Автор книги:

Книга: Статьи по ПТСР из материалов конференций

- Статьи по ПТСР из материалов конференций читать книгу онлайн

СТАТЬИ ПО ПТСР И КРИЗИСНЫМ СОСТОЯНИЯМ

ИЗ МАТЕРИАЛОВ КОНФЕРЕНЦИЙ ПО ПСИХОТЕРАПИИ

ОГЛАВЛЕНИЕ
Алёшичева Н. Н., Ялтонский В. М., Сирота Н. А. (Москва)	Тренинг проблем преодолевающего поведения как метод повышения социально-психологической адаптации слушателей ВУЗа МВД к будущей профессиональной деятельности
Баулина Мария Евгеньевна (Москва)	Диагностика эмоционально-личностных растройств у участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС
Вахнина В. В. (Москва)	Проблема изучения и диагностики профессиональной мотивации руководителя ОВД
Вахов В. П. (Москва)	Зависимость антистрессовых тренингов от особенностей личности
Вахов В.П. (Москва)	Сочетание психофармакотерапии и психотерапии, сохраняющее эффективную трудоспособность у лиц, работающих в экстремальных условиях
Вахов В.П. (Москва)	Специфические особенности аутотренинга у лиц, с различными реакциями адаптации
Вахов В.П. (Москва)	Психотерапия психических расстройств, возникающих при экстремальных ситуациях
Вахов В.П., Лопушанская Н.А. (Москва)	Особенности психотерапии инвалидов, бывших сотрудников МВД
Вахов В.П., Лопушанская Н.А. (Москва)	Сочетание применения психотерапии и особых пищевых добавок для снятия постстрессовых расстройств
Грызлов С.В., Котенев И.О. (Москва)	Особенности психологического кризиса как "неразрешимой" проблемной ситуации и возможные пути коррекции
Долгополов С.В. (Москва)	Особенности личности сотрудников ОВД, проходивших службу в экстремальных условиях
Кантор А. М. (Москва)	Психоаналитическая техника в экстренной психологической помощи
Колос И.В., Вахов В.П., Кузнецова Л.В. (Москва)	Психотерапевтическая помощь членам семей сотрудников, подвергшимся стрессогенному воздействию
Котенев И.О. (Москва)	Особенности психологических реакций на  чрезвычайные обстоятельства
Краснящих С.В., Чудиновских А.Г. (Киров)	О психотерапии психических расстройств у жителей Кировской области, пострадавших при аварии на Чернобыльской АЭС
Кучер А. А. (Москва)	Опыт организации системы психологической помощи и реабилитации в вооруженных силах Российской Федерации
Малыгин В.Л., Тарасов А.Ю. (Тула)	Патопсихологические особенности личности у лиц, участвовавших в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС
Миланин А.А. (Москва)	Опыт организации и проведения психотерапии психических расстройств у ветеранов войны в Афганистане в условиях центра медицинской реабилитации
Миланин А.А., Миланина Л.В. (Москва)	Психотерапия посттравматических стрессовых расстройств у ветеранов войны в Афганистане
Мироненко Л.Ф. (Москва)	Психологическое состояние арестованных, заключенных и их родственников и психологическое состояние освободившихся из мест заключения и их родных
Паршин А. Н., Скибина Г. А., Гилод В. М. (Москва)	Особенности применения голотропной терапии в лечении кризисных состояний
Покровский Н.В. (Москва)	Организация психологической поддержки персонала полиции за рубежом
Попов Б. А. (Москва)	Опыт психотерапии острых стрессов
Стрельченко А.Б. (Москва)	Принципы использования методов психической регуляции для повышения профессиональной надежности специалистов в экстремальных условиях деятельности
Стрельченко А.Б. (Москва)	Принципы использования методов психической регуляции для повышения профессиональной надежности специалистов в экстремальных условиях деятельности
Тарасов А.Ю., Малыгин В.Л. (Тула)	Некоторые особенности психотерапии участников ликвидации аварии на ЧАЭС
Ялтонский В. М., Сирота Н. А. (Москва)	«Раскрытие тревоги» (exposure) как метод психотерапии посттравматических стрессовых расстройств

СОЧЕТАНИЕ ПСИХОФАРМАКОТЕРАПИИ И ПСИХОТЕРАПИИ, СОХРАНЯЮЩЕЕ ЭФФЕКТИВНУЮ 

ТРУДОСПОСОБНОСТЬ У ЛИЦ, РАБОТАЮЩИХ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ

В.П.Вахов (Москва)

Последнее время в России, а также и в других странах, наблюдается увеличение различных экстремальных ситуаций, катастроф и локальных войн. Эти обстоятельства требуют от лиц, работающих в подобных условиях, большого напряжения, самоотдачи, высокого уровня трудоспособности. Психоэмоциональное напряжение, постоянно сопровождающее деятельность в чрезвычайных ситуациях, зачастую является причиной возникновения различных по тяжести и проявлениям состояний, приводящих к временной нетрудоспособности людей, работающих в этих условиях и требующих срочной высококвалифицированной психиатрической-психотерапевтической помощи. Кроме того, работа, чтобы быть достаточно эффективной, должна быть сопряжена с соблюдением строгого организационного напряжения, особого межличностного общения, дисциплины, приближающейся к военной, повышенной социальной и профессиональной ответственности и высокой степени риска потери здоровья, а иногда и жизни.

Поэтому сохранение эффективной трудоспособности у лиц, работающих в экстремальных условиях, ликвидирующих последствия различных аварий, катастроф, участвующих в локальных войнах и иного рода конфликтах, приобретает наиважнейшее значение.

Многолетние исследования отдела проблем психопрофилактики Научно-исследовательского медицинского центра МВД России дали возможность отобрать определенные психофармакологические группы и препараты, воздействующие минимально отрицательным образом на трудоспособность человека, и в то же время быстро купирующие возможные психические нарушения, возникающие в экстремальных ситуациях. Также одновременно удалось из большого количества используемых психотерапевтических методик выделить такие, которые также наиболее эффективно воздействуют в экстремальной ситуации. Переходя непосредственно к рассмотрению психофармакологических средств, используемых при работе в данных условиях, нужно отметить, что из всех существующих ныне психофармакологических групп, апробируемых нами в экстремальных ситуациях, оказалось, что наименее отрицательно влияющими на трудоспособность были: ноотропные препараты, антидепрессанты (с мягким эффектом действия) и дневные транквилизаторы. Препараты из других психофармакологических групп либо резко снижали трудоспособность, либо имели множество побочных эффектов, либо их действие проявлялось после продолжительного периода приема. Из вышеперечисленных используемых в экстремальных условиях групп психофармакологических препаратов наибольшую эффективность из ноотропов имеют пикамилон и ноотропил. При этом следует отметить, что ноотропный эффект в экстремальной ситуации у них появляется не на 10-14 сутки (как в обычных условиях лечения), а на 2-3 сутки, что требует отдельного рассмотрения. Из группы антидепрессантов наиболее подходящими лечебными средствами, не снижающими трудоспособность в экстремальных условиях, были бефол, азафен и пиразидол. Наилучший терапевтический эффект наблюдался у бефола, который является балансирующим антидепрессантом с определенным эффектом ингибирования моноаминоксидазы.

По химическому строению бефол близок к моклобемиду. Из транквилизаторов подходят практически все дневные транквилизаторы, которые обладают наименьшим миорелаксирующим и сомнолентным эффектом. Они показали хорошие результаты применения у лиц, работающих в экстремальных условиях. Наилучшими из них были: из группы бензодиазепинов - гидазепам. Из других групп - медикар и фунибут. Останавливаясь на всем многообразии психотерапевтических методик, используемых для коррекции психических нарушений, обнаруживающихся у лиц, работающих в экстремальных условиях, следует отметить, что, по нашим исследованиям, психотерапия в этой ситуации должна ограничиваться лишь тремя направлениями воздействия: тонизирующая психотерапия, успокаивающая психотерапия и психотерапия отдыха. Это обуславливается тем, что на этом этапе "непосредственно экстремальной ситуации" другого рода психотерапевтические воздействия, в связи с трудными условиями, угрожающими жизни и здоровью, отсутствием времени и т.п. чрезвычайно сложны для применения. Опыт использования психотерапевтического воздействия, ограниченный тремя указанными выше направлениями, оказался в экстремальных условиях наиболее эффективным. Еще одним важным компонентом применения эффективной психотерапии непосредственно в зоне экстремального воздействия является использование коротких методик, не занимающих длительного времени для психокоррекции, не требующих частых повторных влияний.

В заключение следует отметить, что использование для терапии психических нарушений комплекса психофармакологических средств, сохраняющих трудоспособность, и трех направлений психотерапевтического воздействия является наиболее эффективным для успешного выполнения работы в экстремальных условиях. В условиях современной жизни, когда с каждым годом увеличивается количество и сложность экстремальной ситуации, ресурсы человеческого организма уже недостаточны для сиюминутного преодоления психоэмоционального напряжения. Эти обстоятельства выдвигают новые задачи перед большой армией психотерапевтов, психиатров и психологов. Они предполагают развитие не только новых подходов к воспитанию и обучению населения, но и новой методической оснащенности нового комплексного направления терапевтической коррекции психических расстройств, возникающих при работе в чрезвычайных условиях, чтобы достичь, помимо основной цели, сохранения длительной эффективной трудоспособности.

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АУТОТРЕНИНГА У ЛИЦ, 

С РАЗЛИЧНЫМИ РЕАКЦИЯМИ АДАПТАЦИИ

В.П.Вахов (Москва)

Психическое состояние человека, постоянно меняющееся в связи с различными, зачастую непредсказуемыми эндогенными и экзогенными воздействиями имеет, как известно два основных вида проявлений - адаптивное и дезадаптивное. В связи с этим, рассматривая особенности аутопсихотерапии конкретно к каждому человеку, необходимо учитывать индивидуальную форму реагирования на экзо - и эндогенные воздействия.

Наши исследования позволили сгруппировать и выделить три основных направления адаптивных реакций у людей. Разумеется, все эти направления в той или иной мере имеют место у каждого человека, однако у того или иного индивида всегда можно отметить определенные преобладающие реакции. Исследования показали, что преобладающие реакции каждого из этих направлений отмечается примерно у одной трети населения.

Первое направление - группа гипердинамических реакций.

Второе направление группа гиперпсихических реакций.

Третье направление группа гиперфагических реакций с вегетативной активацией.

В каждую из вышеперечисленных групп входит большое количество разнообразных реакций объединенных одной квалификацией: гипердинамические - поведенческие, двигательные; гиперпсихические - реакции повышенного общения, повышенной речевой активности, повышенных мыслительных процессов, повышения активности интеллектуальной деятельности и т. д.

Нами обнаружено, что эффективная психотерапия, в частности аутотренинг, имеет прямую связь с особенностями реакций, объединенных в эти три направления. Поэтому в зависимости от перимущественного направления реагирования у каждого человека необходимо индивидуальное конструирование аутотренинговых формул. Так, например, классический аутотренинг, предложенный Шульцом и широко используемый в отечественной практике, оказался наиболее приемлем при третьем направлении адаптивных реакций, менее эффективен при втором, и совершенно не дающим каких - либо результатов при первом. Использование аутотренинговых формул, направленных на развитие, так называемого, интеллектуального, эмоционального воображения значительно ускоряет освоение аутотренинговых упражнений при втором направлений адаптивных реакций. В практике отечественной психотерапии, к сожалению, недостаточно уделяется внимания различным двигательным, поведенческим методам аутотренинговых упражнений. Известный всем бег трусцой, ежедневные утренние пробежки, регулярные занятия на силовых тренажерах или постоянные велосипедные прогулки и т. п. все это является основным компонентом двигательного аутотренинга. В то же время в эти занятия необходимо внести направленное психотерапевтическое ядро, дающее необходимый коррекционный эффект. В этом случае результаты аутотренинга у лиц, с преимущественно первым гипердинамическим реагированием будут высоко положительны.

Конечно, для еще большего эффекта освоения аутотренинговых упражнений у лиц, с различными реакциями адаптации, имеют значения учет их личностных особенностей. Хотя, как показывает наша психотерапевтическая практика на первом месте стоит верная диагностика преимущественных направлений адаптивного реагирования.

Описанный выше методологический и методический подход к диагностическим критериям и выбору индивидуальных особенностей аутотренинга безусловно требует дальнейшего совершенствования и развития. Хотя, будет неверным не учитывать вышеизложенные положения, для достижения достаточных результатов аутотренинга.

В заключение, следует отметить, что выбор психотерапевтических методик для коррекции тех или иных нарушений будут более эффективными, если врачи-практики возьмут на вооружение основы предварительной диагностики, преимущественного реагирования каждого индивида.

ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ МОТИВАЦИОННОГО ТРЕНИНГА 

У ЛИЦ РАБОТАЮЩИХ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ

В.П.Вахов, Н.А.Лопушанская (Москва)

В настоящее время, как в нашей стране, так и за рубежом, возрастает количество и сложность трудных различных ситуаций, экстремальных условий, во время которых остается необходимость продолжать производственную деятельность и устранять последствия этих ситуаций. В связи с этим большое значение приобретает подготовка лиц, для работы в экстремальных условиях.

Усвоение производственных навыков, стереотипизация многих необходимых элементов различных видов деятельности дает возможность быстро, эффективно, более организованно и целенаправленно выполнять работу. Однако важнейшую роль в реализации производственных заданий имеют не только глубоко закрепленные навыки усвоенной деятельности, не только широкие знания в этой области, но и направленность - мотивация на выполнение данной работы. Преобладающим двигателем, стимулом эффективной деятельности является мотивация. Она значительно важнее приобретенных знаний, навыков, и часто перекрывает даже психофизиологические возможности человека.

В связи с этим на этапе производственного тренинга, подготовки лиц, для работы в экстремальных ситуациях важнейшее значение приобретает превентивная психотерапия, направленная на формирование мотивации для деятельности в чрезвычайных ситуациях. На наш взгляд в производственном тренинге психотерапевтические подходы формирования мотивации являются наиважнейшими дающими успешный прогноз будущей деятельности в экстремальных условиях. Это также имеет значение еще и потому, что в обычных условиях определенные недостатки мотивации для той или иной работы компенсируются за счет удлинения временных промежутков, коррекции производства, либо облегчения уровня выполнения задания. Подобное решение, к сожалению, невозможно в экстремальных ситуациях ввиду их быстротечности, непосредственной угрозы жизни и задействовании большого количества людей. Поэтому психотерапевтические подходы к формированию соответствующего мотивационного обеспечения у лиц, работающих в экстремальных условиях, зачастую приобретает решающее значение в преодолении и ликвидации чрезвычайных обстоятельств.

Формирование мотивационного обеспечения включает в себя на первом этапе изучение личности каждого работника, который будет трудиться в экстремальных условиях. Это необходимо в связи с тем, что отдельно взятый человек в ходе индивидуального жизненного опыта приобретает свой, стихийно сложившийся набор предварительных знаний относительно психологических явлений, что затрудняет усвоение собственно научных представлений о психике, особенностях взаимодействия людей, ценностных мотивационных направлениях. Эти представления необходимо скорректировать, дав возможность обучаемым выйти за пределы их индивидуального психологического опыта.

Такую возможность предоставляет групповое обучение с применением методических приемов активизирующих эмоциональный, познавательный и речедвигательный процессы. Совокупность таких методов обучения направлена на повышение социально-психологической компетентности людей, совершенствование их коммуникативного поведения в различных экстремальных ситуациях. Закрепление производственных навыков дает эффект повышения соответствующей мотивационной направленности в этой деятельности.

При психотерапевтическом подходе к обучению этих лиц основное внимание уделяется изменению их отношения в сторону повышения ценностной мотивации к социально-значимым сторонам взаимодействия с другими людьми, важности их защиты и предупреждения от воздействия чрезвычайных обстоятельств.

Такие занятия превентивной психотерапии, включенные в производственный тренинг, позволяют работникам закрепить навыки деятельности, которые в реальной практике дадут им возможность преодолеть различного рода психологические барьеры экстремальных условий, выбирать в трудных ситуациях решения, отличные от ранее привычных и более эффективные для дела. И самое главное, выполнение этих решений не будет тормозиться мотивационной борьбой.

Быстрота соответствующей коррекции мотивационного направления каждого работника, готовящегося для работы в экстремальных условиях, зависит от особенностей его личности и способов учебно-производственного тренинга. Так, например, у лиц с возбудимыми чертами характера эффективная мотивационная перестройка возможна лишь при установлении предварительно неформального контакта с ними. В то же время при психастеническом ядре личности такое обучение идет значительно быстрее.

В заключении следует отметить, что результаты наших исследований, посвященные психотерапевтическим подходам мотивационного производственного тренинга дадут положительный эффект только при обязательном учете всех вышеперечисленных моментов: личностные особенности, методические приемы, активирующие эмоциональные, познавательные и речедвигательные процессы, а так же направленность на социальную значимость и защиту людей.

ОСОБЕННОСТИ ПСИХОТЕРАПИИ ИНВАЛИДОВ, БЫВШИХ СОТРУДНИКОВ МВД

В.П.Вахов, Н.А.Лопушанская (Москва)

Служба в органах внутренних дел требует от сотрудников большого напряжения и самоотдачи, связана с необходимостью противостоять преступности, имеющей самые разные формы проявления. Кроме того эта работа сопряжена с соблюдением строгой иерархии, организационного построения и межличностного общения, дисциплины приближающейся к военной, повышенной социальной и профессиональной ответственностью и высокой степенью риска потери здоровья, а иногда и жизни.

Работа в органах внутренних дел сопряжена с постоянной психической напряженностью, угрозой жизни и здоровью их самих и окружающих, неблагоприятным режимом труда и отдыха. Число случаев заболеваемости, гибели сотрудников органов внутренних дел и получение ими инвалидности из года в год непрерывно увеличивается, что при сохранении таких темпов роста может привести к непредсказуемым результатам.

Любая инвалидизация, вне зависимости от какого либо заболевания влечет за собой резкое изменение социально-психического функционирования человека, утрачиваются многие контакты, социальные и профессиональные связи, чувство защищенности, которое дает в какой-то мере система службы. Снижается уровень значимости человека в семье и в обществе, резко изменяется направленность сфер жизни бывшего сотрудника, ограничивается круг интересов.

До последнего времени существует точка зрения об ограниченной эффективности психотерапии при психопатоподобных расстройствах. Однако психотерапия может быть, несомненно, полезной при психопатоподобных расстройствах как сама по себе, так и в качестве метода, подготавливающего почву для социотерапевтических воздействий.

Психотерапевтический подход, начиная с установления первых же контактов с инвалидом, должен ориентироваться на тип психопатоподобных расстройств. Так, гипертимный пациент "идет" на контакт, если чувствует доброжелательное отношение к себе, интерес к своим проблемам; при устойчивом типе эффективнее директивный стиль психотерапии; при лабильно-аффективном - диапазон психотерапевтических усилий достаточно широк - от доброжелательного успокоения до прямого руководства; существуют психотерапевтические рекомендации, более адекватные и для инвалидов с другими проявлениями психопатоподобных нарушений.

В последний период при психопатоподобных расстройствах и патохарактерологических развитиях личности все чаще применяется групповая психотерапия. В связи с задачами групповой психотерапии при данных личностных расстройствах подчеркивается, что она позволяет инвалидам лучше оценить свои реакции на жизненные трудности, выявить индивидуально-непереносимые ситуации, способствующие срывам, продемонстрирует им реакции группы на их поведение; конфронтация этих больных с лицами, имеющими аналогичные проблемы, позволит сделать первых более восприимчивыми к лечению и добиться большей их социализации, нивелировки характерологических девиаций.

Главное, чего можно добиться в подобных случаях, - это научить способности предусматривать следствия своего поведения и корректировать его в конкретных условиях. Рекомендуется проводить лечение пациентов с психической дезадаптацией на почве патохарактерологических развитий и психопатоподобных расстройств в малых группах, лучше всего включая их в группы, составленные из пациентов, страдающих неврозами и близкими к ним пограничными нервно-психическими расстройствами.

Психотерапия позволяет реализовать и активизировать позитивные свойства личности инвалида, противодействовать появляющимся негативным качествам с переключением активности, привычек, свойств пациента на иные социально приемлемые цели.

Наиболее часто встречающиеся личностные особенности у инвалидов, бывших сотрудников органов внутренних дел: психастенические гипертимные, эпитимные, астенические и возбудимые черты характера.

Психастенические черты характера могут быть двух типов - это тревожные психастеники и педанты. Для первого типа характерны тревожно-мнительные черты с неуверенностью в себе, нерешительность, постоянной склонностью к сомнениям, в стремлении к самоанализу и преобладании абстрактно-логических построений. В коллективе это всегда лица деликатные и тактичные. Для типа психастеника-педанта также характерна тревожность, но чаще всего эта тревожность проявляется в процессе выполнения и окончания какой-либо работы. Это люди слова. Они не являются в коллективе выдающимися, но всегда хорошие исполнители.

В данном случае методикой выбора коррекции может быть предложена аутогенная тренировка по Шульцу.

Возбудимые черты характеризуются постоянной напряженностью, крайней раздражительностью, им свойственна повышенная требовательность к окружающим, нежелание считаться с чужим мнением. Эпитимные отличаются от возбудимых тем, что накапливают отрицательный эмоциональный заряд до тех пор, пока не заполниться "депо" их дисфорического "ядра" и поэтому часто эмоциональный чрезмерный ответ лиц с эпитимными характерологическими особенностями, наблюдается на необычайно незначительный внешний раздражитель. Лица с возбудимыми чертами характера относятся к эпитимным личностям, но с менее глубокой выраженностью, в связи с реакциями более быстрого ответа на более адекватный внешний раздражитель.

Методы коррекции этих характерологических особенностей требуют длительного и четкого планирования психотерапевтических мероприятий. Они заключаются, во-первых, в обязательном, эмоционально-ровном отношении, без каких либо значительных колебаний в общении с этими людьми, во-вторых, прогнозирующее планирование действий, отношений и мероприятий, которые предполагаются в работе с ними. Этот план должен быть заранее доведен до сведения инвалидов, бывших сотрудников органов внутренних дел с эпитимными возбудимыми чертами характера.

Специализированные психотерапевтические методики в полной мере могут использоваться у этих личностей только после достаточно продолжительного периода завоевания доверия и уважения к психотерапевту. Те или иные психотерапевтические методики, которые предполагает использовать специалист у этих лиц, должны быть обсуждены с доказательной убежденностью, с каждым из инвалидов. Лишь в этом случае можно достигнуть достаточного эффекта психотерапевтической работы.

Рассматривая гипертимные особенности характера нужно сказать, что основой этого радикала является повышенное общение с людьми. Это лица с постоянно приподнятым настроением, разговорчивостью, быстрым переключением, в то же время поверхностным суждением. Методикой выбора коррекции здесь могут служить рекомендации занятия общественной работой, различной клубной деятельностью, организацией досуга людей, организацией объединений и общественных работ в районе, сбор общественных средств, работа в различных фондах.

Астенические черты характеризуются быстрой утомляемостью, не только физической, но и психической. Они отличаются сочетанием раздражительности, повышенной впечатлительности и чувствительности. Данный вид характерологических "заострений" часто сопровождает ранения, длительно протекающие заболевания. Он с высокой периодичностью является результатом последствий травм, либо продолжительных психогенных экстремальных воздействий. В этом случае возникает чувство физической и психической усталости, снижение эмоционального реагирования, уход от контактов с окружающими, снижение способности мыслительной деятельности, двигательной активности. Все это сопровождается различными видами гиперестезий - раздражает громко включенный телевизор, яркий свет, резкий звук и т.д. Для инвалидов с астеническими чертами можно рекомендовать дозировать физическую нагрузку, периодический отдых - сон.

В заключении следует отметить, что мы рассмотрели лишь основные, наиболее эффективные направления коррекции психического состояния у инвалидов, бывших сотрудников органов внутренних дел. Разумеется, существуют многие другие способы подобного воздействия, такие как: акупунктурная терапия, массаж, фитотерапия, психофизиологические воздействия.

ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО КРИЗИСА КАК "НЕРАЗРЕШИМОЙ" 

ПРОБЛЕМНОЙ СИТУАЦИИ И ВОЗМОЖНЫЕ ПУТИ КОРРЕКЦИИ

Грызлов С.В., Котенев И.О. (Москва)

Психологические кризисы, ставшие неотъемлемой частью нашей жизни, являются феноменами внутреннего мира человека. Эффективная коррекционная работа в ситуации развития кризиса невозможна без учета некоторых особенностей развития этой проблемной ситуации.

Необходимо отметить то обстоятельство, что психологические кризисы могут возникать как под влиянием факторов, инициированных внешней средой, когда представляется возможным в жизненном пути личности выделить событие, которые привело к включению механизма кризисного реагирования. В то же время, психологические кризисы могут возникнуть совершенно неожиданно для стороннего наблюдателя, когда причины и начало развития критического состояния остаются незамеченными, и внешние проявления кризиса возникают как следствие внутренних переживаний. В таком несоответствии между причинами, вызвавшими критическое состояние, и его внешними проявлениями заключена одна из особенностей этой проблемной ситуации.

Другой особенностью психологического кризиса является тесная связь субъекта с происходящими событиями, высокая степень значимости произошедшего события для человека. Именно степень значимости будет определяющим фактором в том, приведет ли данное событие к каким-либо переживаниям или останется почти незамеченным. Известно, что часто события, имеющие глобальные характер (такие как катастрофы, стихийные бедствия, вооруженные конфликты и др.), не находят видимого отклика во внутреннем мире человека в том случае, если не затрагивают некоторых основ его существования. В то же время, незначительное для стороннего наблюдателя событие способно привести к развитию психологического кризиса, сопровождающегося тягостными переживаниями и поведением с преобладанием деструктивных тенденций. Значительная роль в этом принадлежит предшествующему опыту человека, субъективной оценке успешности преодоления им проблемных ситуаций в прошлом.

Нельзя не отметить и такую особенность психологического кризиса, как длительность субъективного отклика на произошедшее событие. Нередки ситуации, когда событие, спровоцировавшее кризис, закончилось, а переживания, сопровождавшие критическое событие, продолжаются довольно длительное время. Примером могут служить описанные у участников боевых действий посттравматические стрессовые расстройства (ПТСР), проявляющиеся, в частности, симптомами упорного вторжения в сознание образов и воспоминаний, связанных с травмирующими обстоятельствами. Такие "вторжения" (или "флэшбеки") могут преследовать человека на протяжении всей жизни и служить постоянным источником психологического дистресса, ведущего к злоупотреблению алкоголем, наркотиками, психотропными препаратами. В этом случае приходится говорить о "субъективной длительности события", когда травма накладывает отпечаток на динамику формирования личности, приводя к явлениям посттравматических личностных изменений.

В других случаях травматический опыт успешно интегрируется человеком, не подвергается вытеснению, а наоборот, становится источником саморазвития личности. В некотором смысле это может служить показателем успешности преодоления критического состояния. Кризис, успешно преодоленный и приведший к образованию новой личностной целостности, к личностному росту, не сопровождается длительными переживаниями, тогда как неуспешно пережитое критическое состояние оставляет после себя длительные негативные последствия. В этом можно найти определенное сходство с "феноменом Зейгарник", когда нерешенная задача приводит к фиксации ее условий в памяти.

Одной из отличительных характеристик психологического кризиса от иных проблемных ситуаций является утрата контроля над ситуацией, разворачивающейся во внутреннем, субъективном мире человека. Утрата контроля приводит к неадекватной оценке происходящих событий и самого субъекта, связанного с этими событиями. Часто это проявляется в искаженном восприятии своего "Я" и окружающего мира, когда из всего возможного спектра субъективных оценок доминируют наиболее крайние, полярные значения. Формируется субъективное представление о ситуации как о тупиковой, безвыходной, неразрешимой. Подобный подход к восприятию личной ситуации приводит к значительному сужению диапазона эффективных стратегий поведения, что, в свою очередь, затрудняет процессы "совладания", приводит к неспособности восстановить контроль над ситуацией и собственными действиями.

Учет этих особенностей психологического кризиса как внутренне неразрешимой проблемной ситуации должен определять направления психопрофилактической и психокоррекционной работы при кризисе. Общим основанием для построения стратегий кризисного психологического вмешательства является реконструкция субъективных представлений человека о критической ситуации, выработка системы опосредования травматических переживаний (психологической поддержки) и позитивная трансформация отношения к ситуации в процессе психотерапии.

ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ СОТРУДНИКОВ ОВД, 

ПРОХОДИВШИХ СЛУЖБУ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ

Долгополов С.В. (Москва)

Представляются результаты исследования, проведенного на абитуриентах Академии МВД России, имевших опыт прохождения службы в экстремальных условиях. Целью исследования являлось изучение личностных сдвигов, наблюдаемых у сотрудников ОВД - участников экстремальных ситуаций. Предполагалось, что воздействие психотравмирующих факторов обусловит развитие у испытуемых постстрессового состояния, характеризующегося "фрагментарным" ПТСР, при котором наблюдается преобладание какой-либо одной или двух групп симптомов в случае клинически не выраженного ПТСР.

С целью проверки выдвинутых предположений испытуемые были разделены на две группы - экстремальную (испытуемые, имевшие опыт службы в экстремальных условиях) и контрольную (испытуемые, не имевшие такого опыта). Количество испытуемых по первой группе составило 34 человека, по второй - 37 человек. Средний возраст - 31,8 лет (1 группа) и 31,3 года (2 группа), образование - высшее, стаж службы в ОВД - 9,3 года (обе группы), все - мужчины.

Психометрическая тестовая батарея состояла из стандартизированной методики исследования личности (СМИЛ) и опросника - шкала стресса (разработчик - Котенев И.О.).

Обследование проводилось в ходе тестирования испытуемых при сдаче ими вступительных экзаменов в Академию МВД России. Цель обследования испытуемым была неизвестна.

Изучение обобщенного профиля СМИЛ и матрицы интеркорреляций шкал СМИЛ испытуемых первой группы выявило:

1. ведущие пики профиля СМИЛ данной категории испытуемых, а именно пики по шкале D (2) (p < 0,04), по шкале Pt (p < 0,001), по шкале Ma (9) (p < 0,01);
2. положительные корреляционные связи шкал СМИЛ - 1/8, 2/0, 3/5, 4/8, 8/9. Анализ полученных данных позволяет сделать предварительные выводы о психологических особенностях сотрудников ОВД, участвовавших в экстремальных событиях.

Для этих сотрудников характерны такие личностные особенности, как: завышенная и лабильная самооценка, инфантилизм, повышенная сензитивность и впечатлительность, своеобразие восприятия окружающей обстановки, пониженное настроение, тревожность и мнительность, сочетающаяся с нетерпеливостью, импульсивность в высказываниях и действиях, "взрывные" поведенческие реакции, неординарные (вероятно шокирующие окружающих) поступки и высказывания, нецеленаправленная и "лихорадочная" активность, поиск поддержки и помощи со стороны ближайшего социального окружения.

В стрессовых ситуациях у них вероятно поведение по гипертимному типу с немотивированной активностью и необдуманными высказываниями и действиями. По выходу из стрессовой ситуации и при развитии постстрессового состояния может наблюдаться протестное поведение с нарушением общепринятых норм поведения.

Данные результаты также позволяют предположить, что при разворачивании психопатологии ПТСР или при не полностью развернутом синдроме ПТСР у сотрудников ОВД можно наблюдать проявления, в первую очередь, группы симптомов гиперактивации.

Предположение о личностных изменениях под воздействием психотравмирующих обстоятельств или о влиянии вышеуказанных черт личности на риск развития PTSD выносится на обсуждение.

О ПСИХОТЕРАПИИ ПСИХИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ У ЖИТЕЛЕЙ КИРОВСКОЙ

ОБЛАСТИ, ПОСТРАДАВШИХ ПРИ АВАРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС

Краснящих С.В., Чудиновских А.Г. (Киров)

Хотя территория Кировской области не подверглась радиоактивному заражению после аварии на ЧАЭС, на ней проживает значительное число пострадавших в ее результате. Это прежде всего "ликвидаторы" аварии (3 570 человек), эвакуированные и переселенцы с зараженных территорий (193 чел.), вдовы ликвидаторов (116 чел.), дети, родившиеся у "ликвидаторов" после аварии (378 чел.). Смертность пострадавших значительно превышает уровень смертности аналогичных групп населения. Причем пострадавшие умирают, в основном, не от злокачественных (11 чел., 8,6 %) заболеваний. Первое место среди причин смерти занимают соматические заболевания (48 чел., 37,5 %), убийства и несчастные случаи (36 чел., 28,1 %), как правило связанные с употреблением алкоголя, суициды (21 чел., 16,4 %), отравления суррогатами алкоголя и алкогольная интоксикация (11 чел., 8,6 %). Это позволяет говорит о том, что "проблема чернобыльцев" прежде всего заслуживает внимания психологов и психиатров. Актуальность проблемы обостряется в связи с участившимися в последнее время протестами и голодовками "чернобыльцев" из-за невыплаты им полагающихся пособий.

На базе Кировского НИИ переливания крови обследовано 110 человек, у которых ведущими были жалобы астенического круга, преобладающие у пострадавших. Наряду с психопатологическим методом использовалась клинико-функциональная шкала "GAFS", которая является базисной для оценки качества функционирования по V диагностической оси классификации DSM-III-R. Кроме того, проводилось психологическое обследование больных по тестам Спилбергера-Ханина, Зунга, САН, исследовалось отношение личности к болезни.

Несмотря на обилие "астенических" жалоб у всех обследованных больных, те или иные разновидности астенического синдрома были диагностированы только у 61 (55,5 %) из них. Критерием диагностики, при этом, являлась представленность в структуре расстройств всех составляющих "астенической триады", то есть наличие, наряду с собственно астеническими проявлениями, также диссомнических и висцеровегетативных нарушений. В зависимости от доминирующего эмоционального фона и отношения больного к заболеванию были выделены следующие разновидности синдрома: астено-апатический (8,2 % больных), астено-депрессивный (10,9 % больных), тревожно-астенический (22,8 %) и сензитивно-астенический (13,6 %).

У остальных 49 больных (44,5 %) также преобладали жалобы астенического круга, но не выявлялось других признаков триады. Кроме того, в большинстве случаев наблюдалось резкое несоответствие между наличием многочисленных жалоб и подчеркнутой озабоченности больных своим состоянием, с одной стороны, и рисунком их поведения с другой. Истерический синдром был диагностирован у 25 человек (22,7 %) обследованных. У 10 обследованных (9 %) астенические жалобы сочетались с достаточно отчетливыми личностными особенностями паранойяльного круга. Наконец, у 14 человек (12,7 %) не выявлялось ни астенических расстройств, ни истерических либо паранойяльных личностных особенностей. Такие нарушения квалифицировались как разновидность соматоформных, что соответствует их обозначению в классификации DSM-III-R. Психотерапевтические мероприятия у пострадавших должны, на наш взгляд, проводиться с учетом ведущего синдрома и типа отношения личности к болезни.

ПАТОПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЛИЧНОСТИ У ЛИЦ, УЧАСТВОВАВШИХ В ЛИКВИДАЦИИ 

ПОСЛЕДСТВИЙ АВАРИИ НА ЧАЭС   В.Л.Малыгин, А.Ю.Тарасов (Тула)

Опыт лечения участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС позволил выявить ряд особенностей в применении психотерапевтических техник, опирающихся на значение психопатологических феноменов, преобладающих в личности участников ЛПА. Первое с чем приходится сталкиваться врачу-психотерапевту - негативизм по отношению к медицинским работникам, неверие в успех лечения, уход в болезнь и формирование рентного образа жизни.

        Данные личностные нарушения определяются, по нашему мнению, особенностями патогенеза психических расстройств среди участников ЛПА. К настоящему времени сформировалось три гипотезы о генезе психических нарушений среди лиц, подвергшихся воздействию малых доз радиации. Так ряд исследователей (Гуськова А.К., 1993 г., Румянцева Г.М., 1994) считает, что психические расстройства являются следствием радиофобии. Противоположное мнение высказывают В.И.Здесенко (1990), Л.А.Крыжановская (1993) предполагая, что данную патологию необходимо рассматривать в рамках острой или хронической лучевой болезни. Особой точки зрения придерживаются В.В.Нечипоренко, С.В.Литвинцев и др. (1996), предлагая относить указанные расстройства к новой нозологической форме - радиационной психической травме, под которой подразумевается изменение нервно-психической деятельности пострадавших под влиянием радиационного фактора, в результате экстремальных условий радиационного воздействия.

        В данной работе нами предпринята попытка оценить значение как радиационных, так и действующих стрессовых факторов в развитии психических нарушений среди участников ЛПА. В основную группу вошло 80 пострадавших. В контрольную группу - 38 человек, в том числе 24 человека, проживающих в экологически чистом районе области. Методологическое обеспечение: опросник MMPI (модификация СМИЛ), опросник Дерогатиса, ранжированный по 10 психопатологическим шкалам, опросник субъективного значения факторов стресса. Одновременно оценивались результаты диспансерного обследования участников ЛПА (включая РЭГ, ЭЭГ, доплерографию брахеоцеребральных сосудов).

        Проведенное исследование выявило следующее: по данным MMPI в 75% случаев у испытуемых отмечалось снижение адаптивных качеств личности, склонность к депрессии, повышенной тревожности, тенденция к аутизации и ««бегству в болезнь»». Наиболее выраженными указанные нарушения отмечались у больных с такими психосоматическим заболеваниями, как язвенная болезнь желудка и 12-перстной кишки; в меньшей степени - у больных артериальной гипертонией. Попытка определить значение дозы радиационного воздействия в формировании данных заболеваний (сравнение двух групп пострадавших - с дозой >50сгр и с дозой <5сгр) выявили явную зависимость артериальной гипертензии от дозы радиационного воздействия и отсутствие таковой у больных с язвенной болезнью, что подчеркивает роль радиационного воздействия в формировании цереброваскулярной патологии.

        По данным опросника Дерогатиса в 50% случаев в основной и в 10% случаев в контрольной группе отмечалось превышение нормативных показателей по шкале соматизации. В группе участников ЛПА данный психопатологический феномен коррелировал с выраженностью церебральных сосудистых расстройств (по данным РЭГ и ЭЭГ), что отражало наличие дизрегуляторных процессов в структурах ЦНС и, очевидно, связано с влиянием радиационных эффектов. Все это позволяет рассматривать данный синдром в рамках истинного соматического заболевания, обусловленного цереброваскулярной патологией. Некоторой неожиданностью явилось наличие высоких показателей по шкале обсессивности - компульсивности в основной группе - 57% случаев (в контрольной - 10%). Можно предположить, что снижение личностных адаптационных возможностей не позволяет адекватно отреагировать на давление хронически действующих стрессовых факторов и способствует формированию истероидных реакций, проявляющихся, в частности, в демонстративных голодовках и угрозах самосожжения (наличие демонстративности и отсутствие истинных намерений покончить с собой, было выявлено нами в психиатрическом интервью при обследовании голодающих). Достоверная разница в основной и контрольной группах была также выявлена по шкалам депрессии и тревожности, по шкале тяжести симптоматики (53% случаев в основной и 20% - в контрольной группе). Особое внимание следует уделить высоким показателям по шкале враждебности и паранояльности, которые были выявлены в 90% основной группы и в 93% контрольной группы (суммарно по обеим шкалам). Это позволяет предположить наличие глубоких конфликтов в обществе и постоянно существующей угрозы разрушения личности (как в физическом, так и психологическом плане). 

        Выяснение субъективного значения факторов стресса, выделенных в 4 группы (социально-бытовые, общеэкологические факторы, факторы радиационной опасности и обеспокоенность снижением уровня жизни), не выявило достоверного различия показателей в основной и контрольной группе. Полученные данные позволяют предположить одинаковую силу влияния имеющихся в настоящий период стрессовых факторов. 

        В то же время значительное преобладание пограничных психических нарушений среди участников ЛПА, по сравнению с контрольной группой, очевидно следует связывать с наличием снижения адаптивных возможностей к хроническим факторам стресса у лиц, подвергшихся радиационному воздействию вследствие непосредственного воздействия ионизирующего излучения как на ЦНС, так и на другие органы и системы.

        Наиболее приемлемым, по нашему мнению, является предложение рассматривать данную патологию в рамках особой нозологической формы, учитывающей значение множества патогенетических факторов, как радиационного, так и нерадиационного генеза.

ПСИХОТЕРАПИЯ ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИХ СТРЕССОВЫХ 

РАССТРОЙСТВ У ВЕТЕРАНОВ ВОЙНЫ В АФГАНИСТАНЕ

А.А.Миланин, Л.В.Миланина (Москва)

Проблемы реабилитации ветеранов войн не только остаются важными проблемами современного общества, но приобретают все большую актуальность.

В области медицинской реабилитации вопросы психотерапевтического лечения занимают особое место. Как показали результаты специальных исследований, и анализ медицинских отчетов Центров восстановительной терапии ветеранов психические расстройства выявляются более чем у 60% участников военных событий, среди которых большая часть относится к посттравматическим стрессовым расстройствам.

Посттравматический стрессовый синдром относительно новое понятие в отечественной психиатрии и психологии. Обследование и наблюдение пациентов с проявлениями такого расстройства, клинический анализ их состояния показал их соответствие по основным диагностическим критериям известным пограничным психическим расстройствам, таким как неврозы и невротические развития личности. Так наиболее частыми проявлениями психических нарушений у ветеранов были раздражительность, вспыльчивость, агрессивность, эмоциональная неустойчивость, симптомы вегето-сосудистой дистонии, утомляемость, нарушения сна. Значительно реже отмечались психоорганические синдромы, синдромы нарушенного сознания. Таким образом, структура психопатологических нарушений была разнообразной, но в большей части случаев характеризовалась уровнем пограничных психических расстройств.

Это в свою очередь позволяло планировать основные направления терапии. Психотерапия, как известно, играет важную роль в лечении подобных расстройств, составляя альтернативу медикаментозному лечению психотропными препаратами. Необходимо было учитывать отрицательный опыт лечения психических нарушений лекарственными средствами, которые часто обладали побочными эффектами, нарушающими работоспособность и ухудшающими качество жизни больных. Большинство ветеранов категорически отказывались от приема медикаментов, несмотря на значительную выраженность симптомов психического расстройства. В этих условиях психотерапия приобретала особую ценность.

Проблема состояла в подборе эффективных психотерапевтических методов. Попытки применения в условиях Центра традиционных психотерапевтических методов, - таких как психотерапевтические сеансы релаксации и обучения аутогенной тренировке, сеансы гипноза-отдыха, оказались недостаточно эффективными.

Поиск новых форм психотерапии привел к применению в 1990 году нового, на первый взгляд необычного метода психотерапии, получившему известность как метод трансперсональной психотерапии, или холотропной терапии.

Весной 1990 года при участии сотрудников института психиатрии такие сеансы впервые были проведены в условиях Центра реабилитации ветеранов «Русь», а после стажировки врача-психиатра проводилась в Центре регулярно с 1990 по 1994 годы, в течение которых было проведено 165 сеансов, в которых участвовало 306 пациентов из числа ветеранов. Это были мужчины в возрасте на период обследования 22-44 года. Время, прошедшее после возвращения из Афганистана было различным и составляло от 2 до 11 лет. Все пациенты проходили клиническое психиатрическое обследование и достаточно полное медицинское обследование. Изучение и клинический анализ нового метода психотерапии позволили определить основные противопоказания к его применению, наличие которых предварительно уточнялось.

Опыт первых сеансов позволил уточнить форму их проведения. Вначале каждому сеансу предшествовала ознакомительная беседа, в которой излагались основы теории трансперсональной психологии и психотерапии: участники знакомились с картографией психики, примерами переживаний участников сессий, что носило познавательный характер. В последующем такие беседы проводились избирательно с целью уточнения того, насколько от них зависит характер переживаний. С участниками психотерапии проводился лишь необходимый предварительный инструктаж об условиях проведения сеанса, которые необходимо было знать.

Сеансы проводились в положении лежа на спине на поролоновых матрасах. Перед началом сеанса давалась инструкция закрыть глаза и сосредоточиться на ощущениях в теле, затем предлагалось некоторое время поддерживать более активное дыхание. Сеанс сопровождался музыкой, которая вначале была более громкой и ритмичной, а в последующем тихой и спокойной. Сеансы проводились в группах от 3 до 10 участников. Продолжительность сеансов была различной - от 1 часа до 2 часов.

В процессе психотерапии почти у всех участников наблюдались следующие проявления, выраженные в разной степени: нарушения чувствительности в виде различных парестезий (онемение, покалывание, чувство «ползания мурашек», ощущение жжения и т. п.), мышечно-тонические феномены-спазмы, тонические судороги. Как парестезии, так и судороги возникали преимущественно в области конечностей (кистей и стоп) и лицо. Значительно реже они носили генерализованный характер. Частыми ощущениями во время психотерапии были болевые ощущения в груди, животе, головные боли, очевидно, также связанные с напряжением и спазмами различной локализации. Не менее характерными оказались психические реакции в виде тревожных и фобических состояний. Поведение большинства участников было спокойным и лишь в отдельных случаях характеризовалось беспокойством. Некоторые участники описывали ощущение нереальности происходящего, явления дереализации и деперсонализации. У большинства участников после периода телесных ощущений наступало глубокое и выраженное расслабление, иногда переходящее в сон.

За все время проведения таких психотерапевтических сеансов не было ни одного случая каких-либо осложнений. В тоже время в значительной части случаев можно было говорить о хорошем терапевтической эффекте. Достоверно судить об эффективности этого метода психотерапии на основании нашего материала трудно, так как значительная часть пациентов участвовала в психотерапии однократно, и только треть из них участвовала не менее трех раз. В этих случаях эффективность не была прямо связана с кратностью сеансов. Иногда выраженное значительное улучшение наступало уже с первого сеанса, иногда - постепенно в процессе нескольких сеансов.

Интересно отметить, что ни в одном случае пациенты не описывали переживания перинатального характера. Наиболее закономерным и частым результатом было состояние выраженного приятного спокойствия, улучшение настроения, уменьшение или исчезновение других ранее беспокоивших пациента симптомов психического расстройства, что оценивалось как положительный результат психотерапии.

Психотерапевтические сеансы в такой форме можно определить как сеансы эмоционально-стрессовой психотерапии с гипервентиляционными нагрузками. Проведение таких сеансов требует несколько более тщательного отбора пациентов, учитывая известные противопоказания. Основными противопоказаниями к проведению сеансов с гипервентиляционными нагрузками нужно отнести заболевания сердечно-сосудистой системы, органов дыхания и органов пищеварения на стадии органических изменений, органические заболевания мозга с выраженными сосудистыми нарушениями, проявлениями ликворно-гипертензионного синдрома и пароксизмальными расстройствами психики.

Основными показаниями следует считать - невротические состояния с доминирующими аффективными нарушениями (астено-депрессивные, тревожно-депрессивные состояния, и др.), которые являются преобладающими среди психических расстройств у ветеранов войны в Афганистане.

В целом метод можно считать достаточно эффективным, хорошо сочетающимся с другими психотерапевтическими методами. Клинический подход в применении психотерапии с функциональными нагрузками позволяет избежать возможных осложнений и сделать минимальным риск их проведения для пациентов с посттравматическими стрессовыми расстройствами.

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ АРЕСТОВАННЫХ, ЗАКЛЮЧЕННЫХ

И ИХ РОДСТВЕННИКОВ И ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ 

ОСВОБОДИВШИХСЯ ИЗ МЕСТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ И ИХ РОДНЫХ

Мироненко Л.Ф. (Москва)

Вор должен сидеть в тюрьме - это знает каждый. Но кто и что заставляет содержать под стражей до суда впервые привлеченных к уголовной ответственности за ненасильственные преступления? (Для любого гражданина нашей страны, тем более для молодежи, попадание в СИЗО - громадная психологическая травма. Бывший заключенный "Матросской тишины" - врач-психиатр Железнодорожного района г. Москвы после проведения в тюрьме нескольких месяцев сказал в интервью правозащитной организации, что как врач он должен был бы поставить какой-либо диагноз 80 % находящимся в условиях Московских СИЗО заключенным, проведшим в них более 6 месяцев. В отличие от других государств, наша образовательная система не слишком поощряет информирование населения о проблемах подобного рода, и люди даже близко не представляют всего ужаса того, что их ожидает в тюрьме, независимо от того, доказана их вина или нет.)

Бесполезное занятие критиковать руководителей СИЗО, что в ним людям приходится плохо. Там хорошо для обычного человека и не может быть. Вот простая истина - известно, что тюрьмы, как любые здания, строят не из каучука, а из бетона и кирпича и, следовательно, растягиваться они не могут. Наша же государственная система - Минюст, Прокуратура, суда, Госдума, т.е. власть, что либо решающая - никак не приемлет казалось бы очевидное ѕѕ беря под стражу человека, т.е. ограничивая его свободу, а следовательно, и возможность самостоятельно заботиться о себе, государство несет полную ответственность как за самого такого человека, так и за его жизнь, здоровье, личные проблемы, ответственность по долгам, не связанным с преступлением, за проблемы его семьи, соблюдение его прав и т.п.

Как это происходит в жизни?

В большинстве СИЗО России число арестованных и находящихся в камерах человек превышает все мыслимые нормативы. Люди сидят и спят по очереди, заражая друг друга всеми существующими в условиях такой плотности болезнями инфекционного происхождения. Самые легко распространяемые и известные - туберкулез и чесотка. Из вышесказанного ясно, что любая борьба с этими болезнями при таких условиях может носить характер только локального погашения очагов.

При отсутствии должного финансирования на содержание подследственных и осужденных, в местах лишения свободы не хватает абсолютного всего: медикаментов, медицинского оборудования, продуктов питания и еще очень многого, что необходимо человеку для хотя бы примитивного существования.

Каково же положение родственников заключенных в столь суровых условиях?

Преступления бывают тяжкие и не очень, но для матери, отца, детей, арест близкого человека - это обвал всего, время как бы замирает. Наказание в нашей стране несет на себе не только заключенный, но и его родственники. Любой человек, который пытается как-то облегчить участь заключенного, для администрации становится изгоем. Матери, дети, другие родственники начинают свои хождения по мукам, ежедневно чувствуя себя униженными, оскорбленными. Они постоянно в чрезвычайном напряжении и стрессе. (Не требуется особых знаний, чтобы понять, что у людей в таких ситуациях срывается психика, они становятся нервозны, крайне раздражительны, у них развивается хроническое недоверие и комплекс "все враги". Общество, в котором ежедневно отбывают наказание около полутора миллионов человек, а вместе с ними еще и несколько миллионов родственников, униженных и озлобленных государством, больно опасной и хронической болезнью, которая в любой момент может войти в состояние реактива, и все это не способствует укреплению здоровой психики и здорового образа жизни.)

Длинные, по несколько дней, очереди на сдачу передачи в тюрьму, любопытные взгляды соседей по дому, сослуживцев, невозможность оплатить услуги адвокатов (многие месяцами не получают зарплату), делают свое черное дело по разрушению семей, здоровья и, как завершение этой цепи, самого общества.

Встречаются случаи необоснованного ареста значительной части имущества. Крайне часто следователи не дают свидание родственникам годами, прикрывая эту пытку "следственной необходимостью". Неясно только одно: почему такая необходимость возникает у наших следователей в 90 % случаев.

Особенно тяжело переносят все описанные события пожилые родственники. Эти, часто заслуженные люди, честно трудившиеся всю жизнь, защитники Родины, учителя, врачи, бывшие сотрудники правоохранительных органов, рабочие и т.п. приходят к нам на прием в состоянии шока. Порой консультантам приходится терпеть рыдание и истерики, возникающие на приеме. Успокоить этих людей крайне трудно, но опыт наших специалистов и их обаяние приходят на помощь в эти нелегкие минуты.

У этих людей проявляются следующие признаки в поведении: мокрые, воспаленные глаза, иногда дергающиеся руки, громкий с криком разговор, быстрая или, наоборот, замедленная речь, рассеянное внимание (часто они забывают свои сумки и т.п.). Многим из них требуется психологическая, а иногда и психиатрическая помощь.

Причиной всему этому, в основном, длинный, порой до четырех лет, процесс следствия и суда. Очень немногие люди на свободе могут выдержать это, не говоря уже о муках, которые претерпевают заключенные.

Что случается, если родители умерли?

Освободившись, человек выходит не только на свободу, но и в другое государство. За 5-10 лет страна стала другой, изменилось все. Даже слова до боли знакомые, порой несут в себе иной, непонятный смысл и пугают этим освободившегося. Если нет родителей, а жена ушла, то человек выходит в НИКУДА. Он не нужен в этой стране. Ему негде жить, негде работать, нечего есть, нет одежды, а самое главное - НЕТ НАДЕЖДЫ. Государственные структуры не желают порой даже выслушивать этих людей.

Поэтому этим людям нужда и социальная помощь, и материальная, и психологическая, и юридическая. Без посторонней помощи этим людям не выжить.

Поскольку мы живем в едином сообществе, и эти люди наиболее ущемлены в своих правах, даже в праве на жизнь, - это проблема всех нас, так как нам не на кого пенять, когда появляется очередной маньяк при таких условиях существования, которые создает этим людям государство.

ОРГАНИЗАЦИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОДДЕРЖКИ ПЕРСОНАЛА ПОЛИЦИИ ЗА РУБЕЖОМ

Н.В.Покровский (Москва)

Экстремальный характер деятельности полицейских служб с неизбежностью порождает значительное количество психотравматических реакций у сотрудников полиции вне зависимости от их национальной принадлежности. Более того, можно констатировать тенденцию большего роста указанных психических состояний в тех странах, которые принято считать наиболее развитыми.

Имеется несколько факторов, обуславливающих такое положение. Во-первых, с развитием цивилизации значительно уменьшается персональный риск потери жизни для среднестатистического члена общества, что связано с развитием медицины, совершенствованием работ спасательных служб, ростом правовой защищенности и т.д. Как следствие, ценность жизни возрастает, и смерть или ситуация риска для жизни вне зависимости от вызвавшей ее причины переносится с большей болезненностью. Обозначим этот фактор как общее снижение толерантности к психотравмирующим воздействиям.

Во-вторых, один из парадоксов современного мира, состоящий в неуклонном росте уровня преступности вне зависимости от повышения уровня жизни и совершенствования правоохранительной деятельности, приводит к увеличению количества ситуаций, ставящих под опасность жизнь полицейских, вынуждающих их применять оружие на поражение или сталкиваться со смертью товарищей и гражданских лиц. Вместе с тем, имеется ряд специфических стрессоров, свойственных работе полицейского, которые обуславливают стрессогенный характер правоохранительной практики и способствует развитию травматических реакций. Источники полицейского стресса группируются в четыре категории: 1)организационная практика и свойственные ей характеристики; 2) сама по себе полицейская работа; 3) система криминального правосудия; 4) общество. Совокупность вышеперечисленных факторов формирует генерализованный объективный характер психотравматической опасности.

И, наконец, в-третьих, повышение общественного интереса к проблемам травматического стресса, вышедшего далеко за пределы профессионального круга психологов и психиатров, вызвало огромное количество публикаций в прессе, художественной литературы и фильмов о вьетнамских ветеранах и полицейских, страдающих в силу своей профессиональной деятельности посттравматическими стрессовыми нарушениями (ПТСН). Подобно во многом искусственно сконструированным З. Фрейдом "сексуальным неврозам", которые после повышение интереса к его работам стали явлением вполне реальным, ПТСН, выйдя за пределы клиник, превратились в своего рода культурный феномен, создающий, тем не менее, серьезную опасность расстройств у тех субъектов, которые в иных условиях не были бы им подвержены. Он обуславливает формирование своего рода рентной установки на развитие определенных психологических реакций в ответ на негативно значимые события, выступая как фактор иррадиации травматического стресса.

Таким образом, имеется, по меньшей мере, три фактора, обуславливающие углубление проблемы травматического стресса в западной полиции.

Современные взгляды на полицейский травматический стресс, в целом, совпадают с пониманием проблемы ПТСН, выработанном на Западе в течение двух последних десятилетий. Известно, что сущностные характеристики травмирующих событий не оказывают большого влияния на протекание стрессового расстройства, которое носит универсальный характер. Это подтверждается разработками проблемы травматического стресса ветеранов войны во Вьетнаме, которые продолжались на материале пострадавших от стихийных и антропогенных катастроф, сексуального насилия, физической агрессии и т.д. Поэтому подходы к ПТСН у полицейских определяются сформировавшейся общей парадигмой указанных расстройств, но при этом имеется и качественно специфический компонент, присущий "силовым структурам", то есть органам правопорядка и вооруженным силам. Под этим компонентом мы понимаем регламентированную инструкциями организационную деятельность, связанную с "управлением стрессом". В вооруженных силах США имеется даже специальный полевой устав FM26-2, "Меры по предупреждению боевой психической травмы при боевых действиях". Похожие документы разработаны в полиции Австралии, Новой Зеландии и многих странах Америки и Западной Европы. Как видно, значимость проблемы профессионального травматического стресса понимается не только полицейскими и военными психологами и клиницистами, но и управленческим аппаратом, который выступает инициатором или поддерживает разработку специальных программ. Так, например, программа травматической поддержки в городской полиции Лондона инициировалась Директоратом профессионального здоровья, разработка концепции специальной психологической группы для работы в экстремальных ситуациях в датских вооруженных силах проводилась по заказу министерства обороны этой страны и т.д. Это объясняется учетом печальной статистики. Помимо несомненного, но трудно исчисляемого ущерба, наносимого сотруднику, получившему психическую травму, и его близким, налицо весьма значительные потери людских ресурсов. Так, из всех уволенных из новозеландской полиции в течение 1985-1990 гг. 45 % расстались со службой по психологическим причинам. При этом психическая травма была причиной увольнения у 42,5 % от этой категории. 

Можно выделить три базовых компонента программ посттравматической поддержки:

1. Превенция, в которую, как правило, включают меры по обеспечению адекватного отбора сотрудников, их просвещению, стрессовую инокуляцию, а также профессиональную подготовку.
2. Психологическое обеспечение деятельности подразделений в экстремальных условиях.
3. Реабилитация - посткризисная интервенция и коррекция отсроченных последствий психической травмы.

ВОЗМОЖНОСТИ КОМПЛЕКСНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ФИЗИЧЕСКИХ УПРАЖНЕНИЙ 

И АУДИО-ВИЗУАЛЬНЫХ ПСИХОРЕГУЛИРУЮЩИХ ВОЗДЕЙСТВИЙ 

ПРИ КОРРЕКЦИИ ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИХ СТРЕССОВЫХ РАССТРОЙСТВ

А.Б.Стрельченко (Москва)

Оздоравливающее воздействие традиционных для народов Юго-Восточной Азии комплексов физических упражнений, воплотившихся в такие системы как йога, ци-гун, тай-цзи-цюань, кунг-фу, таэквондо и другие, в настоящее время известно многим.

В процессе длительной и непрерывной исторической эволюции в недрах этих систем сложился огромный арсенал разнообразных и эффективных методов психотренинга и психофизиологической саморегуляции. Социально-практическое значение этих методов определялось тем, что они служили действенным средством психофизической подготовки к различным видам практической деятельности, дающим возможность активно противодействовать влиянию неблагоприятных и агрессивных факторов окружающей среды, поддерживать оптимальный режим жизнедеятельности и повышать свою работоспособность не только в обычных, но и экстремальных условиях.

Важным фактором оздоравливающего влияния указанных систем является продолжительность занятий, часто измеряемая годами напряженных тренировок. В этой связи, большинству потенциальных пользователей этими видами оздоровления их целительный эффект оказывается недоступным.

Вместе с тем, идея соединения духовного и физического воздействия, заложенная в традиционных психофизических системах Востока, представляется перспективной для разработки современных реабилитационных тренировочно-оздоровительных комплексов.

В этой связи, нами был разработан тренировочно-оздоровительный видеокомплекс "Китайский жезл", предназначенный для осуществления реабилитационных мероприятий для лиц с посттравматическими стрессовыми расстройствами. Комплекс основан на малоизвестной, элитарной оздоровительной системе физических упражнений с бамбуковой палкой, предназначавшийся для членов императорских семей Древнего Китая. Упражнения комплекса оказывают тренирующее воздействие на группы мышц всего тела, сочетая динамическую и статическую нагрузки. Его методикой предусмотрена дозированность нагрузки за счет варьирования количеством повторений каждого упражнения и темпом их выполнения.

Физиологические механизмы оздоравливающего влияния упражнений комплекса связаны с принципами воздействия на меридианы биологически активных зон тела, соответствующих концепции рефлексотерапии.

Современные видеотехнологии позволили создать аудио-визуальный образ (музыка, цветовой фон, видовая "картинка", компьютерная графика и т.д.), подсознательно формирующий на каждом этапе выполнения комплекса требуемое психофизиологическое состояние. В текст, комментирующий каждое упражнение, включены вербальные формулы, создающие соответствующие установки. Использование технологии нейролингвистического программирования (NLP) позволило достичь высокой эффективности суггестивного воздействия.

Тренировочно-оздоровительный комплекс апробировался на лицах с симптомами посттравматических стрессовых расстройств. Обследовано 135 мужчин и женщин (74 и 26 %, соответственно) в возрасте от 24-х до 48 лет с симптомами хронического утомления и переутомления (46 человек), астеническими (39 человек) и депрессивными (22 человека) реакциями, явлениями нейроциркуляторной дистонии (28 человек). Кроме этого, у 63 % этих обследуемых имели место признаки остеохондроза, а у 15 % были жалобы на нарушения в половой сфере.

Через 1,5 месяца после начала занятий у 83 % обследованных отмечалось значительное улучшения состояния в виде исчезновения основных симптомов заболевания, улучшения показателей физической тренированности, самочувствия, повышения работоспособности. Лица с симптомами остеохондроза и сексуальных нарушений особо отмечали улучшение своего состояния.

Таким образом, тренировочно-оздоровительный видеокомплекс "Китайский жезл" позволяет обеспечивать адекватную психологическую разгрузку и восстановление, а также оптимальную физическую активность для лиц с последствиями воздействия стресс-факторов различного генеза. Он направлен на поддержание физической формы и высокой работоспособности, продление активного долголетия, устранение сексуальных нарушений, профилактику и коррекцию функциональных расстройств, повышение устойчивости к стресс-факторам. Кроме того, он может быть полезен для тех, кто не имеет возможности регулярно заниматься шейпингом, атлетизмом, восточными единоборствами.

ПРИНЦИПЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МЕТОДОВ ПСИХИЧЕСКОЙ РЕГУЛЯЦИИ ДЛЯ 

ПОВЫШЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ НАДЕЖНОСТИ 

СПЕЦИАЛИСТОВ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЯХ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

А.Б.Стрельченко (Москва)

В последние годы проблема деятельности человека в экстремальных условиях приобрела особую актуальность. В настоящее время в процессы, связанные с природными и техногенными катастрофами, очагами социальной напряженности, в том числе и с ведением боевых действий, включаются все новые и новые категории специалистов, ранее не имевшие никакого отношения к природным или антропогенным крупномасштабным кризисным процессам или их последствиям.

Опыт чрезвычайных ситуаций показывает, что адекватность поведения человека, эффективность его деятельности требованиям, предъявляемым к нему в чрезвычайных ситуациях, является определяющим фактором не только успешного выполнения его профессиональных обязанностей, но и сохранения жизни и здоровья.

Профессиональная надежность специалиста, работающего в экстремальных условиях, во многом зависит от психологической устойчивости, важнейшими составляющими которой являются конституциональные индивидуально-психологические особенности личности и психологические качества, формируемые с помощью специальных целенаправленных тренировок.

Конституциональные особенности субъекта следует учитывать при отборе, отсеивая лиц с недостаточной психологической устойчивостью. Вместе с тем, учитывая расширения круга специалистов, деятельность которых протекает в экстремальных условиях, а также социально-демографические процессы последних лет, следует предположить, что только возможностями отбора решить проблему профессиональной надежности вряд ли удастся. В этой связи значительно возрастает роль методов психической регуляции, с помощью которых можно формировать требуемые психологические качества.

Среди современных методов психической регуляции особое место принадлежит суггестивным методам, позволяющим целенаправленно изменять тонус определенного полушария головного мозга.

В основе принципа их воздействия лежит концепция о специализированно-динамической организации функциональной асимметрии (Звоников В.М., 1989), согласно которой роль каждого из полушарий мозга зависит от их анатомо-морфологических особенностей, от степени их участия (активации) при организации психической деятельности и может меняться в зависимости от задачи, на которую направлена деятельность, условий самой деятельности, факторов окружающей среды. При этом динамические сдвиги межполушарной асимметрии являются приспособительным регуляторным актом, поддерживающим оптимальное функциональное состояние организма применительно к складывающимся на данный момент времени внешним и внутренним условиям.

Установленные закономерности были положены в основу серии методов, предназначенных для целенаправленного дифференцированного психорегулирующего воздействия, направленного на изменение характера межполушарных взаимоотношений. Данные методы нашли применение в качестве средства более эффективного, чем традиционные методы гипносуггестии, при коррекции психотравматических нарушений у специалистов, деятельность которых протекает в стрессогенных условиях. Они обладают способностью целенаправленно воздействовать на различные психические процессы и уровни сознания. С их помощью можно активизировать либо интеллектуально-волевую, либо эмоционально-образную сферы, тем самым, способствуя оптимизации течения психических процессов, расширив, в частности, спектр осознаваемых психических реакций и сузив круг неосознаваемых.

Использование данных методов психической регуляции в рамках планомерного и целенаправленного учебно-тренировочного процесса подготовки специалистов к действиям в чрезвычайных обстоятельствах, позволяет выработать у них гибкие механизмы адаптации к воздействию стресс-факторов, повысив, таким образом, их профессиональную надежность.

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХОТЕРАПИИ УЧАСТНИКОВ ЛИКВИДАЦИИ АВАРИИ НА ЧАЭС

А.Ю.Тарасов, В.Л.Малыгин (Тула)

        До 1995 г. лицам, принимавшим участие в ликвидации аварии на ЧАЭС (ЛПА) и вынужденным переселенцам из загрязненных регионов медицинская помощь оказывалась врачами общеклинической сети, не готовыми к решению психологических проблем пациентов. Многие участники ЛПА выказывали недовольство результатами лечения, обращались с жалобами в различные инстанции, совершали суицидальные действия. Решение жилищной проблемы ликвидаторов без учета психологических факторов привело к тому, что почти все они компактно проживают в одном месте, зачастую общаются только между собой и на темы ухудшающегося самочувствия, что приводит к усилению психической дезадаптации. В связи с этим появилась насущная потребность в системном подходе к лечению данной когорты больных с акцентом на медико-психотерапевтическую реабилитацию.

        В 1995 г. на базе Тульской муниципальной психиатрической больницы был создан Центр медико-психологической и психотерапевтической реабилитации лиц, пострадавших при аварии на ЧАЭС. Со дня открытия Центра его сотрудниками было принято 1099 пациентов. Из них 340 человек прошли курс восстановительной терапии, 32 продолжают проходить его в настоящее время, 727 человек получили консультативную психотерапевтическую и психологическую помощь.

        Результаты психологического исследования участников ЛПА выявили у большинства из них нарастание процессов дезадаптации в виде учащения тревожно-депрессивных расстройств, тенденции к бегству в болезнь, психосоматической патологии или обсессивно-компульсивных реакций, наличием враждебности и раздражительности по отношению к окружающим. Стандартные методы групповой терапии оказались малоэффективными ввиду специфики психологических нарушений у данной когорты больных. Так, большинство участников ЛПА при первых контактах с медицинскими работниками выражали негативизм по отношению к ним и неверие в успех лечения, объясняя это сокрытием правды о Чернобыльской катастрофе в первые годы после аварии. Все это вызвало необходимость применения иных психотерапевтических подходов к больным - участникам ЛПА. 

        Учитывая описанные выше психопатологические расстройства, лечение всегда начиналось с индивидуальной рациональной психотерапии с постепенным привлечением членов семьи и переходу к семейной психотерапии и только потом, после снятия настороженности и подозрительности, следовало направление пациента в группу.

        Одной из значимых трудностей работы в группе являлось наличие у больных борьбы двух мотивов. С одной стороны - стремление к объединению с лицами пострадавшими от одной беды и имеющими схожие проблемы. С другой - раздражение по отношению к другим членам группы, так как тяжесть своих проблем всегда казалась большей, чем у других. В связи с этим в группу включалось 2-3 пациента, не связанных с Чернобыльской аварией. Это давало возможность осуществить в терапии перенос и контрперенос, тем самым, ослабляя значимость переживаний пациентов. Включение в группу больных с иными расстройствами также позволяло расширить эмоциональный круг общения пациентов, снизить тенденцию к бегству в болезнь и рентную установку. Это было особенно эффективным, если ««иные больные»» оставались трудоспособными и вели социально активный образ жизни. Характерно, что включение в группу женщин вызывало негативизм, что возможно является реакцией бессознательной психологической защиты в связи в наличием сексуальных проблем у больных.

        Техники групповой терапии, требующие активных движений (телесноориентированная терапия, дыхательные терапии) были малоэффективными в связи с астенизацией больных и наличием обильных соматических жалоб. Поэтому терапия начиналась с релаксирующих методик и, учитывая настороженность по отношению друг к другу, с эмоционального тренинга. По мере формирования группы и снятия эмоционального напряжения на фоне легкой недирективной суггестивной терапии подключались техники визуализации с целью формирования положительных эмоций. Первый этап терапии считался завершенным тогда, когда снимались самоизоляция, расширялся круг общения и снималась актуальность имеющихся на сегодня переживаний.

        Целью второго этапа являлось осуществление ухода от ожидания катастрофы в будущем в связи с плохим здоровьем. Поиском своего ««места под солнцем»» и самореализации сейчас, в нынешних условиях.

        Об эффективности разработанных психотерапевтических подходов свидетельствует то, что многие ликвидаторы, обладающие невостребованными из-за сложной экономической ситуации производственными навыками, после проведенного лечения смогли заняться производственной и предпринимательской деятельностью, улучшить свое материальное положение. Многие из них заняли более активную позицию по отношению к собственному здоровью, лечению и профилактике заболеваний. Лица, получившие и получающие психотерапевтическую помощь, не принимали участие в голодовках и других акциях протеста.

3 конференция

ОПЫТ ПСИХОТЕРАПИИ ОСТРЫХ СТРЕССОВ

Попов Б. А.

Исходя из своей психотерапевтической практики, я буду понимать под острым стрессом состояние, возникающее с утратой чего-то или кого-то жизненно важного для пациента. Это состояние выражается определенного рода переживаниями и сопровождается различными соматическими проявлениями.

Здесь я хочу остановиться на таком виде утраты, который имеет широкое распространение и происходит в случае смерти близких пациенту людей: мужа, жены, ребенка, родителя, просто дорогого человека. В таких случаях, как правило, возникает ощущение апатии, безразличия, растерянности, пустоты, нежелания кого-либо видеть. Соматические проявления имеют достаточно широкий спектр.

Это выражается в слезливости, слабости, нарушениях сна, головной боли, треморе рук и ног, сдавленности в груди, в горле, в солнечном сплетении, нарушениях сердечной деятельности и в других нарушениях нормальной жизнедеятельности организма. Пациенты отмечают, что восприятие жизни изменилось таким образом, что утратилось ощущение, что ли, качества жизни. Они, как бы, продолжают жить, но это происходит как понимание того, что живешь, а не переживание жизни, не присутствие в жизни. У них становится характерным выражение глаз: утрачивается их живость, происходит их «помертвление».

Во многих случаях простое воспоминание пациентом о своей утрате невозможно без слез, без других соматических проявлений.

Тогда моя психокоррекционная работа выглядит, как правило, следующим образом. Я прошу пациента вспомнить о том, кто умер, кто утрачен, с закрытыми глазами. То, что он «наблюдает» в процессе вспоминания с закрытыми глазами, выглядит, в большинстве, как более или менее отчетливый образ вспоминаемого в какой-то конкретной ситуации. Это может быть только лицо, или процедура похорон, или фигура, например, стоящая у ворот, или просто фигура, или образ, например, на кухне в квартире. Пациент вспоминает не только своего близкого человека, но и свое отношение к нему, свои чувства, свое переживание как происходящие в данный момент. Он не только воспроизводит свое переживание, но и может выразить свое переживание, обращаясь «прямо» к этому образу. Такое обращение не всегда дается легко и часто проходит на фоне выраженного эмоционального и соматического сопровождения. Важным является при этом прохождение определенных, что ли, смысловых единиц обращения в, как правило, устоявшейся последовательности: выражение своего отношения (например, «я тебя люблю»), выражение сожаления («мне тебя не хватает»), извинение («прости»), отпускание («прощай»), обещание («буду помнить»). Конкретные слова могут быть разными, важно сохранить смысловую последовательность. Но эта последовательность должна воспроизводиться пациентом «самостоятельно и от души». Помимо словесного обращения, пациент может также выполнить и какие-либо действия (например, подойти обнять) по отношению к образу.

Выполнение, прохождение через такую процедуру приводит к тому, что образ уходит из «поля зрения» пациента (просто пропадает, «выходит из кухни», «машет рукой и скрывается за воротами»), а сам пациент испытывает освобождение от своих переживаний и соматики: становится легко и спокойно, уходят слезы, тело расслабляется. У него просветляется взгляд, и отношение к действительности приближается к норме. Во многих случаях это выглядит для пациента как «исцеление». Во всяком случае, острота стресса, вызванного травмирующей утратой, значительно снижается, что позволяет ему заново включиться в жизнь: вновь появляется вкус к жизни, возрождаются утраченные или угнетенные запахи, звуки, образы.

Следует отметить, что во многом успех такой психокоррекционной работы зависит не столько от выполнения определенной технологии или методики, сколько от собственного психического состояния, которое, на мой взгляд, приблизительно можно обозначить как «ничто». Как отсутствие чувства, мысли, переживания. И которое достигается через своего рода настройку на такую работу. Когда она получается, тогда все удается.

Но верно и то, что это не простая процедура и что не всегда она может быть реализована.

ЗАВИСИМОСТЬ АНТИСТРЕССОВЫХ ТРЕНИНГОВ ОТ ОСОБЕННОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ

Вахов В. П.

Предлагаемые материалы нашего исследования основаны на изучении сотрудников правоохранительных органов, специфика службы которых предъявляет особые требования к психике человека, к его эмоциональной устойчивости, характеру поведения и свойствам личности.

Эта служба сопряжена с повышенной социальной и профессиональной ответственностью, риском потери здоровья, а иногда и жизни в особенности при вооруженных конфликтах. Поэтому важнейшей целью сохранения оптимальной трудоспособности и здоровья лиц, занятых правоохранительной деятельностью является комплексная эффективная подготовка к стрессогенной работе в условиях экстремальных воздействий, задержания опасных вооруженных преступников, огневых контактов и т. п.

Накопленный опыт исследований дал возможность не только определить распространенность и структуру психических нарушений в стрессогенных условиях, но и выявил определенную тропность возникновения психических реакций и состояний, способа их течения в зависимости от характерологических особенностей и преморбидных влияний на личность еще до непосредственного участия в экстремальных ситуациях.

Поэтому мы построили подготовку сотрудников правоохранительных органов, которые работают в экстремальных условиях по следующему принципу, включающему в себя комплексный тренинг профессиональных, психофизиологических и психологических навыков. Они являются основной защитой от различных дезадаптивных влияний при работе в чрезвычайных ситуациях. Однако для эффективного усвоения вышеперечисленных трех тренинговых направлений необходимо использовать нашу разработку ориентированно-личностного психотерапевтического метода. Не вдаваясь подробно в детализацию нашего варианта этой методики приводим лишь некоторые узловые практические моменты ее использования. При преимущественно психастенических характерологических чертах у сотрудников правоохранительных органов профессиональная подготовка на первых этапах должна проводиться с наибольшей детализацией и логическим обоснованием всех производственных обязанностей и процессов, и лишь на заключительных этапах когда уже достаточно полно усвоен объем профессиональных навыков возможно присоединение других методов обучения.

При преобладании возбудимых черт характера профессиональная подготовка должна строиться на акценте обучения с использованием преимущественно двигательных навыков.

У сотрудников с синзитивными истерическими чертами характера методы производственного обучения должны полностью строиться на эмоциональном и иллюстративном алгоритме занятий.

Следует заметить, что подобные рекомендации должны выполняться на начальных этапах профессиональной подготовки. При усвоении базисных знаний группы с различными личностными особенностями могут объединяться без ущерба эффективности обучения. Но такое влияние оптимальнее всего производить на конечных этапах подготовки.

Личностные особенности сотрудников точно также необходимо учитывать и при психофизиологическом тренинге, что даст возможность не только эффективно усвоить предлагаемые знания, поведенческие стереотипы и эмоциональные навыки, но и сохранить, а в некоторой степени даже развить мотивационную заинтересованность сотрудников к работе в экстремальных условиях, что несомненно во много раз повысит успешность деятельности.

Использование варианта личностно-ориентированной психотерапии при комплексной тренинговой подготовке сотрудников для работы в чрезвычайных ситуациях не только повышает эффективность их деятельности, но и в значительной степени сохранит здоровье и производственное долголетие.

ОПЫТ ОРГАНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

И РЕАБИЛИТАЦИИ В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Кучер А. А.

В неблагоприятных социально-экономических условиях повседневной жизнедеятельности войск (сил), участия их в боевых действиях, выполнении миротворческих функций, возрастает количество военнослужащих, нуждающихся в психологической помощи и реабилитации. У большинства военнослужащих, вернувшихся из Чеченской Республики в пункты постоянной дислокации, имеются признаки боевых психических травм. По прогнозам специалистов в ближайшие полгода около 12 тыс. военнослужащих будут иметь посттравматические проявления в психике, что существенным образом скажется на качестве выполнения ими служебных задач, повлияет на состояние дисциплины и правопорядка в Вооруженных Силах.

В связи с этим Главное управление воспитательной работы Вооруженных Сил Российской Федерации осуществляет организацию психологической реабилитации, разрабатывает предложения по совершенствованию социальной защиты военнослужащих, участвующих (участвовавших) в боевых действиях, выполняющих (выполнявших) миротворческие задачи, несущих боевое дежурство и действующих (действовавших) в экстремальных условиях.

Вместе с тем единая система социальной, психологической и медикопсихологической, реабилитации военнослужащих еще только создастся а деятельность командиров (начальников), должностных лиц органов воспитательной работы и медицинской службы, занимающихся этими вопросами разобщена, их усилия не координируются. Крайне остро стоит проблема квалифицированных кадров.

Таким образом, назрела необходимость создания комплексной системы психологической помощи и реабилитации военнослужащих принимающих (принимавших) участие в боевых действиях, перенесших боевые и иные психические травмы.

Создание такой системы в войсках (силах) позволит целенаправленно осуществлять мероприятия по обеспечению сохранности физического и психического здоровья военнослужащих, обеспечит профилактику постстрессовых реакций, будет способствовать поддержанию готовности личного состава к выполнению задач в любых условиях обстановки.

Как показал первый опыт, комплексная реабилитация военнослужащих требует создания трехуровневой системы, которая может выглядеть следующим образом:

На I уровне должна решаться задача социальной, психологической и медико-психологической реабилитации на имеющейся базе развернутых и разворачивающихся центров (пунктов) психологической помощи и реабилитации, комнат психологической разгрузки органов воспитательной работы и кабинетов медико-психологической коррекции и реабилитации военно-медицинской службы в войсках (силах), военно-врачебных комиссий и структур профессионального психологического отбора военных комиссариатов;

II уровень предполагается создать на базе военных санаториев, домов отдыха, туристических баз, реабилитационных центров ветеранских организаций, для решения реабилитационных задач в масштабах Вооруженных Сил;

Задачи III уровня должны осуществляется как на базе государственных региональных реабилитационных учреждений (в отношении бывших военнослужащих), так и в негосударственных учреждениях, финансирующихся при определенной государственной поддержке за счет внебюджетных средств, в том числе и пожертвований коммерческих структур, общественных фондов и организаций, частных лиц.

Должностными лицами органов воспитательной работы принимаются меры по совершенствованию и повышению доступности психологической помощи различным категориям военнослужащих, членам их семей, психологической реабилитации лиц, подвергшихся боевым и иным стрессам.

В целях создания в Вооруженных Силах Российской Федерации системы психологической помощи и реабилитации, совершенствования материальной базы психопрофилактической работы, предотвращения посттравматических стрессовых расстройств, предупреждения самоубийств, немотивированных агрессивных проявлений, в том числе и с применением оружия, повышения психологической устойчивости личного состава Вооруженных Сил Российской Федерации организована работа реабилитационно-восстановительных объектов.

В частях и соединениях военнослужащие имеют возможность обратиться за психологической консультацией, при этом войсковыми психологами соблюдаются этические нормы работы психолога, изложенные в Руководстве по психологической работе в Вооруженных Силах Российской Федерации.

На сегодняшний день психологами частей осуществляется психологическое сопровождение 56 тыс. военнослужащих. Квалифицированная психологическая помощь оказана 7 тыс. военнослужащих. Эта работа проводится как непосредственно в воинских коллективах, так и на базе 72 центров (пунктов) психологической помощи и реабилитации, 81 пункта психологического консультирования, 73 комнат психологической разгрузки. Эта система центров позволит придать мероприятиям психологической работы профилактический характер, обеспечит материальную базу для осуществления психореабилитационных мероприятий.

Центры (пункты) психологической помощи и реабилитации, комната психологической разгрузки созданы на основании Директивы Главного управления воспитательной работы ВС РФ Д-1 «Об организации работы центров (пунктов) психологической помощи и реабилитации, комнат психологической разгрузки в Вооруженных Силах Российской Федерации».

Наряду с этим во взаимодействии с военно-медицинскими учреждениями, структурами комитетов по делам молодежи, центрами профессиональной ориентации и психологической поддержки населения, другими центрами, занимающимися психологической помощью и поддержкой населения, реализующими реабилитационные программы в регионах развернуты и действуют реабилитационные центры (или их отдельные элементы). Это прежде всего относится к Самаре, Перми, Майкопу, Буденновску, Ростову-на-Дону, Новосибирску, ряду подмосковных военных санаториев, реабилитационному отделению Центрального госпиталя РВСН, 6 Клиническому центральному госпиталю Министерства обороны. Нижегородскому Центру социально-психологической реабилитации военнослужащих.

В целях эффективного решения задач психологической реабилитации, нами представлен для рассмотрения в Государственной Думе законопроект «Об основах государственной системы комплексной реабилитации военнослужащих, участников боевых действий и других чрезвычайных ситуаций», который предусматривает объединение усилий различных министерств и ведомств в деле организации и осуществлении психологической реабилитации. Главное же состоит в том, чтобы он был принят в первоочередном порядке и начал работать сразу, без условий требующих дополнительных усилий.

ПРОБЛЕМА ИЗУЧЕНИЯ И ДИАГНОСТИКИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ

МОТИВАЦИИ РУКОВОДИТЕЛЯ ОВД

В. В. Вахнина

В ходе психологической диагностики личностных качеств сотрудников ОВД нас интересует, прежде всего, их соответствие требованиям профессиональной деятельности. По нашему мнению, значительное место в адекватной оценке этого соответствия занимает мотивационный аспект. Мотивацию, которая обусловливает успешное овладение знаниями, умениями и навыками профессиональной деятельности мы называем профессиональной.

С практической точки зрения решение проблем оценки и развития профессиональной мотивации является актуальным для ОВД, т. к. это поможет решить многие кадровые проблемы, связанные с профессиональным психологическим отбором поступающих в учебные заведения МВД России, с приемом на службу в ОВД, с назначением лиц начальствующего состава подразделений и на оперативные виды деятельности, с формированием профессионального ядра служб.

Мы, как и многие другие ученые, считаем, что мотивация занимает ведущее место в структуре личности и является одним из основных понятий, которое используется для объяснения движущих сил поведения и деятельности. Именно поэтому, в правоохранительной деятельности особый интерес представляет изучение профессиональной мотивации руководителя ОВД.

По данным психологических исследований видно, что высокий уровень мотивации достижения означает преобладание стремления к успеху. Испытуемые с мотивом стремления к успеху, с высокоразвитой мотивацией достижения, выбирает средние или сложные по трудности цели, отдают предпочтение ситуациям, предполагающим личную ответственность за успех дела и наличие обратной связи о результатах деятельности. Испытуемые с мотивом избегания неудач, напротив стремятся к выполнению задач ниже своих потенциальных возможностей, что, по сути дела, «резервирует» за ними успех, или - гораздо выше своих возможностей, что психологически снимает с них ответственность за результат деятельности.

Мотивация достижения значительную роль играет в обучении, где она проявляется в постановке новых целей, стремлении к успеху в деятельности. Стремление к успеху в деятельности, по нашему мнению, выражается в необходимости получения новых знаний, умений и навыков, которые будут необходимы для обеспечения успешной профессиональной деятельности.

Поэтому, мы предлагаем понимать под профессиональной мотивацией, прежде всего, мотивацию достижения.

В этой связи нас интересует диагностика не мотивации вообще, а, прежде всего, измерение мотивации достижения, как такой составляющей личностного и профессионального развития человека, которая оказывает на него наиболее сильное влияние.

Мотивационная направленность или стремление личности к чему-либо нами трактуется как совокупность некоторых мотивов, связанных между собой определенным образом.

Для нас важна мотивация достижения, т. к. она проявляется в стремлении к успеху в профессиональной деятельности и к достижению более высокого положения в социальном окружении.

Для исследования мотивации достижения мы использовали стандартизированный многофакторный метод исследования личности (СМИЛ, Л. Н. Собчик, 1990). Методика является модифицированным вариантом Минесотского многомерного личностного опросника. На наш взгляд, использование этого метода обеспечивает получение более полных и объективных данных необходимых для оценки личностных особенностей человека. Методика удобна в применении (компьютеризированный вариант, авторская разработка А. Д. Шпаченко) и в то же время информативна и надежна.

Формула подсчета значений мотивационного компонента проходила достаточно традиционную проверку: а) с помощью экспертов-психологов, руководства факультетов, имеющих значительный практический опыт работы в ОВД, практических работников системы МВД, б) с помощью факторного анализа имеющихся данных.

Анализ результатов психологического тестирования сотрудников, отнесенных экспертами к группе с ярко выраженной направленностью на достижение успеха, позволил определить шкалы СМИЛ, отвечающие за измерение этого качества. Ими оказались: основные шкалы -4, 6, 7, 9 и дополнительные -2, 19, 57, 95, 115, 211.

Факторный анализ результатов по этим шкалам позволил установить вес каждой из них в формуле. Общий вид формулы по оценке мотивационной направленности на успех выглядит следующим образом:

МН = (0,7х40 + 0,75х60 - 0,7х70 + 0,04х90 + 0,7х2д - 0,8х19д - 0,9х57д + 0,8х95д - 0,9х115д + 0,8х211д): 3

Где - МН - мотивационная направленность

- о - основная шкала (некоторое абсолютное значение, равное по величине значению указанной шкалы, выраженному в Т-баллах)

- д - дополнительная шкала, (некоторое абсолютное значение, равное по величине значению указанной шкалы, выраженному в Т-баллах)

- цифровое значение перед знаком умножения - коэффициент нагрузки признака данной шкалы

- цифровое значение после знака умножения - номер шкалы

Кроме того, был оформлен перевод получаемых значений в десяти бальную систему. Интерпретация результатов такова: 10-9 баллов - результаты очень высокие; 8-7 баллов - результаты выше среднего; 6-5 баллов - средние результаты; 4-3 балла - результаты ниже среднего; 2-1 балл - низкие результаты.

На наш взгляд, предложенная десяти бальная система дает возможность дифференцированно оценивать мотивационный компонент личности сотрудников, руководителей ОВД.

ОСОБЕННОСТИ ПРИМЕНЕНИЯ ГОЛОТРОПНОЙ ТЕРАПИИ

В ЛЕЧЕНИИ КРИЗИСНЫХ СОСТОЯНИЙ

Паршин А. Н., Скибина Г. А., Гилод В. М.

Работу с измененными состояниями сознания нельзя отнести к традиционным методам клинической практики, особенно в терапии кризисных состояний и многолетний опыт применения методики, основанной на методе С. Грофа представляется полезным и интересным. В настоящее время распространились различные вариации этой техники под разными названиями. Наиболее часто используется термин «пневмокатарсис», который, однако, недостаточно полно отражает суть данного подхода. Дыхание является лишь одной из процедурных составляющих, также как и катарсис тоже лишь одна из составляющих терапевтического действия, поэтому мы придерживаемся названия предложенного Грофом.

Метод голотропной терапии успешно применяется нами в рамках комплексного лечения пациентов Федерального суицидологического центра РФ (руководитель профессор А. Г. Амбрумова). За последние пять лет был накоплен значительный опыт, потребовавший процедурного и теоретического обобщения. Это привело к необходимой адаптации данной методики к требованиям и условиям терапии кризисных состояний.

Применение его в лечении суицидологических пациентов должно быть строго регламентировано. Несомненно, что эта техника является острым вмешательством в психику пациента и в нашем случае требует особого подхода, но в тоже время это определяет его высокую эффективность при умелом использовании. Показание к проведению этой процедуры определяется совместно психотерапевтом и лечащим врачом учитывая мировой и собственный опыт.

В настоящее время метод нашел весьма широкое применение в амбулаторной психотерапевтической практике. Однако, в данном случае следует отметить необходимость проведения этих мероприятий в условиях стационара, поскольку эта процедура является острым вмешательством в состояние пациента и требует особого внимания и осторожности. Во время психотерапевтической сессии, особенно на первых сеансах, очень часто актуализируется ситуационный материал (в то числе это могут быть суицидальные намерения) и связанные с ним переживания, которые полностью или частично были вытеснены в подсознание. Поскольку речь идет о пациентах с глубокими нарушениями адаптационных возможностей и чаще всего на фоне астено-депрессивного синдрома, невозможно полностью отреагировать этот материал за время одной сессии. В этом случае мы можем получить обострение ситуационной реакции и соответственно возрастает суицидальный риск. Поэтому необходимо наблюдение пациента после сессии. Вместе с тем, такое радикальное вмешательство способно привести к разрешению депрессивного состояния в меньшие сроки и на более высоком качественном уровне. То есть полное переживание (полностью или частично) вытесненной ситуации, ее осознавание или иными словами завершение гештальта приводят к трансформации негативных переживаний в положительный опыт. Таким образом высвобождается связанная энергия (которая так необходима в астено-депрессивном состоянии) и обогащается личностный опыт пациента. Все это создает базу для формирования новых, более адекватных поведенческих патернов. Наши наблюдения свидетельствуют об особой результативности этого подхода в случае затяжной ситуационной депрессивной реакции. Метод позволяет, и не только позволяет, но и требует снижения удельного веса психотропных веществ в лечении кризисных состояний. Поскольку мы имеем дело с высоким суицидальным риском нам трудно полностью избежать применения психотропных препаратов и порой пациенты получают массированную психофармакотерапию. Такие пациенты вместо достижения измененного состояния сознания просто могут заснуть. В этих случаях мы прибегаем к однократной отмене лекарственных препаратов с седативным действием перед участием в процедуре. Это конечно не является радикальным решением проблемы и работа с такими пациентами остается довольно сложной, но все же это дает возможность работать с пациентами получающими лекарственную терапию и, таким образом расширяет возможности применения метода.

Стадия обсуждения, осознавания пережитого опыта, в конце Холотропной сессии может быть введением в групповую психотерапию, способствовать формированию активной позиции пациента к решению кризисной ситуации, необходимой для плодотворной работы в психотерапевтической группе. Повышается положительная мотивация для участия в группе и снижаются психологические барьеры. Осознается общность и уникальность опыта каждого, развивается способность к сопереживанию. Это способствует принятию, как самого себя, так и других. Осознается уникальность каждой личности и ее взаимосвязь с миром, право и обязанность Быть, быть таким какой ты есть. Все это приводит к снижению суицидального риска «Опыт холономной интеграции, в силу самой специфики метода, ставит личность на путь постоянного изменения и развития, приводит к повышению уровня адаптации в постоянно изменяющейся среде. Другими словами повышает устойчивость к стрессам. Ведь если иметь в виду классическое понимание стресса, именно способность изменяться обеспечивает адекватный ответ на стрессорное воздействие Количество сеансов, необходимых для достижения очевидной положительной динамики, может значительно варьировать. В условиях кризисного отделения, в силу нашей специфики, пациенты получали от 1 до 10 сеансов и количество положительных результатов было прямо пропорционально количеству сессий. В отдельных случаях мы шли на то, что приглашали пациентов для продолжения участия в сессиях после выписки из стационара, если не имели хорошо сформированного результата. Известно, что переживаемый опыт на первых сеансах носит как правило драматический характер и бывает достаточно тяжелым для наших пациентов. Поэтому важно подготовить к этому и показать перспективу того, что по мере отработки незавершенных негативных переживаний будут появляться позитивные переживания, вплоть до экстатических. Этому способствует то, что мы имеем дело с открытой группой, то есть пациенты находятся на разных стадиях холономной интеграции. Опыт и успехи другого являются примером и хорошим стимулом, повышают веру в собственные силы и возможность достижения позитивного результата. Постоянное отслеживание положительной динамики от процедуры к процедуре, что совершенно необходимо и является непосредственной частью этого метода, - свидетельствует о его большом удельном весе в ряду других лечебных мероприятий.

В заключение необходимо подчеркнуть необходимость строго профессионального применения метода. Многолетний опыт С. Грофа и его последователей, тысячелетний опыт Кундалини йоги (наиболее близкая из древнейших практик и довольно широко применяемая и по сей лень) свидетельствует о высокой эффективности: и та, и другая техника способствуют быстрому и значительному освобождению энергии, порождают глубокие переживания и могут привести к впечатляющим результатам, но в тоже время они несут в себе огромный риск и могут быть чрезвычайно опасны, если не проводятся под тщательным наблюдением и профессиональным руководством.

Таким образом, можно с уверенностью сказать, что метод Голотропной терапии, в данной модификации и с учетом вышеизложенного опыта, может быть эффективным инструментом в лечении кризисных состояний, способствующим сокращению сроков лечения и реабилитации пациентов.

«РАСКРЫТИЕ ТРЕВОГИ» (EXPOSURE) КАК МЕТОД ПСИХОТЕРАПИИ

ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИХ СТРЕССОВЫХ РАССТРОЙСТВ

Ялтонский В. М., Сирота Н. А. (Москва)

Профессиональный травматизм в работе сотрудников органов внутренних дел нарастает. Тревога, ощущение угрозы и беспомощности сопровождают практически каждый травматический инцидент. Массовое возникновение посттравматических стрессовых расстройств у сотрудников милиции требует внедрения современного психотерапевтического лечения, интегративных психотерапевтических подходов, разработки системы профилактики последствий травмы и повышения стрессорезистентности сотрудников ОВД.

Современные зарубежные психотерапевты регулярно используют при лечении посттравматических стрессовых расстройств элементы психотехники раскрытия тревоги (exposure), однако в отечественной психотерапии данная эффективная методика остаётся недостаточно известной. Первые результаты апробации её на небольшом контингенте сотрудников органов внутренних дел с проявлениями посттравматических стрессовых расстройств, возникших в результате воздействия экстремальных условий профессиональной деятельности, показали её адекватность и в нашей психотерапевтической практике.

Психотехнология «раскрытие тревоги» включает в себя процедуры, поддерживающие и способствующие направленной конфронтации между пациентом и тревогой, возникшей в результате травмирующего события. В ходе психотерапии пациент и врач проговаривают и «проигрывают» психотравмирующую ситуацию с постепенно нарастающей степенью сложности и напряжённости.

Проводимое нами лечение было направлено на ведущие симптомы - тревогу и страх, возникшие в результате посттравматического стрессового расстройства. Пролонгированный во времени метод проводился до исчезновения признаков страха и тревоги. Тревога усиливала избегающее поведение пациента и провоцировала нарастание страха. Усиление тревоги «защищало» пациента от психотравмирующих воспоминаний, тем самым потенцировало избегающее поведение. Псевдоадаптивное защитное поведение облегчало тягостное психическое состояние, но фиксировало, закрепляло процесс формирования болезни. Для того, чтобы разорвать порочный круг («тревога-страх-избегающее поведение»), психотерапевт осознанно вызывал в памяти пациента повторяющиеся воспоминания события, травмирующие его психику. Таким образом «прорабатывался» страх, совместно преодолевались трудности самораскрытия и тяжесть эмоционального переживания болезненных воспоминаний.

Занятия с характерной направленность «здесь и сейчас» обычно продолжались с пациентом или несколькими пациентами в течение 60-90 минут и проводились, чередуясь, в двух вариантах: а) воображаемое раскрытие тревоги (imaginal exposure) и б) раскрытие тревоги в реальной жизни (real-life exposure). Воображаемое раскрытие тревоги вызывало повторное сопоставление психотравмирующих памятных эпизодов травматического инцидента с целью редуцирования степени страха, тревоги, испытываемого дистресса. Рассказывая о психотравме полностью, в настоящем времени и от первого лица, отмечая максимально возможные детали своих ощущений, мыслей, чувств, поведения и субъективно значимых факторов, клиент в присутствии терапевта постепенно «освобождался» от страха и тревоги. Домашнее задание пациента включало неоднократное повторение раскрытия в собственном воображении, представление психотравмирующей ситуации, используя при этом в качестве проводника магнитофонную запись психотерапевтического сеанса.

Вариант раскрытия тревоги в реальной жизни является важным упражнением, формирующим навыки преодоления, совладания со стрессогенными событиями, модификацию избегающего поведению и развитие проблем-разрешающих поведенческих стратегий.

В результате терапии происходит как бы повторное вхождение пациента в психотравмирующую ситуацию, которую он ранее пытался упорно избегать. Пациенты достаточно долго (до 45-60 минут) пребывают в ситуации страха, у грозы, опасения до тех пор, пока тревога не уменьшится или не исчезнет совсем. Данное упражнение повторяется пациентом дома ежедневно. Нормированность нагрузки на пациента достигается использованием перечня опасных ситуаций (от менее к более сложным). Работа с пациентом продолжается до тех пор, пока тревога, страх, опасения не редуцируются.

Необходимо отметить, что после психической травмы у больных отмечалось расширение зоны избегающего поведения. Например, пострадавший при падении вертолёта сотрудник, перестал пользоваться наземным транспортом. Устранение избегающего поведения, снижение страха и тревоги было достигнуто у него лишь после трёхмесячного курса психотерапии, когда пациент снова смог сесть за руль собственной автомашины.

Наши наблюдения показали, что сочетание обоих вариантов («воображаемого» и «в реальной жизни») раскрытия тревоги повышает эффективность проводимого лечения, сокращает сроки нетрудоспособности способствует формированию более адаптивных механизмов преодоления стресса.

ТРЕНИНГ ПРОБЛЕМ-ПРЕОДОЛЕВАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ КАК МЕТОД ПОВЫШЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ СЛУШАТЕЛЕЙ ВУЗА МВД К БУДУЩЕЙ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Н. Н. Алёшичева, В. М. Ялтонский, Н. А. Сирота

Новая политическая социальная и экономическая ситуация в России поставила крайне сложные задачи перед обновляющимися структурами МВД, потребовала накопления и интенсивного использования кадрового потенциала органов внутренних дел. Одним из практических аспектов решения данной проблемы является выработка наиболее адекватных форм проблем-преодолевающего поведения ещё в условиях обучения в вузе.

В связи с этим было проведено изучение базисных стресс-преодолевающих стратегий у слушателей 2 и 4 курсов МЮИ МВД РФ (стратегии разрешения проблем, поиска социальной поддержки и избегания). Использовалась методика исследования стратегий стресс-преодолевающего поведения Д. Амирхана. Результаты исследования показали, что, несмотря на то, что слушатели достаточно эффективно решали свои жизненные проблемы, роста профессионального проблем - преодолевающего поведения у них не происходило. Так у слушателей второго курса показатель уровня разрешения проблем соответствовал 31,9 баллам, а у слушателей четвёртого - 30,1 балла. При этом достоверных различий выявлено не было. Стратегия поиска социальной поддержки значимо увеличивалась за двухлетний период обучения в вузе. Если средний её показатель у слушателей второго курса соответствовал 22,3 баллам, то у слушателей четвёртого - 25,4. Стратегия же избегания проблемных или стрессовых ситуаций значительно снижался у слушателей четвёртого курса (17,8 балла) по сравнению со слушателями второго (19,5 баллов).

Это свидетельствует о том, что слушатели за двухлетний период обучения интенсивно подвергаются процессу социального научения, меняя пассивные формы стресс-преодолевающего поведения на активные. Однако процесс этот - стихийный. Целенаправленного же формирования проблем-преодолевающего поведения не происходит. Этот факт говорит о необходимости включения в процесс адаптации слушателей вуза МВД к обучению и будущей профессиональной деятельности специальных программ психологического тренинга направленных на формирование эффективного проблем-разрешающего и стресс-преодолевающего поведения.

С целью целенаправленного обучения слушателей вуза проблем - разрешающему поведению была использовано модель Незу, Дзурилы и Гольдфрида, впервые рассмотревших разрешение социальных проблем как когнитивно-поведенческий процесс, путём которого личность обнаруживает эффективные стратегии преодоления проблемных ситуаций. Цель этого процесса - открытие широкого круга альтернативных разрешений, которые способствуют социальной компетентности и выработке эффективных форм поведения в стрессовых ситуациях.

В проведенном тренинге было использовано пять основных компонентов проблем-разрешающего процесса: 1) ориентация в проблемной ситуации (когнитивный и мотивационный комплекс, приводящий к ознакомлению с проблемой в целом), 2) определение и формулирование проблемы (описание проблемы в конкретных терминах и идентификация специфических целей),3) генерация альтернатив (разработка исчерпывающего перечня возможных разрешений), 4) принятие решения (системное развитие цепи альтернативных решений проблемы, рассмотрение последствий и выбора оптимальных альтернатив), 5) выполнение разрешения и проверка, подтверждение и наблюдение за развитием результатов решения.

Тренинг состоял из восьми двухчасовых занятий. Использовались различные техники: эффект группового взаимодействия, техники психологической поддержки, дискуссии, ролевые игры, элементы психодрамы, психосинтеза, гештальт-терапии и т. д. Слушатели с удовольствием и интересом включались в работу. Процесс обучения происходил быстро и эффективно. Таким образом тренинг проблем-разрешающего поведения доказал свою целесообразность и может быть рекомендован к включению в курс преподавания психологии в вузах МВД.

ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ РЕАКЦИЙ НА 

ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

Котенев И.О.

Источником психической травматизации личного составе выступают самые разные* события, имеющие место в процессе несения службы, которые можно отмести к критическим. Определение критического инцидента, принято многими авторами, дано американским исследователем Дж. Митчелом (1991).

«Критический инцидент» - это всякая встречающаяся в жизни ситуация, вызывающая необычайно сильные эмоциональные реакции, которые могут отрицательно повлиять на исполнение обязанностей либо непосредственно на месте событий, либо позже.

К критическим инцидентам относят такие и только такие события, которые подвергают человека физической (и/или психологической) опасности и способны вызвать отрицательные психологические последствия, требующие принятия специальных мер по оказанию помощи их участникам или очевидцам.

Нередко это понятие отождествляют с понятиями "психическая травма". «Травмы», которые имеют гораздо более широкое содержание. Тем не менее. говоря о пережитом критическом инциденте, имеют в виду тот факт, что индивид подвергся психической травматизации.

Психологическая реакция на травму включает в себя три относительно самостоятельные фазы, что позволяет охарактеризовать ее как развернутый во времени процесс Первая фаза - фаза психологического стресса - содержит два основных компонента (1) угнетение активности, нарушение адаптации в окружающей среде, дезорганизацию деятельности и (2) отрицание происшедшего (своеобразную охранительную реакцию психики), в норме эта фаза достаточно кратковременна '

Вторая фаза - "воздействие*. Она характеризуется выраженными эмоциональными реакциями на событие и его последствия Это могут быть сильный страх, ужас, тревога, гнев, плач, обвинение - эмоции отличающиеся непосредственностью проявления и крайней интенсивмостю. Постепенно эти эмоции сменяются реакцией критики или сомнения в ???? - протекает по типу "что было бы, если бы ..* и сопровождается болезненным осознаннием "неотвратимости происшедшего, признанием собственного бессилия и самобичеванием Характерный пример - это описанное в литературе чувство "вины за выживание" нередко доходящее до уровня глубокой депрессии Подобная реакция наблюдалась членами бригады экстренной психиатрической помощи МВД среди сотрудников милиции г.г Спитак и Ленинакан в период ликвидации последствий землетрясения в Армении. Весьма характерна она в ситуациях боевых действий при проведении специальных операций в случаях, когда подразделение понесло потери.

Рассматриваемая фаза является критической в том отношении, что после нее начинается либо процесс выздоровления (отреагирование, принятие реальности адаптация к вновь возникшим обстоятельствам), т.е. третья фаза нормального реагирования, либо происходит фиксация на травме и последующая хронификация постстрессового состояния, развитие ПТСР. Динамика психического состояния пострадавшего определяется как совокупностью его индивидуально-психологических особенностей, так и воздействием микросоциальных социально-психологических факторов, конкретных жизненных обстоятельств На реадаптацию после травмы в наибольшей степени оказывает влияние немедленность помощи, ее эффективность и квалификация специалиста, предоставляющего помощь (Williams С . 1987) Немалую роль в предупреждении постстрессового синдрома играет наличие социальной поддержки, мер социальной защиты, программ психологической диагностики, коррекции и реабилитации. В настоящее время предпринимаются определенные шаги к разработке и реализации в органах внутренних дел подобных программ.

ПСИХОТЕРАПИЯ ПСИХИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ, ВОЗНИКАЮЩИХ 

ПРИ ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ

Вахов В.П.

Деятельность сотрудников органов внутренних дел, на комплексном изучении которой построены наши исследования, постоянно связана с множеством непрогнозируемых трудных ситуаций общением с правонарушителями, значительным психоэмоциональным напряжением, а также непосредственным приказным начальствующим исполнением.

Участившиеся экстремальные ситуации - массовые беспорядки, стихийные бедствия, катастрофы, локальные войны и т.п., требующие быстрой ориентации в обстановке и решительных действий, оказывают сильное травмирующее влияние на психику и приводят к развитию у сотрудников правоохранительных органов различного рода реакций и состояний психической дезадаптации. Такие стрессовые воздействия могут вызывать психические нарушения различной глубины и продолжительности, но чаще всего «экстрема» служит пусковым механизмом для дезадаптации маскированной преморбидно неполноценной личности.

Лишь при мощном стрессогенном влиянии, когда все адаптивные пороги и преграды у здорового человека смываются катастрофической силой экстремального воздействия появляются дезадаптивные психические расстройства вне зависимости от неполноценности преморбида.

Наши исследования показали, что 90-95% нарушений, возникающих в экстремальных ситуациях характеризуются сниженной активностью, астенией, замедлением мыслительной деятельности, а также субдепрессией, депрессией, дистимией и иного рода гипотимиями, лишь у 5-10% лиц наблюдается повышение активности часто в виде гипертимической нецелесообразной деятельности, кратковременных возбуждений.

Поэтому психотерапевтические воздействия на этапе возникновения психических нарушений в экстремальных ситуациях в 90-95% случаев направлены на тонизирование поведенческой и другой психической активности и должна сочетаться с эксперсс-методиками психотерапии отдыха.

Использование психотерапевтических методов, включающих преимущественно влияние на эмоциональную сферу дает наиболее быстрый эффект коррекции расстройств. В тоже время различные варианты личностно-ориентированной и другой психотерапией, которые адресуются к логическому мышлению пациента, к переработке ситуации, к начальному изменению неадекватного отношения человека к своим психическим нарушениям на этом этапе малоэффективны . Это связано с преобладанием остроты и актуальности психических расстройств в эмоциональной сфере и еще недостаточно их представленности, разработки, динамической развернутости в других сферах. Поэтому своевременное адресное психотерапевтическое влияние на эмоциональное расстройство, возникающее при экстремальных ситуациях становится первейшим канализирующим звеном эффективной коррекции психических нарушений. При нецелесообразном поведении и гипертимических нарушениях эффективно по нашим наблюдениям, так называемая «рауш»- психотерапия в сочетании с успокаивающей психофармакотерапией. «Рауш»-психотерапия включает в себя наиболее мощные психотерапевтические методики, быстро достигающие измененного сознания - эмоционально-стрессовая психотерапия, гипнотерапия и голотропная психотерапия. При этом также успешная коррекция психических расстройств достигается мощным воздействием на аффективную сферу, как и в первом случае, только лечебная психотерапевтическая направленность будет с обратным знаком - успокаивающая терапия, а не тонизирующая.

В дальнейшем после адекватного нивелирования наблюдаемых эмоциональных расстройств можно использовать индивидуально-направленную, личностно-ориентированную психоаналитическую и другие методики психотерапии, разрешающие экстремальный внутренний конфликт, смещение личностных ценностей и осознание природы жизненного кризиса.

В заключении еще раз следует подчеркнуть, что главным на первом этапе возникновения психических расстройств при экстремальных ситуациях является прежде всего психотерапевтическое воздействие на эмоциональные нарушения. Пренебрежение этим правилам приводит , по нашим данным, не только процесса выздоровления, хронификации болезни, но и формирует устойчивую резистентность к лечебным воздействиям. 

СОЧЕТАНИЕ ПРИМЕНЕНИЯ ПСИХОТЕРАПИИ И ОСОБЫХ ПИЩЕВЫХ ДОБАВОК

ДЛЯ СНЯТИЯ ПОСТСТРЕССОВЫХ РАССТРОЙСТВ

Вахов В.П., Лопушанская Н.А.

         В нашей стране в последнее время отмечается значительное количество различных экстремальных ситуаций в виде социальных катаклизмов, локальных войн и т.п. Подобные явления требуют от людей, работающих в экстремальных условиях, большого напряжения, самоотдачи и высокого уровня трудоспособности.

Стрессогенные ситуации очень часто являются причиной возникновения различных психических нарушений, приводящих к невозможности трудовой деятельности в чрезвычайных ситуациях и приводящих к необходимости срочной адресной медицинской помощи прежде всего психиатрической и психотерапевтической.

В этом отношении важный аспект приобретает сохранение эффективной трудоспособности у лиц, работающих в экстремальных ситуациях, так как от успешной деятельности этих людей зависит не только помощь пострадавшим, но и социальная профилактика населения вообще.

Наши исследования показали, что психические нарушения, возникающие у лиц, находящихся в экстремальных ситуациях даже при своевременной квалифицированной помощи зачастую не прекращаются полностью, а имеют тенденцию к затяжному резистентному течению. Поэтому возникает необходимость не только продолжительного психотерапевтического взаимодействия с этими людьми, но и влияние различных биологических факторов. В этом отношении на наш взгляд оказываются , получившие в последнее время достаточное распространение сбалансированные смеси белковой и пептидной природы - пищевые добавки. Уже длительное время используются различные пептидные препараты, как синтезированные олигопептиды, с активной фармакологической формулой - «пролин - глицин - пролин», которые способствуют эффективной умственной деятельности, улучшают память, концент рацию внимания и обладают ноотропными свойствами. В тоже время пептидные препараты, выделенные из тимуса и эпифиза животных, такие как тималин и эпитималин способствующие повышению или восстановлению эммунологического статуса человека дают возможность положительно влиять и на последствия стрессогенных обстоятельств у людей, пребывающих в экстремальных ситуациях.

В последнее время пептидные препараты выделены из мозга печени и поджелудочной железы также способствуют антистрессогенной стресспротективной и стресскоррекционной возможностям. Все эти средства получили названия цитолипидов и терапевтичемская тактика применения их ограничена короткими двух-трехнедельными курсами.

В тоже время новая форма использования девиатов пептидной природы в виде сбалансированной смеси с другими белковыми ватиминами и минералами, получившие название цитамины является пищевыми добавками, которые по составу отличаются от цитолипидов и могут применяться длительное время. Они очень мягко и сбалансированно направлены на нормализацию иммунитета,что к сожалению, всегда отмечается при любом стрессогенном воздействии. Очень важным преимуществом пищевых добавок является отсутствие каких-либо побочных действий, нежелательных эффектов и неприятных ощущений после их приема.

Кумуляция эффекта применения пищевых добавок появляется после трех-четырех недельного их приема и в дальнейшем как стресс протективное, так и стресстерапевтическое действие нарастая нормализует не только иммунологическое состояние, но и психосоматический статус. Поэтому как показали наши наблюдения на первом этапе после воздействия экстремальных условий психотерапевтические условия ограничиваются лишь тремя направлениями коррекции: тонизирующая психотерапия, успокаивающая и психотерапия отдыха, которые влияют прежде всего на эмоциональную сферу, как на более значительно страдающую в начальный период.

В дальнейшем, когда экстремальная ситуация исчезла, начинается более глубокая психотерапевтическая коррекция. На этом этапе присоединения цитаминов дает наиболее положительный эффект. Сочетание адресной личностной психотерапии необходимой для переработки кризисного конфликта и последующего повышения адекватного иммунного ответа организма дает возможность более эффективно и с меньшими потерями полностью преодолеть стресс. 

В заключении следует отметить, что наш опыт психотерапии и пищевых добавок показывает, что подобная терапевтическая тактика должна еще больше развиваться и исследоваться.

ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ ЧЛЕНАМ СЕМЕЙ

СОТРУДНИКОВ, ПОДВЕРГШИМСЯ СТРЕССОГЕННОМУ ВОЗДЕЙСТВИЮ

Колос И.В., Вахов В.П., Кузнецова Л.В.

История развития психиатрии и медицинской психологии свидетельствует о том, что семейным проблемам, взаимоотношениям, семейному стрессу всегда придавалось важное значение в понимании этиологии различных психопатологических расстройств, а также в разработке психопрофилактических, реабилитационных мероприятий.

Взаимодействие семьи и травматического стрессового события, как правило, не является односторонним. Выделяются следующие варианты воздействия травмы на семью: одновременное (когда все члены семьи подвергались воздействию событий), хиазмальное (когда один член семьи, подвергшийся стрессогенному воздействию, как бы "заражает" всех остальных), бинарное (когда травмирован один член семьи, находящийся от нее в отдалении) и внутрисемейное (когда травмирующее воздействие исходит от одного из членов семьи).

В большинстве исследований семейный стресс определяется как макрособытие (т.е. критическое жизненное событие), которое нарушает гомеостаз семьи.

Изучение факторов, приводящих к возникновению и развитию постстрессовых расстройств у членов семей сотрудников, несших службу в экстремальных условиях, зонах вооруженных конфликтов и локальных войн, выявило прямую зависимость частоты встречаемости и структуры нарушений психической дезадаптации от характера и массивности стрессогенного воздействия.

Так среди членов семей сотрудников, длительно находящихся в зонах вооруженных конфликтов и других экстраординарных ситуациях в 47,1% случаев были выявлены те или иные психические нарушения доклинического уровня (кратковременные преходящие психические и психосоматические реакции, выражающиеся в нарушении сна, периодической рездражительности, утомлении, ухудшении настроения, тревожности и т.п.).

У членов семей сотрудников, которые сами непосредственно подвергались стрессогенному воздействию психическая дезадаптация зачастую достигала пограничного клинического уровня (64,3%) и носила устойчивый, сформировавшийся характер.

Для членов семей сотрудников, которые вследствие контузий, ранений и травм, полученных при исполнении служебного долга не могли по состоянию здоровья продолжать службу, были характерны нарушения как донозологического уровня (32,4%), так и пограничного клинического (28,9%).

В семьях же, потерявших кормильца психические и психосоматические расстройства достаточно часто носили характер устойчивых болезненных состояний, очерченных нозологически (48,7%).

Сопоставление клинической картины и динамики психического и психологического состояния членов семей и самих сотрудников, подвергшихся психотравмирующему воздействию, свидетельствует о том, что они в целом имели сходную картину, но отличались меньшей выраженностью личностных изменений и агрессивных переживаний. Причем возникновение и развитие негативных последствий стрессовых событий обуславливалось взаимодействием характера стрессогенного события, сопутствующих саматических вредностей, постстрессовых особенностей личности, а также постстрессовым окружением.

Все это обуславливало необходимость проведения реабилитационной работы с лицами, ставшими жертвами травматических стрессовых событий, в рамках которой психотерапевтической помощи (комплексной индивидуальной, групповой и семейной) отводилась особая роль.

Использование интеграции различных психотерапевтических систем с опорой на личностно-ориентированный (реконструктивный) патогенетический подход способствовало улучшению или полному восстановлению психической адаптации более чем половины обследованных членов семей (56,3%), восстановлению семейного микроклимата (38,1%), а также улучшению психического здоровья самих сотрудников подвергшихся психической травме.

Вышесказанное свидетельствует о том, что для успешного проведения психопрофилактической, реабилитационной работы необходимо соблюдать следующие основные принципы работы:

I. Раннее активное выявление членов семей сотрудников, нуждающихся в специализированной помощи в рамках ежегодных профилактических осмотров по специально составленным спискам, с углубленным исследованием, а также в процессе мероприятий по сопровождению личного состава, несшего службу в экстремальных условиях, зонах вооруженных конфликтов и локальных войн, предусматривать аналогичную работу с членами их семей.

2. Пролонгированное, динамическое наблюдение, необходимость которого обусловлена существованием острых, отсроченных и хронических вариантов течения психических нарушений, включая посттравматические стрессовые расстройства как у сотрудников, так и у членов их семей.

3. Принципы комплексности и приемственности обеспечивают проведение реабилитационной работы по всем ее направлениям: медицинскому, психологическому и социальному.

ОПЫТ ОРГАНИЗАЦИИ И ПРОВЕДЕНИЯ ПСИХОТЕРАПИИ ПСИХИЧЕСКИХ РАССТРОЙСТВ У ВЕТЕРАНОВ ВОЙНЫ В АФГАНИСТАНЕ В УСЛОВИЯХ ЦЕНТРА МЕДИЦИНСКОЙ РЕАБИЛИТАЦИИ

Миланин А.А. (Москва)

В настоящее время общепринятым становится мнение о том, что психотерапия является важной составной частью реабилитации больных с психическими расстройствами. Очевидно, в связи с тем, что психические расстройства у ветеранов встречаются довольно часто (по данным разных авторов распространенность психических расстройств у участников войны в Афганистане достигает 30%), психотерапия заняла особое место в их реабилитации.

С момента открытия одного из первых центров реабилитации воинов-интерна-ционалистов на базе подмосковного санатория «Русь» в октябре 1988 года накоплен определенный практический опыт организации и проведения психотерапевтического лечения ветеранов. В настоящем сообщении сделана попытка проанализировать этот опыт и сделать выводы.

В 1990 - 1991 гг. мною был обследован 771 пациент из числа бывших военнослужащих, принимавших участие в военных действиях в Афганистане. По возрасту на момент обследования они относились в основном к двум возрастным группам - до 29 лет и от 30 до 39 лет, что соответственно составляло 60% и 33%. То есть, это были преимущественно молодые мужчины, которые во время службы в Афганистане принимали участие в боевых действиях в течение различного времени (от 1 месяца до 2 лет) и были направлены в Центр с целью восстановительного лечения спустя различные сроки после возвращения со службы (от 1 года до 10 лет).

Все они были направлены на консультацию к психиатру врачами общего профиля в связи с жалобами на ухудшение психического состояния или при выявлении врачом каких-либо психических нарушений. При обследовании психиатром проводилось клинико-психопатологическое исследование, которое при необходимости дополнялось функциональными методами исследования. Обследование завершалось установкой диагноза психического расстройства в соответствии с принятой классификацией.

Анализ состава пациентов в зависимости от установленного диагноза позволил выделить две основные группы психических расстройств, преобладавших у ветеранов в первом периоде деятельности Центра. Первую группу составили больные с невротическими расстройствами различной выраженности, ко второй группе были отнесены больные с признаками органического поражения ЦНС различной выраженности, соотношение в процентах которых было соответственно 60% и 30%.У 10% больных с органическим поражением головного мозга выраженность патологии достигала степени психоорганического синдрома. Обращало внимание то, что при оценке состояния больных на уровне основных синдромов и симптомов, эти две группы выглядели идентично - ветераны чаще всего предъявляли жалобы на раздражительность, вспыльчивость, агрессивность, утомляемость, нарушения сна, кошмарные сновидения, ухудшения внимания, памяти и другие. На синдромальном уровне эти состояния характеризовались синдромами аффективных нарушений - прежде всего субдепрессивными и депрессивными состояниями, в которых был выражен компонент тревоги. А также астеническими расстройствами - в виде астенического и астеновегетативного синдромов. И аффективные и астенические синдромы определяли состояние больных в 20% случаев, как один, итак и другой. Около 10% среди других синдромов психических нарушений составлял психоорганический. Значительно реже встречались такие невротические синдромы как синдром навязчивостей и фобический синдром - которые отмечались с частотой до 5%.

После установки диагноза психического расстройства, уточнялся план восстановительного лечения больного, в котором достаточно традиционный курс санаторного лечения дополнялся назначением психотропных препаратов и рекомендацией психотерапии. Как особенность        психического состояния ветеранов проявилось их отношение к приему медикаментозных препаратов - они часто категорически отказывались от приема таблеток, ссылаясь на отрицательное влияние успокаивающих, снотворных и других препаратов в период лечения в госпитале или больнице. В этих условиях, наряду с тем, что показания к назначению психотерапевтического лечения были очевидны, оно со временем приобретало все большее значение как альтернативное медикаментозному при большинстве наблюдающихся психических расстройств. При этом обнаружилась еще одна особенность состояния ветеранов - их настороженное, часто недоверчивое отношение к психотерапии, затруднение вступления в доверительные отношения, необходимые для психотерапевтического контакта.

С самого начала работы с ветеранами и в течение всего последующего времени осуществлялся поиск и отбор наиболее приемлемых и эффективных направлений и методов психотерапевтического воздействия. В результате чего сложилась некоторая система, которую можно условно представить в виде трех этапов, или трех ступенек.

Первым этапом - была первая встреча, первичное обследование больного, которая во многом определяла все последующие отношения врача и пациента и эффективность психотерапии. То, что в истории болезни обозначалось лаконичной записью « проведена психотерапевтическая беседа, и подготовка к последующей психотерапии»- заключало в себе все больший смысл. На этом этапе органично вписались в общение с больным приемы нейро-лингвистического программирования и эриксоновской терапии, в случаях функциональных двигательных расстройств и спастических болевых состояний эффективными оказались приемы телесно-ориентированной терапии, в частности приемы клинической кинезиологии. Психотерапевтическое ведение больного уже во время психиатрического клинико-психопато-логического исследования создавало основу базу для психотерапии. При планировании последующей психотерапии выбор был сделан в пользу обучающих психотерапевтических занятий на основе релаксации.

Участие в таких психотерапевтических сеансах, которые проходили в небольших группах (до 10 человек), но при этом всегда учитывались индивидуальные особенности каждого больного, выявляемые при первичном обследовании и уточняемые в процессе наблюдения - составляли второй этап психотерапии.

Необходимо отметить, что поиск эффективных психотерапевтических форм осуществлялся с позиций клинического подхода. Поэтому с учетом наиболее распространенных проявлений психических расстройств у ветеранов, которые часто носили психосоматический характер и часто проявлялись повышением мышечного напряжения и мышечного тонуса - был сделан такой выбор. Психотерапия была показана и рекомендовалась практически всем пациентам, однако последующее сотрудничество врача и больного складывалось по-разному. Из почти 800 больных в психотерапии участвовало около 90%, но активность участия в психотерапии была различной - только 30% пациентов участвовали в психотерапевтических занятиях все возможное время, посетив от 5 до 10 сеансов-занятий, 40% больных участвовали в психотерапевтических занятиях 3-5 раз и около четвертой части больных после одного-двух посещений прекращало приходить на сеансы. Несмотря на такие «потери» при общем большом потоке больных результаты можно считать достаточно хорошими.        

Необходимо отметить, что хотя иногда хороший терапевтический эффект отмечался после одного или нескольких психотерапевтических сеансов, планируемый результат можно было ожидать после определенного курса. Психотерапевтический процесс на основе релаксации достаточно закономерно давал положительный эффект уже в тех случаях, когда пациент участвовал всего в 5 сеансах.        Эффективность психотерапии оценивалась по изменению состояния в процессе клинического наблюдения за больным с учетом того, что он в это время получает комплексное лечение с активным применением физических факторов. Участие в таких психотерапевтических сеансах, которые проходили в небольших группах (до 10 человек), но при этом всегда учитывались индивидуальные особенности каждого больного, выявляемые при первичном обследовании и уточняемые в процессе наблюдения - составляли второй этап психотерапии.

В некоторых случаях вводился еще один этап психотерапии, который заключался в проведении эмоционально-стрессовой терапии с гипервентилляционными нагрузками (метод, имеющий некоторое внешнее сходство с так называемой голотропной терапией) и назначался при отсутствии противопоказаний и наличии показаний - чаще всего в виде затяжных невротических субдепрессий. (Подробное описание применения этого метода психотерапии в лечении психических расстройств у ветеранов войны в Афганистане можно найти в тезисах доклада автора в Трудах 2-й Всероссийской конференции по психотерапии). Проведение психотерапии в такой форме эффективно сочеталось с участием в групповых занятиях и хорошо дополняло ее, но было не всегда необходимым. В других случаях психотерапия состояла из двух этапов. Таким образом, сложилась система применения психотерапии при лечении психических расстройств у ветеранов в условиях Центра на базе санатория. Особенностью такого лечения является ограничение времени пребывания больного в центре сроками путевки. Важным условием проведения психотерапии оставался индивидуальный подход, который независимо от формы того или иного метода психотерапии позволял как будто постоянно сопровождать больного, своевременно преодолевая трудности и добиваясь достижения терапевтического результата. Случаи отсутствия терапевтического эффекта чаще всего были связаны с невозможностью такого сопровождения из-за большого количества пациентов. Для того, чтобы такая психотерапия была эффективной необходимо иметь возможность планировать лечебный процесс и располагать достаточным временем для осуществления необходимых этапов, временем для осуществления необходимой психотерапевтической поддержки больных в ситуациях каких-либо трудностей в процессе психотерапевтического лечения. Занимаясь психотерапевтическим лечением ветеранов, нужно обязательно уточнять, при наличии сведений о перенесенных травмах головного мозга, выраженность остаточных проявлений и при необходимости проводить психотерапию на фоне восстановительного или компенсирующего медикаментозного лечения.

В целом, не остается сомнений в том, что психотерапия является необходимым и важным направлением в комплексном реабилитационном лечении ветеранов войны в Афганистане в условиях Центра медицинской реабилитации на базе санаторного комплекса.

ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА В ЭКСТРЕННОЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

А. М. Кантор

Психоанализ и экстренность - сочетание не совсем обычное. Первое - ориентировано на длительную аналитическую работу, обращено к истокам сегодняшних проблем пациента; второе требует подходов скорой психологической помощи, нацеленной на поиски быстрого, даже немедленного выхода из текущего критического состояния.

Вместе с тем, потребности практики существенно влияют на сложившиеся формы психотерапии, способствуя взаимной диффузии идей и приемов работы. Так, практика психоанализа породила краткосрочную психодинамическую психотерапию.

Наш опыт работы в системе экстренной психологической помощи (служба телефонов доверия, срочная помощь страдающим от алкогольной и наркотической зависимости и др.) свидетельствует об эффективности применения В ней таких средств психоанализа как «рабочий альянс», «прояснение», «эмпатия», «выделение и переработка фокального конфликта». С другой стороны, мы считаем, для собственно психоанализа также важна наработанная в экстренной помощи техника работы с речью пациента; способная обогатить психоаналитический метод «свободных ассоциаций» и совершенствовать эмпатические отношения.

Пациенты психоаналитика, как правило, люди, пережившие стресс до своего прихода к аналитику и нередко ранее прошедшие курс психотерапии у специалистов неаналитических направлений. Пациенты экстренной психологической помощи - те, кто переживает эмоциональный кризис, тяжелый внутренний конфликт, готовность к суициду и др. состояния острого психического дискомфорта в настоящий момент.

Рабочий альянс возникает здесь быстрее, чем в анализе. Во-первых, по причине ослабления в данном положении суперэго, во-вторых, из-за наличия установки на доверительность (характерной для человека, ищущего немедленного спасения); что создает определенные предпосылки для сравнительно раннего создания атмосферы безопасности и эмпатических отношений. Эти обстоятельства, несомненно, снижают эго-синтоничность сопротивления, интенсифицируют перенос и позволяют терапевту быстрее (чем в психоанализе) приступить к прояснению и фокусированию конфликтных переживаний пациента.

Развернутый в обычном анализе сеттинг здесь - сокращается. Аналитическое взаимодействие обусловлено в данном случае высокой спонтанностью и диссоциацией идентичности пациента в сочетании с техникой фокализации (терапевта), т. е. «наложением» на «поток сознания» активного отражения, уточняющего и формулирующего чувства пациента; в результате структурирования и «всплывает» базальный конфликт*.

Ведущая роль в развитии эмоционального контакта и эмпатии принадлежит вербализации и, вообще, всей аудиальной технологии. Последняя, по сути глубоко психоаналитична, т. к. звуковые образы симультанней, пластичней и телесней (голос) по сравнению с более схематичными, статичными, дифференциальными образами зрения (сходными с контролирующими функциями суперэго). В экстренной терапии - не только телефонной, но и tacє-тo-taсє - слово доминирует («некогда осмотреться»).

Она (экстратерапия), главным и естественным образом, опирается на аффективные, бессознательные компоненты речи**, коннотации (ассоциативные значения слова), представленные паузами, фигурами умолчания, звуковыми характеристиками: мелодичностью, высотой, отчетливостью, громкостью, темпо-ритмом и т. д.

Таким образом, показательно (и эффективно), что психоаналитическая техника в терапии кризисных состояний позволяет утилизировать опыт равно классического психоанализа (автономность, анонимность, вербализация)*** и современных его течений (эмпатия, фокализация).

* Можно прибегнуть и к метафорам «фильтра» или «сужения горлышка» в которых «застревают» комплексы.

** Что, разумеется, не исключает, а сочетается с когнитивными аспектами вербализации: стилями общения (пассивным, конструктивным, агрессивным). типами вопросов (открытый, закрытый) и др.

*** На это обратил мое внимание Б. А. Осипов (Русское Психоаналитическое Общество).

ДИАГНОСТИКА ЭМОЦИОНАЛЬНО-ЛИЧНОСТНЫХ РАСТРОЙСТВ У УЧАСТНИКОВ

ЛИКВИДАЦИИ ПОСЛЕДСТВИЙ АВРИИ НА ЧЕРНОБЫЛЬСКОЙ АЭС

Баулина Мария Евгеньевна (Москва)

Группа лиц, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС и подвергшихся малым дозам радиоактивного облучения, представляет особый интерес для клиницистов, так как определение частоты, характера и особенностей течения нервно-психических расстройств у данной категории больных остается до сих пор не решенной проблемой.

По данным некоторых психиатрических исследований были выявлены пограничные нервно-психические расстройства с преобладанием астенического, неврозоподобного, психопатоподобного и психоорганического синдромов. Эти синдромы были связаны с резко повышенной эмоциональной напряженностью, тревожностью, чувством психического дискомфорта, страхом и угнетенным настроением. При этом отмечалось нарушение социального взаимодействия индивидуумов, рост социально-экономических требований, часто возникающее чувство ужаса, паники. В состоянии "ликвидаторов" отмечались постоянные или периодические головные боли, головокружение, шум в голове, снижение памяти, быстрая утомляемость, раздражительность, расстройство сна. Многие авторы подчеркивают психогенный характер этих симптомов.

Согласно другой точке зрения, основными в структуре заболевания данной группы лиц являются различной выраженности нервно-психические расстройства - от простых астенических реакций до психоорганического синдрома с интеллектуально-мнестическими нарушениями, но без грубого интеллектуального снижения. В рамках этого подхода психиатрами было выделено 5 основных психопатологических синдромов: 1) астенический; 2) психовегетативный; 3) неврозоподобный; 4) депрессивный и 5) психоорганический синдром, который представлен в основном вариантами непсихотического уровня - церебрастеническим и дистимическим (астено-депрессивным).

Среди особенностей поведения обследованных "ликвидаторов" установлено преобладание психастенических и тревожно-фобических симптомов, пассивно-оборонительной реакции на экстремальную ситуацию, социальной дезадаптации, восприятия себя в качестве "жертвы", на основании чего прогнозируется риск психосоматических и невротических расстройств.

Психиатры отмечают, что границы между указанными синдромами в определенной мере условны, поскольку в структуре каждого из них в большинстве случаев были обнаружены признаки, характеризующие расстройства экзогенно-органического типа. Этот факт делает необходимым подробное нейропсихологическое изучение эмоционально-личностных особенностей лиц, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.

Результаты проведенных нейропсихологических исследований свидетельствуют о наличии у этого контингента лиц локальных нейропсихологических симптомов, складывающихся в целостные нейропсихологические синдромы. Центральное место среди них занимает синдром нарушения диэнцефальных отделов мозга. Эмоциональные нарушения, возникающие при поражении диэнцефальной области мозга, протекают, как правило, в форме расстройства фоновых состояний при большей сохранности критики, то есть собственно личностного отношения к своему эмоциональному дефекту.

Выделяют три наиболее часто встречающихся нейропсихологических синдрома: 1) синдром нарушения функций диэнцефальных (диэнцефально-стволовых, диэнцефально-лимбических) структур мозга; 2) диэнцефально-лобный синдром; 3) диэнцефально-правополушарный синдром.

Нами было проведено нейропсихологическое исследование на базе Московского НИИ психиатрии МЗ РФ 24 больных, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС с использованием следующей батареи методик: 1) методы оценки ПЛО; 2) методы изучения состояния эмоционально-личностной сферы на осознанном уровне (опросник Спилбергера, шкала сниженного настроения В.Зунга); 3) методы оценки состояния положительной и отрицательной эмоциональных систем на неосознанном уровне (методики опознания эмоциональных выражений лиц по фотографиям - "Классификация", "Узнавание", "Четвертый лишний", "Ранжирование"), методы исследования эмоциональной сферы через когнитивные процессы (запоминание и воспроизведение "эмоциональных" и "нейтральных" слов).

У всех обследованных участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС были обнаружены нарушения в эмоционально-личностной сфере. Выявленные нарушения проявляются преимущественно в нарушении нормальной функции низших уровней эмоциональной системы - уровне эмоциональных реакций и уровне эмоциональных состояний, при большей сохранности уровня эмоционально-личностных качеств. 

Обнаружились признаки неравнозначной степени вовлеченности в патологический процесс эмоционально-положительной и эмоционально-отрицательной систем, что проявляется в дисфункции правого полушария, вследствии которой эмоционально-отрицательная система страдает в большей степени, чем эмоционально-положительная.

 Можно выделить две формы проявления изменения нормального функционирования отрицательной эмоциональной системы. Гиперактивность этой системы проявляется в преобладании отрицательного фона настроения, в повышенном уровне ЛТ после участия в ликвидации аварии, в ошибочном восприятии положительных эмоций в качестве отрицательных при анализе эмоциональных выражений лиц на фотографиях. Гипоактивность отрицательной эмоциональной системы проявляется в ошибочном восприятии отрицательных эмоций, особенно слабо выраженных эмоций страха и злости, в качестве положительных при выполнении методики на опознание эмоциональных выражений лиц на фотографиях.

Таким образом, лица, подвергшиеся облучению при ликвидации аварии на ЧАЭС, характеризуются относительно "мягкой" симптоматикой (по сравнению с больными неврологических и нейрохирургических клиник). В связи с этим не все традиционные нейропсихологические методы исследования достаточно информативны. Некоторые из них нуждаются в усложнении, поскольку именно в сложных сенсибилизированных условиях латентно нарушенные функции проявляют себя особенно демонстративно. Природу "чернобыльской болезни" следует рассматривать как результат воздействия на ЦНС одновременно нескольких факторов: локальных сосудистых изменений, интоксикации тяжелыми металлами, психотравмы и др.