они исчезнут. Совершенно немыслимо. Полная чушь.
Однако работает.

- Я поверю, когда увижу.

- НЕ ВЕРЬ, СКОЛЬКО БЫ РАЗ ТЫ НИ ВИДЕЛ, - кричит тренер в лицо
Дэвиду, - переживи, если увидишь.

- Ясно, что я этого не увижу, поэтому семантические различия...

- ЕБАЛ Я ТВОИ СЕМАНТИЧЕСКИЕ РАЗЛИЧИЯ. Я говорю о
РЕАЛЬНЫХ различиях, и только твоя жопная рассудочность не дает
тебе этого понять.

- Я не собираюсь с тобой спорить, - говорит Дэвид и садится.

- Вы приспосабливаетесь, - говорит тренер, - здесь вы не можете победить.
Никто, кроме меня, не может здесь победить. Кроме тех случаев, когда я
вам позволю победить. Вам всем должно быть совершенно ясно, что вы -
жопы, а я - БОГ. Только жопы спорят с Богом. Я могу разрешить и вам
быть Богами, но только позже. Спасибо, Дэвид. Мария?
{Аплодисменты.)

- Ты хочешь сказать, что когда сегодня утром мне хотелось вырвать, я
должна была не сопротивляться, а рвать?
- Когда ты почувствовала тошноту, ты, вероятно, впала в панику и
попыталась что-то изменить, верно?
-Да.
- И что-то случилось?
- Стало хуже.
- СТАЛО ХУЖЕ. ЭТО УСУГУБИЛОСЬ, ЖОПЫ... Что случилось, когда
я показал, как пользоваться пакетом?
Мария секунду размышляет.

- Ну... меня постепенно перестало тошнить.
- Прекрасно. Что ты пережила после того, как села?
Мария снова молчит.

- Я отчетливо помню, какой чистой мне показалась внутренность
пакета. Я также помню, что отметила, что пакет достаточно большой,
чтобы вместить... все, что я могла дать... я также почувствовала, что им
очень просто пользоваться...
- Продолжай.
- И... я больше не хотела рвать.
(Тишина.)

- Она больше не хотела рвать. Вы знаете почему? Кто-нибудь из вас,
жоп, знает почему? Чак?
- Потому, что она была эмоционально потрясена, и злость подавила
тошноту, - говорит Чак.

- ГОВНО, - рычит тренер. - Мария, ты злилась на меня?

- Нет, - отвечает Мария.
- Нет. Тогда почему Марию вдруг перестало тошнить? Анджела?

- Потому, что... я думаю, я поняла, - неуверенно начинает Анджела. -
Потому что когда она увидела, что пакет достаточно большой и она
может им воспользоваться, и что - это кажется мне важным - тебе все
равно, вырвет ее или нет, она могла свободно рвать.
Она могла не сопротивляться.

- Да, - говорит Дон со странной мягкостью, - она могла не
сопротивляться... - и вдруг кричит: - ОНА МОГЛА НЕ
СОПРОТИВЛЯТЬСЯ, ЖОПЫ! Она приняла это, прикоснулась к этому
- и оно исчезло.

Он стоит в центре платформы и нейтрально глядит на аудиторию почти
полминуты.
- Спасибо, Анджела. Спасибо, Мария.
Все громко аплодируют.

- Попытка изменить переживание усугубляет его. Воспроизведение
переживания, приятие, пребывание в нем, наблюдение заставляют его
исчезнуть. Это говно. Это чушь. Но работает. Да, Джери.

Джери - большой мужчина, который отстаивал свою веру в Бога:
- Я обычно злюсь на людей, которые пытаются оттеснить других,
главным образом меня. Злость в большинстве случаев оправданна, но
сегодня утром я понял, что мне лучше не думать о правоте и не злиться.

В действительности, я очень хорошо научился это контролировать. У
меня очень самодовольный босс, и когда он мне приказывает, мне хочется
сказать, что это нечестно. Откровенно, мне хочется дать ему в зубы. Но
вместо этого я говорю "да, сэр" и делаю то, что он хочет. Я, как бешеный,
считаю вдохи-выдохи и думаю о выпивке. Злость взята под контроль.
Когда она возникает, я успешно превращаю ее во что-то другое, что
позволит мне потом не сожалеть о содеянном.

- И ты каждый раз пытаешься сопротивляться своей злости?
- Конечно, - говорит Джери, - и у меня получается.
- И твоя злость усугубляется?
(Молчание.)

- Да... - неуверенно говорит Джери, - но не так, как...
- ТЫ ПРАВ, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ, ОНА УСУГУБЛЯЕТСЯ! ОНА
БУДЕТ УСУГУБЛЯТЬСЯ ДО КОНЦА ТВОЕЙ ЕБАНОЙ ЖИЗНИ, И
ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ!
- Но я изменил ее, - настаивает Джери со смущенным видом.
- Ты ее модифицировал. Но она осталась. Она не исчезла.
- А что я должен делать? Разорвать начальника на куски?

- Перестань сопротивляться своей злости и начни наблюдать. Перестань
пытаться от нее избавиться, будь с ней, прикоснись ко всему - физическим
ощущениям, чувствам, отношениям.

- Какая от этого польза?

- Никакой, кроме той, что твоя злость, вероятно, исчезнет.
-Ух.

- Смотри. Все вы знаете, что годами пытались изменить свою жизнь, и
она НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ. Что было, то и осталось. Дело не в вашей
слабости, не в том, что вы плохо старались.
Дело в том, что вы жопы, вот и все. У вас неправильный метод. Если вам
что-то не нравится в себе или других, то все, что надо делать, - это
просто наблюдать, переживать, прикасаться. Ты говоришь, что твой
босс - раздражительный, самодовольный мерзавец? ПРЕКРАСНО!
Замечательно! Посмотри, сколько специфических проявлений его
раздражительности, самодовольства, мерзости ты сможешь обнаружить и
пережить. Он тебя злит? Великолепно! Как именно? Что это такое -
злость? Взвесь ее, измерь. Посмотри, какого она цвета. Посмотри, на
какие мышцы она действует, какие вызывает ощущения в каких частях
тела. Действительно прикоснись к своим ощущениям и чувствам,
связанным с боссом. Ты знаешь, что случится?

- У меня заболит голова, - говорит Джери.
(Смех.)
- Это как раз то, что обычно бывает, правильно?
- Это то, что всегда бывает.
- А ты знаешь, что хочет сказать твоя голова? Она хочет сказать:
"ПЕРЕСТАНЬ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ И ОБРАТИ ВНИМАНИЕ".

- Ты хочешь сказать, что босс перестанет быть самодовольным гадом?

- Ты перестанешь воспринимать его как самодовольного гада.
Джери хмурится.

- Но ведь ты сказал, что именно к этому надо прикоснуться.
- Правильно.
- Но если мы к этому прикасаемся, то как мы можем перестать это
переживать?
- Единственный способ перестать что-либо переживать - к этому надо
прикоснуться. Это совершенно невозможный парадокс - если ты что-то
полностью пережил, то переживание исчезнет и появится новое.

- Я никак не пойму.

- Это потому, что ты в своем жопном уме. Я не хочу, чтобы ты это
понимал. Понимание - приз для дураков. Это надо попробовать и
пережить. Ты можешь даже пере-пережить свою жопность.

Джери напрягается.
- Может быть, это ты - жопа, - говорит он.

- Отлично. А теперь прикоснись к своей злости. Смотри на то, что ты
переживешь прямо сейчас.

- Ты - тупой фашист!

- ЭТО НЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ, ЖОПА! - Кричит Тренер, подходя к Джери.
- ЭТО ВЕРОВАНИЕ! СМОТРИ! СМОТРИ НА СВОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ!
Я хочу, чтобы ты наблюдал и прикасался к тому, что ты сейчас
чувствуешь.

- Я бешусь.

- Это ближе. Что именно ты сейчас чувствуешь?

Джери колеблется и, кажется, начинает себя исследовать.

- Мышцы напряжены, живот бурлит, и ты - фашист.

- Хорошо! Два переживания и верование! - говорит тренер.

Он стоит рядом с Джери и кажется маленьким по сравнению с ним.

- Какие мышцы напряжены?

- На руках и челюстях. На животе.

- Прекрасно. Где на челюстях?

- Вот здесь... вот эти, - говорит Джери и показывает возле уха.

- Хорошо. Где на животе?

- У... здесь, - говорит Джери и показывает повыше пупка.

- Сколько в глубину?

- Около двух дюймов.

- Хорошо. Это боль, тяжесть или что?

- Это... ух... просто чувство, напряжение.

- Хорошо. Опиши, что происходит с мышцами рук.

- Они все еще слегка напряжены.

- У тебя в руках две ебаные мили мышц! Где именно?

- В пальцах и вокруг плеч.

- Прекрасно. Расскажи точнее, какие ощущения у тебя в пальцах.

Джери шевелит пальцами.
- Они... уже в порядке.

- Прекрасно, посмотри снова на живот. Опиши, что ты чувствуешь.

- Тяжесть выше пупка.

- Какой она величины?

- С мяч для гольфа.

- Сколько в глубину?

- Должно быть, два дюйма.

- Прекрасно. Какого она цвета?

- Цвета?

- Какого цвета тяжесть?

Джери долго стоит с опущенной головой, вглядываясь в себя.
- Нет, не могу сказать.

- Хорошо. Тогда скажи, какой величины тяжесть сейчас?

Джери колеблется.
- Она... ух... там ничего больше нет. Нет тяжести.

- Я вижу. Ты все еще чувствуешь злость? Джери
застенчиво улыбается.

- Нет.
- Ты все еще воспринимаешь меня как тупого фашиста?
Джери улыбается.

- Когда ты спросил, я почувствовал волну раздражения, но... в
основном... нет. Фашист, может быть, но не тупой.

- Ты прикоснулся к своей злости, и она исчезла?

Секунду Джери неуверенно переминается с ноги на ногу.

Затем он трясет головой и усмехается:
- Она явно исчезла.

- Что бы произошло, если бы я пять минут назад попросил тебя взять себя
под контроль, превратить свою злость в миролюбие, раздражение - в
любовь?

- Я бы сказал, чтобы ты заткнулся... я бы продолжал злиться...

- Стало бы хуже?

-Да...

- Спасибо.

Начинается наш второй процесс. Мы садимся, не перекрещивая рук и
ног, и следуем инструкции по размещению пространства. Минут через
двадцать постоянное фоновое бормотание наших умов - "иама-иама" в
ЭСТ- терминах - затихает. Один или два человека плачут, некоторые
спят. Мы расслабляем мышцы во лбу, челюстях, языке. Мы глубоко
дышим. Мы слушаем длинную декларацию утверждения жизни, которую
читает тренер.

Наконец нас просят представить себе идиллический пляж, на котором мы
могли бы чувствовать себя совершенно свободно. Тренер помогает нам
увидеть и почувствовать дюны, тростник, ракушки, теплоту песка,
линию пены параллельно линии воды, голубое небо с облаками, кусочки
дерева, раздавленную банку из-под пива, остатки костра, чаек,
кружащихся над разлагающейся рыбой. Он помогает услышать крики
чаек, шум прибоя. Включается запись с ритмическим шумом прибоя. Нас
просят играть в любые приятные нам игры.

Наконец наступает долгожданный полуторачасовой перерыв на обед.
Как школьники, которых слишком долго держал строгий учитель,
ученики разбегаются по прилегающим к отелю улицам.

Сидя за столами различных ресторанов, рассеянных в окрестностях
отеля, многие ученики кажутся несколько подавленными. Трудно
сказать, что это - усталость ли после долгого дня или безмятежность,
вызванная второй медитацией на наших "пляжах", или смутное
подозрение, что все наши обычные застольные разговоры - это все не то,
не то, не то...

* * *

- Гарольд? Встань. Возьми микрофон, - говорит тренер после перерыва.

- То, что случилось со мной на пляже, было сперва приятным, а потом
пугающим. Я был там, я действительно слышал волны и чувствовал
воду. Когда ты сказал играть, я решил играть с двумя своими детьми. Но
они не пришли, они не материализовались. Тогда я решил позвать своих
приятелей. Никого. Никто не материализовался. Это было жутко. И
тогда я понял, что никогда ни с кем не играл. Никогда. Не потому, что
они не хотели со мной играть... Это я никогда не играл с ними...

Барбара:
- ...Я не понимаю, почему меня тошнит. Оба раза, в обоих процессах,
как только ты заканчивал с размещением пространства в ногах, я
начинала чувствовать боль в животе. Нет ни мыслей, ни воспоминаний,
только тошнота... Почему?

Дэвид:
- ...Когда ты предложил играть, я неожиданно побежал вдоль пляжа,
вдоль линии прибоя. Но ты сказал "играть", и я подумал, что это не
игра. Я пытался представить себе игру, но я продолжал бежать, это было
так живо, я бежал не от чего-то, а к чему-то, просто бежал по своему
пляжу.

Дженифер:
- ...На этот раз я не плакала. Я сидела на песке и смотрела на волны, это
было хорошо. Когда пришло время играть, я построила крепость из
песка, в жизни я ни-когда.этого не делала. Я построила крепость у
самой воды, Я знала, что большая волна все разрушит, но это не имело
значения... Я была счастлива. Когда стену смыло, было очень приятно...

Роберт:
- Как можно играть на этом ебаном пляже, когда женщина рядом все
время дергается? Все это смешно. Проклятая запись грохотала, как
поезд. Я только раздражился и все время думал, что это за хуйня...

Анджела:
- Я никогда не чувствовала запахов, первый раз в жизни. (Анджела
излучает возбуждение и застенчиво улыбается.) Я почувствовала запах.
Я знаю, что это покажется странным, но запах разлагающейся рыбы
был прекрасен... просто прекрасен.

Хэнк:
- Я только хочу сказать, что я ничего не получил от процесса. Я думаю,
что зря потратил время. Я главным образом спал...

Том:
- Отличный был пляж. Небо было таким голубым, как под травой, я даже
чувствовал тепло. Но когда ты сказал играть, я пошел прямо в океан, а
потом поплыл. Я не прыгал в прибое, как обычно, а плыл прямо, прямо в
ебаный океан, прямо туда... ох, это было тяжело. Хорошо, что ты вернул
нас обратно, пока не было уже поздно...

* * *

- Все вы убиваете жизнь, - говорит тренер позднее, - все вы пытаетесь
измениться. Вы все пытаетесь изменить, что есть, и поэтому не живете тем,
что есть. Каждый день своей жизни вы убиваете того, кто вы есть, тем,
что не являетесь тем, кто вы есть...

- Все вы жопы, - говорит он, отхлебнув из металлического термоса, - и
ваша ложь о том, где вы есть, не дает вам попасть туда, куда вы хотите
попасть.

Смотрите, предположим, я - хороший, типичный нормальный человек и
стою точно в центре платформы. Но, как хороший нормальный человек,
я совершенно не представляю, где я нахожусь. Я вру. Я верю, что я
радикал, левый. Я вру, что я стою на левой стороне платформы.

Великолепно! Я стою в центре платформы и вру себе, что я стою в левом
переднем углу.

Смотрите, что получается. Я хочу попасть в правый передний угол
платформы. Значит, я должен сделать тридцать шагов на запад... и
смотрите, что получается...

Я ПАДАЮ С ПЛАТФОРМЫ МОРДОЙ ВНИЗ! - кричит тренер и
карикатурно изображает падение.

Вернувшись в центр платформы, он свирепо смотрит на аудиторию.

- Вы врете. Вы чувствуете, что вы застряли, и хотите вырваться, но вы не
можете попасть туда, куда вы хотите попасть, пока не поймете, где вы
действительность. Попытка изменения вещей ведет к их усугублению.

Единственный способ от чего-то избавиться - это наблюдать,
обнаружить, что это и где это. Полное переживание вещей ведет к их
исчезновению. Сегодня вечером мы устроим маленькие процессы, в
которых вы полностью переживете свою усталость или головную боль, и
они исчезнут. Это ерунда. Завтра вы переживете действительно важные
для своей жизни вещи, и они исчезнут, по крайней мере для некоторых из
вас. При наблюдении и воспроизведении вещи исчезают.
Совершенно невероятно. Полная чушь. Кто первый?

Волна нервного смеха прокатывается через зал.

Поднимается несколько рук.

- Дэвид, - говорит тренер и показывает на высокого, хорошо одетого
мужчину, который часто с ним спорит.

- Мне все еще неясно, - говорит Дэвид. - Почему сопротивление не
является лучшей стратегией по отношению к очевидно нежелательным
вещам?

- Хорошо, Дэвид, я вижу, что ты очень умный и рациональный человек и
читал про самые разные системы верований. Ты мог бы припомнить, что
китайцы знали про все эти вещи пять тысяч лет назад. Они называли
это инь-ян. Если кто-то тебя толкает, а ты толкаешь его, вы наверняка
будете толкаться вечно. Не может быть темноты без света. Темнота
существует только из-за "сопротивления" света. Плохое может
существовать только из-за сопротивления "хорошего", а "хорошее" -
только из-за сопротивления "плохого". Уничтожь сопротивление,
уничтожь полярность, уничтожь попытки что-либо изменить и... Ты
получишь ничто. НИЧТО. А когда получил ничто, ты действительно
получил кое-что.

- Ты, кажется, говоришь, что хороший человек должен перестать
избегать плохого?
- Правильно, Дэвид.
- Это говно.
- Правильно, Дэвид, а говно - твоя контртеория. Хорошие люди
миллионы лет пытаются уничтожить плохое, и это не работает. Это не
работает.
- Это работает лучше, чем не делать ничего.

- Не так, Дэвид. Я знаю миф о том, что если все будут делать хорошо и
избегать плохого, все станет лучше. Но грустная правда состоит в том,
что человек, который убивает своего соседа, всегда верит в добро и зло -
свое добро и соседское зло...

Работает ничего-не-делание. Ты, вероятно, пока не можешь этого
понять, но даосы знали это тысячи лет назад...

                                   * * *

- Прекрасно. Кто хочет, чтобы усталость исчезла?
Сэм? Поднимайся сюда.

Сэм, взъерошенный человек с тяжелой походкой, поднимается на
платформу. Его глаза красны, и он, действительно, выглядит уставшим.
Он садится на один из двух высоких стульев и автоматически обвисает.
Он бросает короткий взгляд на тренера и снова смотрит в землю.

- Сэм, хочешь ли ты, чтобы твоя усталость исчезла?
- Да, хочу.
- Прекрасно. Закрой глаза... войди в свое пространство. Скажи, Сэм, ты
устал?
-... Да.
- Хорошо. Где ты чувствуешь усталость?
- В плечах.
- Хорошо. Где еще?
- В шее... в икрах.
- Хорошо. Где еще?
- В плечах... спине... глазах... Глаза устали.
- Хорошо. Что ты чувствуешь сейчас в плечах?
- ...Тяжесть.
- Где?
- ...сзади... сверху...
- Прекрасно. Опиши тяжесть. Сэм сидит прямее, он сконцентрировался
на своих внутренних ощущениях.
- Хорошо... все в порядке... больше ее нет.
- Прекрасно. Опиши нам, что ты чувствуешь в глазах.
- Легкое жжение.
- Хорошо. Точнее.
- Как маленькие вспышки.
- Сколько вспышек в секунду?
- Ммммм... они вроде перестали, - мягко говорит Сэм, внезапно широко
открывает глаза и смотрит на аудиторию. - Я чувствую себя отлично, -
заключает он.
- Ты устал?
- Нет, все прошло. Я чувствую себя отлично.
- Прекрасно. Спасибо, Сэм.
Сэм спускается под легкие аплодисменты. Некоторые смотрят
скептически. Поднимается несколько рук.

- Когда вы успели подсадить Сэма? - кричит кто-то.
Тренер не слышит. Он вызывает Джери, большого человека, чья злость
на тренера "исчезла" ранее.

- Мне кажется, - говорит Джери, - что все, что случилось, это то, что
когда Сэм вышел на платформу, он нашел все это интересным, и его
усталость со скукой исчезли.

- Прекрасно, Джери, - говорит тренер и отхлебывает из своего термоса, -
я понял. Только помни, что этот процесс должен показать вам, жопам,
как мало вы наблюдаете. Понял ли ты, что, когда Сэм сидел, он
чувствовал усталость, которая ему, конечно, не нравилась, а когда он
вышел на платформу и пронаблюдал ее, то обнаружил, что ее нет?

- Может быть, но я не уверен, что дело тут в наблюдении.
- Великолепно. Смешно думать, что, просто описывая усталость, можно
от нее избавиться, не так ли?
-Да.
- Особенно так быстро.
-Да.
- И она может вернуться к Сэму через десять или
пятнадцать минут...
- Правильно.
- Все это иногда составляет на тренинге проблему. Мы поднимаем людей,
которые говорят, что они чувствуют изнеможение уже несколько часов
подряд, просим их описать свое состояние, и через тридцать секунд они
говорят: "Все прошло, я чувствую себя отлично". Или у человека весь
день болит голова, а когда мы просим рассказать, какой величины его
головная боль, он говорит: "Какая головная боль?" (Смех.}

Иногда через полчаса их голова ухитряется снова заболеть. Мы снова
их выводим, и... все исчезает. Проблема в том, что ебаный процесс -
процесс прекращения усугубляющего сопротивления - работает так
быстро, что вы, жопы, решаете, что все это обман.

Хорошо, давайте составим список причин головной боли. Ты говорил,
Беверли, что напряжение вызывает у тебя головную боль. Есть еще
причины головной боли? - тренер поворачивается и быстро пишет на
доске слово "напряжение".
-Тим?
- Перепой.
- Правильно. Перепой, - тренер пишет на доске слово "перепой".
Поднимается множество рук.
- Перенапряжение глаз.
- Хорошо. Перенапряжение глаз.
Тренер просит Марсию подняться и помочь ему заисывать. Молодая
женщина сначала чувствует неловкость, но быстро проникается
важностью задачи и записывает мириады возможных "причин"
головной боли.
- Джон?
- Злость.
- Правильно, злость. Энн?
- Беспокойство.
- Хорошо. Беспокойство.

Ассистенты бегают с микрофонами, иногда не успевая вовремя
подбежать. Но ученики кричат просто так. Они в безопасности.
- Да, Майк.
- Желудочные боли.
- Разговор с тренером.
- Правильно, разговор с тренером. Запиши, Марсия. Боб?
- Удар по башке, - говорит Боб, улыбаясь.
- Правильно, удар по башке. Кэрол?
- Перегрев.
- Правильно. Андреа?
- Переутомление.
- Хорошо. Джек, ты не можешь помочь Марсии?

Джек охотно выходит. Список растет. Причины головной боли
бесконечны: ревность, шум, холод, тревога, ненависть, страх, несварение
желудка, голод, беспорядок, недосып, депрессия, телевизор, спор с женой,
дети, плохие очки, перееб, завтрак с боссом, тесная шапка, вонь...

- Хорошо, - заключает тренер, - давайте возьмем одну из этих головных
болей и устроим процесс, который покажет, что вы не умеете наблюдать.
Я не имею в виду хронических головных болей. Я имею в виду боли,
которые продолжаются часов пять - шесть. Хочет ли кто-нибудь выйти,
сесть на этот стул (он кладет руку на спинку стула) и быть перед группой
со своим переживанием головной боли?

Из большого количества желающих сообщить о причинах головной
боли осталось теперь только трое.
- Хорошо, Джоан. Не хочешь ли ты?
- Она выходит на платформу.
- Как давно у тебя болит голова?
- Около часа.
- Хочешь ли ты быть со своим переживанием головной боли перед
группой?
- Да, - спокойно отвечает Джоан.

Тренер сажает ее на стул.

- Хочешь ли ты сейчас пережить головную боль перед всеми, и если она
исчезнет, то пусть исчезнет, а если останется, то пусть останется?
-Да.
- Хорошо, Джоан. Расслабься, закрой глаза, войди в свое пространство.
Тренер дает ей минуту.
- Прекрасно. Ты готова?
- Да, я готова.
- Джоан, опиши нам свою головную боль. Расскажи о своем
переживании.
- Это как давление в голове.
- Где в голове?
- У... позади глаз, позади бровей.
- Прекрасно. Какой она величины?

Аудитория сосредотачивается. Джоан секунду думает.
- Как кирпич. От виска до виска.
- Какого цвета?
- Красного.
- Прекрасно. Какой формы?
- Продолговатой, с острыми краями.
- Как далеко за глазами?
- Около половины дюйма и дюйма два в глубину.
-  Хорошо. Какой величины?

Джоан сосредотачивается.
- С кирпич.
- Какого цвета? (Пауза.)
- Оранжевого.
- Хорошо, какой формы?
- Как округлый гладкий кирпич.
- Какой величины?
- Как губка.
-  Прекрасно. Какого цвета?
Аудитория притихла.

- Оранжевого с серым.
-  Какой формы?

Джоан колеблется.
- Она тает. Как растаявшее мороженое.
- Хорошо. Какой величины?
- Может быть, с мяч для гольфа.
- Какого цвета? Она колеблется.
- Желтого с серым.
- Какой формы?
- Круглой.
- Какой величины?
Джоан молчит почти пятнадцать секунд. В зале полная тишина.
- Ее почти нет, - удивленно говорит Джоан, - она не больше горошины.
- Прекрасно. Какого цвета?
- Ммммм... никакого, она прошла, ее больше нет.
Джоан открывает глаза, снова закрывает и повторяет:
- Она прошла.
-  Спасибо, Джоан, - говорит тренер.
Аудитория взрывается бурными продолжительными аплодисментами.

* * *

(Конец описания первого дня тренинга)

ДЕНЬ ВТОРОЙ: ПРАВДА ОСВОБОДИТ ТЕБЯ

- Слушай, Вернер, вчера я освободился еще от трех
верований.
- Очень хорошо, - улыбаясь сказал Вернер, - и се-
годня, насколько мне известно, ты прибавил одно новое.
- Вернер, если все фиксированные верования - ил-
люзии, то твое положение о том, что все фиксированные
верования - иллюзии, тоже иллюзия.
- Абсолютно верно.
- Во что же тогда верить?
- Именно.
Кто неправ, если твоя жизнь начинает работать?

                                                                        ЭСТ-коан

                                       * * *

Следующее утро. Тот же самый зал, тот же самый
тренер, те же самые ученики. Даже ассистенты те же са-
мые. Мы ушли отсюда меньше чем восемь часов назад.
Все - то же самое, и все - другое. Напряжение и страх,
которым многие были подвержены большую часть пер-
вого дня, теперь менее ощутимы. Люди больше
улыбаются и меньше говорят. Когда ассистент Ричард в
своей роботоподобной манере начинает говорить о
соглашениях, ученики не дрожат, а смеются или
хихикают. Тренер на этот раз появляется совершенно
неформально. Он смотрит на учеников и говорит "хай!".

Ученики отвечают ему тем же "хай" либо зевают.
Прошлый тренинг закончился около часа ночи после ис-
чезновения еще двух головных болей и ответов на боль-
шое количество вопросов.

Дон дал инструкцию, чтобы каждый ученик поду-
мал о каком-либо устойчивом постоянном барьере - эмо-
ции, травме, навязчивом действии, физической боли,
привычке, которые хотел бы пере-пережить, как другие
ученики пере-переживали свои усталость и головную
боль.

Он также рассказал о трех процессах, которые мы
должны были сделать в постели перед сном:
установлении внутреннего будильника, который
позволит рано встать без помощи физического
будильника; процесс приготовления к тому, чтобы
проснуться бодрым, освеженным и оживленным, и
процессе, который должен помочь вспомнить сны. Он
также настоял на том, чтобы каждый, кому будет трудно
заснуть, просто начал помещать пространство в своем
теле, как мы это уже делали.

Этим утром тренер только один раз взглянул в
свой блокнот и сказал, что мы начнем с того, что
поделимся теми переживаниями, которые у нас были
этой ночью. И мы делимся.

Трое или четверо, установившие внутренний бу-
дильник, сообщают, что проснулись точно по нему. Не-
которые рассказывают о том, что после четырех- или
пятичасового сна они проснулись более оживленными и
энергичными, чем после нормального восьми- или девя-
тичасового. Другие сообщают, что проспали свои внут-
ренние будильники и проснулись усталыми, как
обычно...

Фил:

- ...Я боялся, что не засну без обычной таблетки
или глотка виски. Я годами страдаю бессонницей и мне
нужно часа два, чтобы заснуть при помощи водки,
телевизора или таблетки. Я подумал, что только
задремлю, как проклятый внутренний будильник меня
поднимет. Я решил попробовать этот ваш процесс. Я
подумал, что по крайней мере узнаю о существовании
сотни пространств, о которых раньше не подозревал.
Ну, я поместил пространство в большой палец левой
ноги... и это последнее, что я помню.
(Смех и аплодисменты.)

Мария:
- ...Мне было очень приятно, что мой внутренний
будильник поднял меня вовремя и что я чувствую себя
хорошо. Я поглядела в окно на дождь и вдруг почувство-
вала себя одураченной. Я снова легла в постель, и меня
разбудил настоящий будильник.

Микрофон берет пожилой мужчина. Он одет в до-
рогой твидовый костюм. Его густые седые волосы вьют-
ся.

- Я писатель, - говорит Стюарт дрожащим голо-
сом, - я добился успеха... но какой бы большой успех я ни
имел и ни имею, его недостаточно, чтобы компенсиро-
вать мое внутреннее знание о неизбежности смерти. В
последние годы я осознал, что умру, и это целиком меня
захватило. Мне шестьдесят три года, и какого бы успеха
я ни достиг, я знаю, что я умру (он прочищает горло). Я
все время причиняю боль себе и своей семье тем, что ука-
зываю на эту... неумолимую реальность. Я не могу жить с
этим... Я обычно пью вечером, чтобы заснуть. Если это
не помогает, я принимаю таблетку. Я пью и принимаю
таблетки, потому что боюсь заснуть. Я боюсь заснуть. Я
боюсь, что если я засну, я не проснусь. (Пауза). Прошлая
ночь была одной из самых страшных. Я не мог спать. Я
вообще не спал. Я выполнял соглашения почти до самого
рассвета, потом я выпил две рюмки виски, - его голос
дрожит, кажется, он вот-вот заплачет. - Я хотел бы знать,
что мне делать... - начинает он и резко падает на свой
стул.

(Слабые неуверенные аплодисменты.)

- Спасибо, Стюарт, - говорит тренер, - я хочу, что-
бы ты понял одну вещь: не борись со своим страхом смер-
ти. Не сопротивляйся ему. Когда ты умер - ты умер, это
мы знаем. Сопротивление смерти убило большее число
людей, чем какой бы то ни было другой способ. Что та-
кое язва желудка, как не сопротивление? Если ты хочешь
поскорее умереть, я очень рекомендую тебе сопротивлять-
ся смерти - все время и изо всех сил. Надо бы писать
"Сопротивление смерти опасно для вашего здоровья".

Позднее сегодня, -Стюарт, в "процессе правды", ты
увидишь, как надо поступать со своим страхом смерти.
Спасибо.
(Аплодисменты.)

Кирстен:

- Я пыталась перед сном избавиться от болей свое-
го артрита... но это не сработало.

Стивен:

- Я никогда раньше не выступал, так как чувство-
вал, что должен сказать что-то значительное. (Смех узна-
вания.) Чтобы все поняли, какой я умный и что у меня все
в порядке. Или как у меня все уникально плохо... а сейчас
я решил сказать нечто, что, несомненно, не войдет в исто-
рию. (Смех.) Я хочу сказать, что мне нравится быть здесь,
что мне нравится быть с вами, ребята. Вот и все.

                                         * * *

- Под каждым стулом вы найдете карандаш и кар-
точку, - говорит тренер, - но не лезьте сейчас под стулья,
- авторитарно добавляет он. - Мы сейчас сделаем "про-
филь личности", который большинство из вас уже виде-
ли на пре-тренинге.

Еще минут десять он объясняет нам, что такое "про-
филь личности" и как заполнять карточки. После того как
мы достанем карточки и карандаши, мы должны выбрать
человека, чей профиль мы будем делать, - друга, супру-
га, любовника и вообще любого человека, которого мы
изберем в качестве субъекта. Должны быть приведены
имя, адрес, возраст, рост, комплекция и семейное поло-
жение. Затем ученики должны выбрать три прилагатель-
ных для описания личности субъекта, таких, как,
например, "дружелюбный", "целеустремленный", "высо-
комерный", "застенчивый", "агрессивный", "экстраверт-
ный", "упрямый", "эгоистичный" и т. д. Затем учеников
просят привести три вещи, на которые субъект имеет оп-
ределенные реакции, например: "еда" - "любит поесть",
"спорт" - "думает, что это пустая трата времени", "жен-
щины" - "похотлив", "дети" - "терпеть не может" и т. д.
После этого ученики должны описать отношение и реак-
ции субъекта на трех определенных людей. Например,
"Эдгар, босс - уважает и восхищается", "Марси, жена -
отчужден, думает, что ненавидит, но все еще связан",
"Джон, сын - любит, любит играть", "Оскар, друг - лю-
бит соревноваться". Учеников уверяют, что все карточки
будут уничтожены в конце дня.

Когда все карточки заполнены, их передают ассис-
тентам и тренеру.

- Хорошо, - говорит тренер громким, но каким-то
мягким голосом, - для этого процесса мы пригласили
выпускницу ЭСТ Линду Мартин, которая сделает для нас
профиль личности. Линда?

Привлекательная молодая женщина проходит по
центральному проходу и садится на один из двух стульев.
Аудитория аплодирует, она улыбается. Тренер, улыбаясь,
начинает просматривать карточки.

- Если бы ваши друзья только знали, - говорит он,
и все смеются.

- Я не знал, что у нас сейчас столько врачей, - гово-
рит он через некоторое время, - я вижу по почерку.

- Хорошо, - неожиданно произносит он, - вот это
пойдет. Не хочет ли Джейн Мак Дугал выйти и поделить-
ся с нами профилем своего друга?

Джейн хочет, она выходит и садится рядом с Лин-
дой лицом к аудитории. Она нервничает.

- Хорошо, Линда, - начинает тренер, - закрой гла-
за, расслабься, войди в свое пространство.

Он дает ей несколько минут и продолжает нейтраль-
ным голосом:

- Я хочу спросить тебя о Карле Янсоне из Санта-
Барбары, Калифорния; Карлу тридцать два года, рост
пять футов десять дюймов, вес сто семьдесят фунтов, ко-
ренастый, смуглый. Он женат. Линдау .доняла ты что-ни-
будь о Карле?

Некоторое время Линда молча сидит с закрытыми
глазами. Вдруг ее лицо проясняется.

- Я увидела его! - говорит она.
Короткое молчание.

- Что ты увидела? - спрашивает тренер.

- Я увидела, что он... очень интенсивный, очень
энергичный, он любит делать вещи. Он получает удоволь-
ствие от деятельности.

(Молчание.)

- Прекрасно, - говорит тренер, - Джейн, насколько
это совпадает с твоим переживанием Карла?
Джейн секунду молчит, потом говорит:

- Хорошо... да, он действительно интенсивный. Он
не всегда кажется энергичным, но делает очень многое...

- Что-нибудь еще?

- Ему нравится деятельность.

- Хорошо, хорошо, Линда, сейчас я прочитаю тебе
два контрастирующих прилагательных, и ты решишь,
какое из них относится к Карлу. Ладно?

- Прекрасно, - говорит Линда.

- У Карла сильный характер или слабый?

- Очень сильный. Я вижу, как он сам принимает
решения и способен их выполнить. Он... он действитель-
но способен управлять своей женой.

- Джейн?

Джейн громко смеется:

- В этом она совершенно права.

- Хорошо, Линда, он общительный или застенчи-
вый?

- Он очень дружелюбный. Он любит разговаривать.
Он любит детей. Я вижу, что ему нравятся вечеринки.
(Пауза.) Я вижу, что ему нравятся дети. Я не знаю, есть
ли у него дети, но я вижу, что он любит детей.

- Джейн?

- Да, он действительно, болтун!

Она выглядит несколько удивленной.

- У него двое детей. Он их обожает.
Джейн явно поражена.

- Прекрасно. Вероятно, на этот вопрос ты уже отве-
тила: он застенчивый или развязный?

- Он, несомненно, развязный. Я вижу, как он верхо-
водит на вечеринках и на работе тоже.

- Джейн?

- Да, это верно.

Ее руки крепко стиснуты на коленях.

- Прекрасно. Теперь мы переходим ко второй час-
ти: трем вещам, на которые у Карла есть определенные
реакции. Первая - это еда. Линда, что ты можешь ска-
зать о еде?

Линда секунду колеблется:

- Он любит поесть.

- Прекрасно. Что-нибудь еще?

- Он любит хорошо поесть, он любит хорошую еду.
Я вижу как он похлопывает себя по животу после еды.

- Хорошо. Джейн?

Она кивает, но не вполне уверенно.

- Да, я думаю, что он любит поесть. Я имела в виду,
что он страшный сластена. Но я думаю, что он вообще
любит поесть...

- Прекрасно. Хорошо, Линда. Следующая тема -
дети. Что ты скажешь о детях?

- Он любит их, он хороший отец. (Она делает пау-
зу.) Я вижу его с мальчиком в лесу, это его сын.

- Правильно, правильно, - говорит Джейн, - он
прекрасный отец и часто ходит в походы со своими двумя
сыновьями.

- Хорошо, Линда, что ты скажешь об отношении
Карла к машинам?

- Я вижу, что он... любит машины. Он ими действи-
тельно интересуется. Его машина должна быть в полном
порядке, или он нервничает. Я вижу, скалим удовольстви-
ем он демонстрирует свою новую машину.

- Джейн?

- Я не знаю, - неуверенно говорит она, - я не думаю
что он любит машины. Хотя он действительно нервнича-
ет, если что-нибудь не в порядке. Он продает их через не-
сколько лет. Конечно, он всегда гордится новыми
машинами, это верно. Он всегда показывает новые ма-
шины, когда покупает.

- Прекрасно, Линда. Следующая тема - это реак-
ция Карла на трех людей. Ты готова?
Она кивает.

- Хорошо. Первый человек по списку - это жена.
Что ты видишь?

Тренер бросает взгляд на аудиторию, затем нейт-
рально концентрируется на Линде.

- Я ясно вижу, что он начальник, что он должен
распоряжаться...

- Это правильно, - говорит Джейн, - абсолютно.

- Я вижу, как они делают все вместе... но то, что он
хочет.

Джейн смеется.

- Прекрасно, - говорит тренер, - что ты скажешь о
его брате Акселе. Что чувствует Карл к своему брату?
Долгая пауза.

- Я вижу тепло. Хорошие теплые чувства... я вижу,
что у них хорошие отношения, я вижу, как они обнима-
ются, улыбаются и смеются... Карл похлопывает своего
брата по спине.

- Джейн?

- Это правильно. У них действительно хорошие от-
ношения. Они деловые партнеры, и удивительно, что как
раз на прошлой неделе, когда они завершили большое
дело, Карл похлопывал Акселя по спине.

- Хорошо. Теперь, Линда, что ты скажешь о Джо-
не, лучшем друге Карла?

Она медлит, затем говорит:

- Я вижу чувство... соперничества. Тут что-то еще...
- она колеблется, - я вижу между ними что-то негатив-
ное... какая-то тревога... это странно.

- Что-нибудь еще?
Проходит полминуты.

- Нет, это все. Это все, что я вижу, - говорит Линда
наконец.

- Джейн?

- Я восхищена. Карл и Джон поссорились. Они дру-
жили много лет, но всегда, кажется, в чем-то расходились.

- Спасибо, Линда.
Аплодисменты.

- Джейн, - обращается тренер, - не хочешь ли ты
что-нибудь сказать о своих переживаниях в связи с этим
профилем личности?

- Да, - отвечает Джейн, улыбаясь, - я думаю, что
Линда хорошо увидела Карла. Она сразу поняла, что ему
нравится, а с этим похлопыванием по спине просто со-
всем удивительно. Я бы хотела знать, как она это делает?

- Линда? - говорит тренер и дает ей микрофон.

- Я не знаю, как я это делаю, - быстро отвечает Лин-
да, - я просто стараюсь отключиться и беру, что прихо-
дит. Иногда это, как гвоздь в голове, иногда люди думают,
что я несколько промазала.

- Ты действительно что-нибудь видишь? - спраши-
вает Джейн.

- Иногда. Похлопывание по спине я видела. И Кар-
ла с мальчиками в лесу. Но с братом я сначала увидела
только тепло, а все, что я увидела с другом, - это плохие
вибрации.

- Прекрасно, - говорит тренер и поворачивается к
аудитории. - Есть у кого-нибудь вопросы ко мне, Линде
или Джейн по поводу профиля личности?

Линде и Джейн задают дружелюбные вопросы шесть
человек. Седьмой говорит, что он сейчас замечает гораз-
до меньше антагонизма в вопросах, чем на пре-тренинге,
когда был произведен такой же процесс. После еще двух
вопросов Линде и Джейн разрешают вернуться на свои
места.

Тут Дэвид, профессионального вида молодой чело-
век, который часто спорит с тренером, энергично подни-
мает руку, встает и язвительно произносит:

- Я не могу не высказаться по поводу этой ерунды.
Я просто не могу.

- Давай, Дэвид. У тебя есть микрофон.

- Я думаю, каждый понимает, что есть по крайней
мере две тысячи способов, которыми можно сфабрико-
вать такой процесс. Вы заметили, что тренер выбирает
карточку, тренер зачитывает прилагательные, тренер мо-
жет наводить Линду на правильный ответ. Большинство
доморощенных магов могут сделать подобную вещь, даже
не вспотев.

- Прекрасно, - говорит тренер, откидываясь на сту-
ле, - что-нибудь еще?

- Да, - решительно продолжает Дэвид, - я делал
процесс вместе с Линдой и увидел Карла почти так же
хорошо, как и она. Когда...

- ТЫ УВИДЕЛ! - кричит тренер.
Аудитория смеется.

- Это ничего не доказывает! - кричит Дэвид в ответ.

- А разве мы говорили, что мы что-то доказываем?

- Может быть, нет, - говорит Дэвид, слегка покрас-
нев, - но все это, кажется, подразумевает, что у нас есть
мистические способности, которые ЭСТ может развивать.

- В ваших способностях не может быть ничего мис-
тического, - говорит тренер, - поскольку у тебя они, ка-
жется, тоже есть.

(Смех.)

- Они не мистические, - продолжает Дэвид, - это
просто случай нахождения бессознательных подсказок,
которые вы с Джейн делали. Все дело в этом, если это во-
обще не надувательство. А кроме того, она не угадала
некоторых вещей. Вы все что, забыли это?

- У тебя есть вопросы, Дэвид?

- Хорошо, что все это должно доказать?

- Ничего, Дэвид. Будь здесь и бери, что получишь.

Если ты понял, что мы дали Джейн взятку, чтобы она ска-
зала, что Линда все угадала верно, - прекрасно! Если ты
понял, что дело тут в бессознательных подсказках - вели-
колепно! Никаких проблем. Ты видишь, мы не слишком
умны. Мы делаем профиль личности только потому, что
это работает. Что-то происходит. Ты и сам видел, что это
можно сделать. После окончания курса каждый будет
иметь возможность открыть в себе такие способности, как
у Линды. Каждый сможет сыграть роль Линды, и, конеч-
но, все это будет подстроено. Мы просто подкупим всех
выпускников.

- Ты хочешь сказать, что после окончания курса мы
все попробуем угадать чью-то личность?

- Ты не будешь угадывать, Дэвид. Ты войдешь в свое
пространство, и кто-то будет задавать тебе вопросы типа
тех, что я задавал Линде. Некоторые люди видят темно-
ту, туман, они видят свой барьер. Другие, вроде тебя, ви-
дят личность. Разница невелика. В обоих случаях ты
видишь то, что ты видишь...

                                             * * *

- Я хочу, чтобы в первой половине этого дня вы
прояснили темы, к которым вы решили прикоснуться в
процессе правды. Цель процесса правды не в том, чтобы
сделать вас лучше. Цель в том, чтобы дать вам возмож-
ность прикоснуться к тому, что вы всегда концептуали-
зировали, и научить вас просто быть со своим
переживанием. Я хочу, чтобы вы выбрали какую-то ус-
тойчивую, постоянную тему, барьер, как мы это называ-
ем. Это может быть эмоция, физическое ощущение, точка
зрения, навязчивое действие, от которого вам не удалось
избавиться, несмотря на все усилия. Но я не хочу, чтобы
вы выбирали тему из своей системы верований. Прикос-
нитесь к ней. Найдите ее в своем теле, в актуальном пе-
реживании. Я не хочу, чтобы какие-нибудь романтические
герои брали темой "несправедливость" или "социаль-
ное отчуждение", а религиозные жопы- "грех". Я хочу,
чтобы у вас была хорошая, солидная, настоящая тема
- "боль в правом боку", "тошнота, возникающая при
виде мужа", "стук зубов при публичных выступлени-
ях". Да, Кирстен?

- Мне двадцать шесть лет, я думаю, моя тема - это
артрит. Несколько лет у меня болят руки и плечи. Дни
вроде сегодняшнего я обычно провожу в постели с болез-
ненно распухшими суставами. У моей матери то же са-
мое. Это наследственное. Мне и сейчас больно.

- Ты говоришь - наследственное?

- Да, у моей матери то же самое.
Маленькое тело Кирстен согнуто, голова опущена.
Она насторожена, нервничает.

- Где ты чувствуешь боль, Кирстен?

- В левой руке и плече.

- Где? Где именно?
Она озадачена.

- Ты хочешь сказать, где в левой руке?

- Именно.

- В большом и указательном пальцах. В суставах.
Они распухли.

- Опиши боль, которую ты переживаешь.

- Описать боль?

-Да.

Кирстен колеблется.

- Когда я двигаю пальцами, я чувствую жгучую
боль, жжение внутри суставов. Когда я двигаю левым
плечом, то болит здесь (она показывает). Это как малень-
кий огонь в центре плеча, между костей.

- Это твое переживание, это ты чувствуешь огонь.
Правильно я понял?

-Да.

- Хорошо, это твоя тема. В процессе правды я по-
прошу тебя прикоснуться к своему артриту, и ты посмот-
ришь, не ассоциируется ли он с какими-либо образами
прошлого. Спасибо...

                                   * * *

- Моя тема - тревога, - говорит Роберт.
Это шестой человек, который встает, чтобы уяснить
свой "барьер".

- Это слишком неопределенно, Роберт. Когда ты
переживаешь эту тревогу?

Роберт напряженно молчит несколько секунд.

- Все время. Я чувствую тревогу все время.

ГОВНО! - кричит тренер. - Если ты думаешь, что
ты переживаешь что-то все время, то это явно концепция.
Я хочу знать специфическое место и время, когда ты, дей-
ствительно, переживаешь тревогу.

- Хорошо, - говорит Роберт, - когда я выхожу. Я
актер, и я в ужасе перед выходом.

- Хорошо, это ближе. Если ты хочешь пронаблю-
дать и пере-пережить свою тревогу, ты должен прикос-
нуться к ее элементам. Я хочу знать, какие физические
ощущения, чувства, мысли ты переживаешь, когда ждешь
выхода.

- Страшное напряжение. Все тело напряжено.

- Это МОГИЛА, Роберт. Когда все тело напряжено -
это называется трупное окоченение. Ты умер. Прими это
к сведению. Прежде всего, где ты ждешь выхода?

- Какого выхода?

- Специфического актуального выхода, когда ты
уверен, что ты переживаешь тревогу.

- Ох... хорошо, я сижу в зале, слева, в третьем ряду.

- Хорошо. Ты сидишь прямо?

- Нет. Я наклоняюсь вперед. Коленями упираюсь в
переднее кресло.

- Прекрасно. Какие физические ощущения ты пере-
живаешь?

- А... я скриплю зубами... мышцы живота...

- ГОВНО! Ты бы не узнал мышцы живота, если бы я
принес их тебе на тарелке. Где ты чувствуешь мышечное
напряжение?

- Хорошо, я бы сказал... чуть ниже желудка.

- Еще хуже, - рычит тренер, отворачивается от Ро-
берта и обращается ко всей аудитории: - Слушайте, жопы,
не рассказывайте мне про ваши желудки. Никто из вас,
если только он не врач, не сможет с точностью до фута
показать расположение желудка. Если вы хотите указать
на физические ощущения в районе от сосков до генита-
лий, пользуйтесь пупком. Я думаю, большинство из вас
знает, где находится пупок. Продолжай, Роберт.

- Хорошо, я чувствую страшное напряжение выше
пупка, вокруг него и вглубь.

- СКОЛЬКО, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ?! Вглубь - это значит
в твоем ебаном позвоночнике.

- Три дюйма...

- Теперь хорошо. Вот твоя тема. Это - напряжение
в этой области перед выходом.

                                       
* * *

- Заня?

Хрупкая привлекательная блондинка лет тридцати,
хорошо одета и тщательно причесана. С первых же ее слов
ясно, что она плачет.

- Мне так страшно... я не знаю, что происходит (она
всхлипывает), это просто... мне... страшно.

- Чего ты боишься, Заня? - спрашивает тренер.

- Я не знаю. Я не знаю (рыдания)... мне страшно.

- Чего ты боишься?— снова спрашивает тренер, на-
правляясь к ней.

Заня неудержимо рыдает.

- Мне... страшно... я не знаю ...

- ГОВНО. ЗАНЯ, ТЫ ЗНАЕШЬ! ЧЕГО ТЫ БОИШЬСЯ? -
кричит тренер прямо ей в ухо.

- МУЖА! МУЖА! - внезапно выкрикивает Заня через
рыдания.

- Хорошо, мужа, - говорит Дон. Он берет у Зани
микрофон и держит его у ее лица.

- Закрой глаза, опусти руки и войди в свое простран-
ство... Почему ты боишься своего мужа?

- Я просто (она делает паузу) его боюсь.

- Почему ты его боишься? - повторяет Дон.

- ОН БЬЕТ МЕНЯ! - снова выкрикивает она.

- Хорошо, он тебя бьет. Когда он тебя бьет?

- ВСЕ ВРЕМЯ!

- Когда он тебя бьет? Где он тебя бьет? Место и время?

Заня еще некоторое время рыдает, бормочет что-то
невнятное, затем очень ясно говорит:

- Я беременна...

- Ты беременна. Когда? Сейчас? Когда это случи-
лось?

- Восемь лет назад.

- Где он тебя бил? В спальне? В гостиной?

- В гостиной.

- Что ты делаешь?

- Я... свернулась на полу... около дивана... ОН ПИ-
НАЕТ МЕНЯ!

- Прекрасно, - говорит тренер. Он держит микро-
фон у ее лица и нейтрально смотрит на нее. - Что ты ему
говоришь?

- Ничего... я плачу... мне так страшно...

- Что ты чувствуешь? Какие физические ощущения?

- Страх...

- Я знаю, что это страх. Страх - это концепция!
Какие у тебя чувства и физические ощущения?

- Я вся избита. Большой шар боли в груди... все
мышцы напряжены...

- Все мышцы не напряжены. Какие мышцы?

- Руки, мышцы живота, челюсти... это так нехоро-
шо!

- Он что-нибудь говорит тебе?

- Нет... он просто пинает меня... он называет меня
дешевой сукой... он ругается, он пьян. Он пьян ВСЕ ВРЕ -
МЯ!

- Что ты ему говоришь?

- НИЧЕГО! Я просто лежу... он пьян...

- Что бы ты хотела ему сказать?

- Это нехорошо... это нехорошо...

- СКАЖИ ЭТО ЕМУ!

- ЭТО НЕХОРОШО! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА МЕНЯ БИТЬ!
Я НОШУ ТВОЕГО РЕБЕНКА!

- Хорошо. Что еще ты хотела бы ему сказать?

- Я ХОРОШАЯ ЖЕНА!.. Ты не имеешь права меня
бить... это НАШ РЕБЕНОК!

- Какая у тебя поза, выражение лица?

- Я свернулась, колени у подбородка... я хочу защи-
тить ребенка. Я плачу.

- Хорошо. Какие отношения или точки зрения?

- Это нехорошо. Это нехорошо. Если бы он только
изменился. Если бы только перестал пить.

- Почему он тебя пинает?

- Он пьян... он вне себя...

- Хорошо. Почему он тебя пинает?

- Я не знаю... Я ЛЮБЛЮ ЕГО!

- Это прекрасно. Заня, почему он тебя пинает?
Заня, всхлипывая, несколько секунд стоит с опущен-
ной головой.

- ...Я не знаю... он взбесился...

- ЗАНЯ, ПОЧЕМУ ОН ТЕБЯ ПИНАЕТ?

- ОН ПЬЕТ! Я ГОВОРЮ ЕМУ, ЧТО ОН ПЬЯНИЦА!

- Хорошо. Он бьет тебя, ты лежишь. Какие образы
из прошлого приходят к тебе?

- Ничего...

- Он бьет тебя. Ты лежишь, свернувшись. Какие
образы из прошлого?

- Только... темнота.

- Какой возраст? Не думай! Бери, что придет!

- Шесть. Мне тесть лет...

- Хорошо. Какие образы?

- Темнота. Я не помню.

- Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Смотри на обра-
зы. Любые. Не думай!

- Только темнота!

- Смотри... ТУДА! Прямо туда! Что ты видишь?

- Я не знаю... ничего.

- СМОТРИ, Заня! Тебе шесть лет... тебя побили... это
нехорошо... ты свернулась... колени у подбородка... кри-
чит на тебя...

-Ох!

- ЧТО ТАМ, ЗАНЯ?

- Я... я лежу в постели. Я плачу...

- Продолжай.

Заня начинает так неудержимо рыдать, что не мо-
жет говорить.

- Что происходит, Заня? Скажи, что ты видишь?

- Я плачу... я свернулась... мой отец отшлепал меня.

- Где он тебя отшлепал? Когда? Что он сказал?

- По заду... в постели... он только что ушел...

- Почему он отшлепал тебя?

- Это НЕХОРОШО! Я ничего не сделала. Мой отец
сошел с ума.

- Почему он отшлепал тебя?

- Я не знаю... он всегда меня шлепает... он меня не
любит... он меня ненавидит.

- Почему он тебя ненавидит?

- Он просто... Я НЕ МАЛЬЧИК! - выкрикивает Заня и
разражается громкими рыданиями.

- Хорошо. Ты в постели, свернулась и плачешь. Что
ты хочешь сказать своему отцу, Заня?

- ЭТО НЕХОРОШО! Я не виновата, что я девочка!
ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЛЮБИШЬ МЕНЯ?

- Заня, как ты себя чувствуешь сейчас?

- Мне грустно... так грустно.

- Какие физические ощущения?

- Глаза горят... в горле першит... тяжесть в живо-
те...

- Где тяжесть? Что это такое - "тяжесть"?

- Большой шар... ощущений, тяжелых ощущений,
как мяч... от пупка... и до сердца.

- Хорошо. Спасибо, Заня, - тренер подает ей пла-
ток. - Смотри, мы только оцарапали поверхность. Хочешь
ли ты в процессе правды быть со своим телом, своими
эмоциями, чувствами, образами и завершить пережива-
ние?

-Да...

- Не пытайся их понять. Не пытайся их объяснить.
Бери, что придет, и пере-переживи. Хорошо?

-Да.

- Хорошо. Сейчас я попрошу тебя открыть глаза,
вернуться в зал и сесть. Ты готова вернуться в зал?

-Да.

- Хорошо. Открой глаза. Спасибо, Заня.

Громкие аплодисменты. Дон возвращается на плат-
форму. Заня больше не плачет, садится и вытирает глаза
платком. Еще несколько человек, которые тоже плакали,
поднимают руки, чтобы им принесли платки. Атмосфера
в зале очень тяжелая.

- СЛУШАЙТЕ, РЕБЯТА, - обрушивается тренер, - я
хочу, чтобы НИ ОДНА ЖОПА НЕ ДУМАЛА, ЧТО ПОНЯЛА
ЗАНЮ. Тут нечего понимать. Я хочу, чтобы вы это поня-
ли. Цель выбора и исследования темы не в том, чтобы ее
понять. Ее надо пережить, прикоснуться к ней. Найти
препятствие. Я не хочу, чтобы какие-нибудь жопные фрей-
ды думали, что достаточно обнаружить, что ты любишь
мать и ненавидишь отца, как все проблемы автоматичес-
ки исчезнут. Понимание - это приз для дураков. Берите,
что придет, и переживите это, полностью переживите.

- Да, Джон, встань, возьми микрофон.

Джон - пожилой человек лет пятидесяти, седой, в
очках, один из немногих при галстуке.

- Когда я был мальчиком, - с достоинством гово-
рит он, - это было много лет назад, я перенес необычную
социальную травму. Мне кажется...

- СТОП! СТОП! - громко прерывает тренер. - Ты ни-
когда не переживал социальной травмы за всю свою еба-
ную жизнь.

- Нет, я переживал, - настаивает Джон, - когда мне
было шесть лет...

- СТОП! - снова кричит Дон. Он сходит с платфор-
мы и идет к Джону. - Социальная травма - это концеп-
ция, идея, обобщение. Что случилось, Джон?

- Я не могу сказать, - нервно говорит Джон, - я имею
в виду, что это было довольно неприлично... настоящая
социальная травма, и я не хотел бы говорить об этом в
таких обстоятельствах.

- ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ ГОВОРИШЬ?

- Извини.

- Слушай, Джон, зачем ты встал?

- Я хочу прояснить свою тему.

- Прекрасно. Я понял. Какая у тебя тема?

- Моя тема - это необычная социальная травма,
которая годами удручала меня, и...

- СТОП! Джон... слушай, Джон, скажи, что с тобой
случилось, когда тебе было шесть лет.

- Я... хорошо... ну... когда мне было шесть лет, я
наложил в штаны в церкви.

- И ТЫ ВСЕ ЭТО НОСИШЬ С СОБОЙ ПЯТЬДЕСЯТ ЛЕТ!
(Громкий долгий смех)

Джон вспыхивает и улыбается.      
- Это верно. Я никогда не думал, что я смогу ска-
зать... я чувствую, что избавился от этого.
(Смех.)

- Джон, какая у тебя тема? - спрашивает тренер,
почему-то не улыбаясь.

- Я не знаю, - отвечает Джон, - все прошло. Теперь
мне нужна новая.
(Новый взрыв смеха.)

- Только не здесь, Джон, - говорит тренер, возвра-
щаясь на платформу, - здесь не церковь.

                                       * * *

- Таким образом, элементами переживания являют-
ся физические ощущения, позы, выражения лица, точки
зрения, чувства, эмоции и образы прошлого. Если ты со-
храняешь контакт по крайней мере с одним из этих эле-
ментов, можешь быть уверен, что ты жив. Да, Генриэтта?

Генриэтта, полная женщина лет сорока, встает и
говорит дрожащим голосом:

- Мне очень жаль, но сегодня у меня такое ощуще-
ние, что меня бросили. Это обсуждение тем удручает меня.

Тренер быстро спускается с платформы и идет к ней.

- Ты чувствуешь, что тебя бросили? - резко спра-
шивает он.

-Да, -неуверенно отвечает она, -это обсуждение тем...

- КОГДА ТЕБЯ БРОСИЛИ, ГЕНРИЭТТА? - вдруг Кри-
чит он.

- Я не понимаю, - оцепенев от ужаса, говорит она, -
я имела в виду интеллектуально...

- Закрой глаза, Генриэтта, дай микрофон. Опусти
руки.

- Но я имела в виду...

- Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ИМЕЛА В ВИДУ! Войди в свое про-
странство... Хорошо, Генриэтта. Когда тебя бросили?

Генриэтта внезапно начинает рыдать, плечи трясут-
ся, лицо закрыто руками. Ассистент несет ей платок.

- Когда тебя бросили, Генриэтта? - резко настаи-
вает тренер.

- Моя... мать, - произносит Генриэтта сквозь ры-
дания, - моя мать бросила меня с моей бабушкой, когда
мне было девять лет.

- Что случилось, когда тебе было девять лет? - на-
стаивает тренер. Он держит микрофон у залитого слеза-
ми лица Генриэтты.

- Она... бросила меня! Я говорила, что хочу с ней...
но она меня бросила.

- Что случилось, Генриэтта?

- Моего отца посадили за несколько лет перед этим,
и вдруг моя мать... сказала, что я должна жить с бабуш-
кой... Но я не хотела. Я не хотела!

- Скажи это сейчас своей матери, Генриэтта!

- НЕ УХОДИ, МАМА, НЕ УХОДИ. Я ХОЧУ БЫТЬ С ТО-
БОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, МАМА, ВОЗЬМИ МЕНЯ С СОБОЙ. Я НЕ
ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ БРОСАЛИ! - Генриэтта плачет тише и
берет платок у ассистента.

- Хорошо, Генриэтта, - спокойно говорит тренер,
- я хочу, чтобы ты точно рассказала мне, где ты была и
что чувствовала, когда уходила твоя мать.

Генриэтта вытирает глаза и нос, ее голова опущена
на грудь.

- Я была у бабушки на кухне. Она пыталась заста-
вить меня есть пирожные. Я НЕНАВИЖУ ПИРОЖНЫЕ! Они
лежали передо мной на тарелке, и мать сказала: "Нана
будет о тебе заботиться". Я начала плакать. Мать и Нана
говорили мне, что все будет хорошо, а я чувствовала себя
такой покинутой... такой беспомощной...

- Что именно ты чувствовала? - спрашивает тренер.

- Оцепенение, беспомощность, брошенность...

- Это концепции, а не чувства. Какие у тебя сейчас
физические ощущения?

- Боль... такая боль... под сердцем, вот здесь, прямо
здесь, - Генриэтта вызывающе смотрит на тренера и уда-
ряет себя кулаком в грудь.

- Хорошо. Что-нибудь еще?
Генриэтта закрывает глаза и думает.

- И... напряжение в шее и горле... я хочу говорить,
но не могу.

- Хорошо. Где именно это напряжение?

- Здесь, - говорит Генриэтта и показывает на горло
и на шею.

- Чувствовала ли ты эту боль или это напряжение
до того, как ты встала и сказала мне, что ты чувствуешь
себя брошенной на тренинге?

Генриэтта открывает глаза и смотрит прямо на тре-
нера, как будто припоминая свои тогдашние пережива-
ния.

- Да, - говорит она, - да, это было, было.

- Хорошо, Генриэтта, спасибо. Если ты хочешь, ты
можешь взять темой боль в сердце и напряжение в горле
и шее, которые ассоциируются у тебя с брошенностью.
Теперь тебе ясно, что это может быть темой?

-Да.

- Если хочешь, ты можешь выбрать темой что-ни-
будь другое, а можешь оставить это. Ты только начала
пере-переживать это событие. В процессе правды ты мо-
жешь войти в него глубже. Спасибо, Генриэтта.

(Аплодисменты.)

- Кто следующий? - спрашивает тренер, возвраща-
ясь на платформу. - Джек? Встань.

- Это трудно уловить, - сосредоточенно говорит
Джек, - я полагаю, что моя тема - это скука.

- Ох, Иисусе! МНЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ВСЕМИРНАЯ
ЧУШЬ! СКУКА - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! Прикоснись к актуаль-
ной ситуации, времени, месту, актуальным физическим
ощущениям, чувствам, всему тому, что порождает ситуа-
ция.

- А! Правильно!' Ну, например здесь. Почти весь
тренинг я скучал.

- Хорошо. Теперь ты живешь. Подумай о каком-
нибудь определенном моменте тренинга, когда тебе было
скучно.

- Хорошо... вот когда ты говорил об уровнях...
ммм... я не уверен, что помню... уровнях уверенности.

- Хорошо. Как ты сидел? Какие были физические
ощущения?

- Правильно. Хорошо. Теперь я тебя понял.

- Потрясающе! Ты собираешься отвечать на мой
вопрос?

- Правильно. Я сидел, наклонившись вперед, голо-
ву держал в руках. Я чувствовал оцепенение в мозгу.

- Оцепенение в мозгу?

-Да.

- Слушай, Джек, никто никогда не переживал оце-
пенения в мозгу. Оцепенение означает отсутствие ощуще-
ний. Как ты мог пережить отсутствие ощущений в месте,
в котором нормально не бывает ощущений?

Джек смотрит на тренера.

- Неудачное слово, - говорит он, — тяжесть в мозгу.

- Мозг - это тоже концепция. Говори "голова". Где
в голове?

- Задние две трети.

- Хорошо, Джек, вот твоя тема. Тяжесть в двух тре-
тях головы, когда я говорю. Правильно?

- Правильно! - улыбаясь говорит Джек, и ему, явно,
больше не скучно.
(Аплодисменты.)

- Мой барьер - мое эго, - говорит Том, бородатый
парень с четками. - Я пытался достичь непричастности к
эго целых...

- Эго?! - спрашивает тренер, расширяя глаза в ка-
рикатурном ужасе. - У тебя проблема с твоим эго?
- Да, - говорит Том, - мне кажется, что для всех,
стоящих на Пути, эго - проблема номер один.

- Том, - начинает тренер с деланным уважением, -
Том, покажи свое эго.

- Показать мое эго?

- Да, покажи свое эго.

- Я не могу.

- Хорошо. Это решает проблему. У тебя есть дру-
гая?

- Но как это решает мою проблему?

- Если ты не можешь найти свое ебаное эго, то как
оно может тебе мешать?

- Но оно мешает.

- Том, - говорит тренер мягким вежливым тоном, -
тебе являются призраки?

-Нет.

- Хорошо. Тебе является эго?
Том молчит.

- Эго - это концепция, - неуверенно говорит он.

- ЭГО - ЭТО КОНЦЕПЦИЯ! - кричит Дон. - Да, эго -
это концепция. Теперь, если ты хочешь пережить посто-
янный, устойчивый барьер, я предлагаю тебе рассмотреть
специфическое место, время и ситуацию, которая вызы-
вает у тебя напряженность, причастность, избыток эго -
называй как хочешь - и обнаружить, что ты действитель-
но переживаешь. И я не хочу больше этого говна про эго.
Если ты скажешь, что, когда проигрываешь в бридж, ты
чувствуешь боль в левом боку, - это прекрасно, но не го-
вори мне, что проигрыш в бридж создает проблему эго.

- Это напряжение в животе.

- Хорошо, теперь ближе. Точно локализуй ощуще-
ния, и в процессе правды мы увидим, какие другие чув-
ства, точки зрения, позы, выражения лица у тебя с этим
ассоциируются. Понял?

- Понял. Спасибо, Дон.
(Аплодисменты.)

- Вы, ребята, которые занимались Дзэном и други-
ми восточными вещами, очень озабочены тем, чтобы из-
бавиться от так называемого "эго". На следующей неде-
ле мы увидим, что это действительно есть, но сейчас я хочу
сказать, что большая часть вашей борьбы со своим эго -
это все те же безнадежные попытки измениться. У тебя
есть так называемое "эго"? Грандиозно! У тебя есть эго.
У тебя также есть большой нос и лысина. Что есть, то есть.
В попытках отделить свое эго не больше смысла, чем в
попытках отрастить волосы на лысине. Ты можешь ис-
кусственно замаскировать свое эго и свою лысину, но,
когда подует ветер, все на месте - эго и лысина.

Но ты мне симпатичен, Том. Когда я начал трени-
роваться на тренера, я был весь в Дзэне и, как бешеный,
трудился над своим эго. Я около двух месяцев был лиде-
ром семинара, когда Вернер спросил меня: "Дон, пока ты
был лидером семинара, ты переживал какое-нибудь эго?"
Свят, свят, сказал я себе, вот попался. Он видит меня на-
сквозь. Ну и парень! Да, Вернер, все-таки немного было,
сказал я вслух. "Брось, Дон, - сказал Вернер, - все - эго.
Ты стоишь и излучаешь эго, как пятисотваттная лампоч-
ка". Я засмеялся и сказал, что мне действительно нравит-
ся быть лидером. "Ну и прекрасно, - сказал Вернер, - если
ты принял то, что ты называешь своим эго, и движешься
с ним, все в порядке. Только не надо претендовать, что
это не приносит удовлетворения". Такие вот дела, - зак-
лючает Дон, - если ты любишь победы - наслаждайся
победами. Если тебя не волнуют ни победы, ни пораже-
ния - не волнуйся ни из-за побед, ни из-за поражений.
Только помни, что необходимость избавиться от эго не
больше, чем необходимость избавиться от лысины-пусть
сияют. Эй! Куда это ты идешь?

Хэнк, невысокий плотный человек средних лет, идет
по центральному проходу к выходу. Ассистент Ричард
встает в конце центрального прохода. Когда тренер кри-
чит, Хэнк останавливается и оборачивается.

- Я ухожу, - объявляет он.

- Нет, ты не уходишь. Вернись и сядь.

- Я терпел эту чушь, сколько мог, - говорит Хэнк,
настаивая на своем, - я и так уже потерял полтора дня.
Ты нас оскорбляешь, разглагольствуешь на тривиальном
жаргоне и не обращаешь внимания на наши рациональ-
ные возражения. С меня хватит. Я ухожу. Я хочу предло-
жить всем, кто уже понял, что это все - колоссальное
надувательство, пойти со мной в мое бюро на Пятой Аве-
ню. Кто хочет пойти со мной?

- Сядь, Хэнк, - твердо говорит тренер,- мы органи-
зуем доставку позднее.
(Смех.)

- Но...

- Мы организуем доставку в бюро в конце дня, Хэнк,
не сейчас. Вспомни, что ты согласился остаться в зале и
выполнять инструкции.

- Хватит с меня ваших глупых соглашений.

- Они не наши, Хэнк, они твои. У тебя была воз-
можность уйти вчера утром, и ты решил остаться. Ты ре-
шил выполнять соглашения, когда ты решил остаться...

- Хорошо, а теперь я решил нарушить соглашения.

- Сядь, Хэнк. Подумай, сколько еще ты сможешь
рассказать в своем бюро, если ты продержишься до полу-
ночи. А кроме того, если ты нарушаешь соглашения и
уходишь сейчас, ты не можешь иметь к нам никаких пре-
тензий, так как ты сам нарушаешь контракт.

Эта мысль заставляет Хэнка замолчать. В зале на-
чинают смеяться. Хэнк вспыхивает.

- Ну ладно, - говорит он и идет на место.

- Поблагодарим Хэнка за то, что он поделился с
нами, - говорит тренер и отхлебывает из своего термоса.

Аудитория аплодирует.

                                      
* * *

- Я бы хотела, чтобы ты не кричал, - говорит Линда
тренеру, который только что закончил на кого-то кричать.

Линда красивая женщина с длинными темными во-
лосами, красивыми глазами и полной фигурой.

- Тебе не нравится мой крик? - спрашивает тренер,
подходя ближе к ней.

- Нет, не нравится. Я из-за этого нервничаю. Я бы
хотела, чтобы ты разговаривал с людьми более спокой-
ным голосом.

- ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК, ЛИНДА? -
внезапно кричит тренер.

- НЕ КРИЧИ! - кричит Линда.

- ПОЧЕМУ ТЕБЕ НЕ НРАВИТСЯ МОЙ КРИК? - снова
кричит тренер, подходя еще ближе к ней.

- Прекрати! Прекрати! - гневно кричит Линда

- Кто кричал, Линда? - спрашивает он громким го-
лосом чуть ниже крика.
Линда злобно смотрит на тренера.

- Кто кричал, Линда? - повторяет он более тихим
голосом, берет у нее микрофон и держит его у ее лица.
Глаза Линды увлажняются, плечи опускаются.

- Мой отец, - тихо говорит она.

- Спасибо. На кого он кричал, Линда?

- На всех. Он кричал на всех...

- Я хочу, чтобы ты закрыла глаза и вошла в свое про-
ргранство... С какими образами из прошлого ассоциирует-
ся у тебя крик отца? Туда! Прямо туда! Что ты видишь?

- Ничего... ничего. Я не помню...

- Я не хочу, чтобы ты вспоминала. Я хочу, чтобы
ты сказала, что из прошлого ассоциируется у тебя с кри-
ком твоего отца.

- Ничего... только темнота...

- Хорошо. Какой возраст ассоциируется у тебя с
криком отца? Не думай! ГОВОРИ!

- НЕ КРИЧИ!

- КАКОЙ ВОЗРАСТ?!

- ЧЕТЫРЕ! МНЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА! НЕ КРИЧИ!

- Хорошо. Тебе четыре года, Линда, тебе четыре
года... твой отец кричит... На кого он кричит?

- На мать, мою мать, - тихо говорит Линда. Ее лицо
неподвижно.

- Что он говорит, Линда? Скажи, что он кричит тво-
ей матери?

- Он... он... называет ее... шлюхой... дешевой... де-
ревенщиной... шлюхой...

- Хорошо, - говорит тренер после короткого мол-
чания, - почему он кричит?

- Он всегда... кричит на нее. Он всегда называет ее
шлюхой... деревенщиной. Он был богат, она была бед-
на... когда они поженились...

- Что ты хочешь сказать своему отцу?

- Я хочу сказать, чтобы он не кричал.

- СКАЖИ ЕМУ!

- НЕ КРИЧИ!

- СКАЖИ ЕМУ!

- Я ГОВОРЮ ЕМУ! НЕ КРИЧИ! НЕ КРИЧИ НА МАМУ! ТЫ
ИЗМЕНЯЕШЬ МАМЕ! НЕ КРИЧИ!

Лицо Линды напряжено, глаза плотно закрыты, го-
лова поднята.

- Что Случилось, когда тебе было четыре года, Лин-
да? - спрашивает тренер. Его голос тверд и безымоцио-
нален.

Линда долго молчит. Ее лицо сведено напряжени-
ем. Она говорит шепотом:

- Он выгнал ее, когда мне было четыре года. Она
исчезла. Он кричал... и она исчезла.

- Хорошо, Линда, это хорошо. Ты прикоснулась к
чему-то важному. Но мы только нашли это. Хочешь ли
ты пере-пережить это, быть с этим и не сопротивляться
этому?

- Да, - шепчет она.

- Хочешь ли ты взять темой процесса правды те чув-
ства, которые ты испытывала, когда твой отец называл
твою мать шлюхой, и действительно прикоснуться к этим
чувствам?

- ...Да.

- Хорошо. Сейчас, перед тем как открыть глаза и
сесть, я хочу, чтобы ты представила себе зал. Хорошо.
Открой глаза.
(Аплодисменты.)

- Вы знаете, что я не хочу, чтобы вы, жопы, думали,
что вы чему-то учитесь. Вероятно, две сотни из вас гово-
рят сейчас сами себе: "Бедная Линда, ее папа испачкал ее
и искорежил всю ее жизнь". Это говно, жопы, самое на-
стоящее говно. В следующую субботу вы увидите, кто дей-
ствительно испачкал Линду, и это не был ее папа. Вы
увидите, кто искорежил Заню, и это не был ее папа. Вы
увидите, кто действительно искорежил вашу жизнь, и это
не был ваш папа. Поэтому не стройте никаких блестящих
концепций. Когда у вас появляются мысли, вспоминайте,
что вы жопы, поэтому ваши мысли - это только, вероят-
йо; новое говно. Да, Джери?

- Я не знаю, как мне описать свою тему. Я хочу ска-
зать, что это - проблема.

- Давай.

- Проблема в том, что моя жена начала жаловаться
на мои разъезды. Я езжу около двадцати недель в году.
Но она знала об этом, когда мы женились. Она знала об
этом. Теперь, через четыре года, она просто накинулась
на мои разъезды. На прошлой неделе она сказала: "Я и
дети уже привыкли к тому, что ты есть, и к тому, что тебя
нет. Может быть, будет лучше, если ты не вернешься".
(Смех.) Я люблю жену и ездить люблю тоже. Но... она
тоже любит меня, и теперь мне не очень хорошо ездить.

- Хорошо. Здесь две вещи, Джери. Давай сперва изучим
твою проблему, а потом решим, какая у тебя может быть тема.

Дон подходит к той доске, которая ближе к Джери.
- В действительности здесь две проблемы. Одна - у
твоей жены, другая - у тебя. Но поскольку проблема тво-
ей жены идет первой, мы посмотрим сначала на нее. Как
бы твоя жена сформулировала свою проблему?

- Она бы сказала: "Я не люблю твои разъезды".

- Это не проблема. Если бы она не любила твои
разъезды, она бы их прекратила, вот и все.

- Да, но она меня любит и знает, что мне нужно ез-
дить по работе.

- Грандиозно! Теперь у нас есть проблема "мне не
нравится, что Джери ездит, но я люблю его, и он должен
ездить, чтобы содержать семью". Хорошо?

- Прекрасно.

Дон проводит вертикальную линию посередине дос-
ки и пишет первую часть предложения ("Мне не нравит-
ся, что Джери ездит") на левой половине, слово "но" - в
центре и вторую часть предложения - на правой полови-
не.

- Ну, - произносит тренер, поворачиваясь к ауди-
тории, - где проблема?

- На доске? - неуверенно спрашивает Джери.

- Где на доске?

- Она не любит мои разъезды?

- Нет. Мы установили, что это само но себе не явля-
ется проблемой.

- Тогда все вместе.

- Нет, это слишком обще. То, что она тебя любит,
проблема?

- Не всегда.
(Смех.)

- А то, что тебе надо ездить ради денег?

- Само по себе нет.

- Тогда где проблема? Эй, вы! - спрашивает тренер,
- где проблема?

Несколько человек кричат, что в слове "но".

- Да! - громко соглашается тренер. - В слове "но".

- Смотри, Джери, если я напишу "мне вечером нуж-
но поработать", будет ли это проблемой?

-Нет.

- Хорошо. Если я прибавлю слово "и", будет это
проблемой?

-Нет.

- Хорошо. Если я прибавлю фразу "я люблю ходить
в кино" будет это проблемой?

-Нет.

- НЕТ! "Я люблю ходить в кино, и мне нужно вече-
ром поработать". Ничего такого. Никаких проблем. Те-
перь смотри, что получается, если я заменю слово "и" на
слово "но". Я люблю ходить в кино, но мне нужно вече-
ром поработать. Теперь у нас проблема. Ты знаешь, из
чего она состоит? Из слова "но". Наша жизнь каждую се-
кунду наполнена противоречивыми желаниями, и мы
только иногда переживаем некоторые противоречия, как
проблемы. В действительности мы решаем пережить про-
тиворечие, как проблему. Четыре года жена Джери спо-
койно переносила его разъезды. Это, вероятно, ей не очень
нравилось, но она не считала это проблемой. Сейчас она
- считает.

Большинство из вас хотели бы пообедать, но вы не
можете уйти, пока я вас не отпущу. Одни переживают это,
как важную проблему. Другие - нет. Практически все хо-
тят есть, и никто не может уйти, но только некоторые де-
лают из этого проблему. Остальные просто живут с этим
"Я хочу есть, и я сейчас не могу поесть". Хорошо. Значит,
твоя жена переживает проблему. Что она должна делать?

Джери некоторое время размышляет.

- Развестись, - говорит он, нахмурившись.

- ИМЕННО! - говорит тренер. - Именно так нормаль-
ные жопы решают проблемы. ОНИ ИХ "РЕШАЮТ"! И зна-
ешь что? Когда она "решит" эту проблему, у нее сразу
появятся шестнадцать новых, по сравнению с которыми
твои разъезды - цветочки. Нет. Что должна она сделать с
проблемой разъездов Джери?-спрашивает тренер, пово-
рачиваясь к аудитории.

- Заставить его найти новую работу, - говорит кто-
то.

- Грандиозно. Джери находит новую работу рядом
с домом, и что? У Джери теперь проблема "Я люблю ез-
дить, но жена заставляет меня работать рядом с домом",
а у жены - "Джери мучается, но я не согласна, чтобы он
так много ездил". Прогресс налицо. Но дайте нам поболь-
ше времени, и мы разрешим по меньшей мере одну из них
при помощи развода. Билл?

- Она должна научиться жить с этим, - решительно
говорит Билл.

- Ах да, научиться жить с проблемой! Это ли не зре-
лый ответ! Я люблю зрелые ответы. По твоему дому бро-
дит лев? Учись жить с этим. Твой муж-алкоголик бьет
тебя? Учись жить с этим. Нет, Билл, при такой постанов-
ке дела мы получим гарантированного страдальца. Стра-
дальцы - это геморрой. Они - основные творцы проблем
во всей Вселенной.

- Что может жена Джери сделать со своей пробле-
мой?

- Пережить ее! - кричит кто-то.

- ДА! Пережить ее. Пережить ее. Если она полнос-
тью переживет свое раздражение на его поездки - а раз-
дражение, кстати, есть на самом деле неприязнь, которой
вы сопротивляетесь, отчего и возникает так называемое
"раздражение", - тогда ее раздражение может исчезнуть,
и она останется с неприязнью и без проблемы. Или все
исчезнет, и она узнает, что на самом деле ее беспокоит.

- Чем это отличается от моего предложения, что она
должна научиться жить с этой проблемой? - спрашивает
Билл. - Мне кажется, что полное переживание льва - это
не слишком мудрое решение.

- Есть большая разница между тем, чтобы научить-
ся жить с проблемой - что включает попытки игнориро-
вать ее, которые являются формой сопротивления, - и
полным переживанием переживания, будь это хоть раз-
дражение на поездки мужа, хоть страх перед львом. Тот,
кто говорит: "Я ненавижу поездки моего мужа, но я сми-
ряюсь с ними ради детей", - живет со своей проблемой и
идет королевской дорогой к боли в заднице. Это касается
и того, кто заявляет, что научился жить со львом, а сам
весь окаменел от страха. Мы хотим, чтобы вы прикосну-
лись к ситуации и эмоциям, вызванным проблемой.

Когда вы это делаете - сюрприз! Проблема прояс-
няется в процессе самой жизни, или же - сюрприз! - вы
обнаруживаете под ней более важную.

- Смотрите, - говорит Дон, отходя от Джери и об-
ращаясь ко всем, - люди обычно либо игнорируют про-
блему, либо пытаются ее решить. И то, и другое является
сопротивлением, и в обоих случаях создается новая про-
блема.

На ЭСТ мы смотрим проблемам в лицо, и когда они
исчезают - ап! - появляются новые, более существенные,
которые прятались под ними.

Полное переживание проблем подобно снятию сло-
ев с луковицы. Нормальное решение и избегание проблем
- добавление слоев. Мы гарантируем вам большие и луч-
шие проблемы, от которых вы прятались с шести лет. И
вес ваших проблем по мере снятия слоев с луковицы бу-
дет все уменьшаться, и уменьшаться, вместо того чтобы
увеличиваться, как при нормальном решении проблем.

Тренер делает паузу и пьет из своего металлическо-
го термоса. Он читает записку, которую ему принес Ри-
чард. Затем он резюмирует:

- Вспомните, что у Линды была проблема с моим
криком. Она ее полностью пережила. Ее проблема с моим
криком исчезла. Теперь у нее, вероятно, большая пробле-
ма - как она относится к отцу.
У Генриэтты была проблема с чувством брошенно-
сти на тренинге. Мог ли я решить ее, говоря медленнее и
повторяя то, что сказал ранее? Нет. Ее проблема с тем-
пом тренинга просто исчезла, когда она действительно
рассмотрела свое переживание. Она отделила слой луко-
вицы и стала ближе к сердцевине.

Мы не знаем, что именно найдет жена Джери, если
полностью переживет свое раздражение на его отсутствие.
Но это будет то или иное, более существенное, впечатле-
ние прошлого. Я знаю, что половина из вас, жоп, думает,
что она вправе сердиться. Но это только потому, что вы
такие же механические творцы проблем, как и она. Поло-
вина людей на свете совершенно уверены, что, если бы
они чаще встречались со своими любовниками, их отно-
шения были бы лучше. А вы знаете, в чем уверена другая
половина? Они совершенно уверены, что, если бы поболь-
ше времени проводили без своих любовников, их отно-
шения были бы лучше. И те, и другие - жопы.
ПОКА ВЫ НЕ ПЕРЕЖИВЕТЕ, ПОКА НЕ СТОЛКНЕТЕСЬ
СО СВОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ, ВАША ПРОБЛЕМА БУДЕТ
СОХРАНЯТЬСЯ ВЕЧНО!
Вы можете прибавить новые слои к луковице, можете из-
менить форму своей проблемы, но единственный способ,
которым можно докопаться до основания, - это делать
то, что мы делаем здесь сегодня, - не врать, прикоснуться
к своему переживанию и взять, что получишь...

- Ну, Джери, ты все стоишь? Какая у тебя пробле-
ма?
(Смех.)

- Моя проблема - это проблема моей жены.

- Ах да, правильно. Твоя проблема "я люблю свою
жену, но я не могу выносить ее ворчания по поводу моих
поездок". Верно?

- Да, так оно и есть.

- Хорошо. Ты только что слушал, как я десять ми-
нут давал ключи. Скажи мне, что ты собираешься делать?

Джери неуверенно стоит, переминаясь с ноги на
ногу.

- Я думаю, надо найти, почему ее ворчание надое-
дает мне...

- Вот хорошо, Джери. Почти так. Прикоснись к
тому, что ты переживаешь, когда на тебя ворчат. Физи-
ческие ощущения и т. д. Вот твоя тема.

- Спасибо, Дон.
(Аплодисменты.)

- Нэнси?

- Я думаю, что ты совершенно неправ по поводу
проблемы этой жены, - страстно говорит Нэнси, высокая
красивая женщина. - Ты утверждаешь, что все проблемы,
которые нас волнуют, приходят из прошлого. А я думаю,
что женщина, связанная идиотским браком с мужем, ко-
торого по полгода нет и с которым, вероятно, скучно,
когда он есть, имеет реальную проблему здесь и сейчас.

- Совершенно верно, - отвечает Дон, - но это не та
ситуация, которую нам описал Джери.

- Хорошо, скажем, это я застряла в этом идиотском
браке. Ты хочешь, чтобы я изучала своего идиота-мужа
до конца своей жизни?

- НЕТ! - кричит тренер. - Мы этого не говорим. Твоя
проблема не в твоем муже, а в том, что ты застряла, в тво-
ей неспособности уйти. Если ты действительно прикос-
нешься к своей связанности, ты найдешь... Мы не знаем
что... что ты его любишь, и он не идиот, или, может быть,
ты найдешь источник барьера, не дающего тебе уйти, и
уйдешь. В обоих случаях проблема переживания себя, за-
стрявшей в идиотском браке, исчезнет.
Нэнси внимательно слушает.

- Я вижу, - говорит она, явно все еще размышляя
над сказанным, - пока я тут стою, - продолжает она через
секунду, - я хочу заявить, что в этом зале полно мужских
шовинистических свиней.
(Смех, аплодисменты)

- Мужская шовинистическая свинья, Нэнси, - это
жопа, застрявшая в системе верований о том, что женщи-
на есть или чем должна быть. Оставь их нам, Нэнси, и к вос-
кресенью все они разрешат тебе смазывать свои автомобили...

* * *

И вот, наконец, мы начинаем "процесс правды".
После напряженных эмоциональных конфронтаций и
срывов для некоторых возможность отодвинуть стулья,
лечь на пол и "войти в свое пространство" является боль-
шим облегчением. Но для большинства напряжение на-
растает. Каждый прожил со своей темой шесть или семь
часов и увидел, как другие прорываются через свои барь-
еры к драматическим событиям прошлого, которые, ка-
жется, часто лежат в основе барьеров. Случится ли это с
нами? Поскольку наиболее распространенной темой яв-
ляется страх, зал перед началом процесса полон страха.
Большинство лежат на полу, полдюжины человек сидят
на стульях. Дюжина ассистентов готова принести платки
и рвотные пакеты.

Мы снова размещаем пространство в своем теле,
убираем напряжение с лица, глубоко дышим и РАССЛА-А-
А-АБЛЯЕМСЯ, снова слушаем долгую успокаивающую дек-
ларацию утверждения жизни, играем на своих пляжах.
Процесс успокоения "йамайамы" и сопротивления ума
занимает двадцать или тридцать минут. Затем тренер про-
сит нас приступить к переживанию своих тем.

Нас просят создать специфическую ситуацию, в ко-
торой возникает постоянный устойчивый барьер, и пере-
жить тему. Какие физические ощущения мы переживаем?
Где? Как глубоко? Насколько они сильны? Какие чувства,
эмоции мы переживаем? Переживите их...

Несколько человек начинают плакать, их рыдания
отвлекают других учеников от концентрации на своих
переживаниях, но процесс продолжается.

Какие позы ассоциируются с темой? Какие выражения
лица? Какие точки зрения? Какие размышления? Тренер зас-
тавляет нас рассматривать каждый из аспектов переживания
по несколько раз. Плач, вздохи, стоны становятся вое слышнее.

Какие образы прошлого ассоциируются с темой?
Хорошо. Бери, что придет... Какие образы прошлого?
Прекрасно. Берите, что придет... Какие образы прошло-
го ассоциируются с темой? Великолепно. Бери, что при-
дет... И еще, и еще, и еще, и еще, и еще...

Кажется, что весь зал теперь плачет, охает, стонет,
всхлипывает, кричит, корчится. "Перестань, перестань!",
"Нет, нет, нет!", "Я не делал этого, я не делал этого!",
"Пожалуйста!..", "Помогите!", "Папа, папа, папа, папа..."

Стоны и крики усиливают друг друга, эмоции бьют
ключом. Для некоторых откровенные истерики других
становятся барьером, они остывают и теряют связь со сво-
ими переживаниями.

Через полчаса тренер возвращает нас на наши пля-
жи и затем к реальности экстравагантно декорированно-
го зала. Процесс закончен. Что мы получили, то получили.
Чего не получили, того не получили. Погрузившись в свои
яркие индивидуальные переживания своих индивидуаль-
ных барьеров, мы отрешенно выходим из отеля. Нам пред-
стоят обед, который нас больше не привлекает, и
разговоры с друзьями, с которыми мы больше не хотим
разговаривать.

                                  
* * *

- Сейчас мы расскажем вам кое-что про страх. Мы
поможем вам пережить всю вашу глупость, все ваши по-
ступки, все ваше говно. Каждый, в числе двадцати пяти
других, должен будет выйти вперед и встать лицом к ауди-
тории. Все, что я хочу, - это чтобы вы стояли здесь и были
здесь. Я не хочу, чтобы вы глядели хладнокровно. Я не
хочу сексуальных улыбок. Я не хочу дружелюбия. Я не
хочу достоинства. Я не хочу расслабленности. Я хочу,
чтобы вы вышли сюда и просто были. Я хочу, чтобы те,
которые пока сидят, имели в виду, что это случится и с
ними. Пока вы смотрите на людей, стоящих перед вами,
вы в действительности приготавливаетесь к собственно-
му выходу. В этом весь процесс опасности - прикоснуть-
ся к вашим ебаным поступкам. Заставить вас пережить
свою неспособность просто быть. Заставить вас понять,
что вы так боитесь, что люди могут узнать, кто вы есть на
самом деле, что вам приходится играть роли. ЭСТ не ин-
тересуется ролями. ЭСТ хочет, чтобы вы прикоснулись к
тому, что вы есть, и были тем, что вы есть.

Хорошо. Второй ряд, две центральные секции -
встать! Снять свитера и пиджаки. Повернуться направо и
выйти на платформу. МАРШ!

Люди во втором ряду встают, некоторые снимают
свитера и пиджаки. Они проходят мимо других учеников.
Почти все выглядят виноватыми, смущенными или испу-
ганными. Если бы не городской стиль одежды, эту груп-
пу еле волочащих ноги, перепуганных взрослых людей
можно было бы принять за группу военнопленных, иду-
щих на расстрел. Наконец они останавливаются и пово-
рачиваются лицом к аудитории. Многие выглядят так, как
будто видят наведенные на них ружья.

Одна девушка в ужасе смотрит поверх голов зрите-
лей; представительный мужчина с болезненной улыбкой
смотрит в пол; безупречно одетая женщина средних лет
широко улыбается всей аудитории вообще, ее правая щека
дергается; стройная хорошенькая блондинка лет двадца-
ти в откровенно прозрачной белой блузке остановившим-
ся взглядом уперлась в противоположную стену.
Некоторые не знают, куда деть руки.

- УБЕРИ ЭТУ ГЛУПУЮ УЛЫБКУ СО СВОЕГО ЛИЦА,
ЖОПА.

Трое или четверо глупо улыбаются, а некоторые,
вероятно, думают, что они могут глупо улыбаться, одна-
ко громкая команда тренера заставляет многих начать
исследовать свои лица. Женщина с застывшей улыбкой
не реагирует, она как будто не слышит. Тренер подходит
к ней.

- Хорошо, Марси, убери свою глупую улыбку и про-
сто будь с нами.

Улыбка остается. Она даже кажется еще более зас-
тывшей и искусственной.

- Ты пряталась за этой улыбкой двадцать лет, Мар-
си. УБЕРИ ЕЕ! НАМ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА ТВОЯ ГЛУПОСТЬ!
НАМ НУЖНА ТЫ!

Тело Марси дергается, как статуя, которую толк-
нул беззаботный прохожий, но улыбка остается такой же
жесткой.

- Я не могу, - тихо говорит она через свою зафикси-
рованную социальную улыбку.

- УБЕРИ ЕЕ! Эта говенная улыбка разрушает твою
жизнь. Просто будь здесь.

- Я не могу, - шепчет статуя.

- Слушай, Марси, что ты переживаешь?

- ...Я не знаю.

- ИМЕННО! ТЫ ТАК ИСПУГАНА, ЧТО ДАЖЕ НЕ ЗНА-
ЕШЬ, ЧТО ТЫ ИСПУГАНА!

Застывшая улыбка Марси дополняется теперь ска-
тывающейся по левой щеке слезой.

- Иди сюда, Марси, - говорит тренер. Он берет ее
за руку и подводит к правому краю шеренги. - Посмотри
на Диану, Марси. Она так испугана, что даже не может
смотреть на аудиторию. Ты видишь?

- Да, - почти неслышно говорит Марси.

- Посмотри на аудиторию, Диана, - мягко предла-
гает тренер сексуальной окоченевшей женщине в прозрач-
ной блузке. Поморгав, Диана бросает беглый взгляд на
аудиторию, и нервно улыбается.

- Спасибо, Диана. Теперь посмотри на аудиторию,
будь с аудиторией и не улыбайся... Спасибо.

- Хорошо, Марси, посмотри теперь на Ларри. Выг-
лядит ли он счастливым?

- Нет, - отвечает Марси после паузы.

- Он испуган?

-Да.

- Чего он боится?

- Я не знаю.

- Чего ты боишься, Ларри?

- Я немного нервничаю.

- ТЫ - ИСПУГАННЫЙ ГОВНЮК, посмотри на Джеро-
ма. Он испуган?

- ...Нет. Кажется, он в порядке.

- Ты испуган, Джером?

- Я не думаю.

- Почему ты не испуган, Джером?

- Я не знаю. Мне кажется, бояться нечего.

- Разве он глуп, Марси? Разве он глуп, что не боится?

-Нет.

- Он улыбается?

-Нет.

- А ты улыбаешься?

Марсия, по-прежнему сохраняя застывшую улыбку,
хмурится, плачет и улыбается одновременно.

- Вероятно, то есть да.

- Хорошо, я хочу, чтобы ты встала на место и смот-
рела на кого-нибудь в первом ряду. Я хочу, чтобы ты скон-
центрировалась на переживании своей улыбки. Ощути
мышцы лица, губ, рта. Полностью переживи свою улыб-
ку. Если она останется, пусть останется. Если исчезнет,
пусть исчезнет.

Марси встает на место. Через несколько минут во-
семь каменнолицых ассистентов проходят по боковому
проходу, поднимаются на платформу и становятся нос к
носу с восемью учениками. В их числе хорошенькая блон-
динка в прозрачной блузке и с холодным лицом. Одна из
тех, кого выбрали ассистенты. Через пять минут ее холод-
ное лицо залито слезами. Представительный мужчина,
который раньше смотрел в пол, начинает шумно и тяже-
ло дышать, но все-таки смотрит в глаза. Через десять ми-
нут, в течение которых тренер с руганью приказывает всем
по очереди прекратить свои действия и просто быть, ас-
систенты уходят, и первым двадцати пяти ученикам раз-
решают сесть на свои места.

Следующая группа не так драматически перепуга-
на, как первая, но и в этой группе один мужчина начина-
ет плакать. Женщина из четвертой группы падает в
обморок. Ассистент, стоящий позади нее, очевидно, го-
тов к таким происшествиям. Он подхватывает ее и опус-
кает на платформу, после чего снова стоит, как робот. Дон
подходит к женщине и говорит абсолютно нейтральным
голосом:

- Посмотрите на нее. Она готова на все, даже упасть
в обморок, только бы не быть с нами. Встань, Элания.
Тебе инструкция - встать и быть с другими учениками.
Нам не нужны твои дамские штучки. Встань.

Элания, женщина средних лет в пурпурном брюч-
ном костюме, гротескно лежит на спине в центре плат-
формы. Дюжина учеников стоит по обеим сторонам.
Приходят ассистенты, работают с учениками и снова ухо-
дят, перешагивая через распростертое тело Элании.

Выходит пятая группа. Элания все еще лежит. Тре-
нер продолжает увещевать учеников просто быть. Кажет-
ся, что он вообще забыл об Элании. Даже ученики
перестают ее замечать.

Когда шестая группа уже готова уйти, тренер под-
ходит к Элании и что-то шепчет ей на ухо. Через минуту
он отпускает шестую группу и говорит:

- Элания, это твой последний шанс. Я хочу, чтобы
ты встала.

Элания стонет, переворачивается на живот, встает
на колени и поднимается. Она изумленно смотрит на ауди-
торию.

- Прекрасно, можете вернуться на свои места.
Все уходят, включая Эланию.

Когда процесс "опасности" закончен, ученик Ри-
чард спрашивает у Дона, что он такое шепнул Элании,
что та сразу очнулась.

- Я не сказал ей "истины", - говорит Дон, - я не
рассуждал. Я просто сказал нечто, что, я был уверен, сра-
ботает. Элания? Ты хочешь поделиться тем, что я тебе
шепнул?

Тишина и очень тихое "нет".

- Вот видишь, Ричард, Элания не хочет поделиться
тем, что я ей шепнул. То, что она слышала, что я шепнул,
показывает, что ее обморок был притворством. Я не хочу
сказать, что она не падала в обморок. Я хочу сказать, что
она могла прекратить его в любой момент после того, как
упала. Она это знала, и я это знал. Поэтому я шепнул ей
кое-что, после чего она решила, что продолжать лежать
не стоит.

- Так что же ты шепнул? - спрашивает Ричард.

- Элания сама расскажет через неделю, - ласково
говорит тренер.

                                       * * *

Последний процесс дня. Мы все лежим на полу с
закрытыми глазами. Мы размещаем пространства, рас-
слабляемся и играем на пляжах. Новая инструкция - те-
перь мы все актеры и актрисы и изображаем страх. Мы
боимся тех, кто лежит рядом с нами.

Мы немного переигрываем (но такова уж инструк-
ция) и слегка стонем. Теперь нам велят распространить
страх на соседей со всех четырех сторон - они опасны и
страшны. Крики "нет!", "нет!" Все в зале хотят убить нас...
Целый город - наш враг и наполняет нас страхом... Вся
земля против нас, все враги, все пугают нас. Медленное
постепенное нагнетание приводит к тому, что весь зал
корчится, стонет, охает, кричит, плачет. Некоторые дей-
ствия наигранны, а некоторые очень реальны.

В апофеозе драматизированного страха тренер слег-
ка успокаивает нас, чтобы его голос был слышен через шум.

- Тебе бы надо знать, - говорит он, - что человек,
которого ты боишься и который лежит рядом, смертель-
но боится тебя. Удивительная правда состоит в том, что
каждый, кто кричит и корчится в этом зале, смертельно
боится тебя (слышен смех). И, как ты, конечно, понял,
каждый человек на планете, которого ты боишься, смер-
тельно боится тебя. Они все боятся тебя, все, они всегда
боялись и всегда будут бояться. Люди, на которых ты
никогда не осмеливался смотреть в лифте, боятся смот-
реть на тебя. (Смех) Люди, с которыми ты боишься встре-
титься глазами на улице, охуели от страха перед тобой.
Твой босс боится тебя, как черта. Швейцары, официан-
ты, чиновники, полисмены, да, да, и полисмены - все бо-
ятся тебя.

Поэтому я хочу, чтобы ты был осторожен, когда
выйдешь сегодня на улицу. Если ты случайно скажешь
"бу!" лифтеру, он, вероятно, упадет в обморок. И будь
помягче со своим боссом. Помни, что он боится тебя.
Помни также, что каждый, кого ты встретишь, боится тебя
точно так же, как ты, жопа, боялся его. Все это похоже на
жестокую шутку какого-нибудь сумасшедшего механика,
который смастерил четыре миллиарда роботов и запрог-
раммировал их смертельно бояться друг друга...

Первая половина тренинга окончена. Ученики вы-
рываются на улицы города, как орды Чингисхана, взгля-
дами убивая мужчин и насилуя женщин. Во всяком случае
они так бесстрашны, как только могут быть бесстрашны
роботы, запрограммированные бояться.

(конец описания второго дня тренинга)

ДЕНЬ ТРЕТИЙ: КТО МЕНЯ ИСПАЧКАЛ?

Я заперт в клетке, которую построил
Сам.
Схвачен стражниками, которых создаю
Каждый день.
Осужден судьями, сидящими
Во мне.
Приволочен в камеру
Собственными руками.
Я и тюрьма, и тюремщик.
Я узник.
Сам себя запер
Внутри себя.
В кругу себя, который называю
Собой.
В кругах кругов
Только моих.
Мы встретили Создателя, и он - это Мы.

                                       * * *

- Случилось нечто потрясающее... потрясающее. Я
в первый раз решила поделиться, первый раз в жизни го-
ворю в микрофон, потому что я... заикаюсь. То есть я за-
икалась, я заикалась семнадцать лет, с восьми лет.

В действительности... Я теперь вижу, что в действи-
тельности - это был мой способ жить. Это определяло всю
мою жизнь. Люди должны были слушать меня, как будто я
говорю что-то важное. Ну а теперь —  я не заикаюсь.

В прошлое воскресенье я прикоснулась к своему
барьеру - заиканию - и тем чувствам, которые бывают у
меня, когда я начинаю говорить. Я вошла прямо в эти
чувства, и когда Дон попросил вернуться к ранним собы-
тиям, ассоциирующимся с заиканием, я внезапно увиде-
ла, что мне четыре года. Я лежу на земле. Я знаю, что

меня сбила машина, и слышу, как чей-то голос - это мог-
ла быть моя мать - повторяет: "Ничего не говори! Ниче-
го не говори!"

Я не пережила удар машины, я только видела, как
лежу на дороге. Моя левая нога болела, я чувствовала
гравий под спиной и слышала голос. Я не знаю, какое
отношение имеет это все к заиканию. По рассказам моей
матери, я не заикалась до семи или восьми лет.

Когда после тренинга я искала такси, я заметила
женщину, которая тоже ехала на Северо-Запад. Я подо-
шла к ней и сказала: "Эй, давайте поедем вместе". Она
ответила: "Конечно".

Когда мы уже ехали, я вдруг осознала, что не заика-
юсь. И это невероятно - я с тех пор не заикаюсь
(неожиданно аудитория прерывает Лоретту долгими
аплодисментами).
Еще одно, - продолжает Лоретта, когда аплодисменты
стихают. Ее лицо сияет от удовольствия. - Все эти три дня
я жду, что кто-нибудь, кто меня давно знает, скажет:
"Перестань, Лоретта, не делай вид, что ты
не заикаешься".
(Аплодисменты.)

Мы находимся на мид-тренинге семинара, который
проводится вечером в среду. Продолжительность тренин-
га около трех часов. Значительная его часть состоит из
рассказов учеников о том, что случилось или не случи-
лось с ними...

Свен:
- Мне казалось, что первый уик-энд был интерес-
ным, но что лично я от него ничего особенного не полу-
чил. Я думал, что для некоторых это, может, и хорошо,
но я в этом не нуждаюсь. Сегодня утром, когда я поста-
вил тарелку с яичницей перед своей женой, она посмотре-
ла на меня и сказала: "Еще один уик-энд ЭСТа, и я могу
уходить". Когда я спросил, что это значит, она сказала,
что все три дня после первого уик-энда я делаю завтраки,
которые отказывался делать целый год!

Дуг:
- Я... очень нервничаю, просто перепуган, но я хочу
сказать... я взял темой "страх"... страх, ассоциирующий-
ся со сближением с людьми... психологическим сближе-
нием. Когда процесс правды закончился, мой страх не
исчез. В последнем процессе воскресенья, когда мы долж-
ны были играть страх, мой страх был очень реальным. Я
был в ужасе. Я даже закричал. С тех пор со мной каждый
день случаются беспричинные приступы страха. Я зани-
маюсь делами или разговариваю с секретарем, как вдруг
чувствую такой прилив тревоги, что должен сесть. Как
будто в результате процесса правды моя болезнь стала
только хуже...

- Просто будь с этим, Дуг, - говорит Дон, - НЕ БО-
РИСЬ С ЭТИМ! Пусть разовьется в полную силу. Будь с
этим, наблюдай, взвешивай. Ты отделил слой от лукови-
цы и стал ближе к сердцевине. Каждый раз, когда возни-
кает страх, говори себе: "Ух, как интересно, опять идет
волна страха. Посмотрим, какой она будет на этот раз".
НЕ БОРИСЬ С этим! Спасибо (аплодисменты). Марси?

Марси - женщина, которая в воскресенье не могла
избавиться от застывшей улыбки. Хотя сейчас она иног-
да улыбается, ее лицо кажется более свободным.

- В воскресенье я не думала, что просто встать пе-
ред людьми будет для меня проблемой. Я несколько лет
вела группы в женском клубе. Я вышла на платформу,
стояла и смотрела на аудиторию. Или я думала, что смот-
рю на аудиторию. Я не помню, чтобы я что-нибудь чув-
ствовала, видела или думала. Я едва слышала, как Дон на
кого-то кричит. Когда я заметила, что он стоит передо
мной, я подумала, что его, наверное, привлекла моя теп-
лая улыбка (смех). Затем я поняла, ^то он просит меня
перестать улыбаться. Я ничего не чувствовала. Я окоче-
нела. Я не могла сказать, улыбаюсь я или нет. "Убери ее!"
- услышала я далекий голос. "Избавься от нее! Нам боль-
ше не нужна твоя глупость!" Честно говоря, я не знала, о
чем он говорит. Я поняла, что улыбаюсь, но так окочене-
ла, что не могла ничего сделать. Дон продолжал кричать
на меня, а потом поволок смотреть на других. Они выг-
лядели испуганными. Когда я увидела, каким испуганным
выглядит один мужчина, я в первый раз почувствовала,
как волна страха заполняет мое собственное тело. Я по-
чувствовала страх, я в первый раз в жизни пережила свой
страх перед людьми. Дон продолжал задавать мне вопро-
сы, я, кажется, отвечала, но я смогла действительно по-
чувствовать мышцы лица, только когда встала обратно в
строй. Я пыталась улыбаться и не улыбаться и в первый
раз заметила кого-то из аудитории - мужчину, смотрев-
шего на меня. Это был ты, Кен. Как только я его замети-
ла, мое лицо свело в улыбку. Кен смотрел на меня без тени
улыбки, но каким-то образом передавал тепло и приятие.
Когда мне удалось согнать улыбку, выражение лица Кена
не изменилось. Когда я опять заулыбалась, он по-прежне-
му просто смотрел на меня. Когда я это заметила, я по-
чувствовала огромное облегчение - я могла улыбаться и
не улыбаться, и это было нормально. Я перестала улы-
баться и начала плакать. Было так грустно, что я потра-
тила столько времени на эту глупую улыбчивость. Какой
страх я, должно быть, наводила. Это было так тоскливо.
Затем стало так хорошо от сознания того, что кто-то мо-
жет испытывать приязнь ко мне независимо от того, улы-
баюсь я или нет. Точнее говоря, не придавать значения
моей улыбке...

Аннабель:
- В прошлое воскресенье и в последующие дни я
переживала короткие периоды дезориентации. Хотя я
всегда знала, где я нахожусь и с кем, я замечала, что
забываю имена людей, не детей конечно, а друзей, а од-
нажды - даже мужа! Я потом вспоминала имена, но это
было похоже на короткие погружения в полусознатель-
ное состояние вроде медитации или транса. Это испу-
гало меня, и я вспомнила про "промывание мозгов", о
котором читала в одном журнале по поводу ЭСТа.

Я должна признать, что чувствую себя очень энер-
гичной и действую эффективно - за последние три дня
написала больше писем, чем раньше за месяц. Но я также
раздражительна и авторитарна с детьми, что обычно не
так. Меня восхитила возможность работать так быстро и
легко, и это опять заставило меня думать о "промывании
мозгов". Я подумала, не загипнотизировали ли меня? У
меня создалось впечатление, что я очень глубоко вошла в
какие-то медитативные состояния и все еще полностью
не вышла из своего внутреннего пространства. Постепен-
но все нормализуется... хотя это тоже, как мне кажется,
может быть частью "промывания мозгов"...

- СТОП! - кричит Дон, когда Аннабель садится, -
давай разберемся с этой чепухой о промывании мозгов,
Аннабель. Ты слышала сегодня по крайней мере дюжину
людей. Сколько из них описали переживания, подобные
твоим?

- Хорошо, - неуверенно начинает Аннабель, - не-
много. Никто в действительности.

- Правильно, будь ты проклята, никто, - говорит
Дон, - что это за промывание мозгов, которое дает две-
надцати людям двенадцать совершенно различных пере-
живаний?

- Наверное, промывание мозгов работает не так?

- ДА! Промывание мозгов работает не так. Так ра-
ботает ЭСТ. Нас интересует создание пространства, где
ты можешь научиться быть собой. Вот и все. У нас нет
никаких теорий о том, чем ты должна быть. Не существу-
ет такой вещи, как ЭСТ-личность, есть только большая
живость, радость, любовь, самовыражение. Ты поняла?

-Да,- увереннее говорит Аннабель, - я теперь вижу,
что моя дезориентация не имеет никакого отношения к
тому, о чем говорилось в этой статье.

- Хорошо. Сейчас мы не знаем, от чего именно пы-
тается спрятаться твой ум, что и вызывает дезориентацию,
но ты будь с этим, прикасайся к тому, что ты испытыва-
ешь, когда думаешь, что дезориентирована, и бери, что
получишь. Спасибо, Аннабель (аплодисменты). Диана?

      Диана одета более консервативно и менее вызыва-
юще, чем три дня назад. Она смотрит в пол, как будто
собираясь с мыслями, и говорит медленно, но твердо.

        - В процессе правды я прикоснулась... я взяла те-
мой свою неспособность получать удовольствие от секса.
Я сейчас живу с мужчиной. Я думаю, что люблю его, но
должна притворяться, когда мы занимаемся любовью. В
действительности я ничего не чувствую. Когда Дон по-
просил прикоснуться к образам прошлого, я увидела, что
мне десять лет, и мой дядя пристает ко мне. Я помнила
это происшествие, я не вытесняла его. Родителей не было
дома, я играла у дяди на коленях, и он начал делать свои-
ми руками грязные вещи и меня заставил делать то же са-
мое. Когда я...

   - Стоп, Диана, - прерывает Дон, - "грязные вещи"
-это твои верования, твои концепции. Это то, что ты до-
бавила и добавляешь к актуальному происшествию. Ска-
жи нам, что случилось?

    Диана молча смотрит на Дона.

- Мне было только десять лет! - говорит она.

- Я понял это, - говорит Дон, - и твой дядя трогал
твой правый локоть, правильно?

- Нет! Он трогал меня... между ногами.

- Хорошо. Я понял. Продолжай.

- Хорошо, - говорит Диана, слегка покраснев, - он
приставал ко мне и впоследствии я осознала, что все это
плохо. Моя мать...

- Извини, Диана, - снова прерывает Дон, - в следу-
ющий уик-энд мы будем говорить о реальности и о том
"кто это сделал". Ты поймешь, почему я хочу, чтобы ты
посмотрела, кто именно считает то, что ты и дядя делали,
"плохим" или "грязным".

- Все считают. Это и было грязным.

- Ты решила пережить это как грязное, - говорит
Дон, стоя напротив Дианы. - Смотри, на семинаре для
выпускников одна женщина поделилась, что четыре года
занималась инцестом со своим отцом и чувствует себя
ужасно. Есть инцест и ее чувства по поводу инцеста. Сра-
зу после того, как она села, другая женщина встала и ска-
зала: "Слушая эту женщину, я осознала, как я люблю
своего отца и что я всегда отчасти хотела, чтобы он со-
вершил со мной инцест. Мне всегда казалось, что это было
бы восхитительно". Дело не в том, что одна женщина пра-
ва, а другая неправа. Я хочу, чтобы ты поняла, что одно и
то же физическое событие может быть пережито и как
грязное, и как восхитительное.

- Хорошо, - говорит Диана, обрадовавшись воз-
можности продолжать, - как бы то ни было, с тех пор... -
она останавливается и думает, - как бы то ни было, в про-
цессе правды я чувствовала себя очень неловко, так как
осознавала, что годами старалась быть очень сексуаль-
ной, одеваться очень сексуально, а потом... обычно... ре-
шала, что мужчины - грязные... из-за того, что они
находили меня сексуальной и хотели секса. Мне очень
трудно быть, просто быть с людьми, я... я всегда должна
подавать себя, быть привлекательной, вызывать желание.
Это очень грустно.
Диана резко садится, ученики аплодируют.

- Хорошо, спасибо, Диана, - говорит Дон.

- Кто еще хочет поделиться? Джед?

Джед - молодой парень в залатанных джинсах и
майке с изображением листа марихуаны.

- Я думаю, что последний процесс с общим страхом
был просто грандиозным. Когда мы вышли из отеля, я
сказал "бу" швейцару, и он занервничал. Затем я посмот-
рел в лицо нескольким встречным парням, и они обошли
меня стороной. Затем я сказал "бу" еще нескольким лю-
дям, и один убежал (смех). Но совсем отличная вещь слу-
чилась, когда я спускался в метро и шел следом за высоким
пожилым человеком в дорогом пальто. Я сказал ему "бу",
и он посмотрел на меня сначала безо всякого выражения,
потом рассвирепел и сказал "БУ" так громко, что я отле-
тел. Потом он улыбнулся и сказал: "Я уже прошел тре-
нинг".

( Смех и аплодисменты)

Мы делимся дальше. Одни рассказывают о замеча-
тельном повышении энергетического уровня, другие - как
им понравился последний процесс; третьи делятся свои-
ми переживаниями в "процессе правды", некоторые - тем,
что с ними ничего не произошло.

Затем представитель Отдела выпускников города
предлагает нам серию дальнейших семинаров и расска-
зывает об особенно удобном для нас семинаре "Будь Здесь
Сейчас", который начинается через две недели после за-
вершения нашего тренинга. Некоторые недовольны тем,
что нам предлагают дальнейшую программу в то время,
как мы еще не уверены, понравится ли нам эта, что время
тренинга затрачивается на попытки "продать" нам по-
больше ЭСТа. Многие другие задают вопросы о целях и
возможностях семинаров и высказывают желание участво-
вать в их работе.

Во время мид-тренинга мы участвуем в медитатив-
ном процессе: нас просят распространить свое сознание
сначала на зал, затем на весь город, страну, планету и,
наконец, - на "всю вселенную. В 22.30 нас возвращают из
далеких галактик в зал и отпускают до следующего уик-
энда.

                                       * * *

В воскресенье утром на платформу выходит незна-
комый нам человек. Он ниже Дона, почти квадратный, с
мускулистыми руками и толстой шеей. У него темные гу-
стые волосы. Если бы выражение его лица не было абсо-
лютно нейтральным, его можно было бы принять за
боксера. Он одет в безукоризненно выглаженные брюки
и бурого цвета рубашку, воротник которой расстегнут.
Человек смотрит на зал из-за маленькой подставки, на
которую он положил свой блокнот, и с удивительной для
своей комплекции легкостью выходит на край платфор-
мы.

- ДОБРОЕ УТРО, - громко говорит ОН. - МЕНЯ ЗОВУТ
МИШЕЛЬ РИД. Я ВАШ ТРЕНЕР НА ВТОРОЙ УИК-ЭНД.

Человек делает паузу.

Мы смотрим на него с интересом и любопытством,
раздражением, вызванными сменой тренера, удовлетво-
рением, вызванным сменой тренера.

- Я НЕ ДОН МЭЛЛОРИ. Я НЕ БЫЛ ВАШИМ ТРЕНЕРОМ В
ПЕРВЫЙ УИК-ЭНД.

Он без усилий перемещается влево.

- Я знаю, что многие из вас хотели бы, чтобы я был
Доном. Я знаю, что многие из вас думают, что как только
вы разобрались, что Дон не был высокомерным фашист-
ским мерзавцем, так ЭСТ сразу подсунул вам нового пар-
ня, который явно фашистский мерзавец (смех). Я хочу,
чтобы 1ы забыли о Доне. Вернер так готовит тренеров,
что на тренинге наши личности не имеют значения. На
тренинге единственная разница между Доном и Мишелем
состоит в том, что рост одного шесть футов один дюйм, а
другого-пять футов девять дюймов. Я и Дон поперемен-
но ведем и первый, и второй уик-энды. Единственное, о
чем вам надо заботиться - это быть здесь и брать, что
получите...

Сегодня мы потратим много времени на то, чтобы
прикоснуться к "реальности". Я думаю, вы согласитесь,
что это стоящее дело. Мы также попытаемся ответить на
вопросы: "Кто это сделал? Кто отвечает за то, что с вами
происходит?" Но сначала давайте поделимся чувствами,
переживаниями, мнениями, посмотрим, что произошло с
тех пор, как вы в последний раз были вместе. Кто хочет
начать? Да, Кирстен?

- Я хочу сказать, что мой наследственный артрит
не исчез, - быстро, нервничая, говорит Кирстен, - я дей-
ствительно старалась в процессе правды, но ничего не из-
менилось. Я просто хочу, чтобы это все знали. Спасибо.

(Аплодисменты.)

- Хэнк, возьми микрофон.

- Я пытался уйти в прошлое воскресенье, - громко
говорит Хэнк, - но Дон отговорил меня. Я еще не решил,
что мне делать сегодня, но кто-то сказал, Ричард сказал,
что сегодня утром я смогу получить свои деньги. Это так?

- Конечно, Хэнк, - ласково отвечает Мишель, - по-
дожди немного, и через час или два я снова попрошу тебя
выбрать - остаться или уйти. Мы не хотим, чтобы люди
зря занимали стулья и думали, что они в ловушке. Мы
расскажем, что будет дальше, и предложим выбрать - ос-
таться, следовать инструкциям и выполнять соглашения
или уйти. Деньги возвращаем полностью; половина ЭСТа
бесплатно - хорошая сделка. И ты станешь всем расска-
зывать, какая дешевка этот ЭСТ, еще бы - половина тре-
нинга тебе ничего не стоила. Через час или два ты сможешь
уйти. Но никто не уйдет до или после этого момента.

- Спасибо, - говорит Хэнк и садится.

- Цилия? Встань, - обращается тренер.
Цилия - маленькая женщина лет двадцати, ни при-
влекательная, ни отталкивающая, с прямыми темными
волосами.

- Я пыталась сделать то, что Дон говорил нам о
наблюдении и несопротивлении, - говорит она мягким
отчетливым голосом, - в моем случае - это мои... сексу-
альные импульсы. В прошлую среду я ушла с мид-тренинга
с мужчиной. Мы пошли в ресторан. В ресторане я почув-
ствовала зуд, развеселилась... и осознала, что хочу лечь с
ним в постель. Вам это может показаться неприличным,
но я чувствую такое желание по отношению почти ко всем
мужчинам, с которыми я нахожусь вместе, вне зависимо-
сти от того, что они делают, говорят и как выглядят. Рань-
ше я иногда пыталась сопротивляться этому желанию,
подавлять его. Из-за этого на меня нападало нечто вроде
паралича. Я не могла говорить, даже не двигалась, если
только мужчина не требовал. Если он хотел меня, он меня
брал, если нет, то исчезал, удивляясь, вероятно, что я за
зомби. Конечно, когда я занимаюсь сексом, я не всегда
зомби. Иногда я то лежу как парализованная, то выхожу
из паралича и впадаю в бешенство. Но большинству муж-
чин это тоже не нравится. Это их пугает. Ни один мужчи-
на не задерживается у меня надолго... (В зале очень тихо).
- Цилия продолжает своим мягким едва слышным голо-
сом.- Поэтому я подумала, что не должна сопротивлять-
ся своему... желанию. Я решила попытаться... наблюдать
его, позволить ему быть. Я подумала, что хуже все равно
не будет...

И вот вечером в среду в ресторане, когда я почув-
ствовала зуд, я сначала автоматически начала сопротив-
ляться и впала в паралич. Тогда я вспомнила, что надо
смотреть, наблюдать. В действительности, сначалая уви-
дела не свое сексуальное желание, а паралич и оцепене-
ние. Я пыталась превратить паралич снова в зуд, но это
не сработало, паралич усилился. Когда я это почувство-
вала, я впала в панику и старалась смотреть лучше и луч-
ше, и паралич и паника усилились еще больше. Я поняла,
что не наблюдаю, а сопротивляюсь. Тогда мужчина, ко-
торый был со мной, спросил: "Что с тобой? Что происхо-
дит?" Он выглядел испуганным.

Я сказала ему, что у меня что-то вроде припадка
страха, и я стараюсь просто быть с ним, чтобы он ис-
чез, но это не работает. Конечно, я не все ему сказала,
но я и этого никогда раньше не говорила мужчинам.
Он объяснил, что страх усугубляется из-за того, что я
стараюсь, чтобы он исчез, и попросил меня описать все,
что я чувствую. Я это сделала. Я локализовала напря-
жение и оцепенение и через пять минут локализации
дюжины ощущений, связанных с параличом и паникой,
я снова почувствовала зуд...

(Цилия нервно смеется, через аудиторию прокаты-
вается волна симпатизирующего смеха)

- Тогда я описала свой зуд. В действительности,
когда я прикоснулась к своему телу, оказалось, что это
далеко не все. Я описала все мои ощущения от пальцев
ног до сосков и мочек. Я действительно посмотрела на
них. Через десять минут все исчезло. Я чувствовала на-
пряжение в животе и улыбку на лице, и ничего больше. И
я рассказала ему все, что случилось, о своих сексуальных
проблемах и обо всем, что я рассказываю сейчас. После
этого осталась только улыбка.

Цилия делает паузу. Несколько человек начинают
аплодировать, и все остальные присоединяются к ним.
Длительные громкие аплодисменты. Многие триумфаль-
но улыбаются.

- Подождите! - говорит Цилия, когда зал затихает.
- Подождите, еще не все. Мне очень понравилось с этим
парнем... но он поцеловал меня и ушел. Некоторое время
я чувствовала себя прекрасно, но на следующий день я
чувствовала себя ужасно, потому что это был первый муж-
чина за два года, с которым я бы должна была чувство-
вать желание. И что случилось? Ничего! Ни зуда, ни
желания. Приятный прощальный поцелуй, и ничего боль-
ше! Только... теплота, пожалуй. Меня беспокоит то, что,
когда я наблюдаю, как учил Дон, вещи действительно
исчезают, но когда они исчезают, я остаюсь ни с чем! (Ти-
шина..)

- И это ничто пугает, не так ли, Цилия? - спрашива-
ет Мишель, передвигаясь на левый край платформы, бли-
же к ней.

- Это просто кошмар!

- ВСЕ, ЧТО УГОДНО, - громко говорит Мишель, об-
ращаясь ко всем, - все, что угодно: тревога, злоба, страх,
навязчивая похоть, депрессия, ненависть, вина, горечь -
ВСЕ, ЧТО УГОДНО, что ум связывает со своим выживани-
ем, для него лучше, чем ничто. Вспомните, что ничто -
это то, через что надо пройти от не-переживания к пере-
живанию. Если ты чувствуешь одно и то же ко всем муж-
чинам, очевидно, что ТЫ НЕ ПЕРЕЖИВАЕШЬ НИ ОДНОГО
МУЖЧИНУ. Ты движешься через жизнь, навязчиво про-
игрывая свои записи. Мужчина - это просто кнопка.
Мне все равно, сколько раз ты впадала в бешенство,
но ты, вероятно, не была ни с одним мужчиной за всю
свою ебаную взрослую жизнь! До последней среды...
(Тишина.)

- Но почему я ничего к нему не чувствовала, после
того, как с ним поделилась?

- Ты получила, что получила. Твоя лента все еще
твердит тебе, что ты должна любить каждого встречного
мужчину. А кроме того, Цилия, ты сказала, что чувство-
вала теплоту.

-Да...

- Наиболее живые люди общаются с сотнями лю-
дей, но могут чувствовать сильное физическое влечение
только к очень немногим из них, и то, что ты называешь
теплотой, другие могут назвать любовью к ним. В той
ситуации чувство теплоты к мужчине было твоим насто-
ящим. И не надо делать проблему из похоти из-за того,
что это не согласуется с твоим представлением о том, как
ты должна чувствовать.

Цилия стоит молча, потом улыбается.

- Дошло. Спасибо, Мишель.
(Долгие аплодисменты.)

- Хорошо. Кто следующий? Рональд?

- Я должен исповедаться, Мишель, - говорит Ро-
нальд, - я не выполнил соглашения о таблетках. Я пы-
тался, но я не мог заснуть. Позапрошлой ночью я принял
две таблетки снотворного. Я почти не спал две ночи пе-
ред этим... это было действительно необходимо.
(Рональд садится под аплодисменты)

- Спасибо, Рональд, - говорит Мишель, - теперь и
другие могут рассказать о нарушениях соглашений. Кто
еще? Тина?

- Я курила гашиш со старым приятелем во вторник.

- Спасибо (аплодисменты). Фрэнк?

- Я не знаю, нарушил я соглашения или нет, - начи-
нает он.

- Если не знаешь, можешь быть уверен, что нару-
шил. Продолжай, Фрэнк.

- Я не пил таблеток и ничего такого не курил, но я
рассказал подруге кое-что о тренинге. Я рассказал ей, что
происходило.

- На ЭСТе мы и учим делиться своими переживани-
ями. Поделиться переживанием - значит сделать его ре-
альным. С другой стороны, ты можешь делиться
безответственно, либо пересказывая интимные пережива-
ния других людей, либо пытаясь объяснить ЭСТ и давая
неточные сведения. Важно понять, что ЭСТ - это пережи-
вание. Очень трудно описать тренинг, но можно описать
свое переживание. Что же касается нарушения соглаше-
йий, то раз есть соглашения, значит, ты их нарушил,
Фрэнк. Кстати, сколько человек из вас думают, что с на-
чала тренинга хоть раз нарушил соглашения? Встаньте...
Еще?

Постепенно больше половины учеников встают под
смущенный смех и вздохи.

- Признавайтесь и получайте отпущение. Не трать-
те время, размышляя, не надо ли вам исповедаться. Если
думаете, что могли нарушить соглашения, то наверняка
нарушили.

Поднимаются еще некоторые. Теперь стоят две тре-
ти учеников.

- Прекрасно. Теперь мы видим, почему мир не ра-
ботает. Очень немногие соглашаются взять ответствен-
ность за выполнение своих обязательств. Хорошо,
спасибо, садитесь. Пусть те, кто не встал, не гордятся.
Гордится нечем! Мы знаем, что некоторые из вас так же
застряли на выполнении соглашений, как другие на нару-
шении. Да, Лестер?

Лестер встает, отбрасывает с лица свои длинные
волосы.

- У меня не было проблем с выполнением важных
соглашений, - уверенно говорит он, - но, будь я проклят,
если стану рвать жопу из-за тривиальных.

- Ну да,- говорит Мишель, отодвигая свой термос
резким движением, почти ударом, - сколько раз мы это
слышали? ПРОСНИСЬ, ЛЕСТЕР!
Каждый раз в своей ебаной жизни, когда ты чувствуешь,
что готов нарушить соглашение,
СОГЛАШЕНИЕ В ЭТОТ МОМЕНТ АВТОМАТИЧЕСКИ
КАЖЕТСЯ ТЕБЕ ТРИВИАЛЬНЫМ!
Так работает ум! Если ктото должен тебе двадцать долларов -
то это охуительно важное соглашение, не так ли? Но если ты
должен двадцать долларов - сюрприз! Это тривиальное
соглашение.

(Смех.)

- Это неправда, я ...

- ЭТО ВСЕГДА ПРАВДА! Может, это и не так с двад-
цатью долларами, но факт, что ум оценивает важность
соглашения на основе своего желания его выполнять. Ты
понял?

-Да, конечно, понял...

- Что такое реальность? - спрашивает Мишель мно-
го позже, после того как обмен мнениями закончен, и уче-
никам, желающим уйти, предоставлена возможность уйти.
Только один мужчина по имени Алан воспользовался ей.

- Да, Роберт?

- Реальность - это ум.

- Хорошо, реальность - это ум. Что такое реаль-
ность? Джей?

- Реальность - это вещи и мысли.

- Прекрасно.

- Реальность - это все, что мы ощущаем.

- Реальность - это материя и энергия.

- Реальность - это сознание...

- Реальность - это все, доступное восприятию... ду-
ховная энергия... пространство, материя и форма... физи-
ческая вселенная... боль в заднице... Бог... собственно
переживания и т.д.

- Ну хорошо, - говорит Мишель, выслушав около
двадцати таких предположений, - что же такое реаль-
ность? Возьмем самую обычную ситуацию. Ты стоишь на
углу Пятой авеню и делаешь три шага на красный свет. В
последний момент ты замечаешь автобус, мчащийся со
скоростью тридцать миль в час. Автобус реален?

Несколько голосов отвечают утвердительно.

- Вы правы, будьте вы прокляты, он реален! Вы уж
лучше поверьте. Прекрасно, ты смотришь на автобус и
говоришь сам себе: "О, вот едет кусок реальности". А го-
воришь ли ты также: "Вот едет кусок ума"?

Несколько человек кричат "нет", а один - "да".

- ДА? - кричит тренер. - Ах ты, жопа, кого это и
когда переехало куском ума?

Он делает паузу и смотрит на обиженного ученика.

- Хорошо, - продолжает он, - говоришь ли ты себе
"Вот едет дух"? Нет. Говоришь ли ты себе "Ух ты, вот
едет Бог со скоростью тридцать миль в час"?... Нет. Это
реальность надвигается на тебя, а все эти вещи - это не
то, что мы подразумеваем под реальностью. Как мы уз-
наем, что этот автобус реален? Да, Хелен?

- Мы можем его почувствовать.

- Это не так, - говорит Мишель, - пока ты стоишь,
ты его не чувствуешь, однако автобус все равно реален.
Возможность почувствовать - это не проверка на реаль-
ность. Откуда мы знаем, что автобус реален? Джордж ?

- Он меня собьет?

- Как он тебя собьет?

- Шарахнет, и я улечу.

- Ну и каким образом он тебя собьет?

- Так вот же он, рядом!

- Я знаю, что он рядом. Но что в нем дает мне по-
нять, что он здесь, что он реален? Боб?

- Это физический предмет.

- ЭТО ФИЗИЧЕСКИЙ ПРЕДМЕТ! Тест на реальность -
это физичность. Физическое - реально!

                                        * * *

- Хорошо, - говорит Мишель через час. У него на
лбу выступила испарина. Он интенсивно препирался с
учениками на тему реальности и столкнулся с сопротив-
лением. - Давайте посмотрим, что мы извлекли из чело-
веческих представлений о реальности.

Во-первых, она физична. Мы не называем что-то
реальным, если эта вещь не физична. Физичность прояв-
ляется во времени, расстоянии и форме. Физические пред-
меты, тела имеют форму, существуют во времени и имеют
протяженность.

Можно сказать, что нечто, вроде единорога, суще-
ствует, но он нереален. Воображаемый единорог не суще-
ствует во времени и пространстве.

Во-вторых, смысл физичности в измеримости. Вре-
мя, форма и расстояние должны быть измерены. Просто
измеримость означает, что предмет имеет начало, сере-
дину и конец.

- Подожди минуту, Ричард, - говорит Мишель в
ответ на энергично поднятую руку, - я хочу закончить.

Итак, в-третьих, суть измеримости-конвенциональ-
ность. Чтобы что-то было измеримым, оно должно иметь
начало. За каждым началом идет середина, потом - ко-
нец. Конец этой доски является началом пространства
между доской и той дверью. Это пространство имеет се-
редину, находящуюся, скажем, там, где сидит Язон. Эта
середина может быть началом головы Язона, а также кон-
цом пространства между потолком и его головой.

Все является началом чего-то, серединой чего-то и
концом чего-то. Все во Вселенной существует по конвен-
ции. Различные начала обязательно являются концами и
серединами других вещей. Все во Вселенной течет через
что-нибудь еще, начала, середины и концы - все в соот-
ветствии.

Эта доска реальна из-за своей физичности. Она име-
ет форму, существует во времени, имеет расположение,
размеры. Она измерима, имеет начало, середину, конец.
Всем ясно, о чем мы говорим? Да, Лестер?

- Я не понимаю, почему мы должны говорить, что
реальное физично, - говорит Лестер, продолжая начатое
ранее возражение, - по-моему, единственная вещь, кото-
рая существует, - это ум, сознание. Беркли и Хьюм гово-
рят то же самое. Почему эта доска или автобус более
реальны, чем мои мысли о Рокуэл Уэлш?

- Запомни, что твои мысли о Рокуэл Уэлш реальны,
Лестер. Они формальны и существуют во времени. Они
только не вещественны, как автобус. Автобус может фи-
зически переехать тебя, и мысли о Рокуэл могут привести
тебя в физическое движение.

- Значит, ты согласен, - говорит Лестер, - что и то,
и другое существует только в моем сознании?

- Нет! - кричит Мишель. - Твои мысли о Рокуэл
Уэлш реальны, но существует другая реальность - сама
Рокуэл, и между ними есть разница, будь ты проклят. Это
касается и реального автобуса, и твоих реальных мыслей
об автобусе.

- Нет никакого автобуса, кроме как в моем созна-
нии, - настаивает Лестер.

- Я знаю твои теории, - резко отвечает Мишель, - я
счастлив, что ты изучал Беркли и Хьюма. Твоя теория
такова, что если я пошлю тебя в нокаут и положу на Пя-
той авеню перед автобусом, и он тебя переедет, то он не
будет реальным из-за того, что не войдет в твое сознание.

- Правильно, для меня он никогда не станет реаль-
ным, - соглашается Лестер.

- Мне на         срать, думаешь ли ты, что он реален или
нет. Твои мысли о реальности какой-либо вещи не имеют
никакого отношения к ее реальности. Автобус, который
тебя переедет, покажется очень реальным твоей жене, и
не покажется реальным тебе. Но, в любом случае, он реа-
лен.

- Нет. Это просто значит, что у нас разные реально-
сти.

- Смотри, Лестер, давай возьмем двадцать человек
и будем по очереди ставить их перед тем, что мы называ-
ем автобусом. Всех их задавит. Тогда, может быть, толь-
ко может быть, имеет смысл предположить, что автобус
реален из-за своей многократно продемонстрированной
физичности.

- Да, я вижу.

- Хорошо. Другой пример: предположим, что мы
создали голограмму доски между этими двумя досками.
Каждому в этом зале все три доски покажутся реальны-
ми, но только две из них, физические и измеримые, явля-
ются реальными досками. То, что реально для человека,
необязательно физически реально.

- Хорошо, - говорит Лестер, - тогда возьмем, ска-
жем, нашествие с Марса. Орсон Уэллес, сделавший радио-
программу, заставил многих людей думать, что на нас
напали марсиане. Их мысли о нашествии испугали их так
же, как могло испугать само нашествие. Для них оно было
реальным.

- НЕТ, ЖОПА, - кричит Мишель, - их мысли были
реальными, они позволили своим мыслям управлять со-
бой. Но когда они вышли на улицу, они обнаружили, что
нашествие не было реальным.

Смотри, Лестер, ты застрял на промежуточном тес-
те реальности. В то время как физичность, измеряемость
являются нашим ультимативным тестом реальности, су-
ществует еще промежуточный тест, который мы часто
используем. В случае с радиопрограммой Орсона Уэлле-
са слушатели применили промежуточный тест: все, что
говорил диктор, верно. Они не смогли, или не стали, фи-
зически проверять наличие марсиан, они подчинились
авторитету радио.

Предположим, я объявляю, что через час мы пере-
местимся из этого отеля в другой, причем мы поедем в
другой отель на слонах, которые уже ждут нас на улице.
На слонах... Вы должны применить промежуточный тест
для определения реальности слонов. Чем вы воспользуе-
тесь, для того чтобы определить, действительно ли вас у
выхода ждут слоны? Да, Боб?

- Это нелепо.

- А если бы я сказал, что вас ждут автобусы?

- Это было бы правдоподобно. Я бы, вероятно, по-
верил.

- Ну, что это за тест?

- Имеет ли это смысл, правдоподно это или нет.

-ДА, ПРАВДОПОДОБИЕ! Промежуточным тестом ре-
альности является главным образом правдоподобие. Ав-
торитет - это просто одна из форм правдоподобия. Другие
возможные формы: нравится нам это или нет, считает ли
это правдоподобным большинство людей, кажется ли это
естественным, вероятно ли это и т. д. Теперь следующий
вопрос: какова суть всех этих элементов правдоподобия?

- Соглашаюсь ли я считать тебя авторитетом или
нет, - говорит Барбара, - соглашаюсь ли я считать это
правдоподобным.

- Правильно, соглашение. Мы должны согласиться
с общим мнением, мы должны согласиться, что естествен-
но быть снегу в декабре, естественно быть автобусу в То-
кио. Но помните, что наше согласие с промежуточным
тестом не означает, что в декабре действительно бывает
снег, а в Токио - есть автобусы. Только физичность мо-
жет ультимативно доказать это. Как бы там ни было, со-
глашение является основой как физичности, нашей
первичной оценки реальности, так и правдоподобия, на-
шего вторичного, или промежуточного, теста реальнос-
ти... Да, Брэд?

- Но мне кажется...

                                       * * *

Обсуждение природы реальности продолжается.
Мы ерзаем на стульях, включаемся в дискуссию и выклю-
чаемся из нее. Тренер выдвигает положения, иллюстри-
рует их, отводит возражения, отвечает на вопросы и
медленно продвигается вперед. Перед первым перерывом
он выводит на сцену пять учеников и ставит четырех из
них вплотную одного за другим, а пятого чуть позади.
Затем тренер резко толкает первого. Четыре человека, как
костяшки домино, падают в руки пятого.

- С точки зрения четвертого человека, - говорит
Мишель, отправив учеников на места, - почему он упал в
руки пятого?

- На него упал третий.

-Хорошо. Третий вызвал эффект его падения в руки
пятого. Он пережил себя как эффект номера три. А что
третий? Какова его точка зрения?

- Его толкнул номер два! - кричит кто-то.

- Да, падение номера два вызвало эффект падения
номера три, который кажется причиной эффекта падения
номера четыре. А что второй?

- А его толкнул первый!

- Хорошо. Номер один вызвал эффект падения но-
мера два, который вызвал эффект падения номера три,
который вызвал эффект падения номера четыре... Но кто
действительно сделал это?

- Ты сделал, - кричат несколько человек.

- Правильно. Я толкнул Вена, это было причиной
эффекта падения Вена, что вызвало эффект падения но-
мера два и т. д. Причина - эффект, причина - эффект,
причина - эффект, или, в действительности, причина -
эффект, эффект, эффект, эффект, эффект.

Очень хорошо. Однако подождите. То, что я толк-
нул Вена, явилось эффектом инструкции Вернера, не так
ли?

После короткого молчания раздается несколько ут-
вердительных ответов.

- А инструкции Вернера для этого процесса явились
эффектом того, что он видел, как его отец толкал его мать,
когда ему было четыре года. А то, что его отец толкал его
мать, явилось эффектом того, что мать называла отца лен-
тяем, что явилось эффектом того, что ее отец говорил, что
мужчина всегда должен быть занят. А то, что ее отец го-
ворил, что мужчина всегда должен быть занят, явилось
эффектом того, что его отец однажды его отшлепал, ког-
да он... Эффект, эффект, эффект, эффект, эффект, эффект,
эффект, - бубнит Мишель.

- При таком типе анализа - все эффект. Причины
нет. И этим типом анализа вы пользовались всю жизнь.
Он согласуется с вашей реальностью. Кроме того, он на-
учен, не так ли? Ты переживаешь себя как эффект того,
что сделал кто-то другой, а этот другой переживает себя
как эффект чего-то из своего прошлого. И ТАК ДО БЕСКО-
НЕЧНОСТИ! Эффект, эффект, эффект, эффект, эффект...

У нас есть простое название для этого типа поверх-
ностного анализа. Мы называем его "ЛОЖНАЯ ПРИЧИНА".
И этот тип анализа управляет вашей жизнью. После пе-
рерыва мы увидим, кто действительно сделал это...

                                       * * *

- Сейчас мы переходим к ответу на основной воп-
рос: "Кто это сделал?", - говорит Мишель после корот-
кого тридцатиминутного перерыва. - Ответ на основной
вопрос - не так уж плохо за двести пятьдесят долларов. И
когда мы на него ответим, правда освободит вас. По всей
вероятности, правда сначала заставит вас описаться, но
позднее вы, возможно, переживете свою свободу. 'Начи-
ная отвечать на вопрос "Кто это сделал?" или "Как нам
спастись от реальности ложной причины?", мы рассмот-
рим сначала природу нереальности. Что такое нереаль-
ность? Джордж?

- Всё.
(Смех.)

- Терренс?

- Воображение.

- Бред?

- Мысли.

Фантазия... верования... концепции... сознание...
ум... чувства... счета из прачечной... Бог... дух... иллюзии
и т.д.

- Хорошо. Спасибо. Прежде чем продолжить, от-
метим, что нереальность не должна быть ничем, чем яв-
ляется реальность. Если реальность физична,
нереальность должна быть нефизична. Правильно?

(Ответа нет.)

- ПРАВИЛЬНО? ПРОСНИТЕСЬ ЖЕ, ПРАВИЛЬНО?

- ПРАВИЛЬНО! - кричит дюжина голосов.

- Если реальность измерима, нереальность должна
быть неизмерима. Правильно?

- Правильно! - кричат многие.

- Если о реальности иногда судят по правдоподо-
бию, нереальность не может быть правдоподобной. Пра-
вильно?

- Правильно!

- Если реальность основана на соглашении, нере-
альность не должна зависеть от соглашения. Правильно?

- Правильно.

- Нереальность не должна зависеть от авторитета
общественного мнения, соображений естественности и
прочих частей правдоподобия, правильно?

- Правильно!

- И если реальность неразрывно связана с концеп-

циями, то нереальность не должна быть связанас концеп-
циями.

Хорошо, посмотрим, к чему мы пришли. Нереаль-
ность - это нечто, что не может быть физическим, изме-
римым, правдоподобным и не должно зависеть от
соглашений или концепций. Можете вы придумать что-
нибудь, что подходило бы под это описание?

Мишель отходит от левой доски, на которой он за-
писывал различные характеристики реальности и нере-
альности, и смотрит на молчащих учеников.

- Что нефизично, неизмеримо, неправдоподобно и
не зависит от соглашений или концепций?

- Ум, - предполагает кто-то.

- Сознание, - кричит другой.

- Нет, - говорит тренер, - вы не поняли. Вы даете
мне концепции. Это не зависит от рассудка, концепций
или соглашений.

- Мысли, - говорит одна женщина.

- Воображение.

- Переживание, - говорит кто-то.

- ДА, ПЕРЕЖИВАНИЕ! - кричит тренер. - Пережива-
ние нефизично, неизмеримо, не определяется правдопо-
добием и не зависит от соглашений. Нереальность - это
переживание. Нереальность - это переживание... не чув-
ства... не мысли... не размышления... не анализ... ваше пе-
реживание.

Он делает паузу, смотрит на доску, на которой он
написал "переживание" на стороне "нереальности", затем
смотрит на учеников.

- Еще минуту, мы еще не закончили. Если реаль-
ность - это эффект, эффект, эффект, то нереальность - это
причина, причина, причина, источник всех вещей. И ко-
нечно, наше переживание - это источник, как некоторые
из вас уже догадались...

Что же получается? Слева у нас - "реальность", ко-
торая физична, измерима, базируется на соглашении и
создает мир эффекта, эффекта, эффекта. Справа - "нере-
альность", которая нефизична, неизмерима, не базирует-
ся на соглашении и которую мы должны признать
источником, или причиной, всех вещей...

Он делает паузу.

- Что-нибудь не так?

Он ждет, долгое время ответа нет. Наконец доно-
сится голос с заднего ряда.

- Да, - говорит Митч, - только одна проблема: пе-
реживание - это самая реальная вещь, которую я знаю.
Как, черт побери, оно попало на сторону нереальности?

Тренер ведет себя так, как будто он не слышит Мит-
ча. Он просто смотрит на учеников.

- Да! - вдруг кричит он и снова поворачивается к дос-
ке. - Маленькое затруднение: переживание - это наиболее
реальная вещь из всех нам известных. Это источник всех
вещей. На нем основано абсолютно все. Оно реально.

С другой стороны, у нас есть то, что большинство
людей называют "реальностью". Она полностью зависит
от соглашения. Если достаточно большое число людей
согласятся, что мир плоский - бац! - у нас есть реальный
плоский мир. Если физики соглашаются, что атом - это
мельчайшая частица материи, атом становится реально
мельчайшей частицей материи. Конечно, когда они по-
том соглашаются, что мельчайшая частица материи -
электрон, реальность меняется. И конечно, через некото-
рое время они согласятся, что мельчайшая частица - это
не электрон, а... позитрон или кусок антиматерии, или что-
нибудь еще. Зависит от того, будут они соглашаться в
будний день или в выходной.

- Вы турки! - кричит на нас Мишель. - Из малень-
кого затруднения получилась гигантская проблема. То,
что все называют реальным, в действительности - иллю-
зия. А то, что все называют нереальным, в действитель-
ности - самая реальная вещь, какую мы знаем. То, что мы
обозначили на доске как "реальность" - это "нереаль-
ность", а то, что обозначили как "нереальность" - это "ре-
альность".

Мишель смотрит на нас, затем подходит к доске,
перечеркивает слово "реальность" и пишет над ним "не-
реальность", перечеркивает слово "нереальность" и пи-
шет "реальность". Затем снова выходит на край
платформы.

- Однако я хочу вас предостеречь, - громко продол-
жает он, - не выносите этого из зала... не то вас лишат
права голоса. Если вы начнете говорить людям, что фи-
зики тратят свое время на игру с иллюзиями, вас посадят
под замок. Физикам, конечно, все равно, они знают, что
их профессия основана на интеллектуальной игре с дого-
ворными нереальностями, но остальные лишат вас права
голоса.

И попробуйте сказать людям, что единственная ре-
альная вещь - это ваше переживание. Большая радость.
Когда мы говорим о нереальной физической вселенной,
мы должны называть ее кодовым словом "реальность". А
когда говорим о нашем реальном переживании тренинга,
нам приходится называть его "нереальностью". Действи-
тельно, с точки зрения общества, "реальный" тренинг -
это что-то, что можно измерить, записать, с чем можно
согласиться... - Мишель смотрит с сардонической ухмыл-
кой. Он садится на стул. - Да, Генриэтта?

- Ты хочешь сказать, что физическая вселенная не-
реальна?

- То, что мы называем физической вселенной, пол-
ностью базируется на соглашении. Атом, например, - это
просто соглашение между физиками. Сейчас физики до-
говариваются о существовании все большего числа час-
тиц, которых они не видели. "Хорошо, Чарли, - говорит
один физик другому, - что-то должно вызывать этот фе-
номен. Давай назовем это позитроном и посмотрим, ка-
кие у него могут быть свойства". - "Ладно, Бэлли, -
говорит Чарли, - давай только назовем какую-нибудь
другую частицу чарлитроном". Иногда физикам удобно
считать, что свет это - волны, иногда - что движущиеся
частицы. Их не интересует, что такое свет на самом деле.
Они знают, что им никогда этого не узнать, потому что
свет реально не может быть ничем, кроме их пережива-
ния. Они знают, что оперируют в мире нереальности, в
котором свет не может быть ничем иным, кроме того, на
что они согласятся. И ничем другим... Да, Генриэтта, фи-
зическая вселенная нереальна, но только никому этого не
говори, не то тебя лишат права голоса.

Генриэтта, нервничая, стоит с микрофоном. В зале
раздается смех.

- Но если мы попадем под автобус, то он нас зада-
вит. Ты сам говорил, что задавит.

(Смех.)

- Правильно, - отвечает Мишель, - вне всяких со-
мнений, нереальная физическая вселенная материальна,
она может убить. Настоящая реальность - это наше пере-
живание. Но ты лучше поверь соглашению о том, что над-
вигающийся на тебя автобус материален, чем бы он ни
был в переживании других людей. "Автобус" - это со-
глашение, он нереален, и он может убить. Поняла?

- Я думаю, да, - говорит Генриэтта, садясь.
(Смех.)

- Да, Элания, встань.

- Все это очень интересно, но я не понимаю, как это
отвечает на вопрос: "Кто это сделал?" Ты обещал отве-
тить на этот вопрос.

- Совершенно верно, мы все еще не выяснили, кто
это сделал. Однако теперь, когда мы знаем, что реаль-
но, а что нереально, нам будет несколько легче, чем
если бы мы оперировали в мире иллюзий, мире эффек-
та, эффекта, эффекта... Ответ настолько прост, что мне
даже неловко его произносить. Реально переживание,
верно?
-Да.

- Хорошо. Кто является причиной, или источником,
твоего переживания?

Элания стоит с достоинством, но не отвечает секунд
десять.

- Ну... - неуверенно начинает она, - причиной од-
них моих переживаний являются одни люди или вещи, а
других - другие.

- НЕТ! ВСЕ ТВОИ ПЕРЕЖИВАНИЯ ИМЕЮТ ОДИН И
ТОЛЬКО ОДИН ИСТОЧНИК.

- Один источник? - робко спрашивает Элания.

- Один источник, - мягко отвечает тренер, игнори-
руя дюжину поднятых рук. - Кто или что является источ-
ником всех твоих переживаний?

- Ну... я, - тихо говорит Элания.

- Да, ты! - кричит Мишель. -Не твоя мама, не твой
муж, не я, не твой эдипов комплекс, а ты!

- Но я не являюсь источником всего, что я пережи-
ваю. Когда меня сбивает автобус, он тоже отчасти явля-
ется причиной моего переживания.

- Автобус - это соглашение. Ты должна согласить-
ся, что этот сгусток вещества является автобусом, до того
как ты переживешь удар.

- Соглашусь я, что это автобус или нет, меня все
равно убьет.

- Тебя, конечно, убьет. Но твое переживание будет
определяться твоими соглашениями о нереальной физи-
ческой вселенной. Ты являешься источником этих согла-
шений и всех последующих переживаний.

- Это кажется несколько абстрактным, - говорит
Элания, садясь под легкие аплодисменты.

- КОНЕЧНО, ЭТО КАЖЕТСЯ АБСТРАКТНЫМ! Вы не
хотите признать, что вы отвечаете за все cвои пережива-
ния. Если бы вы это сделали, вам пришлось бы оставить
все свои игры, тотально зависящие от ваших претензий
на то, что другие люди виноваты в том, что с вами проис-
ходит.

Если реальноствлуществует только по соглашению,
каждый из вас отвечает за свою "реальность". Каждый
создает свои собственные переживания. Вы не можете
назвать ничего, за что вы не несли бы ответственность.
Кирстен? Возьми микрофон.

Кирстен с раздражением берет микрофон и быстро
говорит:

- Ты, кажется, хочешь сказать, что острые боли в
руках и плечах от моего наследственного артрита - это
моя вина.

- Мы говорим не о вине, мы говорим об ответствен-
ности.

- Я не собираюсь брать на себя ответственность за
жжение в руках. У моей матери то же самое. Это наслед-
ственное.

- Это твое переживание, это ты чувствуешь эту жгу-
чую боль, правильно?

-Да,- она смотрит прямо на тренера, она явно оза-
дачена.

- Кто является источником этого переживания боли?
Кирстен в недоумении смотрит на тренера и мол-
чит,

- Я? - спрашивает она и кладет руку на грудь. - Ты
имеешь в виду меня?

- Ты источник своего артрита, ты источник пере-
живания этого жжения в руках. Никто тебе его не давал.
Никто не может пережить его за тебя. Нет никого ни здесь,
ни в другом месте, кто был бы источником жжения в тво-
ей левой руке. Ты слушаешь, Кирстен? Это ты! Ты отве-
чаешь! Ты источник и причина своей боли, - говорит
тренер и поворачивается к аудитории.

- Это касается и всех остальных артритов, язв, гипер-
тоний, простуд, головных болей и прочих недомоганий. Все
это - ваше. Вы - источник ваших переживаний. Когда вы
начинаете это понимать и принимать ответственность за все
свои переживания, ваша жизнь начинает работать.

Вы думаете (он изображает пальцами кавычки), что
вы таковы, каковы вы есть, из-за того, что отец или мать
сделали вас такими. Или муж, жена, босс, или кто угодно
еще, кого вы обвиняете в том, что ваша жизнь не работа-
ет. Но это все - эффект, эффект, эффект. У МЕНЯ ЕСТЬ ДЛЯ
ВАС НОВОСТИ! Если твоя жизнь не работает, угадай, кто
это сделал? Кто угадал?

Тренер делает паузу и смотрит через плечо на за-
терроризированную аудиторию.
- Правильно, это вы, - добавляет он.
В тишине поднимается рука. Встает молодой чело-
век с густыми черными волосами, в очках с толстыми лин-
зами. Его зовут Клифф.

- Хорошо, а как насчет Бога?! - со злостью и раз-
дражением спрашивает он.

- Что это значит - "а как насчет Бога?" Причем Он
здесь, черт подери? Что ты знаешь о Боге? Вы все? Кто
это - Бог? Мне не нужно ваше религиозное говно. Ты хо-
чешь сказать, что Бог это сделал?

- Я хочу сказать, - раздраженно продолжает черно-
волосый, - что вполне может быть, что наши жизни на-
писаны и запланированы для нас. То, что случается с нами
в этой жизни - карма наших прошлых жизней. Случай-
ностей нет. Все предопределено.

- Как телепередача, да?
Мишель стоит теперь рядом с Клиффом.

- Слушай, Клифф, что ты знаешь о Боге? Готов по-
спорить, что ты не узнаешь Бога, если Он наступит тебе
на ногу. Единственная реальная вещь в твоей жизни - это
твое переживание. Вне его либо темнота, либо иллюзор-
ная сфера верований и правдоподобности. Ты ничего не
знаешь о Боге.

- Я знаю, что Бог существует. Я прочувствовал это.
Я пережил это, как вы тут говорите.

- Хм, ты пережил Это. Опиши нам свое пережива-
ние Бога, Клифф.

Клифф минуту думает, потом говорит:

- Ты явно меня провоцируешь. Ну ладно, я расска-
жу. Занимаясь медитацией, я переживал моменты экстаза
и единства со всей Вселенной. Если с тобой такого не было,
тебе не понять, о чем я говорю.

- Я оценил твое переживание, Клифф. Для меня это
не проблема. Какие выводы ты извлек из своего пережи-
вания?

- Бог существует, - отвечает Клифф. - Он всемогу-
щий и всезнающий. Наши жизни могут быть предопреде-
лены.

- Удивительно, - говорит тренер, поворачиваясь ко
всем. - Жопы, вы видите, что делает Клифф? Он берет
явно ценное переживание и приклеивает к нему совершен-
но постороннее верование. Вот что я тебе скажу, Клифф,
- продолжает он, снова обращаясь к Клиффу, - ты пря-
чешься в веру. Твоя жизнь не работает, а ты чувствуешь
себя правым, веря, что Бог это сделал. Когда ты переста-
нешь обвинять Бога?

- Я не обвиняю Бога! Все, что я хочу сказать, это то,
что какое бы направление, хорошее или плохое, ни при-
няла наша жизнь, это может быть уже заранее решено. Я
никого не обвиняю!

- Тебя так заебали, что ты даже не понимаешь, что
то, что ты говоришь, значит: если моя жизнь не работает,
то это потому, что Бог так предопределил. И ты опуска-
ешь руки, садишься, жалуешься, скулишь и ждешь маги-
ческого момента объединения со Вселенной, когда ты
сможешь забыть о том, что происходит сейчас. Поэтому
ты выключаешь свои переживания!

Ну и ладно. Есть много других зомби, которые со-
ставят тебе компанию. А у меня есть еще новости.

Мишель терроризирует нас как учитель, и мы ждем
экзамена.

- Каждый раз, когда вы выключаете свое пережива-
ние и не берете на себя ответственности за него, вы при-

носите в жертву свою сущность. Вы также обрекаете себя
на повторения. Вы застреваете на воспроизведении своей
дряни.

Клифф, который уже сел, снова хочет что-то ска-
зать.

- У меня создается впечатление, - говорит он, - что,
что бы мы ни сказали, мы не сможем победить, - он снова
садится.

- Это верно. Мне не для того платят, чтобы я про-
игрывал. Скажу еще. Что бы вы ни говорили сейчас, я
выиграю, но в конечном счете вы не сможете проиграть.
Да, Кирстен?

- Мне нужен пакет и платок.

Ассистент спокойно подает ей все необходимое.

Кирстен нервничает, но ее не рвет.

- Хорошо, - говорит тренер. - Барбара?

- Мне очень жаль,-говорит Барбара, крупная, при-
влекательно одетая женщина лет под тридцать, - я все
время следила за тобой, но я нахожу идею тотальной от-
ветственности нелепой. Две недели назад, пока я была на
работе, мою квартиру взломали, и я лишилась новой сте-
реосистемы, телевизора и кое-какой одежды. Уверяю тебя,
я не была причиной ограбления своей квартиры.

- Конечно, была, - говорит тренер, направляясь к
своему термосу.

- Ноя не грабила свою квартиру.

- А кто грабил?

- Я не знаю вора! - раздраженно отвечает Барбара.

- Кто заставляет тебя думать, что твою квартиру
ограбили?

- Я пришла домой, а моей стереосистемы нет!

- Может быть, я ее одолжил.
(Смех.)

- Мою квартиру ограбили, и я не несу за это ответ-
ственности.

- Ты говоришь мне, что ты пережила ограбление
своей квартиры, и я говорю тебе, что ты создала это пере-
живание.

-Но я не создавала. Я поставила дополнительные
замки, я говорила сторожу...

- Ты берешь на себя ответственность за покупку сте-
реосистемы?

-Да.

- Ты берешь на себя ответственность за покупку те-
левизора и дорогой одежды?

- Конечно, но я их не крала.

- Ты берешь на себя ответственность за наем этой

квартиры?

-Да.

- Ты берешь на себя ответственность за наем на ра-
боту, из-за которой весь день в квартире никого нет?

- Что из этого?

- Берешь?

-Да.

- Ты берешь на себя ответственность за то, что не
завела друзей, которые могли бы все время находиться в
квартире?

- Может быть, но...

- Когда ты пришла домой и обнаружила, что из
твоей квартиры исчезли вещи, чья это была идея, что тебя
ограбили?

- Моя идея.

- Именно.

- Проклятье, - раздраженно говорит Барбара, - что
"именно"?!

- Именно ты создала идею, что тебя ограбили.

- Но я не была причиной ограбления.

- Не было бы никакого ограбления, если бы ты не
создала его. Если твою стереосистему украли, то сделала
это ты.

- Ты спятил!

- В этом весь ЭСТ, - беспечно говорит Мишель, де-
лает шаг к Барбаре и кричит: - СОЙДИ С УМА, БАРБАРА!
Ты думаешь штампами и ПОЗВОЛЯЕШЬ ДРУГИМ ЛЮДЯМ
диктовать реальность, тогда как ты создаешь ее сама!

- Не кричи, - нервно говорит она.

- Я кричу, когда я кричу, Барбара, а когда я не кри-
чу, я не кричу, - спокойно отвечает он. - Ты создала ог-
рабление. Кажется абсурдным, верно?

-Да.

- Барбара ограбила собственную квартиру. Кажет-
ся абсурдным, а, жопы?

(Нервный смех, несколько "Да " и "Полный абсурд!")

- Прекрасно, - говорит Мишель и продолжает ти-
хим серьезным голосом: - Жил однажды старый учитель
Дзэн по имени Ноноко. Он жил один в лесной хижине.
Однажды ночью, когда Ноноко медитировал, сильный
незнакомец вошел в дверь его хижины, и, размахивая ме-
чом, потребовал от Ноноко денег. Ноноко, продолжая
считать свои вдохи и выдохи, сказал незнакомцу: "Все мои
деньги на полке за книгами. Возьми, сколько тебе нужно,
но оставь десять иен. Мне нужно на этой неделе вернуть
долг". Незнакомец подошел к полке и взял все деньги,
оставив десять иен. Он также взял с полки красивую вазу.
"Будь осторожен с вазой, - сказал Ноноко, - ее легко раз-
бить". Незнакомец оглядел маленькую пустую комнату и
собрался уходить. "Ты забыл сказать "спасибо"", - про-
изнес Ноноко. Незнакомец сказал "спасибо" и ушел.

На следующий день в деревне был переполох. Пол-
дюжины людей рассказывали, что их ограбили. Когда
приятель Ноноко заметил пропажу вазы, он спросил у
него, не стал ли и он также жертвой вора. "А, нет, - отве-
тил Ноноко, - я одолжил вазу и немного денег незнаком-
цу. Незнакомец сказал "спасибо" и ушел. Он был очень
мил, но небрежен с мечом".

(Тишина.)

- Ноноко выбрал не считать свою квартиру ограб-
ленной, - комментирует Мишель через некоторое время.

(Тишина.)

- Суфии рассказывают другую историю на ту же
тему, - спокойно продолжает Мишель. - Богатый му-
сульманин пришел в мечеть прямо из гостей и, конеч-
но, должен был снять свои очень дорогие туфли и
оставить их у входа в мечеть. Когда он вышел после
молитвы, туфель не было.

"Как мог я быть таким неосмотрительным, - сказал
он другу, - как глупо я сделал, что пришел в мечеть в та-
ких дорогих туфлях. Я стал причиной того, что какой-то
бедняк взял их и решил, что украл. Я бы охотно отдал их
ему, а вместо этого я отвечаю за создание вора".

(Тишина.)

Кто-то кашляет.

(Тишина.)

- Кто ограбил твою квартиру, Барбара? - спраши-
вает Мишель.

(Тишина.)

- Я не оставляла свою стереосистему у входа в ме-
четь, - говорит она наконец.

(Смех.)

- Нет, ты не оставляла.

(Тишина.)

- Но я вижу, что ты имеешь в виду.

- Что я имею в виду, Барбара?
Барбара хмурится в серьезной концентрации.

- Я купила кое-какие дорогие вещи, - говорит она,
- а однажды... дорогие вещи исчезли... вот и все. Спаси-
бо, Мишель, - заключает она и садится.

(Долгие аплодисменты.)

- Вы впоследствии можете удивиться, почему, ког-
да выпускники ЭСТа аплодируют тренеру или лидеру
семинара, он или она аплодирует им. Но это просто.
Тренер знает, что вы и только вы создаете тренера в
своей вселенной, и если он потом вам нравится, то это
ваше создание, и вы заслуживаете доверия. Но если вы,
жопы, переживаете меня, как высокомерного фашист-
ского мерзавца (смех), угадайте, кто создал меня?..
Именно...
(Смех и аплодисменты.)

                                       * * *

- Каждый из вас является единственным источни-
ком своих переживаний и, таким образом, НЕСЕТ ТОТАЛЬ-
НУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВСЕ СВОИ ПЕРЕЖИВАНИЯ.

Когда вы это поймете, вы отбросите девяносто про-
центов говна, управляющего вашей жизнью. Да, Хэнк?

- Слушай, - говорит дородный Хэнк. Он чрезвы-
чайно рассержен. - Я согласен, что я отвечаю за все, что я
делаю. Это ясно. Но когда меня грабят, я не собираюсь
брать ответственность за то, что меня ограбили.

- Кто является источником твоего переживания,
Хэнк?

- В этом случае грабитель.

- Грабитель может забрать твой ум?

- Мой ум и мой бумажник.
(Смех.)

- Ты берешь ответственность за то, что вылез в то
утро из постели?

- Конечно.

- За то, что вышел на улицу?

-Да.

- За то, что увидел человека с пистолетом?

- За то, что увидел?

- Да, за то, что увидел грабителя.

- Ответственность за то, что увидел его?

-Да.

- Ну хорошо, - говорит Хэнк, - я его, конечно, уви-
дел.

- Если бы у тебя в тот момент не было бы глаз, ушей,
носа и кожных ощущений, ты не пережил бы этого граби-
теля, не так ли?

- Мой бумажник пережил бы!

- Если бы у тебя не было чувств, ты бы никогда не
узнал, что твой бумажник пропал. Ты понимаешь, что ты
несешь ответственность за то, что увидел человека с ре-
альным пистолетом, который требовал денег?

- Хорошо, я понял.

- Ты берешь ответственность за то, что был в этот
час на улице и имел деньги, которые можно было украсть?

- Ладно, я понял.

- За то, что выбрал не рисковать жизнью, сопротив-
ляясь этому человеку, и выбрал отдать свой бумажник?

- Когда парень с пистолетом требует отдать день-
ги, выбора нет.

- Выбрал ли ты быть в то время на том месте?

- Да, но я не выбирал встречу с этим парнем.

- Ты его видел, верно?

- Конечно.

- Ты ведь берешь ответственность за то, что видел
его?

- Да, за то, что видел его.

- Теперь пойми:
ВСЕ, ЧТО ТЫ ПЕРЕЖИВАЕШЬ, НЕ СУЩЕСТВУЕТ
ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ТЫ ЭТОГО НЕ ПЕРЕЖИВАЕШЬ.

- Этот грабитель все еще жив.

- В тот день рядом с тобой было существо с Марса.

Существа с Марса слышат только ультразвук и видят свет
только очень высокой частоты. Других чувств у них нет.
После ограбления он, вероятно, сказал бы тебе: "Слушай,
ты заметил, какую страшную радиацию испускал этот
пузырь?"

(Смех.)

- Все, что переживает живое существо, создается
исключительно этим существом. Оно является единствен-
ным источником этого переживания.

- Но что-то должно быть снаружи!

- Есть такая теория, что снаружи находятся стиму-
лы, - ласково говорит Мишель, - миллиарды каждую
миллисекунду. Но то, как ты их переживаешь, - это твой
вклад во Вселенную.

- Но я не выбирал быть ограбленным.

- Никто за тебя не выбирал. Ты и только ты созда-
ешь способ, которым ты переживаешь вещи.

- Хм...

- Выбрал ли ты, видя приближающегося человека,
одолжить ему сотню долларов?

- Нет!

- ПРОСНИСЬ, ХЭНК!
- Яне понимаю.
- В Нью-Йорке в тот день было восемь миллионов
человек. Двадцать из них, возможно, были ограблены. Все
остальные 7 999 980 человек ухитрились этого избежать.
Ты ухитрился быть ограбленным.

- Хм ...

- Спасибо.

(Аплодисменты.)

- Фрэд. Возьми микрофон.

- У моей жены рак. Я переживаю ее рак. Я несу за
это ответственность?

- Да, Фрэд.

- Это говно! Как я могу отвечать за рак у моей жены?

- Ты несешь ответственность за создание пережива-
ния определенного поведения своей жены, которое ты
называешь, по соглашению с другими, болезнью под на-
званием рак.

-Но не я вызвал рак.

- Слушай, Фрэд, я понимаю, что то, что я говорю,
плохо вяжется с твоей системой верований. Ты сорок лет
усердно трудился над созданием своей системы верова-
ний, и я понимаю, что сейчас твой ум открыт настолько,
ласколько он вообще может быть открыт. Сорок лет ты
верил, что вещи случаются вовне, а ты, пассивный, не-
винный, посторонний являешьсяЖЕРТВОЙ-автомобилей,
автобусов, биржевых кризисов, невротичных друзей, рака.

Я понимаю. Каждый в этом зале жил в той же системе
верований.
Я - НЕВИНОВЕН, ВНЕШНЯЯ РЕАЛЬНОСТЬ - ВИНОВНА.
НО ЭТА СИСТЕМА ВЕРОВАНИЙ НЕ РАБОТАЕТ!
ЭТО ОДНА ИЗ ПРИЧИН, ПО КОТОРОЙ НЕ РАБОТАЕТ ВАША
ЖИЗНЬ!
Реальность - это твое переживание, и ты являешься единственным
творцом своего переживания. Марсия?
Спасибо, Фрэд (аплодисменты).
Возьми микрофон, Марсия.

- Мне очень жаль, но я думаю, что ты играешь сло-
вами. При нормальном использовании слов, если у чело-
века жена заболевает раком, ее рак имеет какую-то
причину, и это явно не Фрэд.

- Я это признаю.

- И большинство людей сочтут бессмысленным ска-
зать, что Фрэд создает рак у своей жены.

- Я понимаю. Верно, что с женой Фрэда произошли
определенные физические перемены, которые, как мы зна-
ем, создал не Фред, и которые сегодня называются раком.
Но понимаешь ли ты, что реальность Фрэда, пережива-
ние Фрэдом рака жены, может существенно отличаться
от чьей-то еще. Некоторые люди могут радостно умирать
от рака, да-да, радостно переживать рак, хотя большин-
ство и не могут. И если ты, Марсия, переживаешь рак
жены Фрэда, как тяжелую, ужасную вещь, ты должна
знать, что это ты создаешь ее такой, это ты создаешь этот
частный случай рака в своем переживании.

(Тишина.)

- Ага, - говорит Марсия наконец, - я начинаю по-
нимать, к чему ты клонишь.

- Предположим, племя индейцев встречает челове-
ка, который ходит, распевая и заявляя, что разговарива-
ет с Богом. Они принимают его за святого и отпускают.
Мы же называем его шизофреником и сажаем под замок.
МЫ СОЗДАЕМ шизофреника. Ирокезы создают святого.
Кто-нибудь еще может создать мессию. Кто бы что ни
создал в своем переживании, он несет за это ответствен-
ность.

 -Я начинаю понимать, - говорит Марсия, - но,
пожет, есть какие-то вещи, пространство, время, атомы
или, скажем, различия между мужчиной и женщиной, ко-
торые реальны, одинаковы для всех?

- Конечно, они реальны, но ярлыки и переживания
этих реальностей будут всегда различны. Ты не сможешь
назвать ни одного аспекта пространства, времени или
различия между мужчиной и женщиной, которые люди
переживали бы одинаково, даже люди в этом зале.

- Я смогу, но мне неловко сказать.
(Смех.)

- Скажи.

- Ну хорошо... У мужчины есть член, а у женщины нет.

- Все с этим согласны?

(Три или четыре "нет".)

- Что еще?

- О, - говорит Марсия, - они видели таких мужчин,
каких я не видела.

- Ты права, будь ты проклята, они видели. КАЖДЫЙ
ЕБАНЫЙ МУЖЧИНА, КОТОРОГО ОНИ ВИДЕЛИ, АБСОЛЮТНО
ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ЛЮБОГО МУЖЧИНЫ, КОТОРОГО ВИДЕЛА
ТЫ.

(Тишина.)

- Я понимаю, - неуверенно продолжает Марсия, -
но ты на платформе, а я нет. Все с этим согласятся.

- Да ну? - удивляется Мишель. - Все согласны, что
я на платформе?

Несколько человек энергично кричат "нет".

- Где я, Марсия? - спрашивает тренер. Он делает
шаг к Марсии и внимательно смотрит на нее.

- На платформе, - отвечает она, нахмурившись.

- Где я, Марсия? - снова спрашивает он.

Марсия в смущении смотрит на тренера. Она гля-
дит по сторонам, ища помощи.

- Ты на платформе.

- Посмотри на свое переживание, Марсия, там ли я?

- Да, так, как я это вижу, ты на платформе.

- А, так ты это видишь? - говорит Мишель. - Ага.
Где же я, Марсия?

- Я... в моем переживании? - спрашивает она, глядя
на него.

- Да! И если я в твоем переживании, то кто меня создал?

-Я.

- Как тебе не стыдно!
(Смех.)

- Да! Ты создаешь меня. Ты создаешь меня каждую
секунду, когда ты выбираешь создать меня в своем пере-
живании. Теперь, Марсия, берешь ли ты на себя ответствен-
ность за выбор создать меня и позволить мне быть на этой
платформе, а тебе быть здесь, в зале, а не на платформе?

- ...Да.

- Берешь ли ты на себя ответственность за создание
рака у жены Фрэда?
(Молчание)

-Да.

- Спасибо.
(Аплодисменты.)

- Дэвид?

- Ты по-прежнему играешь словами, - решительно
заявляет Дэвид. - Марсия может взять на себя ответствен-
ность, но готов поспорить, что она не собирается опла-
чивать больничные счета.

- Я согласен.

- Есть разница между принятием ответственности
за создание своей злости или страха - это я понимаю и
согласен, что это важно, - и принятием ответственности
за создание солдат во Вьетнаме или рака у чьей-то жены.

- Ты прав, Дэвид, так оно и есть.

- Это не то же самое, - говорит Дэвид, удивленный
согласием.

- Это не то же самое, Дэвид. Страх - это страх, а
чей-то рак - это чей-то рак. Для некоторых людей чей-то
рак страшнее собственного страха. Для тебя важен твой
страх, а рак жены Фрэда - нет. Я понял. Я понял, что не-
которые вещи, которые ты создаешь, ты создаешь как
чрезвычайно важные для себя, а другие - как тривиаль-
ные или незначительные. Все, что я говорю, - ты, конеч-
но, не обязан мне верить,- это то, что ты создаешь и то, и
другое.

- Я подумаю об этом, - говорит Дэвид, нахмурив-
шись.

(Аплодисменты.)

- Робби?

- Ты путаешься, Мишель, - говорит молодой негр
Робби, - с одной стороны, ты повторяешь, чтобы мы не
верили тому, что ты говоришь, с другой - ты очень гром-
ко и авторитарно провозглашаешь идеи, в которые, если
мы согласимся, мы должны поверить.

- НЕТ! ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ в них верить. Вы не должны с
ними соглашаться. Я только прошу вас ИССЛЕДОВАТЬ
СВОЕ ПЕРЕЖИВАНИЕ и посмотреть, не переживаете ли вы
РАБОТОСПОСОБНОСТЬ определенных точек зрения, разви-
тых Вернером. Если вы не можете с этими положениями
пережить свою реальность, то вера в них не будет улуч-
шением, какую бы систему верований вы ни имели сей-
час. ВЕРОВАНИЯ НЕ РАБОТАЮТ!

- Послушай, - говорит Робби, - я работаю в элект-
ронной фирме, и мой босс - стопроцентный болван. Кто
бы что ни делал, ему ничего не нравится. Как я могу за
него отвечать?

- Ты думаешь, что твой босс идиот?

- Я знаю, что мой босс - идиот, - улыбаясь отвечает
Робби.

- Сколько других турок застряло на боссах-идио-
тах? - спрашивает Мишель.

Поднимаются по крайней мере пятьдесят или ше-
стьдесят рук.

(Нервный смех)

Мишель качает головой.

- Хотите знать, почему вещи не работают? Потому
что вы не хотите, чтобы они работали! Если бы в вашей
конторе вещи работали, ваш босс должен бы был заслу-
живать доверия, а вы знаете, что ваш босс - жопа и не
заслуживает доверия. Будь вы прокляты, если станете хо-
рошо работать в неправильном мире. Нет уж, сэр!

Вы все ебнутые. Ваш босс не работает, потому что
знает, что его босс этого не заслуживает. Ты валяешь ду-
рака из-за своего босса, и я удивляюсь, почему не работа-
ет эта жопа, твоя секретарша?

ЕСЛИ РАБОТА НЕ ДЕЛАЕТСЯ, ТО ВОЗЬМИ НА СЕБЯ
ОТВЕТСТВЕННОСТЬ УВИДЕТЬ, ЧТО ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ СДЕ-
ЛАНА! Мне все равно, кто заслуживает доверия. Это тебе
выгодно хорошо работать. И если ты начинаешь брать
на себя ответственность за создание своего отвратитель-
ного босса - бац! - твой босс начиняет меняться!

Я расскажу вам одну историю. Я когда-то работал
в отделе внешних сношений Корпорации Барроу. Мой
босс никогда не улыбался и никогда не поощрял меня. На
протяжении года я делал так мало, как только мог. По-
том я прошел тренинг, и идея, что я создаю своего говен-
ного босса, показалась мне нелепой. Тем не менее
примерно через месяц я решил попробовать, только ради
шутки, заставить работать весь отдел. Я вообразил, что
это не Корпорация Барроу, а моя Корпорация - Корпо-
рация Рида.

И я начал работать. Если кто-то не делал свою ра-
боту, ее делал я, причем иногда даже так, что этого никто
не замечал. Я был вроде вредителя, который по ночам
ремонтирует машины, вместо того чтобы их ломать.

И вы знаете, через три месяца и мой босс, и моя сек-
ретарша работали в два раза лучше. После этого мы с
боссом три или четыре раза в неделю выпивали вместе.
Он по-прежнему не хвалил меня, особо не улыбался, но,
послушайте - мы ведь начали работать.

- Но если я стану работать лучше, - говорит Робби
после долгих колебаний, - это не сделает моего босса мень-
шим болваном.

- Может, и нет, - говорит Мишель, - но это сделает
меньшим болваном тебя. Ты станешь получать больше
сыра, а об этом мы и говорим.

- Да, я понимаю. Но ты говоришь, что мы должны
- работать лучше, даже если нам не нравится система, в
которой мы работаем?

- Вы ничего не должны. Мы просто пытаемся отве-
тить на вопрос "Кто отвечает за твою хорошую работу?".
Этот твой босс?

-Нет.

- А кто?

-Я.

- Прекрасно. Я только хочу, чтобы вы увидели и
пережили, что это вы переживаете своего босса как бол-
вана, который ничего не понимает. Это вы отвечаете за
свою работу. Не обвиняйте тупых, алчных и ленивых бос-
сов. Это вы выбрали заниматься идиотизмом.
ПРОСНИТЕСЬ! ВЫ - причина всего.
И не забывайте этого...

                                       * * *

На вопрос "Кто это сделал?" ответ дан. Правда ос-
вободила одних, но другие, как и предупреждал Мишель,
описались.

Вторая половина третьего дня состоит из четырех
длинных процессов. Каждый из них чрезвычайно инте-
ресно пережить. Первый процесс - как долгожданное ос-
вобождение от груза ответственности за Вселенную. В
этом процессе тренер преддаигает ученикам возможность
обгадить самих себя. Процесс состоит из разыгрывания
коротких нелепых ролей, каждая из которых требует кри-
ков, жестикуляции и часто противоречит нашим социаль-
но принятым ролям. Кажется парадоксальным, что, как
только нас научили брать на себя полную ответственность
за свою жизнь, мы сразу начинаем дурачиться. Для неко-
торых это прекрасная возможность раскрепоститься. Для
других это еще труднее, чем процесс опасности, так как
нас просят оставить все свои действия, достоинство, се-
рьезность, респектабельность.

В двух наиболее трудных ролях женщин просят сыг-
рать крикливого, глупого буйного пьяного, а мужчин -
хорошенькую десятилетнюю девочку, читающую глупень-
кий игривый стишок про саму себя. Женщин просят быть
агрессивно-мужественными, а мужчин - кокетливо-жен-
ственными. Во всех ролях учеников просят пронаблюдать,
действительно ли они вошли в роль или застряли и не
могут достичь полного физического выражения.

"ПОДАТЬ ВИСКИ!" - кричат хором двадцать пять
женщин, стоящих перед аудиторией. Затем, обращаясь к
воображаемому таперу в воображаемом западном баре:
"А НУ, СЫГРАЙ МНЕ НА ЭТОЙ ПИАНИНЕ, КРИВОЙ НОС!"
"Меня зовут не Кривой Нос", - отвечают женщины сами
себе. Затем изображают удар правой: "А ТЕПЕРЬ ЗОВУТ!"

Аудитория смеется и аплодирует. Но тренер немед-
ленно замечает пятерых затрудняющихся женщин.

- Я вас предупреждал, - говорит он, - то, что вы делаете
это на сцене, еще не значит, что вы действительно это делаете.

Мишель снова тщательно объясняет им роль, кари-
катурно разыгрывая ее, и эти пять женщин по новой на-
чинают представление.

"Подать ВИСКИ!" - кричат они, точнее - четыре из
них. Одна из женщин - Лилиан - хорошенькая темново-
лосая женщина, одеревенела, как кукла. Роль сыграна, и
все, кроме Лилиан, возвращаются на свои места.

- Нет, нет, - шепчет Лилиан, обнаружив, что оста-
лась на сцене одна.

- Я хочу, чтобы на этот раз ты совершенно переста-
ла быть собой, - говорит Мишель.

- Я не могу, - мягко говорит Лилиан, - это слиш-
ком... я не могу.

Она смотрит то на пол, то на стену. Она смущена.

- Здесь никого нет, кроме жоп, - говорит Мишель.

- Оставь все свои старые действия и начни новые.

- Нет, пожалуйста, я не могу. Отпусти меня, - умо-
ляет Лилиан и порывается уйти.

Мишель встает на ее пути.

- Нет смысла продолжать жить с этим барьером,
Лилиан. Он уже достаточно попортил твою жизнь. Я хочу,
чтобы ты избавилась от него. Я хочу слышать твой крик,
- его голос тверд и мягко настойчив.

- Я не могу, - мягко говорит она и бросает на трене-
ра перепуганный взгляд.

- Я хочу, чтобы ты только крикнула, - говорит
Мишель, — только крикнула.

- Я не могу, - шепчет Лилиан. Ее глаза наливаются
слезами.

- КРИЧИ! - кричит Мишель.

- Я не могу, - говорит Лилиан громче.

- КРИЧИ, сука немая! - кричит Мишель.

- Я НЕ МОГУ! - громко говорит Лилиан.

- ЧТО? - спрашивает Мишель, прикладывая руку к
уху.

- Я не могу, - спокойно повторяет Лилиан.

- Перестань, Лилиан, ты уже почти кричала. У тебя
есть муж?

-Да.

- Хорошо. Ты на него кричишь?
Лицо Лилиан заливается краской.

- Да, - шепчет она, - но не на людях.

- Не на людях! - громко говорит Мишель.

- Хорошо. Громко скажи "не на людях".

- Не на людях! - громко говорит Лилиан.

- ГРОМЧЕ!

- НЕ НА ЛЮДЯХ!

- ГРОМЧЕ!

- НЕ НА ЛЮДЯХ! - кричит Лилиан.

(Смех и аплодисменты.)

- Грандиозно, - говорит Мишель, - теперь я хочу,
чтобы ты посмотрела мне прямо в глаза и сказала своим
самым громким голосом: "Подать ВИСКИ!".

Лилиан, краснея и улыбаясь, смотрит прямо в глаза
Мишелю и говорит: "Подать виски".

- Громче!

- ПОДАТЬ ВИСКИ!

- Прекрасно, Лилиан, спасибо, - говорит Мишель,
провожая ее под громкие аплодисменты. - Ну, мужчины,
теперь ваша очередь...

Теперь на платформе стоят двадцать пять мужчин
и тоненькими голосами читают стишок о том, что у них
есть:

Лукавые глазенки и курносый носик,
Гладенькое тельце, кудрявые волосики,
Маленькие ножки, маленькие пальчики.
Вырасту большая - берегитесь, мальчики!

Во второй группе молодой человек по имени Тэр-
ри. по комплекции похожий на регбиста, затрудняется
покачивать бедрами, когда говорит о своем "гладеньком
тельце". Мишель отпускает всех и оставляет Тэрри на
платформе.

- Не могу я сделать это говно, - заявляет Тэрри. Он
явно чувствует себя очень дискомфортно, оставшись один
на один с Мишелем, который выглядит карликом по срав-
нению с ним.

- А тут и нечего делать, - говорит Мишель, - у каж-
дого мужчины внутри есть маленькая девочка, и барьер к
ее выражению блокирует целую область. Каждый гетеро-
сексуальный имеет гомосексуальные элементы, а у каж-
дого гомосексуального есть вытесненная гетеросексуаль-
ность. Ты видел, как я и двадцать .четыре парня это
сделали, и все мы выжили. Давай.

Мишель снова повторяет стишок высоким голоском
и поводит бедрами, когда говорит про "гладенькое тель-
це". Он просит Тэрри сделать то же самое. Тэрри пытает-
ся, забывает большую часть слов и двигается не больше,
чем статуя. Когда он заканчивает, наступает полная ти-
шина. Мишель обдумывает ситуацию.

- Хорошо, Тэрри, давай немного упростим задание,
- говорит Мишель, -я хочу, чтобы ты высоким голоском
сказал: "У меня курносый носик", - и рукой показал на
свой курносый носик.

- Я не могу, - мрачно говорит Тэрри.

- Я хочу слышать, как ты скажешь "У меня курно-
сый носик"!

После долгих колебаний Тэрри говорит "У меня
курносый носик" таким низким, глухим и угрюмым голо-
сом, что аудитория смеется.

- Заткнитесь, турки! - рявкает Мишель. - Скоро
ваша очередь, и многие из вас, вероятно, не смогут ска-
зать даже "маленькие пальчики". Хорошо, Тэрри, скажи
снова, но мягче и женственнее.

- Я не хочу, - угрюмо говорит Тэрри.

- Я понимаю, Тэрри. Другие тоже не хотели, но
имели достаточно мужества это сделать. Ты понимаешь?
Если ты сомневаешься в своей мужественности, то вер-
нейший способ заставить и нас сомневаться в ней - это
оказаться неспособным быть маленькой девочкой. Пол-
ный человек, полный мужчина должен быть и мужествен-
ным, и женственным одновременно.

- Я не сомневаюсь в своей мужественности, - грохо-
чет Тэрри.

- Прекрасно. Я сейчас снова прочитаю этот стишок,
а потом ты, хорошо?

- Я попробую, - говорит Тэрри.

- Я не хочу, чтобы ты пробовал,- говорит Мишель,
- я хочу, чтобы ты прочитал.

- Хорошо.

Мишель проделывает все сначала. Тэрри повторя-
ет, плохо, но с большим количеством движений, чем рань-
ше. Аудитория слабо аплодирует.

- Неплохо, Тэрри, - говорит Мишель, - ты показы-
ваешь талант. Слушай, ты ведь привлекательный мужчи-
на, верно?

- Может быть, - по-прежнему мрачно говорит Тэрри.

- Я хочу, чтобы ты изобразил сексуальную женщи-
ну, которая хочет тебя соблазнить. Она идет вот так...
(Мишель делает несколько шагов, сексуально покачивая
бедрами) и говорит тебе голосом Майи Уэст: "Эй, парень,
ты бы меня проведал на днях". (Смех и аплодисменты
Мишелю.) Ты можешь это сделать?

- Может быть.

- Прекрасно. Давай. Предположим, что ты - это
подставка.

Тэрри концентрируется, вихляет по платформе и
похожим на голос Майи Уэст гортанным голосом заме-
чательно завершает роль. Он награждается громкими
аплодисментами.

- Грандиозно, - говорит Мишель.

Тэрри, улыбаясь, идет на место.

- Помните, что когда все вы - и мужчины, и женщи-
ны, и все, кто посредине, - чувствуете, что надоели сами
себе, - то это хочет выйти наружу Майя Уэст, скрытая
где-то глубоко в вас...

                                       * * *

Второй длинный процесс.

Мы отодвигаем стулья и ложимся на пол. Нам по-
могают создать свой "центр", безопасное пространство
где-то в мире, где мы могли бы отдохнуть и просто быть с
собой. Нас просят найти любимое место в лесу, на море, в
горах, где бы мы хотели создать свой однокомнатный
"центр". Мы действуем как будто в пантомиме, собствен-
ными руками создавая стены, окна, двери, мебель из лю-
бых материалов. Тренер просит сделать внутри центра
стол, два стула, волшебную кнопку желаний, телефон,
который позволит говорить с любым человеком в мире,
телеэкран, часы, которые позволяют увидеть любое со-
бытие прошлого, сцену, на которой можно оживлять лю-
дей, кабинет "способностей", где находятся костюмы,
надев которые мы приобретем любые способности, и про-
чие вещи, с помощью которых мы сможем прикоснуться
к любым аспектам самих себя и пере-пережить пережива-
ния прошлого.

Центры становятся полезным средством для пере-
живания факта создания своих переживаний.

Учеников просят привести в свои центры двух лю-
дей, мужчину и женщину, с которыми они хотели бы быть
в близких отношениях, причем создать их обоих собствен-
ными руками с головы до ног, как скульптор. После того
как создано нагое тело, его надо одеть, оживить и приве-
сти в центр.

Процесс закончен. Наступает долгожданный обе-
денный перерыв...

                                       * * *

После перерыва ученики находят под своими сту-
льями маленькие пакеты с различными предметами: соч-
ный помидор, разрезанный лимон, клубника, гладкий
черный камень, кусочек дерева, металлический кубик и
маргаритка. Игрушки! Атмосфера становится легче - вид-
ны улыбки, слышен смех. На некоторое время можно за-
быть об иногда тяжелом речевом давлении, чьих-то
трагических историях, "ошибках" собственной жизни. Од-
нако все равно существует угроза, что даже эти безобид-
ные вещи могут быть использованы как эмоциональный
консервный нож для банки нашей души. Поступают ин-
струкции, точные, отчетливые, как обычно... Ученики
должны брать предметы по одному, нюхать их, лизать,
тереть о лицо, отмечать температуру, структуру, форму,
размер, цвет, вес. Посмотреть, как они отражают свет,
сколько в них семечек, попробовать их снаружи, потом
изнутри. Многочисленные качества и различия должны
тщательно отмечаться и "переживаться".

- Заметьте, что маргаритка имеет круглую середи-
ну, состоящую из сотен тычинок, и "глаз" в центре. Ото-
рвите и исследуйте тычинку... Посмотрите, как зазубрены
и заострены лепестки маргаритки... Что вы видите на ли-
стьях?

Наконец мы добираемся до восхитительной клуб-
ники и отмечаем, что в ней много твердых семечек, как
различны ее вкус и цвет снаружи и внутри. Определяем,
как она груба по сравнению с нашей кожей...

Процесс восхитителен. Большинство точно выпол-
няют инструкции, но некоторые так спешат, что съедают
фрукты без промедления. Это особенно приятно после
запретов есть в зале.

Позднее начинается последний процесс, связанный
со свойством этих объектов. Разлегшись на полу, мы вхо-
дим в свое пространство и создаем свой центр. Один за
другим мы воображаем объекты и проникаем внутрь них.
Кульминацией процесса является создание огромной
клубники, на которую мы должны забраться. Это кажет-
ся довольно опасным, так как ягода тридцать футов в
высоту. Но нам говорят, что мы можем использовать аль-
пинистское снаряжение, и мы начинаем долбить ступеньки.

Взобравшись на вершину клубники, мы прорубаем
вход и начинаем спускаться по каналу, проходящему че-
рез ее центр. Затем мы постепенно проедаем себе выход
наружу.

Последним событием дня является взбирание на
шестидесятифутовую маргаритку. Погуляв на ее лепест-
ках, мы спускаемся вниз по стеблю.

Когда тренер постепенно возвращает нас из наших
центров и созданных миров в тот, в котором мы создаем
его и зал, мы все чувствуем себя прекрасно. Прекрасное
расположение духа не омрачается даже тогда, когда Ми-
шель говорит, что завтра нам предстоит трудный день -
"анатомия ума" и "получение этого". После памятного
часа, прожитого внутри камня, помидора, клубники и
других необычных жилищ, "получение этого" кажется
странно неважным - до завтрашнего дня.

(конец описания третьего дня тренинга)

ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ: "ПОЛУЧЕНИЕ ЭТОГО", ИЛИ
НАКОНЕЦ... НИЧТО

- Я пришел, о Учитель, обрести Просветление! -
произнес Искатель.
- Приветик, приветик, - ответил Учитель.

Когда дзэнский монах Кулеки наконец "получил
это", он сказал сам себе:
- Почти через сорок лет я, наконец, кажется, готов
быть никем.

Какой долгий путь!
Сколько тревог!
Особенно учитывая, что я был там все это время.

                                      
* * *

- Интересные вещи в моем центре начались тогда, -
рассказывает Стюарт (пожилой мужчина, который ска-
зал, что боится смерти),- когда я легкомысленно решил
сделать своим "другом" одного из главных героев рома-
на, над которым я работаю.

Мы на последнем дне тренинга. Морщинистое лицо
Стюарта багрово, но выглядит он лучше, чем когда выс-
тупал в прошлый раз. Он одним из первых рассказывает
о процессах минувшей ночи.

- Когда двери магического кабинета начали опус-
каться, первой появилась голова. Я с удивлением увидел,
что это не голова моего героя, а моя собственная, только
моложе, - решительно продолжает Стюарт, - волосы тем-
нее, а кожа в прыщиках. Но появившееся затем тело не
было моим. Это было большое, грузное, тяжелое тело,
совершенно не похожее на мое, но похожее на тело друго-
го героя моего романа, который я написал лет десять тому
назад. Я начал лепить тело руками, и когда дошел до бе-
дер, осознал, что тело было гигантским - бедра толщи-
ной два фута. Но тело все росло и росло. Когда я закон-
чил, человек был ростом около двадцати футов. Я
нажал кнопку, чтобы одеть его, но на нем оказался чер-
ный фрак - совершенно не по сюжету. Это не лезло ни
в какие ворота.

Подруга, которую я затем начал создавать, не удив-
ляла меня, пока не оказалась одетой как официантка.
Оживив их обоих в моем центре, я спросил у женщины,
почему она одета в униформу. Она сказала: "Ты что, за-
был? Мы здесь для того, чтобы тебе служить". Только
тогда я понял, что фрак гиганта - это униформа офици-
анта. Мой герой снова начал расти и теперь был футов
тридцать в высоту. "Ты понимаешь, что ты растешь?" -
спросил я его. Он сказал "да", а я спросил: "Зачем?" - "Я
здесь для того, чтобы дать тебе силу", - ответил он, а жен-
щина сказала, что даст мне женское коварство. Я должен
сознаться, что был потрясен. Не каждый день получаешь
такие дары! Но она начала уменьшаться! Раньше чем я
успел заметить, она была уже меньше шести дюймов в
высоту, и я взял ее в руку, чтобы спросить, что происхо-
дит. Женщина сказала, что так будет удобнее, затем прыг-
нула мне в рот, и я ее проглотил!..

Стюарт делает паузу, прочищает горло и радостно
смотрит вокруг.

- Я знаю, что все это звучит абсурдно, - продолжа-
ет он, - но за всю свою жизнь я не помню случая, чтобы
моя фантазия настолько вышла из-под контроля, как в
прошлую ночь... Ни с алкоголем, ни с наркотиками, ни с
дарами муз...

Ну, хорошо. Я повернулся к гиганту, который, кста-
ти, все рос, и спросил его: "Можете ли вы помочь мне спра-
виться со смертью?" И гигант ответил: "Ты справишься
со смертью так же, как ты справился с нами..."

Я не понял, что он имел в виду, но раньше чем я
успел задать ему еще один вопрос, Мишель начал возвра-
щать нас из центров, и мой гигантский друг исчез, дема-
териализовался.

Стюарт снова делает паузу, и его серьезное морщи-
нистое лицо расплывается в сияющей улыбке.

- Когда я вернулся домой и лег в постель, я попы-
тался понять, что мой архитипический источник силы
имел в виду, когда говорил, что я справлюсь со смертью
так же, как я справляюсь с ними. Я не нашел смысла. Я
заснул, кстати без выпивки, но смысла не нашел. Сегодня
утром я разговаривал у входа в зал с молодым человеком
по имени Фрэнк. Я поделился с ним, как делюсь сейчас с
вами. Когда я дошел до того момента, что не нашел смыс-
ла, - смысл нашелся. Я "получил это", как сказал бы Ми-
шель. Я понял, что справлюсь со своей смертью так же,
как я справился со своим гигантом и своей коварной жен-
щиной, - я создам свою смерть... Я создам свою смерть,
как я создаю все... и она будет такой же загадочной, пре-
красной и только моей, как и все остальное. И это будет
хорошо...

- Ну, - начинает Эйлин (она шумно дышит и разма-
шисто жестикулирует), - я бы никогда не полезла на клуб-
нику. Я бы испугалась, что она может опрокинуться или
что-нибудь еще, но когда ты сказал накинуть веревку и
начать забираться, я невольно решила, что это все-таки
фантазия, и если я хочу получить пользу, я должна вы-
полнять инструкции. Это было так же безопасно, как и в
других процессах, по крайней мере для меня. Я забралась
на вершину, прорубила дыру и начала спускаться. И вот
здесь мне стало действительно страшно. Я ясно помню,
как там было. ..твердые, каменные семечки, как футболь-
ные мячи, мягкая красноватая масса под ногами - я шла
как будто по живой плоти. Я никогда не думала, что
клубника может быть такой. Все было как на самом
деле.

- ...Когда я пришла в свой центр, - говорит Катери-
на, сосредоточенно нахмурившись, - и начала создавать
своего друга, все начало происходить само собой, как и у
Стюарта. Моим другом оказался мой брат. Мой брат по-
гиб во Вьетнаме, и я очень расстроилась, когда он начал
материализовываться. Я не хотела встречаться с ним, не
хотела встречаться с мертвым. Я пыталась дематериали-
зовать его и создать своего приятеля, но брат каждый раз
возвращался. В конце концов я так огорчилась, что нача-
ла плакать и просто смотрела, как материализуется мой
брат. Когда он появился, я стала обнимать его, плакать и
говорить, что потеряла его, и мне так грустно, что я ни-
когда больше его не увижу. Он обнял меня и сказал, что у
него все хорошо, чтобы я больше не грустила о нем и жила
своей жизнью. Я рассказала брату, как мне было плохо, и
он сказал, что это нормально, а теперь я должна понять,
что у него все в порядке, жить дальше и быть счастливой.
Потом мы попрощались. Мы попрощались тепло и по-
дружески, и мне вдруг стало легче, все действительно
было хорошо.

Когда мы получили сообщение о смерти брата, я
была внутренне потрясена. Я была в шоке. Я не приняла
этого. Эта смерть была слишком близка. Я не могла пла-
кать. Я не хотела в это верить. Я пыталась поверить, что
это не так, что он вернется с войны, хотя точно знала, что
этого никогда не случится. Я чувствую громадное облег-
чение, в первый раз смерть брата реальна для меня, и это
хорошо...

- То, что мне больше всего запомнилось, - говорит
Энн, привлекательная седеющая женщина, - это непри-
ятный удушающий внутриутробный эффект пребывания
внутри любых предметов, особенно помидора и клубни-
ки. Я чувствовала себя в ловушке. Я думала, что мы ни-
когда из них не выберемся. Я сделала несколько попыток
выбраться из клубники раньше, чем ты сказал, и два раза
вылезала подышать воздухом. У меня нет клаустрофобии.
Я езжу в метро, вхожу в темные комнаты, и у меня не бы-
вает ни страхов, ни чего-либо другого, что бывает у лю-
дей, которые не любят такие места. Но я думала, ты ни-
когда не извлечешь нас из этих объектов. Это был самый
плохой процесс...

- Нет, Энн, не садись, - говорит Мишель, - возьми
микрофон.

- Я только хотела рассказать о пребывании в этих
объектах...

- Закрой глаза и войди в свое пространство.

- Но я... но я...

Энн выглядит встревоженной, но закрывает глаза и
отдает микрофон Мишелю.

- Просто будь в своем пространстве, Энн, - говорит
Мишель, - хорошо. Я хочу, чтобы ты вернулась в про-
шлое. Ты хочешь?

-Да...

- Вернись ко дню своего рождения. Бери, что при-
дет...

Энн молчит.

- Что ты видишь? - спрашивает Мишель.

- Я не могу сказать, чтобы я снова стала ребенком.
Это было слишком давно...

- НЕТ, ТЫ ДУМАЕШЬ. НЕ ДУМАЙ. Я хочу, чтобы ТЫ
вернулась к родам, ты в матке, там тепло и темно... бери,
что придет.

Энн колеблется. Ее глаза закрыты, голова опуще-
на.

- Хорошо, - начинает она, - металлические боль-
ничные койки, большие окна. Это старое здание. Моя мать
молода...

- Нет, - прерывает Мишель, - ты снова думаешь или
вспоминаешь. Просто смотри. Я хочу, чтобы ты верну-
лась ко времени перед родами.

- Темнота... ничего.

- Тесно... теплая тюрьма... мягкая, но давит, давит.

Энн долго стоит молча, опустив голову. Затем ее
тело вздрагивает.

- Ох, - говорит она, - я хочу выйти!.. Мне нужен
воздух... Я хочу дышать... Выпустите меня... Мне очень
плохо. Я не могу выйти. Мне это не нравится...

Она открывает глаза и смотрит отсутствующим
взглядом.

- Закрой глаза, Энн. Войди в свое пространство. Ты
пытаешься выйти, ты толкаешься...

Мишель стоит рядом с Энн, держит микрофон и слу-
шает. Ученики заинтересованно ждут. Энн долго молчит...

- Я толкаюсь... Это так трудно... Это длится веч-
ность... Стена, выход закрыт... Я толкаюсь сильнее... Меня
так сжимает!.. Это так медленно... Я двигаюсь... Отвер-
стие приоткрывается, я дышу!.. Как замечательно... Ка-
кое облегчение! - она вздыхает и умолкает.

- Хорошо, Энн, когда будешь готова, выйди из сво-
его пространства, воссоздай стулья, драпировку, людей и
открой глаза.

- Подожди, - говорит она, открыв глаза, - я кое-
что вспомнила. Лет пятнадцать назад, когда я спросила
свою мать, когда я родилась, она сказала, что минут в
десять первого ночи. Она сказала, что держала ноги плот-
но перекрещенными весь предыдущий вечер, чтобы удер-
жать меня. Я была в шоке. Она могла повредить меня!
Она сказала, что не знала другого способа и перекрещи-
вала ноги, чтобы прекратить схватки и боли. Я подумала
тогда, что если бы я родилась на день раньше, вся моя
жизнь могла бы быть другой...

- Ты хочешь сказать, - внезапно спрашивает она
Мишеля, - что мне не понравилось пребывание в этих
объектах, и я часто злилась на свою мать... из-за ее опеки
в детстве и юности... из-за этих родов?

- Я ничего не хочу сказать, - отвечает Мишель, - ты
пережила то, что пережила. Ты пере-пережила пережива-
ние рождения. Не пытайся его понять. Бери, что получила.

- Спасибо, Мишель, - говорит Энн и садится под
долгие аплодисменты аудитории.

- Элания?

- Ну... - говорит Элания, она нервничает, и ее го-
лос дрожит, - я очень нервничаю. Мне очень трудно... я
никогда не думала, что предсказание Дона сбудется. Я
хочу сказать, что я никогда не думала, что я сегодня вста-
ну и скажу, что он шепнул мне в прошлое воскресенье,
чтобы прекратить мой обморок.

Элания поглядывает на других учеников и смущен-
но улыбается.

- Всю неделю я злилась на него и за то, что он мне
сказал, и за то, что осмелился предсказывать. Я думаю,
что одной из причин, по которой я вернулась на тренинг
в этот уик-энд, было то, что я хотела доказать, что он не-
прав. - Элания колеблется и хмурится. - Я по-прежнему
думаю, что он недолжен был этого шептать, но... это сра-
ботало. Я прекратила свой обморок. Это тревожило меня
всю неделю. Я думала, что мой обморок был настоящим,
и все же я услышала то, что он сказал, и встала...

Вчера вечером я поняла. Разговор о создании соб-
ственных переживаний действительно значил для меня
очень много. Слова тренера о том, что я делаю все, чтобы
не быть с людьми, вчера тоже приобрели смысл. Я обыч-
но, конечно, не падаю в обмороки, но я придумываю себе
какие-нибудь дела - чтение, шитье или телефонные разго-
воры. Я действительно вижу, как я создала свой обморок.

Эланий умолкает и протягивает свой микрофон ас-
систенту.

- Что он тебе сказал? - кричат Элании одни ученики.

- Продолжай! - кричат другие.

- Ох! - говорит Элания, - его здесь нет... Может
быть, я не должна повторять...

- Ты можешь повторить, - говорит Мишель, - все,
что шепчет тренер, санкционировано Вернером.

- Только не это, я надеюсь! - восклицает Элания с
искренним ужасом. - После того как я пролежала, как ска-
зал мне мой друг, около двадцати минут, я внезапно ус-
лышала, что Дон шепчет мне на ухо... Я не уверена, что я
смогу... Он шепнул мне: "Хорошо, Элания, игра окончена.
Скоро я попрошу тебя встать, и если ты не встанешь, то один
из ассистентов ляжет на тебя и попытается изнасиловать".

- Через тридцать секунд, - заключает Элания, - он
громко сказал: "Хорошо, Элания, пора вставать!", и я
внезапно пришла в сознание...
(Смех и аплодисменты)

                   

* * *

- Сегодня мы сделаем анатомию ума, - говорит тре-
нер, - сегодня последний день тренинга, в каком-то смыс-
ле все, что случилось в первые три дня, можно забыть.
Можете все это оставить. Сегодня мы делаем анатомию
ума, и когда мы ее сделаем, ваш ум будет пыхтеть, тряс-
тись, вибрировать и сопротивляться, сопротивляться, со-
противляться и затем, в большинстве случаев, - тихо
взорвется. Или не взорвется. Слушайте анатомию ума и
берите, что получите, тогда в любом случае вы это полу-
чите. Вы не можете этого не получить, как рыба не может
не получить воду.

Прошлой ночью на вопрос "Что такое ум?" все вы
могли предложить ответы, которые были полезны с той
или иной точки зрения для понимания того или иного
аспекта ума.

Сегодня утром я прошу вас выбросить их. Просто
выбросить. Я хочу, чтобы вы вытерли доску и открылись
для анатомии ума, которую мы сейчас сделаем. Я хочу,
чтобы вы свободно задавали вопросы, но, если вы заст-
рянете на попытках быть правыми в своих идеях об уме,
мы только попусту потратим время. Мы уже знаем, что
ваши идеи об уме правильны, но мы также знаем, что по
каким-то причинам они не работают.

Что такое ум? - вот первый вопрос, на который мы
хотели бы ответить. Что такое ум?

Ум - это линейная организация мультисенсорных
тотальных записей последовательных моментов настоя-
щего. Ум - это линейная организация... мультисенсорных
тотальных записей последовательных моментов настоя-
щего. Посмотрим, что это значит.

Ум - это линейная организация записей. Это мож-
но представить, как кучу пленок, или записей, положен-
ных одна на другую или одна за другой, как будто надетых
на длинную невидимую струну. Каждая из этих пленок,
или записей, является полной, или тотальной, записью
специфического переживания - последовательных момен-
тов настоящего. Эти записи мультисенсорны - они содер-
жат не только визуальные или слуховые переживания, но
также и полные переживания других чувств - запахов,
вкусов, мыслей, эмоций, ощущений, образов и т. д.

Это значит, что каждый ум имеет записи миллионов
различных переживаний прошлого. Событие, случивше-
еся в определенном месте и в определенное время годы
назад, может быть полностью записано и содержаться в
наших умах, хотя мы и не имеем сознательных воспоми-
наний об этом событии со времени его происшествия. Там
может быть полная мультисенсорная запись. То, что че-
ловек видел, слышал, обонял, осязал, чувствовал и думал
в течение небольшого сегмента последовательных момен-
тов настоящего, теперь записано. Например, в уме Мэри
может быть'лента с записью ее дня рождения в 1964 году:
ее мать печет шоколадный пирог, радио играет "Битлз",
текут сопли, она думает о подарках. Эта запись могла все
время находиться в ее уме, ни разу сознательно не повли-
яв на ее поведение и не появившись в том, что мы называ-
ем памятью.

Ум - это линейная организация таких записей, они
мультисенсорны и тотальны, это записи последователь-
ных моментов настоящего. Вот ответ на первый важный
вопрос об анатомии ума.

- Да, Ричард?

Ричард - коренастый веселый парень лет под трид-
цать.

- Я дантист, и несколько месяцев назад я прочитал
в журнале "Science" об исследованиях одного канадского
нейрохирурга. Там говорилось, что, когда он прикасался
электродом к мозгу пациента, находящегося под местной
анестезией, но в сознании, пациент полностью переживал
какие-нибудь события, случившиеся годы назад. Это явно
похоже на проигрывание лент, как ты и говорил. Элект-
ростимуляция активизирует полную запись - пациент
вспоминал мельчайшие детали, которые не появлялись в
сознательном уме с тех пор, как событие случилось лет
двадцать назад или больше. Там, кажется, тысячи таких
записей. Доктор никогда не знает, что придет к пациен-
ту... - Ричард умолкает.

- У тебя есть вопросы? - спрашивает тренер.

- Нет, - говорит Ричард, - я просто удивлен, что
через два месяца после того, как я прочитал эту статью,
ЭСТ вдруг дает мне определение ума, которое ни на что
так не похоже, как на открытие этого канадца.

- Хорошо, Ричард, - говорит тренер, - только по-
мни, что твой нейрохирург изучал мозг, а мы говорим об
уме. Это не то же самое. Да, Джон?
(Аплодисменты Ричарду.)

Джон, пожилой мужчина лет пятидесяти.

- Ты хочешь сказать, что все, что когда-либо случа-
лось с нами, находится в уме?

- Не совсем так, Джон. Индивидуальные записи
полны, тотальны. Все, что Мэри пережила на кухне в день
своего рождения, находится там: цвет пола, еда, фартук
на матери, слова диск-жокея. Ум содержит мультисенсор-
ные тотальные записи - это мы знаем. Но мы не говорим,
что там все записи. Вы уже знаете, что не все. Вспомните
- полностью пережитое переживание исчезает. Совершен-
но исчезает. Оно пропадает из кучи. Как будто кто-то
одолжил запись и не вернул.

- Но ты хочешь сказать, что я, возможно, могу
вспомнить момент своего рождения?

- Память - это другая концепция. Тем не менее вер-
но, что большинство людей имеют мультисенсорную то-
тальную запись момента своего рождения.

- Я понимаю, - говорит Джон и садится.

- Да, Барбара?

- Это значит, что я - только куча записей?

- Нет, Барбара, сейчас мы говорим не о тебе, мы
говорим об уме. Мы отвечаем на вопрос "Что такое ум?"

- Хм, - говорит Барбара, -но я бы сказала, что ты
говоришь о мозге.

- Прекрасно. Я понял. Но мы говорим об уме, и я
просил вас оставить все ваши мнения об уме и слушать
меня. Хорошо?

- Хорошо...
(Аплодисменты.)

- Следующий вопрос, на который мы должны отве-
тить, - "В чем цель ума?", точнее, какова запроектиро- .
ванная функция этой линейной организации тотальных
записей? В чем цель ума? Да, Филлис?

- Я бы сказал, что цель - в сборе информации для
принятия важных решений.

- Нет, Филлис, я боюсь, что нет, - говорит Мишель,
- ум имеет миллионы записей консервных банок, погоды,
вкуса орехов, которые явно ничем не могут помочь в при-
нятии решений. Да, Питер?

- У него нет цели, - говорит Питер, - он просто есть.

- Нет, и это неправильно. Цель у него есть. Да, Рик?

- Я бы сказал, что цель ума в том, чтобы помочь
нам спасать свои задницы, выживать.

-ДА, ВЫЖИВАНИЕ, -громко соглашается Мишель, -
это не только первая цель ума, это - единственная цель ума.

- Но как у ума может быть какая-то цель, - спраши-
вает Нэнси, - ведь это не человек?

- Я говорил о том, что мы в действительности ве-
дем речь о запроектированной функции ума. Запроекти-
рованная функция ума - это выживание, выживание осо-
би, как сказал Рик, но также и всего, чем особь себя
считает, - говорит Мишель.

     - Ты имеешь в виду, - спрашивает Нэнси, - что
особь, т. е. человек, развивает ум как инструмент для вы-
живания?

- Это верно, - отвечает Мишель.

- Это вроде теории Дарвина? Ум развивается так,
как он развивается, для того чтобы помочь особи выжить
в процессе естественного отбора.

- Возможно, - говорит Мишель, но это не все. Цель
ума - это выживание особи и, не забывайте этого, всего, с
чем особь себя отождествляет и чем себя считает.

- Что ты имеешь в виду? - спрашивает Нэнси.

- Я имею в виду, что если ты, например, отождеств-
ляешь себя со своим мужем, то твой ум пошлет тебя на
смерть в горящее здание, если твой муж остался там. Дар-
вин не может этого объяснить. Если мы не признаем, что
цель ума выходит за рамки выживания особи, мы не смо-
жем объяснить, почему люди бросаются в горящие зда-
ния, идут воевать, совершают самоубийства. В этих
случаях ум думает, что он сможет выжить, только совер-
шив нечто, что попутно убивает тело.

- Ммм... Но когда люди сражаются на войне... я не
знаю... Почему ум думает, что пребывание на передовой
необходимо для выживания?

- Цель ума - это выживание особи или всего того,
чем особь себя считает. Если, например, Джордж начнет
считать себя настоящим американцем и смелым челове-
ком, смотри, что получится. Мы спрашиваем Джорджа,
кто он такой, и он отвечает, среди прочих вещей, что он
настоящий американец и смелый человек. Хочет ли
Джордж выжить, будучи предателем? "Никогда!" - отве-
чает Джордж. Хочет ли Джордж быть трусом? "Никог-
да!" - отвечает Джордж. Он отождествляет себя не со
своим телом, а со своей страной и своей храбростью. И
вот Джордж на передовой с простреленной задницей. Ум
работает для выживания того, с чем особь себя отожде-
ствляет, как будто это необходимо для выживания самой
особи.

- Хорошо, спасибо.
(Аплодисменты.)

- Некоторые из вас, может, еще помнят старые ра-
диопрограммы Джека Бенни. Джек играл роль страшно-
го скряги. Деньги для него - все. Самая знаменитая шутка
из этой программы такая. К Джеку подходит грабитель и
говорит: "Деньги или жизнь". Секунд пятнадцать - пол-
ное молчание. Наконец Джек говорит "Ну ладно... "
(Смех.)

- В этом случае особь Джека не знает, чем она себя
считает - деньгами или телом, и бедный Джек в недоуме-
нии. Кто-то может броситься в горящее здание за фамиль-
ными драгоценностями, кто-то - за рукописью, над
которой работал много лет, кто-то еще - за ребенком. А
большинство из нас бросятся оттуда. (Смех) И мы не бро-
симся обратно за деньгами, драгоценностями, рукопися-
ми или, во многих случаях, за супругами и детьми. В этих
случаях особь отождествляет свое выживание, главным
образом, со своим телом, а не с рукописью или ребенком.

Дело не в том, что один парень смелый, а другой -
трусливый. Просто в одном случае особь думает, что она
ничто без детей или денег, а в другом - ничто без тела.
Да, Билл?

- Но ты берешь абстрактные вещи вроде страны,
храбрости или писательского таланта, и я не понимаю,
как особь начинает отождествлять себя с этими абстракт-
ными... т. е. действительно отождествлять свое выжива-
ние с этим... с этими вещами.

- Хорошо. Этот вопрос ведет нас к другому важно-
му положению. Можешь сесть, и я отвечу. Спасибо.
(Аплодисменты.)

- Все слышали про эго? Очень беспокойная штука.
Индуисты и буддисты написали тридцать триллионов
слов о проблемах эго. Те, кто интересуются восточными
религиями, вероятно, пролили немало пота, пытаясь
уменьшить свое эго, контролировать свое эго. Они, веро-
ятно , потратили пропасть времени, удивляясь, что за хуй-
ня такая это эго. Однако эго - это очень просто, и когда
мы это увидим, мы поймем, почему оно причиняет столько
беспокойств. Мы также увидим, почему ум так мучается,
пытаясь определить, что такое эго.

Мы называем ЭГО такое положение дел, когда особь
начинает отождествлять себя с умом. Смотрите. Особь -
это маленький квадрат на левой стороне доски. Ум - куча
записей - на правой. Особь думает, что она - это ум. Ап! -
особь становится частью ума, входит в кучу старых запи-
сей. Когда это случается, возникает эго.

Посмотрим, какие последствия имеет отождествле-
ние с умом. Если ты думаешь, что ты - это твой ум, а це-
лью ума является выживание особи и всего, чем особь себя
считает, что тогда автоматически становится целью ума? Ну?

- Выживание эго, - предполагает кто-то.

- Отчасти, отчасти.

- Целью становится спасение особи? - предполага-
ет другой.

- Нет. Внимание! Откуда только берутся такие
жопы? При таких темпах нам придется снять этот отель
еще на два дня.

- Целью становится выживание ума!

- ДА, ДА! - кричит тренер. - Если целью ума являет-
ся выживание того, чем особь себя считает, и особь счи-
тает себя умом, то целью ума становится СОБСТВЕННОЕ
ВЫЖИВАНИЕ.

С этим маленьким поворотом у человеческой особи
возникают проблемы. Мы называем проблемами такое
положение дел, когда особь включается в ум, "эго".

Теперь целью ума становится выживание самого
ума, выживание записей, лент, точек зрения ума, реше-
ний ума, мыслей, выводов и верований ума. Теперь ум
законно всем этим интересуется. Что он пытается делать
для выживания? Он пытается сохранить свою девствен-
ность, проигрывать те же самые ленты, доказывать свою
правоту.

Вы думаете, что вы сидите здесь и пытаетесь меня
понять, понять, что такое ум. ГОВНО! Ваш ум хочет вы-
жить, и он заинтересован только в подтверждении своих
лент. Вы знаете, что такое понимание? Ум заставляет вас
чувствовать, что вы что-то понимаете, когда он начинает
проигрывать одну из своих старых лент. Ох, говорите вы,
теперь я понял, что ум - это магнитофон. Это значит, что
ум нашел место для этого определения в своей системе
верований и может выжить.

Разумеется, когда я начинаю говорить вещи, угро-
жающие выживанию ума - жжжж - шшшш - бах-бах! -
ум делает все, чтобы избежать нового материала. Он бе-
жит с тренинга, как мы с вами убежали бы из горящего
здания, и с той же целью ВЫЖИВАНИЯ!

Теперь, если цель ума - держать себя в неприкосно-
венности, чего он заставляет вас искать во внешнем мире?
Да, Билл?

-  Он заставляет нас искать другие подобные умы.

-  Хорошо. Диана?

-  Он заставляет нас искать книги с такими же веро-
ваниями.

-  Хорошо. Что еще? Что делает ум, чтобы сохра-
нить себя в неприкосновенности? Язон?

-  Он всегда пытается себя оправдать.

-  Да! Он всегда пытается себя оправдать. Что еще?
Лорен?

-  Мне кажется, что ум всегда будет искать поддерж-
ки других.

-  Хорошо. Другое слово для поддержки?

-  Общественное мнение?

-  Да. Еще одно слово. Кто?

-  Согласие! - кричит кто-то.

- ДА, СОГЛАСИЕ, - отвечает тренер, - ум всегда ищет
согласия. Готов поспорить, что две трети из вас записа-
лись на тренинг только после того, как убедили себя, что
ЭСТ - это именно то, о чем вы думали многие годы. (Нер-
вный смех.) Сюрприз! (Смех и аплодисменты.) Мы не
говорим вам того, что вы всегда думали, и это одна из
причин того, что ваши умы так устали.

УМ ХОЧЕТ СОГЛАСИЯ, ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ВЫЖИТЬ. Он
хочет подтверждения своих точек зрения, своих решений,
своих выводов. Он хочет доказывать свою правоту.

Некоторые из вас, умников, читали своего Ницше,
предполагаемого великого философа, одного из величай-
ших. Он написал кучу книг о том, как ум делает все для
того, чтобы доминировать, доказать свою правоту. Он
был вроде детектива, который вынюхивал, как люди со-
здают религии, чтобы бедные чувствовали себя правыми
в своей бедности, как философы создают философии, что-
бы доказать, что они правы в своих ощущениях, как пи-
сатели пишут книги с тайной целью самооправдания.
Ницшеанская воля к власти имеет мало отношения к мар-
ширующим нацистам. Она имеет отношение к тому, что
все мировые религии, все философии, все великие книги
являются только попытками ума доказать свою правоту,
доминировать над другими. Ум не хочет сыра, он хочет
проигрывать свои ленты и бегать в четвертый тоннель...
все умы, включая и ум Ницше...

                                       * * *

- Ну ладно, - говорит Мишель много позднее, по-
тратив полчаса на объяснения Лестеру последствий отож-
дествления себя с умом, - давайте мы подведем итог и
двинемся дальше.

Мишель показывает на доску, на которой записаны
основные положения: ум - это линейная организация
мультисенсорных тотальных записей последовательных
элементов настоящего. Его целью, его запроектирован-
ной функцией является выживание, выживание особи и
всего, чем особь себя считает. Когда особь отождествля-
ет себя со своим умом, мы называем такое положение дел
"эго" - целью ума становится выживание самого ума. Для
выживания ум пытается сохранить себя в неприкосновен-
ности, ищет согласия и избегает несогласия. Он хочет до-
минировать и избегает быть зависимым, он хочет
оправдать свои точки зрения, выводы, решения и избега-
ет критики. Он хочет быть правым. Смысл всего перечис-
ленного - это непрекращающиеся усилия ума доказать
свою правоту.

- Хорошо. Следующий вопрос, на который мы дол-
жны ответить: "Как сделан ум?" Я изобразил ум как одну
большую кучу лент, но сейчас мы пересмотрим эту мо-
дель и определим, принадлежат ли все ленты к одной ка-
тегории, или их больше, чем одна.

На простейшем уровне мы открываем, что существу-
ют две основные кучи лент. Каждое записанное событие
(каждая лента) либо существенно, либо несущественно для
выживания. Помните, что запрограммированная функция
ума - это выживание, и любая запись, которая необходи-
ма для его выживания, для него бесконечно важнее, чем,
скажем, дата открытия Америки. Я не говорю, что вы
лучше помните эти события, я говорю, что любая лента,
содержащая данные, необходимые с точки зрения ума для
его выживания, попадает в другую категорию, чем лента,
не содержащая таких данных. Если ум думает, что эта лен-
та необходима для его выживания, он будет проигрывать
ее всегда, когда думает, что он в опасности. Какие бы вне-
шние события ни заставляли его думать, что он в опасно-
сти, он будет проигрывать эту ленту.

Значит, есть две основные кучи записей. Одну кучу
мы называем "Необходимая для выживания", - Мишель
рисует на доске две кучи,- другую - "Не необходимая
для выживания". Теперь записи из "Необходимой для
выживания" кучи можно разделить на три категории, в
зависимости от того, какой тип переживаний выживания
на них записан.

Основная угроза для выживания, записанная в "не-
обходимой для выживания" куче, состоит из пережива-
ний, включающих боль, часто удар, относительную
бессознательность, плюс, разумеется, угрозу для выжива-
ния. Под относительной бессознательностью я имею в
виду все, начиная от полной бессознательности, как во
сне, до полусознательности, переживаемой, например, при
сильной боли или местной анестезии.

Мы называем такие переживания переживаниями
номер один. Они включают боль, часто удар, относитель-
ную бессознательность и угрозу для выживания.

Вот например. Маленькой Джоан четыре года. Она
играет в парке со своим братом Джимом семи лет и мате-
рью. Здесь также их собака, спаниель Горацио. Когда они
собираются уходить, брат Джоан Джим внезапно хвата-
ет ее игрушечную лодку и бежит вниз по лестнице. Джоан
бежит за ним и плачет. Спаниель Горацио бежит за ней и
лает. Собака бросается Джоан под ноги, она падает с ле-
стницы, разбивает колени, обдирает локти и ударяется
головой о последнюю ступеньку.

Джоан теряет сознание и получает полное пережи-
вание номер один: боль, удар, относительная бессозна-
тельность и угроза для выживания.

Когда Джоан падает, ее мать оборачивается и кри-
чит: "Джоан, Джоан!" Собака лает.

Джоан приходит в сознание: она лежит на траве, ее
мать наклонилась над ней, солнце отражается в очках
матери, собака лижет лицо Джоан, и брат Джим повто-
ряет: "Ничего страшного, ничего страшного".

Мать берет девочку на руки и велит Джиму отдать
ей лодку. По дороге домой Джоан прижимает к себе лод-
ку. У девочки болит голова, ее тошнит. Мать приносит
дочь домой, укладывает в постель, дает ей конфету и го-
ворит, что все хорошо. Джоан засыпает и просыпается
через час в полном сознании. Она чувствует себя хорошо.
Конец переживания номер один. Кто-нибудь может при-
вести пример другого переживания номер один? Чак?

- Ребенка сбивает машина.

- Точно. Ребенка сбивает машина. Угроза для вы-
живания Боль. Удар. Разумеется, потеря сознания. Еще?
Рикардо?

- Падение с дерева.

- Прекрасно. Хороший пример. На высоте двадца-
ти футов ветка обламывается, и мальчик падает. Угроза
для выживания, затем боль, затем относительная бессоз-
нательность. Прекрасно. Еще? Фрэд?

- Мне было шесть лет. Когда я ехал на велосипеде,
сзади загудел большой грузовик. Я обернулся и подумал,
что он сейчас меня собьет, испугался, потерял управле-
ние и врезался в дерево. Это было переживание номер
один?

- Было больно?

-Да.

- И если у тебя перехватило дыхание, то была, веро-
ятно, и относительная бессознательность, верно?

- Да, я словно проснулся, когда увидел, как солнце
просвечивает сквозь листву.

- Прекрасно, Фрэд, у тебя было грандиозное пере-
живание номер один. Спасибо.

(Аплодисменты.)

- Теперь скажите мне все, какое самое раннее пере-
живание номер один?

- Когда ребенка роняют, - кричит кто-то.

- Роды, - раздается несколько голосов.

- Да, РОДЫ! Ты лежишь, как в раю, целый день ешь,
прекрасная температура, все звуки приглушены - лучшее
место во Вселенной, не нужно даже дышать. И вдруг!

Начинается землетрясение. Ебаное землетрясение. Стен-
ки Вселенной начинают толкать тебя вниз - вниз - вниз,
в невообразимо узкий проход. Парень, который изобрел
этот проход, явно никогда сам его не испытывал. Твою
голову сжимают - сжимают - сжимают, и затем какая-то
жопа в белом халате хватает тебя за голову руками или
щипцами и вытаскивает на арктический холод. Тот же
дурак в белом халате начинает бить тебя по заду, ты на-
чинаешь дышать, плакать и слышишь, как стонет твоя
мать. Затем кто-то делает тебе чик-чик около живота, и
ты на всю жизнь остаешься с пупком. А если ты мальчик,
то эти садисты делают тебе чик-чик и чуть пониже. Коро-
че, я думаю, можно сказать, что роды переживаются, как
угроза для выживания. Они включают боль, удар и явно
происходят в состоянии относительной бессознательнос-
ти. Каждый ебаный человек начинает жизнь с королевс-
кого переживания номер один...

Хорошо, всем ясно, что такое переживание номер
один? Хорошо. Посмотрим теперь, что Вернер называет
переживанием номер два. При таком переживании ум пе-
реживает внезапную травмирующую утрату, сопровож-
дающуюся сильными эмоциями, обычно негативными.
Простейший пример - это внезапная смерть отца, матери
или брата. Для ребенка любая смерть внезапна и неожи-
данна. Если эта утрата связывается умом с переживанием
номер один, она рассматривается человеком как важная,
хотя другим может показаться тривиальной.

Вот пример. Джоан семь лет, она идет в школу. Она
внимательно переходит улицу и вдруг слышит гудки и визг
тормозов. Она оборачивается и видит, что ее собаку Го-
рацио сбила машина. Горацио ползет к ней несколько
футов и издыхает в канаве рядом с консервной банкой.

Заметьте, что здесь нет ни боли, ни угрозы для ее
выживания. Это не переживание номер один.

Ее собака внезапно превратилась из веселого спа-
ниеля в расплющенный кровавый труп. Это травмирую-
щая внезапная утрата, особенно потому, что ум ассоции-
рует собаку с выживанием из раннихпережвдадздй; Вспом-
ните, Горацио лизал ей лицо, после того как она упала с
лестницы, и это ассоциируется ее умом с выживанием пос-
ле падения. Джоан плачет, бросается к Горацио, протя-
гивает к нему руки и пачкается в крови. Она начинает
Оплакать истерически. Выбегает ее мать и кричит: "Джо-
ан, Джоан!", - берет девочку на руки, уносит от мертвой
собаки, дает ей сладкого, укладывает и велит отдохнуть.
Джоан полчаса плачет и засыпает. Конец классического
переживания номер два. Вопросы есть?

Кто может предложить другое переживание номер
два? Боб?

- Если Джоан потеряла свою лодку, скажем, она
утонула в пруду, будет это переживанием номер два?

- Может быть, Боб, - отвечает тренер и идет к свое-
му термосу, - или это может быть переживанием номер
три. Переживание номер три - это просто любое пережи-
вание, которое ум ассоциирует либо с переживанием но-
мер один, либо номер два. Лодка явно ассоциируется умом
Джоан ее выживанием. Вспомните, она прижимала ее к
себе по дороге домой после падения. Предположим те-
перь, что она на пруду начинает спорить с братом, злит-
ся, и он ее толкает. Джоан начинает плакать, а он говорит:
Ничего страшного". Тут она замечает исчезновение лод-
ки. Травмирующая утрата и сильные эмоции создают пе-
реживание номер два. Исаак?

- Ты говоришь, что переживание номер три - это
такое, которое ассоциируется с переживанием номер один
или два?

- Да.

- Значит ли это, что вид человека в белом халате
может быть переживанием номер три? Ну, после родов?

- Точно, Исаак. Ты понял. Что еще может включить
переживание номер три у любого человека, родившегося
обычным путем? Все должны знать.

- Медсестры.

-Хорошо. Что еще?

- Хирургические перчатки.

- Правильно.

- Лампы.

- Да, даже лампы. Что еще?

- Женские стоны.

- Грандиозно!

- Щипцы.

- Хорошо.

- Руки врача.

- Правильно. Что еще?

- Шлепки.

- Шлепки, да.

- Тяжелое дыхание.

- Да, тяжелое дыхание. Хорошо.

- Отрезание члена.
(Смех.)

- Это верно, - говорит тренер, улыбаясь, - когда бы
мужчине ни отрезали член, он всегда чувствует угрозу для
выживания.
(Смех.)

- Цвет стен.

- Прекрасно. Хорошо, вы ухватили идею. Обычно
переживание номер три работает примерно так: скажем,
Джоан теперь девятнадцать лет, и за ней ухаживают муж-
чины. Однажды она едет на пикник с Вальтером, своим
фаворитом. Он сильный и мрачный, хотя и носит очки.
После хорошей закуски они ложатся в траву и начинают
обниматься. Вальтер сжимает ее слишком сильно, и она
охает. Вальтер говорит: "Ничего страшного", и в этот
момент солнце отражается в его очках.

Джоан лежит в траве, ей больно, солнце отражается
в очках, и мужской голос: "Ничего страшного". Она вне-
запно чувствует головную боль и тошноту. Она уходит.
Переживание номер три. Боб?

- Я не совсем понимаю, как в таких случаях работа-
ет ум. Голова Джоан заболела из-за того, что она болела
тогда, после падения?

- Правильно, Боб. Ум имеет специальную собствен-
ную логику. Логика ума такова: каждый элемент данного
события равен другому элементу, кроме некоторых слу-
чаев. Предположим, что событие "падение с лестницы"
состоит, скажем, из двадцати основных элементов. По
логике ума, А равно Б равно В равно Г равно Д... Е... П...
Р... С... Т, кроме некоторых случаев. У Джоан на пикнике
с Вальтером произошло то, что Т - трава, С - солнце, Н -
слова Вальтера вызвали ассоциации, что ничего не слу-
чилось, а Б - боль стимулировала ее переживание и выз-
вала Г - головную боль и Р - рвоту. В другой раз
аналогичная ситуация в траве могла бы стимулировать у
нее желание заплакать или потребность съесть конфету.
Она могла бы также захотеть, чтобы Вальтер полизал ей
лицо. (Смех.) Не смейтесь. Так работает ум. Джоан мо-
жет выйти за Вальтера замуж из-за того, что ей по неко-
торым причинам нравится, как он ее лижет. (Смех.) В
действительности, конечно, она выходит замуж за Гора-
цио. (Смех). Не смейтесь. Сколькие из вас состоят в браке
с собаками? (Смех.) Да, Роберт?

- Но если тебя послушать, - говорит Роберт, - то
кажется, что у нас нет никакого контроля за своими мыс-
лями. Как насчет свободы воли? Как насчет принятия ре-
шения?

- Хорошо, Роберт. Чтобы ответить на твой вопрос,
я попрошу тебя проделать небольшой эксперимент. Хо-
чешь ли ты прямо сейчас проделать небольшой экспери-
мент?

- Конечно, - говорит Роберт.

- Прекрасно. Я хочу, чтобы ты поднял руку и дер-
жал ее горизонтально на уровне лица. Хорошо? Я сейчас
начну громко считать до трех, и когда я скажу "три", я
хочу, чтобы ты посмотрел на свое переживание и решил,
поднять или опустить руку. Вопросы есть? Прекрасно,
подними руку и держи ее на уровне лица. Хорошо. Один...
два... три...

Роберт секунды две колеблется, затем его рука па-
дает.

- Хорошо. Чтобы быть уверенным, что ты действи-
тельно пережил происходящее в твоем уме, я хочу, чтобы
ты сделал это еще раз. Подними руку и держи ее на уров-
не лица. Запомни: посмотри на свое переживание и выбе-
ри, поднять или опустить руку. Один... два... три...

Снова Роберт несколько секунд стоит неподвижно,
затем его рука-падает.

- Хорошо. Что случилось? - спрашивает Мишель.

- В первый раз после того, как ты сказал "один, два,
три", ничего не случилось. Ни мыслей, ни чувств, ни дви-
жений. Тогда я подумал, что нужно что-то сделать. Я ре-
шил опустить руку и опустил.

- Хорошо, Роберт. Я хочу только, чтобы ты разъяс-
нил нам свое переживание. Сначала никаких мыслей не
было, верно?

- Полная пустота.

- Что потом?

- Я подумал, что должен что-то сделать...

- Стоп! Какая именно была мысль?

- Я должен что-то сделать. Такая и была.

- Она возникла в сознании?

-Да.

- Хорошо. Что потом?

- Потом пришла мысль, что я опущу руку, и рука
опустилась.

- Что случилось во второй раз?

- Второй раз был странным. До того, как ты сказал
"три", я решил, что подниму руку, так как первый раз
опустил. Ты сказал "один, два, три", - и секунду ничего
не происходило. Тогда я сказал себе: "Я не хочу подни-
мать". Еще несколько секунд - ничего. Я подумал, что
все равно подниму. Прошло две секунды - и проклятая
рука опустилась!..
(Смех.)

- Хорошо, Роберт. Ты спрашивал о контроле над
мыслями и принятием решений. Ты получил ответ?
Роберт смотрит на Мишеля и качает головой.

- У меня, может, и нет особого контроля, но... но я
должен иметь хоть... какую-нибудь свободу выбора.

- Да,- говорит Мишель, - в конце дня мы рассмот-
рим проблему выбора, и тебе станет совершенно ясно, что
ты можешь выбрать.

- Хорошо, спасибо. (Аплодисменты.)

- Давай, Язон.

- Слушай, мне все это очень нравится, но меня раз-
дражает... мне кажется, что вы украли большую часть этих
идей с лентами из сайентологии.

- Я понял, Язон. Человек шесть думают, что мы ук-
рали значительную часть Дзэна, человек одиннадцать -
что мы ограбили гештальттерапию, а двое знают, что мы
позаимствовали что-то из Silveed Mind Control. Назовите
еще что-нибудь - Вернер и это украдет. (Смех) Александр
Грехем Белл украл все, из чего он сделал телефон, однако
в целом изобрел нечто совершенно новое. У тебя есть воп-
росы по анатомии ума?

- В сайентологии, которую я изучал шесть лет, Рон
Хаббард демонстрирует, что наши умы наполнены эти-
ми переживаниями номер один и номер два. В сайентоло-
гии они называются эннграммами. Процесс правды
замечательно помогает освободиться от эннграмм. Сай-
ентология полностью соотносится с этой анатомией ума.

- Откуда ты знаешь? Мы, может быть, сделали еще
только половину.

- Ну хорошо, - говорит Язон, - пока согласен. Я
хочу задать тот же вопрос, который я имею к сайентоло-
гии. Перед перерывом ты привел пример с тем, как Джо-
ан расстраивается, лежа в траве с приятелем. Потом ты
сказал, что все расстройства в действительности происте-
кают из переживаний номер один и номер два.

- Нет. Я сказал, что они проистекают исключитель-
но из переживаний номер один.

- Хорошо, пусть из переживаний номер один. Ты
хочешь сказать, что если я вижу человека, погибшего в
автомобильной катастрофе, и расстраиваюсь, то в дей-
ствительности расстраиваюсь из-за чего-то в своем про-
шлом?

- Разумеется.

- Всегда?

- Абсолютно. Подумаешь, кого-то переехали. Вы
пять ебаных лет смотрели, как бомбят вьетнамских детей.
Кто из вас расстраивался? (Поднимаются несколько рук)
Вот видите. Смерть других людей не является сама по себе
угрозой для выживания. Сама по себе она вас не расстра-
ивает.

- Ты хочешь сказать, что когда мы, скажем, спорим
со своими женами и из-за этого расстраиваемся, то это
включается какое-то прошлое переживание номер один?

- КОНЕЧНО! Чего расстраиваться, если болтаешь с
женщиной? Ты можешь поспорить с какой-то женщиной
о радикальном феминизме и совершенно не расстроить-
ся. И расстроиться, поспорив с женой. Все очень просто:
твоя жена - это в действительности твоя собака. (Смех.)
Скорее, конечно, твоя жена - это твоя мать. И можешь
быть уверен, будь ты проклят, что твоя мать участвует
уж по крайней мере в одном твоем грандиозном пережи-
вании номер один.

- Ты имеешь в виду, что любое расстройство - это
проигрывание ленты с каким-то прежним расстройством?

- С каким-то переживанием номер один. Правиль-
но. Посмотри, какие глупые тривиальные вещи нас рас-
страивают. Я на вас кричу. Большинство из вас это не
беспокоит. Но многие немного расстраиваются каждый
раз, когда я кричу. Почему? Потому что отец или мать
кричали во время какого-то прошлого травмирующего
переживания номер один. Вы помните, как в прошлый
уик-энд женщина жаловалась на крик Дона, и он свел это
к тому, что ее отец кричал на ее мать? Вас расстраивает
совсем не то, что вы думаете. Кто-то расстраивается, по-
пав в дорожную пробку, а кто-то засыпает. Одна женщи-
на при виде крови падает в обморок, а другая тайно хочет
ее выпить. Одни боятся змей, другие нет. Единственная
вещь, которая действительно расстраивает, - это угроза
для выживания. Все ваши расстройства вытекают из про-
шлых угроз для выживания, связанных с болью и относи-
тельной бессознательностью... Что-нибудь еще? Хорошо.
(Аплодисменты.) Ричард?

- В книге про ЭСТ, которую я читал, - говорит дан-
тист Ричард, - говорилось, что четвертый день тренинга
состоит из интеллектуального анализа ума, который при-
ходит к тому, что ум - в основном машина. Мне кажет-
ся...

- Ну, ты читал книгу про ЭСТ? - спрашивает Ми-
шель, переходя на край платформы.

- Да. Это была хорошая книга, с большим количе-
ством содержательной критики, особенно по поводу ЭС-
Товского анализа ума. Эта книга вызвала у меня интерес
к тренингу. В ней говорилось...

- Ричард, - мягко прерывает тренер, - ты читал кни-
гу про ЭСТ. Многие другие тоже читали. Три четверти
присутствующих читали статьи про ЭСТ. Грандиозно! Но
этот тренинг - переживание, а не книга. Если бы Вернер
думал, что можно то же самое сделать с помощью книги, -
он бы так и сделал. Он бы сидел дома или развлекался,
вместо того чтобы работать по восемнадцать часов в сут-
ки. Ты прочитал книгу и знаешь все ответы. Грандиозно!

ЭСТ не дает никаких ответов. Ты прочитал книгу и зна-
ешь критику ЭСТовских интеллектуальных верований. У
ЭСТа нет никаких верований. Ты прочитал книгу и зна-
ешь все, что я скажу, раньше, чем я сказал. Грандиозно!

Все это не имеет никакого значения, будь ты проклят. Мы
могли бы перед тренингом дать вам, туркам, прочитать
весь печатный текст тренинга. И что бы случилось? Слу-
чилось бы то, что уже случилось. Здесь нет ни идей, ни
ответов.
ЭТО ПЕРЕЖИВАНИЕ! ЭТО ПЕРЕЖИВАНИЕ СЕЙЧАС
И ЗДЕСЬ, В ЭТОМ ЗАЛЕ! Вернер однажды сказал, что тре-
нер мог бы четыре дня читать телефоннук)„книгу, а уче-
ники все равно получили бы это. В этом зале с этими
людьми ты ПЕРЕЖИВАЕШЬ и получаешь, что получил!
Тренинг - в этом.

Когда ты начинаешь говорить про то, что прочи-
тал в книге, ты пытаешься перестать быть в этом зале. Ты
пытаешься найти тренинг, про который прочитал в кни-
ге. Прекрасно, прекрасно. Но зачем тогда платить двести
пятьдесят долларов за тренинг, который, как ты думаешь,
ты уже знаешь из книги? Довольно глупо. Я хочу, чтобы
ты был сейчас и здесь на ЭТОМ тренинге. Я хочу, чтобы
ты пережил свое переживание, а не какого-то автора.
Понял?

- Да, я понимаю, - говорит Ричард, нахмурившись,
- значит, я должен подавить критическое отношение, по-
черпнутое из этой книги?

- Нет! Переживай его. Бери, что получишь. Но толь-
ко не сиди со своей книгой в серебряной коробочке, вся-
кий раз вынимая ее и проверяя правильность этого
тренинга. (Смех.) Выдвигай возражения, задавай вопро-
сы, если ты уверен, что они твои.

- Хорошо, - говорит Ричард, - могу я задать вопрос?

- Да, если он твой. Давай.

- У меня есть чувство, что ты уходишь от реальнос-
ти. Что случилось со всеми творческими аспектами ума?
Где воображение, художественное творчество, оригиналь-
ное мышление, решение проблем? Куда все это делось?

- Спасибо, Ричард. Это хороший вопрос. Левая
куча, содержащая только записи, которые ум считает не-
обходимыми для выживания, действует исключительно
как стимул - ответ, стимул- ответ, исключительно на
логике идентичности. Эта куча действует совершенно ме-
ханически, совершенно механически, как полный кретин.
Пусть, предположим, заяц пасется в траве, слышит пение
птицы, хруст ветки и вдруг чувствует острую боль в пле-
че и слышит громкое "бах". Заяц удирает, как черт. Так
ум работает на выживание. Все равно всему, за некото-
рыми исключениями. Значит, творческие способности че-
ловека могут существовать в одном из двух мест - или в
другой куче записей, или в пространстве, которое осво-
бождается, когда записи стираются при полном пережи-
вании.

Например, Джон беспокоился, что если он при пол-
ном переживании переживаний сотрет запись, содержа-
щую путь из отеля домой, то он потеряется. Это не так.
Мы знаем, что если он полностью переживет свои пере-
живания, связанные с дорогой домой, он все равно смо-
жет добраться до дома. В свободном пространстве,
созданном стиранием записи, проблема дороги домой
будет решена, как кажется, из ничего.

Ричард несколько секунд стоит молча. Тренер смот-
рит на него.

- Но что ее решает? Мне кажется, что сказать, что
что-то возникает из ничего, - это не объяснение.

- Нет, не объяснение, - говорит Мишель, - любое
объяснение, йоторое я мог бы дать, должно было бы со-
ответствовать твоим умственным требованиям. Чем бы
ни было это "ничто" - это явно не ум.

- Но что такое воображение? Творчество? Откуда
они приходят?

- Они никогда не уходили. Они всегда там были.

- Я не понимаю.

- Ну и прекрасно, Ричард. Помни, что если твой ум
чувствует, что он что-то понимает, это, вероятно, значит,
что он проигрывает одну из своих лент. Спасибо. Да, Ро-
нальд?
(Аплодисменты Ричарду.)

- Могут ли записи из необходимой для выживания
кучи быть стерты, как и другие?

- Конечно! Любое полностью пережитое пережива-
ние исчезает. В процессе правды вы воссоздали свои пе-
реживания, и они в некоторых случаях исчезли.
Расстройства в настоящем - это неизбежно переживания
номер три: случается нечто, что включает переживания
номер один или номер два, точнее - номер один. Чтобы
избавиться от этих расстройств, мы должны либо унич-
тожить переживания номер один, либо связь между ними
и стимулами настоящего.

- Значит, теоретически можно пережить все свои
записи и стать пустым пространством?

- Теоретически да. Но позднее мы увидим, что су-
ществуют определенные барьеры, которые делают это
невозможным...

                                      
* * *

- Эльза, не окажешь ли ты мне услугу? Не хочешь
ли ты поделиться со мной и другими учениками тем, что
придет к тебе, когда я буду задавать тебе вопросы? Не
будет никаких фокусов и ничего неприятного.

- Хорошо, - говорит Эльза.

- Иди сюда и садись на стул.

Эльза - хорошо одетая, невысокая хорошенькая
женщина выходит на сцену и садится на один из двух сту-
льев.

- Прекрасно. Закрой глаза и войди в свое простран-
ство... Хорошо. Через секунду я назову тебе дату, и я хочу,
чтобы ты поделилась с нами всем, что придет к тебе. Лю-
быми образами, словами или чувствами. Ты поняла?

- Ага, - отвечает Эльза.

- Хорошо. 1807 год.

Эльза молчит секунд десять.

- Я... вижу корабли. Я... я в маленькой шлюпке, от-
плывающей от одного из кораблей... он горит.

- Прекрасно. Что еще?

- Со мной... еще двое мужчин. У меня ранена рука.
Она горит. Трудно держать левое весло. Вода на дне
шлюпки холодит ноги...

- Что с кораблями?

- Мы уплываем оттуда, и я вижу, как какие-то люди
бегают по корме горящего корабля. Мне кажется, что сза-
ди меня лежит раненый...

- Прекрасно. Что-нибудь еще?

- Да, - говорит Эльза, улыбаясь, - я хочу в туалет.

- Ты или ты в лодке?

- Та, которая в лодке. Я в порядке.

- Спасибо, Эльза.
(Аплодисменты.)

- Хорошо. Смотрите. Что все это значит? Эльза -
это перевоплощение английского моряка девятнадцато-
го века? Этого узнать нельзя. У нее разыгралось вообра-
жение, и она пересказала историческую книгу? Этого
узнать нельзя. Если она взяла все это из исторических книг,
то что такое для Эльзы исторические книги, как не запи-
си? Или в ее куче записей содержатся события не только
ее жизни, но также и жизней других людей прошлого?
Снова этого узнать нельзя. Это только возможность. Тем
не менее в любом случае это запись из ума Эльзы. Всё -
запись.

Ну хорошо. Есть один маленький аспект ума, о ко-
тором я не говорил. Каждый из нас возник из клетки, сфор-
мировавшейся в момент зачатия. Эта клетка
сформировалась из одной отцовской клетки и одной ма-
теринской. Материнская клетка возникла из клеток ее
отца и матери. Все это знают. Все знают, что мальчик
может быть похож как две капли воды не на отца, а на
деда. И так до бесконечности. Ты можешь быть похож ни
на отца, ни на деда, а на пра-пра-пра-пра-прадеда. Или
на пра-пра-пра-пра-прабабку. Каждый из нас унаследо-
вал что-то от каждого предка, и каждый из нас связан с
кем-то другим.

Ничего нового. Ничего удивительного. Я говорю
только, что возможно, только возможно, что Эльза, как
и любой другой, носит в себе записи, сделанные еще до ее
рождения. Даже если это и воображение, вы должны при-
знать, что большинство людей начинают немедленно со-
здавать определенные события, как только их ум получает
какую-то дату.

Древние индийские йоги заявляли, что проследили
эти воспоминания на триста пятьдесят триллионов лет
назад. Дальше ничего нет. Можете верить или не верить,
это неважно. Это только одно из явлений, которое долж-
но заставить ваш ум понять, как мало он знает...

                                       * * *
                                      
- Мы приближаемся к концу анатомии ума, и я хочу,
чтобы вы все были внимательны.

Ум - это линейная организация мультисенсорных
тотальных записей последовательных моментов настоя-
щего. Его целью является выживание особи или всего, что
особь отождествляет со своим выживанием. Поскольку
особь неизбежно отождествляет себя с умом, целью ума
является выживание ума - выживание записей, точек зре-
ния, решений, верований, правоты ума. Поэтому ум все-
гда ищет согласия и избегает несогласия, всегда хочет
быть правым и избегает быть неправым, хочет домини-
ровать и избегает быть зависимым, хочет самооправда-
ния и избегает критики.

Конструкция ума предполагает две кучи. Одна со-
держит записи переживаний, необходимых для выжива-
ния, другая содержит записи, не необходимые для
выживания. Переживания из первой кучи делятся на три
класса. Номер один - это переживания, включающие боль,
угрозу для выживания и относительную бессознатель-
ность. Номер два - это переживания утраты или травми-
рующей утраты, ассоциирующейся с переживаниями но-
мер один и включающие сильные эмоции. Номер три -
это переживания, запускающиеся важными элементами
переживаний номер один и номер два.

Вторая куча записей содержит переживания, не не-
обходимые для выживания. Такие переживания могут
быть у ребенка, когда он играет в игрушки или гуляет, и
ничто в окружающей среде не делает это переживанием
номер три.

Логикой ума является иллогическая идентичность.
Для ума А равно Б равно В равно Г, кроме некоторых
случаев. Ум - это ассоциативная машина, которая ассо-
циирует все вещи и происшествия внутри события. По-
этому наша Джоан может ассоциировать лизание лица
собакой либо с удовольствием от возвращения в созна-
ние после падения, либо с болью. Мы никогда не знаем,
какую идентификацию сделает ум. Последний вопрос, на
который мы должны ответить: каковы размеры ума? Ка-
ковы относительные размеры двух куч лент? Займемся
этим вопросом.

Слева находится куча записей переживаний, кото-
рые ум фиксирует как необходимые для выживания. Спра-
ва находится куча записей переживаний, которые ум
записывает как ненеобходимые для выживания.

Теперь для определенности возьмем воображаемое
человеческое существо с рождения. Не раньше. Мы зна-
ем, что существует вероятность того, что особь наследует
записи за несколько триллионов лет, многие из которых
могут содержать переживания номер один. Мы игнори-
руем эту возможность. Мы также знаем, что в период бе-
ременности женщина может упасть или отравиться и,
таким образом, создать переживание номер один еще не
родившемуся ребенку. Все это нам известно, но для про-
стоты анализа мы предполагаем отсутствие переживания
номер один до рождения. Поэтому начнем с рождения. В
необходимой для выживания куче записей возникает стоп-
ка записей родов. Прекрасно. Затем человек, вероятно,
проживает несколько спокойных дней или недель. В его
куче записей появляется стопка записей не необходимых
для выживания. И вдруг ребенка роняют. С высоты всего
пары футов, но бедное дитя несколько секунд чувствует,
что игра окончена. Психологи говорят, что до года дети
находятся большую часть времени в полусознательном
состоянии, поэтому можно быть уверенным, что легкие
толчки и падения создают переживания номер один. Пред-
положим, остаток первого года жизни не дал человеку
других переживаний номер один. Были ли у человека на
первом году жизни переживания номер два или три? Джек?

- Конечно, были. Даже то, что ребенка берут на
руки, как при родах, может включить переживания но-
мер три.

- Хорошо. Конечно, в течение первого года жизни
определенно будут переживания номер три. Да, Донна?

- Если Джоан выносят на холодный воздух, может
это быть переживанием номер три?

- Конечно, может быть... Теперь я хочу, чтобы вы
все обдумали такой вопрос: какой примерно процент за-
писи первого года жизни Джоан, относящиеся к катего-
рии один, два и три, составят в общем объеме записей, не
необходимых для выживания? Обдумайте этот вопрос и
дайте правдоподобную оценку. Дженифер?

- Ты имеешь в виду, какой процент ее переживаний
будет ассоциироваться с переживаниями номер один?

- Да. Или с переживаниями номер два. Я хочу, что-
бы все обдумали этот вопрос и предположили процент.
Хорошо. Давайте посмотрим. У кого готов ответ? Боб?

- Двадцать пять процентов.

- Прекрасно. Двадцать пять процентов. Лесли?

- Я бы сказал, только около пяти процентов.

- Хорошо. Элания?

- Двадцать процентов.

- Прекрасно. Ричард?

- Сто проклятых процентов.
(Нервный смех.)

- Хорошо. Донна?

- Пятьдесят процентов.

- Хорошо. Сильвия?

- Десять процентов.

- Хорошо, ладно, - заключает Мишель, - давайте
предположим, что самый низкий из предложенных вари-
антов процент — пять процентов - является правдоподоб-
ным. Не будем считать это правдой. Это просто самая
низкая оценка из предложенных. Итак, в течение первого
года жизни пять процентов всех переживаний ребенка
записываются в куче переживаний, необходимых для вы-
живания. Посмотрим теперь что происходит между пер-
вым и четвертым годами жизни Джоан. Предположим,
что у нее довольно хорошая жизнь, и единственные но-
вые переживания номер один - это, скажем, происшествие
с ней, когда она катается ца. велосипеде или ее падение с
лестницы. У большинства детей таких случаев больше, но
у Джоан пусть будет только один. У нее, конечно, будет и
несколько новых переживаний номер два - утрат с силь-
ными эмоциями, утрат, ассоциирующихся с переживани-
ями номер один. У нее также будет и несколько новых
переживаний номер три. В конце концов у Джоан есть по
крайней мере три переживания номер один, что дает це-
лую кучу стимулов, которые могут включить пережива-
ния номер три. Она также имеет несколько переживаний
номер два, что дает дополнительные стимулы для вклю-
чения переживаний номер три. Утрата велосипеда, соба-
ки, лодки, брата или матери может быть переживанием
номер два. Поэтому любое событие, содержащее элемен-
ты, присутствовавшие в событии утраты собаки, лодки
или матери - вроде консервной банки в канаве рядом с
мертвой собакой - может стать событием номер три.
Ясно?

ПРОСНИТЕСЬ ВАШИ УМЫ-ПЫТАЮТСЯ ВАС УСЫ-
ПИТЬ!.. Ясно? Хорошо. Какой процент переживаний в
возрасте от одного до четырех лет будет переживаниями
номер один, два или три? Задайте себе этот вопрос.

На некоторое время наступает тишина. Наконец
поднимаются несколько рук.

- Да, Джуди? - говорит Мишель.

- Я бы сказала, что теперь процентов пятьдесят.

- Пятьдесят процентов. Хорошо. Джесси?

- Мне кажется, что чем старше становится Джоан,
тем больше ее переживаний становятся переживаниями
один, два или три.

- Хорошо. Это верно. Какой процент в возрасте от
одного до четырех ты предполагаешь?

- Я не знаю. Большой.

- Какой?

- Восемьдесят?

- Прекрасно. Восемьдесят. Тэд?

- Двадцать пять процентов.

- Спасибо. Дик?

- Я чувствую, что около ста процентов, но это зна-
чит...

- Прекрасно. Сто процентов. Кто еще?

Наступает тишина. Поднятых рук больше нет.

- Хорошо. Минимальная цифра - это двадцать пять
процентов. Посмотрим, что это значит для Джоан на сле-
дующие два или три года. Во-первых, возможно ли, что-
бы пятый год ее жизни дал меньше, чем двадцать пять
процентов?

Несколько приглушенных "нет". Хотя некоторые
ученики, как кажется, совершенно утратили нить спора,
большинство слушают внимательно. Многие подавлены,
так как с неудовольствием чувствуют, куда клонит тренер.

- Нет, - соглашается Мишель, - процент пережива-
ний номер один, два и три, процент записей, которые ум
считает необходимыми для выживания, процент записей,
которые функционируют исключительно по механичес-
кому принципу идентичности, должен постоянно возрас-
тать. После рождения, например, есть сто различных
стимулов, которые могут включить переживания номер
один, два и три. Если к концу первого года их, скажем,
тысяча, а через четыре года - сорок тысяч, то число пере-
живаний, которые могут не оказаться переживаниями
номер один, два и три, становится все меньше и меньше, а
процент переживаний номер один, дваитри- все больше
и больше. В действительности, взяв самый низкий про-
цент - пять процентов за первый год (что игнорирует воз-
можность переживаний номер один, два и три до зачатия
и в период беременности), мы видим, что за три года про-
цент увеличивается в пять раз - до двадцати пяти процен-
тов. В следующие три года рост будет происходить по
крайней мере с той же скоростью, и это означает (пятью
двадцать пять равно сто двадцать пять), что к семи годам
все переживания Джоан будут записаны в "необходимой
для выживания" куче.

Мишель делает паузу, смотрит на учеников, на дос-
ку, снова на учеников со странно мягким отрешенным
выражением лица. В зале полная тишина.

- В этом анализе есть только одна неточность, - го-
ворит он, нахмурившись, - мы недооценили идиотскую
логику ума. После рождения, королевского переживания
номер один, у ребенка есть по крайней мере сотня стиму-
лов, способных запустить переживания номер один, два
или три. Но в силу логики идентичности каждый из этих
стимулов немедленно ассоциируется в уме ребенка со всем
остальным, что имеет к нему отношение. Руки врача ас-
социируются с руками мужчины, руки мужчины ассоции-
руются с мужчинами, мужчины ассоциируются с людьми
вообще. Зеленый цвет больничных стен ассоциируется с
зеленым цветом травы и деревьев. Больничные стены ас-
социируются со стенами вообще, стены вообще - со все-
ми поверхностями т. д.

Если мы честно посмотрим на то, что происходит с
момента рождения, мы увидим, что все, что ребенок пе-
реживает, ассоциируется с болью, угрозой для выжива-
ния и относительной бессознательностью. Все, что
ребенок переживает с момента рождения, является по
крайней мере переживанием номер три, и таким образом,
все записи ребенка попадут в "необходимую для выжива-
ния" кучу. Все его поведение будет механическим отве-
том на стимул.

Мишель сидит на стуле, слегка наклонившись
вперед, с абсолютно нейтральным выражением лица.
Он говорит теперь гораздо медленнее, делая длин-
ные паузы между предложениями. Большинство уче-
ников слушают со смущением, недоверием и
подавленностью.

- С момента рождения мы попадаем под влияние
механического ума. С момента рождения все - только сти-
мул - ответ, стимул - ответ, стимул - ответ. Механичес-
кий ум использует свою логику идентичностей в своих
кретинических усилиях выжить. С момента рождения мы
полностью попадаем под влияние машинного ума... сти-
мул - ответ, стимул - ответ, стимул ответ...

Все вы недавно видели, что, когда Роберт пытался
решить, поднять или опустить руку, рука просто оказы-
валась поднятой или опущенной, или решение каким-то
образом оказывалось у него в голове... Все механично...
Контроля нет... Все механично... Стимул - ответ, стимул
- ответ, стимул - ответ...

Мишель делает длинную паузу и нейтрально огля-
дывает аудиторию. В зале глубокая тишина. Большинство
учеников смотрит мрачно.

- Вы - машины, — беззаботно говорит он через не-
которое время, - вы никогда не были ничем, кроме ма-
шин...

Тренер снова делает паузу, глядя на зал с полным
безразличием.

- Ваши жизни полностью механичны... Только сти-
мул - ответ, стимул - ответ, стимул - ответ...

Ваши жизни бессмысленны... У машин нет смысла...
У машин нет целей... идеалов... морали... смысла... Ма-
шины просто ползут... механически... пытаясь выжить...
они рассыпают искры... выбрасывают вонючий выхлоп...
но они абсолютно бессмысленны...

Кто-то из учеников тихо плачет. Большинство си-
дит неподвижно. На лицах протест или депрессия.

- Вы - машины... Вы никогда не были ничем дру-
гим... Контроля нет... У вас никогда не было никакого
контроля... Все ваши трагедии - это проигрывание ваших
лент...

Мишель берет с подставки свой термос и пьет.

- Все ваши драматические переживания, - продол-
жает он, облизывая губы, - это только проигрывание в
вашем машинном уме каких-то старых угроз для выжи-
вания. Все-это только стимул - ответ, стимул - ответ, сти-
мул - ответ...

Вы потратили всю свою жизнь на попытки найти
лазейку и не признавать, что вы - машины. Потратили
всю жизнь, пытаясь не признавать того, что есть... Вы
были машинами до тренинга... Вы остались машинами
после тренинга... Никаких перемен... Двести пятьдесят
долларов ни. за что... (Кто-то тихо смеется.) Вы - маши-
ны...

Заметьте, что ваши умы сопротивляются. Ваши умы
подкидывают вам мысли вроде "Это слишком абстракт-
но" или "Это бессмысленно"... Вы знаете, что вы свобод-
ны потому, что через ваши умы механически проскакивает
мысль "Я свободен". За ней механически следует другая -
"Да, верно, я свободен"...

Кто-то громко смеется, но Мишель, кажется, не за-
мечает этого.

- Все вы сидите и говорите себе: "Это еще один трюк
тренера... Через несколько минут он все переиграет и ска-
жет нам, что мы не машины. Мы сделаем несколько про-
стых ЭСТовских процессов и станем лучше".

Трое коротко посмеиваются, один громко смеется.

- Это не трюк, - говорит Мишель, снова отхлебы-
вая из термоса, - я ничего не переиграю... Это все...

Еще несколько учеников начинают тихо смеяться.
Кто-то продолжает плакать.

- Ничего больше не будет... Вы - машины...
Короткая волна смеха пробегает по залу.

- Каждая мысль, которая возникает сейчас в ваших
головах, просто возникает... Эффект, эффект, эффект, эф-
фект, эффект... Старый машинный ум все еще крутит свою
шарманку... Вы-только... машины... Вы никогда не были
ничем другим.

Мишель поводит плечами в комической "ну и что?"
манере. Несколько учеников смеются.

- Вот и все...

Кто-то снова смеется.

- Тут нечего понимать... Я надеюсь, вы это понимаете.

Несколько человек смеются, двое - очень громко.

- Вы получили это.
(Смех.)

- Вы потеряли... Тут нечего получать...
(Смех.)

- Вы потратили целую ебаную жизнь на то, чтобы
спрятаться от факта, что вы - машины... Вы претендова-
ли на то, что каким-то образом контролируете свой ум...
Ну и ладно, - говорит он, снова поводя плечами, - есть о
чем беспокоиться... (Смех.) Неважно... Все равно все бес-
смысленно... (Смех.)

- Теперь мы можем сказать вам, что такое просвет-
ление, - продолжает Мишель, слегка изменяя выражение
лица, как будто собирается сказать что-то на один про-
цент более важное, чем все, что он говорил до этого. -
Просветление - это знание, что ты - машина...

Смех медленно распространяется по всему залу,
вырастает в гигантскую волну и отступает.

- Приятие своей машинности, - тренер делает дли-
тельную паузу и смотрит на аудиторию с утомленным
мягким выражением лица. - Вот оно...

Громкий смех небольшого числа учеников заполня-
ет зал. Кто-то аплодирует. Большинство ошеломлены и
озадачены.

- Это - космическая шутка, - громко говорит кто-то.

- Да, - говорит тренер, - вроде того...
(Смех.)

- Вы заплатили по двести пятьдесят долларов, что-
бы узнать, что вы - машины... (Смех.) что вы всегда были
машинами... (Смех.)

Мишель продолжает. Теперь около трети, а может
быть, половины учеников сияют и смеются каждому его
слову. Остальные мрачны и ошеломлены.

- Просветление - это просто знание и приятие того,
что ты машина... Велика важность... (Смех.) Вы получи-
ли это, и это - ничто, верно?.. (Смех.) Дои говорил вам в
прошлый уик-энд, что вы ничего не получите от тренин-
га (Смех.) Ну вот вы и получили!

Следует взрыв смеха. Мишель сияет.

- Тут нечего получать...

Он подходит к своему термосу, пьет и вытирает рот.

- Человечество триста пятьдесят триллионов лет
борется за то, чтобы не быть тем, что оно есть... Неудиви-
тельно, что оно устало! (Смех.) Трудно быть машиной...
Создает скрежет, износ деталей... вонючий выхлоп... Про-
светление - это говорить "да" тому, что есть... Просвет-
ление - это брать, что получил... Ты, разумеется, можешь
брать, что получил... потому что это то, что ты получил!
(Смех.)

И ты, разумеется, можешь не брать того, что ты не
получил... потому что ты этого не получил... (Смех.)

Конечно, нельзя никого заставить брать больше
того, что получают... но они, естественно, все равно это
получают...

Просветление (при этих словах несколько человек
смеются) - это большое ничто...

Просветление - это брать, что получил... когда ты
это получил. (Смех.) И не брать того, что ты не получил...
когда ты этого не получил... (Смех.)

- Чего ты хочешь? - внезапно рявкает Мишель на
поднявшего руку ученика. Мишель говорит теперь совер-
шенно другим, гротескно раздраженным голосом, кото-
рый вызывает у аудитории взрыв смеха.

- Я только хочу сказать, - говорит Том, вставая, -
что это самые грандиозные двести пятьдесят долларов,
которые я когда либо тратил... (Смех, аплодисменты,
мрачность.)

- Велика важность, - говорит Мишель, пожимая
плечами, - машина хвалит себя за то, что она - машина.
(Смех.)

-... Да, Джейн?

- У меня вопрос по поводу кучи записей... - говорит
Джейн, но ее мгновенно заглушает хохот.

- Поздно, Джейн, все кончено... Ничего больше нет,
- заключает Мишель. (Смех.)

- Но я хочу задать вопрос про кучи, - настаивает
Джейн, чем вызывает еще больший взрыв смеха.

- Расслабься, - предлагает Мишель, - получай удо-
вольствие от лент... Да, Тэрри?

- Теперь, когда мы просветлились, мы все еще жопы?
(Смех.)

- Жопа, - начинает Мишель с преувеличенным чув-
ством достоинства и торжественностью, - это машина,
которая думает, что она не машина.

Он делает паузу и, многозначительно улыбаясь,
оборачивается на доску. Когда он поворачивается на-
зад, его лицо расплывается в карикатурной идиотской
улыбке.

- Просветленный человек (Смех.) - это жопа,
которая знает, что она машина. (Смех и аплодисмен-
ты.)

- Ричард?

- Я не понимаю, над чем все смеются, - говорит
Ричард, нахмурившись.

- Смеются не все, - говорит Мишель с видом искрен-
него удивления, - ты не смеешься. Я не смеюсь.

- Да, но большинство смеется.

- Верно, Ричард, похоже на то. Люди, которые сме-
ются, смеются потому... что они смеются. А люди, кото-
рые не смеются, не смеются потому... что не смеются.
(Смех.)

- Но что тут смешного? - настаивает Ричард.

- Все очень просто, - отвечает Мишель, - парень по
имени Анри Бергсон, великий французский философ, как
мне говорили, написал однажды книгу, доказывающую,
что суть смешного состоит в видении человеческих су-
ществ действующими как машины (Смех.)... И некоторые
люди здесь, по всей видимости, видят человеческие суще-
ства, действующие, как машины.

- Но философски... - начинает Ричард, но слово "фи-
лософски" вызывает такую волну смеха, что конец
фразы не слышен, и он садится.

- Джери?

- Чрезвычайно, чрезвычайно, чрезвычайно удиви-
тельно, - говорит Джери с широкой улыбкой, - почему
мне так хорошо? Я не согласен с тем, что ты говорил, но я
чувствую, как будто парю в двух футах над землей. Поче-
му? Это невероятно... (Аплодисменты.)

- Бери, что получил, Джери. Некоторые машины
находят, что когда они перестают пытаться не быть ма-
шинами, жизнь становится несколько легче... Люди, ко-
торые ведут свою машину по жизни на полной скорости с
тормозом, вжатым в пол, имеют довольно... припадочную
поездку. (Смех.)

- Куда это ты идешь? - спрашивает Мишель у высо-
кого мужчины, который встал со своего места и направ-
ляется к выходу.

- Я получил это! Я получил это! - отвечает тот с
улыбкой. - Это грандиозно, и я решил пойти домой.
(Смех и аплодисменты.)

- Сядь, - говорит Мишель с карикатурно строгим
выражением лица, - ты согласился остаться до конца тре-
нинга. То, что ты узнал, что ты - машина, не повод ду-
мать, что тренинг окончен.

- Но я получил это!

- Велика важность! Помни, ты всегда это имел. Тут
нечего получать. Садись.

Широко улыбаясь, высокий мужчина возвращает-
ся на свое место.

- Хорошо. Все кончено... - говорит Мишель, потя-
гивается и наигранно зевает. - Просветление - это зна-
ние, что ты - машина. Просветление - это брать, что
получил, когда ты это получил, и не брать того, что не
получил, когда ты этого не получил. Вернер говорит: "То,
что есть, есть". Мишель делает паузу и с любопытством
смотрит на аудиторию. Довольно похоже на правду, вер-
но? (Смех.)

- Будда сказал по-другому, но это то же самое. Он
сказал: "Ты не можешь вырваться из колеса смертей и
рождений, пока не осознаешь, что ты не Деятель...
"Ты не можешь вырваться из колеса смертей и рождений,
пока не осознаешь... что ты не Деятель. Колесо, конечно,
было первой машиной. (Смех.)

- Да, Дженифер?

- Я хочу поблагодарить тебя. Последние полчаса
освободили меня от пяти лет вины за смерть моей дочери.

(Аплодисменты.)

- Да, Фил?

- Я подавлен, - коротко говорит Фил. Он действи-
тельно выглядит подавленным.

- Грандиозно, - говорит Мишель, - бери то, что
получил... Да, Донна?
(Аплодисменты Филу)

- Как могут машины чувствовать себя так хорошо?
Это невероятно.

- Бери, что получила, Донна... когда получила...
Если ты не получила, то не бери того, что ты не получи-
ла.

Мишель встает и отходит от своего стула.

- Хорошо, - говорит он, - сейчас вы все делитесь на
три категории. Либо ты это получил и знаешь, что ты это
получил, либо ты знаешь, абсолютно уверен, что ты это-
го не получил, либо, наконец, ты не уверен, получил ты
это или нет. Ясно? Три категории. Сейчас мне не нужно
ваше говно. Не врите. Вы врали всю свою жизнь. Пора
остановиться. Мне не нужно ваших одолжений. Мне на-
срать, к какой категории вы себя причисляете. Будьте че-
стны перед собой. Ты получил это и знаешь, что получил
это, - это категория номер один. Ты знаешь, ты абсолют-
но уверен, что ты этого не получил, - это номер два Или
ты получил, а может и нет, ты не уверен. Это - номер гри.
Теперь я хочу, чтобы все, кто получил это и знает, что
получил это, встали. Встаньте.

Встают около половины учеников. Это все те, кото-
рые смеялиеь. Они улыбаются, их лица сияют. Встают
также несколько человек с мрачным или растерянным
выражением лиц.

- Теперь пусть все, кто получили это и знают, что
они это получили, но которым не нравится то, что они
получили, встанут тоже.

Встают еще несколько человек.

- Все, кто знают, что они это получили, но уверены,
что они имели это еще до того, как сюда пришли, встань-
те тоже.

Еще несколько человек встают.

- Все, кто знают, что они это получили, но слишком
упрямы, чтобы признать, что это - это, встаньте.

Еще несколько человек, смущенно улыбаясь или
смеясь, присоединяются к стоящим.

- Теперь встаньте те, с которыми что-то случилось,
пока я говорил, и они теперь знают, что получили это.

Встают еще двое учеников.

- И, наконец, все, кто знают, что они получили это,
но хотели бы не получать.
(Смех.)

Встают еще человек десять. Теперь стоят не меньше
трех четвертей учеников.

- Прекрасно. Может быть, еще кто-нибудь тайно
знает, что получил это?

Встают еще двое.

- Хорошо. Садитесь.

Пока первая группа садится, Мишель отворачива-
ется и пьет из своего термоса.

- Теперь я хочу, чтобы встали те, кто знает, кто уве-
рен, что не получил этого.

Встают шесть учеников. Мишель по очереди спра-
шивает каждого из них, уверен ли тот, что не получил это-
го. Каждый уверяет, что уверен, что не получил этого.

- Хорошо, мы поговорим с вами чуть позже. Я про-
шу вас сесть, но постарайтесь не забыть, кто вы такие.

(Смех.)

- Хорошо, третья категория. Встаньте все, кто не
уверен, получил он это или нет.

Встают двадцать пять - тридцать учеников.

- Прекрасно. Если пока я говорю с одним из вас,
кто-то, кто не уверен, вдруг станет уверен в том, что он
получил это, пусть просто сядет. Мария, ты получила это?

- Я не знаю, - отвечает Мария, - я не уверена.

- Прекрасно! Что ты получила?

- Я не знаю.

- Ты должна была что-то получить.

- Ну... я поняла, что тут нечего получать...

- ТЫ ПОЛУЧИЛА ЭТО!

(Смех и аплодисменты)

Мария садится. Она сбита с толку, но улыбается.

- Хорошо, Ларри. Ты получил это?

- Я не уверен. Это кажется слишком... простым,
слишком... абстрактным.

- Прекрасно. Ты получил это, и это кажется слиш-
ком простым?

- Я не уверен...

- Что ты получил?

- Я понял, что, ну... что мы все - машины... и, ну,
мы можем расслабиться и получать удовольствие.
(Смех, аплодисменты, Ларри, вдруг заулыбавшись,
садится)

- Хорошо. Барбара. Ты получила это?

- Я не уверена.

- Прекрасно. Что ты получила?

- Замешательство. Полное замешательство.

- Грандиозно! Потрясающе! Ты получила полное за-
мешательство. Это восхитительно! Что еще ты получила?

- Это все. Полное замешательство. Мрак. Темнота.

- Прекрасно, Барбара. Позволь тебя спросить: ты
понимаешь, что получила замешательство?

-Да.

- И ты донимаешь, что не получила ясности и весе-
лья?

- Верно, не получила.

- И ты понимаешь, что когда ты получаешь заме-
шательство, то это то, что ты получаешь?

(Смех.)

-Да.

- И что когда ты не получаешь замешательства, то
это то, чего ты не получаешь?

-Да.

- И что когда ты получаешь то, что ты получаешь,
то ты это получаешь.

-Да.

- Грандиозно! Ты получила это!

(Аплодисменты и смех.) К этому моменту около
половины тех, кто стояли, садятся.

- Барри? Ты получил это?

- Я не уверен. Я подумал, что получил это, но все
находят это смешным или восхитительным, а я нахожу
это тяжелым.

- О! Ты получил это и находишь это тяжелым?

- Я не уверен.

- Что ты получил?

- Я понял, что мы тратили свое время в надежде,
что что-то выведет нас из нашей механичности... а выхо-
да нет...

- Ты получил это!
(Смех и аплодисменты.)

- Дональд? Ты получил это?

- Я встал только для того, чтобы сказать, что вы
заставили нас потратить двести пятьдесят долларов и че-
тыре дня жизни, чтобы мы могли услышать, что мы - ме-
ханические машины; что здесь нечего получать; что мы
получаем то, что мы получаем, когда мы это получаем, а
не раньше, что то, что есть, есть, нравится нам это или
нет, и что мы имели это всю жизнь и тут нечего получать.
Это самое большое надувательство, про которое я когда-
либо слышал... и это также лучшие в моей жизни двести
пятьдесят долларов.
(Смех и аплодисменты.)

Некоторые из тех, кто думает, что не получил это,
остаются тверды в своем убеждении, и Мишелю прихо-
дится работать с ними иногда и по десять минут, с одним
даже двадцать. Двое или трое садятся с выражением, оз-
начающим, что они так и не получили этого. Как гово-
рит Мишель, в любом случае очевидно, что некоторые
люди, получившие это, видят в этом освобождение, тог-
да как других это подавляет. Они не только не разделяют
общей радости, для них вообще необъяснимо, почему
другие ученики испытывают освобождающие пережива-
ния, когда им говорят, что они - машины.

Но снятие тормозов - это всегда освобождение, и
многие явно обнаруживают, что переживание, через ко-
торое они прошли, дает им неведомые ранее возможнос-
ти. В последующие сорок минут оживление в зале
постепенно возрастает и доходит до апофеоза. Мишель
объявляет обеденный перерыв, после которого он расска-
жет нам о разнице между просветленным человеком и не-
просветленным человеком и все о сексе, любви, выборе и
решении.

                                       * * *

Хотя буфет при отеле невероятно плох - несъедоб-
ная пища, надо полагать, тщательно отбирается из самых
подозрительных мест во вселенной, - девять учеников,
сидящие за нашим круглым столом, не замечают этого.
Четверо из них все еще парят над землей, сияют, смеются
и охотно дурачатся. Пятеро других сдержанно и подозри-
тельно наблюдают: веселая четверка либо спятила, либо
обманывает, претендуя на то, что просветлилась. Наблю-
дают внимательно, пытаясь определить, что это.

- Вы знаете, - говорит Том, парень с четками, кото-
рый много спорил, а теперь в экстазе, - я вспомнил, что я
читал в какой-то статье, что ЭСТ заканчивается тем, что
нам говорят, что мы машины. Я помню, как я сказал себе:
этого не может быть, здесь есть какой-то секрет. И вот
мы здесь, все так и есть, и это правда.

- Мы не машины, - коротко говорит Дэвид Тому
через стол, - я понял, что то, что есть, есть, и нет смысла
бороться с этим, но теория ЭСТ, что мы - машины, - чи-
стая ерунда. В сегодняшней аргументации было столько
дыр, что она похожа на сито.

Его высказывание встречается вежливым молчани-
ем. Пожилой человек по имени Хэнк, который периоди-
чески порывался уйти, мрачно говорит:

- Да, я думаю, что все это было... слишком абстрак-
тно. То есть он двигался слишком быстро. Мы не успева-
ли выдвигать логические возражения.

Двое, мужчина и женщина, начинают смеяться, но
тут же осекаются.

- Извините, - говорит Дженифер, - да... вы правы,
вы абсолютно правы. Я полагаю, аргументация не была
слишком логичной, но, видите ли, те из нас, кто смеются,
смеются не потому, что поверили в аргументацию. Я не
верю, что я - машина. Это чушь, верно?

- А я верю, - отвечает Хэнк.

- Нелепо верить, что я - машина, - говорит Джени-
фер, снова начиная смеяться, - но... видите ли... я просто
пережила свой ум как машину, - она смущенно улыбает-
ся.

- Но что в этом смешного, черт побери? - резко вме-
шивается Дэвид. - Человечество эволюционировало при-
мерно биллион лет, а не триста пятьдесят триллионов
кстати, чтобы выйти за стимул - ответ. А кроме того, би-
хевиористский детерминизм, лежащий за этой глупой иде-
ей машинности, вышел из моды лет двадцать назад.

- Я этого не знаю, Дэвид, - отвечает Дженифер, - я
только знаю, что последние тридцать лет моей жизни я
верила в то, что я имею контроль, что я могу измениться,
и моя жизнь обычно была... говном. Теперь я переживаю,
я переживаю, что у меня нет контроля, что все, что я могу
сделать, - это выбрать и принять то, что есть. И я нахожу
это чувство восхитительным. Я понимаю, что это бессмыс-
ленно. Но, как я осознала, смысл - это одна из тех вещей,
которые исковеркали мою жизнь.

- Знаете, - говорит Дэвид, внимательно вглядыва-
ясь в лица, - вам как будто промыли мозги. ( Четверка
смеется) ЭСТ сделал свое дело. Я думаю, вы теперь ста-
нете хорошими маленькими эстиками, будете вести семи-
нары для гостей и потратите остаток жизни, "делясь",
"создавая пространства" и посылая Вернеру поздравле-
ния на Рождество.

Нападки Дэвида вновь встречаются молчанием.

- Что мы делаем, то делаем, - говорит наконец Алан,
- а чего не делаем, того не делаем.

- Абракадабра! - яростно произносит Дэвид.

- Если я сделаю все, что ты сказал, - мягко продол-
жает Алан, - то Вселенная выживет, а, Дэвид?

- Да. Но мне жалко тебя, - отвечает Дэвид.

- Но если мне промыли мозги до экстаза, то в чем
моя проблема?

-Мог бы и помучиться, - говорит Том, и они с Ала-
ном смеются.

- Что случилось с тобой, когда тренер начал гово-
рить нам, что мы - машины? - спрашивает Том Дэвида с
явным интересом.

- Сначала я увлекся... - отвечает Дэвид. (По мере
того как он начинает рассказывать о своих переживани-
ях, с его лица уходит напряжение). То есть я знаю, что
многое из того, что мы делаем и чувствуем, особенно рас-
страиваясь, вытекает из переживаний прошлого, которые
более важны... более важны для выживания, можно ска-
зать. Затем, задолго до того как он сказал, что мы - пол-
ностью машины, я начал ощущать подавленность. Я начал
чувствовать себя в ловушке. Когда тренер сказал нам, что
мы - машины, и это все, я просто оцепенел. А люди нача-
ли смеяться... Иисусе... (Дэвид уставился на искусствен-
ные цветы в центре стола, но, очевидно, вглядывался в
свои внутренние переживания.) Когда люди начали сме-
яться, я почувствовал... невероятную панику... невероят-
ную панику... (Дэвид бросает взгляд на Тома. Он выглядит
испуганным и почти готов расплакаться.) Должно быть
что-то еще. Должно быть что-то еще.

Том смотрит серьезно.

- Я не могу помочь тебе, Дэвид. Я понял, что это
все, и получил освобождение. Но ты этого не получил.
То, что ты получил, - это именно то, что ты и должен был
получить.

Дэвид смотрит на Тома.

- Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что то,
что я получил, это именно то, что я и должен был полу-
чить?

- Ну, - говорит Том, нахмурившись, - что ты полу-
чил... уже там, то есть это то, что ты получил, и этого уже
никогда не изменить. Для тебя было бы безумием пытаться
получить то, что получили я, Барбара или Хэнк.

Дэвид внимательно смотрит на Тома. Его глаза пу-
сты. Он тыкает вилкой в несвежую сосиску, его ум напря-
женно работает.

- Но... я понял, что эта теория - чушь.

- Именно, - спокойно говорит Том, - и не могло
быть иначе, верно?

- ...Нет... но... что есть, есть, это я понял, - говорит
Дэвид, напряженно сосредоточившись, - но эти машины...

- Я не думаю, что машины так уж важны, - говорит
Барбара, - важно, что ты вдруг прекращаешь сопротив-
ляться вещам, позволяешь вещам быть такими, какие они
уже есть.

Дэвид начинает смеяться и вдруг прекращает. Его
глаза загораются и потухают.

- Минутку, - говорит он, начиная улыбаться, - ми-
нутку... сейчас я думаю, что я не машина, верно?

- Надо полагать, - отвечает Алан.

- Это то, что со мной происходит, верно?

- Да, - отвечает Том.

- И это. нормально, верно? - спрашивает Дэвид,
широко' улыбаясь.

- Это прекрасно, - говорит Том.

- Я думаю, что я не машина, и это прекрасно. Вер-
но. А вы, жопы, думаете, что вы - машины, и это прекрас-
но для вас, верно?

Все улыбаются и наклоняются к Дэвиду.

- Да. Продолжай.

- В чем тогда проблема? - спрашивает Дэвид, улы-
баясь.

- А у тебя была проблема? - заинтересованно спра-
шивает Том.

- Да, верно, - отвечает Дэвид, - я думаю, что вам,
жопам, промыли мозги. Верно? (Он снова коротко посме-
ивается.) И это тоже прекрасно, верно?

- Верно!

- Верно!

- Я ПОЛУЧИЛ ЭТО! - смеясь объявляет Дэвид. - Мы
не машины, но некоторые думают, что они машины, но
мы есть то, что мы есть, как бы ни старались, поэтому все
мы можем расслабиться и получить удовольствие.

-Вот и хорошо! - говорит Барбара.
Дэвид внезапно хмурится.

- Но... -начинает он,-но (хмурясь)... А (улыбаясь)...
То, что я сейчас получил, - это "но", верно? И "но" - пре-
красно, верно? (Он начинает смеяться.) Говно. Все про-
сто. Я провел четыре изнурительных дня, чтобы узнать,
что когда я говорю "но", я говорю "но".

И он смеется. Хэнк и Стелла, однако, выглядят мрач-
ными и неудовлетворенными. Хэнк беспокойно ерзает на
стуле...

                                      
* * *

- Разница между просветленным человеком и не-
просветленным человеком - ничто, - дружелюбно гово-
рит Мишель после перерыва (Ученики смеются. Они часто
будут смеяться в течение этого долгого вечера). - Непрос-
ветленный человек действует по принципу: стимул - от-
вет, стимул - ответ, стимул - ответ. Велика важность.
Разница - ничто. Непросветленный человек пытается с
этим что-то делать. Он всегда что-то делает. Когда он за-
нимается любовью, он думает; когда он медитирует, он
стремится к просветлению; когда он читает, он стремится
к просвещению. Просветленный человек не делает ниче-
го. Полностью просветленный человек никогда ничего не
делает. Ничего не делать - это просто принимать то, что
есть. То, что есть, есть, принимаем мы это или нет, поэто-
му не нужно быть очень умным, чтобы быть просветлен-
ным. Нужно только принимать то, что есть, или, как мы
говорили десять дней, брать, что получил... когда ты это
получил.

В обеденный перерыв один из вас задал мне вопрос
о полном переживании переживаний, ведущем к их исчез-
новению. Можем ли мы медленно, но верно избавляться
от переживаний номер один, два или три, пока наконец
не уничтожим свой машинный ум? Абсолютно. Теорети-
чески все, что мы должны делать, - это воспроизвести все
свои переживания и полностью их пережить. Тогда запи-
си исчезают из кучи. Когда мы уничтожили все свои за-
писи - мы безумны! (Смех.)

Только одна проблема. По некоторым оценкам, у
нас есть около трехсот триллионов записей. (Смех) При-
бавьте или убавьте триллион или два. Если мы уничто-
жаем, скажем, по тысяче в день, то мы можем полностью
вытереть доску и достичь полного освобождения и безу-
мия где-то немногим больше чем через восемьдесят мил-
лионов лет!

Но есть другой резон полностью переживать свои
переживания. Когда вы что-то полностью переживаете,
запись исчезает, и что остается? Пространство. Вот поче-
му когда вы что-то полностью переживаете или воспро-
изводите переживание, у вас появляется чувство
облегчения. Когда вы не переживаете, вы добавляете к
куче новые записи, и ваша ноша становится тяжелее.

Быть просветленным - это выбирать то, что проис-
ходит, когда это происходит. Быть просветленным - это
знать, что ты есть то, что ты есть, и не есть то, что ты не
есть, и быть этим довольным. Быть просветленным - это
говорить "да" тому, что происходит, говорить "да" свое-
му "да" и "да" своему "нет".

Это не значит, что из-за того, что все и так хорошо,
мы не должны протестовать против войн, бороться с
бедностью, помогать тем, кому нужна помощь, или рабо-
тать над созданием лучшего общества. Нет. Просветле-
ние - это говорить "да" тому, что есть для нас, и если мы
считаем, что наше общество больно и нуждается в пере-
менах, то мы выбираем работать для изменения общества.
Если то, что есть, - это страх смерти, то мы говорим "да"
нашему страху смерти, мы выбираем наш страх смерти и,
выбирая наш страх смерти, мы полностью переживаем его.
Он может либо исчезнуть, либо нет. Если он исчезает, мы
говорим "да" его исчезновению. Если остается, мы гово-
рим "да" своему страху.

То, что в вас трансформировалось, это не ваши стра-
хи или огорчения. Не сейчас по крайней мере. Трансфор-
мировалась ваша способность переживать жизнь, чтобы
те ситуации, которые вы пытались изменить или отказы-
вались изменить, прояснились в процессе самой жизни, в
процессе выбора того, что есть.

Иногда ваши боли, страхи, барьеры исчезнут, иног-
да нет. Но ваше переживание их будет совершенно дру-
гим.

В Калифорнии был проведен эксперимент: безна-
дежным раковым больным, которые знали, что они уми-
рают и обычно чувствовали сильную боль, если не были
под анестезией, в течение последних недель жизни регу-
лярно давали предписанное количество ЛСД. Все боль-
ные сообщали, что боль и знание о том, что они умирают,
остались, но их переживание боли и умирания трансфор-
мировалось. Боль больше не тревожила их. Она казалась
неважной. Умирание больше не тревожило их. Оно каза-
лось неважным. Они сохраняли полный контакт с реаль-
ностью. Они не галлюцинировали. Ничто не изменилось.

Они переживали освобоищеиие, говоря "да" тому, что
есть.

С вами сейчас происходит то же самое. Вы узнали
секрет, с которым в конце концов возвращаются парни,
просидевшие двадцать лет в пещере: ты не Деятель. Ты
источник и создатель всех своих переживаний, ты Бог, но
ты - индивидуальная личность, разгуливающая внутри
созданной тобой вселенной, не имеющая никакого конт-
роля над своими действиями.

Полная чушь. Полный парадокс. Ты являешься ис-
точником всех своих переживаний, и у тебя нет ни малей-
шего контроля. Все, что ты можешь сделать, - это выбрать
то, что происходит. Когда ты научишься хотеть то, что
получаешь, то знаешь что? Ты получаешь то, что ты хо-
чешь. И с этих пор ты всегда получаешь то, что получа-
ешь. (Смех.)

Все это космическая шутка, как сказал один из вас.
Что значит понять шутку? Поэтому если кто-то будет
спрашивать у вас про ЭСТ, не пытайтесь объяснить.
Объяснять шутку - это вернейший способ нагнать скуку
и заставить думать, что ты дурак. Человек либо понима-
ет шутку, либо нет. Если он ее не понимает, не велика по-
теря. Большинство людей ее не понимают, а человечество
как-то прожило триста триллионов лет. Оно доживет до
следующего уик-энда, если ты или твой друг ее не поняли.

Если они ее не понимают, то что это значит? То, что
они ее не понимают...

                                       

* * *

-  Ладно, - говорит Мишель Элании несколько по-
зднее. Она на платформе, сидит на одном из стульев. - Я
хочу, чтобы ты вообразила, что у меня в руках два.моро-
женых, одно шоколадное, другое ванильное. Я хочу, что-
бы ты выбрала одно, шоколадное или ванильное. Какое
ты выберешь?

- Ванильное, - говорит Элания, улыбаясь.

- Прекрасно, - говорит Мишель, - почему ты выб-
рала ванильное?

- Я хочу ванильное.

- Нет, - говорит Мишель, - есть два мороженых,
одно шоколадное, другое ванильное. Выбери одно.

- Хорошо, - говорит Элания, улыбаясь чуть нервно,
- я выбираю ванильное.

- Прекрасно. Почему ты выбрала ванильное?

- Я выбрала ванильное потому, что я люблю ваниль-
ное больше, чем шоколадное.

- Нет, - говорит Мишель, - есть два мороженых.

Какое ты выберешь?

Элания хмурится.

- Я выбираю шоколадное, - говорит она.

- Хорошо. Почему ты выбираешь шоколадное?

- Я решила, что раз с ванильным ничего не получа-
ется, то я попробую с шоколадным.

- Нет, - твердо говорит Мишель, - смотри, есть два
мороженых, одно ванильное, другое шоколадное. Выбе-
ри одно.

Элания смотрит на Мишеля, затем на аудиторию.

- Ну... но я больше люблю ванильное! - выпаливает
она.

- Выбери одно, Элания.

- ВАНИЛЬНОЕ!

- Грандиозно. Почему ты выбрала ванильное?

- Потому что я люблю ванильное.

- Нет, - твердо говорит Мишель, - это рассудочно.
Вот шоколадное. Вот ванильное. Выбери одно.

Элания выглядит раздраженной, краснеет. Она зас-
тывает на несколько секунд.

-Я... выбираю... шоколадное...-осторожно говорит она.

- Хорошо. Почему ты выбрала шоколадное?

- Я выбрала шоколадное... потому что... мне хочет-
ся шоколадное.

- Нет. Это рассудочно. Вот два мороженых. Ваниль-
ное и шоколадное. Выбери одно.

Элания явно злится. Многие ученики чувствуют, что зна-
ют ответ, и дрожат от нетерпения. Элания смотрит в стену.

- Ванильное, - говорит она без особого энтузиазма.

- Прекрасно. Почему ты выбрала ванильное?

- Я выбрала... ванильное... потому что... я люблю
ванильное мороженое больше любых дру...

- Нет! Это рассудочно...

- НО Я БОЛЬШЕ ЛЮБЛЮ ВАНИЛЬНОЕ!

- Это грандиозно, Элания, - говорит Мишель, - я
понял. Ты любишь ванильное мороженое больше шоко-
ладного. Верно?

-ДА!

- Прекрасно. Вот два мороженых - одно ванильное,
другое шоколадное. Выбери одно.

- ВАНИЛЬНОЕ!

- Грандиозно, Элания. Слушай внимательно. По-
чему ты выбрала ванильное?

- Я выбрала ванильное, потому что выбрала!
(Смех и аплодисменты)

- Хорошо. Почему ты выбрала выйти на сцену для
этой демонстрации?

- Будь я проклята, если я знаю, - говорит Элания,
явно радуясь концу мучения.

- Почему ты выбрала быть добровольцем для этой
демонстрации?

- Потому что я хотела как можно больше получить
от тренинга...

- Нет! - говорит Мишель. - Это рассудочно, это де-
лает тебя эффектом чего-то. Почему ты выбрала быть
добровольцем для...

- ПОТОМУ!

- Что потому? - спрашивает Мишель.

- Я выбрала быть добровольцем, потому что я выб-
рала быть добровольцем!
(Смех и аплодисменты.)

- Это очень хорошо, - говорит Мишель) - теперь,
Элания, ты можешь либо остаться на платформе, либо
вернуться на место. Выбирай.

Элания улыбается.

- Я выбираю сесть, - говорит, встает и идет на место.

- СТОП! - кричит Мишель. - Это прекрасно. Поче-
му ты выбрала сесть?

Элания смотрит на него секунд десять.

- Очень просто, - говорит она наконец, теперь ши-
роко улыбаясь, - я выбрала сесть потому... что выбрала
сесть.

Элания идет на место, ученики аплодируют.

- Хорошо. Продолжим ЭСТовскую бессмыслицу.
Хочет кто-нибудь спросить или прокомментировать? Да,
Джек?

- Теперь я знаю, что Дон пытался мне объяснить в
прошлый уик-энд. Я сказал ему, что пришел на ЭСТ по-
тому, что мне порекомендовали друзья, а он настаивал
на том, чтобы я выбрал быть здесь. Тогда я сделал вид,
что понял. Теперь я получил это.

- Спасибо, Джек. Бетси?
(Аплодисменты.)

- А я не получила. Элания предпочитает ванильное
мороженое шоколадному. Разве не из-за этого она выби-
рает ванильное?

- Из-за этого она выбирает ванильное в мире эф-
фекта, эффекта, эффекта, в мире нереальности - кодовое
слово "реальность", но не из-за этого люди выбирают
вещи в реальности, в сфере ответственности, в мире при-
чины, причины, причины. В этой сфере мы выбираем что-
то потому, что мы это выбираем.

- Это различие кажется мне тривиальным, - гово-
рит Бетси.

- Я боюсь, Бетси, что если различие между реально-
стью и нереальностью кажется тебе тривиальным, ты мо-
жешь столкнуться с проблемами. Смотри. Большинство
людей говорят: "Я злюсь потому, что мой друг потерял
мои двадцать долларов" или "Я ем ванильное мороженое
потому, что мой язык предпочитает ваниль", потому что
они переживают свое тело или своих друзей как причину,
а себя как эффект. Это верный путь к тому, чтобы жизнь
не работала. На ЭСТе мы являемся причиной. Наш язык
предпочитает ваниль, любит ваниль, но мы выбираем...
либо ванильное, либо шоколадное, мы выбираем то, что
мы выбираем, мы не переживаем себя просто как эффект
своих тел.

- Но мне казалось, что ты сказал, что мы только
машины.

- Я это сказал? - говорит Мишель с напускным удив-
лением. -Ах да, я это сказал. Я сказал, что вы - машины,
потому что вы машины, и когда вы получаете это, вы
выбираете свою машинность, выбираете действовать ско-
рее как причина, чем как эффект.

- Но есть ли у нас свобода воли, в конце концов? -
спрашивает Бетси.

- Мы не произносили слов "свобода" или "воля",
или "свобода воли" ни разу за тренинг и не собираемся
этого делать. "Свобода воли" - это концепция, и она мо-
жет привести только к беспокойству. Просто выбирай,
Бетси, выбирай, что получаешь, выбирай, что выбираешь,
и бери ответственность за то, что происходит.

- Что касается меня, то я думаю, я всегда бы ела то,
что люблю. Я бы съела, вероятно, тысячу ванильных.

- Грандиозно. Если ты получила ванильное, выбе-
решь ли ты ванильное?

- Конечно.

- А если есть только шоколадное, и ты получила
шоколадное, выберешь ли ты шоколадное?

Бетси смотрит на Мишеля.

- Ох! - внезапно говорит она. - Теперь я получила
это.

Она начинает смеяться.

- Почему ты смеешься? - спрашивает Мишель.

- Я смеюсь, - говорит Бетси, счастливо улыбаясь, -
потому что я выбрала смеяться...

                                       * * *

Мишель знакомит учеников с некоторыми положе-
ниями Вернера: о любви и о том, как люди ее запутыва-
ют; о том, что люди - это Бог, который, соскучившись,
должен создавать игру; о естественном течении Вселен-
ной от "бытия" и "деятельности" к "обладанию". (Соглас-
но последнему положению, большинство людей пытаются
определить себя скорее тем, чем они обладают - деньга-
ми, машинами, любовниками - или тем, что они делают
- выигрывают гонки, производят пластмассовые игруш-
ки, - чем тем, чем они в действительности являются. Факт
бытия хорошей балериной, например, начинается не с
обладания специальными туфлями или платьями и не с
выполнения специальных упражнений, а с бытия балери-
ной; деятельность и обладание вытекают затем из бытия.)
Наконец Мишель вводит нас в процесс, в котором мы
используем наши центры для создания новых пережива-
ний, после чего наступает последний перерыв перед вы-
пуском. В течение двадцатиминутного перерыва кучка из
семи или десяти учеников собирается вокруг Мишеля,
который остается сидеть на одном из стульев.

Он изменил свою "форму" общения - улыбается,
шутит с учениками, как никогда раньше. Когда кто-то
пытается посмотреть, что налито в термос, из которого
он пил в течение двух дней, Мишель прячет термос и твер-
до говорит, что священную жидкость можно будет уви-
деть только после выпуска.

Несколько учеников благодарят Мишеля за то, что
он был таким, каким он был. Роберт говорит:

- Ты знаешь, два часа назад, во время процесса "по-
лучения этого", я был просто в экстазе. Это было неверо-
ятно. Сейчас я начинаю немного остывать, но энергия в
зале была просто фантастической. Я хочу только знать,
часто ли я могу ожидать таких вершин, или я должен на-
чать готовиться к своим обычным тусклым дням.

- Ты не должен начинать ни к чему готовиться, Ро-
берт, - говорит Мишель, отхлебывая из своего термоса, -
твои тусклые дни наступят независимо от того, будешь
ли ты к ним готовиться или нет, но светлые дни наступят
только тогда, когда к ним не готовишься.

- Верно, но эти разговоры о Боге меня несколько
смутили. Какое отношение наш подъем сегодня вечером
имеет к игре в игры?

- В действительности он имеет отношение к отбра-
сыванию неработающих игр. Ваше получение этого яв-
ляется видом временного освобождения от того, чтобы
принимать неработающие умственные игры всерьез. В
действительности каждый из нас, как единственный тво-
рец своей вселенной, является Богом, и из-за того, что мы
создаем все, любая вещь так же важна, как и другая. Ког-
да мы полностью прикасаемся к тому, что уже есть, и при-
нимаем то, что есть, как более важное по сравнению с тем,
чего нет, все игры заканчиваются. Нечего делать, некуда
стремиться, все и так хорошо. Один парень сказал в по-
эме, посвященной просветлению, которую он написал
после сатори: "Как великолепна чашка чаю!"

Мишель улыбается, отхлебывает из термоса, и кор-
чит гримасу пьяного удовольствия, затем хмурится.

- Но нам, Богам, наскучивает это совершенство, -
продолжает он, - поэтому мы всегда кончаем тем, что
претендуем, что что-то, чего нет, что более важно, чем
то, что есть, и начинается игра. Как только мы с вами ре-
шим, что находиться у доски более важно, чем находить-
ся там, где вы сейчас, мы можем устроить гонки. Пока мы
сидим и чувствуем свое совершенство, полностью осве-
домлены, что являемся Созидателями, все так же важно,
как и другое. Делать нечего, играть не во что, и мы мо-
жем некоторое время сидеть в экстазе и рассматривать
свои пупки. Но нам становится скучно. Мы решаем снова
начать играть. Я добегу до сортира быстрее тебя, говорю
я, - и игра начинается. Когда мы начинаем играть, мы
снова на вагонетке.

Роберт хмурится. Кто-то задает другой вопрос и
умолкает. Роберт говорит:

- Ты имеешь в виду, что мы можем сойти с вагонет-
ки, сохраняя контакт с тем, что... ну, что все прекрасно
так, как оно есть?

- Верно. Я знаю, что это звучит странно, но быть
Богом надоедает. Заметьте, что Боги и в греческой, и в
нордической мифологии всегда принимали человеческий
облик, чтобы поиграть в игры. Так же делали Кришна и
Шива. Даже Иисус видится как Бог, временно принявший
человеческий облик.

- Как же мы должны играть? - спрашивает Хэнк. -
Мне кажется, ты предлагаешь нам создать воображаемый
мир.

- Ты забыл: мир и так воображаемый, - говорит
Мишель. - Единственный вопрос - кто воображает.
Большинство людей пассивно принимают воображае-
мые структуры и правила игры других. Мудрый чело-
век создает свои собственные. Все игры, все цели, все
события созданы воображением. Ты можешь либо при-
нять мир таким, каким его создали другие, принять их
цели, правила и играть в их игры, либо ты можешь со-
знательно создать свои собственные. В обоих случаях
тем не менее ты и только ты отвечаешь за все, что про-
исходит.

- Меня беспокоит, - говорит Хэнк, - что ты даешь
такую власть воображению.

- Мы не даем. Эта власть есть. Она используется
каждую секунду, хотим мы этого или нет.

- А как с человеческим стремлением к просветле-
нию, Конечной Истине и Богу? - спрашивает Том. - Ты
говоришь, что это бессмысленно?

- Нет, - отвечает Мишель, - стремление к Просвет-
лению или Реальности, или Богу, или Конечной Истине -
это интересная игра... пока она не выиграна. Она инте-
ресна, пока ты не достиг Просветления, Бога или Конеч-
ной Истины. Когда это случается, ты обнаруживаешь, что
игра окончена. Если ты затем женишься на своем прозре-
нии, ты обнаруживаешь, что живешь с иллюзией. Ты это-
го, может быть, и не замечаешь, но замечают твои соседи.
"Что он (или она) в ней (или в нем) такого увидел?" - спра-
шивают они. То, что по твоему мнению является Конеч-
ной Истиной, вероятно, покажется тривиальной иллюзией
твоим соседям.

- Это грустно, - говорит Том.

- Вовсе нет, - говорит Мишель, - мы, люди, хотим
интересных проблем и игр, ни больше, ни меньше. Не удо-
вольствий, не истин, не моральных заповедей, не счастья,
а интересных игр. Ум, тело, дух - все это любовные игры.

Проблемы большинства людей состоят в том, что они
живут в воображаемом мире, в котором желание играть
не существует как сознательное желание, оно всегда дол-
жно появляться замаскированным под стремление к "ис-
тине", "сексуальному опыту", "содержательным
отношениям" или "приключениям". Но нет ни истин, ни
сексуального опыта, ни отношений, ни приключений без
правил, целей, противников, союзников и болельщиков,
т. е. без игр.

- Значит, и монах, и мистик играют в игры? - спра-
шивает Роберт.

- Лучшие, лучшие. Они продвигаются по Пути, от-
ступают, делают внезапные порывы, даже "выигрывают",
хотя большинство мистиков обнаруживают, что "выиг-
рывание" уменьшает интерес, и снова начинают караб-
каться вверх по Пути, и снова открывают счет.

- А как насчет тех, которые действительно просвет-
лились? - спрашивает Том. - Тех, которые действительно
получили это, таких людей, как дон Хуан, Рамакришна,
Баба Рам Дас, вступивших на то, что я называю путем без
пути?

- Хорошо, - отвечает Мишель, - они отличаются
от среднего человека главным образом тем, что никогда
не играют в одну игру несколько раз, никогда не скучают
и постоянно создают совершенно новые вселенные.

- Значит, они все время соревнуются?

-Да. Человеческая жизнь в любом содержательном
смысле невозможна без игр, без соревнования. Но они не
имеют иллюзий, что соревнуются за что-то, стоящее вы-
игрыша, или с кем-то, не являющимся творением собствен-
ного воображения.

- Значит, для тебя, - спрашивает Хэнк, - я - только
часть твоего творения?

- Конечно. Самая приятная и умная часть.

- Мой ум ты приписываешь себе?

- Конечно. Я один переживаю твой ум. Без меня твой
ум не существовал бы.

- Ты очень скромен.

- Я также создаю твою глупость.

- Спасибо.

- Твою глупость для меня. Ты создаешь свою соб-
ственную глуяость для себя, и эти две глупости редко пе-
ресекаются.

- Значит, я все-таки существую отдельно от тебя?

- Иногда, - говорит Мишель, вставая, так как пере-
рыв подходит к концу, - когда у меня есть настроение...

                                       * * *

Скоро к ученикам присоединяется сотня других уче-
ников ЭСТа, которые специально пришли поприсутство-
вать и позднее сделать профиль личности с одним из
новых выпускников. Эта последняя часть тренинга явля-
ется приятным переживанием практически для всех уче-
ников, даже для большинства тех, которые были мрачны
или раздражены во время "получения этого".

Сам выпуск происходит в другом зале, где каждый
ученик делает профиль личности, лично встречается с
тренером и получает маленький сборник афоризмов Вер-
нера. Но в некотором смысле тренинг заканчивается еще
до того, как ученики переходят в другой зал, тогда, когда
Мишель говорит, что хочет сказать от себя лично. Его
глаза сияют, он оживлен, в приподнятом настроении, как
и ученики.

- Два дня, - говорит он, - я играл роль тренера, а вы
играли роли учеников. Теперь я хочу спуститься с плат-
формы и вернуться к роли Мишеля, Бога, претендующе-
го, что он человек, общающегося с другими Богами, также
претендующими быть людьми. Каждый из нас будет так-
же время от времени играть роль Бога, претендующего
быть жопой.

(Смех.)

Теперь, когда я закончил играть роль тренера, - го-
ворит он, спускаясь с платформы, -я хочу сказать за себя
и за Дона, что в течение этих четырех дней вы тренирова-
ли нас. Я не был бы там, где я сейчас, если бы я не был там
для каждого из вас, и вы на протяжении всего тренинга
не создавали бы для меня пространство. Я хочу, чтобы
вы знали, что вы были моим тренером. Я хочу поблаго-
дарить вас. Я также хочу сказать, что... я получил это.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЧИТАТЕЛЮ

ЭСТ-тренинг не существует сам по себе. Это абсо-
лютно уникальное индивидуальное переживание. Чтобы
он сработал, человек должен быть там вместе с двумяста-
ми пятьюдесятью людьми, слушая, делясь, страдая, делая
процессы, вместо того чтобы читать про них, создавая
собственные переживания, вместо того чтобы читать про
чужие. ЭСТ-тренинг не может существовать ни в одной
книге. К 1976 году существовало около 100 000 ЭСТ-тре-
нингов, по одному на каждого ученика, прошедшего ак-
туальный тренинг. Твой тренинг не может возникнуть,
пока ты не придешь в зал, не станешь выполнять инст-
рукции и не возьмешь, что получил.

(конец описания четвертого дня тренинга)

ЧАСТЬ 2

НУ И ЧТО?

- Каждый наблюдатель видит поражение по-свое-
му, и каждый Учитель может помочь нам пройти только
один шаг на длинном Пути к Просветлению. Я знал, на-
пример, человека, который, начав впервые искать осво-
бождение, думал, что когда он проиграл партию в
шахматы, то потерпел поражение.

- Это типично для всех нас.

- Проучившись два года у знаменитого учителя Дзэ-
на, он понял, что потерпел поражение, если выиграл.

- Понимаю.

- По-прежнему неудовлетворенный, он проучился
полтора года у великого суфийского святого Нарсуфина
и узнал, что если он проиграл, но доволен проигрышем,
то потерпел поражение.

- Это очень хорошо.

- Тогда он на три года направился в Гималаи и на-
учился у великого Йога Махариши, что если он выиграл,
но чувствует себя виноватым за это, то он потерпел пора-
жение.

- Это грандиозно.

- Наконец, он стал учиться у Вернера.

- И что случилось?

- Он научился, наконец, развивать свои пешки.

                                      

* * *

ПОСЛЕВЫПУСКНЫЕ ГОРКИ,
ИЛИ ЧТО ТЫ С ЭТИМ ДЕЛАЕШЬ,
ПОСЛЕ ТОГО КАК ТЫ ЭТО ПОЛУЧИЛ?

- Я встретил в Гималаях святого, который умел ви-
деть будущее, и он учил этому своих учеников.

- Ладно, - сказал Вернер, - это может каждый. Наш
путь гораздо труднее.

- Как так?

- Мы учим людей видеть настоящее.

      

* * *

До того как ты прошел ЭСТ, жизнь была как аме-
риканские горки: иногда ты поднимался вверх, потом -
ух! - нырял вниз и оказывался очень низко. Вверх и вниз.
После тренинга, однако, ты знаешь, что такое настоящая
жизнь. Теперь твоя жизнь - это действительно американ-
ские горки: один день - вверх, другой день - вниз. Вверх и
вниз.

Есть, однако, маленькая разница. Жизнь - это по-
прежнему американские горки, но теперь тебе удалось
забраться в вагонетку, вместо того чтобы лежать на рель-
сах.

С семинара выпускников ЭСТ

                                   

* * *

Через три дня после последнего воскресенья тренин-
га подавляющее большинство новых выпускников ЭСТ
собирается в зале другого отеля на посттренинг - семи-
нар. Это похоже на собрание тайного братства: все улы-
баются, обмениваются рукопожатиями, обнимаются.
Лица сияют. Большинство чувствует большую близость
с другими, также прошедшими через тяжкие испытания
тренингом и разделенной интимностью. Когда появляет-
ся Мишель, все с энтузиазмом встают и приветствуют его
овацией. В зале также находятся гости выпускников, но
они скоро уходят на свой собственный семинар для го-
стей. В течение первых сорока минут сессии (двадцать
из них - в присутствии гостей) выпускники делятся сво-
ими переживаниями после выпуска. Мишель просто вы-
зывает учеников по одному, они встают, рассказывают
и садятся. Аплодисменты в этот вечер часто бывают
долгими и громкими, множество "семейных" шуток
вызывают взрывы смеха, что, должно быть, сбивает с
толку гостей.

Диана говорит одной из первых. Она счастлива,
сияет и смеется, перед тем как начать говорить.

- Я хочу, чтобы все знали, что когда я возвраща-
лась домой после тренинга где-то около трех ночи в по-
недельник, ко мне подошел мужчина и сказал какую-то
глупость. И я ударила его! Я ударила его! (Смех.) Вы ни-
когда в жизни не видели такого выражения на мужском
лице! (Смех.) Он, кажется, хотел сказать: "Во что превра-
щается Нью-Йорк, если мужчина в три часа ночи не мо-
жет оскорбить женщину и не получить при этом по
морде!" (Смех.)

Я хочу, чтобы вы также знали... как бы это сказать...
во вторник вечером мужчина, с которым я познакомилась
всего несколько часов перед этим, поцеловал меня и - УХ!
Я хочу сказать, что я получила это! (Смех.) И он тоже
получил это! Он потом сказал, что если бы знал, что ЭСТ
- это о поцелуях, то записался бы давным-давно!
(Смех и аплодисменты)

Ричард, высокий, напористый мужчина, выдвигав-
ший много возражений на четвертый день.

- Я дантист, и самой глупой частью тренинга мне
казалось определение ума, которое мы все время повто-
ряли в прошлое воскресенье. Сегодня утром я работал с
одним своим многолетним пациентом. Это единственный
парень из всех, кого я знаю, на которого не действуют
никакие обезболивающие. Я обычно ввожу ему годовой
запас новокаина, а он все равно кричит всякий раз, когда
я пытаюсь раскрыть его челюсти.

Сегодня утром я рассказал ему про ЭСТ-тренинг и
дал определение ума, ну вы знаете: "Ум - это линейная
последовательность мультисенсорных тотальных записей
последовательных моментов настоящего". И я поспорил
с ним на доллар, что он не сможет вспомнить эти десять
слов, до того как я закончу сверлить. "Скажи снова", -
попросил он, и я снова сказал ему определение ума. Пе-
ред тем как начать сверлить, я снова медленно повторил...
и через десять секунд повторил опять. Когда полдела было
сделано, и он должен был сплюнуть, он попросил меня
повторить еще раз. Я повторил еще два раза, пока про-
сверлил бедняге самую большую дырку за много лет. Он
не издал ни писка в течение пятнадцати минут. Когда я
закончил, он поглядел просветленным взором и, хотя его
рот был сведен его обычной дозой новокаина, он произ-
нес так, как будто ему в рот затолкали сотню пирожных:

"Я ухуатил! Ух - эхо мухтилинейная запих тотахьных тен-
сохных оханисансий момехтов похледовательных нахто-
яхих!"
(Смех.)

Он выглядел таким довольным, что я подумал, что
если ему когда-нибудь придет в голову пройти тренинг,
то вам, может быть, нужно будет изменить определение,
чтобы не разочаровать его...

Дженифер, хорошо одета и выглядит в противопо-
ложность своим словам совершенно счастливой.

- Я смущена. Я была смущена большую часть тре-
нинга, и я смущена сейчас. В понедельник я чувствовала
себя великолепно, действительно великолепно, а вчера
была подавлена больше, чем когда-либо за многие годы.
Сегодняшнее утро было замечательным, а этот вечер ужа-
сен. Я знаю, что жизнь - это как американские горки, но
после ЭСТа это стало уж слишком. Я действительно не
понимаю, как все это происходит, как я впадаю в такие
депрессии, как вчера.

- Я открою тебе секрет, Дженифер, - говорит Ми-
шель. - Если ты хочешь чувствовать себя очень, очень
подавленной, то все, что ты должна делать, - это пытать-
ся быть в эйфории. Если же ты хочешь эйфории, просто
попробуй почувствовать худшую из своих депрессий.
Жизнь - это американские горки, нравится нам это или
нет, и если ты хочешь большую часть времени проводить
в низинах, то просто попытайся вскарабкаться наверх.
Если ты думаешь, что предпочла бы избежать особенно
глубоких ям, то знаешь что? Тогда бы тебе лучше начать
выбирать их и перестать им сопротивляться. Если ты сму-
щена, оставайся с этим, выбери быть смущенной, прими
это, наблюдай. То же и с депрессией. Я полагаю, ты бе-
жишь от того, что есть, а сопротивление - это дорога к
разрушению, или, более точно, сопротивление - это вер-
ный способ разогнать вагонетку, особенно под гору.

Раймонд, невысокий, полный, седеющий:

- Сейчас только во второй раз с начала тренинга я
решился что-нибудь сказать. Я боюсь, я провел большую
часть четырех дней, удивляясь, зачем я здесь и что за чер-
товщина здесь происходит. Я много спал, а когда не спал,
то ни в чем не находил особого смысла.

И тем не менее в прошлое воскресенье что-то про-
изошло. Я не знаю что, но что-то случилось. Я явно полу-
чил это. Первые три дня этой недели - а я вице-президент
фирмы, производящей пластмассы - я потратил на то, что
четко дал всему заводу понять, что есть что. Я подтянул
парней, которых должен был подтянуть годы назад. Одна
секретарша, которая по полдня проводила за полиров-
кой ногтей, теперь без перерыва печатает, после того как
я поговорил с ней в понедельник. На встрече с другими
руководителями фирмы я говорил абсолютно то, что есть,
а все смотрели на меня так, как будто я устроил фейер-
верк в церкви. Сегодня утром, перед тем как я ушел на
этот семинар, президент фирмы вызвал меня в свой офис.
Он сказал мне: "Рэй, я хочу сказать, что мне нравится то,
что ты делаешь. Но у меня есть один совет: если ты соби-
раешься продолжать эти ЭСТовские дела, - а я надеюсь,
что ты собираешься, - я хочу, чтобы ты, пока не поздно,
начал заниматься карате и кунг-фу".
(Смех и аплодисменты.)

Энди, молодой, хорошенький, в джинсах и майке:

- Всю прошлую неделю я ждал воскресной ночи,
чтобы наконец покурить травы. В течение тренинга я из-
немогал от желания нарушить свой пост, но я этого не
сделал. В воскресенье я был свободен, но я был слишком
приподнят, чтобы хотеть кайфа. В понедельник тоже. Во
вторник вечером мне тоже не хотелось, но ко мне пришли
друзья, и я сделал несколько затяжек. И вы знаете, что
случилось? Ебаный косяк пришиб меня. Трава меня опус-
тила. Как вам это нравится? Теперь я остался с шестиде-
сятидолларовым запасом хорошей травы, которой больше
не хочу. Я не так богат, чтобы ее выбросить, и курить ее
тоже не стану. Раз ЭСТ поломал мне кайф, то не вернет
ли он мне шестьдесят долларов?

Марсия говорит, улыбаясь:

- Я годами собиралась убраться в своем письмен-
ном столе. Я хочу доложить, что ЭСТ работает. Сегодня
утром, через три дня после выпуска, мне удалось наконец
увидеть дальний левый угол своего стола. Он весь почер-
нел! А я и не знала!

Нэнси, женщина, которая обвиняла мужчин в шо-
винизме:

- Я не могу сказать, что я хожу колесом от радости,
но... я ушла от мужа. Я пришла на тренинг в надежде, что
если я получу это, то я уйду от него. Я прошла тренинг,
получила это и ушла. Важная вещь состоит в том, что я не
могла уйти от него до тренинга, так как должна была быть
правой. Он должен был быть злодеем и уйти. Теперь мне
не нужно быть правой. Нет никакой разницы, кто кажет-
ся правым. Все, чего я хочу теперь, это отношений, кото-
рые будут работать,   а мой брак был самой непоследова-
тельной неработающей связью в истории в течение пяти
лет.

Я также хочу сказать, что беру на себя полную от-
ветственность за то говно, в котором просидела пять лет...
э... я хочу сказать, за то говно, которое создавала в тече-
ние пяти лет. Сегодня утром у меня был период горечи,
когда я оглядывала отвратительную однокомнатную
квартиру, в которую переехала. Я обнаружила, что обви-
няю своего мужа за эту квартиру. Когда я прикоснулась к
глупости всего этого, я также осознала, что почти все, в
чем я его виню, равно лежит и на моей ответственности.
То, что я оставалась с ним, - это также на моей ответ-
ственности. Ладно, два дня назад я разорвала свой брак.
Я не могу сказать, что хожу колесом от радости, но это
то, что я получила.

Том, бородатый, с сияющими глазами, говорит:

- ...Я действительно чувствовал себя просветлен-
ным... на шестой или седьмой плоскости бытия, я двигал-
ся по Шестой Западной улице через этот мир Будд,
улыбался и слегка удивлялся, почему никто не бросает
цветы на моем пути и не кланяется мне, отдаленно разли-
чал голоса других людей на улице и был действительно в
экстазе. Тут неожиданно кто-то крикнул: "ЭЙ, ЖОПА!" - и
знаете что? Я обернулся, так как решил, что кто-то зовет
меня.

Тренинг завершен, ученики теперь - выпускники, а
ЭСТ продолжается. Учеников проинформировали на мид-
тренинге, на четвертый день тренинга, и снова - на пост-
тренинге о семинарах для выпускников. На посттренинге
выпускникам предлагают принять участие в работе этих
семинаров, и большинство так и делают. 75 % выпускни-
ков ЭСТ, живущие в радиусе 70 миль от городов, в кото-
рых работают семинары для выпускников, участвуют по
крайней мере в одном из них. Выпускников убеждают
приводить на семинары гостей, объясняя, что приводить
гостей - это проявление самоотдачи, желания делиться,
желания участвовать в жизни.

В начале 1976 года ЭСТ предлагал семь семинарс-
ких серий для выпускников в различных крупных горо-
дах Соединенных Штатов: "Будь Здесь Сейчас", "Ну и
Что", "Тело", "О сексе", "Самовыражение", "ЭСТ в жиз-
ни" и "Дети - родители".