Автор книги: М. Ромма и С. Эшер

Книга: Ромма М., Эшер С. Признание голосов

М. Ромма и С. Эшер - Ромма М., Эшер С. Признание голосов читать книгу онлайн

ПРИЗНАНИЕ ГОЛОСОВ

Под ред. проф. М. Ромма и С. Эшер

Accepting Voices. Ed. by prof.Marius Romme and Sandra Escher
К.: "Сфера", 1998

Аннотация

Введение (М.Ромм)
Первое сообщение
Второе сообщение
Третье сообщение
Четвертое сообщение
Пятое сообщение
Шестое сообщение
Седьмое сообщение

Введение (М.Ромм)
Переживание внутреннего голоса: 30 случаев (М.Хиири)
Голоса, религия и мистицизм (А.ван Маррело и Т.ван дер Стэп)
Метафизическая концепция (И.Элферих)
Парапсихология и слышание голосов (Д.Босга)
Pathwork и слышание голосов (М.Кроон)
Кармический взгляд (Х.ван Бинсберген)

Введение (М.Ромм)
Восьмое сообщение (М.L.)
Девятое сообщение (A.G.)
Десятое сообщение (А.В.)
Одиннадцатое сообщение (L.Р.)
Двенадцатое сообщение (A.L.)
Тринадцатое сообщение (Р.Н.)

Введение (М.Ромм)
Классическая психиатрия (А.Дженнер)
Функциональный анализ (Я.ван Лаарховен)
Диссоциированная личность (О.ван дер Харт)
Травма: изучение насилия над ребенком и галлюцинаций (Б.Энсинк)
Когнитивные модели (Р.Бенталл)
Социальная психиатрия (М.Ромм)
Семейные отношения и психоз (Н.Тарриер)
Психоз (Б.Дейви)
Карл Юнг об экстрасенсорном восприятии (Р.И.ван Хельсдинген)
Jaynes и сознание (П.Хейг)

Введение (М.Ромм)
Записи (С.Эшер)
Самопомощь (Р.Малецки и М.Пеннингс)
Сосредоточение (Г.Хэддок и Р.Бенталл)
Приемы овладения беспокойством (Д.Дженнер)
Диалог с голосом (Д.Коальберген, психиатр; А.Р., клиентка)
Реабилитация (М.Ромм)
Лекарственная терапия и слышание голосов (А.Хониг)

Мариус Ромм, Сандра Эшер (ред.)
ПРИЗНАНИЕ ГОЛОСОВ
Пер. с англ. Эммы Кипнис – К.: "Сфера", 1998. – 282 с.

Аннотация

Книга ставит под вопрос сложившееся мнение о "голосах" как безусловном симптоме психического заболевания. В ней приведены сообщения людей, которые слышат голоса, но никогда не обращались за психиатрической помощью, а также истории бывших пациентов, которые слышат голоса, но научились контролировать их настолько, что могут успешно решать повседневные проблемы, трудиться и жить полноценной жизнью.

Приводятся теоретические объяснения феномена голосов как с точки зрения различных направлений психологии и психиатрии (классическая психиатрия, функциональный анализ, когнитивные модели, социальная психиатрия и т.д.), так и с внепсихиатрических позиций (мистицизм, парапсихология, спиритизм, теософия и т.п.).

Особый интерес для тех, кто страдает от голосов, представляет изложение приемов, позволяющих повысить контроль над голосами и обеспечить нормальный образ жизни.

У книги 40 авторов из Нидерландов и Англии. Это психиатры, психологи, работники служб психического здоровья, медиум, парапсихолог, геронтолог, теолог. Многие из них сами слышат голоса. Сборник подготовили профессор социальной психиатрии Лимбургского университета Мариус Ромм и журналистка Сандра Эшер (Нидерланды).

1. ВВЕДЕНИЕ

Мариус Ромм и Сандра Эшер

Эта книга предназначена в первую очередь для тех, кто слышит голоса. Наша главная цель – дать вам возможность познакомиться с переживаниями других людей, слышащих голоса, чтобы помочь Вам лучше понять себя и овладеть собой. Люди, слышащие голоса и другие интересующиеся этим явлением, знают, как нелегко начать обсуждать в повседневной жизни этот вопрос, фактически являющийся табу. Поэтому мы так благодарны тем, кто согласился описать свои переживания, связанные с голосами, подвергнув себя тем самым определенному риску. Это, вероятно, единственный способ добиться более широкого понимания и принятия этой формы ощущений.
Разные люди по-разному приспосабливаются к своим голосам. Если Вы слышите голоса, то способ, который вы применяете сегодня, не обязательно является единственно возможным. В главах 6 и 8 приведены разные истории о слышащих голоса, рассказанные ими самими. Внимательное прочтение поможет понять, что под термином "слышать голоса" скрываются очень разные переживания.
Человек, который не может справиться с этими голосами, обычно нуждается в психиатрической помощи. При лечении таких людей долгое время исходили из мнения, что наилучший исход для пациента – полное устранение голосов. Однако это мнение начало постепенно меняться. Люди начинают понимать, что истинная проблема состоит не столько в слышании голосов, сколько в неспособности справляться с ними.
Главы этой книги свидетельствуют, что есть люди, которые развили весьма положительное отношение к слышанию голосов и обходятся без психиатрического лечения или поддержки. Они выбрали теоретическую систему взглядов (такую, как парапсихология, реинкарнация, метафизика, коллективное бессознательное или высшее самосознание), которая не изолирует их, а связывает с другими людьми; они нашли язык, на котором могут делиться своими переживаниями. Они радуются чувству принятия, их права признаются; они развивают ощущение индивидуальности, которое может помочь им конструктивно применять свои познания для собственной пользы и для пользы других. Некоторые из этих людей описывают свои переживания в главе 6.
В книге рассказаны также истории людей, которые нуждались в психиатрической помощи, так как были не в состоянии справиться ни со слышанием голосов, ни с совокупностью проблем повседневной жизни. В главе 8 приведены их сообщения о таких переживаниях. Мы выбрали людей, которые сумели отыскать индивидуальные способы (какими бы мучительными они ни были) обращения со своими голосами и переживаниями. С точки зрения психиатрии, эти люди должны быть признаны тяжелобольными и помещены в психиатрическую больницу. Но встретив их теперь, вы бы убедились, что они полны сердечности, энергии и силы. Наверное, дело не пошло бы так, если б они не встретили партнеров, друзей или семью, подготовленных к признанию существования голосов и соответствующих ощущений.
Важно также, что эти люди продолжают до некоторой степени отождествлять себя со своими голосами, но это не мешает нормальному общению. Природа и степень такой идентификации – весьма различны. Многие люди, слышащие голоса, достигли такого состояния, что решили отказаться от дальнейшей психиатрической помощи, которая рассматривала слышание голосов исключительно как симптом болезни и не обращала внимания на возможное значение голосов в жизни пациента. Такого рода лечение не оставляет места для сосуществования с голосами, которое является важным первым шагом к эффективной адаптации; концепция болезни заслоняла все прочее.
В классической психиатрии галлюцинация рассматривается прежде всего как симптом серьезных психических заболеваний, в частности шизофрении. Таков был взгляд почти всех основоположников психиатрии, таких как Крепелин, Гризингер и Шнейдер. Однако эта интерпретация была несколько изменена последующими выдающимися психиатрами, среди которых, вероятно, наиболее известен Карл Юнг. Традиционная модель вызывает сомнения также в свете описаний галлюцинаций, переживаемых в экстремальных ситуациях: у 80% тех, кто перенес пытки, были галлюцинации во время этих тяжелых испытаний (Международная Амнистия); этот феномен наблюдается у яхтсменов на длинных дистанциях (Беннет, 1972). В подобных случаях нет оснований предполагать наличие психического заболевания, скорее наоборот.
Ранние исследования, многие из которых вдохновили нас на создание этой книги, отражены в главе 2, где описывается, как способность столь многих людей справляться со слышанием голосов привела нас к поискам тех, кто отыскал успешную стратегию. В главе 3 Пауль Бейкер рассказывает о событиях в Англии, которые были вызваны этими исследованиями.
В главе 4 доктор де Бруин дает краткий исторический обзор извечных поисков путей понимания и объяснения необычных переживаний и ощущений. Ярко освещаются трудности, которые делают тяжелым принятие такого явления как для самого индивидуума, так и для его окружения.
Взаимная поддержка чрезвычайно важна в ситуации, которая может быть исключительно трудной и болезненной. Длительное общественное табу на спорный вопрос о слышании голосов послужило причиной создания организации для помощи слышащим голоса. Поддержка и содействие общению тех, кто слышит голоса, – главная забота Британской Сети слышания голосов, а также психиатров и социальных работников. Такого рода общение оказывается очень полезным для многих людей, как показала Сандра Эшер в главе 5.
Главы 6 и 8, без сомнения, наиболее важные в этой книге. Они касаются личных познаний тех, кто слышит или слышал голоса: в главе 6 приведены сообщения голландцев, которые никогда не получали профессиональной психиатрической помощи, а в главе 8 – сообщения одного голландца и пяти англичан, которые пользуются или пользовались услугами системы психиатрической помощи.
В главе 7 рассматриваются некоторые непсихиатрические концепции, которые исследуют слышание голосов вне модели болезни. В главе 9 мы знакомим читателя с различными теориями, предлагаемыми психиатрией.
В главе 10 мы предлагаем стратегии, которые могут быть полезны для сохранения или восстановления некоторой степени контроля над голосами. Некоторые из них может использовать сам слышащий голоса (ведение записей и участие в группе самопомощи), для других (приемы преодоления беспокойства и медикаментозное лечение) требуется помощь квалифицированных профессионалов.
В главе 11 кратко изложено содержание книги.
Применение научного анализа к пониманию слышания голосов всегда будет ограничено из-за самой природы этого феномена. Перефразировав изречение Юнга, можно сказать, что наука имеет дело с понятиями слишком общими, чтобы быть справедливыми по отношению к отдельным судьбам. Сущность слышания голосов так же, как сущность искусства и религии, – в их субъективности. Осуществление выбора и проявление силы воли в ситуациях, когда мы можем либо выразить либо потерять себя, дает шанс познать собственную индивидуальность. Мы должны направить нашу веру на усиление собственной индивидуальности (того, что отличает одну личность от другой) и в борьбе развить ее как творческую силу для интеграции в повседневную жизнь.
Мы надеемся, что те из вас, кто слышит голоса, найдут друга в этой книге, а также некоторое руководство по управлению отношениями с вашими голосами. Мы надеемся, что книга поможет вам использовать свои переживания как положительные, стимулирующие элементы вашего развития.
Мы надеемся также, что ваша семья, друзья, врачи и социальные работники яснее поймут этот важный аспект вашей жизни, будут способны лучше принять вашу уникальность и предложить любую поддержку, за которой вы можете обратиться.

2. НОВЫЙ ПОДХОД:
ГОЛЛАНДСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Мариус Ромм и Сандра Эшер

НАЧАЛО

В течение нескольких лет одной из моих пациенток была 30-летняя женщина, которая слышала в голове голоса. Они отдавали ей команды или запрещали ей делать что-то и полностью подавляли ее. Несколько раз она была госпитализирована с диагнозом шизофрении. Нейролептики не действовали на голоса, хотя и уменьшили ее тревогу. К несчастью, эти лекарства уменьшали также живость ее ума; поэтому она прекратила прием лекарств и долгое время не лечилась в стационаре. Однако голоса все больше изолировали ее, запрещая делать то, что она всегда любила. И ее снова госпитализировали.
В последний год она все чаще говорила о самоубийстве, и я видел, что она может это сделать. Единственным положительным моментом в наших разговорах было развитое ею толкование природы голосов, которое было основано на книге "The Origin of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind" (Возникновение сознания при разложении двухкамерного разума), написанной американским психологом Julian Jaynes (1976). Она нашла успокоение, прочитав, что примерно до 1300 года до нашей эры слышание голосов рассматривалось как нормальный способ принятия решений. Как пишет Jaynes, опыт слышания голосов почти совсем исчез и заменен тем, что мы называем теперь сознанием.
Я начал интересоваться, смогла ли бы она быть хорошим посредником с другими слышавшими голоса и найдут ли они ее теорию приемлемой или полезной. Я думал, что это может избавить ее от изоляции, суицидных тенденций и чувства зависимости от голосов. Вместе с ней мы начали планировать, как она может поделиться своими знаниями и мнениями.
Мы начали проводить ее встречи один на один с другими людьми, слышащими голоса. Слушая их разговоры, я был поражен пылом, с которым они узнавали переживания друг друга. Вначале мне было трудно следить за этими разговорами: для моего слуха их содержание было странным и необычным, и все же все это свободно обсуждалось, как если бы составляло реальный внешний и внутренний мир.
Иногда мы повторяли эти встречи, и каждая способствовала большему взаимопониманию. Тем не менее, эти пациенты обнаруживали также удручающее бессилие: по моим наблюдениям, никто из них не способен был справиться со своими голосами. Поэтому мы должны были подумать о контакте с теми, кто слышал голоса, но не страдал бессилием, а хорошо справлялся с этим явлением. Телевидение показалось нам единственным способом ясно рассказать об этом опыте. К тому же мы хотели охватить достаточно большое количество людей, чтобы найти тех, кто развил хорошую стратегию адаптации и мог помочь другим достичь большего контроля над голосами.
С этой точки зрения события развивались быстро. Выступая в популярной голландской телевизионной программе, моя пациентка и я пригласили людей контактировать с нами, и после передачи 700 человек откликнулись на наше обращение. 450 слышали голоса, из них 300 описали себя как неспособных справиться со своими голосами, в то время как 150 сказали, что нашли способы усмирять их. Ответ последней группы был особенно важен и вдохновил меня на организацию контактов между людьми, слышащими голоса и желающими обменяться идеями на основе своего опыта. Из-за практических трудностей организации встречи с таким большим количеством людей мы вначале разослали анкету. Позже, чтобы собрать больше информации, мы организовали конгресс для тех, кто откликнулся на телевизионную программу (Romme & Esher, 1989) (Romme e.a., 1992).

АНКЕТА

Мы интересовались многими аспектами: возраст, в котором появились галлюцинации; количество и характер голосов; события и переживания перед первым слышанием; способы адаптации; степень контроля над голосами; история болезни и т.д. Но главный интерес представляли различия между теми, кто мог успешно приспосабливаться к своим голосам, и теми, кто не мог этого делать.

СРАВНЕНИЕ СПРАВЛЯЮЩИХСЯ
И НЕ СПРАВЛЯЮЩИХСЯ С ГОЛОСАМИ

Результаты анкетного опроса приведены в следующих таблицах. Они отражают различия между теми, кто ответил, что адаптировался к голосам (группа А), и теми, кто ответил отрицательно (группа Б). В таблице 1 показаны некоторые различия, характерные для этих двух групп.
Таблица 1
РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ "ХОРОШО" И "ПЛОХО" АДАПТИРОВАННЫМИ

Многие (34%) ответили, что могут хорошо управлять своими голосами, но большинство (66%) ответили "нет". Первые чувствуют себя сильнее голосов, в то время как вторые – наоборот. Те, кто не мог справляться с голосами, обычно воспринимали их как отрицательные и агрессивные, тогда как те, кто мог их преодолевать, воспринимали их как положительные и дружественные. Последние получали меньше команд от своих голосов.
Нам было интересно также узнать, каковы различия между хорошо и плохо адаптированными в отношении применяемой стратегии адаптации.
Таблица 2
СРАВНЕНИЕ СТРАТЕГИЙ АДАПТИРОВАННЫХ И НЕАДАПТИРОВАННЫХ

К избирательно слушающим были отнесены те, кто слушает некоторые из своих голосов (например, положительные – охотнее, чем отрицательные). К ограничивающим были отнесены те, кто был способен сказать: "Нет, я не буду больше слушать голоса", если они становятся слишком резкими или критическими и т.п. Группа А (хорошо приспособленные) чаще применяет избирательное слушание и чаще ставит голосам ограничения.
Группа А также более способна игнорировать голоса и редко использует прием отвлечения внимания, а группа Б – наоборот.
Другой интересовавшей нас стороной статистики были различия между теми, кто был психиатрическим пациентом, и теми, кто не был. Наиболее значительны следующие отличия (табл. 3).
Таблица 3
РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ПАЦИЕНТАМИ И НЕПАЦИЕНТАМИ

Как показано в вышеприведенных таблицах, между двумя группами есть значительные различия, что подытожено в таблице 4.
Таблица 4
КРАТКИЙ ПЕРЕЧЕНЬ РАЗЛИЧИЙ

Эти сравнения приводят нас к важному заключению: решающее преимущество тех, кому удалось хорошо адаптироваться, состоит в большем внимании к их голосам и к окружающей их обстановке, а также в более благоприятном восприятии ими этой обстановки как поддерживающей, а не угрожающей. Поэтому слышание голосов можно рассматривать не только как отдельный личный психологический опыт, но и как феномен, отражающий характер отношения личности к ее окружению и наоборот. Другими словами, это не только психологическое, но и социальное явление.
Из заполнивших и возвративших анкеты мы пригласили на интервью тех, кто смог приспособиться к своим голосам, для обсуждения способов их адаптации. Затем мы выбрали 20 человек, способных рассказать о своем опыте. 31 октября 1987 г. они выступили на конференции, где присутствовало около 360 слышащих голоса.

КОНФЕРЕНЦИЯ

Конференция проходила в большом зале профсоюза, не имеющего никакого отношения к психиатрическим или к каким- либо другим медицинским учреждениям. Члены нашего психиатрического отделения активно участвовали в организации встречи и содействовали ее проведению, но все выступавшие на пленарном заседании – это были люди, слышавшие голоса и отозвавшиеся на телевизионную программу. После утреннего пленарного заседания состоялась серия часовых семинаров по обмену опытом с участием помощников из психиатрического отделения, которые не вели дискуссии, но направляли их, когда это было необходимо.
Профессор Strauss из New Haven, присутствовавший как гость авторов, сказал о конференции:
Общая атмосфера конференции была такой, как на встрече группы людей с общими интересами и опытом. Хотя обсуждались медицинские аспекты этих переживаний, не было ощущения, что это медицинская встреча или встреча больных. Участники свободно делились своим опытом, своими интерпретациями и своими способами адаптации. Некоторые были явно озабочены своими голосами и рассматривали их как проявление психической болезни, но у многих было совершенно иное понимание этих переживаний, они выступали компетентно, вовсе не как инвалиды, зависящие от чьего-то мнения о природе голосов, и ни в коем случае не как больные.
Значительный круг переживаний, описанных участниками, и разрешение ими этих вопросов (успешное или нет) можно рассматривать с разных сторон. Представляется наиболее полезным разделить их на три фазы с точки зрения адаптации к голосам:

Многие участники описывали фазы, которые приблизительно совпадают с этими. Например, один из выступавших отметил следующие три фазы в процессе адаптации к голосам:

В заключительной главе мы проиллюстрируем эти три фазы, используя сообщения людей, научившихся управлять своими голосами, а также рассмотрим возможности оказания поддержки людям, слышащим голоса.

ПРЕДПОСЫЛКИ

На вопрос, связано ли первое появление голосов с определенным событием, 70% респондентов ответили, что их голоса появились после травмы или такого волнующего события, как авария (4%), развод или тяжелая утрата (14%), психотерапия (12%), занятие спиритизмом (4%). Остальные (36%) были вызваны болезнями, любовными драмами, переездом на новое место жительства или беременностью.
В 1989 г. мы разработали программу обследования, которая позволила нам изучить зависимость между голосами и историей жизни людей, слышащих голоса. Ниже приведены различные виды жизненных воздействий, которые, как мы выявили, имеют отношение к появлению голосов (Romme & Escher, 1996):

ВОЗДЕЙСТВИЕ ГОЛОСОВ

Люди впервые услышавшие голоса после травмы, описывали два основных типа воздействия. Для более благополучной группы это было восприятие голосов как полезных и представляющих начало процесса адаптации. Они вызывали чувство независимости или свидетельствовали о наступлении покоя после периода неудач. По прошествии времени эти люди чувствовали, что назначение голосов было в том, чтобы, например, придать им сил или повысить самоуважение. Голоса воспринимались как положительные и как понятные стороны внутреннего "я".
Другие, менее удачливые люди, воспринимали голоса как агрессивные и отрицательные с самого начала. Одна женщина сказала:
К положительным голосам внезапно присоединялись те, которые я называю настоящими плутами, которые могли становиться очень злобными, мерзкими, отвратительными. И они появлялись повсюду: в голове, за мной, передо мной. Казалось, будто внутри моей грудной клетки действовали телефонные линии.
Для таких индивидуумов голоса были враждебными и не всегда принимались как части самого себя или как явление, родившееся внутри.
Люди, страдающие от отрицательных голосов, часто чувствовали, что те производят хаос в уме и требуют так много внимания, что не остается возможности общаться с внешним миром. Один мужчина сообщил:
Я мгновенно (посредством голосов) контактировал с членами семьи, друзьями, соседями, коллегами, моим психиатром, полицией, секретной службой, преступниками, политиками, членами королевской семьи и другими известными людьми. Я связывался с растениями, животными и вещами. Я даже обнаружил робота. Однажды меня проведал мой брат; его глаза были немного тусклыми, а его кожа казалась гладкой, и я подумал, что его заменили роботом. Я должен был быть осторожным, потому что роботы – чрезвычайно сильные. Я с ним поболтал и поскорее от него отделался.

Сравнение пациентов с непациентами

Результаты анкетирования побудили нас провести системное сравнительное изучение пациентов и непациентов, слышащих голоса (Romme, 1996). К непациентам относили тех людей, которые слышали голоса, но никогда не были психически больными. Это исследование охватило три группы слышащих голоса:

Формальные характеристики переживания

Формальным критерием, применяемым в психиатрических исследованиях, например, в пилотном исследовании шизофрении, выполненном ВОЗ*, является различие между так называемыми "истинными" и "псевдогаллюцинациями". Истинные галлюцинации рассматривались как симптомы шизофрении. Отличиями восприятия истинных и псевдогаллюцинаций считались:

* ВОЗ – Всемирная Организация Здравоохранения.
Мы обнаружили, что все группы слышали голоса как ушами, так и в голове. Все группы могли вести диалог со своими голосами и могли воспринимать голоса как "не-я". Это показывает, что само по себе слышание голосов не может рассматриваться как признак специфического заболевания.
Большой интерес представляет влияние голосов на эмоции и поведение личности. Данные таблицы 5 свидетельствуют, что и пациенты, и непациенты слышат как положительные, так и отрицательные голоса.
Главное различие заключается в том, что группы пациентов воспринимают голоса главным образом отрицательно, в то время как группа непациентов воспринимает их главным образом положительно. Другим отличием является то, что группы пациентов боятся голосов, а группа непациентов нет. Третье отличие состоит в том, что группы пациентов тревожатся из-за голосов и голоса мешают им в повседневной деятельности, в то время как на непациентах голоса сказываются намного меньше. Группы пациентов не отличаются одна от другой: обе они воспринимают голоса как господствующие, отрицательные или угрожающие.
Таблица 5

Слышание голосов и история жизни

При этом сравнительном изучении пациентов и непациентов мы старались особенно тщательно выявить зависимость между переживанием слышания голосов и историей жизни. Мы дифференцировали информацию о прошлой жизни. Мы спрашивали о том, что произошло примерно в то время, когда человек впервые услышал голоса, и отдельно (в другой части опроса) – о том, что случалось в младшем возрасте, в период воспитания в семье и вне семьи. Мы разузнавали также о жизни после появления голосов. Из этой информации мы можем заключить, что слышание голосов и превращение в пациента зависят от разных причин и имеют неодинаковое происхождение. Мы имели возможность установить это благодаря тому, что изучали также непациентов, слышащих голоса. Ниже мы описываем три истории болезни; мы отделяем информацию о травме, относящейся к началу слышания голосов, от истории жизни, которая, по нашему мнению, связана с тем, становится ли человек пациентом.
Пример пациента с диссоциативным расстройством
Девятилетняя девочка была так жестоко избита отцом, что ее пришлось поместить в больницу: у нее были смещены два позвонка. Через два часа после поступления в больницу она впервые услышала голоса. Физически девочка полностью поправилась и была отдана на попечение бабушки, которая относилась к ней очень хорошо и обеспечила ей безопасное окружение. Таким образом, вначале у девочки не было отрицательных последствий, связанных с травмой. Однако через три года бабушка умерла, и тогда девочку поместили в одно учебное заведение. Там обучение и обращение были агрессивными по отношению к ней, а она, вероятно, была слишком чувствительна к этому. Как бы там ни было, но она была слишком уязвимой, чтобы справляться с голосами.
Пример пациента с шизофренией
Сорокалетний мужчина начал слышать голоса за несколько дней до сдачи экзамена, от которого зависело сохранение его места работы. Это случилось, когда он понял, что наверняка провалится, поскольку требования оказались слишком высокими для него. Эта травма была не первой в его жизни. Он был легко ранимым и не мог оправиться от того, что в детстве и юности отец унижал его, называя тупицей. Кончилось тем, что ферма отца была отдана брату, а он был вынужден искать работу в другом месте, и вот теперь боялся ее потерять.
Пример непациента, слышащего голоса
Сорокалетняя женщина начала слышать голоса после утраты трех очень важных в ее жизни людей: мужа, отца и сестры мужа – все они умерли в течение трех месяцев.
Она не стала пациенткой. Утрата дорогих людей была эмоциональной травмой, но не сказалась отрицательно на ее повседневной жизни. Не было необходимости ни в изменении финансового положения, ни в перемене жилья, ни в отношениях с детьми. Выяснилось также, что в детстве и в годы учебы ее очень стимулировали и поддерживали. Она развилась в сильную личность, способную вынести страдания от постигших ее утрат.
Из 48 жизненных историй мы узнали, что следует делать различия между причинами слышания голосов и причинами, по которым личность становится пациентом. Обстоятельство, вызывающее слышание голосов, можно описать как жизненно важную травму, т.е. как событие, при котором личность испытывает угрозу своему существованию. Эти события происходят незадолго до того, как впервые слышат голоса.
События, вызывающие слышание голосов, являются, по нашему мнению, угрожающими, потому что такое событие:

Согласно нашей интерпретации, различия между теми, кто стал пациентами, и теми, кто таковыми не стал, состоят в следующем:

Личный подход к пониманию

Психиатрические и психологические теории галлюцинаций подчеркивают, что это переживание является частью индивидуума. Голоса – часть личности и в то же время, согласно этой концепции, ego distone*.
* Часть, неприемлемая для личности – Прим. переводчика.
Слышащие голоса высказывают различные мнения о своих переживаниях; зачастую они объясняют их как находящиеся вне их личности, потому что это больше соответствует их переживаниям и наблюдениям. Пример: "Голос говорит то, чего я не знаю; использует слова, которые я никогда не произношу, поэтому голос не может быть мною. Он должен быть кем-то другим" или "Я слышу несколько голосов одновременно. Невозможно, чтобы все они были мною". Часто они ищут объяснение, соответствующее их взглядам на жизнь и их духовности.
Вера в слышание голосов зависит не только от состояния индивидуума, но и от его культуры. Разные культуры по-разному оценивают слышание голосов. Например, в Африке слышание голосов рассматривается как особый дар, а в западных культурах его рассматривают как психическое заболевание. учиться справляться с голосами легче, имея социально или духовно приемлемую систему верований.
Однако принятие определенной системы верований связано с признанием соответствующей теории и знанием соответствующего языка – того языка, который слышащие голоса используют для обсуждения своих переживаний. Даже если профессионалы считают, что слышание голосов – это излечимая болезнь, все же язык, который слышащие голоса применяют для описания своих переживаний, не является патологическим, это язык, который соответствует тому, что они испытывают.
В нашем исследовании слышащие полагали, что их голоса имеют следующее происхождение (табл. 6).
Таблица 6

Некоторые из слышащих по-разному интерпретируют разные голоса. Как показывают данные таблицы 6, эти взгляды имеют много научных источников.
Карл Юнг, например, предложил психодинамическую модель, предполагающую, что импульсы из сферы бессознательного "говорят" с людьми видениями или голосами (Jung, С., 1961). Работа Юнга привлекательна для многих "слышащих голоса".
Другая актуальная психодинамическая теория уделяет больше внимания механизмам, связанным с эмоциями. Она предполагает, что люди могут реагировать на особо травмирующие переживания (такие, как инцест, садистское обращение, опасные для жизни несчастные случаи, пребывание в заложниках и военные действия) изолированием этих воспоминаний от сознания. Тогда травма дает о себе знать в форме возвращения к прошлому, чувства преследования, агрессивных голосов или ужасных видений (Putnam, 1987).
Мистики объясняют слышание голосов не страхом, а развитием личности (Roberts, J., 1979; Pierrakos, E., 1979). Они полагают, что люди обладают способностью расширять свое сознание, совершенствуясь духовно. Голоса можно рассматривать как часть развития. Тренируясь, люди могут преодолеть границы своего творческого, духовного, божественного и/или космического ego.
Третье, "психологическое" объяснение дает парапсихология (Ehrenwald, J., 1978): голоса можно рассматривать как порождение особого дара или чувствительности. Возможно даже, чтобы человек стал медиумом для других людей. В соответствии с этим, голоса понимаются как приходящие из более тонких уровней сознания. Задача парапсихологии работать с этой чувствительностью для блага личности и блага других людей. С точки зрения такого подхода, человек должен стремиться не избавиться от данной сенситивности, а суметь работать с ней. Важно определить границы, научиться обращаться с сенситивностью, чтобы не переступить предел и не быть опустошенным.

ВЫВОДЫ ДЛЯ ПСИХИАТРИИ

Низведение слышания голосов до статуса простой патологии – не очень плодотворно с точки зрения помощи пациентам в адаптации. Может быть также неточным анализ. Вне мира психиатрии есть много людей, которые слышат голоса и умудряются жить с этим; некоторые действительно считают их украшением своей жизни. Поэтому для профессионалов, работающих в сфере психического здоровья, чрезвычайно важно детально исследовать, какие системы взглядов и стратегии адаптации кажутся наиболее полезными для таких пациентов; это дало бы нам возможность намного эффективнее поддерживать их и помогать им в попытках справиться с этими экстраординарными переживаниями.
Главные шаги в этом процессе следующие:

От большинства психиатров эти шаги потребуют расширения взглядов. Мы весьма заинтересованы в том, чтобы услышать мнение практикующих в этой области специалистов по всем вопросам, обсуждавшимся участниками конференции.
Ссылки
Ehrenwald, J. (1978) The ESP experience; Basic Book, New York.
Jaynes, J. (1976) The origin of consciousness in the breakdown of the bicameral mind; Houghton Mifflin, Boston.
Jung, C. (1961) Memories, Dreams, Reflections; Pantheon Books, Random House, New York.
Pierrakos, E. (1979) The path; Phoenicia, New York.
Putnam, F. (1987) Dissociation as a response to extreme trauma: Presented at a diagnostic workshop; Free University, Amsterdam.
Roberts, J. (1979) Seth speaks: The eternal validity of the soul; Prentice Hall, Englewood Cliffs, New Jersey.
Romme, M., Escher, A. (1989) Hearing voices; Schizofrenia Bulletin, vol. 25, nr. 2, 209-216.
Romme, M. et al. (1992) Coping With Hearing Voices: An Emancipatory Approch; British Journal of Psychiatry, 161, 99- 103.
Romme, M., Escher, A. (1996) Empowering people who hear voices. Haddock & Slade; Cognitive psychological interventions with psychotic symptoms; Routledge, London.
Romme, M. (1996) Understanding voices; Maastricht University, Maastricht, Holland.

3. БРИТАНСКИЙ ОПЫТ

Поль Бейкер

ПОИСК НОВЫХ ТОЛКОВАНИЙ

В 1988 г. я встретил Мариуса Ромма и Сандру Эшер в Триесте на конференции под названием "Вопросы психиатрии", спонсором которой была Всемирная Организация Здравоохранения. Я присутствовал там, чтобы рассказать о Манчестерской организации MIND и о поиске немедикаментозных решений проблем психического здоровья; Мариус и Сандра представили информацию о своей работе, касающейся слышания голосов. Во время конференции мы обсуждали наши работы, и особый энтузиазм у меня вызвал их подход к этой проблеме. Это было связано частично с тем, что у меня был родственник с какой-то формой слышания голосов, а частично с тем, что по своей работе я имел отношение к поддержке любых инициатив, которые помогают людям сохранять самостоятельность перед лицом внушающих беспокойство или малопонятных симптомов. Возможно потому, что я не принадлежал к медицинскому миру психического здоровья, я был совершенно открыт для выдвинутого Мариусом и Сандрой утверждения о том, что голоса действительно воспринимались слышащими и имели смысл, несмотря на расхожее мнение, будто это только галлюцинации. Мы обещали друг другу поддерживать связь, и я уехал из Триеста, воодушевленный творческой мыслью, вызванной этим подходом.
Немного позже, в ноябре 1988 г., я был приглашен Мариусом Роммом на конференцию в Маастрихте под названием "Люди, слышащие голоса". Конференция проходила в престижном национальном конференц-центре в Маастрихте (Голландия) и была организована совместно группами, называемыми Resonance Foundation (организация самопомощи слышащих голоса), и Отделом социальной психиатрии при Лимбургском университете. Специалисты имели возможность выслушать сообщения о личном опыте слышащих голоса наряду с общепринятыми теоретическими построениями. Были также представлены радикальные интерпретации этого явления и предложены способы помощи людям в адаптации к их переживаниям. В глубине этого пионерского подхода было желание избавить слышащих голоса от безличности модели болезни. Эта кампания заслужила в Голландии такое доверие, что встречу открыл Главный инспектор психического здоровья из Министерства здравоохранения и социального обеспечения Голландии.
Конференции предшествовала трехлетняя работа, которая бросила серьезный вызов существующим интерпретациям слышания голосов. В интервью, данном сразу после конференции, Мариус Ромм напомнил:
Решение созвать конференцию принадлежит не мне, a Resonance Foundation. Пациенты чувствовали, что специалисты не воспринимали реальности их голосов. Поэтому было приглашено гораздо больше специалистов, чем слышащих голоса. Последние надеялись рассказами о своих переживаниях разъяснить, что происходило в действительности, в противовес теории специалистов. Они пытались ликвидировать реальный разрыв между этими представлениями, дав возможность профессионалам встретиться с нормальными здоровыми людьми, которые слышали голоса, не будучи психически больными. Эти люди, научились справляться с голосами, сформировав собственные теории как якорь спасения (Baker, 1988).
Конференция была прекрасная и исключительно полезная. Основным в подходе, принятом Мариусом, Сандрой и Resonance Foundation, было придание особого значения партнерству между слышащими голоса и специалистами. Это была действительно освежающая перемена: большинство подходов, с которыми я сталкивался раньше, редко (если вообще когда-нибудь) принимали во внимание и придавали такое значение мнению тех, кто фактически испытывает трудности с психическим здоровьем (Baker, 1989). Голландская история рассказана в другом месте этой книги, но я хотел особо подчеркнуть этот начальный момент, потому что он произвел на меня сильное впечатление.

КРАТКАЯ ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ
БРИТАНСКОЙ СЕТИ

Я прошу Вас попытаться сделать то же самое в Англии. Надо в каждой стране создавать группы, в которых люди могут разговаривать о слышании голосов... нужны группы людей с одинаковыми проблемами, чтобы изменить отношение... В Америке и в Англии в настоящее время психиатры ведут себя как родители. Моя цель – не изменить психиатрию, не изменить родителей, а предложить слышащим голоса организацию, посредством которой они могут освободить себя (Baker, 1988).
Под впечатлением конференции и этих слов Мариуса, которые были свежи в моей памяти, я написал статью для журнала OPEN MIND, опубликованную в августе 1989 г. (Baker, 1989) и вызвавшую интерес у слышащих голоса и у профессионалов. Незадолго до публикации Nigel Rose и Mark Greenwood (члены- учредители Национальной сети слышания голосов) изучили опыт Маастрихта, и в течение этого года были установлены другие контакты с заинтересованными людьми по всему Соединенному Королевству (СК).
Этот интерес привел в СК с визитом летом 1989 г. Мариуса Ромма, Сандру Эшер и представителя Resonance Foundation Ans Streefland. Они выступили на ряде публичных встреч на северо- западе Англии (Большой Манчестер, Ливерпуль и Шеффилд) для обсуждения результатов своей работы. Эти встречи посетили выжившие* и их семьи, работники психического здоровья и представители общественности. Отклики были различными, было очевидным определенное сопротивление некоторых профессионалов, но в целом реакция была положительной. Конечно, с энтузиазмом откликнулись сами слышащие голоса. Одна встреча, где собралось более 100 человек, стала как бы ареной катарсиса (очищения) для многих слышащих голоса, большинство впервые публично говорили о своих переживаниях и о своем понимании их значения.
* Выживший (англ. survivor – оставшийся в живых) имеется в виду человек, перенесший психическое заболевание и вернувшийся к нормальной жизни. – Прим. переводчика.
В результате визита в эту страну были проявлены другие инициативы для рассмотрения спорного вопроса между слышащими голоса, медиками и широкой публикой. Национальная группа встретилась в Лондоне, чтобы содействовать распространению различных альтернативных взглядов, предложенных этим новым подходом. Возникли группы в Манчестере и Лондоне, и в марте 1990 г. в Ноттингеме состоялась их встреча. Лондонская и Манчестерская группы запланировали дальнейшие конференции, подобные первой, которая состоялась в Голландии в 1987 г. Чтобы подготовить почву в Манчестере, Alan Leader из Lamberth Link приехал в октябре 1990 г., чтобы в переполненной народом ратуше Tawn Hall рассказать о своем опыте слышания голосов. Алан провел 20 лет в различных психиатрических учреждениях с диагнозом "шизофрения". Он рассказал о том, как научился жить со своими голосами и даже использовать их помощь в повседневной жизни. На встрече было много слышащих голоса, и большинство согласилось с тем, что людям было важно собраться вместе и поговорить о своих переживаниях. Сам Алан подал ободряющий пример, так свободно рассказывая публике о своих переживаниях.

ПЕРВАЯ БРИТАНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Первая Британская конференция, организованная членами Манчестерской группы слышащих голоса, состоялась в Манчестере в ноябре 1990 г. Цели конференции:

Четырнадцать человек, слышащих голоса, приняли участие в конференции, организованной специально для того, чтобы они поделились своими знаниями о голосах. На ней присутствовала Миртл Хиири (см. главу 7) – исследователь из Калифорнии, прибывшая для наблюдения за работой конференции. Исследовательские интересы Миртл оказались сходными с интересами Мариуса Ромма во многих отношениях: ее исследование касалось того, чтобы
рассеять общий стереотип внутреннего голоса как прерогативы святых и психически больных, и таким образом поддержать изучение его раскрепощающего воздействия на наши способности (Heery, 1989).
На конференции велась звукозапись, так что богатое разнообразие пониманий могло быть воспроизведено в отчете (Greenson, 1991).
Многие участники осуждали расхожее мнение о том, что слышание голосов – нереальное событие. Объяснение этого явления классической психиатрией не способствует раскрытию богатства индивидуальных переживаний, множественности путей их понимания и отношения к ним. Некоторые выступавшие повторяли утверждение, что слышание голосов – это реальное переживание, часть их жизни, которую следует принимать всерьез. Один из первых выступавших изложил это кратко:
Это опыт, который я имею, и он реален.
Участники конференции услышали об огромном разнообразии таких переживаний: у одних несколько голосов вступают в разговор в голове слушателя; у других голоса беспрерывно повторяют вздор (бессмыслицу), а неустанные повторения ставят "слушателя" в тупик. Некоторые слышали удивительные, даже увлекательные голоса, которые приносили успокоение. Многие сообщали о голосах, которые рассказывают неправдоподобные, фантастические вещи, дают непомерные обещания. Были голоса, обвинявшие людей, говорившие им, что они безнравственные и злые. Один мужчина говорил о голосах, участвующих в его сексуальных фантазиях, и это привело к дискуссии, в которой другие участники нехотя признались в подобной роли своих голосов! Некоторые говорили о своих голосах как о проявлениях телепатической связи.
Многие делали различие между голосами, которые они слышали внутри головы, и другими, явно внешними. Для некоторых голоса были земным переживанием, чем-то таким, о чем они много не раздумывали. Голоса были знакомыми и узнаваемыми для одних, в то время как для других это были голоса незнакомцев. Многие участники говорили, что они стали бы ужасно одинокими без своих голосов или что их голоса хорошо влияют на них.
Есть много внушающих беспокойство проблем, которые могут возникать из-за слышания голосов, не в последнюю очередь из- за позорного клейма, лежащего на этом явлении в настоящее время. Это можно, однако, преодолеть, если слышащим удастся развить уверенность и умение описывать свои переживания. Тем, кто участвовал в конференции, доставило удовольствие поделиться явлениями и идеями, которые до этого сохранялись в тайне. Возникла надежда, что встреча станет началом более широкого движения, которое сможет помочь изменить отношение нашего общества к этому явлению.

ГЛАСНОСТЬ И ТАБУ

Одним из наибольших препятствий к признанию слышания голосов является общественное табу, окружающее эту тему. Поэтому лояльные публикации чрезвычайно важны для устранения этой помехи, и мы обрадовались, узнав, что пресса и радио готовы помочь этому юному саженцу расти. После первой конференции "The Independent on Sunday" ("Воскресная независимая") напечатала сочувственную статью на эту тему (C.Azis, 6 января 1991 г.). Она вызвала большой общественный интерес, а дальнейшее внимание со стороны средств массовой информации привело к тому, что члены Сети выступили в радиопрограмме "Medicine now" ("Медицина сегодня") и в программе столичного радио "Philip Hodson Confidential" (Филип Ходсон доверительно). Были также переданы интервью по "ВВС Radio Wales" (Радио Уэльса), "Radio Leeds" (Радио Лидса) и "Greater Manchester Radio" (Радио большого Манчестера).

ЛОНДОНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ (1991)

В марте 1991 г. более 200 человек собрались в Лондоне на конференцию о слышании голосов. Это было самым большим событием дня в Соединенном Королевстве. Организаторами были Сеть и Lambeth Link. Многие из участников слышали голоса, среди остальных были главным образом профессиональные работники служб психического здоровья, а также родственники и члены добровольных групп.
На утреннем заседании выступили: Alan Leader и Anne Walton о своем опыте слышания голосов; Мариус Ромм и Сандра Эшер об исследовании, проведенном ими в Голландии; Mike Grierson, – социолог из Манчестера, говоривший о науке и о том, что она может быть жестокой по отношению к людям, слышащим голоса, если исследование проводится без сострадания и сочувствия; психиатр, описавший свое исследование о применении ушных затычек, личных стерео и пения про себя как методов адаптации к голосам; и я из Манчестера – о слышании голосов. После обеда участники могли в секциях обсудить свой опыт и то, как они научились жить со своими голосами. Специалисты и родственники слышащих голоса могли задать вопросы и присоединиться к дискуссии. После этого все собрались в главном зале, и каждому была предоставлена возможность сказать, что он думает о конференции и о том, что следует предпринять далее. Многие были в восторге от конференции и довольны тем, что имели возможность послушать об опыте слышащих голоса. Было ясно, что эти новые толкования феномена дали многим людям новую надежду и решимость найти собственный способ приспособления к своим голосам.
Конференция закончилась очень приятным сообщением о том, что работа будет продолжена и что сеть для слышащих голоса начала действовать. Было также решено, что в течение года должна быть организована следующая встреча, поскольку огромному количеству людей, желавших участвовать в этой встрече, было отказано из-за отсутствия мест.

ТРЕТЬЯ НАЦИОНАЛЬНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Она состоялась в сентябре 1991 г. в Отделе социологии при Манчестерском университете, и в ней приняли участие около 30 человек со всей Великобритании. Она еще раз показала жизненную необходимость большего понимания и принятия опыта слышащих голоса. Все участники и выступавшие сами были слышащими голоса со своими личными подходами и объяснениями; некоторые из них лечились, а другие нет.
Anne Walton (член Манчестерской группы самопомощи с ноября 1990 г.) говорила о том, как она была вовлечена в движение слышащих голоса, и сообщила о достижениях Сети. Mickey De Valda (другой член этой же Манчестерской группы) говорил о последствиях злоупотребления лекарствами и о несоблюдении основных прав человека в больницах и других лечебных учреждениях. Sandra Charnock, будущая психиатрическая медсестра, прибыла из Донкастера, чтобы рассказать, что слышание голосов не было чем-то необычным в ее семье, и описала, как она научилась успешно жить с ними. Позже состоялись небольшие встречи по обмену опытом, чтобы люди обсудили свои голоса и собственные теории на этот счет. На пленарном заседании многие участники говорили, что им понравилась конференция, и было решено, что Mike Grierson представит доклад о том, что на ней происходило.

МАНЧЕСТЕРСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
О СЛЫШАНИИ ГОЛОСОВ (1992)

Эта конференция проходила в только что открытой психиатрической больнице в Северном Манчестере и была первой попыткой наладить диалог между слышащими голоса и профессионалами психического здоровья, включая психиатров. Проф. Мариус Ромм, психолог Richard Bentall из Ливерпульского университета и проф. Alec Jenner из Шеффилда выступали перед более чем 100 слушателями. Выдающуюся ключевую речь произнесла Сандра Эшер, которая сказала о том, что действительно помогает слышащим голоса следующее:
Люди, которые слышат голоса и научились приспосабливаться к ним, подчеркивают, как важно было для них иметь друга, партнера или родственника, который их слушал, принимал и с кем они чувствовали себя в безопасности. В периоды, когда голоса доминируют, подобное отношение может дать чувство безопасности... Должная поддержка становится в этих случаях решающей: она избавит человека от зависимости и предоставит возможности для повышения уверенности в себе и способности к самоуправлению. Голоса – это сильный вызов, который можно рассматривать как угрозу или как побуждение к действию. Голоса либо делают человека беспомощным, либо действуют как учителя, помогающие стать более подготовленным к жизни. Развитие личности может состояться лишь в стимулирующей окружающей обстановке при соответствующих социальных условиях. Конечной целью является развитие личности, которая слышит голоса.

ВАЖНОСТЬ РАЗНООБРАЗИЯ ТОЛКОВАНИЙ –
КОНФЕРЕНЦИЯ О СЛЫШАНИИ ГОЛОСОВ
(Манчестер, 1993)

Это была самая значительная конференция из состоявшихся до того времени. Более 150 человек прибыли изо всех уголков страны, чтобы принять участие в исследовании различных подходов, которые помогают объяснить голоса и помочь людям прийти к соглашению с ними. Среди выступавших были эксперты по медицинским подходам и применению лекарств, а также были представлены спиритуализм, парапсихология, психология и самопомощь. Работая в секциях, участники исследовали практическое применение перечисленных выше методов, в частности: медитации, отвлечения внимания, сосредоточения, интенсивного лечения, а также создание сетей самопомощи и использование астрологических карт.
Задачей конференции было поставить под сомнение подход психиатрии, сузивший понимание голосов как проблемы, и рассмотреть другие возможности. Как сказал на конференции Мариус Ромм:
Смешно сводить наши способности восприятия к пяти чувствам, а общение – к работе органов речи. Каждый, кто когда-нибудь кого-нибудь любил, лучше знает это. Значение духовного восприятия состоит в том, чтобы вдохновляться, учиться расти, в возможности раскрыться, независимо от повседневных трудностей. Значение парапсихологии в том, что она научила нас тому, что интуиция и экстрасенсорные восприятия должны контролироваться; вы должны научиться контролировать впечатления, и в этом необходимо упражняться. Мы должны также осознать, что не способны контролировать все воздействия на нас, потому что живем в жестоком обществе с дискриминацией, агрессией, несправедливостью в столь многих областях. Я думаю, что очень важно систематически получать информацию путем диалога с теми, кто слышит голоса, обо всех аспектах этих голосов.

СОЗДАНИЕ БРИТАНСКОЙ СЕТИ СЛЫШАНИЯ ГОЛОСОВ

Мы создали сеть слышащих голоса и заинтересованных лиц в Великобритании. В сентябре 1993 г. число ее членов превысило 350 человек. Они ежеквартально получают письмо с новостями Национальной Сети слышания голосов. Первое письмо было разослано осенью 1990 г. Письмо распространяется бесплатно и содержит информацию о деятельности Сети, полезные публикации и сообщения от слышащих голоса в СК. Мы издаем также информационный пакет и опубликовали четыре брошюры, включающие отчет о первой Манчестерской конференции, обзор голландских исследований по данному вопросу и о развитии их Сети. В дополнение к контактному списку Сети теперь существует несколько групп самопомощи; первая из них сформировалась в Манчестере, а другие – в Лондоне, Донкастере, Оксфорде, Ливерпуле, Хаддерсфилде, Уэйкфилде, Файфе, Эдинбурге, Олдеме и Гвинеде.
Сеть была создана для помощи слышащим голоса в поиске собственного способа приспособления к ним; было показано, что:

Люди, слышащие голоса, их семьи и друзья могут многое выиграть от снятия клейма с этого переживания, что приведет к большей терпимости и пониманию. Этого можно достичь, распространяя положительные толкования, дающие людям возможность систематической работы над собственными способами адаптации, и информируя об этом общество в целом.
Наши задачи таковы:

МАНЧЕСТЕРСКАЯ ГРУППА САМОПОМОЩИ

Первая встреча группы самопомощи состоялась в феврале 1991 г. Группа встречается ежемесячно на неформальной основе, подобно таким же группам в Голландии. Ее посещают до 30 человек. Группа обсуждает их личный опыт и теории, дает им возможность поддержать друг друга в совершенствовании методов адаптации. Во встречах участвует также исследователь и рассказывает о свей работе на примере кого-нибудь из членов группы. Присутствует и психиатрическая медсестра, чтобы оказывать поддержку и быть связующим звеном между группой самопомощи и группой планирования. Члены группы внесли свой вклад в создание информационного письма и приняли участие в видеопроекте, который должен был содействовать изданиям, освещающим слышание голосов, а также побывали в Голландии для встречи с представителями Resonance Foundation.

РАЗВИТИЕ СЕТИ

Как группа мы пока находимся на ранней стадии развития, и такой значительный отклик был очень ободряющим. Работая совершенно добровольно, мы ставили перед собой такие задачи:

В конечном счете, мы надеемся упрочить Сеть как обширную консультативную и информационную службу для слышащих голоса и групп самопомощи. Мы воодушевлены перспективами этой работы и намерены содействовать ее развитию по мере наших сил.
Если вы полагаете, что можете помочь нам в достижении этих целей, пожалуйста, свяжитесь с нами:
Hearing Voices Network, Swan Buildings, 20 Swan Street, Ancoats, Manchester M4 6JW, Great Britain.
Ссылки
Azis, C. Heard But Not Seen; Independent on Sunday, 6 Jan. 1991.
Baker, P. (1988) Interviews with Prof. Marius Romme; notes from the conference of 11 Nov. 1989 (unpublished).
Baker, P. (1989) Hearing Voices; OPENMIND, no. 40, pp. 16- 17.
Baker, P. (1992) Hearing Voices: A Different Perspective; National Hearing Voices Network.
Grierson, M. (1991) A Report on the Manchester Hearing Voices. Conference; published by the National Hearing Voices Network.
Heery, M. W. (1989) Inner Voice Experiences: an exploratory study of thirty cases; Journal of Transpersonal Psychology, vol. 21. no. 1.
Romme M., Escher, S. (1992) Hearing and Accepting Voices – and Life is not a Problem that has to be Solved but a Mystery that has to be Lived; National Hearing Voices Network.
Rose, N. (1991) The Dutch Experience; published by the National Hearing Voices Network.

4. ПСИ1, ПСИХОЛОГИЯ И ПСИХИАТРИЯ

Герда де Брюин

Во вселенной есть вибрации или силы, которые воздействуют на нас и предлагают нам знание подлинной сущности, которое наши органы чувств не могут нам дать. Признание этого факта было бы началом революции в психологии (Charles Richet, 1923)

ГОЛОСА УОЛТЕРА

Во время моей стажировки как детского психолога я два года работала с молодым человеком, описанным в информационном массиве как шизоидный и страдающий слуховыми галлюцинациями. Лечение было направлено главным образом на совершенствование навыков общения этого умного и застенчивого юноши, и в первые 18 месяцев я не видела никаких признаков того, что он мог бы слышать то, чего не слышу я. Позже произошел экстраординарный случай.
В тот день мой разговор с Уолтером протекал не гладко, главным образом потому, что я уделяла ему только часть своего внимания; другая часть все еще была занята недавним инцидентом, не имеющим отношения к делу, и человеком, на которого я была очень сердита. Во время нашего разговора Уолтер все больше отвлекался, пока в конце концов стал выглядеть так, как будто прислушивался к самому себе. Вдруг он сказал с большим чувством, что за реальным обычным миром нашего разговора есть другой, пугающий мир, и что он слышит голоса, приходящие оттуда. Я не слышала этих голосов, но было ясно по тому, как дрожал Уолтер, что он был неподдельно напуган тем, что он слышал. Немного погодя он согласился рассказать мне, что передавали голоса: неистовые проклятия.
На первый взгляд может показаться, что в этом рассказе нет ничего удивительного. Но слова, которые Уолтер слышал из пугающего мира, полностью совпадали с проклятиями, которые я во время нашего разговора мысленно произносила во второй половине своего внимания. Как будто голоса Уолтера буквально повторяли то, что я мысленно произносила. Я лишилась дара речи.
Я не рассказала детскому психологу, который был моим наставником, что у Уолтера в тот день были галлюцинации. Я не пыталась также объяснить, что случилось в действительности: у меня не было слов для описания этого переживания, в моей профессии не было для этого слов, и я боялась говорить об этом.
Это случилось 20 лет назад. Теперь я знаю (хотя никто об этом не упоминал во время моего обучения), что такие случаи, напоминающие пси, были описаны другими психотерапевтами. Подобные сообщения обнаруживают некоторые обстоятельства: часто инциденты касаются информации, скрытой от сознания врача или настолько личной, что он чувствует затронутой самую суть; такие случаи бывают чаще при сильной положительной передаче и ослабленном внимании врача к пациенту, а также когда терапевтический контакт подходит к концу; они преобладают у пациентов, диагноз которых предполагает возможность психопатического эпизода (Ehrenwald, 1977; Ullman, 1977; Wolman, 1986; Silverman, 1988).
Теперь я думаю (хотя не могу быть уверена), что могла бы помочь Уолтеру, если бы сухо сказала, что слова, которые он слышал, соответствовали моим мыслям. В моей профессии все еще отсутствует терминология для описания таких инцидентов, а также нет системных исследований в этой области. Психология и психиатрия, с одной стороны, и парапсихология, с другой, всегда проявляли мало энтузиазма при исследовании данных, полученных другой стороной.
Кажется, что изменение этой ситуации пошло бы на пользу тем, кто страдает от проблем психического здоровья. Было высказано предположение, что имеет место корреляция между активным, удовлетворительным образом жизни слышащих голоса и их парапсихологической и/или спиритуалистической системой взглядов на свой опыт (Нееrу, 1989). В надежде на расширение дискуссии об этих взглядах эта глава является попыткой дать краткое изложение истории отношений между пси, психологией и психиатрией.

АНТИЧНЫЕ ВЕРОВАНИЯ

До возникновения психологии и психиатрии психические и мистические переживания были общим элементом в понимании человеческой природы и психического здоровья во многих обществах. В дохристианских политеистических и монотеистических обществах было общепризнано, что внутренняя жизнь чело
века может быть доступна для того, что считалось пророческим, и для таких чудес, как необъяснимая передача знаний или целительной энергии. Следы таких верований были найдены в древних греческой и египетской культурах, также как в раннем христианском гностицизме. Сократ позволял руководить своей жизнью демону, голосу мудрости, который он не воспринимал как выражение собственных мыслей. Он знал также, что ясновидение (или яснослышание и тому подобные восприятия) может сочетаться с безумием; другими словами, человек с таким восприятием плохо приспособлен к рутинным требованиям обычных пространства и времени, как, например, жрицы из Дельф и Додони. Сократ описал этот род безумия как имеющий божественное происхождение.
Ритуалы, выполнявшиеся в греческих и египетских храмах, наводят на мысль, что люди в те времена предполагали присутствие определенной силы и знания об исцелении в том, что теперь называется подсознанием, а тогда понималось в более духовном, религиозном плане. После подготовки больного ритуальным очищающим песнопением его в сновидениях мог посетить дух божественного целителя (обычно у греков Асклепий и Имхотеп – у египтян). Этот целитель либо излечивал больного прикосновением во сне, либо объяснял, какое действие необходимо для исцеления. Согласно некоторым источникам, тексты египетских папирусов также обнаруживают знание определенных трансцедентальных способов умственной концентрации: образ света использовался для контакта с богами и овладения через этот контакт знаниями.
Подобным образом аккумулировали знания о человеческих страданиях и об их исцелении религии Дальнего Востока. Йогасутры Патанджали, которые были сформулированы, возможно, во II столетии, – богатый источник информации о психическом и духовном измерениях человеческого существа. Патанджали определяет йогу как контроль мыслей-волн в уме или (в другом переводе) как ограничение колебаний мозгового вещества (своего рода наука о психическом здоровье). Целью контроля мыслей-волн является осознание в человеческих существах божественного присутствия и общение с ним: постижение этого кладет конец страданию (самадхи). Одна из восьми ветвей йоги, концентрация, может привести к росту сиддхи или к тому, что мы могли бы назвать психической энергией. Патанджали приводит описание сиддхи, но добавляет, что это энергии в земном состоянии, но препятствия для самадхи.
Основатели западных монотеистических религий (Моисей, Иисус и Мухаммед) слышали голоса, неслышные для других. Являются эти откровения свидетельством их святости или безумия, я оставляю на суд читателей (мы знаем, что современники Иисуса временами считали его одержимым). Однако в тех частях мира, где эти монотеистические религии стали господствующими, несмотря на гонения, уцелела идея, что божественное может быть открыто в человеческом сознании и предоставить благоприятные возможности для эволюции. Эта идея распространялась как отдельными личностями, так и группами – приверженцами суфизма в исламских странах, каббалистами у евреев, и (намного позже ранних гностиков) розенкрейцерами, масонами и квакерами в христианских странах.
Гонения были особенно сильны против тех, кто верил в колдовство, предсказания и черную магию2. До самого возникновения психологии и психиатрии церковь претендовала на право определять и судить этих людей в соответствии с четырьмя основными категориями: причисление к лику святых (канонизация), одержимость, ересь и колдовство3. Жанна д'Арк, которая слышала голоса, была заживо сожжена в 1431 году; до самого последнего момента власти пытались заставить ее отказаться от утверждения, будто она слышала голоса святых, но они были на самом деле реальными для нее. Около 1600 года Бруно также был сожжен на костре за утверждение, что у людей есть божественные (и, следовательно, магические) способности, которые могут быть раскрыты благодаря тренировке памяти. Около 1700 года подобные взгляды выразил Gichtel в Германии, но его наказание ограничилось тем, что его пригвоздили к позорному столбу, сослали и запретили заниматься профессиональной адвокатской деятельностью. Пятьюдесятью годами позже Swedenborg в Швеции сумел четко сформулировать эти же идеи и оставаться государственным деятелем, несмотря на весьма подозрительное отношение значительной части общества к тому, что он слышал голоса. В это время западное общество стояло на пороге возникновения психологии и психиатрии.

Колыбель гуманитарных наук – магнетизм

В начале XIX столетия венский/парижский врач Mesmer пытался помочь своим нервно-больным пациентам, применяя магнетизм. Он подошел к лечению с позиции, которая была необычна для того времени: он сделал серьезное описание того, что его пациенты чувствовали в своем теле4. В результате он высказал ряд предположений, в которых выразил свое убеждение в существовании тонкой невесомой жидкости, заполняющей всю Вселенную и таким образом связывающей все сущее (планеты, растения и людей). Предполагалось, что у людей эта связь со всемирным флюидом имеет место главным образом в нервной системе; препятствия приливам и отливам этого флюида в теле могут привести к заболеванию. Намагничивание влияет на циркуляцию флюида в теле и может, как считал Mesmer, непосредственно излечивать нервные заболевания, а также другие недомогания.
Один из его учеников, de Puysgar, подчеркивал значение воли и веры человека в магнетизацию и в трансоподобное состояние, продемонстрированное некоторыми магнетизированными субъектами. Иногда в таком трансе пациенты испытывали пси- подобные инциденты: например, пациент мог описать природу своего заболевания и прописать лекарства или поведение, которые могли привести к исцелению – точно как в записях о ритуалах в храмах стран Средиземноморья.
Этот транс-магнетизм распространился затем в Голландии и в Германии. В этих странах магнетический транс описывался как проявляющийся постепенно: вначале внимание, сфокусированное на обычном сенсорном восприятии, становится более ограниченным; человек может стать нечувствительным к физической боли и очень поддающимся внушению (например, более чувствительным к внушению галлюцинаций). Это может быть увеличение ясности внутреннего видения, когда пациент может рассматривать свое тело внутри и определять, что именно принесет исцеление. Это могут быть также телепатические сеансы, ограниченные вначале людьми из ближайшего окружения пациента. В конце концов может быть такая глубина транса, которая открывает доступ к универсальной ясности, состояние восприятия, не связанное со временем и пространством, которое человек может переживать как экстаз. Такая крайняя степень транса случается нечасто: в одном тексте 1815 года подсчитано, что универсальная ясность и экстаз случаются только у одного человека из 100. Состояние транса, описанное этими авторами, поразительно схоже с Йогасутрами Патанджали такое подобие не может быть совпадением.
Когда Mesmer и de Puysgar начинали свои опыты, инквизиция во Франции уже доживала, а в Нидерландах наблюдали за последним судом над колдуном. Волнение, вызванное этими двумя влиятельными фигурами, несомненно, было связано с тем, что они открыто выдвигали и утверждали на практике еретические приемы, равносильные колдовству. В Париже широко распространились карикатуры, изображающие магнетизеров на метлах, римская же инквизиция вынесла приговор магнетизму не ранее 1840 года.
Теперь многие рассматривают этот период как младенчество гуманитарных наук и психотерапии. Произошло нечто очень важное: Mesmer, от имени развивающейся медицины, потребовал признания за собой права определять психическое здоровье, завладевая традиционной прерогативой духовенства. Ellenberg написал (1970 г.) прекрасную историческую новеллу, прослеживающую развитие представления о подсознательном, начиная с событий этого периода. Он показал, как развивалось понимание воздействия внушением и понимание важности качества контакта между целителем и пациентом, а также, как при переходе в следующее столетие все э/го перерастало в концепцию психотерапии. Но начиная с 1830 годов, из главного потока прогресса выпали некоторые важные элементы: искусство магнетизирования и так называемые чудеса состояний глубокого транса. Около 1900 года они были изгнаны в сферу парапсихологии.

РАСХОЖДЕНИЕ ПУТЕЙ (1830-1900 гг.)

В XIX веке возродился интерес к народному целительству, а некоторые прямые исторические преемники раннего магнетизма пользовались чрезвычайной популярностью: спиритуализм, вновь основанное Christian Science movement (Движение христианской науки) и исследования немецкого химика Рейхенбаха в области духовной энергии.
Один из друзей Рейхенбаха, физик и философ Фехнер, иногда воспринимал ауры, которые он характеризовал как эфирные тела. Многие теперь считают даже, что Фехнер основатель психологии. После личного кризиса он развил пантеистический взгляд на действительность, который включал паранормальный феномен и духовные переживания. Он полагал, что каждое индивидуальное сознание связано с универсальной энергией, которая распространена не только в пространстве, но и во времени. Этот взгляд подобен представлениям Патанджали и тем, которые разделяли некоторые философы XIX столетия, а также два других ранних психолога: голландский Heymans и известный William James, согласно которому:
... имеется сплошная среда космического сознания, в которой наш коллективный разум плавает как в материнском море или в резервуаре. Наше обычное сознание ограничено приспособлением к нашему внешнему земному окружению, но заграждение местами слабое, и воздействия из потустороннего мира временами просачиваются, показывая общую связь, которая не может быть доказана иным образом (James, 1909).
Французский пионер психодинамической психиатрии Pierre Janet развил родственную идею: он полагал, что все когда-либо существовавшее продолжает существовать, но на таком уровне и таким образом, что остается вне человеческого понимания; он полагал, что однажды для людей может стать возможным познание истории с помощью этой среды. Однако мало что в его впечатляющей работе говорит о его вере в то, что человеческое сознание или бессознательное – открытая система, связанная с большим целым. В течение короткого времени, оставаясь философом, он проводил опыты по внушению на расстоянии (интерпретированные другими как телепатическое внушение) со здоровой женщиной5, но вообще говоря, его больше интересовала работа с психически больными людьми. Ради этого он начал изучать медицину и стал талантливым психиатром, которому мы во многом обязаны современным пониманием того, как человек может страдать от расщепления личности и как внушение может помочь восстановить контакт между частями личности. К этому времени он уже не ставил вопрос о том, может ли чрезвычайная восприимчивость, которую он обнаружил у некоторых людей (такая, как восприимчивость к внушению на расстоянии), повышать их подверженность психическим заболеваниям, а также не интересовался тем, как такие люди могли предохраняться от нежелательных впечатлений. Он полагал, что массаж – это полезное дополнительное лечение, когда психологические трудности отображаются мускульными спазмами, которые он считал застывшими эмоциями. Он видел в религии нечто, способное усилить моральное состояние личности, но несовместимое с более научным подходом к действительности.
В тот самый год, когда Janet сообщил о внушении на расстоянии, группа ученых из Оксфорда опубликовала гораздо более обширное исследование пси-подобных инцидентов (Gurney, Myers и др., 1886). Они описали около 700 случаев экспериментальной и спонтанной телепатии, часть которых относилась к главным фигурам в истории гипноза, таким как Libault, Elliotson, Esdaile и Richet. Результаты этого исследования показали, что спонтанная телепатия намного чаще встречается между людьми, связанными эмоционально, и когда принимающий информацию расслаблен, а передающий ее возбужден или находится в опасности. Я полагаю, что это заключение важно для всех, кто профессионально связан с людьми, испытывающими трудности.

ОТДЕЛЬНЫЕ СФЕРЫ (1900-1950 гг.)

В первой половине XX столетия психологи больше всего были заняты такими предметами, как чувственное восприятие и теория познания. Позднее последняя оказалась особенно полезной для понимания терапевтических отношений, хотя сознание (оставляя в стороне космическое сознание) оказалось на это время совершенно вне внимания психологов. Какое-то время парапсихология поддерживала связь со специалистами по уходу, поскольку Myers, Hyslop и Prince прилагали усилия для того, чтобы понять возможную взаимосвязь между пси-подобными инцидентами и психической болезнью, в частности – дезинтеграцией личности. Однако, к 1925 году эта связь была утрачена, а парапсихология сведена к лабораторной исследовательской работе с карточками.
Возможно, наиболее перспективный путь исследования с точки зрения интеграции этих двух областей был предложен психодинамической психиатрией. Фрейд считал, что феномен религии можно удовлетворительно объяснить скрытыми желаниями, – человеческая беспомощность породила страстную потребность иметь сильного отца. Однако спорные вопросы парапсихологии были центральными в расхождениях между Фрейдом и Юнгом: хорошо известен призыв Фрейда к Юнгу не погрузиться в грязный поток оккультизма. Менее известно, что Фрейд вскоре после этого высказывания стал членом Society for Psychical Research (Общества психических исследований) и оставался им до самой своей смерти. В последние два десятилетия своей жизни Фрейд гораздо больше симпатизировал гипотезе о телепатии как о возможном феномене в курсе психоанализа.
В течение всего этого времени, как бы ни расходились интересы у психологии и психиатрии, у них было одно общее аналитический и до некоторой степени детерминистический, механистический взгляд на развитие человека: проблемы, имеющие место в настоящем, обычно рассматривались как результат предшествующего процесса познания и/или бессознательных психологических травм. Вследствие этого предубеждения была почти упущена другая важная истина – тот факт, что интегрирующие и самоисцеляющие силы могут быть найдены в настоящем и даже в бессознательном пациента. Юнг (1963), Maeder (1949) и Assagioli (1965), каждый по-своему, подчеркивали наличие этих творческих сил в людях, испытывающих душевные страдания; каждый из них допускал также большую или меньшую открытость бессознательного, придерживаясь предшествующих воззрений таких психиатров, как Fechner, Heymans и James. Быть может, это не случайное совпадение, что все они прошли часть своего обучения в больнице у такого психиатра, как Блейлер, который был широко известен как один из немногих, кто мог создать благотворные отношения для лечения больных в состоянии психоза.
Юнг считал, что архетипы (которые могут проявляться в пси- подобных инцидентах) возникают из коллективного бессознательного с большей частотой во время психотических эпизодов. Maeder пытался найти для каждого больного мудрый и целительный древний образ, который он уподоблял Сократовскому демону; он считал, что должное применение этого направляющего образа в психотерапии может значительно сократить время, необходимое для проведения курса лечения. Оба они, Юнг и Maeder, придерживались мнения, что видения больного могут являться откровениями целебной мудрости, а иногда – телепатическими восприятиями и сверхчувственными предвидениями-знаниями, которые сильно напоминают описания глубокого транса в древних храмах и описания, сделанные в XIX веке. Assagioli проявил замечательную чувствительность в своей лечебной работе с целительными символами и с проецированием высшего "Я" пациентов на их психотерапевтов, кумиров и возлюбленных. В 1930-е годы он писал о духовном развитии и связанных с ним психических заболеваниях. Он подчеркивал, что важно быть исключительно внимательным и деликатным при любой попытке открыть бессознательное больного, который проявил телепатическую чувствительность; он предупреждал, что бессознательное такого субъекта может содержать информацию, которая не является частью его личной истории и которая может быть разрушительной для самосознания личности.

ИНТЕГРАЦИЯ: СОВРЕМЕННЫЙ ВЫЗОВ

Со времени окончания второй мировой войны имело место освежающее взаимное влияние теорий и методов лечения в психологии и психиатрии. Третья, гуманистическая сила ввела понятие саморегулирования и таким образом содействовала восстановлению более творческого взгляда на сознание и бессознательное. Это был период, в течение которого мы на Западе должны были отказаться от нашего колониального высокомерия и переоценить духовные традиции Востока с их глубокой психологической мудростью и признать общие особенности, присущие целительным ритуалам "третьего мира", целительству медиумов и психотерапии.
Это привело к современному возрождению практики, связанной с народным целительством, с по крайней мере двумя наиболее важными особенностями: применение ориентированных на тело приемов для решения проблем психического здоровья и тренировка в различных способах восприятия действительности сознанием – весьма характерные черты, от которых психология и психиатрия XIX века пытались отказаться в годы увлечения магнетизмом. Теперь имеется огромное количество знаний о медитации и проводятся исследования (как пациентами, так и психиатрами) ее целительных возможностей (Shapiro и Walsh, 1984; Kwee, 1990). В 1969 году парапсихологи получили научное признание American Association for the Advancement (Американской Ассоциации Научного Прогресса).
Однако все еще есть необходимость в исследовании вопросов, касающихся как психического здоровья, так и парапсихологии: это вопросы, которыми исследователи в значительной степени пренебрегали из-за старого раскола между двумя отдельными отраслями знаний, но которые могут быть весьма полезны для понимания и лечения психических заболеваний. Нам нужно исследовать, например: может ли и каким образом психическая чувствительность (сознательно или как-то иначе) и духовное или трансцендентное измерения способствовать психологическому замешательству или психопатологии; может ли психологическая травма повысить психическую чувствительность6; может ли обладание такой чувствительностью и/или обученность в духовной области помогать людям, имеющим проблемы с психическим здоровьем; может ли практика в духовной области и/или более тонкие подходы к телесной энергетике (включая приемы самопомощи) быть полезной для восстановления душевного равновесия.
Личные знания и понимание тех, кто слышит голоса, необходимы для этого процесса, и эта книга содержит широкий спектр описаний их опыта. Ясно, что есть огромная разница между слышанием угнетающего голоса, который передает пугающие или пагубные послания, и слышанием голоса, который дает полезную информацию и может творчески влиять на жизнь слышащего. В Resonance Foundation тем, кого смущают голоса, которые они слышат, предлагают как минимум одну важную возможность: открыто поделиться этими переживаниями. Я заканчиваю эту главу тем, что в недалеком будущем могут быть еще новые возможности для тех, кого беспокоят их голоса: мы в нашей организации полностью открыты для самой широкой дискуссии об опыте, касающемся трансцендентного, так называемого экстрасенсорного и духовного. В процессе распространения информации о нашем опыте атмосфера откровенности может привести к удивительным открытиям. Психологи и психиатры могут многое почерпнуть из личных знаний своих пациентов – в конце концов, это уже произошло.
Примечания
[1] В парапсихологии "пси" – это собирательное наименование, применяемое для обозначения таких психических феноменов, как телепатия, экстрасенсорное восприятие, экстрасенсорное предвидение и психокинез.
[2] Колдовство – это смесь того, что мы назвали бы сегодня народной медициной, внушением и, возможно, психокинезом. Современным эквивалентом предсказывания были бы ясновидение и сверхчувственное восприятие. Черная магия была подобна тому, что мы теперь знаем как спиритизм.
[3] Чести канонизации удостаивались те благочестивые люди, которые не представляли опасности для церковной власти и могли бы даже содействовать росту ее престижа; поэтому святые могли совершать чудеса, за которые других преследовали.
Состояние одержимости, в соответствии с Rituale Exorcistarum (Ритуалом изгнания духов), могло характеризоваться следующим: говорение или понимание слов на иностранном языке, который никогда не изучался; доступ к информации об отдаленных или скрытых объектах (это включало бы также сверхчувственное восприятие) и сверхъестественную силу выражения. Считалось, что все эти чудеса – результат принудительной и нежелательной связи с дьяволом; поэтому одержимость рассматривалась как болезнь, которую можно было излечить изгнанием духов и молитвой.
Ересь и колдовство не исключали друг друга: как еретики, так и колдуны могли быть приговорены к смерти. Ересь заключалась в провозглашении веры, не соответствующей доктрине церкви; такая вера могла основываться на чудесах, а могла быть инспирирована сенсорными и интеллектуальными восприятиями. Однако такие чудеса считались результатом добровольной связи с дьяволом.
[4] Mesmer сообщает, что одна из его первых пациенток ощущала почти болезненный острый поток вначале во всех направлениях в животе, который затем внезапно устремлялся в обе ноги. Те, кто обучался современной телесно ориентированной психотерапии, могут опознать то, что упоминается теперь как "заземление". Однако, во времена, когда жил Mesmer, научный и социальный климат был весьма неблагоприятным для любого признания об этих переживаниях. Большая часть историков согласна с тем, что период между 1500 и 1800 годами характеризовался растущим отчуждением от физического и тактильного опыта, включая сексуальность, и что голоса женщин (которые склонны быть более чувствительными к своим внутренним телесным переживаниям, чем мужчины) становились все молчаливее по мере того, как уменьшались их возможности получения образования.
[5] Итоги этих экспериментов подвел также Richet (1923), который принимал участие в некоторых из них.
[6] Эта гипотеза была ранее сформулирована Ferenczi в 1930-е годы.
Ссылки
Achterberg, J. (1985) Imagery in Healing: Shamanism and Modern Medicine; New Science Library, Boston.
Assagioli, R. (1938) Spiritual Development and its Attendant Maladies; Hibbert Journal, vol. 36; reprinted as chapter 2 in Assagioli's Psychosynthesis (1965); Penguin.
Colquhoun, J. C. (1833) Report of the Experiments on Animal Magnetism; reprinted 1975 by Perspectives in Psychical Research, New York.
Edge, H. L; Morris, R. L; Palmer,].; Rush, J. H. (1986) Foundations of Parapsychology; Routledge, London and New York.
Ehrenwald, J. (1977) Psi, Psychotherapy and Analysis; in Wolman, B. (Ed.) Handbook of Parapsychology; McFarland, London.
Ellenberger, H. F. (1970) The Discovery of the Unconscious; Basic Books, New York.
Gurney, E.; Myers, F.; Podmore, F. (1918) Phantasms of the Living; Kegan Paul, London.
Heery, M. W. (1989) Inner Voice Experiences: an exploratory study of thirty cases; Journal of Transpersonal Psychology, vol. 21, no. 11, pp. 73-82
James, W. (1909) The Final Impressions of a Psychical Researcher; originally published in the American Magazine, October 1909; reprinted in Mishlove (1975).
Janet, P.; see Pierre Janet and Psychological Analysis; in Ellenberger (1970).
Jones, E. (1957) Sigmund Freud, Life and Works, vol. 3, pp.402-436; Basic Books, New York.
Kwee, M. G. Т. (1990) Psychotherapy, Meditation and Health. A cognitive-behavioural perspective; East-West Publications, London & The Hague.
Maeder, A. (1949) Selbsterhaltung und Selbstheilung; Waldstadt, Einsiedein.
Masson, J. M. (1984) The Assault on Truth; Farrar, Straus and Giroux, New York.
Mishlove, J. (1975) The Roots of Consciousness: psychic liberation through history, science and experience; Random House, New York.
Patanjali (1969) The Yoga Aphorisms of Patanjali, with a commentary by Swami Prabhavanda; Vedanta Soc., New American Library, New York.
Reichenbach, K. von: Letters on OD and Magnetism; in Regush, N. M. (Ed.), New York.
Richet C. (1923) Trait de Metapsychique; Librairie Flix Alcan, Paris.
Shapiro, D. K, Walsh R. N. (1984) Meditation: classic and contemporary perspectives; Aldine, New York.
Silverman, S. (1988) Correspondences and Thought- Transference during Psychoanlysis; Journal of the American Academy of Psychoanalysis, vol. 16, no. 3, pp.269-294.
Ullman, M. (1977) Psychopathology and Psi Phenomena; in Wolman, B. (Ed.) Handbook of Parapsychology; McFarland, London.
Wolman, B. (1986) Protoconsciousness and Psychopathology; in Wolman, В., Ullman, M. (Eds.) Handbook of States of Consciousness; Van Nostrand Reinhold Company, New York.

5. РАЗГОВАРИВАЯ О ГОЛОСАХ

Сандра Эшер

ПОТРЕБНОСТЬ В ОБСУЖДЕНИИ

Люди, слышащие голоса, оказываются в другом мире, который может овладевать ими и требовать внимания, исключающего все остальное, почти так же, как все мы иногда бываем поглощены сильным чувством. В результате рассудок может быть фактически затуманен, по крайней мере вначале, делая невозможной ту повседневную жизнь, которая была до наступления этого глубоко проникающего и помрачающего сознание переживания.
Многочисленные беседы со слышащими голоса в течение последних 5 лет поразили нас очевидностью того, что открытое обсуждение с другими является наиболее важным средством выработки подхода к овладению этими переживаниями. В частности, общение очень помогло многим людям признать их голоса; в результате намного укрепилась их уверенность в себе, освобождая от изоляции и подтверждая чувство общности с окружающими.
К несчастью, семьи и друзья слышащих голоса слишком часто теряются или боятся слушать об этих переживаниях, и может оказаться невозможным найти кого-то, искренне заинтересовавшегося тем, что говорят голоса. Если же кто-либо готов слушать, то необычность феномена очень затрудняет сообщение о нем тому, кто совершенно не знаком с таким переживанием. Общение между самими слышащими голоса хорошее решение этих проблем. Сходные переживания и общий язык предоставляют всем, кого это касается, реальные возможности поделиться ими и учиться друг у друга.
Это исключительно важная область, и мы посвятили данную главу положительным результатам такого общения, о чем нам рассказали люди, слышащие голоса. Дискуссия может принести такие результаты:

1. ОСОЗНАНИЕ ПРИМЕРОВ

Люди, слышащие голоса, говорят, что для них очень важно иметь возможность обсуждать их подобно тому, как говорят, например, о неприятных родственниках. При этом можно научиться распознавать игры и хитрости голосов, как и их приятные стороны, а также знакомиться с примерами, соответствующими данной ситуации. Такое знание может помочь слышащему лучше подготовиться к любой следующей атаке голосов. 35-летняя женщина, регулярно помещавшаяся в психиатрическую больницу, заметила:
Вопросы собеседников заставили меня задуматься над голосами, которые я слышала, но о которых, никогда не думала. Я была удивлена, обнаружив, что когда у меня возникают плохие мысли, я слышу отрицательные голоса.

2. УМЕНЬШЕНИЕ ТРЕВОГИ

Большинство людей, которые слышат голоса, вначале полагают, что они уникальны. Уже одно это может сделать переживание страшным и неприятным, породить чувство стыда или боязнь сойти с ума. Хороший пример снижения тревоги привел 36-летний мужчина, выступавший на первой конференции. Впервые он услышал голоса примерно в 20 лет и ужасно испугался. Через шесть месяцев после конференции он потерял работу и был поражен тем, что снова стал слышать голоса. Однако на сей раз он не счел это переживание таким ужасным: конференция дала ему понимание того, что он не одинок в слышании голосов, и это ему очень помогло.
Тревога часто вынуждает избегать ситуаций, которые могут вызвать слышание голосов, а это серьезно препятствует развитию личности. Так, некоторые слышащие голоса не смеют пойти на вечеринку, в универмаг или вести машину. Такой уровень тревоги ограничивает свободу передвижения, а стратегии уклонения часто только обостряют проблему. Одна женщина сказала нам:
Когда голоса исчезают, я начинаю беспокоиться, что они вернутся.
Теперь эта женщина регулярно звонит другому слышащему голоса, и он воодушевляет ее превозмочь страхи. Поддержка человека, знакомого с ее переживаниями, дает ей возможность разорвать порочный круг тревоги и страха.

3. ПОИСК АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОБЪЯСНЕНИЙ

Как и профессионалы в этой области, слышащие голоса, со своей стороны, ищут теоретическое объяснение существования голосов. 50-летняя женщина, которая начала слышать голоса пять лет назад, рассказала нам:
После смерти сына я стала слышать его голос. Но что делать с такими посланиями? Я подумала, что другие люди с подобными переживаниями могли бы помочь мне, но поиски таких людей были бесплодными. На конференции я встретила людей из Path (см. главу 7), духовного движения, основанного на лекциях медиума по имени Eva Pierrakos. Эти люди посоветовали мне прочитать ее книги, что я и сделала. Из них я узнала многое о себе, и это помогло мне успокоиться.
Личный опыт может оказаться наиболее полезным для того, чтобы давать советы другим людям. Например, в разговоре с женщиной, слышащей голоса, мистер X сказал:
Мне поставили диагноз "шизофрения", и я слышу голоса, но почему они причиняют такую боль?
На вопрос женщины "Когда вы чувствуете боль?" он рассказал, что чаще всего это случается, когда он находится в окружении множества людей в большом помещении, например в универсальном магазине. Женщина помогла ему понять, что он владеет способностью поглощать боль других людей. Она не могла научить его невосприимчивости к этой боли, но посоветовала упражнения, которые должны были помочь ему овладеть навыками "закрытия" и таким образом предохранения от боли. Умение "закрываться" (а затем "раскрываться") – это прием, связанный с парапсихологией. Мистер X сообщил, что объяснение, данное женщиной, имело большой смысл в его ситуации.
Следовало бы заметить, что нельзя предполагать, будто все советы, даваемые слышащему голоса его собратом, автоматически правильные. Некоторые люди рассказывали, что, последовав совету, они испытали еще большие трудности. Наши исследования и беседы свидетельствуют о том, что, например, посещение спиритических сеансов или медиумов иногда может привести новичка в еще большее замешательство. Некоторые описали, как помощь в виде помещения в одиночную палату психиатрической больницы, оказанная с хорошими намерениями, не представляла предполагавшуюся защиту, а предшествовала появлению голосов или приводила к их большей агрессивности. Следует всегда с осторожностью относиться к советам или объяснениям, которые являются чисто личными убеждениями и не допускают иного толкования. Наиболее важно полностью осознать существование огромного разнообразия индивидуальных ситуаций и обстоятельств. Наименее опасен тот совет, который может послужить росту влияния на собственные голоса, а не усилению беспомощности. Самообучение и самоопределение – вот ключевые слова.

4. ЛУЧШЕЕ ВОСПРИЯТИЕ ГОЛОСОВ

38-летняя женщина рассказала нам:
Из бесед с другими об их опыте слышания голосов я поняла, что могла бы лучше справляться со своими, изучая, а не отвергая их. Я прекратила борьбу с голосами. Хотя и не могу сказать, что рада им, но жизнь в результате стала легче.
В процессе выработки собственной точки зрения и принятия ответственности на себя первой важной стадией является признание голосов как принадлежащих мне. Это крайне важный и в то же время один из самых трудных шагов, которые надо предпринять.

5. ОСОЗНАНИЕ ЗНАЧЕНИЯ ГОЛОСОВ

Молодая женщина рассказала нам о нескольких случаях, когда она громко высказывала то, о чем думал ее муж. Обычно это не было чем-то особенно удивительным, учитывая их знание обстоятельств и настроений друг друга, но иногда такое происходило даже при отсутствии явного указания на то, о чем он мог думать. Это раздражало мужа, но он не позволял себе показывать свою досаду. Позже жена обнаружила, что вызывает гнев мужа: голос, который она слышала, сказал ей, что муж убьет ее, после чего она стала его бояться. В случае с этой женщиной голоса выражали то, что чувствовала она сама: агрессивность была определенной проблемой в ее отношениях с мужем и чем-то таким, чего она боялась.
Когда голоса представляют информацию таким способом, то вызов, связанный с их присутствием, часто менее значителен, чем проблемы отношений, которые они отражают как эхо. В случаях, подобных этому, когда голос сообщает информацию о чувствах слышащего, было бы особенно полезно обсудить природу сообщений. Этот подход более полно описан в разделе о функциональном анализе главы 9.

6. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ

Когда человек слышит голоса злобные (высмеивающие, унижающие других или даже мучающие слышащего до того, что побуждают навредить себе), может быть трудно убедить его признать наличие положительных, полезных сторон этого испытания. Контакт с другими людьми может привести к неожиданному открытию, что положительные голоса действительно существуют и к пониманию того, что голоса могут возникнуть или обнаружиться в результате признания слышащим его собственных отрицательных сторон. Один пример был приведен 40-летней женщиной:
Общаясь с другими людьми, я должна была учиться признавать, что у меня есть как положительные, так и отрицательные стороны. Это очень трудно объяснить, но, признавая свой недостаток, я могу уделить больше внимания своим достоинствам. Я могу научиться заботиться о себе."

7. ЛУЧШЕЕ НАЛАЖИВАНИЕ КОНТАКТОВ С ГОЛОСАМИ

28-летняя женщина, которая первоначально слышала голоса в течение всего дня, заметила:
Я договорилась со своими голосами, что освобожу свои вечера для них. Я была недоступна ни для кого другого после 8 часов вечера, и друзей просила не звонить мне после этого часа. К счастью, мой муж признает эту договоренность. Преимущество этой системы состоит в том, что голоса редко становятся трудно переносимыми в течение дня, что дает мне возможность действовать намного лучше.
Такого рода уловка в построении отношений с голосами может помочь минимизировать обычное чувство беспомощности.
Это чрезвычайно ценно, поскольку помогает человеку убедиться в возможности устанавливать собственные ограничения и удерживать голоса от чрезмерного вторжения.

8. БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЛЕКАРСТВ

Обмен опытом помогает также людям узнать, какие лекарства применяют другие, насколько они полезны и вероятность побочных явлений. Важно, например, узнать, что определенное лекарство уменьшает слышание голосов или тревогу и путаницу в мыслях. Вопросы могут быть "провентилированы" и реакции оценены так, как это невозможно в беседе с врачами, когда мнения могут оказаться полярными, а стороны описывают ситуацию в черно-белых тонах. Обе стороны всегда должны понимать, что эффективность и приемлемость любого прописываемого лекарства – дело личного опыта. Молодая женщина, все еще получающая амбулаторное лечение, сказала:
Я принимала нейролептики некоторое время, но потом предпочла прекратить их прием, так как чувствовала себя подобной зомби. Я больше не могла даже читать книги. Я все еще принимаю лекарства, но теперь это скорее поддерживающая доза с меньшими побочными явлениями. Когда голоса грозят подавить меня, я временно увеличиваю дозировку.

9. БОЛЬШАЯ ТЕРПИМОСТЬ И ПОНИМАНИЕ В СЕМЬЕ

30-летняя женщина рассказала нам:
В результате конференции родители и муж пришли к признанию моих голосов, и это намного облегчило мне жизнь. Таким образом моя жизнь улучшилась, поскольку окружающие теперь понимают, что иногда я не могу общаться с ними из-за голосов. Моя семья поддерживает меня и принимает меня с большей готовностью, когда я веду себя необычно.

10. ЛИЧНЫЙ РОСТ

Почти все слышащие голоса, которые научились приспосабливаться к своим переживаниям, сообщают, что этот процесс способствовал развитию их личности. Личностное развитие может быть определено как осознание того, что необходимо человеку для полноценной жизни и как ее достичь; это можно было бы описать как процесс эмансипации.
Хороший пример привела миссис X. Она начала слышать голоса в 1980 году, когда ей было 26 лет. Она жила с родителями, редко бывала в обществе и была чрезвычайно зависима. После одной из многих суицидальных попыток ее поместили в психиатрическую больницу и там она в течение 24 часов стала слышать голоса, которые очень скоро овладели ею, запрещая есть, пить и спать. Однако через шесть месяцев ситуация совершенно изменилась: она приняла решение стать независимой. Теперь голоса стали полезными, поддерживая ее во время кризиса. Они сделали ее более проницательной, осведомленной и способной воспринимать жизнь с большей глубиной. Четыре месяца спустя она покинула больницу и начала жить независимо, учась и работая.
Мы встретили эту женщину в 1987 году, когда интервьюировали ее как возможного докладчика на нашей первой конференции. В то время она все еще получала амбулаторное лечение и не могла работать. Она рассказала нам, что раньше у нее было три эпизода слышания голосов, но она считала, что лучше всего игнорировать их. Во время наших бесед и разговоров с другими слышащими голоса она начала пересматривать этот подход и задавать себе новые вопросы о голосах. После конференции она стала активным членом "Резонанса" и работала на его телефоне службы помощи людям с трудностями из-за слышания голосов. Когда мы беседовали с ней снова через год, ее отношение к голосам значительно изменилось:
Я научилась рассматривать их как предостерегающий знак; когда они материализуются, я знаю, что мои дела ухудшаются, и я должна быть внимательна.
За год до этого она страстно влюбилась в человека, который ответил ей взаимностью. Затем миссис X начала слышать голос своего друга, обращавшийся к ней в оскорбительных, обидных выражениях. На сей раз паника не овладела ею: у нее была достаточно ясная голова, чтобы избежать ошибки и не спутать голос с реальной личностью; она посмотрела в лицо своему другу и спросила его, были ли у него когда-нибудь такие мысли по отношению к ней, и он сумел заверить ее, что нет. Выяснив это с ним, она сумела глубже вникнуть в свои проблемы:
Во мне есть что-то, что не может принять людей, хорошо относящихся ко мне, и хочет разрушить меня.
Она поняла, что ее голоса были проявлением паранойи, когда они появлялись, она воображала, будто все говорят о ней; доходило до того, что даже когда она видела по телевизору, как кто-либо смеется, то чувствовала себя объектом смеха. Когда это случается теперь, она просто выключает телевизор. Благодаря своей активности миссис X сумела избавиться от своих голосов. Теперь она гораздо лучше справляется со своими чувствами, которые бывают очень изменчивы и делают общение с ней затруднительным. Она остается очень чувствительной: например, немедленно откликается на чужое настроение, но уже не разражается слезами при первом признаке чего-нибудь тревожного.
Миссис X заметила, что ее способности как консультанта по телефону постоянно улучшались, и сейчас она рассматривает вопрос о создании учебной группы. Ей также удалось получить учебный курс для руководителей групп самопомощи. Она поражена открытием своих возможностей и постепенно научилась доверять собственному мнению. Она снова работает, занята дальнейшим повышением квалификации и говорит, что чувствует себя лучше, чем когда бы то ни было. Она начала говорить с окружающими о слышании голосов, распространила среди своих друзей копии сообщения на конференции (содержащего ее историю) и подарила копию своей матери в день рождения. Она также пытается говорить об этом со своим отцом и замечает:
Разговоры не должны ограничиваться его страстью к футболу.

НЕДОСТАТКИ

Конечно, обсуждение слышания голосов имеет свои недостатки:
Выставление себя таким образом напоказ может заставить человека чувствовать себя очень уязвимым. Это похоже на публичную стирку грязного белья.
Некоторые слышащие голоса находят для себя очень затруднительным рассказывать о своих переживаниях, хотя для многих это не столь трудно. Особенно тяжело тем, кто никогда не был психиатрическим пациентом – нужно иметь настоящее мужество, чтобы предстать перед миром, который скорее всего назовет их сумасшедшими, когда они расскажут о своей жизни.
В такой ситуации им трудно предвидеть, к чему это может привести, и зачастую их единственный мотив – помочь другим, которые не могут справиться со своими голосами. Другая отрицательная сторона откровенности состоит в том, что голоса могут вдруг на время стать более пронзительными. Одна 30-летняя женщина сказала нам:
Всякий раз, когда я разговариваю о слышании голосов, на следующую за этим ночь они более активны. Но, несмотря на это, преимуществ намного больше.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы видели много примеров, подтверждающих, что участвовать в обсуждении слышания голосов исключительно полезно для процесса признания и примирения. Те, кто научился справляться с голосами, свидетельствуют, что, какими бы ни были отрицательные стороны, положительные стороны перевешивают.
Конечно, тем, чья жизнь сделалась нестерпимой из-за голосов, будет очень трудно философски изречь: "Это только временно", или приступить к формированию приемлемых отношений со своими голосами, или увидеть перед собой ясную дорогу. Когда тревога особенно сильна, все это становится невозможным. В таких случаях на помощь могут прийти приемы управления тревогой (см. главу 10).
Те, кто успешно справлялся с голосами, говорят, что необходимо научиться говорить "Нет", если они предлагают что- нибудь нелепое.
Обучение этому – сложный внутренний процесс, который не может быть завершен без посторонней помощи. Те, кто слышит голоса, должны найти возможность говорить о них, обмениваться опытом и даже жаловаться на них, чтобы стать увереннее в себе.
Ссылки
Chamberlin, J. (1988) On our Own: patient-controlled alternatives to the Mental Health System; MIND, London.
Strauss, J. S.; Estroff, S. E. (1989) Foreword in Schizofhrenia Bulletin, vol. 15, no 2, pp. 17-18.
Romme, M.; Escher, A. (1989) Hearing Voices; Schizofhrenia Bulletin, vol. 15, no 2, pp. 209-216.

5. РАЗГОВАРИВАЯ О ГОЛОСАХ

Сандра Эшер

ПОТРЕБНОСТЬ В ОБСУЖДЕНИИ

Люди, слышащие голоса, оказываются в другом мире, который может овладевать ими и требовать внимания, исключающего все остальное, почти так же, как все мы иногда бываем поглощены сильным чувством. В результате рассудок может быть фактически затуманен, по крайней мере вначале, делая невозможной ту повседневную жизнь, которая была до наступления этого глубоко проникающего и помрачающего сознание переживания.
Многочисленные беседы со слышащими голоса в течение последних 5 лет поразили нас очевидностью того, что открытое обсуждение с другими является наиболее важным средством выработки подхода к овладению этими переживаниями. В частности, общение очень помогло многим людям признать их голоса; в результате намного укрепилась их уверенность в себе, освобождая от изоляции и подтверждая чувство общности с окружающими.
К несчастью, семьи и друзья слышащих голоса слишком часто теряются или боятся слушать об этих переживаниях, и может оказаться невозможным найти кого-то, искренне заинтересовавшегося тем, что говорят голоса. Если же кто-либо готов слушать, то необычность феномена очень затрудняет сообщение о нем тому, кто совершенно не знаком с таким переживанием. Общение между самими слышащими голоса хорошее решение этих проблем. Сходные переживания и общий язык предоставляют всем, кого это касается, реальные возможности поделиться ими и учиться друг у друга.
Это исключительно важная область, и мы посвятили данную главу положительным результатам такого общения, о чем нам рассказали люди, слышащие голоса. Дискуссия может принести такие результаты:

1. ОСОЗНАНИЕ ПРИМЕРОВ

Люди, слышащие голоса, говорят, что для них очень важно иметь возможность обсуждать их подобно тому, как говорят, например, о неприятных родственниках. При этом можно научиться распознавать игры и хитрости голосов, как и их приятные стороны, а также знакомиться с примерами, соответствующими данной ситуации. Такое знание может помочь слышащему лучше подготовиться к любой следующей атаке голосов. 35-летняя женщина, регулярно помещавшаяся в психиатрическую больницу, заметила:
Вопросы собеседников заставили меня задуматься над голосами, которые я слышала, но о которых, никогда не думала. Я была удивлена, обнаружив, что когда у меня возникают плохие мысли, я слышу отрицательные голоса.

2. УМЕНЬШЕНИЕ ТРЕВОГИ

Большинство людей, которые слышат голоса, вначале полагают, что они уникальны. Уже одно это может сделать переживание страшным и неприятным, породить чувство стыда или боязнь сойти с ума. Хороший пример снижения тревоги привел 36-летний мужчина, выступавший на первой конференции. Впервые он услышал голоса примерно в 20 лет и ужасно испугался. Через шесть месяцев после конференции он потерял работу и был поражен тем, что снова стал слышать голоса. Однако на сей раз он не счел это переживание таким ужасным: конференция дала ему понимание того, что он не одинок в слышании голосов, и это ему очень помогло.
Тревога часто вынуждает избегать ситуаций, которые могут вызвать слышание голосов, а это серьезно препятствует развитию личности. Так, некоторые слышащие голоса не смеют пойти на вечеринку, в универмаг или вести машину. Такой уровень тревоги ограничивает свободу передвижения, а стратегии уклонения часто только обостряют проблему. Одна женщина сказала нам:
Когда голоса исчезают, я начинаю беспокоиться, что они вернутся.
Теперь эта женщина регулярно звонит другому слышащему голоса, и он воодушевляет ее превозмочь страхи. Поддержка человека, знакомого с ее переживаниями, дает ей возможность разорвать порочный круг тревоги и страха.

3. ПОИСК АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ ОБЪЯСНЕНИЙ

Как и профессионалы в этой области, слышащие голоса, со своей стороны, ищут теоретическое объяснение существования голосов. 50-летняя женщина, которая начала слышать голоса пять лет назад, рассказала нам:
После смерти сына я стала слышать его голос. Но что делать с такими посланиями? Я подумала, что другие люди с подобными переживаниями могли бы помочь мне, но поиски таких людей были бесплодными. На конференции я встретила людей из Path (см. главу 7), духовного движения, основанного на лекциях медиума по имени Eva Pierrakos. Эти люди посоветовали мне прочитать ее книги, что я и сделала. Из них я узнала многое о себе, и это помогло мне успокоиться.
Личный опыт может оказаться наиболее полезным для того, чтобы давать советы другим людям. Например, в разговоре с женщиной, слышащей голоса, мистер X сказал:
Мне поставили диагноз "шизофрения", и я слышу голоса, но почему они причиняют такую боль?
На вопрос женщины "Когда вы чувствуете боль?" он рассказал, что чаще всего это случается, когда он находится в окружении множества людей в большом помещении, например в универсальном магазине. Женщина помогла ему понять, что он владеет способностью поглощать боль других людей. Она не могла научить его невосприимчивости к этой боли, но посоветовала упражнения, которые должны были помочь ему овладеть навыками "закрытия" и таким образом предохранения от боли. Умение "закрываться" (а затем "раскрываться") – это прием, связанный с парапсихологией. Мистер X сообщил, что объяснение, данное женщиной, имело большой смысл в его ситуации.
Следовало бы заметить, что нельзя предполагать, будто все советы, даваемые слышащему голоса его собратом, автоматически правильные. Некоторые люди рассказывали, что, последовав совету, они испытали еще большие трудности. Наши исследования и беседы свидетельствуют о том, что, например, посещение спиритических сеансов или медиумов иногда может привести новичка в еще большее замешательство. Некоторые описали, как помощь в виде помещения в одиночную палату психиатрической больницы, оказанная с хорошими намерениями, не представляла предполагавшуюся защиту, а предшествовала появлению голосов или приводила к их большей агрессивности. Следует всегда с осторожностью относиться к советам или объяснениям, которые являются чисто личными убеждениями и не допускают иного толкования. Наиболее важно полностью осознать существование огромного разнообразия индивидуальных ситуаций и обстоятельств. Наименее опасен тот совет, который может послужить росту влияния на собственные голоса, а не усилению беспомощности. Самообучение и самоопределение – вот ключевые слова.

4. ЛУЧШЕЕ ВОСПРИЯТИЕ ГОЛОСОВ

38-летняя женщина рассказала нам:
Из бесед с другими об их опыте слышания голосов я поняла, что могла бы лучше справляться со своими, изучая, а не отвергая их. Я прекратила борьбу с голосами. Хотя и не могу сказать, что рада им, но жизнь в результате стала легче.
В процессе выработки собственной точки зрения и принятия ответственности на себя первой важной стадией является признание голосов как принадлежащих мне. Это крайне важный и в то же время один из самых трудных шагов, которые надо предпринять.

5. ОСОЗНАНИЕ ЗНАЧЕНИЯ ГОЛОСОВ

Молодая женщина рассказала нам о нескольких случаях, когда она громко высказывала то, о чем думал ее муж. Обычно это не было чем-то особенно удивительным, учитывая их знание обстоятельств и настроений друг друга, но иногда такое происходило даже при отсутствии явного указания на то, о чем он мог думать. Это раздражало мужа, но он не позволял себе показывать свою досаду. Позже жена обнаружила, что вызывает гнев мужа: голос, который она слышала, сказал ей, что муж убьет ее, после чего она стала его бояться. В случае с этой женщиной голоса выражали то, что чувствовала она сама: агрессивность была определенной проблемой в ее отношениях с мужем и чем-то таким, чего она боялась.
Когда голоса представляют информацию таким способом, то вызов, связанный с их присутствием, часто менее значителен, чем проблемы отношений, которые они отражают как эхо. В случаях, подобных этому, когда голос сообщает информацию о чувствах слышащего, было бы особенно полезно обсудить природу сообщений. Этот подход более полно описан в разделе о функциональном анализе главы 9.

6. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ

Когда человек слышит голоса злобные (высмеивающие, унижающие других или даже мучающие слышащего до того, что побуждают навредить себе), может быть трудно убедить его признать наличие положительных, полезных сторон этого испытания. Контакт с другими людьми может привести к неожиданному открытию, что положительные голоса действительно существуют и к пониманию того, что голоса могут возникнуть или обнаружиться в результате признания слышащим его собственных отрицательных сторон. Один пример был приведен 40-летней женщиной:
Общаясь с другими людьми, я должна была учиться признавать, что у меня есть как положительные, так и отрицательные стороны. Это очень трудно объяснить, но, признавая свой недостаток, я могу уделить больше внимания своим достоинствам. Я могу научиться заботиться о себе."

7. ЛУЧШЕЕ НАЛАЖИВАНИЕ КОНТАКТОВ С ГОЛОСАМИ

28-летняя женщина, которая первоначально слышала голоса в течение всего дня, заметила:
Я договорилась со своими голосами, что освобожу свои вечера для них. Я была недоступна ни для кого другого после 8 часов вечера, и друзей просила не звонить мне после этого часа. К счастью, мой муж признает эту договоренность. Преимущество этой системы состоит в том, что голоса редко становятся трудно переносимыми в течение дня, что дает мне возможность действовать намного лучше.
Такого рода уловка в построении отношений с голосами может помочь минимизировать обычное чувство беспомощности.
Это чрезвычайно ценно, поскольку помогает человеку убедиться в возможности устанавливать собственные ограничения и удерживать голоса от чрезмерного вторжения.

8. БОЛЕЕ ЭФФЕКТИВНОЕ ПРИМЕНЕНИЕ ЛЕКАРСТВ

Обмен опытом помогает также людям узнать, какие лекарства применяют другие, насколько они полезны и вероятность побочных явлений. Важно, например, узнать, что определенное лекарство уменьшает слышание голосов или тревогу и путаницу в мыслях. Вопросы могут быть "провентилированы" и реакции оценены так, как это невозможно в беседе с врачами, когда мнения могут оказаться полярными, а стороны описывают ситуацию в черно-белых тонах. Обе стороны всегда должны понимать, что эффективность и приемлемость любого прописываемого лекарства – дело личного опыта. Молодая женщина, все еще получающая амбулаторное лечение, сказала:
Я принимала нейролептики некоторое время, но потом предпочла прекратить их прием, так как чувствовала себя подобной зомби. Я больше не могла даже читать книги. Я все еще принимаю лекарства, но теперь это скорее поддерживающая доза с меньшими побочными явлениями. Когда голоса грозят подавить меня, я временно увеличиваю дозировку.

9. БОЛЬШАЯ ТЕРПИМОСТЬ И ПОНИМАНИЕ В СЕМЬЕ

30-летняя женщина рассказала нам:
В результате конференции родители и муж пришли к признанию моих голосов, и это намного облегчило мне жизнь. Таким образом моя жизнь улучшилась, поскольку окружающие теперь понимают, что иногда я не могу общаться с ними из-за голосов. Моя семья поддерживает меня и принимает меня с большей готовностью, когда я веду себя необычно.

10. ЛИЧНЫЙ РОСТ

Почти все слышащие голоса, которые научились приспосабливаться к своим переживаниям, сообщают, что этот процесс способствовал развитию их личности. Личностное развитие может быть определено как осознание того, что необходимо человеку для полноценной жизни и как ее достичь; это можно было бы описать как процесс эмансипации.
Хороший пример привела миссис X. Она начала слышать голоса в 1980 году, когда ей было 26 лет. Она жила с родителями, редко бывала в обществе и была чрезвычайно зависима. После одной из многих суицидальных попыток ее поместили в психиатрическую больницу и там она в течение 24 часов стала слышать голоса, которые очень скоро овладели ею, запрещая есть, пить и спать. Однако через шесть месяцев ситуация совершенно изменилась: она приняла решение стать независимой. Теперь голоса стали полезными, поддерживая ее во время кризиса. Они сделали ее более проницательной, осведомленной и способной воспринимать жизнь с большей глубиной. Четыре месяца спустя она покинула больницу и начала жить независимо, учась и работая.
Мы встретили эту женщину в 1987 году, когда интервьюировали ее как возможного докладчика на нашей первой конференции. В то время она все еще получала амбулаторное лечение и не могла работать. Она рассказала нам, что раньше у нее было три эпизода слышания голосов, но она считала, что лучше всего игнорировать их. Во время наших бесед и разговоров с другими слышащими голоса она начала пересматривать этот подход и задавать себе новые вопросы о голосах. После конференции она стала активным членом "Резонанса" и работала на его телефоне службы помощи людям с трудностями из-за слышания голосов. Когда мы беседовали с ней снова через год, ее отношение к голосам значительно изменилось:
Я научилась рассматривать их как предостерегающий знак; когда они материализуются, я знаю, что мои дела ухудшаются, и я должна быть внимательна.
За год до этого она страстно влюбилась в человека, который ответил ей взаимностью. Затем миссис X начала слышать голос своего друга, обращавшийся к ней в оскорбительных, обидных выражениях. На сей раз паника не овладела ею: у нее была достаточно ясная голова, чтобы избежать ошибки и не спутать голос с реальной личностью; она посмотрела в лицо своему другу и спросила его, были ли у него когда-нибудь такие мысли по отношению к ней, и он сумел заверить ее, что нет. Выяснив это с ним, она сумела глубже вникнуть в свои проблемы:
Во мне есть что-то, что не может принять людей, хорошо относящихся ко мне, и хочет разрушить меня.
Она поняла, что ее голоса были проявлением паранойи, когда они появлялись, она воображала, будто все говорят о ней; доходило до того, что даже когда она видела по телевизору, как кто-либо смеется, то чувствовала себя объектом смеха. Когда это случается теперь, она просто выключает телевизор. Благодаря своей активности миссис X сумела избавиться от своих голосов. Теперь она гораздо лучше справляется со своими чувствами, которые бывают очень изменчивы и делают общение с ней затруднительным. Она остается очень чувствительной: например, немедленно откликается на чужое настроение, но уже не разражается слезами при первом признаке чего-нибудь тревожного.
Миссис X заметила, что ее способности как консультанта по телефону постоянно улучшались, и сейчас она рассматривает вопрос о создании учебной группы. Ей также удалось получить учебный курс для руководителей групп самопомощи. Она поражена открытием своих возможностей и постепенно научилась доверять собственному мнению. Она снова работает, занята дальнейшим повышением квалификации и говорит, что чувствует себя лучше, чем когда бы то ни было. Она начала говорить с окружающими о слышании голосов, распространила среди своих друзей копии сообщения на конференции (содержащего ее историю) и подарила копию своей матери в день рождения. Она также пытается говорить об этом со своим отцом и замечает:
Разговоры не должны ограничиваться его страстью к футболу.

НЕДОСТАТКИ

Конечно, обсуждение слышания голосов имеет свои недостатки:
Выставление себя таким образом напоказ может заставить человека чувствовать себя очень уязвимым. Это похоже на публичную стирку грязного белья.
Некоторые слышащие голоса находят для себя очень затруднительным рассказывать о своих переживаниях, хотя для многих это не столь трудно. Особенно тяжело тем, кто никогда не был психиатрическим пациентом – нужно иметь настоящее мужество, чтобы предстать перед миром, который скорее всего назовет их сумасшедшими, когда они расскажут о своей жизни.
В такой ситуации им трудно предвидеть, к чему это может привести, и зачастую их единственный мотив – помочь другим, которые не могут справиться со своими голосами. Другая отрицательная сторона откровенности состоит в том, что голоса могут вдруг на время стать более пронзительными. Одна 30-летняя женщина сказала нам:
Всякий раз, когда я разговариваю о слышании голосов, на следующую за этим ночь они более активны. Но, несмотря на это, преимуществ намного больше.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы видели много примеров, подтверждающих, что участвовать в обсуждении слышания голосов исключительно полезно для процесса признания и примирения. Те, кто научился справляться с голосами, свидетельствуют, что, какими бы ни были отрицательные стороны, положительные стороны перевешивают.
Конечно, тем, чья жизнь сделалась нестерпимой из-за голосов, будет очень трудно философски изречь: "Это только временно", или приступить к формированию приемлемых отношений со своими голосами, или увидеть перед собой ясную дорогу. Когда тревога особенно сильна, все это становится невозможным. В таких случаях на помощь могут прийти приемы управления тревогой (см. главу 10).
Те, кто успешно справлялся с голосами, говорят, что необходимо научиться говорить "Нет", если они предлагают что- нибудь нелепое.
Обучение этому – сложный внутренний процесс, который не может быть завершен без посторонней помощи. Те, кто слышит голоса, должны найти возможность говорить о них, обмениваться опытом и даже жаловаться на них, чтобы стать увереннее в себе.
Ссылки
Chamberlin, J. (1988) On our Own: patient-controlled alternatives to the Mental Health System; MIND, London.
Strauss, J. S.; Estroff, S. E. (1989) Foreword in Schizofhrenia Bulletin, vol. 15, no 2, pp. 17-18.
Romme, M.; Escher, A. (1989) Hearing Voices; Schizofhrenia Bulletin, vol. 15, no 2, pp. 209-216.

7. СЛЫШАНИЕ ГОЛОСОВ.
НЕПСИХИАТРИЧЕСКИЕ ВЗГЛЯДЫ

ВВЕДЕНИЕ

Мариус Ромм

Психиатрические толкования слышания голосов представляют лишь малую часть теорий, рассматривающих этот феномен. Широкий замысел этой книги предполагает включение в нее некоторого количества статей, отражающих другие теории. При выборе материала мы руководствовались историями из предыдущей главы и включили концепции, использованные их авторами. Следует отметить, что толкования слышащих голоса редко полностью соответствуют одной теории, чаще они комбинируют разные элементы различных систем взглядов.
Мы уже знаем, что существует большое разнообразие личных взглядов (глава 6). Автор первого сообщения приписывает голос наставнику. Многие слышащие голоса придерживаются этого взгляда, и не только те, кого мы встречали: отдельные примеры можно найти в литературе на эту тему, например в исследовании американского психолога Myrtle Heery. Поэтому мы включили краткое описание ее исследовательской работы с тридцатью слышащими голоса.
Автор второго сообщения характеризует феномен как мистический по своей природе и отождествляет его с другими мистическими переживаниями (Teresa of Avila). Это побудило нас выбрать статью о мистицизме в религии.
Автор третьего сообщения предлагает интерпретацию слышания голосов как паранормального дара и одновременно как средства духовного роста. Парапсихология стала важным современным движением, привлекательным для многих слышащих голоса, и мы включили раздел, отражающий ее.
Сообщение четвертого автора иллюстрирует другой способ, которым голоса могут представлять стремление к духовному прогрессу. The Path (англ. – тропа), как известно, является заметным представителем этой ветви духовной мысли, в которой медиум играет активную посредническую роль.
Главным для автора пятого сообщения является вера в жизнь после смерти и в возможность общения с умершим; это не только влияет на смягчение горя, но и формирует жизнь оплакивающего. Этот подход потребовал включения раздела о метафизической школе мышления.
Автор шестого сообщения истолковывает голоса как происходящие от неуспокоившихся духов умерших – взгляд, развитый медиумами. В знак признания этого важного подхода мы включили раздел, написанный медиумом, дающим личное толкование этого взгляда. Особое значение имеют теории реинкарнациии, предполагающие, что душа человека рождается несколько раз, причем с новой задачей, которая должна быть выполнена (Карма).
Есть много других вопросов и теорий, связанных с феноменом слышания голосов, которые не было возможности поместить здесь. В частности, мы отослали бы читателей, интересующихся слышанием голосов в так называемых примитивных культурах, к антропологической литературе.
Ссылки
Bourgignon, E. (1970) Hallucinations and Trance: an anthropologist's perspective; in Kerp, W., Origins and Mechanism of Hallucinations; Plenum Press, New York.

ПЕРЕЖИВАНИЕ ВНУТРЕННЕГО ГОЛОСА:
ИССЛЕДОВАНИЕ 30 СЛУЧАЕВ

Миртл Хиири

В истории человечества описания внутреннего голоса встречались в религии, истории, психологии, художественной литературе и мифах. Психологическая литература, описывая эти переживания, больше сосредоточивалась на индивидуумах с патологией, в то время как религиозная литература повествует о тех, кого считают божественно вдохновленными или демонически одержимыми. Удивительно мало внимания уделялось изучению внутреннего голоса людей, не принадлежащих ни к одной из этих групп. Исследование избранных сообщений о подобном опыте представляет основу для дальнейшего изучения этого феномена. Термин "внутренний голос" описывает важный субъективный опыт: действительное восприятие голоса, говорящего внутри, и/или более смутное ощущение некоего внутреннего общения. Точно так же, как физический голос является средством общения между людьми, внутренний голос может осуществлять общение внутрипсихическое, т.е. между различными уровнями психики (Van Dusen, 1981).
История главных мировых религий ясно показывает, что святые, мудрецы, пророки и учителя (такие, как Моисей, Мухаммед и Тереза Авильская) очень полагались на внутренние голоса для своего вдохновения, руководства и власти. Познания этих мужчин и женщин имели потрясающее влияние на наш мир. Но так же, как люди с диагнозом психоза и шизофрении не имеют монополии на внутренний голос, не имеют ее ни святые, ни предсказатели. Между этими двумя крайностями есть очень много обычных людей, которые сообщают о слышании внутренних голосов. Данная научная работа исследует переживание внутреннего голоса тридцатью взрослыми мужчинами и женщинами, которые не являются ни святыми, ни психически больными.

Метод

Тридцать субъектов, сообщивших о слышании внутренних голосов, приняли участие в этом исследовании. Пятнадцать были отобраны лично автором, а 15 были взяты наугад примерно из 50 ответивших на анкету о слышании внутреннего голоса, разосланную по почте 200 жителям Калифорнии. Переживания субъектов исследовались осторожно, в естественной манере, позволяющей выявлять различные аспекты с наименьшим возможным влиянием наблюдателя. Моей особой целью было глубокое исследование положительной зависимости между слышанием голоса и внешней жизнью субъекта.

Категоризация

Чтобы определить категории, из 30 проинтервьюированных субъектов были отобраны девять представителей, и каждый из них был опрошен дважды. Выбор учитывал различия в переживаниях внутреннего голоса, встречающиеся при в корне отличающихся обстоятельствах, а также широту круга занятий, доходов, уровня образования и образа жизни. Полученные результаты были проанализированы автором и ее коллегой, которая имела большой опыт оценки субъективных данных опроса. Независимо друг от друга мы прочитали расшифровки стенограмм интервью параллельно с моими записями об интонации и паузах, а затем встретились, чтобы обсудить выводы каждой из нас. Во многом мы были совершенно согласны, а в случае сомнений или неуверенности мы обращались к расшифровке стенограммы и к магнитофонной записи. Вскоре довольно ясно стали выявляться типы переживания внутреннего голоса.
Три главные категории обозначились в первых девяти интервью, а затем мы использовали их как ведущие для анализа данных остальных сессий, улучшая и уточняя их по мере продвижения вперед. Это были следующие три категории:

Исследование трех случаев

В приведенных ниже исследованиях показано по одному представителю от каждой из упомянутых категорий. Личности респондентов не раскрываются для обеспечения их анонимности.
1. Переживания внутреннего голоса, обнаруживающие фрагментарные части личности
Эрик, 33 лет, имеет гуманитарное образование, женат, отец двух детей. Раньше он занимался управленческой работой, а теперь не работает, живет с семьей в доме родственников жены. Эрик начал учиться на преподавателя, а также изучает социальную работу. Устойчивое нежелание посвятить себя карьере и содержанию семьи говорит о том, что он все еще дезинтегрирован в главных сторонах своей жизни.
Эрик сообщил, что внутренний голос управлял некоторыми ситуациями, в том числе его уходом с последнего места работы, как будто он подчинил голосу свою свободную волю:
Я был абсолютной жертвой всего этого. Я совсем ничего не делал, а он (внутренний голос) делал это со мной, и у меня не было выбора. Я был под контролем.
Испытания вели Эрика в положительном направлении, но он отрицает, что внутренний голос – часть его самого. Иногда он просит его о руководстве, но ясно чувствует, что в любом вопросе последнее слово за голосом:
Я прекратил некоторые отношения, которые действительно отрицательно сказывались на мне, но прервать которые у меня не хватало мужества. Голос сверху зазвучал моим голосом и я высказал то, что прервало эти отношения. Я имею в виду, что он (внутренний голос) прекратил эти отношения, что принесло мне пользу. Как человек я не знал, как это сделать, а голос взял это на себя.
Это сильное выражение фрагментарных частей личности Эрика, и эта фрагментация, по-видимому, ведет его к интеграции.
2. Диалоги, ведущие к развитию личности индивидуума
Раби 38 лет, она замужем, бывший консультант в области образования. В течение последнего года оставила работу и посвятила свою жизнь живописи:
Именно мой внутренний голос говорит мне, когда нужно заниматься живописью, когда для этого подходящее время, а. когда нет, и когда это бесполезно. И мой внутренний голос дал мне указание оставить работу и делать то, что я делаю – заниматься живописью.
Заметьте, что здесь подчеркивается диалог с внутренним голосом, а не подчинение его диктату, как в случае с Эриком.
Я проверяю свой жребий (относительно моих занятий живописью). Последней весной мне представился случай обратиться за грантом и стать консультантом, и это показалось мне захватывающей возможностью, но когда я сверилась с моим голосом, он сказал, что это препятствовало бы занятиям живописью... У меня не оставалось бы времени для живописи; таким образом, я вижу, что внутренний голос, действительно решая мою судьбу, направляет меня к моей подлинной цели – живописи.
То, что Раби меняет профессию, – прямой результат воздействия ее внутреннего голоса. Обратите внимание на ее фразу: "Я сверилась с моим голосом". Раби вступила в диалог с голосом, активно используя его для освобождения творческой энергии; это полностью отличается от покорности Эрика командам его внутреннего голоса.
3. Пути к более высокому уровню личности
Роб – 63-летний писатель и адвокат, отец трех взрослых детей. Четвертого ребенка он потерял 24 года назад после внезапной болезни, и ему понадобилось много времени, чтобы оправиться от этой потери. Он чувствует, что отцовство было самым благодарным переживанием в жизни и что 38 лет брака обогатили его. Конечно, это обеспечило Робу прочный фундамент и чувство, что его жизнь имеет глубокие корни.
Вера привела Роба к постижению его внутреннего голоса как "более глубокого уровня собственного существа". Это переживание было значительной частью его жизни в то время, когда он окончил свою богословскую докторантуру и включился в работу, известную своим ненасильственным самоотверженным характером. Он подробно рассказал об одном случае, который он пережил в 33 года:
Это произошло, как я помню, в движении за гражданские права, когда в 1961 году я был в Миссисипи и принимал участие в посещении /Джексона, где находились freedom Eiders (Борцы за свободу). Нас было от 40 до 50 человек в помещении колледжа для чернокожих; искали добровольцев, чтобы всемером или ввосьмером отправиться в ресторан аэропорта, ожидалось, что мы будем там арестованы и отправлены в тюрьму. Нужен был белый протестантский священник, о котором дважды или трижды спрашивали. Потеряв терпение, раввин, возглавлявший делегацию, сказал: "Ладно, у нас еще нет белого протестантского священника", и тогда я услышал, как этот голос сказал: "Хорошо, теперь он у вас есть", и это был я. Я был очень удивлен, что это был я, что я сказал это! Это вырвалось из глубины моей души. Я слышал и произносил это одновременно... Это не встревожило меня. Это то, что я хотел делать; то, во что верил; то, что в самой глубине души хотел делать. Я никогда не жалел, не расстраивался и не беспокоился из-за того, что я сказал, но это удивило меня.
Роб чувствует духовное измерение в работе внутреннего голоса, он определяет это так: "Я являюсь частью большего процесса". Он считает этот феномен тесно связанным с интуицией, но с тем отличием, что его переживание голоса является частью его духовной жизни. По его мнению, в этих переживаниях есть элемент воли и выбора. Он находит, что молитва и медитация полезны в контактах с внутренним голосом, когда он принимает о них сознательное решение. У Роба бывали также такие контакты, когда он не искал их сознательно, но тем не менее, стремление – важный аспект его отношений с голосом.
Резюме
Все индивидуумы третьей категории регулярно практикуют какую-либо форму медитации и выражают глубокое чувство духовной связи через свои переживания внутреннего голоса. Чувство уверенности, которое их радует, очень похоже на те переживания части мистиков, о которых рассказал Arbman. Возможно, что субъекты этой категории достигли определенного уровня мистического опыта, который иногда включает в себя слуховой элемент и который ведет к положительному самоотверженному действию, как описано в случае с Робом.

Три реакции на духовное пробуждение

Assagioli (1986) описывает три реакции на духовное пробуждение, которые соответствуют трем категориям переживания внутреннего голоса, выявленным в данном исследовании. Он описывает их в терминах энергий и уровней организации, относящихся к пику переживаний. В соответствии с этой общей схемой, энергии сверхсознания работают с индивидуумом на таких уровнях, на которых он способен воспринимать и усваивать их. Assagioli замечает, что одним из возможных результатов пикового переживания может быть неудача в осуществлении более высокого уровня организации. В таком случае испытание часто болезненно, а индивидуум может не осознать его трансперсонального происхождения.
Положительным результатом такого рода испытания является то, что индивидуум может быть направлен на следующие ступени, необходимые для более полной интеграции. Эта идея соответствует в нашем исследовании первой категории испытания внутреннего голоса, который открывает фрагментарные части "Я". Например, Эрик еще не осознал трансперсонального происхождения переживаний, связанных с его голосом,, но они постоянно заставляют его соединять разные фрагменты своей личности: он ищет такую деятельность, которая соответствует его способностям и поможет ему поддерживать семью; он более не довольствуется выполнением любой работы, а благодаря своему голосу, ищет работу, в которой реализуется его личность.
Другой возможный результат пиковых переживаний, является согласно Assagioli, менее сильным и включает в себя временную нейтрализацию образцов личности. Очень важно то, что остается: идеальная модель и ощущение руководства, которые индивидуум может использовать для завершения трансформации собственными целенаправленными методами. Это ощущение руководства такое же, как у субъектов, отнесенных ко второй категории, у которых возникал диалог, служивший дальнейшему росту и развитию слышащего. Испытания Раби, например, направили ее на занятие живописью вместо делания карьеры. Это изменение, сообщает она, исключительно соответствовало ее потребностям, и она продолжает меняться и расти в положительном направлении.
Третий результат, описанный Assagioli, – более высокая интеграция личности, при которой жизнь индивидуума постоянно трансформируется в результате приобретения опыта. Этот тип интеграции редок и может быть сопоставлен с нашей третьей категорией переживаний внутреннего голоса. Относящиеся к этой категории оказываются интегрированными и открытыми для высшего "Я" благодаря своим переживаниям, а их жизнь подвергается постоянным изменениям. В нашем исследовании мы нашли, что это постоянное изменение личности связано с самоотверженным служением – работой без финансового вознаграждения или явного удовлетворения самолюбия.

Курс внутреннего обучения

Полученные данные наводят на мысль о внутреннем обучении с голосом в качестве учителя. Alschuler (1987) изучил религиозные личности, у которых был внутренний голос, и постулирует внутреннее обучение. Переживания, о которых сообщили субъекты из нашей третьей категории, у которых каналы открыты для своего высшего "Я", показали некое сходство с внутренним обучением. Во-первых, как пишет Alschuler, контакт с внутренним голосом ставит под вопрос прежние убеждения индивидуума. Затем он (или она) проходит через процесс интенсивного инструктирования, который может включать периоды изоляции. Последняя стадия обучения единение, характеризующееся более полной идентификацией с другим миром, путешествие в небеса и ад и духовное единение с внутренним учителем. Те, кто испытал такой уровень внутреннего обучения, отправляются во внешний мир с миссией унификации: их знание другой стороны настолько мощное и ясное, что они хотят предпринять все, чтобы сделать эту сторону как можно более похожей на ту, другую. Хотя никто из субъектов в данном исследовании не сообщил о таком уровне, субъекты из третьей, наиболее интегрированной категории были постоянно вовлечены в самоотверженное служение. Иногда этому могло предшествовать слышание голосов, но это всегда интенсифицировалось после натиска этих переживаний. Субъекты третьей категории соприкасались с чем-то, что превосходило их индивидуальность.

Основа для дальнейшего научного исследования

Полученные данные наводят на мысль о том, что когда клиент сообщает о слышании внутреннего голоса, психотерапевты могли бы принимать во внимание довольно широкий круг возможностей. Эти возможности могли бы включать такие процессы, как фрагментарный голос, психоз или интегрированная диссоциация, экстрасенсорное восприятие, интуиция, призвание или духовное пробуждение. Три категории, выявленные в данном исследовании, могут послужить исходной точкой и очень нужной схемой категоризации для изучения феномена внутреннего голоса. Они могут также служить основой для дальнейших исследований распространенного, но малопонятного переживания. Наконец, эта научная работа может помочь избавиться от стереотипа восприятия внутреннего голоса как прерогативы святых и людей с диагнозом психоза и таким образом вдохновить на исследование потенциально раскрепощающего эффекта наших человеческих способностей.
Ссылки
Alschuler, A. (1987) The World of The Inner Voice; unpublished data.
Arbman, E. (1963-1970) Ecstasy or Religious Trance, vols. 1-3; Scandinavian University Books, Stockholm.
Assagioli, R. (1986) Self-Realization and Psychological Disturbances; Revision Journal no. 8 (2und edition), pp. 21- 31.
Van Dusen, W. (1981) The Presence of Other Worlds; the Swedenborg Foundation, New York.

ГОЛОСА, РЕЛИГИЯ И МИСТИЦИЗМ

Аад ван Маррело и Тон ван дер Стэп

Чтобы ощутить правду чьей-то жизни, внешние голоса должны молчать
(E. Drewermann)
Мистицизм – это в первую очередь опыт. Хотя описания этого опыта (когда это возможно) неизбежно связаны со временем и культурой, все они содержат одно главное утверждение, а именно, что объект этого опыта – не только часть действительности, а действительность во всей ее полноте как единое целое. Субъект мистического опыта верит, что он общается со сферой, охватывающей все сущее, со сферой, не отделенной от действительности, но не полностью познаваемой в обычном восприятии. Кажется, что эта сфера открывает субъекту самоочевидную истину, находящуюся выше пределов досягаемости разума и чувств, представляющую кульминацию всего.
Во всех религиях мистицизм предшествовал всему прочему: невозможно представить какую-либо форму религии (какой бы ни была культура, ее породившая), лишенную фундамента мистического опыта. Древний японский синтоизм был основан на опыте божественного в природе; буддизм родился в момент просветления Будды; христианство явилось результатом неожиданных личных встреч людей с Богом в виде человека Иисуса из Назарета. В каждом случае вначале был опыт, только позже за ним следовали доктрина, структурированная форма внутри данного общества и соответствующий моральный кодекс.
Хотя мистический опыт, имея в виду природу его объекта, не поддается рациональному объяснению, он сам по себе не противоречит здравому рассудку. Каким бы высоким ни было уважение нашего общества к разуму, оно еще не настолько возвысилось, чтобы опыты вне круга его знаний автоматически отвергались как нереальные. На протяжении столетий как на Востоке, так и на Западе делались попытки найти философскую основу мистического опыта. Возможно, наиболее известен пример буддистской школы в Киото (Япония), где многовековая традиция дзэн-буддизма сочетается с философским наследием Запада. В христианстве в XIII столетии Meister Eckhart выделялся среди тех, кто придает личному мистическому опыту убедительную теологическую и философскую форму.
Однако какой бы ни была культура, все мистики подчеркивают, что сам по себе опыт остается недоступным для аргументации и что он как необъясним, так и непередаваем. Это означает, что содержание такого опыта недоказуемо и может быть известно только тем, кто имеет подобные ощущения, и тем, кто открыт и восприимчив к мистическому опыту. Характеристика недоказуемости аргументами присуща также различным другим фундаментальным человеческим восприятиям, которые склонны быть лучше осознанными, будучи выражены языком телесным или поэтическим.
Объект мистического опыта (восприятие реальности как живого исключительного единства) называется Богом в религиозных традициях Запада и всегда носил личностный характер. Эта персонификация предельной сущности не является, конечно, исключительной принадлежностью западной культуры; ее версия, заложенная в христианстве, может быть прослежена в монотеизме иудаизма. Согласно этой модели, исходное положение о существовании Бога ведет к верованию в то, что Он станет известен людям и что они будут искать Его; из этого следует, что этот Бог проявляется через слово. Везде в еврейской Библии Бог обращается к людям с речью. Он призывает их к ответу, вступает в диалог с ними и выслушивает их вопросы. Несмотря на влияние других религиозных традиций (например, неоплатонизма), христианство, всегда сохраняло свою концепцию личности Бога. Следовательно, мистический опыт всегда, без исключения, выражался в личной неожиданной встрече. В христианском сознании народа Бог – это внешняя реальность, в то время как воспринимаемый мир, творение – это, так сказать, не-Бог. Эта дихотомия*, свойственная монотеизму Запада, определяет форму мистического опыта, даже несмотря на то, что сам опыт показывает ложность дихотомии. Это создает дополнительную дилемму для западных мистиков, что несвойственно, например, буддизму.
* Деление на две противопоставляемые сущности – Прим. переводчика.
Поскольку предельная реальность в буддизме не характеризуется как персонифицированный Бог, ясно, что для этой реальности невероятен разговор. Мы ограничиваемся здесь наиболее высокоразвитой формой буддийского мистицизма, а именно дзэн, которая не допускает какого-либо слышания голоса. Конечно, опытный учитель дзэн знает, что у его учеников время от времени может быть впечатление, будто они слышат голоса, и понимает, что эти голоса могут казаться настолько убедительными, что слышащий может точно указать место, откуда исходят звуки. Но учитель знает, что подобно восприятию необычных образов или другим паранормальным опытам, это просто часть определенной фазы, которую должен пройти ученик в процессе обучения медитации. Учитель обязательно посоветует любому, столкнувшемуся с таким переживанием, оставаться спокойным и сосредоточенным и, кроме того, не придавать значения этому феномену. Современные учителя дзэн объясняют, что это сенсорные восприятия, высвобождаемые бессознательным. Спокойная уверенность, с которой эти учителя дают советы своим ученикам, вероятно, проистекает из многовекового знакомства этой школы с мистицизмом. Благодаря длительному историческому опыту, они знают, что может быть полезно для их учеников на пути к просветлению, так как знакомы с целью и средствами его достижения.
Это полностью отличается от христианской традиции, где мистический опыт так часто принимает форму диалога с говорящим Богом. Вообще христианство подозрительно относится ко всякого рода необычному опыту, который затрагивает мистику, как, например, экстаз, говорение на незнакомых языках, левитация и т.п.; но оно намного меньше сопротивляется видению образов и слышанию голосов, если они, понятно, исходят от Бога, Иисуса или от другого почитаемого святого, такого как Дева Мария. Для того чтобы определять, действительно ли такой голос исходит от подлинно божественного источника, христианская церковь развила особую традицию, известную как Discernment of Spirits (распознавание духов), которая является по существу разновидностью теста на психическое здоровье, проводимого церковными властями. Мистики часто содействуют такой оценке описанием своих переживаний. Так, английский мистик Julian of Norwich провозгласил, что чувство внутренней уверенности в мистической способности проникновения само есть гарантией его достоверности. Подобным образом Игнатий Лойола* предлагал своим клиентам самим решать, действительно ли особое вдохновение, которое могло казаться очень мудрым или благородным, дарует внутренний мир. Вообще говоря, основным критерием самой церкви для оценки мистических переживаний служит то, разделяются ли эти переживания другими.
* Основатель ордена иезуитов – Прим. переводчика.
За редкими исключениями, мистики утверждают, будто они переживают видения и одновременно слышат голоса, и часто ссылаются на это как на доказательство того, что эти голоса восприняты изнутри. Голос предлагает объяснение образа, который видит внутреннее око. Иногда голос делает таинственные невразумительные заявления, напоминающие многозначительное размышление. Иногда голос может давать ответ на глубокий давнишний вопрос о жизни или удовлетворять более или менее бессознательные страстные духовные стремления. Неизменны общие элементы, касающиеся того, что может быть определено как скрытое значение сущего (например, исключительность творения в Боге, природа греха или уверенность в том, что индивидуум, даже испытывающий чувство одиночества, сотворен и опекаем Богом). Иногда голоса могут вызвать чувство глубокого сожаления о таких переживаниях, как грех и страдание, но когда это действительно случается, переживание всегда достигает высшей точки в переполняющем чувстве блаженства от осознания великодушия подлинной сущности Бога. Протекание этого процесса обусловлено характером индивидуума, интенсивность проникновения в значительной степени зависит от уровня личной погруженности в сферу этого переживания. Но покой, однажды достигнутый, никогда не покидает мистика, который выделяется своим ясным нравственным взглядом и защищенностью этим оптимистическим взглядом на жизнь. Короче говоря, слышание голосов вселяет таким индивидуумам удивительную веру в себя, спокойную убежденность, которая воздействует сильнее, чем просто верование в соответствии с учением церкви.
Голоса, слышимые мистиками, склонны выражаться современными им идиомами. Например, голоса, о которых сообщали мистики из Средней Азии, сильно окрашены современными им формами и способами богослужения. Выявляется также тесная связь между господствующими социальными структурами и зависящими от их культуры изречениями, присущими каждому данному периоду. Hildegard van Bingen отмечает, что в XII столетии Бог выступает как организующая первопричина всей Вселенной, в ретроспективе можно увидеть в этом образ хорошо организованного общества Гогенштауфенов*. В середине XIII века, на вершине эры трубадуров, Hadewijch видит мистицизм в выражениях благородных переживаний с особым ударением на чувстве беззаветной любви и абсолютной преданности. Catherine of Siena в XIV веке поглощена страданиями Иисуса, и ее общение с Богом, соответственно, переживалось как мученичество Иисуса.
* Династия германских королей и императоров "Священной Римской империи", XII и XIII вв. – Прим. переводчика
Около XVI столетия мистический феномен стал более редким, сообщения о пророческих посещениях голосов и видений – случайными, хотя те, что записаны, по-прежнему несут на себе отпечаток тех же культурных и социальных факторов. К XIX столетию сообщения, содержавшиеся в видениях Девы Марии, больше не касаются основополагающих вопросов, обычных для всех мистиков, а ограничиваются моральными повелениями, командами и предостережениями, отражающими статус кво и распространяемыми через консервативное духовенство, работающее с небольшим, простым и закрытым окружением. При таких обстоятельствах слышание голосов ограничивалось рамками религиозных видений, не затрагивавших глубокой мистической основы. Это положение (его можно было бы аргументировать) продолжает существовать в новые времена: голоса и видения долгое время рассматривались как ограниченные религиозные переживания. Хотя и признанные до некоторой степени в своих рамках, они рассматриваются как имеющие только индивидуальное значение и, вопреки опыту великих мистиков, не имеющие общественного значения.

МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ

Ингрид Элферих

Я по профессии геронтолог. Вы можете поэтому удивиться, с какой стати я пишу о метафизике в книге о феномене слышания голосов. Это началось, когда я руководила в колледже изучением способов, благодаря которым люди, страдавшие из-за огромной личной утраты, сумели найти новый смысл жизни. Все, кто больше всего преуспел в этом, оказались людьми, которые, как они говорили, нашли контакт с чем-то более высоким. Поразительно, насколько легче эти люди справлялись со своими проблемами, если обладали тем, что можно было бы определить как трансцендентальный опыт.
Во время работы у меня была также возможность общения с теми, кто приближался к смерти. При этом я обнаружила, что умирающий часто находит облегчение и успокоение в переживании, которое стало известно как предсмертный опыт. Некоторые из этих людей дали мне знать, что они слышали голоса. Обычно они узнавали в них голоса тех умерших, кого они знали и любили, хотя я отдаю себе отчет в том, что многие другие слышащие голоса не всегда имеют столь определенное представление о происхождении их голосов.
Этот опыт побудил меня к поиску системы взглядов, которые были бы более справедливы к тем, кто слышит голоса, но психически совершенно здоров, а также более справедливы, чем те, которые находятся в рамках ортодоксальной психологии.
Этот поиск был вызван по крайней мере тремя обстоятельствами. Во-первых, в некоторых случаях голоса делают конкретное разумное сообщение, хорошо согласующееся с фактами нашего видимого мира, и действительно приносят в этот мир новую информацию. Эти сообщения содержат материал, которого, насколько можно проследить, не могло быть в сознании личности, слышащей голос. Во-вторых, эти люди полностью уверены в том, что они слышат сообщения, которые не могут быть услышаны никем иным; не может быть ошибки в их так называемом тестировании на реальность, которое более чем адекватно. В-третьих, некоторые из этих людей ясно различают свои собственные мысли и голоса; даже в то время как они активно заняты разговором или мыслями о себе, полностью заняты конкретными делами, голоса могут заявить о себе.
Эти три факта не укладываются в обычную модель понимания слышания голосов, которая заявляет, что это внутрипсихологический феномен. Мы нуждаемся в новой гипотезе и должны признать эту потребность.
Те, кто слышит голоса, испытывают трудности, когда у них самих или у их близких отсутствует адекватная система взглядов. Положение может ухудшиться, если они принимают теорию, которая делает их бессильными. Ясно, что альтернативный взгляд должен помочь им прийти к согласию со своими переживаниями. Даже простое знание того, что слышание голосов может быть результатом формы восприятия, неизвестной ортодоксальной психологии и психиатрии, может принести большое облегчение.
Встречаясь с этими людьми и изучая такие вопросы, я все больше убеждалась, что наше традиционное представление о мире и о людях слишком ограничено. Многие ученые пришли к подобному заключению и в поисках нового понимания начали рискованное проникновение в области, обычно считающиеся не относящимися к их профессии.

Более широкий взгляд

Я хотела бы предложить метафизический взгляд, который включает феномен слышания голосов в более широкое видение существования человека в мире.
Для начала следует сослаться на двух голландских философов. Первый, Berger, написал введение в метафизику, в котором заявил, что буквальное значение метафизического стремление по ту сторону или перенесение по ту сторону. Метафизическая гипотеза подразумевает слоеную реальность, состоящую из различных взаимосвязанных пространственно- временных измерений, которые не могут быть восприняты нашим обычным повседневным сознанием. Второй философ, Poortman, считает, что наш разум (или дух) может иметь собственную энергию, которая является в каком-то смысле физической. Будь это так, можно было бы предположить, что эта духовная энергия полностью заполняет физический уровень нашего существования.
Согласно этой философии, возможно существование планов и измерений, окружающих и пронизывающих наши физические жизни, влияя на нас способами, которые еще не полностью понятны. Этот метафизический взгляд предполагает, что на каком-то уровне нашего сознания мы связаны не только с живым, но и с умершим, который может все еще существовать в другом измерении действительности и в более тонком теле. При таком подходе слышание голосов может быть понято как акт общения с человеческими существами на другом плане действительности, как такая способность восприятия, на которую претендуют некоторые ясновидящие. Возможно, что эмоциональная травма может прорывать обычные границы поля, в котором мы существуем, создавая отверстие, через которое голоса из другого измерения получают возможность овладевать травмированной личностью. Ясновидящие и яснослышащие иногда утверждают, что способны даже видеть эти отверстия; но если считать, что это не обычные, физические, сенсорные восприятия, то может быть, более корректно говорить об экстрасенсорном восприятии. Как бы то ни было, в рамках более широкого подхода эти чрезвычайные ощущения вполне могут быть обычными восприятиями метаорганизма – организма, состоящего из другой материи.
Наш поиск не ограничен этой парапсихологической областью; полезно также рискнуть вторгнуться в область физики и новых исследований природы сознания.

Физика

Современные физики стараются привлечь внимание к тому, что унаследованный нами взгляд на действительность совершенно неадекватен: структуры, лежащие в основании нашей Вселенной, оказываются гораздо более сложными, чем мы были склонны предполагать. Как полагает один физик, "квантовая теория показала, что субатомные частицы являются не изолированными частичками материи, а вероятностными моделями, соединениями в неразделимом космическом сплетении, которое включает человека-наблюдателя и его сознание. Теория вероятности оживила космическую ткань, обнаруживая присущий ей динамический характер. Образ Вселенной как машины уступил место взгляду на нее как на неделимое динамическое целое, части которого взаимосвязаны и могут быть поняты только как модели космического процесса" (Сарга, 1982).
Несколько других современных физиков пытались, подобно Сарга, приложить этот взгляд современной физики к физическому, психическому и духовному здоровью (Bohm, 1985; Wolf, 1986; Hayward, 1987; Zohar, 1990). Согласно некоторым из них, мистицизм (особенно восточный) выражает характер действительности более адекватно, чем объяснения, которые нам давали в школе и которые убедили нас, будто мир состоит из полностью самодостаточных сущностей и что наш разум как-то отделен от Вселенной. Кажется, что наоборот, структуры, которые мы воспринимаем в трехмерном пространстве, целиком вплетены во Вселенную. Голографическая модель, например, – это пионерская теория, использующая математику и логику с целью показать, что сверхъестественное, возможно, является частью обыкновенной привычной природы.
Мы не можем уйти от вывода, что должен быть трансцендентальный порядок, духовный принцип, который созидательно воздействует на материю. Знаменательно, что физика была вынуждена прибегнуть к помощи метафизики точке зрения, которая предполагает совершенно другой порядок во Вселенной, чем тот, который предлагала традиционная наука. Возможно, для нас наступило время осознать метафизические проблемы, скрытые за очевидными законами природы, рассмотреть версию, которая содержит совершенно другие принципы времени и пространства. Безусловно, многие физики теперь согласны с тем, что современная физика имеет важные приложения к некоторым фундаментальным концепциям психологии и психиатрии: она ставит под вопрос принятые представления о личности, чувствах, разуме и, наконец, последнее (но не по значению) – о действительности.

Исследование сознания

До недавнего времени западная наука была убеждена, что все аспекты человеческого сознания могут быть объяснены в понятиях физиологического взаимодействия клеток мозга. Однако теперь возрастает убеждение в том, что этот электрохимический процесс сам должен быть объяснен ссылкой на автономный духовный принцип. Исследователь мозга G.R.Taylor (1979) приводит многочисленные примеры возникновения ощущений без какого-либо различимого предшествующего сенсорного возбуждения. Он заключает, что одной мозговой деятельности недостаточно для объяснения функционирования сознания: иногда кажется, будто наш разум имеет в своем распоряжении энергию, которая полностью является его собственной и иной, чем та, которая характеризует доступную для наблюдения мозговую деятельность.
Несколько ученых, изучавших человеческий разум, обнаружили убедительные признаки того, что его следует рассматривать как духовный элемент, связанный с другими измерениями действительности, как энергию, которая в продолжение нашей физической жизни по крайней мере частично независима от деятельности мозга. Stanislav Grof, американский психиатр в результате 30-летнего изучения измененных состояний сознания внес большой вклад в исследование так называемых трансперсональных переживаний. Он развил метод проникновения в более глубокие слои сознания и открыл, что в этих слоях наша психика может затрагивать конкретную реальность, которая недоступна нашему обычному бодрствующему разуму. Grof перекликается со многими идеями современной физики и рассматривает измененные состояния сознания как источники информации о природе Вселенной и человеческого разума. Его наблюдения больных с психозами чрезвычайно уместны в отношении слышания голосов:
Все западные определения психоза придают особое значение неспособности индивидуума отличать субъективное переживание от объективного восприятия мира. Ключевым в определении психоза является тестирование на правильное восприятие действительности.
Таким образом, очевидно, что концепция психоза решающим образом зависит от бытующих научных представлений о действительности. Традиционно психиатрия определяет здоровье как соответствие восприятия и познания механистическому взгляду на мир. Если восприятие мира индивидуумом серьезно отклоняется от этой модели, это рассматривается как симптом патологического процесса, затрагивающего мозг, или как болезнь. Диагностирование психоза не будет отделено от определения реальности и будет зависеть от него до тех пор, пока сдвиг научной парадигмы не изменит представление о природе реальности. Grof заключает:
В соответствии с представленной здесь новой моделью функциональные матрицы, служащие инструментом в психотических эпизодах, являются существенными и неотъемлемыми частями человеческой личности. Решающей проблемой в понимании психоза, таким образом, является опознание факторов, отличающих процесс психоза от мистического процесса (Grof, 1985).

Мистический опыт

Мистический означает "в прямой связи с абсолютной реальностью" или "переживание единства мира". Мистический опыт – это восприятие (вне средств связи) высшей реальности и наиболее мощный способ, которым человек может получить силу из потустороннего источника. Благодаря этому опыту мы можем заключить, что наш обычный взгляд на действительность – это только один из многих способов восприятия. Мы можем быть подняты на более высокий план силами из другого измерения и подведены к убеждению, что наше сознание неразрушимо. Мы можем прикоснуться к реальности, которая превышает то, что мы всегда принимали. Те, кто прошел такие испытания, склонны описывать их как состояние познания, но это знание, по-видимому, трудно воссоздать, учитывая ограничения нашего обычного состояния сознания; вследствие этого новое знание не может быть передано другим. Но психологическое воздействие этого опыта ясно: прямой контакт с единством Вселенной ведет к немедленному осознанию того, что небеса и Земля сложнее, чем, воображает наша философия.
Мистическая версия действительности очень хорошо согласуется с версией, выдвинутой современными физиками. В 1966 году психолог Le Shan провел показательный опыт. Он отобрал 62 различных утверждения об устройстве Вселенной: половина из них принадлежала физикам (Эйнштейн, Оппенгеймер, Бор, Гейзенберг, Планк), а вторая половина мистикам (Ekhart, Aurobindo, Vivekanada). Он перетасовал их и представил, не указав авторов, группе людей, которые изучали либо физику, либо мистику. Когда они определили, кто автор каждого утверждения (физик или мистик), правильные ответы составили не более 60%: подобие точек зрения было слишком большим, заключения о природе реальности – слишком близкими друг другу.
Поражающим примером осведомленности о существовании внеиндивидуальной психики является предсмертный опыт. Изучение ощущений умирающих показало, что люди могут иметь переживания, подобные переживаниям мистика. Возможно, наиболее поразительное открытие автономной динамической природы нашего разума и существования во Вселенной других измерений получено на основании опыта тех, кто пережил клиническую смерть. Отсутствует научное объяснение того факта, что такие люди после возвращения к жизни могут точно описать события, происходившие вокруг их мертвого тела в то время, как не регистрировалась активность мозга. Почти во всех случаях, когда факты могли быть независимо проверены, восприятия умершего в деталях соответствовали действительным событиям. Отсутствуют сенсорные объяснения этой точности. Более того, содержание таких переживаний у различных людей совпадает гораздо полнее, чем можно было бы ожидать, если бы они были просто продуктом индивидуальных изолированных мозгов. Многие из тех, у кого был такой опыт, убеждены, что им была дарована мимолетная картина другой формы существования.
Многие ученые, глубоко изучавшие этот предмет, склонны видеть в предсмертном опыте веское указание на то, что человеческий разум может быть активным и сознающим в другом измерении реальности, независимо от деятельности мозга. Наука в целом не должна пренебрегать фактами, с которыми мы столкнулись лицом к лицу.

Заключение

Современная исследовательская работа как в физике, так и в области человеческого сознания подкрепляет метафизический взгляд на мир, а именно: человек может переступать пределы своего физического существования и находить доступ к другим измерениям, которые являются такой же частью реальности мироздания, как и видимый мир.
Каково же применение этого метафизического взгляда для человека, слышащего голоса? Его потенциальная польза состоит в том, что он делает возможным для голосов представлять феномен, превосходящий индивидуальность слышащего. Такая модель помещает наши восприятия в более широкие рамки понимания, подразумевает способность контактировать с другими планами существования. В случае отрицательных голосов это будет наводить на мысль, что с человеком борется нечто, действительно существующее, даже если его реальность не постигается другими. Тогда слышащему голоса необходимо развить душевную силу и способность изолировать себя от этих восприятий.
Главным психологическим приложением такого взгляда является необходимость (особенно в случае отрицательных голосов) проработки эмоций или событий, которые не были правильно разрешены в прошлом. Гармония, достигаемая в результате принятия самого себя, может быть лучшей защитой для человека, когда ему противостоят такие отрицательные энергии.
Те, кто боится, что из-за слышания голосов на них будут смотреть как на ненормальных, могут найти большое облегчение в простой уверенности, что в их опыте нет ничего ненормального, поскольку его разделяют многие психически здоровые люди. Худшее, что может случиться со слышащим голоса, это оказаться в руках того, кто не осведомлен и рассматривает каждый случай слышания голосов как патологический. С другой стороны, психолог или психиатр, осведомленный о возможном воздействии трансцендентальных переживаний, может быть способен помочь другим в здоровом освоении этих познаний, которые обогатят смысл их жизни.
Необходимо осуществить сдвиг в традиционной точке зрения, который помог бы прояснить тот факт, что мы живем в мире, состоящем из взаимопроникающих уровней реальности. Слышание голосов благодаря богатству информации, которую несут некоторые из них, может даже помочь в осуществлении этого сдвига. С помощью самих слышащих мы можно открыть законы, управляющие нашей способностью настраивать себя на другие измерения этой пространственно-временной реальности.
Ссылки
Bohm, D. (1987) The Enfolding-Unfolding Universe; Revision Journal; reprinted in Wilber (1982).
Bohm, D. (1985) Unfolding Meaning; Routledge & Kegan Paul, London.
Capra, F. (1982) The Turning Point: science, society and the rising culture; Simon & Schuster, New York.
Grof, S. (1970) Beyond Psychoanalysis: implications of LSD research for understanding dimensions of human personality; Darshana International, New York.
Grot, S. (1985) Beyond the Brain: birth, death and transcendence in psychotherapy; State University of New York, Albany, NY.
Hayward, J. (1987) Shifting Worlds, Changing Minds: where the sciences and Buddhism meet; Shambala, Boston.
LeShan, L. (1966) The Medium, the Mystic and the Physicist: towards a general theory of the paranormal; Thurstone Books.
Pribram, К. Н. (1982) What the Fuss is All About; in Wilber (1982).
Taylor, G. R. (1979) The Natural History of the Mind; Martin Seeker, Warburg.
Wilber K. (1982) The Holographic Paradigm; Shambala, London.
Wolf, F. A. (1986) The Body Quantum: the new physics of body, mind and health; MacMillan, New York.
Zohar, D. (1990) The Quantum Self; Morrow, New York.

ПАРАПСИХОЛОГИЯ И СЛЫШАНИЕ ГОЛОСОВ

Даув Босга

Обобщение переживаний слышания голосов как одинаковых вводит в заблуждение. Более глубокий анализ свидетельствует, что под "зонтиком" термина "слышание голосов" скрывается широкий ряд весьма различных переживаний. Индивидуум, который не может справиться с этими голосами, обычно в конце концов прибегает к психиатрической помощи, которая долгое время основывалась на представлении, что клиент получит наибольшую пользу от полного исчезновения голосов. Этот взгляд начал постепенно меняться: люди стали понимать, что реальная проблема состоит не столько в слышании голосов, сколько в неспособности справиться с ними.
Это, конечно, справедливо для формы слышания голосов, связанной с парапсихологией, которая известна как яснослышание. Последнее, как подсказывает термин, тесно связано с гораздо более широко известным феноменом ясновидения. Чтобы проиллюстрировать, какого рода свет парапсихология может пролить на слышание голосов, сначала коротко познакомимся с феноменом паранормального восприятия в общем.

Экстрасенсорное восприятие

Парапсихология связана с изучением экстрасенсорного или паранормального восприятия. В этом контексте "пара-" означает "сверх"; паранормальное восприятие, таким образом, относится к восприятию, которое дополняет нормальное восприятие, т.е. восприятие пятью физическими органами чувств. Подразумевается, что обладающие этим даром индивидуумы способны получать знания о событиях в окружающем их мире и о переживаниях других людей экстрасенсорными средствами: они видят, слышат или знают нечто, что невозможно постичь только с помощью собственных глаз, ушей или другого известного органа. Экстрасенсорные восприятия обычно делятся на две группы: телепатия и ясновидение.

Телепатия и ясновидение

Телепатия определяется как способность овладевать информацией о содержимом сознания другого существа (человека или животного) без использования пяти органов чувств. Содержимое сознания – это не только мысли, но и чувства, отношения, настроения, т.е. все факторы, определяющие человеческое сознание. Поскольку это знание получено без обращения к обычным чувствам, значит, это восприятие не имеет пространственных ограничений: телепатические сообщения могут покрывать большие расстояния.
Ясновидение – это способность овладевать информацией о людях, вещах или событиях без использования пяти органов чувств. Различие между ясновидением и телепатией заключается, в первую очередь, в объекте добытого знания: если это знание связано не с содержимым чужого сознания, а с событиями, включающими или не включающими человека (или животное), мы говорим о ясновидении. 'Эти восприятия могут относиться к событиям в настоящем или прошлом, а иногда и в будущем.
По определению телепатия и ясновидение настолько тесно связаны, что часто невозможно различить их. Это объясняет, почему на практике люди склонны называть любое из них ЭСВ (экстрасенсорное восприятие). Ясновидение в любом случае неудовлетворительный термин, поскольку предполагает, что медиум видит ясно; как будет показано, многие случаи экстрасенсорного восприятия не включают видение, но даже если это так, то видение редко бывает ясным. Паранормальное впечатление может быть довольно смутным или только частично соответствовать реальности. Хорошо известный мистик Warner Tholen однажды изложил это таким образом:
Позвольте мне привести пример тою, как работает ясновидение. Представьте, что вы только что прогуливались по площади Пикадилли в Лондоне, и сразу после этого пытаетесь мысленно представить себе (визуализировать) место действия. По всей вероятности, то, что вы назовете, будет смутным впечатлением, или вы увидите одну часть площади очень отчетливо, а другие части не увидите вовсе. Один человек будет ясно видеть памятник, другой лестницу и голубей, еще один – всю площадь, заполненную людьми, и т.д. Это очень похоже на опыт ясновидения. Е одном случае вы можете видеть только малую часть, в другом вы увидите что-то смутно и испытаете какое-то чувство, в третий раз вы можете видеть несколько фрагментов, не зная, как они связаны между собой.

Классификация экстрасенсорных восприятий

Было предпринято много попыток классифицировать экстрасенсорные восприятия. Одну из таких систем ввел парапсихолог Frederic Meyers в 1904 году, и она все еще широко применяется сегодня. Meyers разделил формы ЭСВ на две основные категории: сенсорный автоматизм и моторный автоматизм. Внутри этих категорий он различал несколько типов, каждый из которых представляет более точное определение формы выражения ЭСВ. Поскольку моторный автоматизм неинтересен для нас в данном контексте, обсуждать его не будем.

Сенсорный автоматизм

В сенсорном автоматизме информация, полученная паранормально, непроизвольно трансформируется в сенсорное восприятие. Можно выделить шесть типов сенсорного автоматизма, пять из которых соответствуют органам чувств, в то время как шестой относится к паранормальному знанию или к тому, что можно назвать яснознанием.

Яснослышание

В парапсихологии слышание голосов без чувственного основания по традиции ставится в один ряд с видением образов, восприятием запахов и т.п. Может возникнуть вопрос, при каких обстоятельствах мы должны считать феномен истинным субъектом парапсихологического изучения. Ясно только тогда, когда может быть доказано, что услышанные сообщения соответствуют действительным событиям в материальном мире. Иллюстрацией этого может послужить довольно драматический пример.
Священник получил настоятельное предупреждение внутреннего голоса не идти вечером в театр. Он подчинился голосу и не пошел. Однако, поскольку он уже купил билеты, и было досадно не воспользоваться ими, он предложил их другу. Его друг очень обрадовался такому щедрому предложению, взял билеты и пошел в театр. Во время представления театр сгорел; друг священника погиб в пламени.
Голландский парапсихолог W. Н. С. Tenhaeff (1976) рассматривает яснослышание как феномен псевдогаллюцинации, соответствующей действительности. В нашем примере священнику можно было бы сказать, что у него была галлюцинация, так как он слышал нечто, не имеющее сенсорного основания. Однако фактически здесь налицо псевдогаллюцинация, потому что он убежден в том, будто слышит нечто, чего в действительности нет. Наконец, это правдивый опыт, поскольку содержание того, что он слышал, соответствовало последовавшим событиям.

Благоприятные условия

Определенные условия оказываются особенно способствующими экстрасенсорным восприятиям. Изучение показало (Schmeidler, 1988), что когда люди находятся в измененном состоянии сознания (таком, как гипноз, сон, глубокий отдых или стресс), возрастает количество случаев спонтанных переживаний ясновидения и яснослышания. Обнаружилось также, что случаи ЭСВ особенно характерны для индивидуумов, имеющих эмоциональную связь, таких как партнеры, родственники, а также психиатры и их пациенты (Schwartz, 1980; de Bruijn, 1992).
В 1987 году британский прогрессивный психолог Spinelli сформулировал интересную гипотезу. Он допустил, что мы вправе говорить о регистрации чужих мыслей только в том случае, если мы осознаем собственные мысли и можем, таким образом, отличать одни от других, другими словами, только когда индивидуум осознает свою личность, он может оценить, что затронуты мысли или переживания другого человека. На этом основании Spinelli пришел к гипотезе, что для данного индивидуума экстрасенсорные восприятия наиболее часты, пока стабильная идентификация еще не установилась. До этого времени границы между собой и другим еще не определены. В самом деле, любой в подобном положении широко открыт перед другими: впечатления, касающиеся другого человека, переживаются как собственные. Непохоже, чтобы при таких обстоятельствах это переживание было угрожающим, потому что потребность в защите собственной индивидуальности еще не развита. Ясно, что в соответствии с этой моделью можно ожидать особенно много примеров экстрасенсорного переживания среди детей. Это было, действительно, подтверждено исследованием Spinelli, которое показало также, что количество таких переживаний пропорционально уменьшается с возрастом.
Конечно, есть много взрослых людей, переживающих ясновидение и яснослышание, но это проявляется, как оказывается, в измененных состояниях сознания и при эмоциональных отношениях. При обоих этих обстоятельствах индивидуум менее склонен ограждать свою индивидуальность и поэтому более восприимчив по отношению к партнеру. В контексте таких отношений чужие мысли, очевидно, не будут переживаться как такие угрожающие, как в иных случаях. Было бы, конечно, упрощением утверждать, что любой опыт ЭСВ, имеющий место вне этих обстоятельств, является доказательством слабой идентификации, однако подход Spinelli предлагает интересную перспективу дальнейших исследований.
Остается вопрос о том, может ли человек извлечь какую-либо пользу из информации, получаемой посредством голосов как паранормального восприятия. По нашему опыту, это только частично так. На практике часто оказывается, что такие переживания воспринимаются как тяжелое бремя, и это может создать серьезные проблемы. В консультативном отделении Института парапсихологии в Утрехте мы стараемся помочь тем, кто, справедливо или ошибочно, считает себя испытывающим мистический или паранормальный феномен и не знает, как с этим справиться. Могут возникать различные проблемы; один из наших сотрудников, Martine Busch, сгруппировал их в пять основных категорий:

Если мы признаем, что возможен феномен слышания голосов, отражающий активную способность паранормального восприятия, все равно необходимо контролировать влияние голосов. Такое мастерство существенно, потому что все те, кто действительно одарены паранормально, сталкиваются с нежелательными впечатлениями. Кажется невозможным уберечься при этом от случайностей; однако возможно учиться справляться с ними. Это уводит нас в другую сферу, поэтому позвольте ограничиться здесь короткой ремаркой. Тот, кто подавлен экстрасенсорными впечатлениями или считает себя подверженным им, может очень помочь себе, посидев спокойно примерно десять минут один или два раза в день; это даст возможность осознать и принять все текущие впечатления. Такое упражнение поможет эффективно справляться с этими восприятиями и значительно уменьшить напряжение.
Ссылки
Meyers F. W. Н. (1904) Human Personality and its Survival of Bodily Death; Longmans, Green and Company, New York.
Schmeidler, G. R. (1988) Parapsychology and Psychology; McFarland, Jefferson, NC.
Schwartz, В. Е. (1980) Psychic Nexus; Van Nostrand Reinhold, New York.
Spinelli, E. (1987) Child Development and GESP: a summary; Parapsychology Review, vol. 18, no. 5.
Tenhaeff, W. H. C. (1972) Telepathy and Clairvoyance; Charles C. Thoman, Springfield, Ill.

PATHWORK И СЛЫШАНИЕ ГОЛОСОВ

Марга Кроон

Организация Pathwork была основана в 1952 году, хотя тогда это название не применялось. Eva Pierrakos (известная тогда как Eva Broch) в возрасте 37 лет была буквально взята за руку и запущена в автоматическое писание. Она вовсе не страдала от этого, но была достаточно благоразумной, чтобы обратиться к другу, который был больше знаком с такими явлениями. Eva вначале чувствовала, что неразумно подвергаться таким испытаниям в одиночку, и находилась под постоянным руководством своего друга. Индивидуум, чувствительный к подобному феномену, имеет как бы отверстие в своем энергетическом поле, через которое могут проникать сущности. Eva узнала, что эти сущности проявляют разные свойства: добро и зло, приятность и лживость, мягкость и жестокость. Когда человек восприимчив, все эти свойства могут быть продемонстрированы: он может быть подвержен влиянию добра или приведен в состояние транса и потерять себя. Очевидно, есть мир сущностей вне наших обычных повседневных восприятий, такой же многогранный, как наш, человеческий мир. Вначале Eva была подвержена воздействию этого иного мира путем автоматического письма – это был его способ вхождения в нее. Она научилась у своего друга, что каким бы ни было искушение, никогда не следует поддаваться контролю этих сущностей: такой экзотичный магический мир может быть чрезвычайно привлекательным, удивительной областью, которой слишком легко поддаться. Никто не радуется этому больше, чем низшие существа, которым доставляет наслаждение возможность проникнуть в человека и завладеть им. В течение многих лет Eva научилась воспринимать только одно возвышенное благородное существо, которое предлагало ей спокойное нежное общение. С помощью этого существа она прошла процесс чрезвычайно глубоко проникающего анализа, который продолжался пять лет, пока известность не заставила ее отказаться от него ради того, чтобы руководить другими. Eva написала об этом в одной статье, описав свое превращение в медиума (Broch, 1965).
В результате процесса, которому она подвергалась под руководством своего Направляющего, как она называла позже своего компаньона, и благодаря ее собственной роли как направляющего для многих других, Eva узнала, что прогресс человека зависит от типа существа, которое ищет "местожительство". Каждый из нас – это энергетическое поле, которое притягивает другую энергию. Отрицательные свойства, которые имеются в наших энергетических полях, позволяют проникнуть другим, нежелательным энергиям. Чтобы стать хорошим медиумом, важно быть максимально очищенным; процесс очищения длится годами, даже всю жизнь. В отличие от ортодоксального анализа, который может быть сравнительно недолгим, это – длительный процесс роста (Pierrakos, 1978).
В этой ситуации необходимо сделать важный выбор: существа должны быть использованы только для высоких целей, т.е. для собственного роста и для развития других людей; выбор должен быть таким, чтобы оставаться настроенным исключительно на добрые существа. Существа, полные хитрости, господствующие над действиями человека и не уважающие свободу воли, не должны приниматься. Существа, которые чрезмерно льстят и подлизываются, также не достойны внимания, хотя из этого не следует, что добрый дух не станет самоутверждаться и будет помогать человеку узнавать его лучшие качества. Следует также быть начеку в отношении духов-предсказателей: они могут очень истощить энергию и потому должны быть удалены.
При обучении работе с голосами или с другими паранормальными феноменами важна помощь психиатра, одаренного в этой области. Пытаться отделаться от сущностей – это не решение; раз кто-то достиг такого уровня чувствительности, это нельзя просто игнорировать. Прежде всего эта чувствительность – дар, и жизненно важно осознать свои отрицательные черты, преодолеть их, насколько это возможно, и учиться работать с добром, не становясь жертвой, завлеченной в западню. Как бы ни было трудно это признать, каждый из нас отвечает за себя. Первое требование при обучении обращению с голосами – стать свободным и ответственным посредником с полной возможностью выбора между принятием и несогласием.
Хочу теперь рассмотреть слышание голосов в этих рамках. Многие люди будут говорить, что голоса представляют фрагментарные личности и что существ, о которых я говорила, в действительности не существует. Сама Eva Pierrakos признает, что не может быть абсолютно уверена в своей интерпретации. Является ли Направляющий, с которым она была так близко знакома в течение 23 лет, отдельным существом или частью ее собственного высшего существа? Я полагаю, что есть элемент истины в обеих точках зрения. Другие знакомые мне медиумы признают, что в свои лучшие моменты они сливаются со своими Направляющими, а в другое время испытывают некую дистанцию. Eva описывает это как положительную шизофрению, феномен, который является частью роста в направлении интеграции. Я, конечно, верю, что для многих, у кого есть склонность к медиумизму, кто испытывает раздвоение личности, истинная задача – поиск единства.
Что касается моего собственного опыта, то я склоняюсь к мысли, что нахожусь на более высоком плане, когда слышу голоса. Точнее, события происходят на плане, где фактически существую не я сама; в измерении, где моя форма имеет более высокую энергию и отсутствуют различия между мной и другими. В течение долгого времени я использовала маятник как средство установления контакта с этим планом. При этом я ясно чувствовала, что когда я направляю, энергия ниже, чем когда я прошу направлять меня или другого, и тогда с этим более высоким планом намного труднее работать. Внутреннее слышание, наполняющее мою повседневную жизнь, находится между более высоким и более низким планами и часто оно очень конкретное. Это может показаться неожиданным, но то, что я слышу, обычно касается повседневных вопросов: какой дорогой добраться куда- то; когда подходит время делать что-то; когда перехватить выгодную покупку в универмаге. Я часто сопротивляюсь этому. Например, я могу слышать, что должна купить что-то, чего не употребляю: скажем, бутылку молока, которого обычно не пью. Через несколько дней зайдет кто-нибудь и попросит стакан молока, и тогда я или рада, что приняла во внимание внутренний голос, или сожалею, что проигнорировала его. Я могу реагировать на совет голоса любым образом, ибо хотя он мне очень дорог, я убеждена, что должна быть ответственна за собственные действия.
То, что я слышу, иногда поразительно, особенно когда это касается того, чего я не знала. У меня есть несколько друзей, которые испытывают то же самое, так что это не такой необычный феномен, как кое-кто думает. Верно также, что чем больше внимания человек уделяет очищению, тем больше у него развивается та или иная форма экстрасенсорного восприятия. У меня такое чувство, к моему большому удовольствию, будто я живу в гораздо более широком мире и знаю, что есть бесчисленное множество других сфер, окружающих мою собственную. Хотя я знаю, что некоторые воспринимают это как огромное бремя, не следует забывать о его огромном потенциале; надеюсь, мы преуспеем в создании такого общественного климата, в котором люди смогут учиться работать с этим. Я иногда слышу о подобных случаях, но никогда не слышала об уроках, извлеченных из этого.
Многие психиатры, в большей или меньшей степени обремененные своими голосами, уверены, что в их энергетическом поле есть отверстие, через которое могут свободно проникать сущности. Закрытие такого отверстия большой вызов им. Это может иногда происходить в результате опыта по исцелению, когда восстановлена целостность ауры. Во время лечения может выясниться, какое именно травмирующее переживание ответственно за отверстие; когда травма выявлена и правильно отработана, часто достигается закрытие отверстия. Я читала о южноамериканской больнице, в которой работает команда паранормально одаренных психиатров; когда это необходимо, эти специалисты установят отношения с беспокоящей сущностью и попросят ее навсегда оставить страдающего, что и произойдет. В Голландии и Англии существует несколько таких лечебных групп. Ради превосходного сообщения об энергетическом поле человека и соответствующих психологических структурах я отослала бы читателей к книге "Hands of Light" (Руки света), автор которой Barbara Ann Brennan некоторое время была моим учителем.
Другой важный вопрос – насущная необходимость уделять большое внимание физическому телу. Чтобы создать здоровую прочную базу для работы с упомянутыми энергиями, нужно твердо стоять на земле и устранять все преграды. По этой причине Pathwork подчеркивает необходимость обучения людей хорошей работе над своим телом, применяя снискавший одобрение метод, известный как core-energy work (работа внутренней энергии). Главный принцип этого подхода состоит в том, что поскольку физическое тело, эмоции, интеллект и душа являются составными частями целого, взаимосвязаны и взаимодействуют, то следует работать со всеми частями. Более полное описание этих приемов можно найти у Ad Reks Padwerk в "Core-Energetica" (1989).
Что Pathwork может предложить слышащим голоса? Во-первых, Pathwork предлагает более широкий взгляд на жизненные возможности (Eva Pierrakos, сборник лекций), и это само по себе может быть очень эффективным для снижения чувства неуверенности и стать трамплином для положительного продвижения. Можно также принять участие в семинарах групп Pathwork, а дважды в году в Голландии проводятся дни Pathwork. Всегда можно воспользоваться руководством квалифицированных помощников, многие из которых имеют личный опыт слышания голосов или других форм экстрасенсорных восприятий (хотя мало кто рассматривает такой опыт как наиболее важный элемент их руководства). Помощники Pathwork пройдут обучение и, конечно, у врачей всегда есть возможность получения консультаций. Более полная информация обо всем вышесказанном может быть получена, если вы напишете в секретариат: Postbus 7839, 1008 АА, Amsterdam, Netherlands.
Надеюсь, этот краткий очерк о подходе Pathwork будет полезен каждому слышащему голоса, который хочет научиться работать с ними, а также тем, кто захотел бы помогать в этом другим.
Ссылки
Pierrakos, E. Guide Lectures for Self-Transformation; Centre for the Living Force, Sevenoaks Pathwork Centre, Madison.
Brennan, B. A. (1988) Hands of Light; Bantam Books, NY.
Roberts, J. (1979) Seth Speaks; Bantam Books, NY.

КАРМИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД

Хан ван Бинсберген

В этой дискуссии я выскажу предположение, что вся жизнь человека связана с духом, который поселяется в теле и обитает в нем до смерти. В течение своего временного пребывания в теле дух должен выполнить задания, назначенные ему по законам Кармы. Когда тело умирает, дух возвращается в свою сферу, готовый к следующей реинкарнации в другую телесную форму.
Медиумы, особенно те, кто чувствителен к голосам, имеют обыкновение общаться как с душами живых людей, так и с теми, которые вернулись в сферу духов. В этом контексте слышание голосов не является нежелательной связью, какой оно может быть при других обстоятельствах. Для медиума способность устанавливать связь с душами наиболее важна для получения сообщений, которые могут быть переданы, а также для раскрытия сути проблем, возникающих из-за отсутствия равновесия между дутой и телом. Если этот баланс нарушается, душа подает сигнал телу через никак иначе не объяснимую боль или болезнь. Чувствительный к голосам медиум, подобный мне, может помочь понять такие сигналы, переводя их на человеческий язык для устранения беспокойства в возможно короткий срок.
В случае тяжелой болезни, изводящей болями и приближающейся смертью, такой медиум может контактировать с живой душой страдальца Это, конечно, допустимо только при согласии индивидуума или лица, отвечающего за заботу о нем. Выяснив, насколько близка душа к завершению своего кармического задания, медиум должен убедиться, что тело освободилось от боли. Тогда с духом заключается соглашение, что ему будет дано сопровождение для возвращения в сферу духов. Эта духовная поддержка во всех ее аспектах является наиболее удивительным и чудотворным переживанием, дарованным паранормальному целителю.
Я хочу подчеркнуть этим, что существует очень много голосов, не злобных и не болезненных, которые могут принести большое удовлетворение.

Голоса, связанные с незавершенным кармическим заданием

Каждый из нас может в любой момент лишиться жизни: несчастный случай, суицид, война, убийство и т.д. Во всех этих ситуациях душа присутствует при свершившемся факте; за исключением небольшого числа случаев, когда Карма уже полностью выполнена, миссия души в этой инкарнации еще не выполнена. Тем не менее она вынуждена вернуться в сферу духов, потому что лишена тела, в котором жила. Однако, как и во всех случаях, душа не может вернуться, пока не будет выполнена подготовка к ее приему в ту сферу, а до тех пор она может только скитаться, не зная покоя. Вполне вероятно при таких обстоятельствах, что такая душа может общаться с другой, все еще находящейся в теле, передавая сообщения через бессознательное – сообщения, которые могут быть затем внесены в сознание путем трансформирования их на человеческий язык. В первый момент человек, которого это коснулось, может прийти в ужас, не будучи знакомым с таким контактом душ и привыкнув разговаривать только с людьми. Часто предполагают, что феномен полностью вымышлен, и доискиваются других объяснений для того, что слышат. Только после неоднократного повторения опыта, возникает понимание, что дело не в воображении, а это действительно слышимый голос; трудность, конечно, заключается в том, что голос совершенно не слышен для кого-либо другого. Передав важное сообщение, такие голоса обычно исчезают и находят свой путь обратно, в сферу духов.

Голоса кармического завершения

Когда душа выполнила задание своей инкарнации и таким образом удовлетворила Карму, она получает разрешение покинуть тело. Это тот самый момент, когда наступает смерть, независимо от того, было умирание постепенным или внезапным. С приближением смерти и часа расставания с любимыми душа занята выполнением долга, необходимого для удовлетворения Кармы, и естественная смерть наступает только тогда, когда душа выполнила эти задания и покинула тело. Поразительно, что в большинстве случаев душа больше не появляется, хотя, как мы увидим, существуют исключения. Когда смерть души внезапна, это зачастую может быть чрезвычайно мучительно для родственников: ничего не приведено в порядок, не сказаны прощальные слова, и они остаются с противоречивыми чувствами, не в силах постичь случившееся. Время от времени родственник (без предупреждения) безошибочно слышит голос умершего, дающий инструкции, например, относительно важных документов; он может также успокаивать родственников, говоря им о счастье пребывания в сфере духов.

Голоса в ответ на горе

Смерть человека, естественно, причиняет родственникам большое горе. Сильная боль, пустота и утрата обычны в этот трудный горестный период.
С точки зрения души все выглядит совсем по-другому. После оставления тела душа приближается к сфере духов (если Карма была выполнена). Ее вступление в эту область сопровождается другими душами, и можно сказать, что душа заново рождается в сфере духов, где ее возвращение большой праздник. Родственники на земле, однако, продолжают горевать из-за утраты их любимого. Душа, завершив свое трудное задание на протяжении всей человеческой жизни, заслужила отдых, но не имеет его из-за напряженности земного горя. Измучившиеся родственники пытаются удержать покойного в живых. В результате душе не остается выбора, кроме как общаться с одним или несколькими из них с помощью слышимого голоса и умолять их примириться с этой участью и дать душе почить в мире.

Голоса "ego"-душ

Для каждой души начальной фазой роста является "ego"-фаза. Задача этого периода – научиться стоять на собственных ногах, что является важной основой для будущей учебы. В этот период обучения всегда есть, однако, опасность, что душа может стать завистливой. "Ego"-душа такова, что просто не может терпеть существования других душ, населяющих гораздо более высокий план. Она будет делать все, что в ее силах, чтобы выгнать более высокий дух из выбранного ею человеческого тела; другими словами, "ego"-душа будет завладевать телом, которое ей по праву не принадлежит, чтобы заявить о себе и сделать временного обитателя инертным. Вот что означает обладание. Такие ситуации могут быть чрезвычайно неприятными и часто обостряются ошибочным психиатрическим диагнозом: когда лечение назначено, могут быть губительные последствия как для тела, так и для его естественного обитателя.
Результат овладения часто таков, что жертва не способна больше реагировать и функционировать по своей воле; лишенные своего обычного владельца, голосовые связки говорят с нами незнакомым голосом. Примером из моего собственного опыта является ученик пятого класса, который давал учителю ответы, совершенно не соответствовавшие уроку. Более серьезный случай касается ребенка, живущего в спокойном окружении, который вдруг распахивает окно, изрыгает поток непристойностей и продолжает в тех же выражениях оскорблять своих родителей. Из этих примеров будет ясно, что "ego"-души непослушны, злобны и слишком страстно желают быть услышанными.

Вызывание душ умерших

Это гораздо более опасная игра, чем часто думают, и я хотел бы пояснить возможные последствия, обрисовав, как это происходит и уделив особое внимание голосам. Пагубный эффект не является неизбежным, но исход таких игр непредсказуем. Тот, кто считает это семейной игрой, серьезно заблуждается, ища открытий в спиритической области, не будучи приглашенным и подготовленным к этому. Когда это совершается с помощью "ego"-душ и их сил, то разрушается место отдыха душ всех видов и неизвестно, какие злые силы могут быть невольно спущены с привязи.
Когда вызванная душа (иная, чем "ego"-душа) после по какой-то причине отказывается уйти, она будет настойчиво досаждать тем, кто ее вызвал. Она будет делать это с помощью звука, похожего на человеческий голос, но он будет слышен только тем, кого это касается, и будет мучить их день и ночь, потому что не знает границ. Такая душа чувствует себя превосходящей того, кто ее вызвал, и является с требованиями, которые должны быть удовлетворены. Трудно понять, почему возникает такой чисто отрицательный голос. Последствия для семьи слышащего могут быть чрезвычайно огорчительными, выводя из душевного равновесия того, кто слышит голос и общается с ним, будучи не в состоянии дать правдоподобное объяснение тем, о ком говорят и кто, конечно, не может ничего слышать. Нетрудно понять, что жизнь семьи вскоре может стать дискомфортной, когда один из ее членов проводит дни и ночи, разговаривая или ругаясь с кем-то или с самим собой. Действительно, целые семьи могут быть разрушены из-за этой игры.

Предсмертные голоса

Предсмертный опыт в этой области свидетельствует о том, что слышание голосов часто сочетается с видениями душ давно умерших друзей или родных. Умирающий может очень отчетливо выкрикивать имена и восхищенно смеяться; лицо его может внезапно оживиться, а глаза засветиться. Свидетели находят это непостижимым, но часто отмечают, что умирающий находится в состоянии радостного бреда. Примечательно, что часто бредовое состояние прекращается, и умирающий снова обращается к присутствующим: душа дает разуму силу снова действовать в земной сфере и сосредоточиться исключительно на земле и ее обитателях.
Процесс, в котором душа попеременно то настроена на потусторонний мир, то воскресает на земном плане, может повторяться несколько раз: сознанию позволено мельком взглянуть на мир, ожидающий душу, раз она отбросила свою земную форму. К несчастью, умирающий, одаренный такой проницательностью, часто теряет сознание или бредит под влиянием медикаментов. Это особенно печально, когда мы сознаем, что есть желанный опекун, любивший умершего и ожидающий его у врат сферы духов.

Заключение

Как мы видели, существуют различные способы слышания голосов, многих из которых я здесь не касался. Множество людей благодарны за поддержку, получаемую от своих голосов, без которых их жизнь была бы менее счастливой и наполненной. Однако все слышащие голоса стоят перед решающей проблемой: доказательство. Даже если медиум или сенситив способен утверждать, что голоса существуют, невозможно доказать это другим людям из-за отсутствия несомненных доказательств. Поэтому слышащие голоса находятся под сильным давлением, их часто увольняют с работы или рассматривают как сумасшедших. Позвольте выразить надежду, что пионерская работа, проведенная со слышащими голоса, принесет когда-нибудь плоды, и люди в конце концов осознают, что бессмертная душа в каждом из нас – самое важное на земле.

8. ПЕРЕРАСТАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКОЕ ПОПЕЧЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Мариус Ромм

В этой главе пятеро англичан и одна голландка с обширными историями психиатрического попечения рассказывают о своих переживаниях слышания голосов и о том, как они учились справляться с ними. Эти шестеро представляют поразительный подбор людей, которые нашли собственные способы овладения голосами и другими необычными переживаниями. Ранее все они были постоянными психиатрическими клиентами и проводили много времени в стационарах. Всем, по крайней мере однажды, ставился диагноз шизофрении, и с точки зрения психиатрии, их следует и сейчас считать серьезно больными. Однако несмотря на то, что они продолжают слышать голоса или имеют другие исключительные переживания, все они нашли возможности эффективно работать в своих социальных сферах. Все шестеро признают, что иногда еще испытывают трудности, и тогда им нужна поддержка. Действительно, их успех в создании для себя независимой жизни обусловлен, по крайней мере частично, тем, что им повезло иметь партнеров, семьи и друзей, готовых признать присутствие голосов и других необычных переживаний.
Все шестеро считают важным солидаризоваться со своими голосами, чтобы контролировать и удерживать их от несвоевременного вмешательства в достижение социального положения и выполнение задач. К сожалению, это вынуждает их отдалиться, иногда полностью, от психиатрии, которая не готова позволить слышащему солидаризоваться со своими голосами. Ортодоксальное отношение к этому феномену терпит неудачу при рассмотрении современного опыта, и поэтому слишком мало внимания уделяется решению социальных проблем и проблем отношений, которые могут быть связаны с этим опытом.
Эти шестеро проявили незаурядное мужество и энергию в борьбе за достижение контроля над своими жизнями. Встретиться и работать с ними было большим удовольствием для нас, и мы благодарим их за полное энтузиазма сотрудничество в этом проекте.

ВОСЬМОЕ СООБЩЕНИЕ (М.L.)

Сорокалетняя чернокожая женщина, мать троих детей и бабушка, впервые услышала голоса в 12 лет, но стала слышать их регулярно в 1984 году после расовых разногласий на работе. В течение следующих двух лет она была дважды госпитализирована, а также разведена. Миссис M.L. растафарианка; она описывает это как образ жизни, хотя другие называют это религией.
Я была сексуально обесчещена намного старшим кузеном, когда мне было, наверное, года три, а ему – 12. Мне он казался тогда очень большим. В то время моя семья жила в Доминике. Мы переехали в Англию, когда мне было семь лет, и это оказалось для меня потрясением. Старые люди, которых меня научили уважать, при встрече на улице говорили мне: "Грязная негритянка" или "Убирайся домой, обезьяна". Я была в шоке. Мои родители не позволяли мне играть на улице. Когда же они почувствовали себя увереннее, они разрешили мне выходить, но мне не с кем было играть, и это было ужасно.
Еще раз я была сексуально обесчещена, когда мне было девять. Мы жили в паевом доме. Наверху жил мужчина с семьей. Он делал это не только со мной; я видела, как он это делал со своими дочерьми. Он предупредил меня: "Не говори родителям", – и я молчала. Когда он выехал, я пожаловалась матери, и она обратилась в полицию. Но там ее предупредили, что я должна буду дать показания в суде. Трудность состояла в том, что несмотря на мои переживания, вероятно, было бы сказано, будто я провоцировала поведение этого мужчины.
Когда мне было 12, мы переехали в квартиру в очень старом доме. Это было ночью накануне Дня всех святых. Насколько я знаю, в эту ночь пугают почтенных людей. В ту ночь я услышала ужасный смех, доносившийся из сада. Сад был длиной не менее 50 футов, а голоса доносились из его угла. Я молилась Богу; я так сильно просила его в ту ночь прекратить этот шум! Это был мой первый опыт слышания голосов в моей голове. В ответ Бог дал мне понять, что это только мой страх и что я должна перестать бояться темноты.
В 12 лет я встретила моего будущего мужа. Он был моим первым настоящим возлюбленным. До 16 лет я беременела дважды и оба раза теряла ребенка. Мать решила, что я не собираюсь иметь детей. Она сказала, чтобы я спринцевалась, и я ее послушалась. Во второй раз я потеряла много крови и вышла на лестницу, чтобы позвать мать. Лишившись чувств, я ударилась головой о дверной косяк. Когда я теряла сознание, то увидела, что отец бежит вверх по лестнице, и почувствовала, что он подхватил меня. В ту ночь моя душа покинула тело. Я думала, что умерла, если сказать правду. Когда же я была между небом и землей, то спросила императора Хайле Селассие*: "Я приду к тебе?". Увидев большой пузырь воздуха, я взвилась в него, как ребенок. Хотя я соответствовала этой капсуле, как часть картинки-загадки в детской игре, но все же спросила, не должна ли вернуться. На что Хайле Селассие ответил: "Ты возвратишься, потому что у тебя будут близнецы". Я сказала: "О, ради них я вернусь", – и поплыла обратно к своему телу. Потом я вспомнила о своей смерти, но увидев двух детей в коляске, решила вернуться. Очнувшись, я сказала матери, что у меня будет двойня. Она думала, что я брежу.
* Хайле Селасси – император Эфиопии в 1930- 1974 гг. – Прим. переводчика.
В 18 лет у меня родились близнецы. Когда я забеременела, то не была еще замужем. Но на сей раз я хотела родить и не послушалась матери. Я вышла замуж в 20 и захотела родить еще ребенка. Хотя мы с мужем иногда и ссорились, мое решение было твердым. Я молила Бога о рождении дочери Сэм и о том, чтобы муж согласился на это.
Когда Сэм исполнилось три года, у меня возникли осложнения на работе. Я работник по уходу за детьми. Одна из медсестер пыталась доказать, что я агрессивна, и остальной персонал принял ее сторону. Мне казалось, что я обращаюсь к стене. А они считали, что во всем виновата я. Когда я разговаривала, они думали, что я слишком эмоциональна. Когда же я молчала, они тоже были недовольны, и это очень злило меня. Я чувствовала, что должна искать другое место.
Мне пришлось уйти от мужа. Не то чтобы он был таким ужасным, но я слишком страдала. Я ушла потому, что во мне было слишком много гнева. Вопрос стоял так: либо выговориться и пожинать плоды этого, либо побороть себя и удержать все в себе. И я выбрала второе, но это потребовало времени.

Добиваясь большего контроля

Я снова начала работать, но через год у меня возникли прежние заботы: расовые проблемы. Я начала защищаться. Я должна была прекратить работу, потому что они хотели, чтобы я ответила на оскорбительное письмо (это вызвало первый срыв). В то же время я получила развод.
Когда я начала болеть, то сказала себе: "На сей раз ты должна пройти через все это". Время поджимало. Я знала, что должна стать лучше из-за оскорбительного письма, на которое должна была ответить, чтобы снова начать работать. Мой мудрый кузен помог мне. Я прислушалась к его совету. На работе письмо было принято и понято. Они решили организовать курс расовых знаний. После этого курса я вернулась на работу. Ситуация изменилась, и я чувствовала себя более приемлемой для моих коллег.
Я хотела жить одна, чтобы дети не видели меня во время следующего периода болезни, так как они уже достаточно выстрадали. Была и другая причина. Я хотела доказать матери, что не так больна, как все думают. Мне хотелось одиночества. Я никогда не жила одна. У меня не было никакой мебели, только моя кровать.
Я ложилась в больницу дважды, после того как мать вызывала карету "скорой помощи". Однажды мать была очень обеспокоена тем, что я ее не впускала. Я читала ее мысли и думала, будто она собирается сделать мне инъекцию, чтобы убить меня.
Второй период болезни был дольше первого. С февраля по ноябрь мне было очень плохо. После того как я разбила окна, меня изолировали на 28 дней. Я слышала голоса повсюду. Я слышала свои мысли вне головы. Прием лекарств не приносил психологического облегчения. Психиатр беседовал со мной, но я ему не доверяла. Все же лечение избавило меня от чувства страха. В таком состоянии я уже могла разобраться в происходящем, не теряя душевного равновесия. Наихудшим было то, что я теперь постоянно слышала звон разбивающегося стекла.
Мысленно я летела в Эфиопию, чтобы рассказать все императору, но он сказал: "Я знаю", – и вручил мне детскую книгу. Я обнаружила, что она черная с белыми страницами, и сказала: "В ней ничего нет", а он ответил: "Ты должна написать в ней сама собственную историю".
Это происходило некоторое время тому назад. Я все еще слышу голоса. Я все еще слышу голос Бога. Это не произнесенное слово, а интуиция. Мои голоса дают мне хорошие указания, такие как "Будь внимательна, переходя дорогу". Мой голос сказал: "Нет, ты можешь сама сделать это хорошо". Слышание голосов вне моей головы – вот моя болезнь. Нормально я слышу свои мысли внутри головы. Когда я больна, то слышу мои мысли вне головы. Я все еще лечусь: принимаю одну таблетку каждые две или три недели.
Когда я заболевала, в обоих случаях конфликт состоял в том, что я живу в стране, которая не принимает чернокожих людей. Сознаете ли вы, что многое из нашей "черной" истории выпущено? Марокканцы и египтяне пришли из Африки. Все белые люди говорят о нас как о рабах. Моя проблема в том, что я не могла жить в стране, которая не принимает чернокожих людей. Но благодаря голосам я обрела себя – мою личность, имеющую отношение к моей расовой истории и к моему прошлому. Память о насилии надо мной оставалась. Я научилась отрезать ее. Я знаю теперь, что в опасной ситуации я выключаюсь. Я также знаю, что память об этой ситуации остается.
Как я прошла сквозь эти испытания? Потому что я полностью доверяла императору. Сейчас все мои мысли внутри моей головы.

ДЕВЯТОЕ СООБЩЕНИЕ (A.G.)

36-летняя женщина, мать четырехлетнего ребенка, начала слышать голоса, когда ее отношения не сложились так, как она надеялась. Она лечилась в больнице пять раз и теперь регулярно принимает лекарства. Со времени рождения сына она чувствует, что ей удается больше контролировать свою жизнь.
Мой опыт слышания голосов начался в 1980 году, когда мне было 25 лет. Я экспериментировала с телепатией. У меня была идея, что возможно, я смогу заставить людей делать то, о чем буду думать. Вскоре я стала слышать голоса. Я думала, что это соседи говорят обо мне. Я сидела в своей комнате и слышала обычно голоса через стенку. Я думала, что действительно слышу кого-то. Я не понимала, что слышала голоса в своей голове; я думала, что это реальные голоса. Я ничего не знала о проблемах психического здоровья. Я просто думала, что люди не любят меня и обсуждают за моей спиной.
Это был период моей подавленности, невозможности сконцентрироваться на работе, потому что я чувствовала, будто все против меня. В Кембридже я жила со студентом четыре года. Он унижал меня, критиковал мою манеру одеваться. Но я думала, что если у меня с ним не получится, то я никогда не встречу никого другого и останусь одна навсегда. А к 60 годам я буду одинокая и бездетная. Все же я решила постараться не поддаваться его влиянию.
Когда я обратилась к врачу своей компании, он направил меня к терапевту, а тот – к психиатру. Я не рассказала ему, что слышу голоса, потому что не хотела обсуждать то, что голоса говорили обо мне, на случай, если бы это были голоса реальных людей. Поэтому я пожаловалась только на депрессию и на то, что много плачу, так как это было правдой.
По совету моих друзей я отправилась на уикэнд в родительский дом в Болтоне. Я чувствовала себя физически разбитой, как я предполагала, из-за таблеток, прописанных психиатром. Я совершенно утратила контроль над своими чувствами. Я думала, что умираю, и испытывала непреодолимое чувство вины. Я думала, что убила кого-то, хотя не знала кого. По моей просьбе родители пригласили врача. Во вторник меня поместили в больницу. Никто не объяснил мне, где я оказалась и я не понизала, что это психиатрическая палата. Я ненавидела свое пребывание в этом очень старом доме, где располагалась эта палата. Я продолжала думать, что нахожусь в каком-то спортивном лагере. Я думала, что правительство спрятало меня, чтобы предотвратить мой плохой поступок. У меня действительно было чувство, будто я втянута в какой-то заговор и должна выполнить какую-то миссию.
Этот первый период пребывания в больнице остался немного в тумане. Я мало что могу припомнить, за исключением того, что все время пыталась убежать. Через три недели меня выписали и поместили в дневной центр. Я все еще не имела ни малейшего представления о своей психической болезни. Я не знала, что слышание голосов – симптом шизофрении. Я принимала довольно большие дозы лекарств. Я все еще думала, что меня лечат от депрессии.
После семи месяцев лечения в дневном центре я получила во Франции работу на строительстве стоянки, однако снова стала слышать, как люди говорят обо мне. Я могла слышать голоса двух знакомых людей, говоривших: "Поступай правильно". Я думала, что они хотят, чтобы я уничтожила себя ради спасения Англии от атомной атаки, поэтому и направила огонь на себя. После этой суицидальной попытки я вернулась в Англию ради операции по пересадке кожи, а затем провела три месяца в палате для психически больных.
Пребывая в больнице на сей раз и принимая внушительную дозу хлорпромазина, я проводила большую часть дня в сверхъестественных грезах, о которых рассказывала психиатру. Она не очень хорошо понимала английский, так что, наверное, удивлялась тому, что со мной происходило. От хлорпромазина у меня были даже зрительные галлюцинации, чего у меня никогда прежде не было. Со временем лекарство заменили на депиксол, и я начала выходить из психотического состояния, в котором пребывала, принимая хлорпромазин.
Выписавшись из больницы, я снова посещала дневной центр, но мне было очень трудно вылезать из постели, особенно в те дни, когда я не ходила туда. Затем я окончила курс в Салфордском техническом колледже, а после этого год работала в фирме спортивной одежды. В то время у меня опять наладилась нормальная жизнь, но теперь с клеймом бывшей больной. Половина проблемы психической болезни – справиться с этим фактом, независимо от того, как она протекает. Несмотря на болезнь, я старалась поддерживать отношения с друзьями, и большинство из них отвечали мне взаимностью.
Не считая двух недель в больнице, я была в порядке до 31 года. Тогда мне встретился человек, которым я очень увлеклась. Давайте назовем его Том. После нескольких месяцев дружбы, когда у нас не было физической близости, а только поцелуи в щечку, я влюбилась в него. Я отослала ему много писем, но когда узнала, что он их не читал, то покинула Болтон и поехала на время пожить к своему брату на юг Англии. Во время короткой любовной связи там я забеременела и, слыша в голове голос Тома, думала, что беременна от него.
Снова голоса, и среди них голос Тома, говорили ужасные вещи о Томе и о других людях. Из-за того что я не смогла справиться с этим, я пыталась принять слишком большую дозу лекарств. Меня снова поместили в больницу на пару недель, но из-за беременности прием лекарств был сведен к минимуму.
Во все время беременности мне хотелось отыскать Тома. Я слышала голоса целыми днями. Я думала, что нахожусь в телепатической связи с Томом. Мне казалось, что он рассказывает мне в моей голове обо всем, что происходит в его жизни. Иногда это заставляло меня громко выкрикивать ответ, даже несмотря на чье-нибудь присутствие в комнате.

Добиваясь большего контроля

После рождения сына моя жизнь действительно изменилась. Я должна была взять себя в руки, чтобы делать все необходимое для ребенка. Хотя я все еще слышала голоса, но стала обращать на них меньше внимания. Я думала, что если не смогу ухаживать за моим ребенком, то его отнимут и, возможно, отдадут на усыновление, и я навсегда потеряю его.
После четырех месяцев добровольного пребывания в больнице (добровольного в том смысле, что меня не принуждали к этому, но на самом деле не добровольного, потому что если бы я не отправилась в больницу, то никогда бы не увидела больше ребенка) мы наконец возвратились домой 17 октября 1988 года. Он по-прежнему со мной, а мое лечение – всего 20 мг депиксола раз в четыре недели.
Я слышу голоса ушами, но они внутри моей головы, не снаружи. Теперь нужно усилие, чтобы слушать их. Я не слышу их, если чем-то занята, например, смотрю телевизор. Это своего рода общество (в известном смысле). Я думаю, что меня используют просто для настройки, как при включении радиоприемника. Я думаю, они мне немного помогают обдумывать дела. Это похоже на голоса людей, рассуждающих за вас в вашей голове. Часто они успокаивающие и полезные, но иногда я вынуждена ждать, пока они успокоятся, прежде чем смогу выключить их и идти спать. Они обычно только делают замечания, но не критикуют. Даже когда они говорят что-нибудь вроде "Делай правильно", я могу сама выбирать, как делать. Они никогда не говорили что-нибудь наподобие: "Иди посмотри, все ли в порядке с твоим сыном".
Наиболее подходящее объяснение, которое есть у меня для голосов, – это телепатия. Это единственное объяснение, с которым все же легче жить, чем с безумием. Телепатия с живыми человеческими существами или с умершими. Иногда я слышу голос моей умершей бабушки: у нее такое же чувство юмора, как и при жизни. Иногда голоса говорят о том, что должно случиться. Они не всегда правы. У меня был странный случай на днях. Я слышала, как моя подруга и ее муж говорили о том, что хотят иметь ребенка, а два дня спустя она действительно позвонила мне и сказала, что ждет ребенка. Иногда голоса могут говорить вещи, расстраивающие меня, критикуя неприятным образом и давая почувствовать, что люди за моей спиной говорят обо мне неприятные вещи. Например, сомневаются в моей сексуальности или в моей морали.
Недавно я снова слышала в моей голове голос Тома, и он сказал, что вроде вернется ко мне, или напишет, или позвонит. Но он этого не делает. Я полагаю, что сутью моей проблемы еще никто не занимался, а на самом деле – это моя любовь к Тому, которую он отверг. Однажды, когда я упомянула о своих чувствах к Тому, мой социальный работник немедленно сказала: "Не заболеваете ли вы снова?"
Теперь я даже полагаю, что психиатрическое состояние часто представляет проблему, которую пациент не в состоянии решить и которая проявляется в его ненормальном поведении. Я думаю, что психиатры должны больше делать для того, чтобы выяснить эти проблемы и помочь пациенту решить их. Тогда, я полагаю, быстро последовало бы излечение психического заболевания.
Каждый раз, когда проходит месяц, и постепенно уменьшается доза лекарства, я становлюсь более уверенной в своей способности справляться со слышанием голосов. Я только надеюсь, что психиатры научатся быть более сдержанными в приписывании лекарств и будут стараться сводить их к минимуму, даже когда пациент находится в больнице.

ДЕСЯТОЕ СООБЩЕНИЕ (А. В.)

34-летний одинокий мужчина с ребенком. Он человек свободной профессии, изготовляет и продает ювелирные изделия, преподает t'ai chi* в колледжах и в центрах обучения для взрослых.
* T'ai chi – китайская гимнастика. – Прим. переводчика.
После окончания средней школы я не хотел работать, поэтому поступил в колледж и стал изучать социальную географию. Окончив его, я не нашел ничего такого, что действительно хотел бы делать. Я стал выполнять случайную работу, например, перевозить ковры. Занимаясь этим пять дней в неделю, я подумал о более подходящей работе. Так я стал работать в газете в Оксфорде.
Я понял, что мне не нравится моя жизнь, и отправился в путешествие за границу. Возвратившись, я поехал к своему брату в Манчестер и остался там, устроившись на работу в службе здравоохранения. В то время я относился ко всему весьма негативно и был смущен ходом моей жизни. Я не относил себя к очень преуспевающим. У меня не всегда ладилось то, что я делал.
Через девять месяцев я стал слышать голоса. Когда это исключительное переживание случилось впервые, я, помнится, был в комнате и почувствовал проникновение незнакомой энергии. Я вступил в связь с силой, направленной против смерти, против сущностей. Я неожиданно обнаружил совершенно новое измерение вещей. Кое-что, о чем я читал в разных источниках, вдруг подтвердилось этим новым опытом. Я чувствовал себя так хорошо! Я был счастлив испытывать это.
При первом моем психотическом состоянии я ощущал, будто разделен на части. Моей матери сообщили, что у меня параноидная шизофрения. Мне было 24 года. Через несколько дней я стал слышать голоса. Это было для меня только одним из целого ряда феноменов, которые я испытал во время того, что психиатрия называла психотическими эпизодами. Последние поражают меня в течение последних десяти лет. Эти феномены включают слышание голосов (переживаемое как мысли, по- видимому, проецирующиеся в мое сознание из внешнего источника), зрительные галлюцинации, манию величия, параноидные и другие бредовые идеи, депрессию и т.д. Хотя эти переживания не исключают друг друга, я расскажу о них поочередно.

Слышание голосов

Эти внутренние голоса исходили, вероятно, из внешних источников. Часто это был неизвестный источник, но иногда я мог предположить, что голоса исходят (или они говорили мне, что исходят) из известного источника. Источники включали разных людей, живущих и умерших (австралийский абориген, американский индеец, люди различных религий, оккультные фигуры, животные, растения, чужестранцы, прародители, мифологические личности, Вельзевул, души на небесах и в аду, другие пациенты в больнице, случайные люди, которых я встречал). Большинство из этих голосов были добрыми. Иногда общение было обоюдным, и я мог участвовать в разговоре, иногда – нет.
Один голос неизвестного происхождения находится со мной постоянно. Этот голос прерывает мои мысли замечаниями и советами, такими как "да, нет, может быть, хорошо, плохо, замечательно, будь внимателен, правильно, неверно" и другими. Я не желаю выполнять эти советы и часто делаю то, что они запрещают, без каких-либо ужасных последствий. Иногда я могу общаться с этим голосом, хотя часто это оказывается трудным и напрасным. Иногда он меня забавляет. Довольно часто он говорит: "Не беспокойся. Все будет хорошо". Это может служить утешением, хотя в напряженной ситуации я не могу не сомневаться в его искренности.
Случаются голоса темные и злые, и тогда переживание становится пугающим, в особенности когда я чувствую присутствие владельца голоса. В ином случае я позволяю голосам разговаривать через меня, и это вызывает довольно тревожные чувства, если они говорят ужасные вещи. Изредка желание позволить голосам разговаривать через меня было таким сильным, что я не мог сопротивляться и должен был прикрывать рот, чтобы спрятать от прохожих мои шевелящиеся губы. В некоторых случаях это был единственный способ. Подобное я пережил во время войны в Персидском заливе, когда голос, высказавшийся в довольно злобном тоне и казавшийся исходившим из недоброжелательного источника, говорил о том, что это кровавое время и что он предвидел его. Другим способом общения были вопросы и ответы да/нет, сопровождающиеся кивком головы. Это также может вызвать некоторый испуг, потому что похоже на своего рода одержимость. Некоторые из этих опытов были невольными, хотя мне было интересно, что скажут голоса. Таким образом я исследовал этот феномен.

Галлюцинации

Галлюцинации могут быть хорошими или плохими. Мир как по сигналу превращается в рай или в ад. Самый обычный тип галлюцинаций, который я испытываю, затрагивает людей, внезапно получающих мерзкие характеристики. Кажется, это случается чаще всего, когда вокруг много людей, например, в центре города. Несмотря на то, что эти случаи довольно странные и жуткие, но они происходят так часто, что к ним привыкаешь. Я легко могу игнорировать их, зная, что они прекратятся. Их положительная сторона состоит в том, что определенные яркие моменты превращают прогулку по парку (или в другом месте) в прогулку по раю.
Оба вида галлюцинаций являются измененными состояниями восприятия. Они возникают спонтанно, часто во время психотических эпизодов. Тогда я вижу и слышу о вещах, которых не существует, но в этот момент они для меня реальны. Теперь же я знаю, что они нереальны. Например, однажды я обнаружил в своей комнате пластинку. На ее обложке были изображены портреты моих друзей в виде группы. Я был уверен, что это они сделали альбом. Я вынул пластинку и поставил ее проигрывать. Я не грезил, я проигрывал ее. В другом случае я обнаружил письмо, но когда проверил – его не было. Я и теперь проверяю себя, но более внимательно, чтобы не раздражать людей или не вызывать у них подозрения. Так, я могу сказать кому-нибудь: "Мне кажется, что я вижу кого-то, стоящего у двери". Потом я наблюдаю за реакцией. Если человек, с которым я говорю, думает, что это мое видение, я больше не говорю об этом. Если же он говорит, что около двери действительно кто- то есть, я знаю, что это реальность.

Параноидные и другие бредовые идеи

Их существует огромное разнообразие. Я пережил их так много, что кажется невозможным существование такой, которой я не испытал. Однако творчество не знает никаких ограничений, и вот уже новая бредовая идея, старательно сработанная, чтобы казаться правдоподобной, стучится в мою дверь.
Когда вы в бредовом состоянии, такая идея – реальность. Вы принимаете ее серьезно; неважно, насколько она абсурдна, если подумать, – она изменяет ваш мир. Бредовая идея может быть хорошей в том смысле, что мир предстает волшебным, вселяет уверенность и предполагает оптимистический конец; или плохой, когда мир становится темным и опасным местом. Некоторые бредовые идеи, действительно, являются хорошим материалом и вдохновляют меня. Мне нравится творческий процесс, поэтому, когда я нахожусь в таком состоянии, я рисую картины.
Наиболее серьезный вид бреда – это когда кажется, что за мной следят, меня преследуют, ненавидят и угрожают ужасными вещами. Эти бредовые идеи могут вызвать страшную панику. Некоторые из них слишком правдоподобны, и от них очень трудно избавиться. Они продолжают существовать в подсознании как рамочные структуры, иногда очень сложные. Получив новое подтверждение, которое кажется соответствующим картинке-загадке, они могут внезапно появиться целыми и невредимыми и на время совершенно подавить меня.

Физический феномен

Когда я становлюсь психотиком, то испытываю возросшее чувство физического благополучия, невероятное ощущение сильной внутренней энергии (и это реальность) и отзываюсь на невидимые силы. Я чувствую себя настолько здоровым и полным энергии, что воображаю себя способным поражать подвигами силы и ловкости, и это похоже на истину. Я был способен выполнять то, чего раньше не мог, довольствовался коротким сном. Наиболее невероятным физическим феноменом, однако, была чувствительность к невидимым внешним силам (конечно, это было больше похоже на реакцию на внутренние силы, но было не так, как казалось).
Я исследовал этот феномен насколько мог, и это привело к странным и непостижимым событиям. Я открыл, что, дав себе волю двигаться, я буду двигаться. Я назвал это "следование". Иногда это заставляло меня исполнять странный танец, скорее подобный t'ai chi, которым я позже занимался. В другом случае я принимал позы, подобные йоговским. Один повторяющийся образец движений, который стал как бы ритуальным, заставлял меня сначала сгибаться, чтобы коснуться пальцев ног, а затем делать мостик. Потом мои руки поднимались в стороны, и я поворачивался сначала в одну сторону, потом в другую так, чтобы руки описывали полный круг. Наконец, я садился на корточки. В этом положении я вызывал души различных животных (я забыл, почему думал, что могу это делать). Души животных входили в меня, а я двигался так, как будто обладал некоторыми их свойствами.
Однако наиболее интересными были те опыты "следования", которые вели меня на прогулку. Самый замечательный из них длился всю ночь; это было целое путешествие, и я прошел, наверное, пятнадцать миль или около того. Это началось, когда, будучи один в комнате, я решил попробовать немного "следование". Вскоре я заметил, что хожу кругами по комнате. Затем я начал кружиться, как дервиш, все быстрее и быстрее. Мне казалось, что я ходил очень быстро. Вдруг я остановился и стоял неподвижно, в то время как комната кружилась вокруг меня. Прекратив вращение, я был вынужден оставить комнату и пойти гулять. Мне было очень интересно посмотреть, куда это приведет и каково возможное место назначения. Через несколько часов, в течение которых я был уверен, что иду в Лондон, я свернул с большой дороги и в конце концов пришел в маленькую деревню. Там была маленькая треугольная зеленая лужайка, окруженная низким остроконечным забором. Я обнаружил, что хожу вокруг этого забора, остановился и повернулся к нему лицом. Затем я сделал мостик и подумал, что должен был войти в контакт с чем-то и что это должно быть основной целью. Затем внезапно и очень быстро меня бросило вперед, так что моя голова поднялась и опустилась. Я резко остановился, и мои губы коснулись забора. Это несколько встревожило меня, и я прекратил "следование".

Страх и уязвимость

Мои испытания возникают спонтанно и вначале потрясают. Они могут сопровождаться различным расположением духа – от экстаза до сильного страха. Наихудшее же – страх и уязвимость. Последняя тяжелее, потому что во время испытания я живу в более абстрактном мире. На мои психозы влияет то, что происходит в реальном мире. Иногда они настолько интенсивны, что забываешь обо всех материальных обстоятельствах. Когда я прохожу через это, я это не проклинаю. На мои психозы влияет окружающий меня мир, и я более зависим от влияния других людей.

Добиваясь большего контроля

Вначале я вообще не знал, что делать с моими переживаниями. Позже я стал больше контролировать себя во время переживания (но не кризиса) и научился справляться с большинством проявлений феномена. Как я уже упоминал, слышание голосов для меня – только один из целого ряда феноменов, которые я переживаю, а это продолжается уже более десяти лет. Например, поведение под влиянием галлюцинаций может вовлечь других людей, а это обычно плохое и весьма странное поведение. В бредовых состояниях я могу рисовать людей и серьезно выводить их из душевного равновесия. Я даже мог бы довести людей до такого состояния, чтобы они избили меня.
С годами я понял, что для этого есть подходящий образ, который очень похож на холмы и долины. В ранней фазе я провожу много времени в долине. Скажем, мои переживания длятся один час в день, а 23 часа остаются для меня самого. Затем это сменяется двумя-тремя часами в день. Ко времени, когда я оказываюсь на вершине, есть только один час в день, в течение которого я не испытываю переживаний. Но до тех пор, пока у меня есть час для размышления, я еще могу держаться. Я никогда не принимал никаких лекарств. Когда я на вершине холма, для меня самого совсем нет времени, но я более возбужден и начинаю все исследовать.
Для меня наиболее важно оставаться в стороне от психиатрического попечения. Я не хочу лечиться. Поэтому, когда у меня психоз, я избегаю семейного окружения. Я не хочу, чтобы мои переживания происходили на глазах родителей, потому что тогда они могут запереть меня. Мои друзья заботятся обо мне, а они уже знают меня.
Когда вы галлюцинируете, это не значит, что вы не можете выйти и купить себе одежду. И даже когда вы в бреду, то должны есть. До некоторой степени повседневная жизнь продолжается.
Когда я слышу голос теперь, то могу как бы прогнать его. Это словно моя вторая натура. Хотя бывают времена, когда голоса полностью подавляют меня, я знаю, что наступит момент, когда это ослабеет. Всегда есть также время, чтобы принять решение. Так, в последний раз я решил, что не хочу курить марихуану, поскольку накануне бред был очень сильным, слишком реальным. Я боялся, что если начну курить, то немедленно впаду в это состояние. Я научился также быть очень внимательным в разговоре. Вначале, когда у меня бывал спиритический контакт, я чувствовал потребность поговорить об этом. Теперь при общении я рассказываю анекдоты или маленькие истории и нахожу, что люди скорее интересуются, чем путаются.
Иногда невозможно избежать участия других людей. Часто они хотят, чтобы их привлекли. Они приходят и интересуются. Это составляет проблему, когда у вас галлюцинации, и вы чувствуете, что готовы рассказать о них для того, чтобы кто- то сказал: "Это не имеет значения". Поэтому я научился вначале говорить, что у меня возникла безумная мысль, а потом рассказывать, о чем речь. Затем я наблюдаю за реакцией. Иногда я чувствую, что если кто-нибудь скажет: "Да, это верно", я буду в шоке, потому что считаю, что вообразил это.
Часто вы можете питать свою паранойю тем, что говорите кому-то о происходящем, но они не понимают вас. Затем ваши рассказы передают еще кому-то, неизбежно немного искажая. А потом вы слышите от кого-то свою же историю, которая заставляет вас удивляться, как это могло случиться. Это трудно объяснить. Люди преувеличивают, и это происходит без вашего влияния.
Другим барьером к адаптации или к тому, чтобы вернуть человека на землю, является наркотический характер невероятных испытаний. Это нечто вроде наркотика, за который люди готовы платить. Мания величия, склонность личности преувеличивать собственную значимость. Следует признать, что отрицательные бредовые идеи нежелательны для человека, но в действительности нет способа избежать их появления. Но человек, скорее всего, может сделать больше для их предотвращения или, по крайней мере, не содействовать им. Слишком долго не спать, слишком много пить и курить, жить на диете из пива и кофе – все это ведет к истощению и помрачению сознания.
Хотя, возможно, подобно страдающему алкоголизмом, вместе с плохим получаешь хорошее. Кое-что, открытое в этом состоянии, имеет ценность. Люди, невольно исследующие подсознательное (или что-то такое), находятся в положении, из которого можно извлечь нечто полезное. Некоторые исследования приводят к смертельному исходу. Другие – к открытию идей, бесценных духовных сокровищ, новых взглядов на вещи, инструментов творчества и т.д.
Подобное положительное мышление придает мне силы. Если это и случиться со мной, то я намерен извлечь из этого столько хорошего, сколько смогу. После стольких ударов, которые я перенес, стеснений, которые я выстрадал, убытков, которые я потерпел из-за того, что со мной случилось, я мог бы быть полон сожалений, однако считаю себя удачливейшим из людей и больше всего доволен этим взглядом. По крайней мере, я – исследователь этих огромных джунглей иллюзий. Моя жизнь – приключение, не всегда безопасное или спокойное, но, по крайней мере, приключение. Кто я есть, не зависит от того, каким меня видят другие. Я отвергаю все ярлыки. Когда я встречаю тех, кто хочет наклеить на меня ярлык, я вижу только маленьких людей с маленьким умишком и не могу принимать их слишком серьезно. Моя теперешняя ситуация вполне стабильна, и я надеюсь, что буду в состоянии справиться со следующим кризисным эпизодом, если он случится.

ОДИННАДЦАТОЕ СООБЩЕНИЕ (L.Р.)

26-летняя женщина, чей медицинский диагноз включал шизофрению. В течение пяти лет она лечилась в больнице и вне ее. Сейчас она – председатель организации Survivors Speak Out (высказываются выжившие).
В моей жизни всегда было много спиритической деятельности, которая была довольно важной для меня. Я нуждаюсь в спиритическом контакте. Помню, когда мне было около десяти лет, я в течение года видела беспрерывные сны, подобные сериалу, на которые я настраивалась каждую ночь. В этих снах я была неразрушимой, и человек, который меня преследовал, тоже был неразрушимым. Смысл состоял в том, кто на кого нагонит больший ужас. Я всегда принимала одни и те же физические формы: распятия или металлической коробки.
Примерно в это же время я начала чувствовать спиритическое присутствие за дверью моей спальни. К счастью, я ощущала, что в двери есть что-то, не позволяющее войти в нее. Но я знала: если этот дух сможет войти, это погубит меня. Я чувствовала его давление на дверь. Я буквально видела, как временами дверь прогибалась под давлением. Это стояло там семь лет, днем и ночью. Я не думала, что кто-нибудь поверит мне, поэтому никогда никому не рассказывала об этом все эти семь лет.
Когда мне было 17 лет, я вошла в контакт с духовным целителем. Я встретила его совсем случайно. Он был другом моего приятеля, который заметил мою измученностъ, возраставшую примерно с 14 лет. Приятель подумал, что духовный целитель может помочь мне. Когда я увидела этого человека, то сказала ему о духе за дверью. Он спросил: "Почему вы не разговариваете с ним?", и я это сделала. Я поговорила с духом и он исчез. Потом однажды я проснулась и почувствовала, что мой собственный дух умер. Я чувствовала себя опустошенной подобно пустому сосуду. Я думала, что, если мой дух умер, то и мое тело может последовать за ним. Поэтому я пыталась убить себя.
Когда я выздоровела, все приняло новую форму. Я заметила, что другой дух вошел в мое тело, чтобы занять место моего собственного. Я чувствовала, что это существо очень злое и плохое, что мое тело осквернено, как будто что-то прогнило внутри меня. Чтобы избавиться от этого, я решила обратиться к священнику. Что касается духовного целителя, то друг моего приятеля сказал: "Да, я знаю этого священника. Почему вы не идете к нему?", и я пошла. Я рассказала ему о находящемся во мне существе, и он выполнил надо мной обряд изгнания духов. Он оказался главным заклинателем Английской церкви. Некоторое время я чувствовала себя хорошо, но потом существо вернулось. Теперь я знаю, почему оно вернулось. В моей ауре есть отверстие, которое находится в грудной клетке. Я точно знаю это место. Я научилась узнавать, когда это отверстие открывается. Поэтому теперь, когда оно открывается, я просто закрываю его руками, или мой партнер делает это. После этого существа уже не могут проникнуть внутрь. Я могу их остановить. Это так просто.
Вернемся ко времени, когда мне было 19. Итак, у меня внутри было это плохое существо, но рядом со мной был и другой дух, который следовал за мной повсюду. Это был мужской дух, который назвался Фрэдом. Он сказал мне, что он сторонник дьявола и что я всегда буду чувствовать его у моего правого плеча.
Следующие два года прошли как в тумане. Трудно вспомнить что-нибудь из происходившего в то время. Я не знаю, общался ли Фрэд с существом внутри меня. Очень редко он приказывал мне делать что-то. Его замечания постоянно преследовали и унижали меня. Фрэд не объяснял мне причину своего появления, а только говорил мне, что я дерьмо, толстая, безобразная или тупая. Он говорил все, что он думает обо мне, и каждое слово западало мне в голову. Было похоже на то, что моя голова – это чаша, в которую бросают какие-то предметы. Эти предметы стукались о дно.
Я ни с кем не говорила о нем, пока он не совершил нечто ужасающее: напустил на меня змей, после чего я стала ненормальной. У меня была так называемая кататония, потому что я была ужасно напутана. Он напускал змей особым способом. Он давал мне знать об этом, говоря: "Я посылаю их. Они прибывают". Фрэд говорил мне также, какого они цвета. Тогда я начинала думать: "Черт возьми, что мне делать?". Затем слышались глухие удары змеиных голов о дверь и они появлялись снизу. Иногда я буквально видела их, шипящих, вверху и внизу комнаты. Я не могла видеть их так, как этот стул или этот стол. Трудно объяснить, как я могла видеть их, потому что это было не обычное видение. Больше похоже на то, что я просто знаю их размеры и форму, т.е. это другой тип видения.
Иногда появлялась только пара маленьких змеек, причем они оказывались в моем питье. Когда я проглатывала его, то понимала, что у меня в желудке змеи. Они кусали мое нутро, а потом исчезали. Иногда они ползали по моим ногам, и неожиданно одна кусала мне шею или запястье и оставалась там. Тогда я становилась неподвижной, напуганной и неспособной говорить. Я видела иногда, как змея попадала в газовое пламя и сгорала, причем я ощущала запах горелого. Когда их было много, своим шипением они производили оглушительный шум. Было очень трудно рассказать людям о происходящем, и потому я чувствовала себя беспомощной и не знала, что делать.
У меня появились другого рода переживания, звуковые и зрительные – цветовые. Я могла идти по улице, и все красное прыгало ко мне. Красный свет транспорта, чьи-то носки или свитер подскакивали ко мне и говорили только единственно слово: "Заражено". Или зеленое подскакивало ко мне и говорило: "Ты жива". Зеленое было первым положительным переживанием, которое у меня было когда-либо. Я шла по улице в состоянии эйфории. Вы знаете магазин Marks & Spencer? Его фасад оформлен зеленым цветом. Вдруг эти буквы изменились на слова "Ты жива", и я почувствовала себя тогда замечательно и очень счастливо. Иногда зеленый цвет сменялся красным, и я едва не произносила пожелание, чтобы снова появился зеленый.
Иногда я наблюдала, как растет мое тело, причем это происходит по минутам: обычно начинается с рук, а потом я будто видоизменяюсь. При этом я не слышу никаких голосов, но это довольно мучительно.
Хочется рассказать об одном важном случае, произошедшем у меня со змеями, который был первым предупреждением от них. Однажды ночью появилась змея, которая силой пролезла ко мне в рот и в тело, но потом вышла из него через детородный канал. Я знала, что что-то должно произойти с моей сестрой, которая была в положении. Когда я позвонила маме, чтобы узнать, что случилось, она рассказала мне, что сестра родила ребенка с незначительным дефектом лица – заячьей губой. Я знала, что случилось что-то плохое, прежде чем позвонила маме. Я уже знала, что это касается сестры, так как змея вышла через родовой канал. Хотя случай был страшный, однако невероятно, но факт, что он меня предупредил о чем-то. Это был единственный случай, когда змея действительно сказала мне что-то.
Я также обладала способностью улавливать глобальную беду, причем я не одинока в этом – другие слышащие голоса тоже испытывают это. Мы можем иногда уловить, если произошло что- то плохое. Если у вас плохое предчувствие, вы можете посмотреть новости: возможно, разбился самолет или кому-то нанесен вред.

Психиатрия

Я обратилась к психиатрам в 17 лет. Поскольку я рассказала им о еде и рвоте, то вначале был поставлен диагноз расстройства питания. Когда же я начала говорить об изгнании духов, врачи мне не слишком поверили, так как я не очень соответствовала категории, к которой они меня отнесли. Затем я сделала ошибку, рассказав моему консультанту о Фрэде и змеях; он сказал: "О, это очень интересно, я знаю, о чем вы говорите", и повесил на меня ярлык шизофрении. Он проинформировал моих родителей, но тогда я об этом не знала. Помню, как он сказал: "У вас скрытая болезнь", но я не поняла, что он имел в виду.
В течение пяти лет, до 21 года, моя жизнь протекала таким образом: я поступала в больницу и выписывалась из нее; была амбулаторной больной; была стационарной больной; попадала в больницу из-за ранений, которые постоянно наносила себе. Фрэд присутствовал большую часть времени. Злой дух был еще на месте моего духа. Я чувствовала себя так, как будто была мертва. Как я могла быть живой, если не было моего духа в моем теле? Меня не существовало. Я начала причинять себе вред, так как чувствовала себя бессильной. Это было реакцией на лечение, которое я получала. Я резала себя, чтобы выразить мою боль и страх из-за явного крушения всех надежд, а также как способ освобождения от того, что происходило, включая Фрэда и змей. Ни дух, ни Фрэд никогда не приказывали мне делать это. Я поступала так по своей воле.
Примерно в этот же период я слышала и женский вопящий голос. Он был у моих ушей, вне головы. Это было похоже на две вопящие женские головы. Теперь я думаю, что это было выражением моего крика. Временами я не могла ни кричать, ни плакать. Я чувствовала, что не могу этого делать ни в больнице, ни даже вне больницы. Я думаю, что слышала собственные крики и резала себя вместо того, чтобы плакать. Потому что когда текла кровь, я воспринимала ее как слезы. Рана кричала за меня.
Очевидно, психиатрия не очень пошла мне на пользу. Когда у меня появились застывание и скованность, выраженные расстройства восприятия, врачи стали просто колоть мое тело. Лекарствами они добились изменения моего поведения. Было очень тяжело выполнять то, что мне велели, и не контролировать свою жизнь. Но я старалась вести себя так, как от меня ожидали. Поскольку со мной обращались, как с ребенком, я и вела себя, как ребенок. Этого от меня ждали, и я жила в соответствии с чужими ожиданиями.
Когда я выписалась из больницы и пришла в дневной стационар, меня заставляли делать инъекции транквилизаторов, но тогда я сказала "нет". Впервые я заняла определенную позицию, впервые была настойчивой и тогда же я решила уйти от психиатрии.
Общение с другими выжившими стало поворотной точкой в моей жизни. Тогда я начала понимать, через какой ад я прошла, пока не отошла от психиатрии, не перестала принимать лекарств, быть под контролем. Наконец я смогла оценить то, что со мной произошло. Когда я вошла в контакт с другими выжившими, у меня появилась возможность разговаривать о гневе и получить признание этого чувства. Я могла говорить о переживаниях, не боясь быть осужденной или услышать, что я тупая или больная. Это было таким облегчением! У меня тогда появилось двое друзей, которые приняли меня такой, какая я есть. Если я чувствовала, что появляются змеи, я уже не должна была удирать, а могла оставаться.
Когда возросло мое понимание того, что происходило, то и Фрэд оставил меня. Но не так, что я однажды проснулась и поняла, что Фрэда нет, его присутствие уменьшалось постепенно. Змеи же всегда оставались. Фрэд не насылает их, и я не знаю, почему они все еще пытаются беспокоить меня, но поступаю с ними теперь очень по-разному.

Добиваясь большего контроля

Вначале я не могла бы сказать, что происходит, пока это не кончалось. Но постепенно, когда это начиналось, я иногда пыталась предостеречь окружающих; я могла сказать другому человеку: "Змеи в комнате". Один из моих друзей даже сказал змеям: "Уходите, оставьте Луизу одну". Помогало, когда кто- нибудь верил мне. Некоторые принимали меня всерьез и пытались что-то предпринять. В результате помощи змеи не обязательно исчезали, но я не чувствовала себя совсем одинокой. Убеждать меня, что они нереальны, – бесполезно, потому что они есть. Нет смысла отрицать то, что случается со мной.
То, что партнер хорошо помогает мне справляться со змеями, дает мне чувство избавления. Если змея касается моего тела, я могу сказать ему: "Она на моей руке". Я могу сказать ему, какой она величины, и он поможет мне сбросить ее: физически снять змею и выбросить ее за входную дверь. Он может избавить меня от нее, пока я не способна сделать это самостоятельно.
Тем не менее моя способность справляться со змеями растет. Очень редко я бываю совершенно несостоятельной, да и то – только на несколько часов. Я знаю, что они уберутся в конце концов, и это помогает мне быть более уверенной в обращении с ними. На прошлой неделе они заняли всю кровать, но я сказала: "Сейчас же убирайтесь". Когда я злюсь на них, они убираются, даже если на это уходит вся ночь. В прошлом году, когда я была на конференции, там все фойе было покрыто змеями. Я обходила их, ступала между ними и совсем вышла из строя. Со мной были двое друзей, которые не оставляли меня всю ночь. Им ничего не надо было делать. Я не могла говорить о змеях до утра. Мои друзья оставались со мной всю ночь, что останавливало окружающих от мысли: "Эта женщина выглядит странно, нужно вызвать врача или карету "скорой помощи". Друзья ограждали меня от этого. Я работала среди змей. На это ушла вся ночь, но я сделала это. Я прошла через это.
Итак, насколько я справляюсь с ними, зависит от того, насколько я напряжена, что в это время происходит в моей жизни. Плохо, если я напряжена. Если я чувствую себя здоровой, то могу избавиться от них, просто сказав, чтобы они убирались. Но теперь я чувствую большую силу. Я знаю, что они могут появиться в любое время и кусать меня, и что эти укусы вредны, но я знаю также, что в какой-то момент они уберутся. Со временем я надеюсь достичь того, что они не смогут даже физически приблизиться ко мне, а я смогу отправить их прочь прежде, чем они зайдут так далеко. Я знаю, что приду к этому.
Мой собственный дух вернулся. Трудно указать точное время, когда это произошло. Но это было определенно в то время, когда я освобождалась от психиатрии. Мой дух периодически оставляет меня, но это теперь не столь катастрофично. Я не чувствую необходимости убивать себя каждый раз, когда он меня покидает. Я чувствую себя очень подавленной, если он не со мной, но знаю, что в какой-то момент он вернется.
Я научилась многому у моего партнера, поскольку у него самого было много переживаний с голосами и существами. С ним так легко разговаривать об этом; это его главное отличие от других окружающих. Я обрела собственное отношение к своим переживаниям и собственное мнение.

ДВЕНАДЦАТОЕ СООБЩЕНИЕ (A.L.)

A.L. 42 года, слышит голоса с 10 лет. Сейчас он приступил к развитию ряда стратегий, которые помогают ему справляться с голосами. Он координатор по развитию социальный навыков в Lambeth forum for Mental Health (Форум психического здоровья в Lambeth).
Я вспоминаю слышание голосов с очень раннего возраста, что всегда сопровождалось видением плавающего лица, казавшегося ухмыляющимся, но это теперь ушло. Мне было около десяти, когда голоса стали агрессивными и трудноуправляемыми. В продолжение моих детских и ранних юношеских лет я подвергался сексуальному насилию одним из членов моей семьи. Голоса всегда присутствовали при этом, и я помню их поддразнивание, запугивание и сплетничание. Я помню, что жил, погруженный в себя, и хотя пошел в школу, но казалось, был в стороне от школьной жизни. У меня был друг по имени Тревор, который знал о голосах и говорил, что это пугает его, но не отвергал меня, и мы были очень близки. Однако голоса начали овладевать мною до такой степени, что я сердился на них и проводил часы, возражая им.
В 14 лет меня показали детскому психиатру и направили в большую больницу, в которой было создано специальное отделение для детей. Но на самом деле меня поместили во взрослую мужскую палату. Здесь мои голоса пришли в сильное возбуждение. Мне поставили диагноз "шизофрения" и стали делать инъекции модеката. Это лишило меня способности справляться с голосами; эмоции стали вялыми, а разум не мог помочь мне воевать с голосами.
Меня переводили из одной больницы в другую. Ни разу меня не спросили, что я думал и чувствовал, но как только я говорил, что слышу голоса, мне либо предлагали взять себя в руки, либо давали химические коктейли. Мне кажется, что у психиатрии есть опасный обычай превращать обычные переживания в экстраординарные. Она овладевает вашим переживанием, затуманивает его, искажает, а затем возвращает его вам, ожидая благодарности. Ни разу никто не спросил меня о моей жизни дома. Казалось, вместо того чтобы обо мне заботиться, мною управляли и меня усмиряли. Я был лишь одним из многих на складе человеческих душ. Сексуальное бесчестье, которое я испытал, оставило физические, эмоциональные, душевные и психологические рубцы, и я полагаю, что эти четыре элемента связаны с моими четырьмя голосами.
Фактически проблемой были не мои голоса. Проблемой было отношение общества к ним и то, как на них реагировали. Стараясь спрятать голоса или изгнать духов медикаментозным лечением или электросудорожной терапией, они усиливали цикл оскорбления и подавления. Какое бы лечение или терапевтическое вмешательство ни применялось ко мне, голоса оставались. Психиатрическая система была бы рада, если бы я отрицал мои переживания. Процесс отрицания означает, что вы стали образцовым пациентом и играете по их правилам. Вы должны прятать любые неудобные чувства, душевные волнения или мысли, чтобы стать легко управляемым.

Прерывая молчание

Только однажды за 15 лет психиатрического вмешательства, когда мне было 36, я нашел человека, который захотел слушать. Это оказалось поворотной точкой для меня, и с тех пор я перестал быть жертвой и начал овладевать своими переживаниями. Эта медсестра находила время слушать о моих переживаниях и чувствах. Она всегда давала мне почувствовать свое расположение и устраивала так, чтобы нас не беспокоили. Она выключала сигнал вызова и снимала телефонную трубку с рычага, а иногда, когда под окном ее комнаты были люди, она закрывала жалюзи. Это позволяло мне чувствовать себя непринужденно. Она садилась со мной по одну сторону письменного стола, а не по разные. Она говорила мне, что наш разговор доверительный, но я должен сам решать, что именно раскрывать. Постепенно, по мере возрастания доверия между нами, я смог рассказать ей о бесчестии, а также о голосах. Иногда, когда я описывал то, что со мной случилось, она говорила, что это причиняет ей боль и что ей нужен перерыв. Наконец, я нашел того, кто понял боль, которую я чувствовал. Она помогла мне понять, что мои голоса были частью меня самого и имели цель и основание. Через шесть месяцев я смог развить основную стратегию адаптации. Самое важное, что медсестра была искренней и честной в своих намерениях и в откликах на то, что я ей рассказывал.
Хочется сказать, что, может быть, иные профессионалы психического здоровья и социальной работы могли бы поучиться кое-чему из ее подхода:

Голоса: выживание и овладение

Благодаря поддержке, которую оказала мне эта медсестра, я смог развить ряд механизмов овладения голосами. Один из них состоит в том, что я ежедневно отвожу голосам определенное время, когда они могут являться и я могу заниматься ими. Тем не менее, чтобы это происходило, я должен подготовиться; помогает также кое-что сделанное заранее, например, установление постоянного режима сна. Даже когда я обещаю голосам определенное время, они продолжают свое дело, но уже не подавляют меня. Чему я научился, так это позволять себе касаться своих душевных волнений, хотя иногда я путаюсь моих чувств и голосов.
За последние четыре года мне удалось выявить события или ситуации, которые запускают голоса (триггеры). Временами я лучше распознаю цвета, их глубину и оттенки; их яркость кажется мне более интенсивной. Эта фаза длится примерно 20-25 минут, а потом из моря шума появляется голос. Иногда я пугаюсь, если голос становится более властным.
В моей жизни четыре отдельных голоса, и я заметил, что их тон и высота меняются по мере того, как я становлюсь старше. Каждый голос, кажется, имеет свой триггер; однако, некоторые мировые события запускают все голоса. Например, во время войны в Персидском заливе мне было трудно спать или даже сконцентрироваться в течение дня, потому что голоса вопили, понося меня, целых три дня без передышки, не давая покоя.

Вот мои голоса... и их триггеры

Чтобы быть способным действовать и реагировать на окружающий мир, я должен был контролировать себя и быть весьма дисциплинированным. Чего я не делаю, так это не пытаюсь блокировать голоса, слушая музыку через наушники. Когда я делал это прежде, голоса ждали, когда я буду среди людей и не смогу уединиться, и тогда все набрасывались на меня, доводя до головокружения и полной дезориентации. Некоторые психиатры поддерживают это как путь вперед, но лично я чувствую, что это – форма отрицания переживания, способ утверждения того, что переживание не имеет цены или смысла. Я полностью отвергаю такой подход.
Я нахожу, что легче жить с голосами теперь, когда я достиг баланса сил, а именно, позволил себе чувствовать неуверенность и беспокойство и даже временами страх; научился владеть своим переживанием, уважать и контролировать себя, насколько возможно. Как я уже сказал, мне удалось найти ряд приемов, которые помогают справляться с голосами. Однако каждый голос требует своего подхода.

Воспитание голосов: достижение их сбалансированности с моей жизнью

Я нашел: чтобы выжить, нужно контролировать себя и отвергнуть представление о себе как о жертве. Можно обнаружить, что если вы говорите с кем-то о голосе, то он после отыгрывается на вас несколько дней, делая все возможное, чтобы расстроить вас и нарушить заведенный порядок вашей повседневной жизни, – не сдавайтесь. Если вы установите стиль поведения и будете придерживаться его, голоса станут менее сильными. Вот несколько полезных советов:

Писать об этом было непросто. Голоса говорили мне, что когда это прочтут другие слышащие голоса, мои голоса станут сильнее и вернутся ко мне. Это несколько пугает меня, но я жив. Мне приятно, что мы собрались вместе, чтобы поделиться нашими переживаниями и объяснениями, нам следует быть внимательными, дабы не утратить контроль и не прервать синтез наших познаний, а также предотвратить возврат к стереотипам. Я рад, что есть люди, помогающие нам, но всякая поддержка и помощь должны учитывать наши условия, потому что в конце дня мы единственные, кто должен жить с голосами и справляться с ними. Не следует устраивать соревнование друг с другом, потому что каждый из наших случаев уникален и ценен.
Из моря звуков, из тумана чувств
сила движется,
и
мир полон
голосов,
голосов, которые шепчут,
голосов, которые смеются,
голосов, которые сокрушают меня
в темноте
дня,
но у меня
есть песня
в моем сердце,
говорящая,
что они могут жить
в мире возле
меня.

ТРИНАДЦАТОЕ СООБЩЕНИЕ (Р.Н.)

Это история женщины, которую я (Мариус Ромм) начал лечить в 1983 году. Ей было тогда 26 лет, а голоса она слышала с 14 или с 15 лет. Она обратилась ко мне с жалобами на то, что голоса отдавали ей приказы, например, запрещающие поступать определенным образом или встречаться с людьми, и они полностью подавляли ее. Ее несколько раз госпитализировали и поставили диагноз шизофрении. Нейролептиками не удалось устранить голоса, хотя снизился страх, ими вызываемый. К сожалению, лекарства снизили и ее умственную живость, поэтому она решила не принимать их подолгу и избегать больницы. Голоса, однако, продолжали изолировать ее все больше и больше, запрещая делать то, что она всегда любила, а иногда даже приказывали ранить себя. Во время первой конференции слышащих голоса (1987 год) она рассказала свою историю. Вот она.
Насколько я помню, мне было семь или восемь лет, когда я впервые услышала голоса. В то время они были дружескими, рассказывали мне истории, давали советы и ограждали от неприятных ситуаций, например от ссор. Но когда мне было 15, они стали злобными и начали отдавать мне распоряжения, вначале довольно безобидные, например сделать что-то в определенном порядке, когда я вставала утром. С годами они стали более принуждающими и мучительными: они стали запрещать дружбу или расстраивали ее, выставляя другого человека в совершенно нелепом виде. Часто мне не разрешалось ответить по телефону или открыть дверь, когда звенел звонок, или навестить кого-нибудь. Они обо всем делали замечания, причем обычно отрицательные. Они беспокоили меня, когда я занималась, читала, во время разговора. Годами я никому не рассказывала о них, потому что они это тоже запрещали. Если я им не подчинялась, они поднимали такой шум, что заглушали все, что происходило вокруг. В то время они часто показывались мне и пугали меня. Хуже всего было, когда они заставляли меня причинять себе вред. Я думала, что они – всезнающие и всемогущие боги, которые правят всем на земле. Иногда я пробовала обмануть голоса, но для этого они были слишком умными. Иногда я пыталась договориться с ними, даже приносила жертвы, но это их не сдерживало. Поскольку я думала, что голоса связаны с ситуацией в доме, я сбегала оттуда. Я лечилась в подростковом отделении департамента социальной психиатрии, но не избавилась от голосов.
Некоторое время я считала, что стала психически больной, но вскоре отбросила эту мысль. Голоса были слишком реальными, чтобы называться галлюцинацией. Четыре года назад я неожиданно встретилась с профессором Роммом. Когда он начал меня лечить, весь первый год ушел на то, чтобы убедить его, что у меня не клиническое расстройство, что голоса действительно вне меня. Мы пытались установить, есть ли связь между определенными чувствами и голосами, но она самое большее состояла в том, что голоса усиливали определенное настроение. Например, если я чувствую себя не очень хорошо, они причиняют такую боль, что делают из мухи слона. Итак, мы попробовали тренинг. У профессора Ромма я научилась создавать условия, в которых у меня был больший самоконтроль и я меньше поддавалась внушению голосов. Я не избавилась от них, но разговоры с профессором Роммом все же помогли мне. Этот человек заставил меня мыслить яснее; он заставил меня шевелить мозгами. Я научилась видеть связь между тем, что голоса говорят, и моими чувствами, а также научилась планировать свой день. Я освобождаю для голосов вечер и потому они меньше беспокоят меня в течение дня, благодаря чему я работаю лучше. К тому же я научилась правильно применять нейролептики. Применению этих медикаментов я сопротивлялась долгое время, потому что они притупляют мысли и чувства. Теперь я принимаю их в малых дозах, и меня меньше беспокоят побочные явления, а если мне кажется, что голоса усиливаются, то временно увеличиваю дозу.
С тех пор как я рассказала о голосах членам своей семьи, что помогло им лучше понимать мое поведение, я получаю от них огромную поддержку. В этом году у меня снова был плохой период, и я уехала пожить к матери. Там мне было хорошо. Разрешилось затруднительное положение, связанное с тем, что я больше не могла заботиться о себе. Помогло также то, что моя мать – большой оптимист. Она сказала: "Поскольку это всегда проходит, пройдет и на этот раз". Я не знаю, откуда голоса приходят и что они значат, но знаю, что они принадлежат мне и останутся. Хотя я теперь справляюсь с ними лучше, чем несколько лет назад, я все еще нахожу, что жить с ними трудно.

9. СЛЫШАНИЕ ГОЛОСОВ:
ПСИХИАТРИЧЕСКИЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ

ВВЕДЕНИЕ

Мариус Ромм

Как ни трудно определить количество тех, кто слышит голоса, ясно, что большинство из них на какой-то стадии вступают в контакт с миром психиатрии. Поэтому мы включаем сюда подборку систем взглядов, которые либо применяются в психиатрии, либо имеют явное отношение к ней.
Есть также другие основания для объединения этих воззрений: многие из них предлагают стратегии обучения тому, как справляться со слышанием голосов, хотя, к сожалению, это применимо не ко всем им. Некоторые разделы этой главы частично совпадают, но не исключают друг друга; можно сказать, что каждый из них рассматривает и подчеркивает различные стороны одной и той же проблемы.
В "Классической психиатрии" мы находим привычное предположение, что голоса – симптоматика болезни и дисфункции мозга, в частности шизофрении. При этом, конечно, уделяется мало внимания (или оно вовсе не уделяется) самим голосам, а назначается лечение, заключающееся в их подавлении нейролептиками.
"Функциональный анализ" сосредоточивает внимание на том, что говорят голоса. Он намечает подходы к разговору о голосах и к тому, как это может быть использовано для раскрытия значения их посланий в контексте истории жизни слышащего.
"Диссоциация" понимает слышание голосов как психологический механизм, введенный в действие, чтобы справиться с угрожающими ситуациями, особенно в детские годы. Это приводит к отделению от личности определенных чувств и воспоминаний, которые затем проявляются в форме голосов.
Детские испытания сексуальных и других насилий обсуждаются в разделе "Травма", где представлены результаты исследования, которое показывает зависимость между таким насилием и появлением впоследствии слуховых галлюцинаций.
В "Когнитивной психологии" феномен слышания голосов рассматривается как особое толкование восприятий, другими словами, как особый способ обработки информации, которая может быть особенно неудобной и трудно усваиваемой.
"Социальная психиатрия" рассматривает голоса как метафорическое выражение жизненной ситуации и истории жизни слышащего. Согласно этой модели, голоса отражают родственные и социальные отношения личности.
"Семейные отношения и психоз" рассматривает вклад домашней обстановки как в возникновение, так и в управление голосами. Эмоциональная атмосфера в семье, как кажется, может быть решающим фактором лучшего или худшего владения голосами.
В разделе "Психоз" Брайен Дейви размышляет о различных подходах к психическим и эмоциональным расстройствам и рассказывает о своей удивительной борьбе с психозом. Брайен глубоко изучил психологию и психоанализ и разработал теорию, основанную на личном опыте.
В разделе "Карл Юнг об экстрасенсорном восприятии" исследуется представление о коллективном бессознательном как о возможном источнике голосов. Юнг-психиатр, который сам слышал голоса, полагал, что они могли бы быть, на самом глубоком уровне, выражением контакта с бессознательной сферой духовной жизни, в которой мы все участвуем. Эта идея предлагает возможное объяснение общего восприятия голоса как "не-я".
"Jaynes и сознание" рассматривает роль эволюции в развитии сознания. Автор этой теории, психолог Julian Jaynes полагает, что когда-то слышание голосов было обычным для людей и что теперь этот феномен представляет собой наследие эволюции. Это более личный взгляд, чем большинство представленных в этой главе, который мало что взял от психиатрии и не является общепринятым. Однако мы включили отчет об этом подходе (написанный Петси Хейг, которая сама слышит голоса), так как увидели, что он может возвращать уверенность тем слышащим голоса, которые ищут способы понимания своих переживаний.
Примечательно, что слышащие голоса редко находят психиатрические системы взглядов сочувственными или заслуживающими доверие с точки зрения их личного опыта. Это само по себе делает настоятельно необходимым самый свободный обмен опытом и теориями между профессионалами психиатрии и слышащими голоса. Однако в настоящее время имеет место глубокое расхождение между опытом и теорией, между субъективным и объективным, что очень затрудняет эффективное взаимодействие. Вопрос не в том, какой лагерь прав, а в том, как эту пропасть уменьшить и "навести мосты". Эта глава, как мы надеемся, содержит несколько возможных подходов к решению столь важной задачи.

КЛАССИЧЕСКАЯ ПСИХИАТРИЯ

Алек Дженнер

Видеть что-либо, чего здесь нет, или слышать что-либо непроизносившееся кажется по крайней мере ошибкой. В психиатрии эти два типа переживаний известны как зрительные и слуховые галлюцинации. Классическим психиатрам это показывает, что нечто неблагополучно с воспринимающим, что он или она не могут полагаться на свои чувства, по крайней мере при определенных условиях. Мы исходим из того, что, когда здоровы, то способны отличать себя и свои мысли от происходящего вокруг нас: мы знаем разницу между тем, что слышим что-то или воображаем что-то.
Утрата способности этого распознавания, как говорят, иллюстрирует утрату границ личности (некоторые психиатры применяют даже более специальное выражение "неблагоприятный диагноз").
Однако просто недостаток наших глаз или ушей не может быть достаточным объяснением нарушения восприятия, например, речи на родном языке. Физическое объяснение должно включать части мозга, ответственные за уже изученный язык и не работающие должным образом. Классические психиатры знают, что в жизни бывает много ситуаций, в которых наше воображение может разгуляться: когда мы напуганы, слишком много выпили, когда подозреваем, что о нас говорят, когда засыпаем или пробуждаемся. Для психиатров такие переживания не являются признаком наличия галлюцинаций.
Психиатры отличают галлюцинации в состоянии бодрствования от таковых во сне, при лихорадке, при повреждении головного мозга, при старческих и физических заболеваниях. Некоторые галлюцинации, возникающие в состоянии бодрствования, рассматриваются как признаки серьезного психического заболевания. Нет консенсуса в отношении природы так называемых функциональных психозов, но их обычно относят к определенным заболеваниям, к которым пациент имеет склонность из-за наследственного дефекта мозга. Это заболевания, при которых человек утрачивает контакт с реальностью. Что именно это может быть – вопрос спорный; это может быть комбинация врожденных дефектов, вирусные инфекции или тяжелые жизненные события, особенно семейные.
По существу, есть два признанных вида функционального психоза. При маниакально-депрессивном психозе настроение индивидуума колеблется вверх и вниз из-за того, что не в порядке контрольный механизм. Галлюцинации могут появляться в крайних точках настроения и рассматриваются как следствия этих настроений. Шизофрения – это болезнь, при которой слышание голосов – главная составляющая. До некоторой степени мы можем думать об этом условии как о потере наиболее обычных ассоциаций мыслей и идей: некоторые усматривают в этом неразбериху в электрической схеме мозга, наподобие путаницы проводов в телевизоре. В первую очередь психиатры отметили, что больные шизофренией склонны к прогрессивному ухудшению состояния, в то время как при маниакально- депрессивном психозе обычны колебания между манией (приподнятое настроение и гиперактивность) и депрессией. Хотя это наблюдение не лишено смысла, оно имеет относительную ценность: курс на ухудшение, по-видимому, обусловлен характером учреждений, куда направляли людей.
Какими бы ни были трудности, психиатры должны прилагать все усилия для классификации типов психических состояний, которые они предполагают лечить. Возможно, они ошибаются, полагая, будто это отдельные болезни, а даже если это и так, то ошибаются, полагая, будто располагают правильной классификацией. Однако усилия по становлению психиатрии как науки приводят к изучению того, что с чем связано. В самом деле, это "человек с улицы", а не психиатры, первым заметил, что психические проблемы нуждаются в истолковании.
Исторически Гейдельбергская клиника в Германии предприняла наиболее важную попытку описать заболевания, их признаки и симптомы. В частности, утверждалось, что наличие голосов, говорящих о слышащем в третьем лице, когда он бодрствует, позволяет диагностировать шизофрению. ("Я" первое лицо, "ты" – второе лицо, "он или она" – третье лицо.) Этот диагноз позже подтверждался, когда голоса оказывались принадлежащими группе людей, говорящих вместе о слышащем, особенно если их комментарии были унижающими. Большинство современных психиатров все еще классифицировали бы как шизофрению любое сообщение о таких переживаниях. Кое-кто найдет странным, что эта озабоченность диагнозом может означать, что врач меньше интересуется тем, о чем говорят голоса, чем тем, каким образом они это говорят. Это потому, что психиатры стараются делать различие между тем, что они называют формой и содержанием: формой в данном случае является слышание голосов, говорящих в третьем лице, в то время как содержание заключается в том, о чем они говорят. Если мы слышим людей, говорящих с нами, то форма это восприятие, если они действительно говорят; если они не разговаривают, тогда форма – это галлюцинация. В обоих случаях содержание одинаково, но форма разная. Для установления диагноза, таким образом, форма важнее содержания. Попытка поставить диагноз – всегда главное в медицине: это часто именно то, ради чего человек идет к врачу. Правильное лечение может проистекать только из правильного диагноза. Следует твердо помнить, что психиатрия – отрасль медицины и ее язык – язык медицины. Вопрос о том, что должно и что не должно входить в сферу медицины, поднимает другие спорные вопросы, которые не входят в предмет рассмотрения данного раздела.
Я пытаюсь здесь помочь клиенту понять систему взглядов психиатра и то, что он делает; почему он, задает именно такие вопросы; какая часть ответа будет наиболее важной, а какая скорее всего будет проигнорирована. Психиатр внимательно вслушивается в разговор, чтобы отнести к шизофреническим такие галлюцинации, как эти голоса в третьем лице.
Что значит быть человеком – исключительно сложный вопрос, и многие науки, наряду с психологической медициной, пытаются понять, как мозг – физический объект вырабатывает мысли, образы и впечатления. Если считать, что это выполняет он, то ясно, что если физический механизм неисправен, такими же должны быть и мысли. Поскольку было бы непродуманным предположение, что мысль может быть неискривленной при искривленной молекуле, это может характеризовать одно из возможных отношений к психическим заболеваниям. Обратимся к простому примеру больных, перенесших паралич: кровоизлияние в левую часть мозга (у правшей) нарушает способность находить нужные слова, даже если пациент вполне хорошо понимает то, что ему говорят. Это иллюстрация того, как влияют на разум функции частей мозга.
Другое основание для выбора приведенного выше примера подчеркнуть различие функций левого и правого полушарий мозга. У большинства людей левое полушарие ведает речью, логикой, теорией и математикой; правое – ведает больше искусством, воображением и пространственными связями между объектами.
В развитие этих идей были выполнены важные исследования, но трудно быть категоричным, не в последнюю очередь из-за большого количества индивидуальных отличий; например, речь не всегда связана с левым полушарием даже у правшей. Можно сказать, что при каждом новом проникновении в функции мозга изучалась возможность получения ключей к природе шизофрении.
Очевидно, что поражение или плохое функционирование определенных частей мозга (особенно в так называемых височных долях) производит характерный психологический эффект (в частности у больных эпилепсией), включая галлюцинации. Люди с правосторонними дефектами склонны к чрезвычайной эмоциональности, в то время как люди с левосторонними дефектами склонны к сильному ощущению своей судьбы, к философской любознательности и нравственной щепетильности. Такие попутные соображения о зависимостях между функциями мозга, мышлением и переживаниями мог бы иметь в виду психиатр при расспросе пациента. Он мог бы поинтересоваться, не может ли у пациента быть височная эпилепсия – физическое состояние мозга с психологическим проявлением. Если да, то это порой намного важнее, чем житейская ситуация пациента.
"Шизофрения" – такое же реально существующее слово в английском языке, как "ведьма" или любое другое слово. Однако следует обращать внимание на то, что слова не всегда представляют конкретные объекты; некоторые представляют их собрание, как, например, слово "животные". Без слов мы, конечно, ограничены в нашей способности думать, но они могут ввести нас в заблуждение. Термин "шизофрения" – это, по существу, терминологический зонтик, применяемый для описания состояний, в которых люди слышат голоса определенным образом и имеют заблуждения, которые нелегко понять с точки зрения их расовых, религиозных и других представлений. Такие знания и верования часто служат показанием к лечению специфическим антипсихотическим лекарством, хотя и ценой определенных побочных явлений (особенно нежелательных телодвижений).
Когда жизнь индивидуума с другими людьми стала мучительной или даже невозможной из-за появившихся голосов и фантазий, психиатры справедливо чувствуют себя вправе делать то, что могут, для улучшения ситуации. Но если это не беспокоит самого больного или его окружающих, само слышание голосов не является основанием для вмешательства, особенно если это не ранний признак чего-либо более серьезного.

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

Ян ван Лаарховен

Современная технология облегчила общение людей на больших расстояниях. Иногда это диалог, как по телефону, а иногда – одностороннее послание, как по радио и телевизору. Естественно, что с увеличением объема общения люди чувствуют необходимость в его ограничении. Потребность в уединении, тишине и спокойствии, в отдельном собственном жизненном пространстве быстро становится нормой, хотя реализация этого идеала часто затрудняется отсутствием финансовых средств, перенаселенностью или просто вторжением окружающих.
Слышание голосов – это форма общения, которая редко бывает добровольной или желанной. По крайней мере в начальной стадии голоса обычно воспринимаются как появляющиеся снаружи и вторгающиеся; они представляют односторонний разговор, при котором невозможно вступить с ними в диалог в истинном смысле слова. Эта потеря контроля над уединением может вызвать большую тревогу независимо от того, является содержание того, что говорится, угрожающим или нет.
Некоторые слышащие находят собственные методы, помогающие им успешно справляться с этими голосами. Те, кто активно искал познания голосов, наряду с теми, кто рассматривает свои голоса как положительное явление, вероятно, не окажутся на попечении психиатров. К психиатрам обращаются те, кого так или иначе беспокоит факт слышания голосов, или те, кто находит свой контакт с ними сомнительным. Однако это не должно подвергнуть нас искушению сделать поспешные выводы: наша цель – не принудить голоса к полному молчанию, даже если бы это было возможно. Важно помочь пациенту повысить его контроль над голосами, таким образом делая ситуацию потенциально наиболее благоприятной. Мой вклад в данную книгу определить средства, которые могут быть полезны в этом отношении; предложить инструменты, которые могут послужить для развития диалога о голосах и с голосами, чтобы выявить (вместе с пациентом) смысл и функцию голосов в жизни слышащего.
Когда пациент обращается за помощью к психиатру, составляется история его психической болезни. Это делается для того, чтобы установить, идет ли речь о депрессии, тревожном расстройстве или о психозе (т.е. о хаотическом результате обработки определенной информации); то или другое может оправдать применение психотропных препаратов или других форм лечения. Сведения о наличии соматических заболеваний, а иногда и физическое обследование также важны для определения возможных физических расстройств.
При исследовании личности пациента психиатр обратит пристальное внимание на любые травматические эпизоды в его жизни, особенно на сексуальное или иное насилие в раннем детстве (см. раздел о травмах в этой главе).
Одним из объяснений слышания голосов может также быть диссоциативное расстройство; это форма, при которой сознание расщеплено на ряд частей, разделенных более, чем обычно. При исследовании психиатр должен быть также готов встретиться с другими признаками диссоциативного расстройства, такими как измененное восприятие времени (даже его утрата), применение королевского "Мы", отрицание очевидно наблюдаемого ненормального поведения, чувство деперсонализации и нереальности. Если есть большие расхождения в описаниях психиатрических симптомов или в диагнозах, установленных прежде, это дает еще больше оснований предполагать, что мы имеем дело с диссоциативным расстройством (см. раздел "Диссоциация" в этой главе).
Иногда выполняемая голосами функция, описанная на бытовом языке пациента, выясняется немедленно; изредка пациент в самом деле способен объяснить эту функцию психиатру при первой встрече. Однако более вероятно, что пациент не думает о функции голоса или не может сам раскрыть ее. Диссоциативные расстройства не возникают без причины: часто они носят защитный характер. Следовательно, даже если психиатр имеет ясное представление о значении или функции голосов, он не преподнесет пациенту эту идею автоматически. Для достижения большей ясности относительно функции голосов важное значение имеют следующие вопросы:
Обстоятельства

Отличительные особенности

Внутренняя организация

Контроль

Основное содержание

Роль

На основании ответов на эти вопросы мы пытаемся распознать характер голосов, исследовать их функцию и значение для жизни пациента. По возможности психиатр постарается (с помощью пациента) выяснить эту функцию до конца. Потом они вместе попытаются установить, является ли эта функция в целом приемлемой для данной личности. Затем рассматривается сравнительная результативность стратегий адаптации к голосам; это подводит к вопросу о том, есть ли более легкие и лучшие способы достижения поставленных целей.
Как эти вопросы помогают нам выяснить функцию голосов? В нашем распоряжении есть много систем взглядов, и, вообще говоря, мы можем просто подыскать подходящую модель, зная соответствующую систему взглядов. Имея в своем распоряжении различные системы взглядов, мы можем быть более гибкими в наших вмешательствах. Это значит, что с пациентом не должны обращаться, руководствуясь исключительно собственными взглядами психиатра: напротив, следует очень внимательно прислушиваться к опыту и языку пациента. И все же определенная система работы может послужить руководящей линией и поддержкой при вмешательстве, которое должно принести пользу пациенту.
Давайте рассмотрим несколько наиболее общих функций в сочетании с наиболее важными системами взглядов. Описанные ниже взгляды никоим образом не исключают друг друга; в целом разумно допускать вмешательство, исходя из различных систем.

Теория Фрейда о бессознательном

Для начала мы предположим существование как сознания, так и бессознательного. Некоторые современные последователи такой модели полагают, что бессознательное находится в правом полушарии мозга, которое обрабатывает только часть информации, имеющейся в распоряжении левого полушария. Если эта информация не соответствует тому, что думает левое полушарие мозга, она воспринимается как ego-dystonic (не-я), и иногда слышится в форме голосов. При гипнозе мы пытаемся вступить в прямой контакт с правым полушарием мозга путем обхода или отвлечения внимания левого полушария. Если этот контакт установлен, можно осуществлять некоторое влияние.
Характер организации информации в правом полушарии мозга (первичный процесс, предречевой и предлогический) таков, что она лучше поддается воздействию тем же способом, например с помощью метафор, нечленораздельных звуков, движений и т.д. Правое полушарие способно понимать очень простые предложения; пассивная способность понимания больше, чем активная. Эту модель можно рассматривать, если голоса также имеют низкий уровень словесной организации. Более свободный обмен информацией между левым и правым полушариями может стимулироваться в условиях, снижающих тревогу, таких как структурирующая терапия.

Теория Фрейда об id, ego и super-ego

Эта модель построена на предположении, что личность состоит из id (оно), ego (я) и super-ego (сверх-я). Вообще говоря, обсуждение ego воспринимается как ego-syntonic (я) и приемлемо для пациента (хотя при диссоциативном расстройстве во многих случаях наблюдаются исключения из этого правила). Следовательно, обычно нет необходимости в ego, чтобы выразить себя в форме голоса. Голоса могли бы происходить от id, если определенные примитивные побуждения не принимаются superego; они могли бы, например, восприниматься как советы дьявола. Обличающие голоса могут рассматриваться как происходящие от сурового super-ego, выражающего критику побуждений id – критику слишком резкую, чтобы ego участвовало в ней; они могли бы восприниматься как исходящие от карающего Бога. Совещательные голоса в более конструктивном тоне могут ожидаться как от ego, так и от ideal-ego (которые вместе с совестью исходят от super-ego).
Пример
Шестнадцатилетняя девочка мастурбировала с трех лет. Однажды мать зашла в ее комнату без предупреждения и застала ее за этим занятием; мать покраснела от смущения, повернулась и вышла из комнаты без единого слова. С этого дня девочка слышала голоса матери и незнакомой женщины, обсуждавшие ее мастурбацию и говорившие, что ее сожгут живьем, и весь остальной мир будет наблюдать за этим. Во время лечения девочке дали нужную информацию о нормальном сексуальном развитии. Она решила этой ночью передать полученную информацию голосам, но голоса вдруг исчезли и никогда не возвращались. Девочка также дала своей матери почитать соответствующую книгу; мать, в свою очередь, рассказала ей немного о своем строго религиозном сексуальном воспитании.
В разговорах с голосами от id применяют подходящие моральные и практические аргументы. С голосами от super-ego используют аргументы сострадания и прощения, подкрепленные, если нужно, ссылкой на Библию (например, на Добрых Самаритян) или предложением более реалистичного изображения родителя, воспринятого как наказующее присутствие ("Ты действительно думаешь, что твой отец сам никогда не делал такого?" и т.п.).
Меня поражает это не имеющее смысла стремление сохранять определенную дистанцию между структурными компонентами; наиболее важным является стремление к хорошему взаимному общению и предоставление каждому компоненту сбалансированного участия.

Диссоциативная организация

Основой этого взгляда является предположение, что личность – это совокупность более или менее самостоятельных субличностей, каждая из которых имеет более или менее развитый собственный процесс обучения. Чем ближе эти субличности связаны между собой, тем более их хозяин чувствует себя цельным. Чем более они разобщены, тем большего усилия требует внутренний диалог и тем более субличности ощущаются как "не-я". Вероятность диссоциативной организации личности определяется как наследственной предрасположенностью, так и потребностью оградить себя от травмирующих переживаний (см. раздел "Травма" в этой главе).
Вообще лечение направлено на улучшение связи между разъединенными частями; другими словами, – на улучшение равновесия между разными составными частями и на укрепление главной субличности. Лично я предпочитаю "созвать встречу", на которой каждая часть может высказаться, предоставляя одной части меньше, а другой части больше времени для этого; на этих тренировках ведущая часть обычно нуждается в интенсивной поддержке психотерапевта. Можно использовать и другие метафоры: члены оркестра, бизнеса, семьи и т.п.

Социальные отношения

Здесь голоса представляют собой замену желанной компании. Если пациент чувствует себя одиноким, можно помочь ему рассмотреть возможности расширить межличностные контакты, например подумать и посещении клубов или обществ, о поиске партнера через службу знакомств или через брачные бюро.
Пример
Тридцатичетырехлетний марокканец все больше утрачивает способность понимать окружающий его мир. Он считает, что 90% людей нечестные, и боится, что станет агрессивным, как это было раньше, и нанесет непоправимый ущерб людям и имуществу. Когда он в стрессовом состоянии, он видит вокруг себя маленьких людей, которые разговаривают с ним на его родном языке, сочувствуют ему и успокаивают его. Он находит этот мир более привлекательным, чем обычный мир. Он не думает, что сошел с ума, но боится стать сумасшедшим.
Случаи, подобные этому, следует отличать от хорошо известного среди детей феномена воображаемых товарищей по играм (людей, животных или сказочных персонажей), с которыми способен общаться только ребенок. Это воображаемое общение само по себе не является ненормальным; только в том случае, если ребенок отключается от реального мира, требуется лечение. Если пациент осознает слышимые голоса как принадлежащие кому-то, с кем он хотел бы иметь более близкие отношения, тогда встает вопрос о тесте на реалистичность.
К несчастью, треть пациентов не соглашается на это, но если такое сотрудничество возможно, то полезно во время лечения устроить дискуссию, на которой другое лицо действительно присутствует. Однако даже в этих случаях пациент иногда воспринимает голоса как более реальные, чем живой человек; он может сказать, например, что этот человек сдерживается в присутствии психиатра и не говорит всю правду.
Пример
Семь лет назад у 29-летней женщины была короткая любовная связь с одним художником. Она все еще хранит как память его автопортрет и когда держит его в руках, испытывает паранормальный контакт с художником. Лицо на портрете оживает, и она может говорить с ним. Таким образом она уверилась, что он однажды женится на ней и что его другая подружка ничего для него не значит. Молодая женщина бросила учебу и стала безработной. Художник соглашается поговорить с женщиной вместе с психиатром и пытается довести до сознания женщины, что ее ожидания нереальны. Тогда она уничтожает автопортрет, хотя позже пытается восстановить его.
Недавно она засомневалась в том, состоится ли брак; сейчас она думает о том, чтобы принять духовный сан и уйти в монастырь. Бог разговаривает с ней: он говорит ей, что он страстно желает взять ее как свою невесту, если она очистилась от грешных желаний. Она не готова принимать нейролептики или литий.

Горе

Не так уж необычно, что непосредственно после смерти партнера, близкого друга или родственника люди слышат голос умершего. Удивительно, как часто голос дает советы или к нему обращаются за советом; часто повторяются слова утешения и ободрения. В подобных случаях я не вижу потребности вмешиваться. Другое дело, если умерший превращается в мучителя, постоянно возвращаясь к неоконченным делам, которые могли быть секретными или запретными до смерти. Психиатр может помочь пациенту, поощряя его довести такой разговор до конца раз и навсегда, вместо того, чтобы каждый раз прерывать его на одном и том же месте.
Пример
Шестидесятичетырехлетняя женщина просит помощи. Ее муж умер от сердечного приступа семь месяцев назад, после чего она поняла, что это был хороший брак. Но она никогда не отваживалась рассказать ему, что их единственный сын, второй из их четверых детей, был от другого мужчины в результате ее короткого романа в Гааге. В течение последних четырех месяцев каждую ночь ее мучает голос, говорящий: "В Гааге живет Эрл, а его сына зовут Джанти", и это сопровождается ужасным хохотом. Она узнает голос мужа.
По совету психиатра женщина пишет своему мужу три письма. В первом она исповедуется, во втором описывает все то хорошее, что они пережили вместе в браке, а в третьем обрисовывает свои планы на оставшуюся жизнь. Она прячет эти письма в саду, под скамейкой, где они бывало сиживали вместе. После этого она никогда больше не слышит голос мужа.
Иногда родственники умершего могут слышать голоса, говорящие о том, кто виноват в смерти; это особенно характерно в случае смерти ребенка. Ребенок может жалобно плакать с того света и просить о защите, которую родители не смогли дать ему при жизни. Задача психиатра – ввести ситуацию в реалистическое русло; в этих случаях могут быть полезны траурные ритуалы, особенно в конце курса лечения.
Также вполне обычным является слышание голоса умершего его живым партнером, когда последний собирается вступить в новые отношения. В этом случае психиатр может помочь избавиться от двойственности чувств. Если отношения при жизни были в основном хорошими, умерший, конечно, даст благословение, если живой партнер уверен, что новые отношения имеют будущее.

Самовозвеличивание

В некоторых случаях важную миссию получают от Бога или от известного исторического персонажа. В целом эти предписания нежизнеспособны: на практике они часто дискредитируются, если пациент начинает их осуществлять.
Если эти идеи величия грубо отклоняются, пациент наверняка будет чувствовать себя неправильно понятым, униженным и оскорбленным. Обычно под видом самовозвеличивания скрыто как раз чувство неполноценности. Мне кажется, что можно взяться за разрешение этой ситуации, анализируя вместе с пациентом цели того, кто дает предписания, и путем обсуждения с голосами ставить нравственно приемлемую и осуществимую временную цель, а затем пытаться достичь ее.
Пример
Двадцатидевятилетний мужчина недавно отказался от своего университетского курса истории. Он счел, что больше не может ни концентрироваться, ни контактировать со своими студентами, он вернулся жить к своим родителям, где проводит много времени за домашним компьютером. Он слышит голос, говорящий ему, что он – реинкарнация Муссолини, и что это его задача объединить Европу. Его рефлексы тренируют Space Invaders (Захватчики пространства), в дополнение к чему он считывает информацию о различных системах вооружения и пытается поступить на обучение в диверсионно-десантный отряд.
Работая по гипотезе, что он ищет суперрешение собственного внутреннего хаоса и дезорганизованной социальной жизни, подход психиатра – работать шаг за шагом над социальной реинтеграцией. В результате требования и ожидания как пациента, так и его родителей становятся более реалистичными, а голоса – менее навязчивыми.

Самовредительство

Когда голоса приказывают слышащему причинить себе вред (в экстремальных случаях – совершить самоубийство), больной обычно сознает лежащее в основе этого депрессивное состояние, сопровождаемое иногда бредом вины. Чувства подавленности могут быть диссоциированы. Задача психиатра оказать твердую поддержку здоровой части личности, олицетворяющейся в голосе. Сотрудничество с разрушительными голосами более продуктивно, чем любые попытки их игнорирования. Антидепрессанты, возможно в комбинации с нейролептиками, могут помочь этим усилиям.
Пример
Двадцатитрехлетняя женщина страдала от депрессии с 15 лет; ей было 17, когда она сделала первую попытку покончить с собой, за этой попыткой последовало много других. Долгое время она отказывалась произносить больше нескольких слов, а позже обнаружилось, что ее голоса запрещали ей разговаривать. Она похудела на 16 килограммов с тех пор, как голоса стали говорить, что любая пища, которую она ест, превратится в червей. Ее дедушка, который был для нее близким человеком, умер, когда ей было 13 лет; на его похоронах она чувствовала себя так, будто ее саму поглотила могила. Она сказала, что ее дедушку захоронили над бабушкой, и теперь она слышит ночью голоса их обоих, зовущие ее прийти и лечь между ними. Во время лечения ее побуждали отнестись к голосам критически: если их совет дается с хорошими намерениями, то у них нет причин не пояснить своих мотивов. Ее также поддерживали депо- нейролептиками.
Команды на самовредительство могут также возникать из других конфликтов. Голоса могут сказать, что такой поступок необходим, чтобы уберечь семью или отдельных родственников от большего зла. Это иногда наблюдают у детей, родители которых разведены. В подобных случаях лучше всего устроить встречу со всей семьей.
Эти ситуации можно также понять в свете других взглядов, изложенных в этой главе: например, команды super-ego на подавление импульсов от id.

Метафизические аспекты

Есть много различий в метафизических и мистических взглядах, которые могут возникать в отношении слышащего голоса. Он (или она), например, избран специальным протеже, которому дарованы особые силы и обещано вознаграждение; с другой стороны, может быть необходимо пройти через искушения и тяжелые испытания. Такие индивидуумы, вероятно, должны искать совета и руководства у тех, кто сведущ в соответствующей метафизической системе. Я считаю, что для непричастного к этому психиатра важно удостовериться, что пациент, занимаясь этим, не пренебрегает своим здоровьем, повседневными занятиями и социальными контактами. Важно также быть осведомленным о ловушках структуры психастенической личности, как описал французский психиатр и психолог Пьер Дженет (см. "Диссоциация" в следующем разделе этой главы "Диссоциированная личность").
Как я пытался показать, практические решения для оказания эффективной помощи или поддержки слышащего голоса в значительной степени зависят от функций этих голосов. И все же имеются некоторые общие принципы, которые можно рекомендовать слышащим голоса:

Целью, по-моему, должно быть получение большего контроля над вашими голосами, так, чтобы вы не были всецело в их распоряжении; действительно, голоса должны служить вам. Я посоветовал бы вам не полагаться только на сами голоса или на книги, а обратиться за помощью к профессионалам или к выжившим в этой ситуации. Наконец, во всем поведении с этими голосами наилучшим возможным советчиком является здравый смысл.

ДИССОЦИИРОВАННАЯ ЛИЧНОСТЬ

Онно ван дер Харт

Введение

Все мы зависим от нашего окружения по двум основным направлениям. Часть из того, что мы делаем, по существу является повторением того, чему мы научились в прошлом, а другая часть – это новые и творческие попытки активно приспосабливаться к меняющимся условиям. Конечно, обычно наше поведение – комбинация того и другого. Большинство наших типичных действий привычны для нас; чем больше они выполняются автоматически, тем больше они становятся частью нашей личности.
Правда также и то, что некоторые люди более или менее автоматически выполняют действия, которые, по существу, не являются типичными для них, и переживают мысли и чувства, за которые они не отвечают. Эти действия, мысли и чувства не являются, как было прежде, их личными функциями. В таких случаях часть психики функционирует более или менее независимо от личности как целого, однако может, вероятно, функционировать как индивидуум. Этот феномен, характерной чертой которого является диссоциация, привлек к себе в последние годы большое внимание.

Диссоциация

В 1889 году французский психиатр и психолог Пьер Дженет (1859-1947) определил диссоциацию как утрату личностью контроля над системами представлений, а часто – и знаний. Эти системы управляют жизнью на подсознательном уровне и могут мешать повседневному сознанию или просто исключать его. Простейшим примером их действия, возможно, является
гипнотическое внушение, которое действует автоматически; наиболее сложным примером может быть формирование сложного расстройства личности, при котором личность индивидуума распадается на несколько отдельных личностей, которые могут сосуществовать и проявляться независимо друг от друга. Дженет рассматривал тенденцию (или способность) к диссоциации как патологический симптом; современные психологи, такие, как Hilgard и Erika Fromm, повторно открывшие теорию диссоциации, которую разработал Дженет, полагают, что это – обычное явление, другими словами, т.е. до определенной степени каждый способен проявлять эту тенденцию. Современное исследование показывает, что те, кто был травмирован, особенно в юности, как правило, развивают эту способность до более высокого уровня, чем те, с кем это не случалось: это указывает на связь между травмой и тенденцией к диссоциации.

Травма и диссоциация

Термин "травма" первоначально применялся в отношении физических повреждений, и это применение все еще сохраняется. В XIX столетии выражение "психологическая травма" было введено как метафора для реакций замешательства и страха, вызванных потрясающим событием. Примером личности, пережившей психологическую травму (или психотравму), может быть тот, кто непосредственно испытал шоковое событие, стал его свидетелем или слышал о нем и среагировал сильным переживанием беспомощности и страха. Такими событиями могут быть серьезное дорожное происшествие, грабеж, изнасилование, сексуальное насилие над ребенком или внезапная смерть члена семьи. В частности, многие жертвы инцеста проявляли раздвоение личности в период этого травмирующего опыта; некоторые, например, сообщали во время лечения, что они в то время всплывали к потолку и наблюдали за происходящим оттуда. Когда это происходит, естественные чувства страха, ярости, печали и т.п., так же как физические ощущения боли и напряжения, не формируются как часть их опыта: они диссоциированы.
Более полная диссоциация происходит, когда при изнасиловании ребенку повезет психически полностью исчезнуть с места тяжелого испытания. Так, он может фантазировать о том, что вылетает через окно, скрывается за обоями, прячется на облаке, а то, что сознательно не пережито при травме, не вспоминается. Этот феномен описан как "травматическая амнезия". Однако есть, вероятно, еще другая (диссоциированная) часть личности, которая полностью или частично переживает событие и, следовательно, полностью сознает то, что произошло. Гипноз предлагает возможность исследовать это.

Травматические воспоминания

Диссоциированное переживание не становится интегрированной частью личности; память о нем не помещается в банк памяти обычным образом. Вместо этого травматическое восприятие сохраняется как эмоционально заряженное состояние, которое может быть реактивировано при условиях (триггерах), которые так или иначе соответствуют в каком-то аспекте подлинному событию, вызвавшему шок. Женщина, изнасилованная под острием ножа, может вспомнить этот инцидент, нарезая овощи в кухне, и реагировать с таким же страхом и паникой, которые она чувствовала (но диссоциативно) во время изнасилования.
Травматические воспоминания – это не воспоминания в обычном смысле слова, когда человек может при желании вспомнить и подробно рассказать о переживании; у них нет ни социальной функции (они не касаются больше никого другого в настоящем), ни какой-либо приспособительной ценности в отношении обстоятельств подлинной травмы. Они представляют не фактическую память, а скорее диссоциированные эмпирические состояния. Когда какой-либо элемент диссоциированного переживания реактивируется, само пережитое состояние автоматически и ярко воспроизводится.
Феномен реактивированных травматических воспоминаний объясняет, почему травмированные люди так яростно реагируют на ситуации, которые для большинства других людей малозначимы или вообще нейтральны. Многие психические больные проявляют симптомы, являющиеся результатом ранних травм; они зачастую обременены запрятанным восприятием травмы и связанным с ней диссоциативным феноменом; похоже, что о них неизвестно тем, кто их окружает, включая, например, их социальных работников. Это может быть одной из причин того, что поведение и восприятия, связанные с реактивированной травмой, иногда относятся к психозу, а такой феномен, как слышание голосов, заслуживает диагноза "шизофрения". Дисфункции расстройства множественной личности, зачастую значительно более разнообразные, остаются незамеченными.

ТРАВМА:
ИЗУЧЕНИЕ НАСИЛИЯ НАД РЕБЕНКОМ И ГАЛЛЮЦИНАЦИЙ

Бернардин Энсинк

Введение

В последние годы опубликовано много работ о психологическом влиянии сексуального насилия над ребенком. Ранние исследования имели тенденцию принимать форму личных документов, таких как "Kiss Daddy Goodnight", Loise Armstrong (Поцелуй Дэдди Добройночи, 1978) и "Conspiracy of Silence*, Sandra Butler (Заговор молчания, 1978). За ними вскоре последовали важные статьи и книги, написанные врачами, лечившими женщин с историями сексуального насилия в детстве: Herman, 1983; Gelina, 1981, 1983; Goodwin, 1982; Summit, 1983. Однако ни частные оценки, ни отчеты клиник не дали возможности достоверно обобщить влияние такого насилия; это было сделано в более поздний период быстрого роста соответствующих научных исследований. К 1986 г., как раз через 10 лет после публикации первого персонального сообщения, Brown и Finkelhor рассматривали результаты 14 исследовательских проектов в этой области (все применяли испытанную методологию изучения); с тех пор было проведено еще почти столько же исследований.
Почти 100 женщин приняли участие в нашем исследовании. Все эти женщины подвергались в детстве насилию, преимущественно сексуальному, их отцами или отчимами в течение четырех или более лет.
Это исследование базируется на предпосылке, что связь между насилием (сексуальным) над ребенком и специфическими психиатрическими симптомами была уже твердо установлена. Это были, например, несколько исследований, показывающих, что женщина, которая ребенком подвергалась сексуальному насилию, более склонна к попыткам суицида; другие обнаружили зависимость между насилием и диссоциативными расстройствами. Исследование диссоциативных расстройств связало также слуховые галлюцинации с детским травматизмом. Нашим главным вопросом в этом исследовании было следующее: имеет ли место корреляция между различными характеристиками насилия (сексуального) над ребенком и специфическими симптомами во взрослой жизни? Из всего перечня симптомов мы выбрали относящиеся к четырем проблемным областям: диссоциативные расстройства сознания, галлюцинации, самоповреждения и суицидные тенденции.
Здесь мы сконцентрируемся на зависимости между характеристиками сексуального насилия над ребенком и слуховыми галлюцинациями. Для целей нашего исследования сексуальное насилие над ребенком характеризуется тремя следующими критериями:

Галлюцинации определены как некое переживание, подобное восприятию, которое:

Мы различаем несколько типов галлюцинаций: воспоминания галлюцинаторного характера, зрительные галлюцинации и слуховые галлюцинации.

Воспоминания галлюцинаторного характера

Что означает галлюцинаторное воспоминание, наверно, лучше всего показать на примере. Ильзе (В37) была изнасилована и жестоко избита отцом. Она говорит об одной из своих нынешних проблем:
Самое ужасное то, что я не могу видеть мужа. Если я в ванной и он заходит туда, я должна выйти: я вижу входящим не мужа, а отца. Я вижу отца, входящего в ванную комнату. Я становлюсь больной из-за этого.
Ильзе испытывает искажение восприятия: действительное событие (вид мужа, входящего в ванную комнату – триггер) вызывает воспоминание и воспринимается в трансформированном виде.
Другие сообщают, что такие воспоминания настолько навязчивы, что они теряют самообладание взрослой личности и снова чувствуют себя детьми. Отец Дженни (В40) насиловал ее с 7 до 27 лет. Во время лечения она старалась вспомнить эмоциональные детали инцидентов детства.
Иногда происходило такое, что действительно пугало меня. Я чувствовала, что снова становлюсь ребенком с тем же чувством – чувством, что я попала в ловушку и не могу избавиться от сложившейся ситуации. Я действительно не знала, как от нее избавиться. Было трудно убедить себя, что на самом деле я давным-давно избавилась от нее.
Некоторые женщины переживают воспоминания детства так интенсивно, что без посторонней помощи не могут разобраться в реальной действительности. Все, кто сообщал о галлюцинаторных воспоминаниях, говорили, что эти переживания были короткими.

Зрительные галлюцинации

О них сообщили около 42% из нашей выборки. Переживались несколько типов зрительных галлюцинаций:

В нашем исследовании восемь женщин сообщили о галлюцинаторных переживаниях, различным образом и в большей или меньшей степени связанных с сексуальным насилием. Коос (В42) в детстве была изнасилована отцом и была изнасилована, будучи взрослой.
После изнасилования меня поместили в больницу. В то время я отказывалась от еды: я видела сперму в моей еде и в моем питье. Я видела сперму везде.

Дневные кошмары
как зрительные галлюцинации

Пять женщин сообщили о дневных кошмарах с содержанием, подобным ночным кошмарам. Хилли (В32):
У меня часто бывает ужасное видение, что отец приходит убить меня. Когда я просыпаюсь от одного из таких ночных кошмаров и вижу моего друга, спящего рядом со мной, я не могу избавиться от чувства, что мой друг хочет меня убить. Во время дневных кошмаров я часто чувствую, будто кто-то схватил меня за горло или чудовища вскакивают на меня. Это намного ужаснее того, что делал со мною отец. Обычно я просыпаюсь потому, что кричу (очень громко, как мне кажется), но никто меня не слышит. На самом деле мои крики негромкие, и я уверена, что временами они мне только снятся.

Сомнамбулизм
со зрительными галлюцинациями

Восемь женщин сообщили о сомнамбулических периодах в течение дня, когда они испытывают ужасные галлюцинации, такие яркие, что они находят себя кричащими и отбивающимися. Эльс (В18) рассказала нам:
Однажды я увидела, как вошел муж. Он взял меня за горло и пытался убить меня, а я чувствовала, как ускользает от меня моя жизнь. В этот момент я стала сопротивляться, бить кулаками, ногами и бороться. После невероятной борьбы я бросила его на пол, и муж выбежал из комнаты. После этого переживания я всегда проверяла, заперла ли я дверь перед сном. Было такое чувство, как будто я боролась с отцом, как будто эта борьба была на самом деле.
Теперь Эльс сомневается, случалось ли такое в действительности. Она испытала это очень ярко, но как бы во сне. Она заключает:
Я думаю, что подобные переживания присущи людям, побывавшим в концентрационных лагерях.

Аутоскопические галлюцинации

Елизавета (В20):
Иногда, когда я брожу вокруг дома, то везде встречаю себя. Когда я открываю дверь, то вижу себя стоящей за дверью. Когда это случается, я впадаю в панику.
Града (В23):
В то время, как у моего мужа была любовная связь, у меня были странные переживания. Я даже видела себя сидящей рядом с собой. Та, что сидела рядом, со мной, хотела совершить суицид, но я этого не сделала.
Лидия (В49):
В сновидениях и воспоминаниях, возвращаясь к прошлому, я неожиданно сталкиваюсь с самой собой ребенком. Я беру себя-ребенка на руки и говорю себе самой: "Я буду заботиться о тебе.

Слуховые галлюцинации,
частично связанные с сексуальным насилием над ребенком

Двадцать семь женщин в нашей выборке сообщили о слышании голосов, а восемь из них описали слуховые галлюцинации как, по крайней мере частично, связанные с насилием (сексуальным) в детстве. Четверо других сказали нам, что они не помнят непосредственно это переживание, но слышат голоса, которые информируют их о детстве.
Ханна (В31): отец насиловал ее примерно до 11 лет. Он насиловал ее яростно и грозил убить. Она говорит, что помнит о себе очень мало; большинство воспоминаний о маленьком ребенке в третьем лице. Она объясняет, что в детстве, бывало, разговаривала сама с собой, чтобы не допускать этих ужасных воспоминаний. В воспоминаниях маленький ребенок говорит: "Ты знаешь, что это было".
Она (маленький ребенок) рассказывает мне, что произошло, и тогда я говорю: "То, что ты рассказываешь, ужасно.
Иногда детский голос говорит о другом. Периодически Ханна слышит много голосов, среди которых она узнает голос своей матери.

Галлюцинации истерические или диссоциативные
в сравнении с психотическими или шизофреническими

Среди психиатров всегда были различные подходы к проблеме установления связи между специфическими симптомами и психиатрическим диагнозом, были установлены различные критерии для отличия диссоциативных или истерических галлюцинаций от галлюцинаций, связанных с другими психиатрическими диагнозами. Большинство переживаний, о которых сообщено в нашем исследовании (23 из 27), удовлетворяют критерию, который установил Schneider для опознания слуховых галлюцинаций при шизофрении. В 1959 г. Schneider сформулировал 11 критериев для отличия простых и сложных слуховых галлюцинаций. Они включают такие категории, как: голоса сообщающие, голоса спорящие (убеждающие, доказывающие) и звучание мыслей. Позже Mellor (1970) переопределил эти критерии более точно.
Слуховые галлюцинации были описаны как находящиеся внутри головы у 18 из 27 субъектов, снаружи – у четырех; как внутри, так и снаружи – у пяти. Те, кто сообщил об этих галлюцинациях, не были под заметным влиянием субкультур, не были членами каких-либо сект, и мало кто из них лично интересовался паранормальными феноменами. Во всех восьми случаях, когда женщины вели диалог со своими голосами, это было по предложению врача. Мало у кого из женщин галлюцинации были немедленным следствием драматических жизненных событий, и они всегда были недолгими. Большинство из тех, у кого были слуховые галлюцинации, говорили, что они слышали голоса по многу лет.

Связь между насилием в детстве
и слуховыми галлюцинациями

Детская травма может быть связана с галлюцинациями несколькими разными типами психологических процессов. В этом отношении было выдвинуто несколько теорий, наиболее известна из них, без сомнения, теория соблазна, которую предложил Фрейд в своих ранних работах. За информацией об этом и других взглядах мы отсылаем читателя к книге Энсинк "Confusing Realities" (Умопомрачающие реальности, 1992). Мы сопоставляли некоторые из этих теорий с нашими результатами.
Главные результаты нашего исследования изложены ниже. Чтобы несколько упростить материал, мы применили метод, с помощью которого для каждой женщины было подсчитано количество случаев пережитого ею в детском возрасте сексуального насилия, физической расправы и насилия со стороны других членов ее семьи, обычно матери. Эти различные типы травм были затем подсчитаны по трем возрастным периодам:

Совокупность выявленных травм была потом сопоставлена с наличием или отсутствием слуховых галлюцинаций. Мы обнаружили, что:

Мы должны, конечно, быть осторожными в наших интерпретациях ретроспективных сообщений о насильственных ситуациях до 7 лет. Единственный вывод, который может быть с уверенностью из этого сделан, таков: женщины, которых это касается, не могут вспомнить время, когда их отец или мать не совершали насилия над ними или не пренебрегали ими.
Маленький ребенок должен научиться различать реальность и фантазию. Очевидно, что родительский инцест обычно ассоциируется с деформированием реальности со стороны родителя (ей) (Sammit,1983); если родители ребенка неспособны сделать это различие, тогда у ребенка могут быть серьезные трудности в обучении этому. Ясно к тому же, что для ребенка, которого с малых лет подвергали насилию один или оба родителя, может быть даже лучше не учиться различать действительность и фантазию: полное осознание различия может быть слишком разрушительным для ребенка.
Последний важный вывод заключается в том, что, возможно, самый большой вклад в сферу слуховых галлюцинаций делает подавление эмоций. Это наводит на мысль о том, что непризнание чувств своими делает возможным то, что эмоции и связанные с ними мысли и образы будут приписаны ego-dystonic источникам (не-я). Этот процесс атрибуции кажется особенно важным в связи с зависимостью между слуховыми галлюцинациями и совокупной (накопленной) детской травмой.

КОГНИТИВНЫЕ МОДЕЛИ

Ричард Бенталл

За последние несколько десятилетий достигнуто значительное продвижение в понимании человеческого разума. Отрасль психологии, которая, возможно, наиболее ответственна за это развитие, известна как когнитивная психология; она занята тем, как индивидуумы приобретают и применяют знания о мире (когнитив – знание). Теоретические модели психических процессов, развитые когнитивной психологией, были, в свою очередь, успешно применены для понимания необычных психических явлений. В этом разделе я коротко обрисую, что означает когнитивный подход в психологии, и покажу, как он продвинул наше понимание таких галлюцинаторных переживаний, как слышание голосов.

Когнитивная психология

Когнитивная психология занимается тем, как информация воспринимается, хранится и используется разумными организмами (главным образом людьми, но когнитивная психология обращает также иногда свое знание на другие биологические виды или даже на интеллектуальные машины). Исторически эта отрасль науки многим обязана компьютерным знаниям, поскольку компьютеры, как кажется, представляют модель того, как может работать интеллект (см. Johnson-Laird, 1987, введение в когнитивную психологию для неспециалиста, в котором подчеркивается роль компьютера в стимулировании психологических теорий.)
Вопрос о том, в какой степени разум является аналогом компьютера, остается спорным. С одной стороны, кажется, что разум обрабатывает информацию о мире подобно компьютеру, т.е. следует тем же правилам. С другой стороны, архитектура или конструкция разума кажутся радикально отличными от конструкции среднего настольного компьютера. Следуя этой аналогии, было доказано, что проблема понимания человеческого разума должна быть решена на трех уровнях. Во-первых, нам нужно понять функции разума (что он может и чего не может делать).
Во-вторых, должны быть выявлены правила и алгоритмы, применяемые разумом для выполнения этих функций (аналогично компьютерным программам). В заключение могут быть изучены структуры, используемые мозгом для выполнения этих правил. Первые два из этих уровней являются сферой когнитивной психологии, а последний – нейропсихологии.
Традиционно когнитивные психологи изучали такие "холодные" когнитивные процессы, как восприятие и память. Однако в последнее время они заинтересовались также "горячими" процессами, включая эмоции и самопознание. Не удивительно, что когнитивная психология применяется для исследования различных проблем психиатрии. Хотя большей частью эта работа была сфокусирована на тревоге и депрессии, в последнее время внимание стало уделяться психотическим переживаниям, таким как галлюцинации и бредовые идеи.
При выполнении такого рода исследований задача когнитивного психолога – выяснить, как отличается обработка информации у людей с психиатрическими проблемами от обработки ее у тех, у кого таких проблем нет (если вообще отличается). Такие переживания как галлюцинации сами требуют когнитивного подхода, поскольку представляется, что они отражают аномалии в способе, которым мозг обрабатывает информацию о мире. В случае галлюцинаций (это можно было бы доказать) в сознании происходит нечто такое, что заставляет индивидуума верить в то, что вне его есть нечто, в то время как фактически в мире нет ничего, что соответствовало бы воспринятому переживанию.

Несколько фактов о галлюцинациях

Любой психологический отчет о галлюцинациях должен объяснить ряд фактов:

Психология галлюцинаций

Было выдвинуто много сходных теорий для объяснения этих наблюдений. Все они говорят о том, что галлюцинации появляются, когда психическое отражение событий реального мира ошибочно. В соответствии с этим взглядом личность, слышащая голос, думает словами, но ошибочно считает эти мысли произнесенными кем-то другим. Во многих отношениях эта идея очень близка к объяснению галлюцинаций, которое дал Карл Юнг и которое приведено в другом месте этой книги.
Многие психологи пытались провести эксперименты для проверки этой теории. Например, в одном из исследований, выполненных мною и моими коллегами из Ливерпульского университета, психически больным, часть которых слышала голоса, было предложено прослушать 100 пятисекундных взрывов белого шума (шипящий звук, подобный ненастроенному радиоприемнику). В фоне 50 из этих взрывов был голос, и добровольцев просили сказать после каждого взрыва, насколько, по пятибалльной шкале, они уверены в том, что в звуке взрыва присутствовал голос (О – уверен, что голоса не было; 3 – совершенно не уверен; 5 – уверен, что голос был). Довольно сложный математический анализ ответов добровольцев позволил установить два критерия: критерий чувствительности, который показал, насколько хорош слух добровольцев, и критерий, который показал их предубежденность или тенденцию доверия к тому, что голос действительно присутствовал. Результат показал, что слух у слышащих голоса так же чувствителен, как у негаллюцинирующих, но галлюцинирующие в условиях неопределенности более склонны верить, что голос присутствует. Это наводит на мысль, что слышащие голоса, испытывая событие, которое может быть либо мыслью, либо чем- то, что они слышали, склонны предполагать, что это нечто, что они действительно слышали. Интересно, что очень похожие результаты были получены, когда сравнивались галлюцинирующие непациенты с негаллюцинирующими.
Эта теория объясняет большое количество наблюдений над галлюцинаторными переживаниями. Например, неудивительно, что галлюцинации сопровождаются электрической активностью в речеформирующих мышцах, учитывая, что такая активность сопровождает обычную словесную мысль. Также неудивительно, что галлюцинации больше проявляются в тишине или при беспримерном возбуждении, поскольку это именно такие условия, при которых наиболее трудно определить разницу между внутренним голосом и внешним возбудителем.
Теория оставляет без ответа вопрос о том, почему некоторые люди склонны ошибочно принимать внутренние мысли за внешние возбудители. Очевидно, мозг должен иметь систему, отличающую собственные мысли от событий во внешнем мире. Эта система, однако, не всегда точна: ученые, например, иногда ошибочно принимают идеи, которые они слышали от других, за идеи, которые они придумали сами, и в наших мечтах все мы ошибочно принимаем наши фантазии за действительность.
Chris Frith предположил, что система, ответственная за распознание самосгенерированных событий и событий реального мира, которую он называет "монитор", анатомически расположена в части мозга, называемой гиппокамп. Однако, мало прямых указаний на то, что эта часть мозга аномально функционирует у людей, слышащих голоса. Другая возможность заключается в том, что те, кто слышит голоса, по сравнению с людьми, не слышащими их, применяют разные правила распознавания внутренних и внешних событий. (Иными словами, продолжая аналогию с компьютером, причиной галлюцинаций может быть скорее программное обеспечение, чем электронная часть). Тот факт, что галлюцинации зависят от внушений и культуральных традиций, подтверждает эту последнюю гипотезу.
В этом контексте интересно отметить, что голоса часто играют особую роль в жизни тех, кто их слышит. Иногда они представляют злобную силу (возможно, плохую часть личности, которую трудно признать), но иногда они являются компаньонами или источниками комфорта. В любом случае, почти всегда голоса поддерживаются комплексом верований и ожиданий.

Когнитивная психология, болезнь и лечение

Я надеюсь, что вышесказанное дает некоторое понятие о том, как недавние успехи психологии привели к лучшему пониманию того, что происходит в мозге слышащего голос или испытывающего видения. Судя по этому сообщению, можно подумать, что когнитивный подход совпадает с традиционным психиатрическим подходом, который всегда рассматривает галлюцинации как симптом болезни. Конечно, многие когнитивные психологи, изучающие такие необычные переживания, как галлюцинации, действительно, мыслят в рамках медицинской модели и рассматривают свою работу как вклад в общий прогресс психиатрических знаний. Я, однако, не разделяю этого подхода.
Мне кажется, что заключение о том, что считается болезнью, а что считается здоровьем, по существу нравственное решение. Например, можно представить себе морально мрачное общество, в котором счастье рассматривается как форма нездоровья. Когнитивный психолог, работающий в таком обществе и пытающийся понять, что происходит в мозге того, кто счастлив, применил бы точно такой же подход и использовал бы подобный экспериментальный метод, какие применяют когнитивные психологи в нашем обществе, изучая людей, слышащих голоса. Например, если бы кто-то хотел понять, что такое счастье, он должен был бы искать особенности процесса обработки информации, которые объясняли бы счастливый нереалистичный оптимистический взгляд личности на мир, и которые отсутствовали бы у несчастливого человека.
Задача когнитивной психологии – исследовать психические процессы, связанные с особыми видами переживаний и поведения. Дело других определять, будут ли эти переживания и поведение рассматриваться как патологические или нет. Мой опыт общения с людьми, которые слышат голоса, таков, что они зачастую интеллигентные, очень чувствительные и творческие индивидуальности, старающиеся осмыслить мир, который нередко приводит в замешательство, а иногда пугает. В этом отношении у них много общего с теми когнитивными психологами, которые, подобно мне, пытаются сделать галлюцинаторные переживания более понятными для других.
Одним из преимуществ когнитивного взгляда является то, что он приводит к проверяемым теориям. Например, эксперимент, который я описал выше, предоставляет прямое доказательство в поддержку взгляда, что голос – это неправильно истолкованные мысли. Другое достоинство когнитивного исследования галлюцинаций состоит в том, что оно может привести к новым методам помощи слышащим голоса. Идея, что те, у кого есть галлюцинации, ошибочно принимают собственные мысли за события реального мира, ставит вопрос о том, нельзя ли помочь галлюцинирующим овладеть теми частями своего естества, которые они считают чужими. Одна из стратегий для достижения этого результата, известная как фокусировка, описана в отдельном разделе главы 10.

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХИАТРИЯ

Мариус Ромм

С тех пор как возникло движение за психическое здоровье (около 1880) существовала школа, известная как социальная психиатрия. Социальная психиатрия изучает зависимость между социальными условиями и проблемами психического здоровья: она рассматривает мысли, чувства, восприятия и поведение индивидуума в связи с условиями, в которых личность живет и действует.
Биологическая и психодинамическая психиатрия рассматривают проблемы психического здоровья под разными углами зрения. Биологическая психиатрия занимается связью между поведением человека и физиологией мозга; в психодинамической психиатрии мы рассматриваем связь между проблемами психического здоровья и попыткой справиться с эмоциями. условия жизни, влияющие на психическое здоровье, многочисленны и разнообразны, от окружения на работе до свободы (или несвободы) выражения сексуальной тождественности, и многие из них могут способствовать появлению голосов. Внешние влияния, нарушающие баланс между индивидуумом и его окружением, могут привести к усилению чувства крайней беспомощности, а это может вести к психологическому расстройству. В этом разделе мы рассмотрим несколько важных примеров такого влияния:

Нетерпимые или неудовлетворительные ситуации

Когда триггером для голосов являются нетерпимые обстоятельства, голоса склонны делать замечания, которые отражают то, как другие люди обращаются со слышащим. Они сообщают, прямо или косвенно, часто в форме метафоры, об отношениях слышащего с его окружением.
Я встретил 67-летнюю женщину, которая слышала голоса, разговаривавшие с ней, как взрослые с ребенком: "Будь осторожна, не споткнись. Застегни пальто" и т.п. Когда она вошла в мой рабочий кабинет, ее сопровождали две дочери, и я обратил внимание, что одна держала ее за руку, как будто женщина была неспособна идти без помощи. Другая дочь осторожно подвела ее к стулу и стала расстегивать ее пальто. Между тем было заметно, что пациентке неловко. Дочери стали рассказывать мне о проблемах матери (как будто она не могла говорить сама). Немного погодя я дал возможность женщине самой рассказать свою историю.
Она рассказала мне, что начала слышать голоса, когда муж перестал работать: он узурпировал все домашние дела, а ее постепенно свели на роль ребенка. Когда я указал на это как на возможный ключ к значению голосов, все трое были изумлены. Однако, когда несколько позже мы исследовали это, они начали осознавать отношения, о которых говорили голоса, и то, как семья относилась к матери.
В этом примере связь между голосами и внешним миром прямая: голоса точно отражают то, что окружающие говорят слышащему голоса. Связь может быть гораздо менее очевидной, когда голоса передают ситуацию метафорически. Например, мы столкнулись с 24-летним мужчиной, который слышал голоса, навязывавшие ему всякого рода предписания. Этот молодой человек называет свои голоса "фашистские силы". Действительно, инструкции, которые они ему дают, отражают то, как с ним обращались в больнице и дома. Когда он впервые начал жить самостоятельно, он обнаружил, что ему трудно принимать независимые решения, и использовал голоса, чтобы поддерживать порядок в своей жизни. К несчастью, делая это, он стал зависеть от них, и они постепенно разъедали его самостоятельность и стали постоянной подпоркой.
Голоса могут быть также связаны с такими стрессовыми событиями, как развод или потеря работы. Такие голоса обычно критикуют недавние напряженные события и изменения в жизненной ситуации слышащего, и это может закончиться чувством такой же беспомощности слышащего по отношению к голосам, как и по отношению к самим внешним стрессовым факторам. В таких случаях лечение вначале сосредоточивается на изменении стрессовых элементов существующей ситуации.

Недавняя травма

Самая обычная форма тяжелой травмы – смерть любимого человека. Немедленным следствием такого рода утраты у многих людей служит слышание голоса умершего. Как описано в главах 6 и 8, слышание таких голосов часто продолжается потом долгое время. Это особенно вероятно в наиболее болезненных случаях, когда, например, ребенок или партнер умирает при таких обстоятельствах, как суицид.
Возможно, не так известно, что голоса могут появляться при таких менее очевидно травмирующих переживаниях, как, например, потеря работы. Алексис, 26 лет, много лет очень тяжело работала секретарем в одной и той же компании, на одного и того же босса. Позже она увидела, что бизнес начинает идти хуже, и потратила много сил, чтобы помочь восстановить его успешность. Затем она оказалась жертвой злобной сплетни коллег, и это привело к отстранению ее от должности. Она ушла с очень сильным чувством несправедливости и беспомощности.
В месяцы, последовавшие за увольнением, у нее было впечатление, что люди говорят о ней, когда она входит в обыкновенное кафе. Это все больше и больше заботило ее, она начала постоянно слышать голоса. Эти голоса злобно лгали о ней и мало-помалу стали появляться также в других ситуациях, дома и на семейных встречах. В конце концов это стало совершенно нестерпимо, но Алексис поняла связь между своим положением и своими реакциями не него намного позже, после длившегося более года добровольного психиатрического лечения. Прошло два года прежде чем она набралась мужества взяться за другую работу. Она получила ту работу, которую хотела, и в результате голоса постепенно исчезли.
В подобных случаях лечение состоит не столько в борьбе против голосов, сколько в развитии большей личной независимости и способности к достижению равноправия во взаимоотношениях.

Противоречивые желания

В нашем сложном мире человеку нелегко реализовать свои желания. Если индивидуум не достигает своих целей, мы иногда сталкиваемся с голосами, которые помогают слышащему найти свой путь.
В главе 8 есть рассказ о чернокожей женщине, которая слышала голос Хайле Селассие, советовавший ей, что делать с расизмом, от которого она страдала. Он научил ее описать свою жизнь, т.е. учиться быть самой собой. На более простом уровне голоса могут играть роль исполнителя желаний: они могут, например, предлагать общение тому, кто одинок. Один из наших пациентов "берет" свои голоса в кафе и "пьет" с ними кофе. Другой, живущий одиноко, когда он должен принять решение, просит голос удачливого близкого друга дать ему совет. Мы сталкивались также с более сложными и трудными ситуациями, в которых голоса помогают людям осознать свой идеал или подавлять такие нежелательные сексуальные побуждения и идентификации, как эксгибиционизм или гомосексуализм.

Угрозы

Голоса могут быть частью стратегии выживания в жизненно опасных ситуациях. Например, пытки были признаны Международной Амнистией триггером слышания голосов. Психоз, вызванный неразрешимой дилеммой, может иметь тот же результат; книга "Sophie's Choice" ("Софи делает выбор"), которую написал William Styron, – живописный пример этого: германский офицер заставляет Софи сделать выбор между сыном и дочерью, послав одного из них на смерть в газовой камере.
Это очень драматический пример, но мы сталкивались с подобными дилеммами в менее экстремальной форме. В одном случае отец девочки-подростка умирал от рака и просил дать ему смертельную дозу пилюль, чтобы прекратить его страдания. Ее мать была возмущена и отказалась позволить это, говоря, что это было бы убийством. Кого должна была слушать девочка: отца или мать? Еще в одном случае девочка подчинилась сексуальным требованиям отца после того, как он пригрозил взять вместо нее младшую сестру, если она не согласится.
Во всех этих случаях наибольшая проблема состоит в том, что человек, поставленный перед дилеммой, чувствует личную ответственность за последствия любого выбора. Убедив его в том, что этот выбор был навязан кем-то другим, можно освободить его от эмоциональных последствий.

Травма в детстве

Голоса не всегда согласуются с общепринятыми понятиями о времени и пространстве. Мы сталкивались с людьми, которые слышат голоса, связанные с перенесенными в детстве травмами; они представляют фрагменты из прошлого, но содержащаяся в них информация настолько искажена, что слышащий не всегда обнаруживает, что они отражают прошлые переживания. Как мы знаем из литературы, в случаях такого рода лечение осложняется, если индивидууму не ясна связь между голосами и травмирующей ситуацией. Голоса могут служить защитой от пугающих воспоминаний, и тогда может оказаться, что и слышащий, и сами голоса закрыты для лечения: они могут бояться потерять друг друга и безопасность, которую они создали. Эта ситуация превосходно подмечена в фильме "Shattered", в основу которого положены переживания Trudy Chase. В одной сцене Trudy, напуганная мыслью о том, что врач может разрушить ее безопасность своей попыткой объединить ее голоса, спрашивает его: "Кого вы собираетесь убить первым?" По ее мнению, соединение голосов внутри ego равносильно их убийству. Ясно, что приоритетным в лечении должно быть понимание содержания и функции голосов.

Эмоциональное отрицание

Голоса могут быть также следствием эмоционального отрицания или жесткого обращения, что так хорошо описал Брайен Дейви дальше в этой главе.
Те психиатры и другие люди, которые настойчиво утверждают, что таких голосов не существует, упускают суть. Будет неправильным их отрицание или попытка их заглушать, используя наушники, музыку или видео. Как мы показали, эти голоса представляют реальные воздействия и им есть что сказать: иногда послание может быть неприятным и неудобным, иногда – мудрым и инструктивным. Правильный лечебный подход – это не отрицать их реальность, а побольше узнать о них и исследовать происхождение реальных проблем.

Заключение

Социальная психиатрия изучает поведение и восприятие человека в связи с условиями его жизни как прошлыми, так и настоящими. Особый интерес представляют те социальные отношения и взаимодействия, в которых пациенту трудно или невозможно быть самим собой или продолжать такие отношения.
Исследуя вместе с клиентом, что говорят голоса, врач может помочь выявить те отношения и обстоятельства, которые породили проблемы. Слышание голосов само по себе не вызвано соответствующей ситуацией, но то, что говорят голоса, воспроизводит ситуацию метафорически. Поэтому причинно- следственный подход менее полезен, чем изучение содержания посланий в связи с жизненной ситуацией слышащего.

СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ И ПСИХОЗ

Ник Тарриер

Все мы чувствительны к воздействиям нашего окружения, но уже давно стало понятно, что это особенно относится к тем, кто страдает шизофренией. Окружающая среда с чрезмерными или недостаточными стимулами считается особенно стрессовой и может привести к переживаниям, включающим галлюцинации, бредовые идеи и расстройства сознания. Среда, в которой большинство из нас проводит значительную часть времени, это наш дом, и поэтому неудивительно, что домашний эмоциональный климат имеет особую важность для нашего благополучия.

Выраженное чувство

В 50-е годы группа социологов и социальных психиатров в Лондоне заинтересовалась тем, что происходит с людьми после того, как они покидают психиатрическую больницу. К своему удивлению, они обнаружили, что тем, у кого был диагноз шизофрения и кто вернулся в свои семьи, хуже, чем тем, кто жил отдельно или в общежитии: те, кто вернулся к своим семьям, снова поступали в больницу намного чаще, чем те, кто жил как-то иначе. Это вызвало серию научных исследований влияния среды на процессы, происходящие с теми, у кого определили шизофрению. Исследовавшие эту область выдающийся социальный психолог Cristine Vaughn и социальный психиатр Julian Leff установили критерий, названный "выраженное чувство", который позволил им количественно оценивать домашний стресс.
"Выраженное чувство" ("Expressed emotion" или ЕЕ, как его часто называют) измеряется с помощью интервью с кем-нибудь, кто хорошо знает страдающего. Обычно это близкий родственник, но в последнее время тестируются также медсестринский персонал и сами страдающие. Можно определить тип и степень эмоционального удовлетворения, проявленного интервьюируемым в терминах критики, враждебности, излишнего вмешательства, сердечности и позитивных замечаний. Из расчета этих различных категорий можно определить, высок или низок ЕЕ этой семьи. Теперь во всем мире выполнено по крайней мере 20 крупномасштабных исследований, изучавших зависимость между высоким и низким ЕЕ семьи и рецидивами шизофрении. Почти все исследования показывают более высокую частоту рецидивов у страдающих, живущих в семьях с высоким ЕЕ, и эта разница весьма существенная.
Некоторые люди истолковали концепцию ЕЕ как возложение на родственников вины за шизофрению или предположение, что они сами так или иначе ненормальные, но ясно, что это неверно. ЕЕ представляет уровень стресса в домашнем окружении, которое необязательно является так или иначе ненормальным; просто больные шизофренией очень чувствительны даже к слабому уровню стресса. Если угодно, на самом деле низкий ЕЕ семьи можно считать ненормальным из-за низких уровней стресса.

Терапевтические разработки

Исследование ЕЕ было чрезвычайно ценным для страдающих, их семей и профессионалов по охране здоровья тем, что подсказывало им более эффективные способы совместной работы по обучению тому, как жить и преодолевать трудности и горе, причиненные расстройством.
Выполнено множество обширных исследований, главным образом в США и Соединенном Королевстве (СК), для проверки новых методов, основанных на исследовании ЕЕ. Этим методам различные исследователи давали различные названия: психологическое воздействие (Лондон), управление семьей (Калифорния, США), психообучение (Питсбург, США) и воздействие на семью (Манчестер, СК). Короче говоря, эти исследования рассматривали специализированную помощь, которая сделалась доступной для семей, в том числе: информацию о шизофрении и ее лечении, проблемно ориентированную консультацию и обучение искусству справляться с трудными конфронтационными и стрессовыми ситуациями. Было признано, что эти средства имеют огромные преимущества перед традиционными средствами служб психического здоровья. Такие программы воздействия на семью (используя манчестерский термин) радикально снизили частоту рецидивов и повторных госпитализаций; они также улучшили уровень функционирования страдающих, позволяя им становиться более независимыми. К тому же очевидно, что родственникам это принесло пользу, а семья в целом стала функционировать лучше, т.е. лучше справляться со стрессами и решением проблем; экономический анализ также сделал очевидным, что эти воздействия приводят к сбережению финансовых средств служб здоровья.
Поскольку эти программы применяют метод сотрудничества в решении проблем, их одинаково приветствовали страдающие и их родственники, и в общем они были восприняты как полезные. Программы воздействия на семью позволяют держать людей вне больницы не за счет увеличения лекарственных доз; на самом деле имеются некоторые доказательства калифорнийского исследования, что страдающие, участвующие в программах семейной чуткости, получают меньшие дозы лекарств. Как предполагается, это происходит потому, что как они, так и их семьи способны лучше справляться со стрессом. Еще одним доказательством этому послужило манчестерское исследование, которое показало, что участники программы выдерживали более напряженные жизненные события, чем те, кто не получал "семейного воздействия". Это важно, поскольку ранее было показано, что переживание таких жизненных событий, как оказаться лишним или болезнь в семье, может быть источником сильного стресса, который часто приводит к рецидиву и госпитализации страдающего шизофренией. Тот факт, что страдающие, включенные в программу воздействия, переживали более тяжелые стрессовые ситуации и имели очень мало рецидивов, свидетельствует о том, что они успешно овладевали искусством справляться с любым стрессом, находясь в своем обычном окружении.
Конечно, когда люди становятся более независимыми, они, вероятно, чаще наталкиваются на неожиданные стрессы, просто из-за возросшей активности и самостоятельности. Опасность здесь ясна: возросшие уровни функционирования сопровождаются большей подверженностью стрессам, а это может вызвать рецидив. Оказывается, однако, что семейные воздействия допускают возросшую активность, вооружая страдающего необходимым искусством справляться с любым увеличением напряжения.
Мы получили также несколько уроков того, какие типы программ неэффективны, потому что были другие исследования, выполненные в Германии и в Австралии, которые не дали положительных результатов. Эти программы воздействия имели ряд отличий от успешных программ, которые мы уже рассмотрели, и это делает возможным определить, что получается, а что нет. Наименее успешными были такие программы: применявшие психодинамический подход; отделявшие страдающих от родственников во время лечебной сессии или вообще не включавшие страдающих; краткосрочные программы (обычно менее трех месяцев) ; те, которым не удавалось поддерживать должным образом связь с основными звеньями служб психического здоровья; и те, которые не приняли подход проблемно- сфокусированного сотрудничества. Решающими аспектами для успеха программ семейного воздействия, таким образом, являются сотрудничество страдающего, родственников и профессионалов в установлении и удовлетворении потребностей, а также активная роль страдающего и его семьи в разрешении их собственных трудностей.

ПСИХОЗ

Брайен Дейви

Во время последнего психоза у меня было переживание, которое я бы описал, как слышание голосов на заднем плане. Теперь я могу сказать, что слышал фоновый шум, который мы обычно отфильтровываем от нашего сознания, и что я проецировал свои внутренние беспокойства на этот шум. Мои внутренние беспокойства придавали этому шуму некую структуру, и он звучал так, как если бы я слышал разговоры, относящиеся ко мне.
Во время психоза внутренние беспокойства настолько доминируют, что структурируют ваше представление о поступающих восприятиях. В отношениях между внутренним миром мыслей и чувств и внешним миром доминирует внутренний мир. Этот внутренний мир чрезвычайных ощущений и странных мыслей кажется причудливым и совсем не соответствующим внешней реальности. Я полагаю, однако, что возможно осмыслить этот странный внутренний мир. Для этого нужно увидеть себя снова переживающим беспокойства, реакции и чувства прошедших периодов жизни, когда человек был младенцем и маленьким ребенком, т.е. вернуться в прошлое. Вернуться к беспокойствам, ощущениям и реакциям прошлого, в условия страха и беспомощности того времени, к чувствам ужаса или (я поясню это позже) "рабским чувствам".
Чтобы понять психоз таким образом, необходимо разработать теоретическую структуру, объясняющую роль наших чувств, то, что их следует понимать как отделенные от нашего мышления, которое, в свою очередь, отличается от наших действий. Наши эмоциональные реакции на ситуации, то, что мы думаем о ситуациях, и наши активные реакции – это три измерения нашей личности, которые развиваются из наших предшествующих испытаний и отношений.
Одна из основных функций наших чувств – побуждать нас к действиям, которые утверждают и поддерживают нас. Усталость побуждает ко сну, голод – к еде, жажда – к питью. Восприятия и чувства как физические состояния, которые испытывают наши тела, имеют также социальные и межличностные функции. Привязанность и любовь мотивируют и поддерживают объединение и сотрудничество; раздражение и страх побуждают к энергичному проявлению защитных реакций. Многие чувства на самом деле являются смесью чувств. Например, зависть – это желание, смешанное с раздражением или ненавистью из-за невозможности его реализации.
Эмоции побуждают нас к действию. Удалим "е" в слове "emotion" (чувство) и получим "motion" (движение). Приятные чувства приводят нас к попыткам восстановить источники удовольствия или искать их. Они, так сказать, двигают нас к ситуациям, связанным с творчеством и наслаждением. Болезненных чувств мы стараемся избегать, не повторять, уклоняться от них или сопротивляться им. Мы клеймим их как негативные.
Итак, позитивные или негативные чувства побуждают нас действовать. Однако, будучи младенцами или маленькими детьми, мы не можем действовать иначе, чем прямо сигнализируя о наших чувствах тем, кто может действовать за нас и от кого мы зависим. Пока мы можем думать словами (или символами общения) и пока мы не можем действовать самостоятельно, мы зависим от соответствующего отклика на выражение наших чувств в чувствах нашей матери, отца, старших братьев или сестер. Наше младенческое состояние беспомощность и уязвимость.
Младенцами мы выживаем потому, что другие откликаются на выражение наших чувств. Но что, если они этого не делают? Что, если они игнорируют выражение наших чувств или отвечают на крик о помощи взглядом, который говорит о негодовании и ненависти? Что, если (еще хуже) они злоупотребляют своей силой и вызывают новые ощущения страха?
Ответ таков: младенец испытывает страх и ужас. Такой страх, такой ужас, подоплекой которых является ужас возвращения в прежнее состояние (на более раннюю стадию развития). Позднее младенец или маленький ребенок станет молчаливым, эмоционально чрезвычайно обособленным, типа зомби. Когда это проявляется в последующей жизни, психиатры называют это "эмоциональная бедность". Состояние страха, которое сковывает, состояние ужаса и чувство, что ты обязан всегда быть удобным для других, для использования другими, – это эмоциональные состояния психоза. Я называю их "рабскими чувствами", потому что они ассоциируются с беспомощностью младенца или маленького ребенка, которую он ощущает, если не находит соответствующего отклика на свои чувства, или если он всегда должен делать то, что хотят взрослые, независимо от его желаний. Главное в таких ранних переживаниях беспомощности то, что они закладывают основы личности и формируют наши основные реакции на ситуации последующей жизни. Они становятся частью наших условных рефлексов. Это не тот род обучения, который, как предполагается, мы получаем в школе, а более фундаментальный вид обучения, связанный с тем, как мы реагируем в условиях высоко заряженного чувства.
Безусловно, самое главное, что мы узнаем тогда, это важны мы или нет. Если родители не реагируют на непосредственное выражение наших чувств, мы узнаем, что наши чувства не имеют значения и, следовательно, мы не имеем значения. Если наше беспокойство никогда не снимается, и, возможно, нас признают только, когда мы этого добиваемся, мы вынуждены всегда искать внимания, всегда искать успокоения, которого никогда не имели с самого начала, показывая в выгодном свете наши разнообразные достоинства. Мы будем постоянно бороться таким образом за обретение чувства собственного достоинства, потому что наше самоуважение было подорвано, когда наши чувства игнорировались или когда нас в младенчестве мучили.
Если мы любим себя, то все наши чувства будут уважаться, признаваться и приниматься во внимание или получать отклик. Тогда мы будем иметь доступ к позитивным и негативным чувствам. Это важно, так как тогда, делая выбор, мы будем чувствовать себя уверенно. Мы будем искать такие ситуации, которые дают нам удовольствие и любовь. Мы будем отодвигать от себя или противостоять таким ситуациям, которые выводят нас из душевного равновесия или пугают. Короче говоря, мы будем создавать свою личность. Мы будем иметь право распоряжаться своей жизнью. Любовь в начале нашей жизни, как соответствующий защитный и нежный отклик на наши чувства, – это предпосылка нашей будущей независимости. Если мы этого не находим, мы будем развивать защитные и оборонительные реакции, будем несвободны в выражении своих чувств, будем зависимы от других, когда мы будем делать выбор; будем бороться за утверждение чувства собственного достоинства, и наше здоровье будет в опасности.
Структуры нашего мышления будут отражать характер наших ранних переживаний. В этом отношении мышление – это применение символов человеческого общения, главным образом словесного, для формирования внутренней картины мира и нашего места в нем, которое руководит нашими реакциями и толкованиями. Похоже, что мы должны расти с системами представлений, которые отражают или, может быть, являются зеркальными отражениями мышления наших родителей. Возможно, если мы растем нелюбимыми и стараемся понять причину этого, мы принимаем в качестве объяснения их мнение, что мы плохие. Они объясняют это тем, что мы игнорировали или отвергали их требования к нам. В своем мышлении мы конструируем стратегии, которые позволят нам выжить.
Упадок здоровья – это крушение нашей обороны, это возврат чувств, которые мы учились отбрасывать или не замечать; это возврат в исходную точку, к ужасу, страху и беспомощности, которые мы чувствовали вначале.
В "Psychotherapy of Schizophrenia" ("Психотерапия шизофрении") Karon и van den Bos показывают, что фактически каждый солдат, поставленный в условия, когда смерть кажется почти верной, когда он должен лежать на одном месте долгое время и мочиться и испражняться под себя, фактически каждый такой солдат, будучи избавлен от этого, проявляет классические симптомы шизофрении. Однако, в большинстве случаев от этой формы шизофренического психоза можно оправиться. Что я считаю важным для выздоровления, так это то, были ли достаточно позитивными первоначальные переживания личности. Но если мы испытывали негативные чувства достаточно долго, упадок здоровья неминуем. Потому что функция наших чувств – побуждать нас изменить наши обстоятельства, изменить нашу жизнь, избегать источника стресса или удалять его. Если мы не можем этого сделать, если мы бессильны, ухудшение здоровья неизбежно. В душевной болезни мы возвращаемся к первоначальным переживаниям беспомощности. Если в наших первоначальных переживаниях беспомощности не было никого, кто поддержал бы и утешил нас, тогда нам ничего не остается, кроме сознания бесконечности страха и ужаса. Кажется, что переживание будет бесконечным потому, что у ребенка пока нет ни понятия о времени, ни понятия о том, что у него есть будущее во взрослом мире.
Ранние состояния разума таковы, что в них связи ego неясны и бесформенны. Одно из самых первых различий, которое мы делаем, это различие между самим собой и остальным миром. Это не сразу понятно. Большинство психотических симптомов может рассматриваться как необычные способы понимания взаимосвязи между самим собой и остальным социальным и материальным миром. При тяжелых психозах, в глубокой регрессии личность будет возвращена в состояние разума, предшествующее дифференциации между собой и не-собой.
Когда ребенок качается, его кроватка качается вместе с ним. Когда он дрыгает ножками, видно, как движется одеяльце. Когда его вынимают из кроватки и из одеяльца, если он был в них долго, ему может показаться странным, что его отделили от чего-то, что он считал своей частью, а теперь видит как отдельное. На этой стадии у нас нет способа узнать, что принадлежит нам лично, а что нет. Несмотря на это, мы можем знать лицо на телеэкране, произносящее слова, которых мы еще не понимаем, и в самом деле разговаривающее только с нами. Голоса, которые мы слышим как фон нашей жизни, голоса наших родителей или братьев и сестер в других комнатах, действительно, могут говорить о нас. Мы сознаем только, что эти голоса имеют громадное значение. В зависимости от нашего опыта эти отдаленные голоса могут доносить обещание удовольствия или ужаса, и мы настойчиво прислушиваемся к их эмоциональному тону, не понимая их значения.
Главное психотическое переживание – это бессилие. В работе Left7 и Vaughn высказывается идея, о какого рода процессе может идти речь. Как хорошо известно, они нашли эмпирическое доказательство того, что если после шизофренического расстройства больной возвращается к отношениям, которые они описали как "High Expressed Emotion", "High ЕЕ" ("сильно выраженная эмоция"), тогда, похоже, шанс рецидива высок. Это может также хорошо объяснить первоначальные расстройства.
В моей интерпретации, отношения имеют High ЕЕ там, где эмоции людей, живущих с больным (обычно это родители), неравные. То ли это в форме враждебной критики, то ли в форме преувеличенного восхваления и выражений любви, связанных с требуемым и ожидаемым поведением, эффект таков, что жизнь больного контролируется, а решения принимаются за него. Отношение чрезмерно сложное и чрезмерно контролируемое.
С точки зрения данного мною анализа можно достаточно хорошо объяснить стереотип заболевания шизофренией в молодом возрасте. Если кто-либо был поставлен в сверхкритические и сверхконтролируемые отношения, то он почти определенно не будет самим собой. Молодому человеку не позволяли принимать собственные решения на основании собственных чувств. Выражение собственных чувств не допускалось. Чего такие родители хотят, так это благонравной податливости. Все чувства, такие как гнев, страх и, возможно, даже радость, с которыми ребенок должен научиться справляться и реагировать на них, и делать собственный выбор, не дозволены. Выражение гнева может рассматриваться, например, как неприемлемый вызов родительскому авторитету, и может быть охарактеризован как испорченность или безнравственность. Однако в жизни неизбежны всякие чувства. Даже считая ненависть неприемлемой, человек все же может столкнуться с ней в повседневной жизни. Способ, которым такую ненависть можно не допустить, – это исключить ненавидящую часть личности из внутреннего потока сознания, которое определяется как "я". Вместо того, чтобы интегрироваться, она будет восприниматься как вмешательство извне.
В таких семьях молодой человек не будет избалован вниманием и не будет достаточно хорошо знаком с ролевой моделью эмоциональных отношений родителей. Чтобы поддерживать авторитарные отношения, необходимы равнодушие и эмоциональная отчужденность. При таких обстоятельствах эмоциональные отношения между родителями будут закрытой книгой, до которой ребенку нет дела. Ребенок не будет подготовлен, у него не будет моделей эмоциональных отношений.
Ребенок не может стать независимым без того, чтобы собственные чувства вели его к собственному выбору. Итак, молодой человек будет чувствовать себя одиноким и все больше осознавать, что не может вступить в эмоциональные отношения. Его эмоциональные крылья подрезаны. Таким образом, такой человек не будет способен вылететь из семейного гнезда. И молодому человеку и его семье будет не ясно, что сделано неправильно.
Обеим сторонам будет очень трудно найти слова, чтобы описать случившееся. Одна из проблем, встречающаяся даже в психиатрической литературе, состоит в том, что если между людьми было что-то плохое, и мы хотим объяснить это, многие просто спросят: "Кто в ответе? Кто виноват?". Такой образ мышления, который будет особенно преобладать в случае с семьей, мы описывали вопросом "Кто виноват?", близким вопросу "Кого следовало бы наказать?". Это само собой разумеющийся взгляд всех авторитарных социальных отношений; это способ мышления, язык, который обнаружил командные структуры в этом сверху-вниз "Делай, как тебе сказано..."
Семья может думать примерно так: "Джон, который ведет себя так странно, вполне благонравный старательный мальчик; он всегда был скорее застенчивым, но до сих пор пользовался доверием семьи". На самом деле жизненный кризис Джона состоит в том, что он, черт побери, не может быть самим собой иначе, чем будучи крикливым, ленивым и позорящим семью, чьи определения он то хочет отвергнуть, то снова признает, так как понимает степень своей зависимости. Он хочет быть неистово общительным, но у него нет ключа к этому. Джон может жить дома, но живет в университетском общежитии, занимаясь только учебой и будучи неспособным завязать тесные дружеские отношения. Его разум сосредоточен на том, чтобы выдержать экзамены за первый курс. Именно этого хотят его родители. Они обещают работу, которая так важна для его вступления во взрослую жизнь. Он живет в страхе, что будучи впервые один, провалит этот важный экзамен – этот важный символический переход во взрослую жизнь. Он хочет быть на высоте в разговорах с девушками.
Какой бы ни была последняя капля, переполняющая чашу терпения молодого человека (например, провал на экзамене), его в конце концов ожидает жизненный кризис, который неминуемо вызовет чувства такой силы, с какими он не встречался с тех пор как научился жить в эмоциональной родительской смирительной рубашке, т.е. с дословесного младенчества. Эти сильные эмоции невозможно вспомнить. В раннем детстве они могли представляться постыдними и болезненными.
Молодой человек, больной шизофренией, может мыслить только в концептуально ограниченном плане, связанном с родительскими ожиданиями следования догмам безопасности, пристойности и респектабельности. Рамки родительского контроля будут исключать обоснованность множества позитивных и негативных эмоций как мерила действий.
Психотические чувства так сильно приводят в замешательство потому, что разговор о них в семье ведется таким образом, что автоматически делает эти чувства болезненными. Они кажутся либо взявшимися ниоткуда, либо от "скверны" в самой личности, либо "безумие находится в нарушенной химии или в фамильных генах". В полной регрессии молодой человек начнет снова переживать детские представления и страхи и может возвращаться к испробованной в детстве воображаемой защите от этих вновь проснувшихся неприемлемых чувств и страхов. Попытка объяснить мир через смутные и пугающие представления детского разума – вот что, я думаю, имеется в виду под "спутанными состояниями". В отличие от более установившихся галлюцинаций, это часто более неустойчивые процессы мышления.
Я думаю, что психотерапевт, совершенствующий специфическое искусство работы с психотиками, может со временем научиться находить объяснение этих странных состояний регрессии ума. Часто самым быстрым терапевтическим способом будет объяснить страдающему от ретроспективы этих переживаний простым языком, с большим количеством примеров того, как происходят эти психические процессы, а затем попытаться побудить пациента давать собственные объяснения его прошлым переживаниям этих состояний разума. В других своих работах о психозе я привел много таких примеров.
Таким примером проигрывания этого младенческого понимания была моя фантазия, что зажигание огня – это ключевой момент в своего рода ритуале, который устанавливал сексуальные отношения. Ретроспективно я уверен, что это странное представление возникло как младенческое объяснение травмы от наказания за игру со спичками. Спички и огонь должны были казаться моему младенческому разуму неким символом силы взрослых и взросления. Другой особенностью этого было то, что наказание исходило от отца, который был также моим соперником в отношении чувств и внимания матери. Эта идея имеет свою младенческую логику... Я живо помню, как вид спичечной коробки "запускал" в моей голове слова, которые снова и снова приходили на ум: "Он должен научиться", "Он должен научиться". Мой объятый ужасом психотический разум удивлялся, чему я должен научиться и почему эта мысль повторялась. Теперь кажется очевидным, что спички в моем сознании запускали память о том, как отец говорил, что я должен научиться не играть со спичками... превалирующим беспокойством была память о страхе наказания.
Конечно, теперь я легко нахожу объяснение моим довольно причудливым психотическим переживаниям. Прием заключается в том, чтобы угадать значение странной фантазии, вообразив младенческую эмоциональную ситуацию. Надо стараться реконструировать внутреннюю душевную ситуацию младенца, который не может знать большей части того, чему он позже обучен в жизни. Истолковательную деятельность младенца требуется рассматривать в контексте множества вещей в природе и обществе, которые, как внешние восприятия, намекают и возбуждают, воздействуя на этот младенческий разум. Регрессировавший психотический разум – это разум младенца-взрослого.

КАРЛ ЮНГ ОБ ЭКСТРАСЕНСОРНОМ ВОСПРИЯТИИ

Р. И. ван Хельсдинген

К концу жизни Юнг мог свободнее говорить о своих личных взглядах и переживаниях, касающихся галлюцинаций. Согласно его автобиографии "Memories, Dreams, Reflections" ("Воспоминания, Мечты, Раздумья"), он заинтересовался этим, когда начал писать научные труды. Он пишет:
Моя первая книга, в 1905 году, быка о психологии dementia praecox (шизофрения). Моей целью было показать, что бредовые идеи и галлюцинации – это не только специфические симптомы психического заболевания, но что они имеют также социальный смысл.
Итак, что такое галлюцинация? Галлюцинация – это чувственное восприятие, которое никем другим не подтверждается. Однако для определения недостаточно одного этого: если я случайно вижу или слышу что-нибудь, чему нет больше свидетелей, это все же может быть точным наблюдением. Более трудная проблема – определение нормы. Человек, который утверждает, что слышит голоса, не обязательно ненормальный или имеет психическое расстройство: Жанна д'Арк, например, слышала голос Бога, призывающий спасти Францию, что ей и удалось сделать. С того времени сохранились обширные архивы, в которых имеются допросы комитета, который осудил ее. Они показывают, что все, что она говорила, было совершенно понятно и разумно, кроме ее настояния, что Бог говорил с ней лично. Интересно, что большинство французов сегодня склонны верить этой истории.
Когда мы воспринимаем что-либо, то верим, что наше восприятие относится к чему-то вне нас, хотя сами восприятия находятся внутри нас. Любое чувственное впечатление должно быть включено в банк памяти, прежде чем восприятие как таковое может иметь место: когда мы видим или слышим что-либо впервые, это может стать восприятием только после того, как оно будет помещено в банк. Например, я знаю наверное, что шариковая ручка в моей руке имеет определенную форму и вид, что она существует в пространстве и что я пользуюсь ею сейчас. Моя ручка присутствует во внешнем мире пространства и времени (в настоящем), но только благодаря моему собственному внутреннему миру, моему осознанию пространства и времени я способен сделать это наблюдение. Этот мир позволяет мне воспринимать себя; любое восприятие внешнего мира включает большую часть нашего внутреннего мира. Когда мы воспринимаем что-нибудь глазами или ушами, например, то полагаем, что оно совершенно отделено от нас, но наш внутренний мир непосредственно включен в процесс восприятия.
Всякий раз как уровень нашего сознания понижается, личный, субъективный взгляд становится более рельефным. Когда я грежу, мое сознание понижается пропорционально росту моего субъективного восприятия мира; я наблюдаю мир вокруг себя менее ясно, и начинают играть роль эмоциональные факторы и воспоминания. Для тех людей, для которых внутренний мир чувств и мыслей более значителен, чем что бы то ни было, происходящее во внешнем мире (крайних интравертов), внутренние образы и голоса часто яснее, чем параллельное внешнее влияние.
Юнг пишет:
Со времени моего опыта в баптистерии (купели) в Равенне я определенно знаю, что нечто внутреннее может казаться внешним. Здесь меня вначале поразил, мягкий голубой свет, наполнивший помещение; тем не менее я совсем не удивился этому. Я не пытался найти его источник и не изумлялся, что этот свет без видимого источника не беспокоил меня. Я был как бы поражен, потому что на месте окон, которые я запомнил во время моего первого посещения, были теперь четыре огромные мозаичные фрески неправдоподобной красоты, которые, казалось, я совершенно забыл. Я был раздосадован такой ненадежностью своей памяти. Мозаика на южной стороне представляла крещение в Иордане; вторая картина, на севере, была о переходе Детей Израиля через Красное море; третья, на востоке, вскоре изгладилась из моей памяти.
Когда я вернулся домой, я попросил одного знакомого, который собирался в Равенну, приобрести для меня эти картины. Он не смог их, найти, так как узнал, что описанных, мною мозаик не существует.
Юнг видел фрески только своим мысленным взором. Его религиозное настроение привело к тому, что он видел картины, которых там не было: другими словами, у него были зрительные галлюцинации.
У Юнга были также галлюцинации в виде голосов во многих случаях, особенно во время глубокой интраверсии. Время от времени он удалялся в уединенный (построенный им самим) сельский дом на Цюрихском озере, и там, в глубоком одиночестве, иногда ночью слышал голоса вокруг дома. Он, бывало, вставал с постели проверить, нет ли там кого-нибудь, не видел никого и возвращался спать. Это повторялось несколько раз. Позже Юнг почувствовал, что знает почти наверное, что это голоса умерших душ, которые были частью германской армии крестоносцев Вотана; вера в Вотана не исчезла окончательно в этих краях.
Юнг пережил очень трудный период, когда его психическое здоровье было плохим. В это время он иногда слышал женский голос, говоривший ему, что он художник и должен заниматься живописью. Некоторое время он следовал этому совету, пока не понял, что у этого голоса плохие намерения и он пытается направить его по ложному пути.
Юнг пишет:
Пациентка, голос которой звучал у меня внутри, фатальным образом влияла на людей. Ей удалось в разговоре с моим коллегой убедить его, что он непризнанный художник: он поверил и погиб. Причина его поражения? У него не было сильною чувства самоуважения, а было приобретенное уважение благодаря признанию других. Это опасно. Это сделало его неуверенным и открытым для порочащих измышлений; то, что она говорит, часто чрезвычайно соблазнительно и непостижимо коварно. В то время, когда я работал, погруженный в иллюзии, я особенно нуждался в точке опоры в этом мире, и должен сказать, что семья и профессиональная работа были для меня такой опорой. Для меня наиболее существенно иметь нормальную жизнь в реальном мире, в противовес этому странному внутреннему миру. Семья и профессия оставались той базой, куда я всегда мог вернуться и убедиться, что я действительно существующий, обыкновенный человек.
Высвободившись из этого состояния, Юнг соприкоснулся с голосом мудреца, в котором он опознал Филемона из греческой мифологии. Присутствие этого голоса было для него благотворным, голос дал ему хороший совет и ответил на его вопросы. Согласно мифологии, Филемон был бедняком, который вместе со своей женой Бавкидой оказал теплый прием верховному богу Зевсу, когда тот посетил их в образе простого бедняка. Все прочие люди в округе прогоняли Зевса в его человеческом обличье, и в наказание он уничтожил их наводнением, спася только Филемона и Бавкиду. Юнг видел в Филемоне мудрого старца, который многое разъяснил ему. Действительно, самое глубокое, гностическое произведение, которое написал Юнг, "Septem Sermones ad Mortuos" (Семь поучений мертвому) было продиктовано ему Филемоном.
Юнг пишет:
Филемон и другие образы моих фантазий заставили меня понять, что в психике имеются явления, которые сам я не создаю, а которые сами создаются и имеют собственную жизнь. Филемон представлял силу, которая не была мною. В моих фантазиях я вел с ним разговоры, в которых он говорил вещи, о которых я сознательно не думал. Я ясно видел, что это он говорит, а не я. Он сказал, что я относился к мыслям так, как если бы я сам генерировал их, а по его мнению, мысли – они как звери в лесу, или как люди в комнате, или как птицы в воздухе; и добавил:
"Если бы ты увидел людей в комнате, ты бы не подумал, что ты сделал этих людей или что ты ответственен за них". Это именно он научил меня психической объективности, реализму в психике. Благодаря ему выяснилось различие между мной и объектом моей мысли. Он противостоял мне каким-то объективным способом, и я понял, что во мне есть нечто, что может говорить то, чего я не знаю и не собираюсь узнавать, нечто, что может даже быть направлено против меня.
Тем не менее, мне было ясно с самого начала, что я смогу найти связь с окружающим миром, с людьми, только если я сделаю все возможное, чтобы показать, что содержание психической реальности истинно, и не только как мой личный опыт, а как коллективный опыт, с которым могут встретиться другие люди. Вот что я пытался доказать в своей дальнейшей научной работе.
Определенная направленность чувств, так называемый эмоциональный комплекс, может стать непреодолимым до такой степени, что он вырывается из психики и принимает форму личности. Вот почему, говорит Юнг, голоса, которые люди слышат, всегда являются персонификацией частей их душ; и это точно, потому что они являются такими персонификациями, что слышащие не осознают голоса как части самих себя – они полагают, что голоса приходят от других людей. Есть другая возможность, которую Юнг не исключает. По его мнению, каждый из нас связан с бессознательной духовной жизнью всех других людей на самом глубоком уровне нашей психики; это включает как тех, кто уже умер, так и тех, кто еще должен родиться. Юнг назвал эту духовную сферу коллективным бессознательным измерением, связывающим все человечество, делающим возможным контакт с другими людьми иными средствами, чем сенсорное восприятие. Эта теория допускает возможность слышания голосов людей, которых мы не можем видеть, или которые умерли давным- давно.
В свете этого вполне возможно, что эмоциональные комплексы представляют часть коллективного бессознательного, а это делает возможным для меня верить в реальность слышания голосов других людей, даже если никто другой не слышит их. Вероятность феномена значительно возрастает благодаря таким факторам как чрезвычайная интроверсия, пониженный уровень сознания и сильная привязанность к человеку, чей голос слышится. Например, вдова, очень любившая своего мужа, слышала его голос в моменты, когда сталкивалась с трудными решениями. В другом случае молодой человек, сильно привязанный к своему отцу, приходил время от времени к его могиле поговорить с ним и попросить совета. Нет необходимости определять что-либо из этого как психическое расстройство.
Те, кто склонен испытывать чувство вины, слышат иногда критикующие, обвиняющие или бранящие голоса. Они часто полагают, что голоса появляются извне, и пренебрегают той ролью, которую играет в их создании их внутренний мир.
Ссылки
Jung, С. G. (1969) Memories, Dreams, Reflections; Pantheon Books, Random House, New York.

JAYNES И СОЗНАНИЕ

Петси Хейг

В книге "The Origin of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind" (Возникновение сознания при разложении бикамерального разума) Julian Jayness набрасывает теорию связи между эволюцией сознания и феноменом слышания голосов. За недостатком места я могу привести здесь лишь очень краткое изложение его тезисов, но суть их удивительное утверждение, что примерно до 1300 года до нашей эры слышание голосов было обычным для всех людей, и что этот опыт был почти исключен тем, что теперь известно нам как сознание. Те немногие люди, которые еще слышат голоса сегодня, говорит он, являются носителями эволюционного наследия тих давних времен.
Прежде всего Jaynes рассматривает понятие "сознание" и предлагает свое определение того, чем оно не является:

Мы склонны помещать сознание внутри головы: мы создаем там место для него, хотя знаем, что нет такого места в наших головах. Аристотель помещал сознание где-то над сердцем. В действительности его можно с таким же успехом поместить в соседней комнате, учитывая, что оно вообще не имеет расположения в том смысле, который мы предполагаем.
На основании этих наблюдений Jaynes делает вывод о том, что возможно представить себе цивилизацию без сознания. Он говорит также, что мы не можем понять сознание, потому что у нас нет для него метафоры, а метафоры существенны для понимания. Мы пользуемся пространством как придатком сознания: например, мы принимаем, что время движется слева направо. Мы отличаем части от целого, как отличаем клоуна от всего цирка. Мы используем метафору "Я" в работе нашего воображения, вместо применения метафор на уровне сознания. Сознание – это метафора нашего действительного поведения. В сущности, сознание работает с помощью аналогии и сконструированного пространства с аналогом "Я", который может наблюдать это пространство и метафорически двигаться в нем.
Вот коротко основные пункты, которые Jaynes использует для аргументации. Главным пунктом является его утверждение, что вполне возможно существование общества, хорошо функционирующего без сознания. Это, говорит он, хорошо изображено в "Илиаде", книге, относящейся ко времени до существования сознания, каким мы его знаем, то есть ко времени, когда каждый слышал голоса. Очевидно, что в "Илиаде" не используются слова, относящиеся к сознанию или умственным действиям; в культе древних греков место сознания занимали боги. Как говорит Агамемнон: "У богов свои обычаи". "Илиада" изображает то, что Jaynes называет бикамеральным разумом: человеческий дух работает в двух отдельных пространствах. Обе эти части бессознательные. Большая часть была занята богами, которые разговаривали с людьми, и их голосами. Индивидуум- последователь чувствовал другое пространство и выполнял церемониалы. Сила воли, планирование и инициатива существовали не на уровне сознания; решения принимались и действия выполнялись на уровне богов, а индивидуум подчинялся их командам, потому что он не мог сознательно видеть, что следует предпринять. К тому же "Илиада" обрисовывает не характеры, а подвиги людей – подвиги, содеянные по воле богов.
В "Илиаде" нет ничего, что предполагало бы возможность спора с самим собой или личной ответственности. Эти признаки сознания возникли на более поздней стадии развития человечества, как продукт культуры, когда человек сам стал своим богом. Когда бикамеральный разум исчезает, появляется сознание.
Есть удивительное сходство между тем, каким образом боги разговаривают в "Илиаде", и тем, как многие из нас слышат голоса. Они разговаривают, угрожают, проклинают, советуют, предостерегают, утешают, высмеивают, приказывают, предсказывают. Они кричат, скулят и глумятся. Они могут переходить от шепота к визгу. Часто у них бывают такие странности, как говорить очень медленно или ритмично.
Богам в "Илиаде" всегда подчинялись. Подобным же образом многие из нас подчиняются своим голосам, a Jaynes предлагает несколько возможных объяснений этого повиновения голосам или богам. Когда вы хотите понять того, кто говорит с вами, вы должны мысленно идентифицировать себя с ним, поставить себя на его место. Когда вам адресуется приказание, эта идентификация становится повиновением. Вы можете избежать этого подчинения только если между вами и говорящим есть реальная дистанция и вы критичны по отношению к говорящему. Боги в "Илиаде" были в более тесном контакте с тем, кого это касалось, чем сам индивидуум со своим "Я". Богам в особенности покорялись потому, что индивидуум не относился к ним критически: боги были всегда всеведущими и всемогущими.
В этом отношении Jaynes предлагает в своей книге очень специальную дискуссию о функциях двух полушарий мозга. Здесь следует только отметить, что правая половина мозга ответственна за слышание голосов, и что оба полушария могут функционировать независимо друг от друга, в точности как отношение бог – человек в бикамеральные времена. Мозг может подвергаться влиянию окружения и видоизменяться от бикамеральной природы до состояния сознания.
Jaynes прослеживает историю слышания голосов в эволюции человека. Он говорит, что язык вначале возник в виде невольных выкриков в ответ на угрозы; скоро выкрики стали применяться внутри группы людей их лидером для предупреждения об опасности. Затем появились специальные слова, которые применялись лидером для назначения задания членам группы. Поскольку эти задания становились все более сложными, соответственно развивается сам индивидуум, и люди начинают галлюцинировать голосом лидера, отдающего приказания.
С ростом общины до 100 человек появляется вождь, чей голос слышен всей общине. Когда такой вождь умирает, его народ продолжает слышать его голос, и он возвышается до статуса Бога. Таким образом человечество создало своих богов. Храмы и статуи строятся на месте захоронения умершего властителя. Поселения растут, и бикамеральный разум с его способностью слышать голоса необходим для поддержания социального контроля. Египтяне обращались со своими наиболее выдающимися умершими так, как если бы они были живы, потому что община все еще слышала их голоса. Были найдены храмы и гробницы, датируемые 7000 лет до н.э. В Турции были обнаружены картины, созданные за 1250 лет до н.э., изображающие длинный ряд богов; это иллюстрирует, как тесно были связаны боги между собой.
Jaynes изучает ряд древних культур, чтобы показать, что многими общинами руководили боги, которых слышали как голоса. Поскольку эти общины постоянно росли и усложнялись и поскольку люди в них включались в трудовую деятельность (благодаря которой они входили в контакт в другими культурами и другими богами), богам становилось все труднее оставаться объединенными. У человечества оказалось слишком много несовместимых богов, враждующих один с другим, и в период между 2100 годами до н.э. и 1300 годами до н.э. такие социальные системы перестали функционировать в полном соответствии со слышанием голосов; начало развиваться сознание, и оно начало брать на себя задачи богов. Совершенно ясно, что между концом этого периода и настоящим днем лишь немногие люди слышали голоса, например те, кто посещал греческих оракулов, и библейские пророки.
Мое собственное заключение в результате чтения этой работы таково, что происхождение сознания действительно связано с распадом бикамерального разума, т.е. с исчезновением коллективного слышания голосов. Таким образом, те из нас, кто все еще слышит голоса, живут как бы не в том столетии.
Ссылки
Jaynes, J. (1976) The Origin of Consciosness in the Breakdown of the Bicameral Mind; Houghton Mifflin, Boston.

10. КОНТРОЛЬ

ВВЕДЕНИЕ

Мариус Ромм

В этой главе мы рассмотрим различные приемы, используемые слышащими голоса и/или врачами, чтобы добиться большего контроля над голосами. Заметьте, что я не говорю об исцелении людей от их голосов. Мы умышленно избегали в этой книге слова "исцеление", так как предполагаем, что слышание голосов – это переживание, которое может иметь огромное значение в личной жизни, и поэтому не должно рассматриваться только как болезненное явление.
Конечно, есть исключения из каждого правила: в данном случае это могло бы касаться голосов, слышимых при эпилепсии или в полярных фазах маниакально-депрессивного психоза. Однако для тех, у кого психиатрами диагностирована шизофрения, слышание голосов часто имеет совсем другое значение. Голоса имеют важное значение и часто придают смысл или направление жизни слышащего. Термин "исцелить" нельзя точно применить к этим голосам: скорее это вопрос об овладении умением обращаться с ними, о том, чтобы отвести им специфическое время и место в жизни. Для того, чтобы минимизировать нарушения повседневного функционирования, важно достичь как можно большего личного контроля. Приемы, описанные в этой главе, могут быть очень полезны в этом отношении.
Мы составили перечень этих стратегий по степени личного вклада, требуемого от слышащего голоса. Так, раздел "Записи" оказался первым, потому что эта стратегия требует наибольшего вклада энергии (100%); завершает главу раздел о медикаментозном лечении, при котором вклад индивидуума вообще наименьший, зависящий от того, до какой степени другие позволяют ему принимать участие в лечении.
Мы обсудим следующие приемы:

ЗАПИСИ

Сандра Эшер

Слышание голосов – это сложное явление, но, по-моему, одной из его наиболее важных характеристик является то, какими способами слышащий и его окружение обычно пытаются справиться со своими эмоциями. Этот феномен может как обнаружить острую эмоциональную драму (нечто подобное происходит при слушании радиопостановки), так и дать личности ценную проницательность. Это испытание способно также привести в движение крайне негативные чувства, доводящие слышащего до паники и бессилия. Обсуждая с другими голоса и их влияние, слышащий голоса может зачастую найти способы достижения более эффективного контроля над ситуацией. Во многих наших интервью и дискуссиях со слышащими голоса мы обнаружили, что общение – это одно из наиболее важных и успешных средств обретения какого-то порядка вместо хаотичности переживания. Те, кто справляется с этим, обладают большей уверенностью в себе и становятся ближе к своему окружению.
Однако некоторые люди находят слишком болезненным или трудным откровенно беседовать об этих проблемах; в этих случаях, в частности, может быть очень полезным ведение записей. Чтобы иметь возможность делиться мыслями и проблемами и передавать характер очень личных ситуаций, необходимо, разумеется, быть способным описать и объяснить свои переживания и идеи, сформулировать, что говорят голоса, как это влияет на эмоции и почему. Записывание может быть очень полезным инструментом в этом процессе. Одним из наибольших достоинств дневника как терапевтического средства является то, что он безгранично терпелив и совершенно некритичен!
Чтобы обрисовать возможные функции и преимущества ведения таких записей, я проинтервьюировала четырех женщин; все они слышали голоса и ранее были пациентками психиатров. Я просила их подробно рассказать об их опыте ведения записей, уделив особое внимание следующим пунктам:

Результаты этого маленького обследования позволяют проникнуть в значение ведения дневника (записей), которое было весьма разным у этих четырех женщин.

Миссис А.

Сейчас ей 34 года. Впервые начала вести записи о своих голосах после передачи ее новому психиатру. Во время первого визита она едва могла заставить себя разговаривать с ним и решила по собственной инициативе начать вести записи, чтобы более ясно формулировать то, что она хотела сказать врачу.
Я хотела говорить, но все застревало у меня в горле, поэтому когда я приходила к нему, то давала ему свои записи. Он спрашивал меня о том, что я записала, и я обнаружила, что способна отвечать. Вначале я писала о том, что уже случилось, но в определенный момент я начала писать в то самое время, когда голоса беспокоили меня. Тогда записи превратились в очень бессвязный отчет, но это не очень страшило меня, а голоса не запрещали мне вести записи. Я никогда не записывала того, что говорили голоса. Вместо этого я всегда писала о своей беспомощности перед голосами.
Миссис А. разговаривала об этой беспомощности со своим психиатром, и они вместе пытались найти решения для ситуаций, в которых эта беспомощность возникала. Один пример, который она привела, относился к посещению вечеринки вместе с ее молодым человеком; из-за своих голосов она часто должна была уходить посредине вечера, и это создавало проблемы с ее возлюбленным. В разговоре с психиатром у нее возникла идея, что если она твердо договорится с другом о времени ухода с вечеринки, эта проблема, возможно, отпадет. Действительно, так и случилось: голоса не беспокоили ее, когда она соблюдала договор.
Когда я спросила, укрепило ли ведение записей ее самосознание, она ответила:
Это трудный вопрос. Я хорошо знаю, что когда пишу, то не могу отличить мои эмоции от себя самой. Боязнь ли это? Я никогда не перечитывала написанное. А если не возвращаться к этому, это не страшно.
Три года спустя она использовала свои записи, чтобы дать знать матери, что с ней произошло и все еще происходит. Конечно, важно предупредить любого, кому разрешается прочесть такой эмоциональный документ, о характере его содержания. Мать была ужасно шокирована и плакала (что с ней бывало редко), но потом сказала, что теперь поняла поведение дочери намного лучше. С тех пор их отношения стали гораздо ближе.
Миссис А. больше не ведет записей. Поговорив с ней и понаблюдав, как она теперь ведет себя в обществе, я не сомневаюсь, что у нее не будет в дальнейшем такой потребности; она может теперь выразить и объяснить свои нужды очень ясно.
Миссис В.
Миссис В. сейчас 26 лет. Когда она впервые начала лечиться, то хотела довериться своему психиатру, но увидела, что не в состоянии это сделать. По совету психиатра она начала вести дневник и говорит, что теперь это ее единственное средство контакта с психиатром. Она рассказала мне:
Мне трудно в течение часа приема у врача выражать обязательные эмоции.
С другой стороны, она находит, что способна свободно выразить свои эмоции в дневнике, даже дать выход гневу в отношении психиатра. Миссис В. теперь пишет главным образом для того, чтобы раскрыться.
Когда я пишу, то должна сосредоточиться, и тогда все изливается само собой. Для меня также необычайно важно иметь возможность освободиться таким образом от моих чувств.
Когда я спросила ее, как относятся ее голоса к ее записям, она ответила:
Не всегда одинаково. Вначале голоса не вмешивались, когда я писала, и я воображала, что они стоят в стороне от моих записей. Но потом, чем больше я размышляла над своими проблемами, тем больше они вмешивались. Иногда они были требовательными и запрещали мне писать. Прежде я подчинилась бы им и прекратила писать, потом, однако, я начала упорствовать, не считаясь с ними. Если голоса мешают мне теперь, я продолжаю писать.
Миссис А. рассказывала мне, что она имеет склонность глубоко погружаться в свои записи. Когда я спросила миссис В., обнаруживала ли она то же самое, она рассказала мне:
Да. Я забываюсь до некоторой степени. Это особенно проявлялось раньше. Было время, когда я подносила ручку к бумаге и "давала полный ход", я буквально не знала, что написала. Я пишу под действием моих эмоций. В этом не ощущается угрозы, но я бы лучше не перечитывала того, что пишу. Только мой психиатр должен делать это.
Миссис В. находила свои записи источником роста и силы. Она комментировала:
Недавно я пришла к пониманию того, что означают голоса, и мои записи сыграли в этом важную роль.

Миссис С.

Миссис С. 43 года, она ведет записи с 12 лет. Она начала писать из-за одиночества, когда родители отослали ее в воспитательный дом. За год до этого она перенесла ужасное испытание, при котором ее чуть не хватил удар: на глазах у ее младшей сестры банда юнцов повалила ее и сорвала с нее одежду. Она никогда не отваживалась упомянуть об этом дома.
Когда она впервые начала вести записи, то мысленно приглашала маленьких друзей, как это делают многие дети. Несколько позже она начала слышать голоса и отождествлять себя с воображаемыми друзьями. Например, когда она писала к (или об) одной из них по имени Энн, то сама становилась Энн. Писание стало привычкой, иногда она могла заниматься этим часами. Вначале она не подозревала в этом какого-нибудь неблагополучия и не могла не писать.
Я пишу, чтобы поделиться моими чувствами. Я позволяю себе уйти в мои писания и это освежает меня. Мне нужно выговориться, иначе я чувствую, что я взорвусь. Это правда, что вы можете погрузиться в писание и не быть больше ни здесь, ни сейчас, но вы можете также найти себя в писании.
Три года тому назад миссис С. прошла короткий курс лечения гипнозом, и это помогло ей осознать, что в ней несколько личностей, каждая с собственными характерными чертами. Например, злая личность, милая личность, храбрая личность и личность, охваченная печалью. Она дала имя каждой из них и предоставила им возможность в ее записях разговаривать друг с другом. Здесь она могла задавать им вопросы, такие как: "Почему ты так печальна?"
Благодаря этому диалогу я снова нашла себя.
Ведение записей – это своего рода катарсис (очищение) для миссис С. На этой арене она может выразить неистовые эмоции, которые она осознает как собственные, но которые могут быть неприятными и разрушительными, если будут непосредственно переданы другим. Когда она чувствует себя на грани психоза, то начинает писать и находит, что это помогает ей. Она говорит, что точно учитывает время и пишет теперь не более одного часа подряд.
Я должна придерживаться моего лимита времени, если вы знаете, что я имею в виду.
Миссис С. замечает также, что соблюдение этого лимита в ведении записей держит беспокойные голоса в узде.

Миссис D.

Сейчас миссис D. 30 лет, впервые она была принята в психиатрическую больницу около 10 лет назад. Через 24 часа после поступления она начала слышать голоса. Однако примерно через 6 месяцев она сочла, что чувствует себя достаточно хорошо, чтобы оставить больницу, психиатр дал ей задание ежедневно вести записи о том, что она делала в своей квартире, как она себя чувствовала. Это должно было помочь ей навести какой-то порядок в хаосе чувств.
Миссис D. стремится к совершенству. Она страстно желает выполнить задание психиатра как можно скрупулезнее, и когда бывает не удовлетворена тем, что написала, то изымает это и переписывает. С самого начала она очень старалась наилучшим образом записывать то, что хочет выразить. Это значительно отличает ее от других, ведущих записи: она единственная воздерживается от записей в дневнике, пока не обдумает, что хочет сказать.
Когда я слишком взволнована, то не могу ни думать, ни писать.
В результате долгого процесса проб и ошибок миссис D. овладела особым искусством описывать свои чувства совершенно точно.
Когда я беру ручку и бумагу, со мной что-то происходит. То, что я испытала, или то, с чем я имела дело, выражается так, что это можно сравнить с выстрелам без прицеливания. Так я могу лучше справляться со своими чувствами и отделываться от них.
Наверное, по этой же причине она не чувствует угрозы от перечитывания своего дневника. Она рассказала мне также, что голоса никогда не мешали ей делать записи. Записывание было источником позитивного роста миссис D.
Ведя дневник, я узнала, что мои чувства каким-то образом связаны с ситуациями, в которых я нахожусь.

Заключение

Из всех моих интервью и обсуждений со слышащими голоса о записях, которые они вели, я могу заключить, что это положительная практика. Она кажется намного менее угрожающим или разрушительным процессом, чем я ожидала. Пишущие кажутся способными осуществлять контроль над угрожающей информацией, которая может появиться, и создавать при необходимости интервалы, свободные от голосов.
Дневник (записи) – это поразительное средство общения с голосами. По прошествии времени, в соответствии с темпераментом индивидуума, оно может стимулировать отыскание более ясного взгляда на собственные чувства и на то, как они отражались в различных ситуациях. Это, в свою очередь, ведет к большему проникновению в природу и значение голосов.
Если собираются использовать записывание как инструмент общения, важно, чтобы те, кому это будет доверено, удовлетворяли нескольким требованиям. В частности, они должны заслуживать доверия и быть восприимчивыми к чувствам других людей.
Для каждого, кто не чувствует себя вполне готовым рисковать, используя записывание как часть интенсивного лечебного процесса, остается вопрос, может ли он помочь себе, применяя этот инструмент. Ответ на этот вопрос непростой, но следующие моменты оказываются важными:

САМОПОМОЩЬ

Рези Малецки и Моник Пеннингс

Организации пациентов

С 1970-х годов все инициативы по заботе о здоровье выдвигали сами больные. Этого добивались различными способами: стимулировали больных брать на себя большую ответственность, общаться друг с другом, предлагать помощь и информацию, улучшать положение пациента или клиента. Многие из этих инициатив привели к созданию организаций пациентов, которые состоят обычно из людей со сходными заболеваниями или проблемами. Они все в одной лодке и могут использовать знания, полученные на собственном опыте, чтобы предложить помощь и поддержку собрату по страданиям. Это часто может намного облегчить овладение наукой жить с определенной болезнью или с трудностью. Профессиональное попечение в этом отношении часто оказывается бесплодным; службы здоровья обращают наибольшее внимание на лечебные и биологические факторы, фокусируя внимание скорее на болезни, чем на личности, пораженной ею. Другими словами, предложенная помощь не соответствует переживанию и восприятию клиента.
Толчком для создания групп пациентов часто является неудовлетворенность профессиональным обслуживанием или недостаточностью предоставляемых услуг. Правда также и то, что за последние 20 лет или около того произошел значительный рост демократизации и эмансипации: люди взяли на себя большую ответственность за собственное здоровье и нездоровье. Они больше не хотят зависеть исключительно от опыта профессиональных помощников.
Различные организации пациентов, существующие в настоящее время, имеют, конечно, свои специфические задачи, и их деятельность соответственно отличается. Тем не менее, все они имеют определенные важные цели: связывать людей между собой, способствуя взаимной поддержке, распространять информацию и содействовать удовлетворению интересов членов своих организаций.

Резонанс (Weerldank)

Пять лет назад в Голландии была основана общенациональная организация, называемая "Резонанс". Она посвятила себя интересам тех, кто слышит голоса, независимо от того, связано ли это с психическим заболеванием. Сегодня в ней около 1000 членов, многие из них – это друзья и семьи тех, кто слышит голоса, а также другие заинтересованные группы – очень разнородный состав. "Резонанс" охватывает, пожалуй, более сложную и разнообразную сферу отношений и мнений, чем другие группы, связанные с более ясными, соматическими расстройствами. Некоторые члены, например, рассматривают слышание голосов как нечто обогащающее, в то время, как другие полагают, что это симптомы болезни; некоторые из тех, кто сами слышат голоса, находят эти переживания исключительно трудными, в то время, как другим совершенно спокойно с ними. Такие различия между членами делают "Резонанс" живой организацией. Ясно, однако, что должна быть важная общая связь для объединения всех этих в корне отличных элементов: табу, которое еще окружает феномен слышания голосов, остается проблемой для каждого, каким бы ни был его индивидуальный подход и опыт. Это значит, что все члены "Резонанса" должны оставаться терпимыми друг к другу, открытыми в отношении идей и знаний друг друга; принято, что каждый имеет свой взгляд на феномен и поэтому должен найти свою подходящую стратегию адаптации.
"Резонанс" старается способствовать признанию и эмансипации людей, слышащих голоса; противодействовать чувству изоляции, которое так часто тяготит их, и помогать им эффективно справляться со своими переживаниями. Ассоциация занимается всеми видами деятельности, направленной на эти цели. Она организует сеть взаимных контактов и поддержек через телефонную связь и предлагает группы самопомощи всем заинтересованным членам. Она распространяет информацию по феномену слышания голосов с помощью ежеквартального журнала, телевидения, радио и интервью прессе, а также публикаций листков и брошюр; информация распространяется также в психиатрических больницах и общественных центрах психического здоровья. Для усиления связей между своими членами она организует общественные мероприятия, где они могут встречаться. В настоящее время "Резонанс" принимает участие в создании новой сети, чтобы предложить помощь слышащим голоса, и участвует во всякого рода комиссиях и консультативных организациях, чтобы продвигать их интересы в службах охраны здоровья.
Группы самопомощи могут внести важный вклад в процесс обучения тому, как справляться с голосами. Этот раздел поэтому посвящен детальному обсуждению таких групп, при этом широко использован опыт Рези Малецки, одной из авторов этого раздела. Более трех лет тому назад Рези предложили руководить группами самопомощи, чтобы использовать компетентность и понимание, приобретенные ею на собственном опыте.

Группы самопомощи

Меня зовут Рези Малецки. Вначале я обучалась как ведущая дискуссии в организации, основанной на принципах самопомощи как при физических, так и при психических заболеваниях, а теперь я веду три группы самопомощи на юге Нидерландов. Опыт этой работы научил меня, что есть много важных элементов, которые нужно учитывать при создании и функционировании дискуссионной группы. Здесь я хотела бы рассмотреть некоторые из них, кажущиеся мне наиболее важными.
Цели
Когда группа начинает работать, важно уяснить, каковы ваши мотивы и чего вы надеетесь достичь в ней. Мои цели были и остаются такими:

Мотивация участия
Также важно для членов группы иметь ясное представление о целях их участия в группе самопомощи. Они могут быть разными, но обычно участник преследует такие цели:

Открытость
Некоторые дискуссионные группы существуют исключительно для тех, кто сам слышит голоса. Однако к группе, которой я руководила в Лимбурге, я позволила присоединиться родственникам' и друзьям. Это – открытая группа; другими словами, любой может присоединиться в любое время, а группа продолжает работать. Количество участников меняется: есть ядро постоянных членов, случайные посетители и участники, приходящие от случая к случаю. Внутри группы – огромное разнообразие взглядов и познаний у слышащих голоса. Несмотря на это, я нахожу, что люди с готовностью общаются друг с другом, и повсюду результаты этого подхода очень хорошие.
Методика проведения встречи
При проведении групповых встреч должны быть учтены многие элементы. На моих встречах, если присутствуют новички, каждый представляется и говорит что-нибудь о своем прошлом и настоящем опыте слышания голосов: когда и как это началось? какова была тогдашняя ситуация? как это развивалось? каким образом это улучшалось или ухудшалось? применялось ли лечение? обращались ли за помощью и получали ли ее? какова ситуация в данное время?
Должны быть также удовлетворены потребности и ожидания вновь пришедших, а это означает, что когда присутствует значительное число новых членов, то время для представления каждого сокращается. В таком случае участники с самыми длинными историями болезни дают общий обзор за последние месяцы. Преимущество состоит в том, что у них есть возможность "выпустить пар" и поднять беспокоящий их вопрос. Всегда оставляется время для отражения положения в группе и рассмотрения текущих вопросов, так что у людей есть возможность более подробно описать срывы или трудности и сказать, чем группа может помочь им.
Темы
Несколько примерных вопросов, которые могут возникнуть:

Домашняя работа
Невозможно все охватить на занятиях в группе. Участники будут также часто выполнять дома упражнения, основанные на данных им указаниях, а затем обсуждать их в группе. Вот примеры таких заданий:

Завершение
Перед окончанием встречи некоторое время должно быть посвящено следующему:

Искусство ведущего дискуссию
Будучи два с половиной года ведущей дискуссии, я улучшила многие стороны этого искусства путем тренировки. Наиболее важные из них таковы:

Эти способности полезны в любых дискуссионных группах. Я полагаю, что ведущему дискуссии в группе слышащих голоса необходимо самому также быть слышащим (или слышавшим) голоса и научившимся признавать этот опыт и жить с ним. Равно важно, конечно, иметь доскональное знание феномена слышания голосов. В частности, ведущий должен быть знаком с имеющейся литературой по этому вопросу, как написанной с позиций ортодоксов служб здоровья, так и с точки зрения тех, кто предлагает альтернативы. Существенно быть полностью знакомым как с опытом страдающих, так и со взглядами тех, кто предлагает помощь. Он должен также иметь желание посещать открытые дни и конференции, посвященные слышанию голосов. Короче, его знание слышания голосов должно быть намного шире его личного опыта.
Дополнительные обязанности
Быть специалистом по ведению дискуссий – это намного больше, чем просто вести дискуссии, это тяжкий крест. Мой опыт показывает также важность следующих задач:

В общем и целом, моя работа с группами самопомощи очень помогла мне в моих усилиях принять слышание голосов. В результате я научилась намного лучше справляться с этой другой реальностью, что привело к гармонизации отношений с моими голосами.
Не позволяйте подавлять себя. Уделяйте пристальное внимание как побуждениям разума, так и сердца!

СОСРЕДОТОЧЕНИЕ

Гил Хэддок и Ридард Бенталл

Исследование говорит о том, что есть широкий спектр психологических подходов, которые могут быть полезны людям, страдающим от слуховых галлюцинаций. Полный обзор этих подходов, выполненный Slade и Bentall (1988), показал, что их можно свести к трем основным категориям: отвлечение внимания, сосредоточение и приемы овладения беспокойством. Приемы отвлечения внимания включают слушание персональных стереопроигрывателей, чтение, решение интеллектуальных задач, различная общественная деятельность – короче говоря, любое занятие, которое способствует тому, чтобы отвлечь разум слышащего от голосов. Сосредоточение, с другой стороны, означает, что большее внимание уделяется самим голосам, например, путем слежения за ними или записывания того, что они говорят.
Оказывается, что все эти методы помогают лучше справляться с голосами, но механизмы их действия остаются неясными. Мы полагаем, что приемы отвлечения внимания (которые основаны на вере в то, что если достаточно долго избегать голосов, то они, вероятно, исчезнут совсем), хотя они могут быть весьма эффективны на короткое время, не вникают в содержание голосов и поэтому вряд ли могут разрешить трудности, связанные с галлюцинациями, на длительный период. Исследование показывает, что слуховые галлюцинации обычно имеют некое особое значение и важность для слышащего голоса; в свете этого похоже, что только те приемы, которые явно направлены на смысл голосов, могут позволить слышащему принять их как часть самого себя.
Имея все это в виду, мы разработали лечение сосредоточением, при котором пациенту помогают исследовать содержание, развитие и значение его голосов в контексте терапевтических отношений. Это достигается посредством серии упражнений, имеющих целью сделать процесс как можно менее угрожающим. Начальные упражнения включают слушание пациентом голосов и описание их физических характеристик, в том числе их громкость, расположение, тон и пол. Потом пациента просят точно сообщать, что говорят голоса, когда они слышны, и обратить особое внимание на любые связанные с ними мысли или идеи, которые могли бы показать их особое значение. Цель этого подхода – с помощью детального обсуждения помочь индивидууму лучше справляться с голосами, установить их истинное происхождение и достичь личного контроля над ними. Если господство голосов мучает человека, важно исследовать их смысл почти так же, как когнитивные психиатры работают с негативными мыслями. Следующее короткое исследование случая (взятое из нашего проекта исследования лечения галлюцинаций, который был осуществлен на средства Совета медицинских исследований Соединенного Королевства) иллюстрирует общие рассматриваемые стратегии.

Мистер А.

Мистер А. – 40-летний мужчина, который страдал слуховыми галлюцинациями более десяти лет. Он работал и жил в общежитии Армии спасения. Несмотря на долгие годы лечения нейролептиками, интенсивность и частота его голосов оставались фактически неизменными; когда я впервые увидел его, он слышал их каждый день. Они воспринимались как рождающиеся вне его головы и могли появиться при любых обстоятельствах. Он описал содержание голосов, которые говорили о нем в третьем лице, часто бывали враждебными и угрожающими (например: "Мы ему покажем! Он нехороший"). Один особенно частый голос был голосом его близкого друга, а временами он слышал другие голоса, исходившие из телевизионной сети.
Мистера А. лечили путем отвлечения внимания более шести сессий, но это только ухудшило как галлюцинации, так и сопровождавшее их беспокойство. Поэтому было опробовано сосредоточение (фокусировка). Оно показало, что настоящее содержание голосов мистера А. часто довольно безобидно и не обязательно направлено на него (например, "Он ни на что не годен" могло быть замечанием о ком-то другом); однако его собственные мысли и реакции убеждали мистера А., что голоса говорили о нем. Особенно это проявлялось при определенных обстоятельствах. Спальни в общежитии были далеко не звуконепроницаемыми, и он мог часто слышать шумы, производимые его ближайшим соседом, который бормотал и разговаривал во сне; мистер А. истолковывал эти звуки таким образом, что это его близкий друг говорит о нем. В этот момент он цеплял ярлыки голосов к собственным мыслям и мнениям и накладывал их на реальные звуки. Казалось вполне возможным, что голоса, источником которых является телевизор, приводили к подобному процессу. Мистер А. всегда смотрел телевизор вечером, лежа на своей кровати, и часто засыпал с включенным телевизором; поэтому вероятно, что по крайней мере часть его переживаний относилась ко времени засыпания или перехода от сна к бодрствованию. Когда он осознал, что его голоса порождались его собственным мыслительным процессом, мистер А. почувствовал, что мог бы научиться опознавать и контролировать их, сосредоточиваясь на этом. Он теперь преуспел в признании всех своих галлюцинаторных переживаний, хотя знает, что не может всегда полностью контролировать свои мысли (а кто может?).
Постепенно частота, с которой мистер А. сообщает о своих переживаниях голосов, уменьшилась почти до нуля, хотя при стрессах у него бывают моменты, когда он удивляется некоторым из своих восприятий. Неудивительно, что попытка отвлечения внимания не была успешной у мистера А.; в конце концов прогресс был достигнут благодаря вниманию как к воспринимаемым им голосам, генерируемым вовне, так и к убеждениям, которые создают условия для существования его так называемых голосов.
Ссылки
Bentall, R. Р. (1990) The Illusion of Reality: a review and integration of psychological research into psychotic hallucinations; Psychological Bulletin, no. 107, pp. 82-95.
Slade, P. D. (1993) Models of Hallucination: from theory to practice; in David, A. S. and Cutting, J. (Eds.) The Neuropsychology of Schizophrenia; Earlbaum, London.
Slade, P. D. and Bentall, R. P. (1988) Sensory Deception: towards a scientific analysis of hallucinations; Groom Helm, London.
Благодарность
Исследование лечения галлюцинаций, которое описано в этом разделе, было поддержано грантом Совета медицинских исследований.

ПРИЕМЫ ОВЛАДЕНИЯ БЕСПОКОЙСТВОМ

Джек Дженнер

Общие принципы

К сожалению, нет золотых правил, как обращаться с голосами или что говорить тем, кто слышит их. Есть, однако, несколько общих принципов, которые могут быть полезны, если им уделить должное внимание. Поскольку они рассматриваются в этом разделе, мы их назовем:

* Непрерывное слежение за каким-либо процессом – Прим. переводчика.

Отношение

Само определение этих переживаний как сверхъестественных почти гарантирует, что те, кто является их субъектами, окажутся в изоляции. Табу, окружающее эти переживания (галлюцинации или как там мы будем их называть), не способствует открытой дискуссии. Создание соответствующей атмосферы и устранение этого барьера (как бы трудно это не было) является поэтому существенным для любой попытки предложить понимание и поддержку.

Проникновение в другой мир

Несмотря на то, что мы могли бы считать слышащих голоса введенными в заблуждение, для них самих слышание голосов твердая реальность. Следовательно, мы должны были в нашей работе с этим феноменом допустить, что эта реальность действительно существует. Это требует готовности признать законное право слышащих на их переживания и быть полностью открытыми к процессу изучения их природы и причиняемых ими страданий. Те из нас, у кого нет собственного опыта слышания голосов, могут формировать только косвенные суждения: для получения информации мы должны полагаться на самих слышащих.
Люди в беде могут пытаться сделать других частично ответственными за их ситуацию; в случае со слышащими голоса эта тенденция возрастает, когда окружающие вешают на них ярлыки ненормальных и поэтому более не ответственных за свое поведение. Наш опыт показал, что большинство слышащих голоса вполне способны нести ответственность за свои действия. Действительно, наше впечатление таково, что те, кого поощряют делать это насколько они способны, склонны лучше справляться со своими голосами.
Примеры
Несколько раз в неделю 30-летняя миссис Pelupessi слышит посреди ночи свой дверной звонок. Никто другой никогда не слышал его, но ее это пугает, и она всегда настаивает, чтобы ее партнер пошел посмотреть, кто там. Он никогда никого не видит, но она выражает недовольство, что он не может посмотреть как следует, и посылает его обратно удостовериться. Психиатр указывает ей на бесполезность этой процедуры и просит ее в следующий раз, когда она услышит звонок, самой спуститься вниз. Ей говорят, что ее партнер может сопровождать ее, если она слишком боится идти сама, а ему советуют не соглашаться идти без нее. Она пробует это сделать, и за неделю звук исчезает. Анналуиза, 16-летняя девушка, слышит голос неизвестного поклонника и требует, чтобы ее родители искали его. Когда они отказываются это делать, она обвиняет их в том, что они ее не любят, и становится агрессивной. Психиатр указывает ей на ее ответственность: поскольку она единственная, кто слышит парня, она должна признать это своей проблемой и руководить поиском. Ее просили обдумать, не могла ли она ошибиться, и сказали, что всякий раз, когда она убеждена, что слышит своего тайного поклонника и чувствует настоятельную потребность искать его, она может делать это. С помощью лекарств, которые она согласилась принимать, она выздоровела за две недели.

Снятие ярлыка (релабеллинг)

Иногда самооценка может быть такой низкой, а негативные мысли такими тяжелыми и властными, что для применения приема снятия ярлыка должна быть подготовлена почва (смотри пример). Прежде чем проводить этот курс, необходимо удостовериться, что предлагаемый прием приемлем для всех причастных (т.е. как для слышащего голоса, так и для его семьи); всех причастных просят изменить свое поведение, с тем чтобы помочь в принятии и применении этого метода.
Пример
Миссис Wing была серьезно угнетена голосами, обвинявшими ее в том, что она – тяжкое бремя для семьи. Она не отвечала на попытки поддержки и сочувствия и не могла найти ничего положительного в себе; все попытки поддержать ее самоуважение только усиливали ее чувство самообвинения. При подготовке к релабеллингу ее спросили, есть ли у нее какие- нибудь плохие намерения, и, как и надеялись, получили отрицательный ответ. Это отрицание позволило ей потом принять релабеллинг: "У меня нет плохих намерений". Таким же образом она согласилась с рядом других ("я не..." и "у меня нет...") утверждений.
Утверждения, подобные этим, могут быть потом включены в лечебное воздействие на поведение, называемое контрстимуляцией. Каждый релабеллинг записывается на отдельную карточку. Всякий раз, когда пациент слышит негативный голос, он перебирает карточки и громко читает соответствующие позитивные утверждения о себе, написанные на них.

Мотивация

Чувства беспомощности и безнадежности могут вести к инерции и апатии, и каждый, ставший жертвой такого состояния, нуждается в свежей мотивации для любого действия. Чтобы предложить соответствующую мотивацию, нужно иметь конкретную информацию о слышании голосов: их местонахождение, формы, различные теории, объясняющие их, и возможные пути их лечения и овладения ими.
Любая попытка мотивации требует постановки целей; если они не ясны, ничего не стоит запутать ситуацию неподходящим советом. Один из возможных путей выработки мотивации выяснение целей путем деления голосов на положительные и отрицательные; это немедленно ставит ясную задачу активизации положительных голосов и минимизации воздействия негативных голосов.
Нет ничего хуже, чем когда человек очень беспокоен; он склонен испытывать страх перед утверждениями или инструктированием. В этих случаях предпочтительно предложить мотивацию не прямо, а например в форме вопросов, чтобы избежать отклонения вашего предложения.
Пример
В случае мониторинга (см. следующий параграф), который известен успехами в снижении частоты переживания голосов, лучше не спрашивать человека, хочет ли он принять участие в мониторинге: это предоставляет ему возможность не согласиться, что не пойдет ему на пользу.
Такой ситуации можно избежать, сконцентрировавшись на переговорах о том, когда начинать мониторинг, как его расписать, возможно ли заниматься сразу всеми аспектами переживаний слышащего голоса и т.д. Заметим, что при таком подходе выбор предстоит сделать уже не между "да" и "нет", а между "больше" и "меньше" и другими деталями. Например, в случае с женщиной, которая слышала голоса только в определенной комнате своего дома, мы просили ее решить, в какой комнате лучше начать мониторинг.

Мониторинг и детальный опрос

Многие слышащие голоса и большинство галлюцинирующих пациентов ценят, когда их подробно расспрашивают об их переживаниях. Оказывается, что слышащие голоса почти страстно желают говорить о своих переживаниях, если спрашивающий избегает того, что могло бы восприниматься как допрос, и если они уверены, что применяются нормальные правила общения (т.е. начинается обсуждение вопросов, которые стимулируют успокоительные ответы, а дальнейшие вопросы разъясняют все, оставшееся неясным). Слышащие голоса часто сообщают, что просьба детально сообщить об их переживаниях дала им почувствовать, что их принимают всерьез; это, в свою очередь, вызывает у них гораздо большее желание сотрудничать с людьми, участвующими в мониторинге природы, частоты и длительности голосов; условий, при которых они проявляются; реакции на них самих слышащих и других людей (Cohen и Berk, 1985; Jenner, 1988).
Такого рода мониторинг, проведенный слышащим, а в идеале также другими людьми, может обеспечить информацией, которая существенна для выбора наиболее подходящего лечебного воздействия. Обстоятельства, сопутствующие самомониторингу (т.е. как и когда голоса воспринимаются), особенно важны; действительно, это единственный способ, который оказался эффективным для снижения частоты галлюцинаторных переживаний (Glaister, 1985). Ретроспективный* мониторинг оказывается неэффективным и может даже обострить симптомы (Reybee и Kinch, 1973, Moser, 1974; Kohen и Berk, 1985; Jenner, 1988; Jenner и Feyen, 1991). Разделение голосов на злобные, нейтральные и дружеские может быть полезным и иметь мотивацион-ный эффект, который повышает действенность процесса мониторинга, а также облегчает принятие других типов воздействия (Jenner, 1988).
* Относящийся к прошлому. – Прим. переводчика.
Мониторинг может быть исключительно полезным источником важной информации; ценно также то, что он может помочь слышащему голоса вновь обрести чувство контроля над ситуацией.
Пример
Джону 24 года, он слышит голоса последние восемь лет. Эти голоса были настолько ужасающими, что даже в больнице он бился головой, ломал вещи и угрожал служащим и другим больным. Один из его голосов приказывал ему уничтожить себя, выбросившись через стеклянную дверь, прыгнув из окна и т.п. Эти проблемы оставались, несмотря на лечение в нескольких психиатрических больницах (одно из поступлений было принудительным) и различные лечебные подходы. Неудивительно, что люди боялись его, включая профессионалов-медиков.
После детального опроса относительно характера и частоты голосов, его реакции на них и реакции других людей, Джона попросили провести мониторинг этих факторов в течение следующей недели. Обнаружилось, что голоса появляются на закате; соответственно, ему сказали, чтобы он соблюдал все возможные предосторожности за полчаса до заката и отдавал свою агрессивность подушке, вместо самого себя, других людей или мебели. Медсестрам были даны инструкции напоминать ему, когда подходит это время, в случае, если он забудет то, что ему предложили делать.
Через неделю разрушительное поведение Джона прекратилось, и с тех пор не было ни одного из его прежних взрывов. Можно спорить, было ли это исключительно и полностью благодаря лечебному воздействию, но нет сомнения в том, что имело место радикальное изменение.

Приемы мониторинга

Даже серьезные психотические пациенты оказались способными выполнять процедуры мониторинга, если инструкции, которым они должны следовать, были составлены в соответствии с обстоятельствами. Например, трудно ожидать, что человек, слышащий голоса большую часть дня, сможет провести детальный мониторинг; однако, он может начать мониторинг периодов, свободных от голосов. Даже те, кто не в состоянии читать или писать, могут проводить мониторинг своих периодов с голосами и без них, используя шахматные часы.
Решающее значение имеют форма и фиксация времени самомониторинга; как уже отмечалось, только мониторинг сопутствующих обстоятельств действительно эффективен. Если интервал между переживанием и мониторингом слишком большой, он может привести даже к усилению галлюцинаций (Kohen и Berk, 1985).
Некоторые слышащие голоса могут возражать против идеи мониторинга, боясь потерять позитивные, консультирующие голоса. Лично я твердо убежден, что слышащему решать, хочет ли он избавиться от голосов, и если да, то от каких. Любая непродуманная попытка склонить индивидуума отказаться от голосов содержит риск потерять лечебный контакт. Однако, если дается гарантия, что это не будет тяготить пациентов, большинство из них не возражают против мониторинга.
Описанные позитивные результаты мониторинга не только улучшают взаимодействие в лечебном процессе, но и стимулируют процесс познания. Как сам мониторинг, так и связанный с ним подробный опрос обязывают людей исследовать, оценивать и пересматривать значение, которое они приписывают важным событиям и переживаниям (см. раздел о сосредоточении в этой главе).
Самомониторинг можно рассматривать как познавательное воздействие, которое требует сосредоточения внимания и поэтому косвенным образом усиливает противопоставление реальности. Таким образом, процесс мониторинга вызывает интенсификацию разоблачения переживаний, которых он касается, и поэтому необходимо заранее включить в лечение приемы овладения беспокойством.

Разоблачение

Эффективность приемов, включающих разоблачение, при лечении различных беспокойств убедительно документирована (Emmelkamp и др., 1989). Когда психиатр описывает симптом и поощряет слышащего умышленно вызывать голоса, это можно понимать как разоблачение. При этом подходе пациенту предлагают сознательно вызывать голоса в условленное время и пытаться усилить их, когда они появятся (Haley, 1963). Сообщалось, что в результате таких упражнений успешно уменьшались и даже исключались зрительные и слуховые Галлюцинации (Hayly, 1963; Jenner и Henneberg, 1982; Jenner, 1988; Jenner и Feyen, 1991).
Первый опыт пациента по вызову голосов всегда должен проводиться в присутствии психиатра, потому что реакция пациента может быть критической как для пациента, так и для его родственников. Когда голоса успешно вызваны, это истолковывается как первый признак личного контроля; если попытка неудачна, может оказаться, что это путь к преднамеренному созданию периодов, свободных от голосов. Таким образом, упражнения в вызывании голосов способны дать позитивное чувство контроля.

Поддержка родственников

Информирование, инструктирование и поддержка – главные элементы заботы о семье. Было показано, что снижение уровня агрессивности, критики и сверхзаботы в семьях больных депрессией или шизофренией, может внести существенный вклад в уменьшение частоты рецидивов (Liberman и др., 1980; Leff и Waughn, 1985). Специализированная помощь, предлагаемая родственникам, должна включать информацию о заболевании, проблемно ориентированные советы и обучение искусству поведения в стрессовых ситуациях (см. раздел о взаимодействии в семье в главе 9).
Мы не должны недооценивать трудности задач, стоящих перед родными слышащих голоса. Они испытывают исключительно болезненные и противоречивые эмоции: кроме сострадания и горя из-за того, что любимого человека преследуют голоса и он испытывает отчаяние, они должны также противостоять чувствам ярости и беспомощности, когда голоса приводят к агрессии, неряшливости и отчуждению. Они могут оказаться в положении крайней неустойчивости между принятием и возмущением. Каждый проблеск надежды быстро блекнет, и часто внезапно охватывает чувство вины; оно особенно вредно, и следует делать все возможное, чтобы нейтрализовать его. Как можно чаще нужно говорить о том, что родственники нуждаются в поддержке, понимании и в заверении, что их ни в чем нельзя обвинить.
Даже психиатры, с их профессиональным искусством сочетать сострадание и проникновение со сдержанной объективностью, испытывают трудности в части соответствующего реагирования на психотический феномен; как же мы можем ожидать, чтобы родственники вели себя стойко среди этих агонизирующих эмоций и мыслей? Реально ли и даже гуманно ли такое требование? Только из-за отсутствия какого-либо другого, более легкого решения кто-то может ответить "да". Сочетание сострадания и благоразумия оказывается наиболее полезным отношением к тем, кто слышит голоса, а именно о них наша главная забота.

ДИАЛОГ С ГОЛОСОМ

Джурьен Коольберген, психиатр; А.Р., клиентка

Было показано, что приемы фокусировки и овладения беспокойством особенно полезны для достижения слышащими голоса большего контроля над их переживанием здесь и сейчас. К тому же методы, связанные с овладением беспокойством, предназначены подтвердить способность слышащего говорить в присутствии голосов. С другой стороны, фокусировка стремится достичь большего проникновения в природу этих восприятий и таким образом изменить их понимание.
Есть другая важная ступень в процессе улучшения контроля, включающая расширение самопознания, в частности, знания о собственном сознании и его работе. В этой связи недавно был разработан метод, известный как "Диалог с голосом". Мы хотели исследовать преимущества этого приема и определить возможность его более широкого применения. В течение 1991- 1992 годов мы установили связь с отдельными слышащими голоса и психиатрами, которые хотели экспериментировать с этим лечебным методом.

Метод

"Диалог с голосом" – это система тренировки в самопознании и в изменении сознания, основанная на модели разума, разработанной д-ром Hal Stone и д-ром Sidra Winkelman, оба они психологи. Диалог в вопросах и ответах ведется с внутренним голосом или голосами, исходящими от наших отдельных личностей; они могут иметь свою собственную волю, эмоциональную жизнь, сферу мысли и характерный голос. Все мы знаем, что нечто вроде разговора постоянно происходит внутри нас, это естественно. Обычное сознание, которое мы называем ego, и которое регулирует наши повседневные дела и принятие решений, обычно относительно спокойно по поводу этого; иногда, однако, ego настолько сильно отождествляется с одной частью личности, что голоса, представляющие другие ее важные части, не могут выразиться. Метод "Диалог с голосом" (который был разработан не как лечебный, но явно имеет значительный потенциал в этом отношении) делает возможным диалог в вопросах и ответах между ведущим обсуждение (известным как помощник) и различными субличностями клиента.
В гуманистической и трансперсональной психологии понятие расщепления личности хорошо известно, но этот термин обычно применяется в символическом значении, чтобы описать совокупности ролей. С другой стороны, Stone и Winkelman на многолетнем опыте убедились в том, что это расщепление личности на самом деле присутствует в людях, причем каждая субличность имеет полный комплект психологических атрибутов. Исходя из своего опыта, Stone и Winkelman разработали модель сознания, на которой основан "Диалог с голосом".
Эта модель связана с психологией трансформации, это школа мышления, чье происхождение может быть прослежено с 1960-х годов. Как реакция на классический психоанализ, с одной стороны, и бихевиоризм, с другой, так называемое "третье авеню" гуманистической психологии стало на твердую основу в 1960-е. Maslow – один из его ведущих сторонников. В гуманистической психологии сознание (объект, которым многие годы пренебрегали) снова было подвергнуто всестороннему исследованию как единство разума и тела. В частности, это направление подчеркивало рост и самореализацию, и как результат этого нового акцента, возникли многие методы лечения, направленные на восприятие тела – энергии.
Однако сознание имеет слои; есть разные уровни сознания, которые могут быть познаны. Соответственно, эта модель учитывает также трансцендентальный или духовный опыт, отражая влияние восточных традиций, таких как йога, в которых говорится, что человек излучает сознание как энергию.
В 1980-х психология трансформации развилась в Калифорнии и предложила новый синтез предыдущих направлений с целью интеграции земных и тонких энергий в человеческом сознании. Книга с многозначительным названием "Embracing Heaven and Earth" (Обнимая небеса и землю) раскрывает самую глубину измененного сознания. В определении сознания Stone говорит:
Ваши восприятия состоят из различных сущностей внутри вас, которые имеют собственные энергии.
По его мнению, сознание – это не только материя познания, оно сочетается с физическим опытом.

Эксперимент

Следующее – выдержка из документа, предоставленного психиатром и ее клиенткой на конференции по слышанию голосов, которая состоялась в марте 1992 года в городе Den Bosch (Голландия). Это отчет, в котором задокументированы десять лечебных сессий, цели которых очень близки к задачам "Диалога с голосом":

Клиентка. Поскольку я достигла вполне здоровой основы моей жизни, то чувствовала себя достаточно сильной, чтобы испытать этот процесс. У меня были друзья, к которым можно было обратиться, работа, которая определяла строй моей жизни, и уверенность, что с миссис Коольберген я в надежных руках. Все это давало уверенность (это было важно для меня), что психоз не будет ускорен. Как будет видно, моя потребность в такой уверенности снова всплыла на поверхность в период самого лечения.
Психиатр. Перед началом первой сессии клиентка и я договорились, что мы всегда будем начинать сессию с вызова контролера-предохранителя, одной из наиболее важных субличностей в "Диалоге с голосом". Мы договорились также, что контролер-предохранитель может вмешаться в любой момент во время сессии, если что-нибудь ему или ей не понравится. Это, действительно, случалось несколько раз.
Клиентка. Поскольку моя юность не всегда проходила так хорошо, как могло быть, мой контролер имеет недостаточную энергию и нуждается в том, чтобы стать более сильным и эффективным. Контролер – это энергия, которая за всем наблюдает и дает или не дает разрешение другим энергиям. Он контролирует все существование. Если контролеру не удается развить достаточную проницательность, тогда для компенсации развивается другая энергия; это мужская энергия, которая поддерживает структуру и регулирование. Время от времени эта мужская энергия берет на себя функцию контролера, если последний функционирует недостаточно хорошо. Это гарантирует эффективную защиту от любых других энергий, которые могли бы проникнуть в мою душу и проявиться как голоса. Эти энергии часто исходят от других людей (расщепленных личностей).
Психиатр. В самом начале сессии клиентка кажется пораженной вмешательством энергий различных субличностей. А контролер находит, что очень трудно позволять некоторым из наиболее негативных голосов договаривать до конца то, что они намерены сказать; он объясняет, что позволить им продолжать – значит уделять им слишком много внимания. Позже во время сессий на сцене будут появляться посредники, чтобы выразить негативные чувства голосов, но в остальное время негативные голоса говорят сами за себя. Клиентка явно отличает негативные голоса, рождающиеся у нее внутри, от тех, которые появляются извне. (На языке "Диалога с голосом" первые могут происходить от внутреннего критика, в то время как вторые могут представлять полностью отвергаемую личность, негодующую личность, хотя в "Диалоге с голосом" мы никогда не можем исключить возможность, что такой голос на самом деле приходит извне).
Клиентка. Во время одной сессии мы разговаривали также с фрагментарными личностями других людей, которые перенесли расщепление "я" в результате того, что их отвергли или от них отреклись. Это помогло мне понять, что мои голоса появились не только из моего нутра, но и извне. Из-за этого у меня было много конфликтов с моими социальными работниками.
Психиатр. На второй сессии клиента описывает, как некоторые высшие энергии помогают ей сопротивляться негативным голосам. Она смотрит на эти энергии как на ведущих духов, а ее контролер теперь приветствует их появление во время наших сессий. Они проявляют мудрость и часто появляются в дальнейших сессиях, чтобы объяснить или исправить что-то. Среди прочего, они говорят, что не могут всегда помогать клиентке, потому что она сама должна стать сильной.
Очевидна некая противоположность, в данном случае между более низкой и более высокой энергиями; контролер осведомляется о возможности допуска третьего голоса, который потом появляется спонтанно. Это обычно очень бодрая энергия, которая говорит, как она рада иметь возможность появляться время от времени.
Во время третьей сессии голос говорит также о страхе, в частности о стремительности недавнего психоза. Здесь контролер прямо обращается к моему собственному контролеру, чтобы удостовериться в безопасности ситуации, и говорит также, что негативный внешний голос клиентки был ужасно трудным в течение этой недели. Я предлагаю позволить негативному голосу полностью присутствовать на сессии, рассчитывая, что он будет дремать остаток недели. Я еще раз объясняю, что такой энергии, как эта, лучше уделить все внимание, которого она жаждет. (Один из принципов "Диалога с голосом" – обращаться с энергией таким образом, чтобы напряжение выходило из нее).
Клиентка. Часто во время сессий дела шли хорошо, но когда я бывала дома одна, случалось совсем по-другому. Часто шла настоящая борьба за то, чтобы оставаться самой собой, вопреки соглашению, которое я заключила с моими энергиями, что каждая из них будет помогать, если меня будет одолевать слишком большая слабость. Например, когда у энергии чувства было трудное время, и она функционировала неважно, энергия справедливости взяла на себя ее функции и ограждала энергию чувства. Этот процесс кооперации был важен для защиты.
Отдельные внешние энергии имели привычку появляться без предупреждения и истощать мои силы. С момента усовершенствования моей защиты и самозащиты сознания началась серьезная борьба. Мой сознательный вклад в самозащиту был достигнут намеренным закрытием моей ауры, чему я научилась благодаря курсу, который взяла у паранормально одаренной женщины. Аура – это энергетическое поле вокруг вас, которое, при концентрации, может быть закрыто или открыто по желанию. Я делаю это, думая, например, о стене вокруг меня или проектируя преграду между мной и другой персоной. Чем больше я это делаю, тем лучше получается.
Благодаря осознанию всех энергий я получила также лучшее представление о том, что происходит, особенно когда что-то было близко от меня. Случалось, я чувствовала давление, создаваемое внутри меня, легкое головокружение, помрачение сознания и до некоторой степени потерю сознания. В подобные моменты я сознательно использовала свою защиту; прежде я никогда не была способна делать это сама подолгу.
В начале этой новой фазы сильной защиты шла большая борьба за то, чтобы было совершенно ясно, что когда я говорила "нет", то действительно это имела в виду: энергии делали все, что могли, чтобы подвергнуть испытанию мое сопротивление. Однако, придерживаясь своего оружия, а также благодаря моему контролеру и другим энергиям, посылавшим позитивные мысли, я преуспела. В результате отдельные энергии не могли больше произвольно проникать и оставаться во мне так долго, как им нравилось, и в конце концов они сами отвязались. Часто я слышала, как они говорили: "Не светит. Давай оставим" (это были две энергии, которые объединились). Оглядываясь назад, могу сказать, что это было подобно хождению по лезвию ножа; бывали периоды, когда я чувствовала уверенность, что способна выдержать, но были другие моменты, когда моя уверенность оставляла меня. В конце, однако, я вышла победительницей и могла выстоять против энергий. Мое "нет" было окончательным.
Психиатр. На четвертой сессии контролер сообщает, что негативный голос действительно спал, как было согласовано, но с перерывами. Контролер полностью согласен, что нельзя давать свободу этому голосу, а вместо этого позволить высказаться любящему (преданному) голосу, как называет его клиентка. Он подробно останавливается на вопросах о привязанности, покинутости и на том, в чем она нуждается и чего ей не хватает.
На пятой сессии имеет место первая трансформация. Появляется голос, который прежде был негативным и пренебрежительным, и утверждает, что его, к сожалению, неправильно понимали. К концу обсуждения ему дают почувствовать, что он понят и что ценность его мнения признана. Он окрестил себя Справедливым.
На шестой сессии Справедливый возвращается и преподносит себя как защитника энергии чувств клиентки, а также других энергий. Он даже говорит, что сам уязвим и всегда чувствовал себя жертвой, потому что контролер не был достаточно настойчивым.
Второй негативный голос внутреннего критика также представляет себя и говорит, что теперь чувствует себя менее мстительным, он хочет вести себя отныне более тонко и с большим юмором. Это начало второй трансформации.
На седьмой сессии клиентка говорит на предварительном обсуждении, что чувствует себя лучше и менее одиноко. Она также снова может читать. Оба внутренних негативных голоса стали позитивными, а внешний негативный голос находится теперь как бы в тени. Однако, паранормальная энергия все еще утверждает себя; как считает клиентка, это свидетельствует о расщеплении ее энергии чувств. Это проблематично, потому что эта энергия непрерывно бродит вокруг, собирая информацию. К счастью, однако, ее (клиентки) контролер сейчас в лучшей форме.
На восьмой сессии (которая была отложена на неделю из-за моей болезни) мы вдруг оказались в тупике: клиентка хочет прекратить сессии. Мы используем эту сессию, чтобы исследовать ее мотивы, и она признается, что боится окончания сессий. Она едва справляется со своими проблемами и беспокоится о том, что случится, если мы вдруг прекратим эту работу. Она испытывает также чувство покинутости, которое хорошо знакомо ей. С другой стороны, она консультировалась кое с кем, и ей посоветовали прекратить сессии сейчас, пока все еще более или менее под контролем. Внешний негативный голос, послушный во время сессий, дома по-прежнему делает ее жизнь трудной, и это причина ее беспокойства. Сознание, говорит она, болезненное.
Поскольку ее заверили, что сессии будут продолжены после окончания начальных десяти, чтобы завершить все как следует, она согласилась продолжать.
На девятой сессии выяснилось то, что касалось негативной энергии, излучаемой извне. По мнению клиентки, она стала намного хуже и продолжает попытки влиять на нее негативным образом: это связано с ненавистью, ошибками, чувством вины и наказания, и приводит в замешательство, когда она отказывается сдаться.
На десятой сессии появляется контролер и говорит, что на прошедшей неделе также царило замешательство, с которым он не в состоянии справиться.
Теперь окончена десятая сессия. Очевидно, что негативный голос извне, который воспринимается клиенткой либо как диктаторский, либо как приводящий в замешательство, все еще в силе, пока не исчез и не трансформировался.
Заключение психиатра. Из этой серии сессий я сделала заключение, что подобные эксперименты имеют реальное значение, но что они, вероятно, включают и реальный риск.
Следовательно:

Заключение клиентки. Поскольку я теперь могу четко сказать "нет", то стала лучше ставить ограничения в собственной жизни. Я хочу установить четкие границы для окружающих меня людей; в прошлом я всегда избегала этого, потому что не могла справиться с агрессивным поведением, которое возникало всякий раз, как я пыталась установить ограничения. Это делало меня умственно и физически больной и совершенно несчастной. Поскольку я научилась должным образом защищаться, то могу теперь хорошо справляться с этим. В результате этих новых ограничений некоторые так называемые друзья покинули меня.
Другое позитивное изменение состоит в том, что я теперь лучше принимаю решения и переношу старые блокировки и травмы, а это означает, что я меньше беспокоюсь и могу более ясно понять, где я нахожусь в своей жизни. Я все еще связана с
"Диалогом с голосом" и надеюсь даже пойти дальше в моем путешествии за открытиями в мире голосов. Благодарю вас за внимание.
Постскриптум психиатра. По окончании десяти сессий моя клиентка и я согласились провести несколько дополнительных сессий, пока она достигнет равновесия. В них мы сконцентрировались на контролере, на уязвимой энергии (жертве) и внешнем негативном голосе. Нашей задачей было дать возможность клиентке лучше справляться с ее заботами, а также добиться изменения негативного голоса.
На первых трех сессиях контролер яростно громил негативную энергию, требуя, чтобы она убралась. Это не увенчалось успехом, и негативный голос продолжал беспокоить клиентку. Вместе мы испытали все виды творческих подходов к нему, такие как записывание и рисование, но клиентка казалась напуганной этим.
После третьей сессии клиентка внезапно предложила тактику собственного изобретения: когда негативная энергия/голос появлялся, она слушала его и давала свободно управллять, а потом истощала его. Это казалось фокусом; по словам клиентки, энергия тогда ослабевала и была беззащитной. Успех этого подхода позволил ей почувствовать себя достаточно сильной после шести сессий, чтобы продолжать вести дело без посторонней помощи.
Исключение неподатливого голоса/энергии может потребовать применения специального ритуала, ассоциирующегося с трауром; в данном случае это произошло спонтанно. В настоящий момент сообщить больше нечего, но для меня это был удивительный эксперимент.

РЕАБИЛИТАЦИЯ

Мариус Ромм

Слышание голосов – не чисто личный феномен: он тесно связан с социальным окружением слышащего. Его место в этом окружении часто зависит от негативного отношения к его переживанию, а это означает, что процессу реабилитации должно быть уделено должное внимание. Это и другие социальные воздействия существенны для обеспечения соответствующей среды, в которой стратегии и деятельность, обсуждавшиеся в этой книге, могут привести к успеху. Цель реабилитации – обеспечить наилучшие возможные условия для развития личности, позволяя таким образом примененному лечению приносить плоды. Существенными составляющими в этом процессе являются:

Качество отношений

Как мы уже заметили, слышащие голоса не расположены к толкованиям, которые отрицают их переживания и восприятия. Для них важно, чтобы их слушали с искренним интересом и участием, а не покровительственно или только с целью получения данных. Отношение должно быть заслуживающим доверие и основанным на равенстве.
Чтобы проиллюстрировать важность этих качеств для хорошего терапевтического отношения, я сошлюсь на рассказ бывшего пациента. (Полностью эту историю см. в двенадцатом сообщении в главе 8):
Только однажды за 15 лет психиатрического вмешательства, когда мне было 36, я нашел человека, который захотел слушать. Это оказалось поворотной точкой для меня, и с тех пор я перестал быть жертвой и начал овладевать своими переживаниями. Эта медсестра находила время слушать о моих переживаниях и чувствах. Она всегда давала мне почувствовать свое расположение и устраивала так, чтобы нас не беспокоили. Она выключала сигнал вызова и снимала телефонную трубку с рычага, а иногда, когда под окном ее комнаты были люди, она закрывала жалюзи. Это позволяло мне чувствовать себя непринужденно. Она садилась со мной по одну сторону письменного стола, а не по разные. Она говорила мне, что наш разговор доверительный, но я должен сам решать, что именно раскрывать. Постепенно, по мере возрастания доверия между нами, я смог рассказать ей о бесчестии, а также о голосах. Иногда, когда я описывал то, что со мной случилось, она говорила, что это причиняет ей боль и что ей нужен перерыв. Наконец, я нашел того, кто понял боль, которую я чувствовал. Она помогла мне понять, что мои голоса были частью меня самого и имели цель и основание. Через шесть месяцев я смог развить основную стратегию адаптации. Самое важное, что медсестра была искренней и честной в своих намерениях и в откликах на то, что я ей рассказывал.
Хочется сказать, что, может быть, иные профессионалы психического здоровья и социальной работы могли бы поучиться кое-чему из ее подхода:

Качество информации

Чтобы понять человека и помочь ему, знать, чего этот человек хочет, важно для обеих сторон быть полностью информированными. Поэтому хорошо начинать со всестороннего описания голосов: их количества, пола, возраста, кому они принадлежат, как организованы, какое влияние оказывают на слушателя, что говорят, как слышащий реагирует на это, что случилось с тех пор, как они впервые появились и т.д. В итоге оба (социальный работник и слышащий голоса) получают пищу для размышления, и этот процесс обдумывания существенный предшественник формирования подхода к голосам.
Требуется серьезное обдумывание с обеих сторон, чтобы прийти к согласию относительно характера и целей их отношений в этом поиске, но это не должно мешать постановке краткосрочных задач, которые обычно касаются умения справляться с беспокойством. Снижение беспокойства и достижение даже небольшой степени контроля заметно облегчает обдумывание. Могут использоваться также другие приемы для облегчения обдумывания, например, письменные задания, ведение дневника, упражнения по сосредоточению (более подробную информацию обо всех этих приемах смотри в соответствующих разделах этой главы).
Этот процесс размышления и отражения призван медленно, но верно улучшать проникновение в значение голосов для жизни слышащего. Поэтому важно установить ситуации, чувства и личности, связанные с появлением или интенсификацией голосов – так называемые триггеры (trigger спусковой крючок – англ..). Триггеры представляют собой обстоятельства, в которых голоса заключены как в капсулах. Кажется, что голоса реагируют на нечто узнаваемое: они могут воскрешать в памяти травмирующее переживание (воспоминания), вмешиваться в ситуацию (предназначения) или защищать слышащего (запрещения). Триггеры часто бывает трудно выявить. Многие слышащие обнаружили, что очень помогает составление истории жизни, в которой голоса играют главные роли (ego- документ).
Особенно важно в этих исследованиях распознать метафорические или символические значения голосов. Рассмотрим, например, случай, когда голос говорит подобно роботу. Робот вызывает мысли о силе без чувства, о силе, которой трудно сопротивляться, которую трудно побороть, и которая может таким образом быть символом бесстрашной личности. Робот становится метафорой, связанной с чувствами; если это пугающая фигура для слышащего, он также может быть метафорой приспособления к страху. В таких случаях существенно, чтобы в обсуждениях внимание было сосредоточено на боязни страха, и слышащий должен тогда быть обучен справляться с этим страхом. Другой пример голос маленького ребенка; это может означать отношение к слышащему как к ребенку или намекать на травмирование в детстве. В первом случае голосам могли быть, вероятно, даны детские задания, а во втором – голос мог быть охарактеризован как специфическая возрастная корреляция к особенно тяжелому переживанию в собственном детстве слышащего.
Метафоры часто таковы, что на их значение натыкаются только случайно: как бы конкретно и убедительно они ни были изображены, их нелегко выявить. Нет словаря метафор, чтобы помочь справиться с этой трудностью, но есть много хорошо документированных примеров, которые можно найти в различных книгах, таких как книги о множественных личностях. Фокусировка внимания также может очень помочь в путешествии за открытием по ландшафтам метафор и триггеров.

Восприимчивость к эмоциям

Имея дело со слышащими голоса, семьи, друзья и помощники сами должны также быть восприимчивы и подготовлены к осознанию собственных чувств и способов, которыми они справляются с ними. Эта восприимчивость включает в себя чувствительность к следующим вопросам.
Эмпатия*
* Эмпатия – умение поставить себя на место другого, сопереживать. – Прим. переводчика.
Эмпатия проявляется в слушании с соответствующим чувством, показывающим, что страх перед голосами прочувствован и понят, но нет причин терять самообладание. Это не значит, что помощник должен поддерживать тревогу, но он не должен и избегать проявления чувств, когда подробно излагаются крайне неприятные переживания. Соответствующие человечные реакции со стороны помощника позволяют слышащему голоса легче справиться с остротой затронутых эмоций и чувствовать, что поднятый им шум вполне понятен в этих обстоятельствах.
Когда голоса очень угрожающие, помощник должен все же пытаться выпытать описание переживания. Разговор об этом может помочь установить, какие аспекты феномена основаны на реальности, а какие – воображаемые; храня молчание, можно только укрепить мысль о том, что проблема касается только слышащего голоса. Соответствующее обсуждение может позволить слышащему проникнуть в структуру власти голосов; эта власть существует только в той степени, в какой слышащий приписывает ее голосам, как бы убедительно он не настаивал на том, что она безгранична.
Очная ставка
Голоса могут ограждать слышащего от определенных чувств, тайно внушая ему избегать их; ясно, что при таких обстоятельствах невозможно научиться справляться с такими чувствами. Помощник должен поэтому принимать во внимание, что "очная ставка" с этими чувствами может быть существенной для прогресса, и не должен отступать, даже если кажется, что есть риск вызвать яростную реакцию. Конечно, должны быть обеспечены надлежащие меры на случай кризиса. Например, студентка впервые начала слышать голоса в возрасте 23 лет. В течение года, предшествовавшего этому, она подвергалась злому подшучиванию – вступительной церемонии студентов первого года обучения. (В Голландии некоторые организации студентов имеют обычай пытаться в течение вводного периода шокировать сексуальными вопросами). Она была в замешательстве из-за "очных ставок", включенных в этот ритуал, и с тех пор избегала секса. Даже после нескольких лет помощи, включая пару лет нашего амбулаторного лечения, она продолжала уклоняться от него.
Со времени возникновения этой проблемы она неизменно выбирала роль больной и видела в этом свое будущее. Она не могла представить себя нашедшей партнера, имеющей детей или работающей. Это было такой серьезной помехой, что мы заставили ее открыто посмотреть на тот образ жизни, который она выбрала, и на то, что мы считали основной проблемой: ее боязнь собственной сексуальности. Эта "очная ставка" запустила в ход взрыв голосов; женщина впала в психоз и убежала в дом своих родителей, как будто бы там она могла найти защиту от собственных чувств. Эта спонтанная реакция подтвердила наши подозрения о наличии сексуальной проблемы.
Неистовая реакция, подобная этой, требует специальной поддержки и руководства. Ясно, что такие "очные ставки" не должны предприниматься без тщательной подготовки, но жизненно важно не помогать пациенту уклоняться от проблемы из-за боязни психоза. Действительно, психотическая реакция может оказаться исключительно поучительной как для пациента, так и для помощника.
Осознание
Голоса могут относиться к ситуациям и переживаниям, прошлым или настоящим, которые тайно вселяют стыд, страх или ужас; они могут, например, ассоциироваться с агрессивным сексуальным обращением, которое слишком болезненно воскрешать в памяти. (В таких случаях может быть особенно заманчиво одобрить отрицание или подавление памяти, учитывая непредсказуемость индивидуальных реакций на углубление в болезненный материал, но, как мы наблюдали, это неразумно).
К несчастью, болезненные события не всегда принадлежат прошлому; иногда они присутствуют в настоящем, и тогда исследовать их еще труднее. В процессе их исследования помощник может случайно найти неохотно затрагиваемую, не намеченную сферу и поэтому должен быть готов бесстрашно затронуть эмоции слышащего голоса, также, как и свои реакции на них.
Возможно, трудно не уклониться от этого вызова, но полное осознание переживания слышащего исключительно важно. Когда ситуация истолкована благоприятно, но с замалчиванием болезненных моментов, устрашающие эмоции исчезнут из сознания, но будут продолжать словесно выражаться через крайне тягостные голоса.
Мы знаем, например, мать, сын которой повесился. После смерти сын постоянно взывал к ней, прося ее присоединиться к нему. В этом случае, если бы не предложенная помощь для полного осознания содержания послания голоса, то могла возникнуть большая опасность покушения матери на самоубийство. Поэтому мы прежде всего исследовали характер этого послания.

Социальная автономия

Слышание голосов – глубоко проникающее переживание, и оно требует от слышащих большой силы и выносливости для сохранения контроля над своим поведением. Этому вряд ли способствует тот факт, что общество зачастую проявляет по отношению к ним мало понимания и терпимости, так что все они слишком склонны к изоляции. Утверждение или развитие личности требует соответствующей социальной автономии; другими словами, предоставления места в обществе, что будет способствовать развитию личности и ее независимости. Среди прочего это включает полное социальное обеспечение, такое как свое жилье, какой-то вид занятий и некоторая степень финансовой независимости. Это элементы, которые дают возможность индивидуумам строить свою повседневную жизнь и отношения и являются основой социальной устроенности. Всем слышащим голоса, которые рассказывают свои истории в главе 8, посчастливилось обладать этими условиями: они получали помощь и поддержку от друзей, семей и помощников, но в конечном счете они брали ответственность на себя.
В процессе социального развития личности могут возникать неожиданные проблемы, как это было с одной слышащей голоса, которую я знал много лет. Когда эта женщина впервые пришла ко мне, она жила в собственном доме (с двумя большими собаками), но с соседями, чьи социальные нормы и ценности были чужды ей. Я объяснил это ее родным и с их помощью женщина переехала в район, более соответствующий ее возрасту и социальному положению. Эта перемена места оказалась чрезвычайно полезной для ее самочувствия и для стимулирования ее развития.
Другая помеха приобретению социальной автономии может наблюдаться у тех, кто слишком долго остается жить в родительском доме. Это так же вредно для слышащих голоса, как для любого другого молодого человека: когда чья-то зависимость от других чрезмерна, трудно научиться принимать независимые решения и таким образом брать на себя личную ответственность и проявлять свою индивидуальность. Родители слышащих голоса иногда наслышаны о том, что отсутствие у их детей реального чувства ответственности зависит от их неспособности к независимости, но наш опыт таков, что они очень часто способны вести вполне нормальную, независимую жизнь, даже во время так называемых психотических эпизодов.
Уединенность, обеспечиваемая наличием собственного дома или квартиры, может быть также важным элементом в проявлении чувства социальной автономии, хотя необходимо ясно отличать уединение от изоляции. То, что верно для всех нас, имеет решающее значение для людей, которые слышат голоса: иметь связи, поддерживать контакты с другими людьми и заниматься общественной деятельностью. Здесь мы говорим о способности быть хозяином (или хозяйкой) собственного жизненного пространства без вмешательства других. Однако, может быть разумно отдать предпочтение тому, что поможет избежать изоляции; для кого-то это может быть обучение искусству общения, в то время как другие могут нуждаться в развитии активного интереса к таким занятиям, как танец, музыка, рисование и т.д. или в привлечении к какому-нибудь виду обучения.
При нынешнем способе организации нашего общества чувство социальной автономии особенно зависит от наличия работы; это делает особенно важной для слышащих голоса возможность сохранить их работу или найти другое подходящее занятие (см.несколько хороших примеров в гл.8). Очевидно, что работа или другая деятельность должна давать простор для проявления ответственности и соответствовать темпераменту индивидуума. Слышание голосов может быть ослабляющим и часто не оставляет слышащему достаточно энергии, чтобы создать такие возможности для него (или для нее). Как мы видели в главе 8, многие слышащие голоса способны применить в своей работе одаренность богатым воображением, когда условия этой работы гибкие и есть возможность проявить свои творческие способности.

Доверительные отношения

Почти все слышащие голоса, научившиеся жить с этим переживанием, описывают, как важно было для них иметь друга, партнера или члена семьи, который слушал их, признавал их, помогал чувствовать себя в безопасности. Имеет значение не количество таких отношений, а их качество: даже один такой человек может дать чувство безопасности в периоды, когда голоса особенно подавляют.
Нахождение соответствующей поддержки в трудные периоды может быть сродни искусству. Даже те слышащие голоса, которые обходятся без обращения за психиатрическим лечением любого рода, сообщают, что бывают времена, когда они угнетаются голосами и рискуют попасть в больницу на длительное лечение. Те, кто описывает свой опыт в главе 8, тем или иным образом избежали покровительства медицинских властей. Например, в Лондоне организация Lamberth Link предлагает квартиру с льготной платой, где слышащий голоса может остановиться на ночь или на пару дней и получить поддержку других членов сети, которые сами слышат голоса.
Не каждому, однако, так везет, чтобы иметь в своем распоряжении такую сеть, в любом случае важно найти тот или иной способ чувствовать себя в безопасности в своем окружении. Поэтому каждая кампания по реабилитации должна включать в себя соответствующую информацию для семей, партнеров, друзей и знакомых слышащих голоса, а также для любого другого, с кем они могут иметь важный контакт. Такая информация должна включать следующее:

Должно быть ясно, что все меры по реабилитации, обсуждавшиеся здесь, основаны на принципе равенства и использования опыта самого слышащего голоса. Таким образом, любая предложенная поддержка всегда предназначена для избежания зависимости и увеличения возможности роста самосознания и самоопределения. Слышание голосов представляет собой огромный вызов: вызов, который может рассматриваться либо как угроза, делающая человека бессильным, либо как учитель, способный помочь противостоять жизненным испытаниям. Однако развитие личности возможно только тогда, когда ближайшее окружение стимулирует это, а общество предоставляет в полном объеме реальные возможности. Конечной целью является полное развитие индивидуальности как такой, которой случается слышать голоса.

ЛЕКАРСТВЕННАЯ ТЕРАПИЯ И СЛЫШАНИЕ ГОЛОСОВ

Адриан Хониг

Введение

Мы чувствовали необходимость включения этого раздела о лекарственной терапии, потому что слышащим голоса, которые обращаются за помощью к психиатрам, очень часто прописывают лекарства. Частота такого отклика – естественное следствие наиболее распространенного толкования этого феномена психиатрами. Слышание голосов может быть симптомом различных психических заболеваний, каждое из которых сопровождается также другими, более или менее специфическими признаками. Если вы идете на прием к психиатру, он расспросит вас об этих симптомах и сделает заключение о том, какое заболевание наиболее вероятно в вашем случае. На основе этой информации будет дана рекомендация о лечении. Этот раздел – попытка ознакомить читателя с позицией психиатров в надежде помочь вам понять, почему, когда вы говорите, что слышите голоса, психиатр задает вам определенные вопросы и прописывает определенные лекарства. Наша цель – сделать поведение и действия психиатра более понятными и предсказуемыми и, возможно, сделать некоторый вклад в развитие более доверительных отношений и лучшего лечения.
С точки зрения психиатров есть два типа заболеваний, признаками которых может быть слышание голосов: психоз и невроз.
При психозе слышанию голосов часто сопутствует замешательство или страх – страх, который может быть таким подавляющим, что галлюцинирующий либо полностью окаменевает, либо очень обеспокоен. Голоса могут быть такими сильными, что их командам, хотя они могут быть странными или вредными, приходится повиноваться, так что слышащий полностью подавлен.
При неврозе человек обычно способен "держать голоса в узде", хотя иногда это удается только ценой больших усилий. Слышащий голоса не особенно смущен, не находится полностью во власти голосов, и переживания обычно не мешают нормальной повседневной деятельности.
Мы рассмотрим различные типы лечения, применяемые в обоих случаях, т.е. при психозе и при неврозе, а также побочные эффекты и предложим несколько возможных стратегий, когда такое лечение рекомендуется.

Слышание голосов и психозы

Хотя психоз может иногда продолжаться довольно долго, часто это временное или даже мимолетное состояние. Состояние психоза может быть охарактеризовано тремя типами симптомов: нарушение четкости мышления (спутанность), нарушение восприятий (слышание голосов) и нарушение воли (энергии применять собственную волю). При психозе слышащий так захвачен голосами, что они всецело поглощают его/ее жизнь, и все остальное должно уступать место им. Существует только реальность голосов; земной мир, который для других является единственным реальным миром, – затуманен. Мир психотика радикально изменяется, и как следствие изменяется также его/ее поведение. Это мир, в котором голоса осуществляют контроль.
Не нужны ни анализ крови, ни рентген, чтобы поставить диагноз психоз; врач почти полностью зависит от информации, которую дают ему пациент, его семья и друзья. Вопросы, которые могут быть заданы, когда подозревается психоз, следующие:

До сих пор нет согласия относительно одной единственной причины психоза, но какими бы ни были причины, похоже, что должна быть явная начальная уязвимость. Это может быть связано и приводиться в действие генетической предрасположенностью (как при шизофрении) или другими факторами уязвимости (см. рис.1).

Рис.1: Уязвимость психозом

Одно из общепринятых объяснений того, что происходит при психозе, – теория фильтра. При нормальных условиях мы осведомлены о многих вещах, которые происходят внутри и вокруг нас, но воспринимаем только такие впечатления и импульсы, которые мы рассматриваем как важные или нужные; мы подсознательно фильтруем ежедневную направленную на нас "бомбардировку" эмоционально перегруженной информацией. Эта способность фильтровать информацию понижена во время психоза. Неудивительно, что это нарушение часто сопровождается страхом.
Вследствие этого повреждения фильтра индивидуум затопляется импульсами, которые очень затрудняют ясное мышление. В таких обстоятельствах человека часто обвиняют в том, что он говорит ерунду, рассказывает истории без начала и конца, бродяжничает и т.д. Другим признаком нарушения процесса мышления может быть то, что человек не способен (возможно, часами или даже днями) выразить или сформулировать свои мысли. Он может также развивать идеи-фикс, которые не разделяются никем другим, и за которые он держится, несмотря на всю очевидность обратного, – так называемые бредовые идеи. Могут быть также нарушения в восприятии (слух, зрение, обоняние и осязание), такие как, например, слышание голосов. В психиатрии этот феномен определяется как восприятия, которые появляются при отсутствии внешних возбудителей; чтобы применить это определение, слышимый голос должен осознаваться как ego-дистоник (т.е. появляющийся не изнутри галлюцинирующего), ясный и находящийся во внешнем мире.
У личности, уязвленной психозом и у которой впоследствии проявляется психоз как результат действия некоего триггера, может быть какая-то дисфункция мозга. Мозг – это связка сложных нервных клеток и нервных путей; между ними происходит постоянный обмен химических веществ, называемых нейротрансмиттерами, и нормальный баланс между некоторыми из них нарушен при психозе. В результате могут возникнуть галлюцинации, беспорядочное мышление и страх. Определенные лекарства способны восстанавливать этот баланс и этим снижать психотические симптомы, такие как слышание голосов; такие лекарства называются нейролептиками или транквилизаторами.

Медикаментозное лечение при психозе

Есть более 30 различных нейролептиков. Первый, хлорпромазин (Largactil) был открыт 40 лет назад и все еще широко применяется в Соединенном Королевстве. К нейролептикам не привыкают. Они часто приводят к полному исчезновению психотических симптомов, хотя на это могут уйти дни и даже недели. В некоторых случаях единственным эффектом от применения нейролептика является увеличение интервала между психотическими симптомами, причем бред и галлюцинации блекнут, но остаются на заднем плане (как фон).
Нейролептики производят частичную или полную реставрацию разрушенных фильтров. Возбудители снова фильтруются, но иногда с тем отличием, что они полностью или частично лишены своего эмоционального заряда (см.рис.2). Нейролептики имеют также положительный эффект в отношении бредовых идей, таких как уверенность, что за человеком следят, или что кто-то вынимает мысли из головы больного, или передает их по радио или по телевидению. Действие нейролептиков может приводить к чувству слишком большого удаления от внешнего мира, к отупению, к неспособности проявлять инициативу или даже к полной апатии. С другой стороны, однако, такие чувства могут быть признаком серьезной болезни, от которой нейролептик прописан. При шизофрении, например, апатия и утрата инициативы – существенные негативные симптомы.

Рис. 2: Воздействие нейролептиков

Эти эффекты иногда являются причиной того, что человек вообще прекращает принимать лекарство, но не все нейролептики имеют одинаковый положительный или неблагоприятный эффект: эти эффекты изменчивы, большей частью обратимы и различны у разных людей. Однако, несмотря на неприятные явления, важно пытаться найти специфический нейролептик и его специфическую дозу, которые уменьшают насколько возможно побочные явления без снижения антипсихотического эффекта.
Всякий раз, когда психоз возвращается (нарастает), может быть риск рецидива симптомов, и поэтому важно научиться распознавать ранние признаки повторяющихся эпизодов. Это может быть нарушение сна, повышенная раздражительность, плохая концентрация внимания, тенденция отдаления от общества, более интенсивное слышание голосов или надвигающаяся потеря контроля. Когда эти признаки появляются, полезно возобновить прием нейролептиков и выявить триггеры, которые могли бы вызвать вспышку болезни. Рекомендуется также обсудить с вашим врачом, какое лекарство было наиболее полезным для Вас в прошлом. Не всегда есть необходимость принимать нейролептики непрерывно в течение длительного периода, хотя при шизофрении поддерживающая доза нейролептика может быть очень полезна. Вообще же назначение лекарств каждому пациенту остается искусством.
Вот некоторые из часто назначаемых нейролептиков:

Помощь при побочных явлениях
Побочные явления – это нежелательные следствия приема лекарств, они могут принести большие страдания пациенту. Что касается нейролептиков, эти явления обычно ослабевают после 1-2 недель применения. Наиболее часто встречающиеся побочные действия нейролептиков: крупный тремор, скованность конечностей, беспокойство, неусидчивость, качание тела и головокружение. И еще, хотя менее часто: нарушение зрения, сухость во рту, повышенный аппетит и сексуальные проблемы. Когда появляются побочные явления, может быть полезна одна из следующих стратегий или их комбинация:

Некоторые побочные явления (такие как скованность конечностей и беспокойство) уменьшаются упомянутыми выше таблетками; другие, однако (такие, как нарушение зрения или сухость во рту) могут возрастать. Другим недостатком является то, что они несколько снижают антипсихотическое действие нейролептика.
Если постоянно принимать нейролептик в течение 6 месяцев, может проявиться вредный эффект, который психиатры называют "поздняя дискинезия". Это непроизвольные движения мышц языка и лицевых мускулов, но могут быть затронуты и другие части тела. Риск этого эффекта возрастает, если длительный прием нейролептиков комбинируется с такими лекарствами, как Kemadrin и Disipal (как упомянуто выше). К несчастью, нет средства для избавления от побочного эффекта такого долговременного лечения.

Слышание голосов и невроз

Как мы уже упоминали, галлюцинирующие в этой второй группе обычно способны дистанцироваться от своих голосов, а иногда – даже продолжать до определенной степени свою повседневную деятельность.
Под неврозом мы понимаем состояние, в котором есть признаки психического заболевания без нарушения процессов мышления или контакта с действительностью и при котором анализ реальности остается в силе. Анализ реальности означает, что вы знаете, что то, что вы слышите или думаете, порождается внутри вас, и что это слышите только вы; другими словами, вы спрашиваете себя, а не внешний мир, о природе того, что вы чувствуете. Вы можете также не быть полностью подавленными этими новыми ощущениями. Как поясняется в другом месте (раздел "Расщепление личности", глава 9), причинные факторы в этих условиях воспринимаются как возникающие скорее из-за эмоциональных конфликтов, а не из-за нарушенного функционирования мозга.
Некоторые психические состояния, включающие галлюцинации, называются диссоциативными расстройствами. Диссоциация буквально означает распад; в этих условиях бессознание расщеплено или подавлено (часто тяжелым травматическим инцидентом), так что сопутствующее чувство или запись информации не восприняты личностью. Это подавление – естественный защитный механизм, но такой, который может начать вести собственную жизнь и закончить тем, что будет более вредным, чем полезным.
Диссоциативные расстройства зачастую инициированы тяжелыми событиями в прошлом, такими как дорожное происшествие, изнасилование и т.д. (см. разделы "Диссоциированная личность" и "Травма", глава 9), когда человек защищается от нестерпимой, но неотвратимой ситуации отделением частей самого себя. Отделенная, часть личности (ego), может, например, не подвергаться угрозе или нападению в этот момент; когда событие завершено, отделенная часть может присоединиться к остальному ego или продолжать вести отдельную жизнь (см. рис. 3).

Рис. 3: Механизм невроза

Если расщепление продолжается (идея фикс), отделившаяся часть может идентифицировать себя с другими частями ego с помощью голоса, который может затем появляться в стрессовой ситуации в дальнейшей жизни или в любой повторной встрече с первоначальным пугающим событием. Эти ситуации могут сопровождаться эмоциями, пережитыми во время действительной травмы.
Когда предполагается наличие диссоциативного состояния, вам могут задать такие вопросы:

Медикаментозное лечение и невроз

В отличие от психоза, невроз требует медикаментозного лечения только поддерживающего характера с целью уменьшения чувства страха, а также сопутствующих физических ощущений (одышка, сердцебиение и т.п.). В этих обстоятельствах обычно применяют седативные препараты, которые прописывают на короткий период (максимум 14 дней непрерывно) в зависимости от склонности к привыканию. Часто предпочитают быстродействующие седативные препараты, так как химикаты в препаратах длительного действия имеют тенденцию накапливаться в организме и прогрессивно наращивать седативный эффект.
Помимо различных видов benzodiazepines (например, Valium) иногда прописывают другие виды медикаментов, такие как нейролептики. Однако в этих случаях они применяются не ради их антипсихотических свойств, а ради седативного воздействия. Главное преимущество нейролептиков состоит в том, что, как считается, даже их длительное применение не приводит к привыканию.
Прописываемые медикаменты могут включать:

Обычно вредные эффекты седативных препаратов заключаются в сонливости, слабости, вялости, а иногда в парадоксальном растормаживании. Как и при психозе, выбор лекарств очень сильно зависит от индивидуума и требует внимательного обсуждения между врачом и пациентом.

Заключение

Слышание голосов может проявляться как при психозах, так и при неврозах, поэтому важно, чтобы психиатр определил, что происходит, прежде чем советовать что-то относительно лекарств. Нейролептики предпочтительны в случаях, когда слышание голосов сопровождается другими психотическими симптомами, такими как нарушение мышления и явное изменение поведения. С другой стороны, при неврозах, т.е. при отсутствии явного расстройства мышления или нарушения восприятия действительности, предпочитаются седатики как дополнение к лечению. Эта классификация слышания голосов по двум категориям (психоз и невроз) довольно наивна; на практике, как и в большинстве систем классификации, они в значительной степени совпадают.
Важно понимать, что одного медикаментозного лечения часто недостаточно, чтобы смягчить симптомы и позволить вернуться к нормальной жизни: как правило, это только помощь для выздоровления. Вместе с врачом, выписывающим лекарство, галлюцинирующий может быть способен выявить, какое лекарство больше всего помогает уменьшению симптомов и благодаря этому делает более успешными другие формы лечения.

11. РЕЗЮМЕ

Мариус Ромм и Сандра Эшер

Во введении мы наметили цели, которых надеялись достичь благодаря этой книге. Кажется уместным в этом резюме рассмотреть вклад, внесенный для осуществления этих целей информацией, которую предложили наши многочисленные авторы. Задачами, которые мы перед собой ставили, были:

1. ОБМЕН ОПЫТОМ

Мы попросили многих слышащих голоса описать свои переживания. Их истории представлены в главах 6 и 8.
Сообщения, представленные в главе 6, имеют много общего. Это переживания людей, которые никогда не были психиатрическими пациентами и которые в повседневной жизни нормально действуют как домашние хозяйки, учителя, врачи и т.д. Это люди с активной социальной жизнью; всем удалось найти контакт с другими людьми, которые оказались способными понять или признать их переживания, что позволило им избежать опасности изоляции. Они справились с задачей соединения голосов с остальными сторонами своей жизни и склонны принять парапсихологические или религиозные взгляды на голоса.
К несчастью, не каждому достаточно везет в столь позитивном опыте. Многие слышащие голоса очень страдали и искали психиатрическую помощь (их истории рассказаны в главе 8). Они часто рисуют картину крайней изоляции в течение длительных периодов. Они в конце концов нашли свой способ выхода из изоляции, но только после того, как им повезло встретить людей, которые хотели и могли принять их и их голоса; это постепенно помогло им овладеть своими восприятиями. Ясно, что необходимо было достичь этого прежде, чем они смогли должным образом развить свои индивидуальности с помощью труда и личных отношений, которые давали место их голосам. Таким образом, они нашли устойчивую модель жизни, в которой любые спуски компенсировались подъемами.
Все, кто учился справляться со своими голосами, обнаружили важность общения с другими людьми по поводу этих переживаний. Общение – способ прорваться сквозь барьеры изоляции, и оно существенно для процесса интеграции голосов в повседневную жизнь. В главе 5 приведены наглядные примеры получаемых благодаря этому преимуществ, которые можно подытожить таким образом:

2. ПРОБЛЕМА ОВЛАДЕНИЯ

Мы видели, что слышание голосов может быть очень позитивным и ценным переживанием. Вглядываясь в прошлое, мы находим многих великих людей, которые слышали голоса и успешно руководствовались ими в своей жизни: Сократ, Моисей, Иисус, Мухаммед, Экхарт, Тереза Авильская, Жанна д'Арк, Бруно, Гихтель, Сведенборг, Фехнер, Юнг и т.д. (см. главы 4 и 7). Небольшой исторический экскурс может сделать опыт слышания голосов менее странным и, возможно, более приемлемым для общества.
Мы установили также, что и сегодня есть люди, слышащие голоса и социально адекватные и действующие эффективно (см. части 2 и 6). Это люди, которые научились справляться со своими голосами и успешно интегрировали их в свою жизнь, люди, не являющиеся ни святыми, ни психотиками, как выразилась Миртл Хиири.
Наше убеждение, что голоса сами по себе не являются главной проблемой, подкреплены результатами обследования 173 слышащих голоса (глава 2). Пятьдесят восемь из этих людей нашли способ справляться со своими голосами. Поразительной общей чертой было то, что все они сумели установить такие отношения со своими голосами, в которых обе стороны были на равной ноге. Наоборот, те, кто не сумел справиться со своими голосами, смотрели на себя как на подчиненных своим голосам. Когда мы сравниваем эти две группы, становится очевидно, что суть обучения овладению голосами состоит в развитии личности слышащего. Если мы говорим "Нет" голосам, то говорим "Нет" самим себе: собственным желаниям и эмоциям, нашему прошлому, тому, что в действительности произошло, – всему, что пугает нас и заставляет чувствовать себя бессильными. Если мы говорим "Да", то должны признать многое неприятное как внутри, так и вокруг нас, но этот процесс позволит нам продолжать расти.

3. РАЗНООБРАЗИЕ ПРОИСХОЖДЕНИЯ

После прослушивания историй людей, слышащих голоса, и прочтения множества теорий об этом феномене, мы вынуждены заключить, что существует большое разнообразие в происхождении голосов.
Мы уже отметили историческую очевидность того, что многие великие люди руководствовались голосами, которые они слышали. Среди них были религиозные лидеры, ученые и государственные деятели. Мы также знаем, что были моряки, которые начали слышать голоса, когда они долгое время пребывали в море в одиночестве. "Международная амнистия" сообщает, что жертвы пыток также часто слышат голоса во время или после своих тяжелых испытаний. Мы знаем из соответствующей литературы и по некоторым примерам из этой книги (глава 9), что все виды детских и более поздних травм могут вызвать голоса. Некоторые люди имеют телепатические переживания, включающие голоса, в то время как другие связывают этот феномен с медиумизмом или с присутствием направляющего духа (глава 6). Мы знаем, что голоса могут появляться в детстве и оставаться во взрослой жизни. Мы знаем также, что на попечении психиатров есть очень много больных, которые слышат голоса.
В этом резюме мы еще раз рассмотрим наиболее важные толкования слышания голосов как внутри, так и вне психиатрии. Наиболее поразительно различие между точкой зрения, что голоса могут руководить внутренним обучением, и мнением, что они являются симптомом болезни.
В главе 7 мы прочли об изучении Миртл Хиири 30 человек, слышащих внутренний голос. Это привело ее к разделению группы на 3 основные категории:

Эта категоризация может быть применена к авторам, поведавшим свои истории в главе 6. Например, седьмой автор может рассматриваться как представитель категории 1 с голосами, проистекающими от фрагментарных частей этого молодого человека. Он описывает голоса как ищущие что-то многозначительное; по всей вероятности, он искал свой стиль жизни, свою индивидуальность. Первый и третий авторы могут рассматриваться как примеры по категории 2, в которой голоса обеспечивают руководство, а второй и четвертый – как примеры по категории 3, где каналы открыты по направлению к более высокому "Я". С другой стороны, большинство авторов главы 8 служат примером первой категории; они скорее будут искать психиатрическую помощь, чем те, которые принадлежат к другим группам.
Хиири относит эти три категории не к психопатологии, а к духовному пробуждению. Она ссылается на работу Assagioli, который обрисовывает три типа реакции на духовное пробуждение, которые аналогичны категориям Хиири для переживаний внутреннего голоса. Assagioli замечает, что:

Если мы сопоставим данные, полученные Хиири, с идеями Assagioli, то вторая и третья категории Хиири означают внутреннее обучение с голосом в качестве учителя, в то время как первая наводит на мысль о том, что голоса отражают такие вещи, которые воспринимаются как негативные.

Системы взглядов в психиатрии

Типы, разработанные Хиири и Assagioli, очень отличаются от обычно используемых в психиатрии, что обусловлено природой двух подходов. В первом пациент находит помощь как результат процесса обучения, в то время как в последнем помощь предлагается в форме лечения нейролептиками, особенно когда психиатрической службой поставлен диагноз шизофрении. Это не стимулирует развития личности.
В психиатрии различие делается по типам болезней, которые предположительно ответственны за слышание голосов. Вот главные категории:

Следствием такой психиатрической категоризации является то, что слышащего голоса будут лечить медикаментами (см. главу 10), в особенности в случае шизофрении или маниакально- депрессивного психоза, в то время как диссоциативное расстройство будут лечить психотерапией (возможно, в комбинации с медикаментами). Всем слышащим голоса, описанным в главе 8, был поставлен диагноз шизофрении. Однако, очевидна взаимосвязь между ранней травмой и слышанием голосов (первый и пятый авторы); поскольку это так, то этих людей следовало бы также отнести к категории имеющих диссоциативное расстройство.
Мы полагаем, что связывать слышание голосов с диагнозом шизофрении следует с большой осторожностью. На отличие диссоциативного расстройства от шизофрении или на возможность их сосуществования часто не обращают внимания, из-за чего было допущено много ошибок (см. первого и пятого авторов). Поэтому каждый диагноз шизофрении должен включать оценку возможности наличия диссоциативного феномена. Другой важной причиной для проявления этой заботы является возможность комбинации симптомов шизофрении и переживания пика, описанного Assagioli. Наше знание этого предмета очень ограничено; возможно, мы могли бы узнать больше, если бы психиатрия, парапсихология и трансперсональная психология шире обменивались своими изысканиями и их результатами.
Психиатрия не всегда связывает феномен слышания голосов с диагнозом шизофрении; существует ряд других систем взглядов, как описано в главе 9. Каждая из них представляет свою интерпретацию, которая, в свою очередь, связана с собственным акцентом в подходе к лечению. Поражает, что сами пациенты не согласны с этой систематизацией; все теоретические аспекты можно увидеть в одном единственном случае.
Брайен Дейви иллюстрирует это в разделе о психозе (глава 9), где он говорит об интерпретации фоновых шумов как голосов, разговаривающих о нем. Эта идея могла бы рассматриваться как относящаяся к сфере когнитивной психологии. Дейви говорит также, что когда ребенка эмоционально игнорируют и очень сильно оскорбляют взрослые, в нем развивается некий род "оцепенения, чрезвычайная эмоциональная обособленность, вид зомбификации. Психиатры называют это "эмоциональная бедность", когда этот недостаток ответных чувств позднее снова возникает в жизни".
Есть несколько наиболее распространенных эмоциональных состояний, переживаемых при психозе. В клинической психиатрии слышание голосов и "эмоциональная бедность" будут истолкованы как симптомы шизофрении, безотносительно к личности и истории ее жизни. Взаимосвязь между историей жизни и эмоциональными реакциями в дальнейшей жизни, о которой говорит Дейви, – это именно то отношение, которому придает особое значение психодинамическая система взглядов. Дейви продолжает говорить о том, что эти эмоциональные состояния заново переживаются в дальнейшей жизни в ситуациях, связанных со страхом и чувством беспомощности. Внимание социальной психиатрии концентрируется именно на этих вопросах при описании роли отношений и устрашающих ситуаций, которые могут символизироваться голосами. Если воскрешенные эмоции достаточно интенсивны, они действуют как триггер психотической регрессии*.
* Регрессия – возвращение в прежнее состояние. Прим. переводчика.

Системы взглядов вне психиатрии

Большинство людей, слышащих голоса, даже те, которые могут хорошо справляться со своими переживаниями, убеждены, что голоса приходят извне. Поэтому мы уделили должное внимание тем системам взглядов, которые прямо относятся к этому убеждению. Эти взгляды описаны в главе 7, в ней авторы интерпретируют голоса, которые они слышат, как свидетельство общения с энергиями вне нашего мира сенсорных восприятий.
Два автора описывают свои переживания голосов с метафизической точки зрения, ассоциируя голоса с душами умерших. Другие выбирают религиозную систему взглядов, которая рассматривает голоса как имеющие мистическую природу; или связывают голоса с тем, что духовная психотерапия называет высшим "Я"; или рассматривают голоса как связь с нашим коллективным бессознательным.
В этом резюме мы свели вместе много различных мнений в попытке выяснить смысл феномена слышания голосов. Учитывая большое разнообразие личных переживаний и объясняющих теорий, стоя перед лицом слышащих голоса, которые ищут помощи и поддержки, мы должны были задать себе следующие вопросы:

Прежде чем ответить на любой из этих вопросов, мы должны располагать системой взглядов. Возможно, наиболее значительное различие между моделями, имеющимися внутри и вне психиатрии, таково: в психиатрии лечение начинается с предположения о происхождении голосов. Как только это установлено, можно пытаться истолковывать голоса. С другой стороны, вне психиатрии лечение берет за точку отсчета субъективный опыт слышащего голоса. На этой основе затем строится объяснение, как можно более тесно связанное с этим опытом.

Устранение барьеров

Психиатры сталкиваются с серьезными трудностями, стараясь помочь тем, кто слышит голоса. Нужно преодолеть большую дистанцию между субъективным опытом слышащего голоса и рациональным подходом многих форм лечения. Вероятно, только в этом контексте можно дать себе отчет в барьерах между тем, что объективно имеет в виду психиатр, и субъективным опытом пациента. Я полагаю, что следует внимательно рассмотреть следующее:
Барьер 1. Различия в восприятии.
Тот факт, что два человека обсуждают голоса в терапевтическом контексте, вовсе не означает, что обе стороны имеют одинаковые убеждения. Может иметь место крайний случай, когда врач склонен считать, что переживаний слышащего голоса не существует или относить их к области фантазии. Если слышащий голоса узнает об этой склонности, он может бояться говорить о своих переживаниях. В ситуации такого рода всякое общение относительно голосов будет немедленно прекращено.
Барьер 2: Различия в концепциях.
Врачи и слышащие голоса часто придерживаются различных, иногда взаимоисключающих концептуальных систем понимания значения голосов. Врач может просто выбрать характерный клинический диагноз, в то время как слышащий голоса может приписать их, например, существованию демонов. При таком расхождении точек зрения общение врача и пациента зависит от того, насколько они понимают друг друга. Не стоит пытаться навязать кому-то определенное толкование; следует признать, что другие системы взглядов могут предложить дополнительные толкования (см. главу 9), и что в любом случае пациент может искать их, невзирая на настояние врача. Любая система взглядов заставляет думать и возбуждает желание продолжать поиск различных толкований. Вместо того, чтобы упорно отстаивать определенную систему взглядов, которая пока была неэффективной, может оказаться намного более плодотворным рассмотрение других возможных толкований.
Барьер 3: Различные представления о лечении.
Врачу и слышащему голоса может быть трудно сотрудничать в свете одностороннего лечения, которое ограничивается прописыванием нейролептиков. Слышащий голоса может чувствовать себя неправильно понятым или обделенным вниманием, если не все его восприятия и переживания были обсуждены. Возможно также, что прописанные лекарства не дают желаемых результатов; например, может быть слишком много побочных явлений. Подобные ситуации могут возникать, когда психиатрические объяснения слишком специфичны или негибки. К сожалению, это может привести к тому, что будет уделено слишком мало внимания другим важным вопросам, таким как восприятие, адаптационное поведение и социальное функционирование.
Барьер 4: Незнание истории жизни личности.
Если уделяется недостаточно внимания истории жизни слышащего голоса, и в особенности любым травмам, которые он пережил, это может привести к излишнему выпячиванию феномена слышания голосов. Это может объясняться двумя причинами:

Барьер 5: Незнание связи между голосами и повседневной жизнью.
Люди, слышащие голоса, не всегда осознают тесную связь между своим отношением к голосам и тем, как они обходятся с людьми и решают вопросы в повседневной жизни. Вместо этого, слышание голосов переживается как изолированный феномен, и вся энергия направляется на борьбу с ними. Однако, было бы намного полезнее начать учиться лучше обращаться с людьми и лучше решать повседневные вопросы, а затем посмотреть, что скажут голоса.

4. ОБЕСПЕЧЕНИЕ ИНФОРМАЦИЕЙ

Нашей четвертой задачей было обеспечить врачей и семьи информацией, которая помогла бы каждому, кого это касается, научиться справляться с голосами. Наиболее важным элементом в этом процессе является организация и улучшение отношений между голосами, слышащими голоса и людьми, которые с ними связаны. Таким образом, есть три типа отношений, подлежащих обсуждению:

В этом резюме мы рассмотрим важную информацию, которая может быть особенно полезна для улучшения этих отношений. В частности, рассмотрим связь между тремя фазами, как они описаны в главе 2, стратегиями приспособления (главы 6 и 8) и воздействия (особенно глава 10). Эти фазы следующие:

Фаза потрясения

В течение фазы потрясения терапия в первую очередь сосредоточивается на приемах овладения беспокойством (глава 10), хотя медикаменты могут быть довольно полезными для уменьшения первоначального беспокойства и замешательства (глава 10). Важно, однако, заметить, что любое такое лечение должно базироваться на полном знании и признании существующего переживания, можно даже исследовать степень власти голосов. Следующий шаг – поиск возможных способов достижения контроля над голосами. Наконец, важно содействовать развитию чувства уверенности (см. примеры 5 и 6 в главе 8), показывая, среди прочего, эмоциональную заинтересованность (глава 10) и внимательно следя за событиями и их протеканием. Это выполняется такими приемами как мониторинг или фокусировка (главы 5 и 10). Контакты с другими слышащими голоса во время этой фазы могут дать ценное убеждение, что слышащий не одинок. В этот период пытаются привести в какой-то порядок повседневную жизнь, с тем, чтобы отвести время как для голосов, так и для других дел. Для семьи жизненно важно быть информированной обо всем этом (см. главы 7, 9 и 10), потому что она должна играть важную роль в поддержке, а не в критике.

Фаза организации

Раз первоначальные беспокойство и замешательство явно уменьшились или хотя бы временно приостановлены, возможно сосредоточиться на организации голосов и отношений с ними. В течение этой фазы уделяется пристальное внимание такому вопросу, как анализ возможного значения голосов, с учетом как прошлого, так и настоящего (глава 9); исследуются история жизни (глава 9); значение голосов в повседневной жизни (главы 9 и 10); влияние на голоса семейных отношений (глава 9), любые указания на парапсихологические склонности или пиковые переживания (глава 7); симптомы, сопутствующие диссоциации или эмоциональной угнетенности (глава 9) и/или любые симптомы, говорящие о задержке развития личности (глава 7) или о нарушении понимания связей между личностью и другими людьми (глава 9).
Много времени будет также уделено таким вещам, как особые условия, при которых слышны голоса, что они обычно говорят, физические характеристики переживания, природа каждого триггера и сопутствующих переживаний. Со всеми этими вопросами имеют дело при применении приемов сосредоточения (глава 10).
Следующий шаг – попытка ознакомиться с различными взглядами на феномен, чтобы подняться над ограниченной точкой зрения, которая может одинаково навязываться как врачами, так и слышащими голоса или их семьями (главы 7 и 9).
Наконец, будет уделено внимание социальному положению личности, слышащей голоса, степени ее зависимости, необходимому социальному обеспечению и наличию благоприятных возможностей для полного развития индивидуальности слышащего голоса (глава 10).

Фаза стабилизации

В этой фазе прежде всего в центре внимания находится расширение знаний и развитие личности с помощью различного рода психотерапевтической помощи. Это может быть диалог с голосом, Pathwork, духовная психотерапия, овладение эмоциями. Важный вклад может также внести социальная помощь в части занятости, образования и независимой жизни. Еще раз следует сказать, что поддержка семьи или партнера имеет решающее значение для развития у слышащего голоса чувства контроля и для обеспечения должного положения в обществе (глава 10).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Читателю уже должно быть ясно, что истории болезней, теории и приемы лечения, описанные в этой книге, были тщательно и обдуманно отобраны в соответствии со специфическими задача
ми. Наш набор историй болезни составлен со специальной целью показать, что иногда голоса слышат и люди, которые никогда не искали психиатрической помощи (глава 6). Другой нашей важной задачей было показать, что слышащие голоса, которые искали психиатрическую помощь, преуспели в избавлении от роли пациента и добились реализации собственной социальной индивидуальности. Наш подбор объясняющих теорий и взглядов определялся частично выбором или предпочтением самих слышащих голоса, а частично спектром вариантов, используемых в области психиатрии. Мы стремились также показать, что смирение и фатализм – это не все возможные ответы на слышание голосов. Наконец, все терапевтические приемы, обсуждавшиеся в этой книге, были опробованы людьми, слышащими голоса.
Мы хотели бы закончить словами доктора Verhoeff, главного инспектора Службы психического здоровья Нидерландов. На первой конференции для людей, слышащих голоса (Утрехт, 1987), доктор Verhoeff сказал:
Проникновение в адекватные способы овладения галлюцинациями может быть важным инструментом как в лечении, так и в реакциях психиатров.