Автор книги: Морган Эллис

Книга: Морган Эллис Что такое нарративная терапия

Морган Эллис - Морган Эллис Что такое нарративная терапия читать книгу онлайн

Что такое нарративная терапия? Элис Морган 
 
http://www.livejournal.com/community/narratoria/9809.html#cutid1
 
Мы поместили здесь вступление и две первые главы из очень популярной книги Элис Морган «Что такое нарративная терапия? Легко читающееся вступление». Мы рекомендуем эту книгу всем, кто пытается или хочет применять нарративные идеи в своём собственном рабочем контексте.
 
Вступление
 
Привет! Добро пожаловать в эту легко читающуюся книгу, которая создана как вступление к некоторым главным темам нарративной терапии. Она содержит простые и чёткие объяснения размышлений через нарративные практики, а также много практических примеров терапевтических бесед. Это книга, конечно же, не открывает всего, но, надеюсь, служит отправной точкой для дополнительных изысканий. Чтобы способствовать этому, в конце большинства глав даны ссылки на дополнительное чтение по различным темам.
 
Существует много разных тем, которые представляют нечто, что стало называться «нарративной терапией», и каждый терапевт вовлекается в эти идеи несколько по разному. Когда вы слышите, что кто-то ссылается на «нарративную терапию», они, должно быть, имеют в виду особые способы понимания человеческой идентичности. В любом случае, они могут ссылаться на определённые способы понимания проблем и их влияние на жизнь людей. Они также могут говорить об особых способах разговора с людьми про их жизни и проблемы, которые они переживают, или об особых способах переживания терапевтических отношений и этике или политике терапии.
 
Нарративная терапия старается быть доверительным, не навешивающим ярлыков подходом к консультированию и общественной работе, которая представляет людей как экспертов в своих собственных жизнях. Она показывает проблемы как отдельные от людей и позволяет людям иметь много умений, компетенций, верований, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им снизить влияние проблем на их жизни. 
 
Многие принципы составляют нарративные способы работы, но, на мой взгляд, два из них особенно важны: всегда поддерживать чувство любопытства и всегда задавать вопросы, на которые вы особенно не знаете ответов. Я приглашаю Вас читать эту книгу с этими двумя принципами в голове. Они формируют идеи, основы, тон, ценности, обязательства и убеждения нарративной терапии.
 
Возможности для изменений
 
Я писала эту книгу разделами, где каждая глава описывает один аспект или тему нарративных способов работы. Я сделала так в надежде на то, что каждый элемент станет легким для понимания. Вместо представления идей, выраженных в этой книге в виде рецептов, которым кто-то должен следовать в определённом порядке, взамен этого, я приглашаю вас подойти к ним, как если бы вы были за шведским столом - множество деликатесов, из которых можно выбирать! Я надеюсь, эта книга просто наметит сферу возможностей для нарративных бесед.
 
Когда я встречаюсь с людьми, обращающимися ко мне, я иногда думаю о возможных направлениях беседы, как если бы они были дорогами в путешествии. Существует много перекрёстков, пересечений, путей и тропинок на выбор. С каждым шагом возникают новые и различающиеся перекрёстки и пересечения - вперёд, назад, направо, налево, по диагонали, на разных уровнях. С каждым шагом, который я делаю с человеком, обращающимся ко мне, мы открываем больше возможных направлений. Мы выбираем, куда пойти и что оставить позади. Мы всегда можем выбрать другой путь, вернуться, пойти назад, повторить ход или оставаться на одной дороге какое-то время. В начале путешествия мы не уверены, где он будет окончен, и что будет открыто.
 
Возможности, описанные в данной книге, как дороги, пути и тропы в путешествии. Каждый вопрос, задаваемый нарративным терапевтом - шаг в путешествии. Все направления могут быть выбраны, или некоторые направления, или кто-то может путешествовать в одном направлении некоторое время до того, как сменит его. Не существует «правильного» пути - просто множество возможных направлений, из которых можно выбирать.
 
Сотрудничество
 
Важно, что человек, консультирующийся с терапевтом, играет значимую роль в планировании направления путешествия. Нарративные беседы интерактивны, и всегда протекают в сотрудничестве с консультирующимися людьми. Терапевт ищет понимание того, что интересно людям, и насколько путешествие соответствует их предпочтениям. Вы часто можете услышать, к примеру, как нарративный терапевт спрашивает: 
 
 Как Вам этот разговор? 
 Мы можем продолжать говорить об этом или Вы более заинтересованы в …? 
 Вам это интересно? Это то, чему мы должны посвятить время? 
 Не ошибаюсь ли я, что вам будет интереснее слышать от меня больше вопросов об этом, или же мы должны сфокусироваться на X, Y или Z? [X, Y, Z являются другими вариантами] 
 
Таким образом, нарративные беседы направляются интересами тех, кто консультируется с терапевтом. 
 
Резюме
 
Прежде, чем мы погрузимся в исследование нарративных способов работы, давайте, быстро суммируем, что мы пока приняли во внимание: 
 
 Нарративная терапия старается быть доверительным, не навешивающим ярлыков подходом к консультированию и общественной работе, которая представляет людей как экспертов в своих собственных жизнях. 
 
 Она показывает проблемы как отдельные от людей и позволяет людям иметь много умений, компетенций, верований, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им снизить влияние проблем на их жизни. 
 
 Любопытство и побуждение задавать вопросы, на которые мы преимущественно не знаем ответов, являются важными принципами данной работы. 
 
 Существует много различных направлений, которые может принять беседа (не существует единственно правильного направления). 
 
 Человек, консультирующийся с терапевтом, играет важную роль в определении направлений, которые будут приняты. 
 
Мне кажется подходящим начинать любое исследование нарративной терапии с обсуждения, что понимается под «нарративами» или «историями» наших жизней. 
 
Глава 1. Понимание и проживание наших жизней через истории
 
Нарративная терапия иногда упоминается как использующая «пере-создающие» или «пере-рассказывающие» беседы. Как полагают, истории являются центральным понятием нарративных способов работы. 
 
Слово «история» имеет различающиеся смыслы и понимания для разных людей. Для нарративных терапевтов истории состоят из: 
 
 событий
 связанных в последовательности 
 через время 
 в соответствии с сюжетом 
 
Люди - существа склонные к интерпретации. У каждого из нас есть ежедневный опыт нахождения событий, которым мы приписываем значения. Истории, которые есть у нас про наши жизни, созданы соединением определённых событий вместе в особой последовательности во временном интервале, и нахождением способов их объяснения или ощущения. Это значение формирует сюжет истории. Мы даём значение нашему опыту точно так же, как мы живём нашими жизнями. Нарратив как нить, сплетающая события вместе, формирует историю. 
Все мы имеем много историй про наши жизни и отношения, существующие одновременно. К примеру, у нас есть истории о самих себе, своих способностях, усилиях, умениях, действиях, стремлениях, взаимоотношениях, работе, интересах, победах, достижениях, неудачах. Способ, которым мы развиваем эти историй, зависит от того, как мы связываем определённые события в последовательность и как мы приписываем им значения. 
 
Пример: история моего вождения
 
Я могу иметь историю о себе как о «хорошем водителе». Это означает, что я могу связать некоторое количество событий, случившихся со мной во время вождения машины. Я могу представить эти события вместе с другими в определённой последовательностиI и интерпретировать их как демонстрацию себя как хорошего водителя. Я могу вспомнить и отобрать для рассказывания истории такие события как: остановиться на светофоре, дать дорогу пешеходу, подчиниться скоростным ограничениям, не подвергаться штрафам и сохранять безопасную дистанцию между транспортными средствами. Для формирования этой истории о моих водительских способностях, я отобрала определённые события, которые важны и подходят для этого сюжета. Из-за этого данные события становятся более предпочитаемыми перед другими.
Когда всё больше и больше событий отбирается и соединяется в доминирующий сюжет, история приобретает яркость и насыщенность. Когда она приобретает яркость, другие события о моей водительской компетентности легко вспоминаются и добавляются к истории. Посредством этого процесса истории уплотняются, становятся более значимыми в моей жизни и мне все легче и легче находить больше примеров событий, которые подходят по значению к описанному мной. 
Эти события о водительской компетентности, которые я вспомнила и отобрала, становятся более значимыми, чем другие события, которые не подходят к сюжету «хороший водитель». Например, если я слишком быстро отъезжала от обочины или недооценивала расстояние при парковке, то такие события не будут предпочитаемыми. Они могут рассматриваться как незначительные или случайные в свете доминирующей истории (истории водительской компетентности). При рассказывании историй, всегда есть события, которые не выбираются, так как не подходят к доминирующему сюжету. 
 
В этом примере, я, возможно, указала только хорошие события и сконструировала историю о водительской компетентности, так как это сочетается с отзывами других. Если моя семья и друзья всегда описывают меня как хорошего водителя, то это имеет большое значение. Истории не возникают в изоляции от широкого мира. Может быть поэтому, в этом примере, я никогда не фиксировалась на унизительных замечаниях по поводу моего пола? Кто знает? 
 
Влияние доминирующих историй
 
Доминирующая история о моих водительских способностях влияет на меня не только в настоящем, но, конечно же, имеет влияние на будущие события. К примеру, если мне необходимо поехать в новое место или вести машину ночью на большое расстояние, то моё решение и планы будут под влиянием доминирующей истории, имеющейся у меня относительно вождения. Вероятнее, что я, скорее приму решение сделать эти вещи, если у меня есть история о себе как о хорошем водителе, а не как о попадающем в неприятности. Так что, значения, которые я даю событиям, не нейтральны в своём влиянии на мою жизнь - они определяют и составляют мою жизнь в будущем. Все истории являются существенными и определяют наши жизни. 
 
Проживание многих историй одновременно
 
В наших жизнях множество историй. Многие истории существуют одновременно, и разные истории могут быть рассказаны об одном и том же событии. Ни одна история не может быть свободной от неопределённости или опровержения и ни одна история не может вместить или управлять всеми случайностями в жизни. 
 
Если бы я попала в аварию, или кто-то в моей жизни стал бы отмечать каждую незначительную ошибку, которую я совершила во время вождения, или вышел бы новый закон, как-то дискриминирующий таких людей как я, то альтернативная история о моём вождении могла бы начать развиваться. Другие события, интерпретации этих событий другими людьми, и мои собственные интерпретации легли бы в основу развития альтернативной истории о вождении - истории некомпетентности или неосторожности. Эта альтернативная история тоже оказывала бы влияние. 
Некоторое время я могла бы жить с разными историями о моём вождении в зависимости от контекста или окружения. Спустя время, в зависимости от различных факторов, негативная история о моём вождении могла бы усилиться и даже стать доминирующей в моей жизни по отношению к вождению. Ни история моих водительских способностей, ни история водительских неудач не свободны от неопределённости или опровержения. 
 
Различные виды историй
 
Существует много различных видов историй, в которых мы проживаем наши жизни и отношения - включая истории о прошлом, настоящем и будущем. Истории также могут относиться к индивидам и/или к сообществам. Могут быть семейные истории и истории взаимоотношений.
Человек может иметь историю о себе как об успешном и компетентном. Одновременно он может иметь историю о себе как о «неудачнике в начинаниях» или как о «трусе» или как о «недостаточно решительном». Семьи могут иметь истории о себе как о «заботящихся» или «шумных», «рисковых» или «дисфункциональных» или «закрытых». Сообщество может иметь историю о себе как о «изолированном» или «политически активном» или «финансово успешном». Все эти истории могут существовать одновременно, и события, по мере возникновения, будут интерпретироваться в соответствии со значением (сюжетом), который доминирует в этот момент. Таким образом, ход жизни требует, чтобы мы вовлекались в посредничество между доминирующими и альтернативными историями нашей жизни. Мы всегда договариваемся и интерпретируем наш опыт. 
 
Широкий социальный контекст историй, в котором мы проживаем наши жизни
 
Способы, которыми мы объясняем наши жизни, находятся под влиянием широких историй той культуры, в которой мы живём. Некоторые истории, имеющиеся у нас относительно наших жизней, будут иметь позитивное влияние, и некоторые истории будут иметь негативное влияние в прошлом, настоящем и будущем. Лора может описать себя как опытного терапевта. Она развивала эту историю о себе через опыт и обратную связь от её работы. Все эти опыты требуют создания историй о себе как о компетентном, заботливом и умелом терапевте. Когда было необходимо устроиться на новую работу в области наименее близкой ей, Лора больше предпочитала использовать или думать об использовании влияния позитивного само-нарратива. Я предполагаю, что она принимала изменения в своей работе с некоторой уверенностью и могла рассказывать о своей работе способами, которые могут быть названы обогащающими. 
 
Значения, которые мы даём этим событиям, происходят во временной последовательности и не происходят в вакууме. Всегда есть контекст, в котором эти истории формируются. Этот контекст способствует интерпретациям и значениям, которые мы даём событиям. Контекст пола, класса, расы, культуры и сексуальных предпочтений сильно влияет на сюжет историй, которые мы проживаем. История Лоры о себе как умелом терапевте, к примеру, находится под влиянием идей той культуры, в которой она живёт. Эта культура имеет особенные представления о том, что формирует «умения» терапевта и история Лоры сформирована этими представлениями. 
 
Таким образом, представления, идеи и практика культуры, в которой мы живём, играет большую роль в смыслах, приписываемых нами жизни. 
 
Резюме
 
Как я старалась объяснить, нарративные терапевты думают в терминах историй - доминирующие истории и альтернативные истории; доминирующие сюжеты и альтернативные; события связываются вместе через время, имеют смыслы для прошлых, настоящих и будущих действий; истории, могущественно создают жизни. Нарративные терапевты заинтересованы в совместном исследовании имеющихся у людей историй про жизнь и отношения, про влияние, значения и контекст, в котором они формируются и создаются.

Джордж С. Говард 

Нарративная психотерапия

 
 
 
 
 
Определение 
 
В предлагаемой мною модели человеческой природы люди выступают как самоопределяющиеся активные агенты, существа, рассказывающие свою историю. В такой "повествовательной" перспективе факторы, которыми традиционно занимаются в психологических исследованиях (биологические факторы, влияние окружения, неосознаваемые мотивы и т.д.), предстают условиями, способствующими или затрудняющими достижение цели, намеченной стремящимся к ней индивидом. В настоящей статье излагается модель психотерапии как процесса изменения истории жизни. Люди не сходят с ума - просто их истории жизни становятся неэффективными! Психотерапия может представлять собой совместные усилия психотерапевта и клиента, направленные на то, чтобы переписать часть истории жизни клиента (краткосрочная психотерапия, частичное приспособление к существующим условиям), или же стать занятием, смысл которого заключается в изменении всей биографии (долгосрочная, интенсивная психотерапия). Конечная цель данного процесса заключается в создании для клиента такой истории, которая позволила бы ему самостоятельно принимать решения в сфере, представляющей наибольший интерес для человека, находящегося на той же стадии и в тех же условиях жизни, что и наш клиент.
 
Краткая характеристика 
 
Нарративная (повествовательная) психотерапия является философской позицией, теснейшим образом связанной с онтологическим пониманием человека как активного существа, рассказывающего истории. Основополагающая задача, стоящая перед индивидом на протяжении всей его жизни, заключается в том, чтобы придать смысл своему существованию. Индивид ("Я") предстает как комментатор, автор, рассказчик и ученый, исследующий себя. Индивид (посредством сознания) стремится придать смысл суете и неразберихе, которые царят в жизни. Порядок в жизни может быть установлен в том случае, если нам удается увидеть в истории нашей жизни проявления смысла. Это происходит в тех случаях, когда наша жизнь и наши действия предстают как часть связной истории. Поэтому психотерапевты часто занимаются тем, что помогают своим клиентам пересмотреть истории, созданные этими клиентами о своей жизни. Изменяя что-то в своих интерпретациях значимых отношений в своей жизни, клиенты обретают способность достичь большего самоопределения. Многочисленные направления психотерапии (например, эриксоновское) являют примеры применения психотерапевтами таких способов обучения, как рассказывание историй с целью помочь своим клиентам по-новому увидеть события их жизни.
 
С этой точки зрения, причинные факторы, традиционно изучаемые в психологических исследованиях, можно рассматривать как условия, увеличивающие или уменьшающие вероятность того, что клиенты решат стоящие перед ними в психотерапии задачи. 
Психотерапевты могут помогать клиентам: 
(1) реконцептуализировать свой жизненный опыт; 
(2) осуществлять усилием воли изменения, связанные с терапевтическим успехом (например, расширить систему социальной поддержки, внести изменения в свою диету); 
или же делать и то и другое одновременно.
 
Критические замечания 
 
Существует ничтожно мало эмпирических данных, которые бы однозначно демонстрировали, что самоопределение является одним из важных факторов генезиса человеческой деятельности. Подобная скудость эмпирических доказательств объясняется нашим не вполне правильным пониманием науки и методологических подходов, необходимых, чтобы доказать такие возможности человека. В клинической литературе, однако, приводятся многочисленные примеры, подтверждающие, что могут происходить и часто происходят изменения, инициатором которых выступает сам индивид, контролирующий их ход.
 
Психотерапевтам по определенным причинам бывает нелегко увидеть в действиях человека проявления его воли, а в психотерапии - процесс восстановления способности их клиентов к самоопределению. Люди обычно обращаются к психотерапевтам в том случае, когда предпринимаемые ими попытки изменить себя оказываются безуспешными. Таким образом, психотерапевтам часто приходится что-то предпринимать, чтобы изменить жизнь клиентов и их системы поддержки. Предлагаемый нами психотерапевтический подход предполагает использование историй для осуществления клинических изменений. Воздействие историй на людей основывается на значении того или иного рассказа для клиента. Критика нашего подхода обусловлена главным образом тем, что наука просто не знает эффективных способов решения вопросов, касающихся смысла. До тех пор пока наука не научится решать такие вопросы, любой психотерапевтический подход, предполагающий воздействие на структуру смысла индивида, остается малодоступным научному пониманию.
 
Биография 
 
Джордж С. Говард - профессор и заведующий кафедрой на факультете психологии в университете Нотр Дам (Индиана). Степень доктора философии он получил в 1975 г. в университете Южного Иллинойса. Говард написал около 100 статей, глав в книгах и обзоров. Он автор четырех книг и соавтор одной.
 
Литература 
 
Howard, G. S. (1986). Dare we develop a human science? Notre Dame, IN: Academic Publications.
Howard, G. S. (1988a). The hardening of a "soft" science. Invited address presented at the АРА Convention, Atlanta.
Howard, G. S. (1988b). A tale of two stories: Excursions into a narrative approach to psychology. Notre Dame, IN: Academic Publications.
Howard, G. S., & Conway, C. G. (1986). Can there be an empirical science of volitional action? American Psychologist, 41, 1241-1251.
Schachter, S. (1982). Recidivism and self-cure in smoking and obesity. American Psychologist, 37, 436-444.