АННОТАЦИЯ

Арттерапевтические методы всегда привлекают к себевнимание не только специалистов, работающих в разных направлениях психотерапии–  трансперсональной, телесно-ориентированной,экзистенциальной и многих других, - но и людей, интересующихся психологией,искусством, культурологией, эзотерическими учениями, и тех, кто пытаетсясамостоятельно решить свои собственные проблемы или проблемы своих близких.

Предлагаемая книга должна заинтересовать и тех, и других,и третьих, поскольку в ней содержатся как оригинальные философские ипсихологические изыскания по поводу одной из самых древних и загадочных игрушекчеловечества – марионетки, – так и исчерпывающая информация о двух уникальныхавторских методиках с использованием ее самых рациональных и совершенноиррациональных свойств.

Российская психотерапия пребывает ныне в том сказочнопрекрасном периоде, когда она еще очень многое может, но уже очень многоепомнит. С одной стороны, не так давно современная профессиональная литературахлынула в нашу страну во всем своем многообразии, позволяя смаковать сливки(впрочем, и не только) мировой психотерапии последних десятилетий. С другойстороны, еще не выросло новое поколение молодых российских специалистов,которое бы не представляло себе метаний промеж четырех почти что тюремных стен,ограничивавших психотерапию советских времен – гипноза, аутогенной тренировки,рациональной и групповой психотерапии. И в этих грустных воспоминаниях естьсвой неожиданный огромный выигрыш: как известно, одна из основных специфическихчерт нашего российского менталитета и состоит в способности найти такие лазейкиво всех и всяческих ограничениях, которые не приснятся ни одномузаконопослушному европейцу и уж тем более – ни одному благополучному американцу.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РЕТРОСПЕКТИВА.

Глава 1. ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕПРОСТРАНСТВО

В ЧЕМ МЫ ОКАЗАЛИСЬ СОГЛАСНЫ.

ВЗГЛЯДГАЛИНЫ. Ктоза что отвечает.  Как становятсяклиентами. Чего хочет клиент психотерапевта.

Глава 2. АРТТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ ОБЛАСТЬ

ВЗГЛЯДГАЛИНЫ.

ВЗГЛЯД ТАТЬЯНЫ.

В ЧЕМ МЫ ОКАЗАЛИСЬ СОГЛАСНЫ.

Глава 3. ТОЧКА «МАРИОНЕТКА»

ВЗГЛЯДГАЛИНЫ. Марионеткаи метафора.

?????? ???????.

СОВМЕСТНЫЙПОХОД В  БИБЛИОТЕКУ.

ОПЫТ ТАТЬЯНЫ. Пугающаяэффективность марионетки-психотерапевта. Архетип и кукла. «Верх» и «Низ».Марионетки и теневой театр, или может ли марионетка быть «хорошей». Каково бытьболванкой. Прекрасно и неосуществимо. Гибрид архетипа с метафорой.

ОПЫТ ГАЛИНЫ.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПЕРСПЕКТИВА

Глава 1. ВВЕДЕНИЕ

СООБРАЖЕНИЯТАТЬЯНЫ. Марионеткакак проводник в собственную «Тень».

СООБРАЖЕНИЯГАЛИНЫ. Марионетка как образ «Я».

Глава2. ТАТЬЯНА: АРХЕТИПИЧЕСКАЯ РАБОТА С МАРИОНЕТКОЙ

ИНСТРУКЦИИКЛИЕНТУ. Задаем тон.

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕМАТЕРИАЛЫ. Способыизготовления марионетки. Чего изволите? Личностные особенности материала.

ЭТАПЫ РАБОТЫ  КЛИЕНТА.

СТРАТЕГИИРАБОТЫ ПСИХОТЕРАПЕВТА. Что значитсформулировать психотерапевтическую стратегию. Идеологическое отступление.Основные подходы. Вместе или по отдельности.

ДИАГНОСТИЧНОСТЬАРХЕТИПИЧЕСКОЙ

Глава 3. ГАЛИНА:МЕТАФОРИЧЕСКАЯ РАБОТА С МАРИОНЕТКОЙ

ИНСТРУКЦИИКЛИЕНТУ. ??? ?????? ??????? ??????.

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ МАТЕРИАЛЫ.

ЭТАПЫРАБОТЫ КЛИЕНТА. Этапы большогопути. У каждого свои скелеты в шкафу. «Плоть от плоти моей…».Нити Ариадны. Марионетка учится ходить.

ДИАГНОСТИЧНОСТЬМЕТАФОРИЧЕСКОЙ

СТРАТЕГИИРАБОТЫ ПСИХОТЕРАПЕВТА. Чем меньше, темлучше. Клиент стоит на месте. Чего не может марионетка. Дополнительныезатруднения. Самое главное.  Задачи исредства. Немаловажные подробности.

Глава 4. ЧТО ЖЕ У НАС ПОЛУЧИЛОСЬ?

МЕХАНИЗМЫДЕЙСТВИЯ АРХЕТИПИЧЕСКОЙ  МАРИОНЕТКИ.

МЕХАНИЗМЫДЕЙСТВИЯ МЕТАФОРИЧЕСКОЙ  МАРИОНЕТКИ.

ПОКАЗАНИЯ

ПОКАЗАНИЯИ   БЕЗОПАСНОСТЬ В

Глава 5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выводы напоследок.

Если два человека в одном и том жеограниченном пространстве ищут одно и то же, то, вероятнее всего, рано илипоздно они встретятся. Разумеется, если каждый из них сумеет искомое найти.

Глава 1.ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

ВЧЕМ МЫ ОКАЗАЛИСЬ СОГЛАСНЫ

ВЗГЛЯД ТАТЬЯНЫ

Затемнашими испытуемыми стали взрослые люди. Эти испытуемые совершенно честно полагали,что участвуют в эксперименте не из чистого любопытства, а с целью лучше организоватьсвою профессиональную или какую-то иную деятельность – усовершенствовать, например,собственное мышление, общение и т.д. В соответствии с этим мы сформулировалисвою задачу иначе: создать такую игровую ситуацию, которая позволила бывыпустить на волю дремлющие в повседневной жизни творческие возможности нашихиспытуемых.  В игре по самой ее природенет строго заданной цели, которой во что бы то ни стало следует достичь, -а,  значит, нет и груза ответственностиза результат.  И вот именно тогда он иможет позволить себе сделать то, чего не позволяет в обычных обстоятельствах.Для этого ему и необходима некоторая необычная жизненная ситуация - ситуация,выбивающая его из привычной колеи, отменяющая стереотипы мышления и поведения.Человек всего-навсего играет. Ведь это легко и приятно, не правда ли?

Тут-томеня и одолело недоумение: каким же загадочным образом человек не используетимеющиеся у него разнообразные таланты в своей реальной жизни, в тех трудныхили экстремальных ситуациях, когда именно они могли бы оказаться решениемпроблемы, а может быть, даже спасением?

Темне менее, в условия исследования игры ответ на этот вопрос не входил, и уж темболее в них не входило желание  помочьнаучиться собственными талантами пользоваться. В результате целиэкспериментаторов не имели никакого отношения к целям испытуемых, все играли вразные игры, плыли в разные стороны и испытывали совершенно понятную в такой ситуациинеудовлетворенность.

Психотерапия болезненная ибезболезненная. В нашихэкспериментах испытуемым приходилось не слишком сладко: эксперименты-то былиориентированы на то, чтобы научить человека правильно мыслить, структурироватьдеятельность и себя самого, при этом где-то на обочине, за пределами нашихинтересов оставался вопрос - а зачем, собственно говоря, ему все это надо?Зачем вот этот конкретный  человек поставилперед собой задачу что-то улучшить в своей деятельности? Что он будет с этимулучшением делать? Вслед за нами на обочине собственного сознания этот вопрос оставлялии наши испытуемые. Уже обнаружив свой доселе от них потаенный творческийпотенциал, они в своей дальнейшей жизни никак не могли решить, что им с нимделать. Пока они оставались в рамках эксперимента и выполняли поставленныенами, экспериментаторами, задачи, было вполне очевидно, к чему свои вновьобретенные способности приложить. Но вот дальше-то как с этими способностямибыть?!

Ивот тогда я и сформулировала для себя, чем я хотела бы заниматься вместо всегоуже описанного. Я хотела, приводя человека на некие его внутренние совершеннонехоженые территории, заняться вместе с ним длительным и увлекательным процессомсовместного осознавания, зачем ему туда надо. Сначала решить, и толькопотом идти туда, где он не бывал раньше. Мой клиент – клиент, а не испытуемый!– в такой работе должен будет ответить не на вопрос, почему он туда собрался,а на вопрос зачем? И даже на два вопроса - зачем и за чем. Ведьпонятно, что это два совершенно разных вопроса. «За чем я иду? - За яблоками. –Зачем я за ними иду? – Есть хочу».  Покачеловек на эти два вопроса сам себе не ответит, у него вообще нет ни единогошанса получить то, чего он хочет.

Выяснилось,что если уж ответами на эти вопросы кто-то и занимается, то только психотерапевты,и для начала я пошла учиться. Ходила я на разнообразные школы и семинары, и толи мне с ними не везло, то ли им со мной, но только каждый раз я видела столькоболи, что поневоле возникал вопрос – а стоит ли такой ценой приобретать товнутреннее усовершенствование, которое мне предлагается?

Ясама очень боюсь боли и полагаю - вполне возможно, необоснованно, - что все нормальныелюди тоже ее боятся. Болезненных переживаний и так вполне достаточно в жизни,так что умножать их без особой надобности показалось мне принципиально невернымходом. Если человек нечто осознает, понимает и принимает без боли,у него не остается от этой боли тягостноговоспоминания, - тем охотнее он этим «нечто» будет пользоваться. И тогда я сновавернулась к играм.

Авернулась я к ним потому, что по моему глубочайшему убеждению игра не можетбыть болезненной. Игра рассчитана на творческое начало в человеке, а творчествои боль – понятия, на мой взгляд, абсолютно не сочетаемые. Основой для творчестваможет быть переживание, но не . Слово «переживание» в своемэтимологическом значении говорит о преходящей природе чувства, о том, что любуюболь можно пере-жить, переболеть, пропустить через себя и – отпустить,выпустить наружу. А от сильной боли ничего гениального человек совершить неможет, - он просто превращается в животное, воющее от непереносимых страданий изаботящееся лишь об одном – чтобы страдания эти поскорее закончились. Тут уж недо творчества – выжить бы. Посему, адресуясь к творческому в человеке, мызаведомо даем ему возможность не сойти с ума от боли, не уйтиот нее, но ее пережить.

Новажно и другое: игровая деятельность не имеет практической цели. Игра направленане на результат, а на сам процесс игры. Если человек начинает игру даже с такой,казалось бы, искренней и бескорыстной целью как «узнать что-то новое», – никакойигры не будет и в помине. И когда мы, взрослые, начинаем говорить про «развивающие»или «обучающие» игры, - не стоит забывать, что у ребенка нет и не может бытьцели в ходе этой игры развиваться или обучаться. Если же таковая цель случайноу ребенка возникает, то он перестает играть и начинает обучаться.

Понятно,что азартные игры, по определению ориентированные на выигрыш, в этом смысле к играм вообще не относятся.Во все же остальные игры играют просто потому, что это приятно. Никакогопринципа реальности – один сплошной принцип удовольствия!

Почемумне это показалось важным? Потому, что любая деятельность, ориентированная нанекий очевидный результат, автоматически задает как определенный выигрышчеловека в случае достижения этого результата, так и столь же конкретныйпроигрыш в случае его недостижения. Чем значимее предполагаемые выигрыш илипроигрыш, тем меньше у человека возможности экспериментировать с собственнымивозможностями.

Играже, напротив, дает колоссальную свободу в выборе собственной стратегии, свободумысли, а, значит, и  возможностьвариативности действий. Собственно, игра как таковая и рассчитана на нахождениепринципиально новых стратегий, форм поведения, она не терпит стереотипов ипаттернов. В игре человек может быть кем угодно – женщиной, мужчиной, ребенком,животным, деревом, посудой, мебелью… Сменив же роль, он меняет и своюличностную позицию, и мотивацию, и способы действий. В результате на его внутреннихтерриториях обнаруживаются такие вполне готовые к употреблению деятельностныемеханизмы, о которых он доселе и не подозревал!

Повсей видимости, именно в силу своей колоссальной ресурсности игровая деятельностьне пропадает с возрастом. Естественно, она рано или поздно перестает бытьведущей, но никогда не отмирает за полной ненадобностью. Иначе зачем взросломучеловеку потребовалась бы, например, елка сигрушками? Все уже давным-давно забыли смысл этого языческого ритуала, нонастроение игры, легкости, необязательности, неожиданных возможностей даетчеловеку большую свободу, нежели иные - менее игровые - праздники. Это одна изнемногих сохранившихся возможностей поиграть «на законных основаниях», которыеостаются у взрослого  человека в нашейкультуре – и доиграть недоигранное в детстве. На короткое время он оказываетсясвободным от положенных в обычной жизни форм поведения.

Еслиже потребность в игровой деятельности есть, а возможностей реализовать ее нет,то человек отправляется искать эти возможности в те самые невротическиевзрослые игры, которые с такой тщательностью и грустно-иронической усмешкойописаны Э.Берном (2). При этом он свои игровые потребности будет реализовывать,сам того не подозревая, и станет играть в любой своей деятельности. Карьера,семейная жизнь, хобби – все в конечном итоге будет игрой. Причем такой человекобречен на вечную неудовлетворенность результатом, поскольку игровая-тодеятельность, каковой и будут являться все его жизненные занятия, неосознанно окажетсяорганизованной как игровая, то есть ориентированная на процесс.

Врезультате бедняга  умудрится в такойпсевдо-серьезной деятельности ни цели не достигать, ни удовольствия от процессане получать.

Игра, искусство и психотерапия.

Мнекажется, что они действовали как дети, которым было интересно посмотреть самимна себя. Глядя на другого человека, каждый из них мог увидеть лишь некое - несовсем точное - подобие своего тела, но не душу. И тогда была сделана кукла.Нельзя разобрать другого человека, чтобы выяснить, как он устроен и что имуправляет? Зато куклу – пожалуйста! Она – и продукт, и собственность, и частьчеловека, который ее создал. И какая бы эта часть ни была страшная, - она своя,родная.

Длякаждой матери ее ребенок красив, хотя она прекрасно понимает, что у рядомстоящего малыша и глазки побольше, и носик попрямее, и ножки не кривые. Материнскийинстинкт  оказывается более значимым, чемнепосредственные, реальные впечатления. Точно так же, когда древний человекделал куклу, она становилась его детищем, его частью, а значит, не могла бытьплохой. «Мое» автоматически начинало означать «красивое». А то, что красиво, неможет быть слишком страшно. Ведь и в сказках злые красавицы-ведьмы не толькопугают, но и привлекают, - вспомните хотя бы Снежную королеву.Даже смерть часто изображается в виде оченькрасивой и очень холодной женщины. Красивое, пусть и связанное со смертью,начинает вызывать интерес – в полном, кстати, соответствии с изначальнымчувством гармонии. Вам не кажется, что все это немножко напоминаетпсихотерапевтическую работу с экзистенциальным кризисом?

Лирико-психотерапевтическоеотступление. Вот как-то незаметновсе эти понятия – кукла, игра, красота, искусство, психотерапия – и оказалисьлежащими очень близко друг от друга. Как же все это сложилось исторически?

…Скореевсего, первое театральное действие возникло с перепугу – как, возможно, имногое другое в истории человеческой культуры. Давным-давно, в незапамятныевремена, когда жить было очень трудно и страшно, наверно, даже труднее истрашнее, чем теперь, самый первый актер – который, разумеется, еще не являлсятаковым по статусу, - бессознательно решил облегчить себе эту трудную истрашную жизнь, внеся туда то, что мы впоследствии стали называть игрой. Ведьизначально профессионального театра, конечно же, не было – были совместные«площадные» действия, дававшие возможность совместного переживания каких-точувств, - и, весьма вероятно, в первую очередь страхов. Когда человек не живет,а в эту непереносимую и ужасную жизнь играет, – становится немного легче.

То,что угрожало жизни людей, было столь непонятно и велико, что справиться с нимреально им возможным не представлялось. Вот тогда-то они и обнаружили, чтопоследняя возможность остается всегда – то, что нельзя победить, можно высмеять.А уж то, что  высмеивается, становитсяглупым, нелепым - и вообще не таким уж и страшным: ведь то, что возможно высмеять– заведомо меньше высмеивающего. То же, что меньше – вряд ли слишкомстрашно или опасно. Во всех культурах, например, существовали традицииоскорбления и высмеивания противника перед поединком. Точно так же во всехкультурах складывались специальные обряды, высмеивающие смерть. Люди делаличучела, изображающие смерть,  и супоением их хоронили, сжигали и вообще подвергали всяческим унизительнымпроцедурам. Такой механизм принижения (по выражению М.Бахтина – «травестирования»(3)) угрозы, страха, опасности срабатывал даже тогда, когда не помогало ничтодругое. С этой точки зрения искусство изначально и возникло как стихийная,примитивная – а может, и не такая уж примитивная? – психотерапия.

Весьмавероятно, что в иных видах искусства в несколько видоизмененном виде действовалтот же механизм. Человек боялся идти охотиться на медведя – а как же небояться, коли он вдвое больше и впятеро сильнее? – и рисовал медведя маленьким

Аможно предположить и дальше, – и это будет совсем близко к арттерапии: человекне понимал, кто им управляет и что им движет, и делал маленькую куклу. И получалось:«Некто несоизмеримо большой и могущественный, кого я не могу увидеть,играет мной, - зато я играю куклой. Можетбыть, мне станет чуть менее страшно, - а может, я даже кое-что пойму из того,что со мной происходит. Я посмотрю на жизнь со стороны того – сильного имогущественного. Я смогу научиться управлять собой, поняв, что еще властвуетнадо мной». То есть человек, говоря современным языком, моделировал реальность,чтобы, познав ее, попытаться ответить на вопросы, которые каждый раньше илипозже себе задает: «Я  хочу понять, что икак движет мною, почему я делаю то, что мне не надо, кто или что ведет меня пожизни, когда я думаю, что иду сам…» Кстати, разве не на эти же вопросыискусство пытается отвечать уже многие тысячи лет?

Чемболезненнее были эти – и другие, немногим легче - вопросы, тем меньше у человекаоказывалось возможностей самому ответить на них. Жить, не зная ответа на них,очень трудно, и в тех случаях, когда ответы, данные искусством, не помогали, человекстал обращаться за помощью в их разрешении к психотерапевту. Вот только те, ккому приходили за подобными ответами, сами были бы рады узнать их откого-нибудь...

«Тысвободен? Откуда у тебя это убеждение, у тебя, который связан столькими путами?Правда, горькая участь раба не тяготит тебя, ничто внешнее не принуждает тебядвигаться подобно марионеткам; но если тобою владеют страсти и инстинкты, находящиесяв тебе самом, то о какой же  свободеговоришь ты?» - этим словам  ПерсияФлавия, автора «Сатир», уже две тысячи лет.

ВЗГЛЯД ГАЛИНЫ

Понятно, чтообосновавшись в психотерапевтическом пространстве, каждая из нас исследоваларазличные профессиональные технологии, а значит, забредала в разные областиэтого пространства. Как у любого психотерапевта, отношение к этим областям былоразличным: какие-то оказывались совершенно чужими, какие-то – вполне симпатичнымии пригодными для периодического кратковременного гостевания, а какие-то простобезоговорочно признавались родными и нежно любимыми. Арттерапия для нас обеихотносилась, безусловно, к последней категории. Разумеется, никто на свете точноне знает, почему что-то кажется нашему сердцу притягательным и родным, а что-тоникак не хочет ложиться на душу. Но должны же быть тому хоть какие-нибудьпричины!

Мои взаимоотношения с арттерапией.

ВЗГЛЯД ТАТЬЯНЫ

Уроки искусства. Совершенноестественно, что с искусством я познакомилась много раньше, чем с арттерапией.И поэтому, открыв для себя психотерапевтическое пространство, начав его всерьезисследовать и обнаружив там арттерапевтическую область, я, в общем-то, ужепримерно представляла себе, что смогу интересного для себя там найти.

Ктому моменту мне уже было ясно: главное – и великое - свойство искусства в томи состоит, что это уникальный способ передачи человеческого опыта. Вряд ли какой-тоиной вариант передачи информации способен столь эффективно и элегантноразминуться с проблемой отцов и детей. Искусство предлагает человекувозможность ознакомиться, а не – например, прочесть книгу,услышать песню или сказку, увидеть пьесу или балет. Это – средство фиксацииопыта, которое не обладает качеством обязательности, морализаторства, навязчивости.Искусство не уверено в собственной правоте, его этот вопросвообще не занимает. Искусство не претендуетни на объективность, ни на истинность, ни на поучительность. В том и состоитотличие искусства от прочей человеческой деятельности, что оно не ставит передсобой прикладных, прагматических целей. В той же мере, в какой оно их передсобой ставит, оно и искусством-то быть перестает. Художник просто делает то,что ему интересно, что его увлекает, что ему доставляет удовольствие…

Витоге в отличие от науки, которая фиксирует опыт в жестко определенной форме,искусство сохраняет его в форме совершенно неопределенной, которая дает зрителю(слушателю, участнику) возможность самому делать выводы, определять своеотношение к предлагаемому, принимать или не принимать любое содержание, любойсмысл, любой урок из множества  содержащихсяв каждом произведении искусства.

Ноеще важнее другое: наука фиксирует опыт действия, а искусство – опыт переживанияпо поводу чего-то. Опыт действия по самой своей природе предписателен, онсодержит в себе информацию о том, как следует поступать в тех или иных случаяхи что происходит, если человек поступает иначе. Опыт переживания может бытьтолько ознакомительным. Какой научный опыт способен помочь человеку смириться смыслью о том, что он конечен? Произведение же искусства дает человеку возможностьполучить опыт сопереживания с теми, кто свою смерть уже принял, прошел ее путь,причем абсолютно по-разному. Именно искусство, ориентированное на уникальностьлюбого события личной истории любого человека, способно поставить перед собойзадачу зафиксировать опыт переживаний по поводу смерти одной конкретной личности.Наука занята исключительно повторяющимися событиями, и в этом смысле ужасодного человека, которому по большому счету безразлично, что его смертьпроизойдет во исполнение совершенно неумолимого закона природы, для науки незначит ничего. Этим ужасом, связанным как раз с тем, что будет утрачена эта –именно моя! – человеческая уникальность, способно заинтересоваться толькоискусство с его неизбежным вниманием ко всему исключительному и неповторимому.Наука пытается искать истину, искусство же скорее занято изучением самогопроцесса поиска истины. Перед наукой не стоит ни вопрос объективного наличияистины, ни вопрос ее безусловной необходимости. Истина, конечно же, есть, иискать ее необходимо.

Дляискусства неважно, есть ли истина или ее вовсе нет. Важно, что на эту тему думалидругие люди. Как они ее искали? И зачем они это делали? А зачем я это делаю? Ивообще – она мне нужна или нет? Предположим, я ее узнал – и что же? Буду язнать точно, что она есть – что изменится? Станет легче? А как было у других?Кому стало легче, а кому – нет?

Искусство и исцеление.

Кстати,в древности врачами употреблялось слово «исцеление»; это уже потом оно как-топотерялось, и вместо него возникло слово «излечение». Когда человеку требуетсяисцеление, значит, он из некой целостности ушел и его нужно туда возвратить, аперед этим, естественно, понять, какова она была, эта целостность. Этопсихотерапевтическая парадигма. В медицинской парадигме мы говорим обизлечении; это означает, что человек болен, и его необходимо лечить. При этом,конечно, подразумевается, что та норма - здоровье, - в которую заболевшегочеловека нужно возвратить, очевидна сама по себе, и любое отклонение от нее какраз и является болезнью.

Искусство- ведь именно оно изначально восстанавливало нашу целостность – возникло втаковом своем статусе не ранее, чем человечество целиком перешло на стадиюиндивидуации, или на стадию персонального уровня развития сознания, - то естьтогда, когда возникло то самое пресловутое «Я», отделенное от «не-Я». Именнотогда было сформулировано огромное количество вопросов, в то время имевших отношениене столько к философии или теологии, сколько к элементарному ориентировочномурефлексу. «Я» – это кто? Если это – я, то кто тогда все остальные? Что такое«не Я»? В чем мы сходны и чем отличаемся? Что нами движет? Зачем мы делаем то,что мы делаем?

Сточки зрения теории архетипов это тот момент, когда для того, чтобы обозначить«не-Я», появилась Тень. С одной стороны, тень – это все же «Я» (если меня нет,то нет и Тени), с другой – нечто, от меня отличное («не-Я»). И для обозначениятакого сложного образа появилась Тень как архетип, поскольку именно онаодновременно является и «Я», и «не Я». В искусстве в этот период возникаеттакое понятие, как «маска», когда обрядовое действо, царствовавшее в ту пору вискусстве, разделилось на дав разных направления: одно из них использовалокуклу, а другое – маску.

Искусство,вполне возможно,  и родилось затем, чтобыпомочь человеку понять, что же такое «не Я». Крайне интересно было бы понять,например: а почему художники рисуют автопортреты? Вряд ли кто-то всерьезполагает, что все они делают это в надежде себя увековечить. За этим, скореевсего, стоит то же желание отстраниться, выйти в диссоциированное состояние этакогостранного загадочного «постороннего». Человек ведь может без зеркала увидетьтолько свое тело, а вот лицо – никак. Он, конечно, может у других людейспрашивать, как оно выглядит, но будет при этом смутно догадываться, что каждыйдает свою версию, и ничего о своем настоящем лице он так никогда и не узнает.Но раз уж Бог наградил его талантом живописца, то грех этот талант неиспользовать для удовлетворения такой естественной и такой всепоглощающейпотребности. А искусство для него, создающего автопортрет, оказывается всеголишь путем исследования себя, причем путем, наиболее для него эффективным.

ВЧЕМ МЫ ОКАЗАЛИСЬ СОГЛАСНЫ

Особые приметы арттерапии.

Ведьсовременный термин «арттерапия» появился только в сороковых годах нашего века,и до сих пор нет ни сколько-нибудь четкого определения этого психотерапевтическогонаправления, ни вразумительной специальной терминологии. В литературевстречаются названия «арттерапия», «терапия искусством», «исцеляющее искусство»,«креативная терапия», «артпедагогика» и др. Эта терминологическая путаница говоритлишь о том, что арттерапия находится в периоде становления, накопления эмпирическогоматериала, выработки позиций. Непонятно, кто, как и с кем ею занимается, естьли серьезные различия между арттерапией и артпедагогикой, что считать искусством,а что нет (яркий тому пример: что, например, такое компьютерная графика, перформанс, – искусство или нет?). Зачембыло порождать еще и арттерапию, если уже существующие и более или менееразработанные направления психотерапии с трудом уместились на полутора сотняхстраниц Психотерапевтической энциклопедии (7)? Должны же у отдельногонаправления быть какие-то особые, специфические преимущества?

Мыобнаружили таковых три и для начала дали им названия короткие и упрощенные – ресурсность и метафоричность.

Психотерапевтне может проникнуть напрямую в душу своему клиенту, а последний, в своюочередь, не может того же сделать по отношению к психотерапевту. В такихусловиях любое совместное действие будет движением в потемках. Темнота-то, какни странно, куда менее опасна: можно лоб расшибить, и все. В потемкахже человеку, вошедшему в комнату, кажется,что перед ним картина, а это и не картина совсем, а открытое окно... Воизбежание подобных недоразумений клиент с терапевтом совместными усилиями поджентльменскому договору и создают особое материальное пространство, прикасаяськ которому, они могут вообще о чем-то говорить. Рисунок в арттерапевтическомпроцессе, таким образом, является неким материальным полем для метафорическоговзаимодействия.

Говоряэто, мы, как уже говорилось, предполагаем, что некое воздействие на метафору(рисунок, скульптуру, совместно написанную сказку и т.д.) вызовет какие-тоизменения в его авторе. Вполне возможно, совершенно иные, нежели непосредственныедействия с рисунком, или даже вовсе противоположные, - но изменения все-такинеизбежно произойдут.

Вообще-тоэтот опыт начинается с того момента, когда ребенок оказывается способенкакой-то предмет или явление оценить как похожие на что-то. Такой опыт можноусловно назвать первичным - он имеет условно-рефлекторную основу, и коррективыв него вносятся каждым изменением состояния воспринимаемого объекта. В результатепервичный опыт оказывается основанным исключительно на личной истории каждогочеловека и вероятностным по своей природе. Понятно, что передан он быть неможет, но зато обладает иным крайне важным свойством - такой опыт оченьзначительно снижает возможность ошибок при его использовании, поскольку каждоевзаимодействие с чем бы то ни было вносит в него необходимые уточнения. Видимо,именно на такой опыт опираются животные, и именно такой опыт начинает возникатьу ребенка с самого первого его взаимодействия с миром. Каждый предмет этогомира есть для ребенка лишь возможность взаимодействия, и, пока это так - впервый, бессловесный, год жизни, - ребенок развивается настолько быстро, чтокаждая неделя становится революцией в его биографии. При этом для собственныхродителей в этот период ребенок оказывается существом из другого мира: ведь уних совершенно разные, взаимонепроницаемые системы видения мира. Однако, какэто ни парадоксально, такое положение вещей никоим образом не мешает их полнойдушевной гармонии - и это, наверное, единственное время в жизни человека, когдаему не мешает его жизненный опыт. Но, как известно, человеку очень плохо, когдадругому хорошо в одиночку, и родители - разумеется, из самых лучших побуждений- начинают учить ребенка говорить, чтобы получить наконец возможность видетьокружающий мир одинаково.

Однако не следует забывать и о том, чтостереотипом может стать только изначально эффективное действие: строго говоря,оно потому и становится стереотипом, что во многих одинаковых (или сходных)ситуациях давало удовлетворявший человека результат. Человек, не способныйпереводить наиболее адаптивные свои действия в ранг стереотипных, выжить просто-напростоне способен. Из огромного количества действий он выбирает наиболее оптимальноев данной ситуации и в аналогичных ситуациях начинает использовать именно его. Врезультате формируется стереотип – стереотип действия, поведения, мышления ипр. Результат его применения безупречен - до того момента, пока ситуации повторяются неизменными от раза к разу.Однако стоит только ситуации измениться, стереотип из полезного и адаптивногоможет стать вредным и дезадаптивным, и мы начинаем называть его

Важно другое: для того, чтобыдействовать эффективно и адекватно в любой ситуации, человек должен, во-первых,в равной мере владеть обеими возможностями, во-вторых, уметь различать ситуацииприменения той или иной стратегии, а в-третьих, уметь произвольно любую из нихзадействовать.

Когда клиент видит,что и как он самостоятельно сделал, у него возникает некая удивленная оторопь:если я могу так рисовать, писать, сочинять, - неужели же я не смогу справитьсясо своими сложностями?!  Кроме того,где-то в нашем подспудном представлении живет уверенность в том, что понятия«искусство» и «творчество» стоят рядом. Значит, если человек делает что-то, чтоможет иметь отношение к искусству, - он занимается творчеством. Значит, в немэта «творческость» есть. А если уж она есть – значит, ее можно использовать нетолько в работе с арттерапевтом. И творческость становится инструментом,который подходит ко многим случаям жизни.

Ведь способность ктворчеству – это лишь потенциальное искусство. Если провести аналогию сфизикой, то искусство – это энергия кинетическая, а творческость (или креативность)– потенциальная, то есть способность, которая в принципе может выразиться и необязательно в искусстве. С точки зрения психотерапии важно, что клиент,оказавшись успешным в творчестве, получил к нему непосредственный доступ.

Метафоричность арттерапии.

Изсамой необязательности искусства вытекает возможность эксперимента человека надсобой, над своим отношением к той или иной жизненной реальности. Подобныйэксперимент совершенно безопасен – как для автора, так и для читателя (зрителя,слушателя) – по одной простой причине: искусство дает возможность заменить себягероем и уже на его, героя, переживаниях и на его, героя, опыте узнать, понятьи почувствовать что-то исключительно важное для себя. То есть читатель – иавтор, кстати, - получает некий бесплатный опыт сильных и глубоких переживаний:для того, чтобы хоть что-то узнать о смерти, не обязательно умирать самому –достаточно убить героя или подвести его к смерти на любое представляющееинтерес расстояние.

Помимоприобретения этого уникального опыта, человек в своем общении с произведениемискусства как бы «тренирует» свою множественность. Существуют два совершенно различныхпонятия - множественная личность (это из области психиатрии) и множественностьличности (а это уже - чистая психология). Первое – плохо, к тому же лечится струдом, второе – прекрасно и необходимо. Ведь мы можем быть очень разными, и насамом деле каждого из нас много. Такое утверждение, пожалуй, ближе всего кпонятию «субличность» в психосинтезе. И вот эта пресловутая множественность личностии обеспечивает те самые креативные механизмы адаптации, которые дают каждому изнас возможность играть множество ролей одновременно, не путаясь, сохраняя себянастоящего и приспосабливаясь к любым изменениям условий.

Всеэти драгоценнейшие – с точки зрения психотерапии – возможности искусства иоснованы на его метафоричности. Именно метафоричность – то есть способность стой или иной целью перенести любой смысл, чувство, признак с одного предмета надругой – дает читателю или зрителю колоссальную внутреннюю свободу по отношениюк произведению искусства. Произведение искусства обладает целым метафорическимполем, любая метафора этого поля, в свою очередь, содержит множество смыслов, иу каждого есть возможность самому выбрать тот, который представляется емунаиболее значимым.

Интересной- и странной, впрочем - становится задача психотерапевта, если смотреть на неесо стороны блюда с бисером. Вроде бы, совершая любое действие, он даже близконе может подсчитать и назвать уроки, в нем содержащиеся и, следовательно, неможет и предположить, какие именно из них клиент услышал, а какие пропустилмимо ушей. Но можно сказать и так - если в каком-то своем действии он способенувидеть какой-либо определенный смысл, то можно не сомневаться, что такой урокклиент все равно получит.  Правда,непонятным остается, насколько значимой окажется доза. Но ведь и хорошийтерапевт в  процессе лечения неоднократнооткорректирует предписанную им дозу лекарства, разве не так?

ГЛАВА 3.МАРИОНЕТКА

И уж совершенно непонятным на первый взгляд кажется наше обоюдное тяготениек марионеткам. Нет, конечно, спору нет, марионетки – куклы симпатичные, интересныеи в некотором роде даже загадочные, но какое они имеют отношение к арттерапии?!

ВЗГЛЯД ГАЛИНЫ

Понятно,что перед клиентом, с одной стороны, встает необходимость совершить многоуровневый процесс рефлексии: ведьему придется не просто отвечать на вопросы о тех или иных особенностях своегохарактера, устремлений или биографии, а проделать работу целой науки - отпервоначального накопления разрозненных фактов через их систематизацию к построениюцелостной конструкции. А с другой стороны клиент вынужден решить целый ряд, казалосьбы, чисто технических задач - ему нужно понять, как устроена марионетка, какимобразом она должна двигаться, как ему организоватьвзаимодействие с нею и т.д. Памятуя же о значимостивсех усваиваемых в осознаваемой или неосознаваемой форме метафор, мы можем переформулироватьэту задачу следующим образом: клиент должен ответить на вопрос, каковымеханизмы (основные принципы, цели - кому что нравится) его существования, чтопобуждает его к тем или иным действиям, как познать самого себя, найти с самимсобой общий язык... Послания, которые он получает в ходе такой работы, способныпретендовать просто-таки на глобальность. Не мудрствуя лукаво, но и не слишкомскромничая, их можно сформулировать так: «Я создаю себя», «Я себя меняю», «Ясобой владею» и «Я собой управляю». Каково?

ВЗГЛЯДТАТЬЯНЫ

СОВМЕСТНЫЙПОХОД В  БИБЛИОТЕКУ

Следующаяпо хронологии находка на кукольную тему – «кукла-сверток» -была обнаружена в неолитическом захоронении ипредставляла собой некое подобие полузверя-получеловека, за что и получила своевторое название - «монтеспанский медведь». Самой большой частью «куклы-свертка»было туловище, к которому были присоединены укороченные ручки и ножки. «Недоразвитые» конечности были лишены подвижности,зато поворачивались голова и туловище. Размером «монтеспанский медведь» был врост человека, а для чего использовался, кем был создан, была ли это кукла илискульптура - выяснить так и не удалось.

Одиниз самых почитаемых в египетской мифологии богов – бог плодородия Хиум – слепилчеловека из глины, как куклу – или как марионетку? Сходный миф бытовал и ушумеров (8).

Обрядами заклинаниям, позволяющим заколдовать или расколдовать марионетку,кукловоды учились у даосов-отшельников.Разумеется, марионеточников почитали почти наравне с самими даосскими магами,поскольку предполагалось, что подобными умениями никто из прочихактеров-кукольников обладать в принципе не способен. Их называли Мастерами, театр марионеток – театром Мастеров.Естественно, что растрачивать подобные способности по пустякам былонедопустимо, и потому марионеточные представления игрались только тогда, когдатребовалось умилостивить богов (например, по поводу свадьбы, рождения ребенка ипр.) или произвести очистительный обряд (чаще всего после чьей-либонасильственной смерти). После показа представления, имеющего магическую силу,нередко игрались и светские пьесы, но никогда они не исполнялись сами по себе –только после основного, магического.

ВБирме испокон века и до наших дней иных кукольных театров, кроме театров марионеток,просто не существовало. Марионеточные представления почитаются у них высшимвидом театрального искусства, весьма серьезно влияющим на «живой» театр (9).

Глава 4. ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ

Отдав дань уважения бурному археологическому, историческому, театральномуи магическому прошлому марионетки, мы обе, разумеется, только утвердились вмысли, что использование кукол на нитях в психотерапии должно быть чрезвычайноинтересным и эффективным.

ОПЫТ ТАТЬЯНЫ

Марионетки и теневой театр, или можетли марионетка быть «хорошей». Возможно,так и возникло разделение архетипических ролей между различными видами кукол.Верховые куклы (перчаточные, тростевые и пр.) олицетворяли собою «Верх», низовыекуклы  (те, которых водит за нити кто-то,кто больше и находится сверху,) – «Низ». Видимо, приписывание марионеткам всехвремен магических свойства именно тем и объясняется, что они стали вещественнымвоплощением «низового» (не путать с «низким»!) в человеке. Они просто принялина себя все темное, страшное, магическое, сильное и пугающее.

Получается,что марионетка есть некое метафорическое олицетворение теневой стороны многихархетипов, выражение присущей их природе двойственности. По отношению к архетипу «Мать» марионетка, например,может выступать в роли «Ужасной матери». По отношению к «Отцу» она оказывается«Пожирающим отцом» (аналоги – «Хронос», «Время»). Естьархетип «Дурак», а есть марионетка,изображающая «Трикстера», «Шута»; есть «Творец» - и марионетка «Низший творец»и т.д. Как видим, дихотомичность человеческого мышления сказывается даже вархетипических образах; исключение составляют лишь несколько архетипов–«Самость», «Уроборос», «Вселенная» и т.п.

Легкопредположить, что, работая с марионеткой, создавая, оживляя и одушевляя ее,человек, сам того не ведая, работает со своей Тенью и ее проекциями в реальнойпсихологической жизни.

Первыйиз них предполагал использование клиентами марионеток-заготовок- деревянных, сделанных из папье-маше,глиняных или любых других готовых форм. Однако тут же становилось очевидным,что при такой работе клиент уже не сможет работать под девизом «я творю себякак Бог, я всемогущ». Ситуация становится больше похожей на «я делаю себя из«болванки» (именно так для меня продолжался ассоциативный ряд «форма –заготовка -…»).

Витоге от этого варианта мне пришлось отказаться.

ОПЫТ ГАЛИНЫ

Клиент, например, может иметь возможность самостоятельно изобрести желательноедля него устройство марионетки, подобрать необходимый материал – от воды докамня – и разработать любую осуществимую систему управления ею. Другим вариантомбудет получение клиентом полностью оснащенной и готовой к использованию марионетки-«болванки»,лишенной каких бы то ни было личностных черт и дальнейшее самостоятельноепридание ей собственного своеобразия, личного – и личностного – сходства ссамим клиентом. В промежутке между этими двумя крайностями может лежать скольугодно много разновидностей и вариаций.

Вот- предположительно - такие многоплановые метафоры-послания содержатся в решениипростой  - не правда ли, только на первыйвзгляд? - задачи оснащения марионетки системой управляющих нитей.

СООБРАЖЕНИЯ  ТАТЬЯНЫ

отделить от себянечто теневое, вынести наружу, чтобы иметь возможность это увидеть, осмыслить иизменить по своему желанию;

сделать это вметафорической, игровой, а, следовательно, ресурсной, безопасной и приятнойформе, минуя сопротивление, страдания и боль;

травестироватьнечто пугающее в себе самом, заодно отрабатывая и механизмы экзистенциальногопринятия того, что невозможно изменить;

вывести науровень осознавания (причем опять же на языке метафоры)вытесненный материал

СООБРАЖЕНИЯГАЛИНЫ

Марионетка как образ «Я».

ИНСТРУКЦИИКЛИЕНТУ 

Задаем тон.

Вгрупповом варианте работы время на изготовление марионетки я обычно вообще неограничиваю. Если же марионетка делается в ходе индивидуальной работы и сеансограничен во времени, то следует учитывать, что в среднем на изготовление куклыуходит от полутора до четырех часов. Желательно при этом, чтобы кукла была сделаназа один сеанс. Если такой возможности нет, то важно, чтобы в общих чертах быливыбраны хотя бы цвет и фактура используемых материалов и намечен размер будущеймарионетки.

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Необходимо учитывать, что такая кукла за один сеансобязательно должна быть завершена - вплоть до оснащения ее нитями. Исключениеммогут быть случаи, когда сам процесс изготовления куклы порождает такоесопротивление, что клиенту необходимо время на принятие и осмысление. Тогдаотсрочка в изготовлении куклы вполне может стать терапевтичной – при условии,что клиент перед окончанием сеанса четко проговорит, что и как именно он будетдоделывать в следующий раз.

ЭТАПЫ РАБОТЫ  КЛИЕНТА

Третье женаправление основывается на двух совершенноиных предпосылках. Во-первых, искусство не есть достояние избранного кругаХудожников, напротив, человек - больной, здоровый,взрослый, ребенок, умный, умственно отсталый и пр., - вполне способен бытьТворцом.  Во-вторых, целительная силаискусства не зависит от качества получившегося продукта. На этих основаниях ивыстраивается процесс совершенно «дикого», брутального, не введенного - и невводимого - в какие бы то ни было профессиональные рамки процесса творчества.Вне всякого сомнения, качество конечного такого творчества

Поскольку для меня взаимодействие с готовоймарионеткой  обозначает общение с некойипостасью клиента, я полагаю, что не имею права играть в общение. Разговор –равно как и любое другое взаимодействие – происходит абсолютно всерьез, что,впрочем,  совсем не обозначает, что скуклой нельзя шутить или смеяться, как с живым человеком.

Нельзя забывать, что музыка воздействует на нас,минуя любые цензуры и не спрашивая нашего разрешения. Человек беззащитен передмузыкой, и при нарушении всех перечисленных условий участникигруппы будут делать не марионетку-проблему, амарионетку-музыку. Думаю, что все они будут похожи. В принципе, проверить такоепредположение было бы интересно, но пока это лежит скорее в области идей.

При индивидуальной работе, с моей точки зрения,музыка не нужна вовсе, поскольку клиент и так уже пустил терапевта в своеинтимное пространство. Я думаю, что если в такой ситуации клиент проситвключить музыку («чтоб не скучно было»), это означает, что он просто недоверяет терапевту и хочет укрыться от него. В таком случае полезнее поговоритьименно об этом, а не включать музыку.

ДИАГНОСТИЧНОСТЬАРХЕТИПИЧЕСКОЙ

Вкаждом отдельном случае любой из перечисленных параметровможет оказаться очень насыщенным значимой информациейили вовсе ее не содержать, поэтому диагностичной может быть только всясовокупность перечисленных признаков.

Поскольку в соответствии с первоначальнойинструкцией клиент изображает в виде марионетки некую проблемную ипостасьсвоего внутреннего мира, то очевидно, что и размер марионетки имеет отношение именнок восприятию клиентом этой своей проблемной сущности. Бессознательное еепреуменьшение или преувеличение, выраженное в выборе размера сделаннойкуклы,  зависит от его опять жебессознательного отношения к проблеме в сопоставлении со столь же бессознательнымзнанием о собственных ресурсах.

Легкопонять, например, что отношение к своей тоске у человека, сделавшего марионетку-Тоскумаленькой, будет совершенно иным, чем у автора огромной куклы-Тоски. Но вотразница между этими двумя состояниями оказывается совершенно неожиданной. Делов том, что, как показывает реальная работа, кукла больших размеров практическивсегда обозначает не осознаваемый, но наверняка имеющийся у данного клиентанекий личностный ресурс. Но не стоит забывать и о том, что марионетка все-такивоплощает в себе одно из актуальных проблемных содержаний клиента. В результатевозникает весьма интересная, почти парадоксальная ситуация, когда величинаимеющегося ресурса зависит  от восприятияклиентом субъективной значимости предъявленной для работы проблемной сущности.Возможно, слишком большая кукла олицетворяет собой бессознательное желаниеклиента объединить в ней все имеющиеся проблемные реальности, с помощью всегоимеющегося ресурса сразу, «оптом» все их решить итут же избавиться от всего неприятного.Правда, такая марионетка немедленно возвращает «зарвавшегося» клиента на землю,так как быстро выясняется, что ею почти невозможно управлять именно в силу еенепомерной величины. В этом случае клиент материализует весьма конструктивную идею:«у меня есть ресурс, но я не умею с ним обращаться, у меня есть проблемы, но яне умею их распознавать и отделять одну от другой».

Оченьважно понять, почему при работе с марионетками не срабатывает прямая аналогия срисуночными тестами. Иными словами, почему величина марионетки отнюдь не обязательноотражает уровень самооценки? Мне кажется, это снова связано с тем, что,используя марионеток, мы автоматически ведем работу на более глубинном уровне,нежели уровень чистого социума, который и определяет самооценку посредствомразличных межличностных механизмов (16).

«Каждый охотник желает знать, гдесидит фазан». В самом началаизготовления марионетки клиент делает два очень существенных для всегодальнейшего процесса выбора – он выбирает материал, из которого будет сделанаголова, и цвет «тела» будущей куклы. С головой мы будем разбираться чутьпозднее, пока же для нас важно только то, что возможности такого выбора клиентудолжны быть предоставлены, равно как и возможности выбора цвета.

Издесь важно учитывать различные параметры восприятия цвета человеком.

Например,содержащуюся в выбранном цвете физиологическую информацию следуетинтерпретировать очень осторожно, учитывая при этом то, чтодля самого клиента цвет всегда имеет сугуботерапевтический, а вовсе не диагностический смысл.

Психологическийсмысл каждого цвета представлен одновременно тремя различными уровнями: самымглубинным – архетипическим, вышележащим культуральным и самым поверхностным –личностным. При этом архетипический смысл, то есть смысл, не меняющийся вовремени и не зависящий от пространства, имеют только основные цвета – красный,синий, желтый, зеленый, белый, черный. Например, в нашей планетарной системесолнце – источник жизни, тепла, света, энергии – красное; небо – обительпустоты, полета, свободы, равновесия, бездны над нами – синее; земля – нечто,дающее опору, противовес небу, бездна под нами, откуда все приходит и куда всеуходит – черная; растения – символ жизни, возрождения, спокойствия,безопасности – зеленые… Цвета, возникающие при смешении основных, обладают исмешанным архетипическим смыслом, более сложным и запутанным. Недаром маленькиедети плохо воспринимают сложные смешанные цвета. Понятно, что архетипическийсмысл просто по определению клиентом осознан быть не может, а значит, выбортого или иного цвета осуществляется бессознательно, минуя все и всяческиевнутренние цензуры (17).

Нокаждый цвет имеет еще и культуральный уровень содержания, зависящий от места ивремени, в которых происходит действие. Например, мы привыкли считать черныйцвет цветом траура, - но ведь на самом деле он таковым является только в нашевремя и в европейской культуре. Известно, что в более ранние времена траурнымбыл у славянских народов, к примеру, красный цвет, в Древней Греции – фиолетовый,в Древнем Китае – желтый. Таких примеров различного восприятия цветов разными народами в различные эпохи весьма ивесьма немало, и это тоже следует учитывать.

Наличностном же уровне каждый цвет имеет тот смысл, которыйв личной истории каждого конкретногочеловека, в его личном бессознательном с этим цветом связан. Очевидно, что длятого, чтобы извлечь хотя бы минимальный объем информации, содержащийся в выбранномклиентом цвете, очень важно знать, на каком уровне этот выбор у этого конкретногоклиента и при этой конкретной инструкции произошел.

Если,например,  в задании предлагается сделатьмарионетку, обозначающую какое-нибудь нежелательное для клиента состояние(страх, безысходность, тоска, одиночество и т.п.), самым распространенным цветомстановится черный. На личностном уровне это, скорее всего, означает «

  Сам по себе черный цвет – этоотказ принимать все таким, какое оно есть, это имплицитное стремление кметаморфозе, вплоть до отказа от взаимодействия с миром вообще. Человек, которыйвыбрал для марионетки черный цвет, - а часто черным делают и тело, и лицо, - несмирился, он бунтарь, находящийся в поиске. О многом говорят имена черных марионеток, сделанных моими клиентами -Трансформер, Заблудившаяся Тень, Черный человек, Сила, Человек, потерявшийлицо, Странник, Никто, Агасфер. Интересно, что такиеимена нередко появляются как бы сами по себе,не будучи заранее задуманными автором куклы. Таким образом, свой внутреннийконфликт «черная» марионетка предъявляет сразу и, как это ни странно звучит, сразуже предлагает и его разрешение самим своим существованием.

Зеленый цвет для «тела» архетипической марионетки используется крайнередко. Зеленый – это цвет живой природы, равновесия, спокойствия, гармонии смиром (отсюда – «с-мир-ение», то есть состояние пребывания в мире со всеммиром), любви ко всему в этом мире, цвет матери-природы, принятия самогосебя... У меня явно недостаточно информации, чтобы быть категоричной, но мнекажется, что отсутствие такого глубинного самопринятия является нашейспецифической культуральной и национальной особенностью. Хотя, с другойстороны, человек, полностью принимающий себя и живущий в мире с самим собой, поопределению не может быть нашим клиентом…

Если в процессе изготовления куклы клиент все же попадает наархетипический уровень, - а это далеко не всегда происходит сразу, - то тогдазеленый цвет может и появиться. Так, по моим наблюдениям, зеленая ткань частопоявляется в процессе работы с куклой, когда клиент начинает ее слегкавидоизменять, не меняя основного содержания. Например, очень часто марионеткамдают в руки, на голову или на платья ветки, листья, цветы, отражающие все ту жесимволику зеленого цвета, с невнятным объяснением «так красивее».

Длинныенити часто встречаются и у самых маленьких марионеток. В этих случаях они,скорее всего, играют роль своего рода компенсаторного механизма – дескать, еслиуж моя кукла росточком не вышла, так возьмет свое гибкостью и подвижностью. Нооснащенная таким образом марионетка болезненно – так и хочется сказать:«нервно», - реагирует на малейшее шевеление нитей. Кукловод хочет, чтобы онавсего лишь чуть-чуть шевельнула рукой, а она театрально вскидывает руки к небу.Представьте себе этакую ходячую гиперболу, сверхчувствительную ко всему сущему,любые внешние проявления которой гипертрофированы и демонстративны. Такая куклапочти не может общаться с другими куклами, посколькудругие марионетки никогда не знают, чегоможно ждать от столь впечатлительной и эмоциональной особы. Но ведь автор подобноймарионетки именно так и строит свою систему отношений с окружающими! Оченьпохоже на то, что маленькая марионетка с очень длинными нитями, в которыхпутается сам автор марионетки, является очевидным признаком истероиднойакцентуации. При этом в полном соответствии с реальной клинической картинойистероидных проявлений осознание неверности, ошибочности своего варианта компенсации(в отличие от большой куклы, у которой ошибка в длине нитей видна сразу, припервой же попытке встать) приходит к человеку далеко не сразу.

Уодной марионетки на голове образовались целых три управляющие нити, так как еехозяйке было чрезвычайно важно, чтобы кукла могла открывать рот. В итоге обнаружилось,что у куклы либо голова принимает нормальное положение, но рот отказываетсяоткрываться, либо, пугая всех окружающих, открывается рот (своими размерами иформой весьма напоминающий пасть), и голова бессильно падает на грудь. Пальцамиодной руки управлять такой куклой было невозможно по чисто анатомическимпричинам, и бедной хозяйке марионетки приходилось помогать себе второй рукой.При этом вся марионетка висела как тряпочка, воплощая собой ярко выраженныймышечный гипотонус, активностью же – причем весьма бурной - обладала толькочелюсть. Естественным образом у всех окружающих возник вопрос: рентабельно литакой ценой  привлекать к себе внимание? Радичего так пугать окружающих, тратя на это практически все силы?

                Когдабестелесность неприемлема.Архетипическая  марионетка не нуждается втеле как таковом, для нее тело – всего лишь некая метафора, обозначающая то, вчем душа держится, что вполне определенно и однозначно отражено в инструкции,получаемой моими клиентами. Тем не менее, если клиент при изготовлении такоймарионетки все-таки начинает придумывать и делать тело, то можно сказать точно,что в данный момент работа на архетипическом уровне ему просто не нужна. Тогдалюбые попытки терапевта все-таки «загнать» клиента именно на этот, покаким-либо причинам представляющийся предпочтительным, уровень были бы ошибочнымии могли бы даже привести к нежелательным эффектам. Посему в этом случае лучшедать человеку возможность доделать свою марионетку до конца, - внесеннаяпутаница с телом может оказаться для него крайне важной.

С самого начала затеи по созданию телаклиент вроде бы должен понимать, что его всеравно видно не будет, но в таких случаях спонтанно возникшая мотивацияоказывается очень сильной, а истинная потребность в существовании тела – практическинеосознаваемой. В итоге человек, по собственному желанию создавший себе весьмасерьезные технические сложности, начинает исключительно изобретательно их разрешать:скрученная ткань, обтянутая чулком того же цвета, что и голова - это всего лишьсамый простой вариант тела марионетки. Что обозначает выбор изготавливаемыхчастей тела – как, собственно говоря, и сам факт принятия решения о его необходимости,- в процессе самого изготовления решать не стоит. На этом этапе имеет смыслтолько наблюдать,  а еще лучше – снимать,дожидаясь оживления куклы и ее «взросления». Лишь тогда, скорее всего, марионеткасама объяснит, зачем ей тело, поскольку в моей практике не было еще ни одногослучая, когда, сделав тело или какие-то его части, человек не показал бы еготерапевту или группе и не объяснил бы его происхождения и значения.

Такиногда клиенты упорно пытаются сотворить марионетке ноги(причем в самом что ни на есть«фотомодельном» варианте – то есть растущие в прямом смысле слова от шеи),наличие которых при таком способе ее изготовления вообще никакого смысла неимеет. Но если человеку важно, чтобы они были, то он пришьет их даже к подолуплатья! Метафора, содержащаяся в таком действии, получается просто фантастическизначимой и информативной: человек совершенно ясно показывает, что сейчас емупросто необходимо знать, что у него есть то, на что можно опереться.

Иногдапроизносимые вслух для терапевта – а на самом деле, конечно же, для себя, -объяснения при дальнейшей работе превращаются в чрезвычайно важные инсайты.Например, один мужчина, быстро сделав марионетку по имени Страх (всю черную,довольно большого размера, с черной маской вместо лица),очень долго пытался приделать ей ноги. Ониспробовал несколько вариантов изготовления, ни один из которых непредусматривал наличия тела, к которому бы эти ноги прикреплялись! В концеконцов, он подвесил к голове марионетки две длинные нити, к которым привязалступни. Стоять на таких ногах марионетка все равно не могла, но ему былодостаточно того, что ноги есть. Когда кто-то из участников группы спросил: «Азачем тебе ноги?», автор марионетки, не задумываясь, ответил: «Чтобы убежать».

Существуетмасса весьма информативных оттенков, связанных с деталями устройства головымарионетки, и все они очень важны, поскольку это, как мы уже выяснили, зачастуюи есть сама суть, ядро экзистенциальной ситуации клиента. Иногдав начале работы бывает достаточноизготовления головы, чтобы марионетка ожила, приобрела свои персональныеособенности и вообще стала вполне самостоятельной личностью.

Определитьзначимые для диагностики реальной ситуации клиента, его актуальной проблематикии уровня клиентского запроса  признаки неслишком сложно. К ним, вполне очевидно, относятся форма и размер головы,наличие или отсутствие лица, его «комплектность» (все ли анатомическинеобходимые части присутствуют) и материал, из которого голова изготавливается.Сформулировать же основные принципы «диагностики по голове» оказывается намногосложнее. С одной стороны, такие принципы весьма точно определены у К.Маховер висследованиях рисунков человека (17), но с другой стороны, нам не следуетупускать из виду и того, что марионетка имеет не только реалистическое или,точнее сказать, прагматическое содержание, - но даже истолкованием ее бессознательного содержания не исчерпываетсвою  информативность. С третьей же стороны– совершенно естественно, что в любых психотерапевтических ситуациях, и уж темболее в тех, когда речь идет о работе на глубинных и практически неосознаваемыхуровнях, основным инструментом терапевта становится его интуиция, опыт, - вконце концов, его смутное ощущение нашего всеобщего, исходного - того самогосущностного подобия. Посему  попыткаточно и исчерпывающе сформулировать систему диагностических критериев в ихстрогой взаимосвязи и с контрольными значениями представляется вполне абсурдной.Можно лишь попытаться на некоторых примерах обозначить основную суть общегоподхода к анализу устройства архетипической марионетки.

Голова, например, может быть очень твердой и тяжелой, сделанной изкамешка или набитой песком коробочки от «киндер-сюрприза». Такую голову труднодержать поднятой, - и получается, что, кроме нее, ничего более у марионетки инет. Тогда становится очевидным, что эта особенность куклы и предъявляетбазовую проблему клиента. Однако и слишком легкая, «пустая» - в прямом ипереносном смысле - голова  также не даетвозможности нормально управлять марионеткой. Нет сути, то есть того, что задаетсаму систему жизненных целей, стратегических и тактических– нет и результата. Голова, которая делаетсятак, что ее заведомо можно будет легко переделать (а бывает это, к великомусожалению, очень редко), чаще всего сообщает о том, что на самом деле проблема уже решена, просто этот фактпока еще не дошел до сознания клиента.

 Отсутствие лица – или, вернее,необязательность его  анатомической достоверности- встречается очень часто. По-видимому, на глубинном уровне внутренней работы человек в этот момент ужеозабочен ответами на глобальные вопросы -«Что я такое?», «Кто я?», а не «Какой я?», - и многие подробности простоперестают играть существенную роль. Тем не менее лицо - его наличие илиотсутствие, выражение  – дают обширнуюинформацию об уровне осознанности клиентом как обозначенных вышеэкзистенциальных вопросов, так и проблемы, осознаваемой как актуальная.

Так, например, цвет головы и лица, скорее всего, выдает внутреннее,бессознательное отношение клиента к данной проблеме.Можно предположить, что

Имямарионетки оказывается определенным образом связанным со способом изготовленияголовы – во всяком случае, по некоторым особенностям подхода к его анализу. Значимой может быть как егопервоначальная форма, так и изменения в процессе изготовления куклы, егопроизводные и уменьшительные варианты. Понятно, например, что смена именимарионетки с «Одиночества» на «Спящую принцессу», а «Человека без имени» на«Волшебника» говорит о многом. Кроме того, очень большой объем информациистановится доступным, когда кукла начинает знакомиться с группой или стерапевтом, поскольку в процедуру знакомства входит не только называние самойсебя по имени, но и сообщение других, значимых с точки зрения автора куклы илизаданных инструкцией терапевта подробностей.

Триждывстречались  куклы, платье которых былосделано из тонких пластиковых мешков для мусора. Надо заметить, что мешки яприносила действительно для собирания неизбежного при любом рукоделии мусора,ведь мне до поры до времени и в голову не приходило, что их можно использоватьв качестве материала для куклы. Можно предположить, что несмотря ни на размер,ни на имя или поведение такой куклы, сам факт делания себя из мешков для мусора(особенно учитывая то, что во всех этих случаях в наборе предлагаемыхматериалов была и прозрачная ткань) говорил о каком-то сильном внутреннемнепринятии себя.

Былив моем опыте и две попытки сделать марионетку из бумаги, которые, естественно,ни к чему не привели: получалось нечто, в принципе нежизнеспособное: такаякукла все время рвется и ломается, в силу чего ей трудно совершать самые простыедвижения. Обе куклы вызвали агрессию у своих «родителей» и были переделаны полностью– включая смену имени, цвета, размера и вообще всего, что в них можно былоизменить.

Неменее очевидные выводы могут быть связаны с различной степеньюдетализированности куклы.

Представьтеневзрачную, маленькую серо-синюю куклу с большим – крупнее ее головы -ярко-красным цветком в левой руке. Рассказывая о своей марионетке, клиент даетцветку особое объяснение: «Это - волшебный цветок, который может переноситьменя в безопасное место…». Или еще: кокетливая небольшая кукла с огромнымииспуганными глазищами и грязно-серой сумкой в левой руке говорит о себе - «Покая молода, но это же не вечно, вот я и приготовила себе нищенскую суму...».Довольно большая и стильная красно-черная  марионетка заявляет о нелепой, безвкусной, блестящейбольшой пряжке у себя на груди: «Это - орденза личное мужество в бессмысленных ситуациях»... Не правда ли, создаетсявпечатление, что основная работа этими клиентами уже была проделана, и оттерапевта даже и не требовалось особой диагностической изысканности?

И, конечно же, очень важно еще раз повторить, что информативным вмарионетке является все, но эту информацию можно анализировать только,воспринимая ее в комплексе. Лишь сопоставление отдельных особенностейдает развернутую картину внутренней ситуацииклиента, которую после изготовления марионетки он видит собственными глазами.При этом его кукла  оказывается вполнедоступной управлению и трансформации с его стороны, - что нам, собственноговоря, и требовалось.

ИНСТРУКЦИИКЛИЕНТУ 

Вполневозможно, что, прежде чем давать точную инструкцию, имеет смысл немногорассказать клиенту или группе об истории марионетки и об ее многочисленныхсимволических значениях, - хотя бы потому, что далеко не каждому, пришедшему наприем к психотерапевту, известно, что это за кукла и чем она отличается откукол, например, перчаточных или теневых.

Вбольшинстве случаев клиент сочтет, что предложенной степени определенности инструкцииему недостаточно, и  будет требоватьдополнительных уточнений. Однако чем больше желанной определенности он получитот психотерапевта, тем с меньшей уверенностью можно будет потом говорить, чтоизготовленная марионетка отражает исключительно личностную уникальностьклиента.

Темне менее, вполне возможно, например, перед началом собственно техническойработы предложить клиенту заранее решить для себя, какие действия его будущаякукла должна быть в состоянии осуществлять, поскольку понятно, что она вряд лисумеет научиться пользоваться карандашом или чистить зубы. Важно, чтобы клиентчетко представлял себе те реальные возможности, которыми он собирается наделитьсвою марионетку – или которых он от нее будет ждать. Кому-то, скажем, покажетсядостаточным, чтобы кукла умела ходить и сидеть, а для кого-то необходимо, чтобыона умела пользоваться простейшими предметами. Сколь простым ни кажется напервый взгляд это первоначальное определение, оно все же дает человеку возможностьсовершить множество метафорических – да и вполне реальных выборов, отражающихего общую систему ценностей и внутренних ограничений. Кроме того, скорее всего,решение этой задачи очень и очень поможет клиенту в конструировании модели своеготела.

ИСПОЛЬЗУЕМЫЕМАТЕРИАЛЫ

Причемиспользование подобных материалов является не просто привычным, но и совершеннооправданным с точки зрения их использования. Скажем, марионетка, которая предназначенав доступной ей мере воспроизводить пластику человеческих движений, простообязана обладать определенным весом, чтобы воздействие на нее законов физикибыло соотносимо с воздействием этих законов на человеческое тело. Верховые жекуклы, чтобы быть управляемыми, создаются из более легких и подвижныхматериалов. Ведь их конструкция и не предполагает близкого сходства с динамикойчеловеческих движений, зато избыточный вес такой куклы создавал бы серьезныетрудности для кукловода.

Такимобразом, материалы, из которых традиционно создаются куклы, оказываютсясвязанными с ними как конструктивной необходимостью, так и стереотипами ихвосприятия человеком. И вот тут-то приходится вспомнить знаменитый афоризм Ларошфуко:«Когда люди свободны поступать, как им заблагорассудится, они обычно начинаюткопировать друг друга» (18). Так и клиенты, получившие возможность создаватьсвоих марионеток какими им будет угодно, чаще всего начинают пытаться применятьте же самые материалы, которые используют для изготовления марионеток профессиональных.В самом деле, сделать метафорическую марионетку, например, из тканипредставляется на первый взгляд не слишком трудным, а художественные возможностиэто дало бы автору куклы весьма широкие. Однако вскоре у участника группывозникает весьма неприятная проблема: если он хочет значительно переделать ужеготовую (или почти готовую) марионетку, ему нужно ее распороть, разрезать, отрезатьне устраивающую его часть тела и т.п. - то есть пластичным, эволюционным,адаптивным изменениям такая марионетка не поддается. При переводе на языкобобщений этот феномен звучит жутковато: чтобы куклу изменить, ее нужно сначалаубить либо изуродовать. Но человек-то создает образ себя и незамедлительнооказывается перед выбором: либо эта марионетка не имеет к нему никакогоотношения, либо это именно себя он должен сначала убить или изуродовать.

Крометого, достаточно значимо и то, что любой используемый материал весьма настоятельнодиктует пределы подвижности готовых кукол, их имидж, некие социально значимыепараметры. Иначе можно сказать, что материал своей спецификой определяет некиесущностные качества марионетки.

В конечном итоге минимальный список требований кматериалу, который будет предложен клиенту для создания марионетки, долженвключать в себя следующее:

ЭТАПЫ РАБОТЫ  КЛИЕНТА

Немаловажные подробности.

Мнепредставляется, что работать в предлагаемом режиме вполне возможно и индивидуально,и с группой, - необходимо лишь учитывать определенную специфику в каждом изэтих случаев.

Групповойспособ работы предполагает большую по сравнению с индивидуальнойизолированность, интимность и самостоятельность каждого клиента, поэтому вгруппе можно позволить себе использовать только непосредственную работу с марионетками.Задачи психотерапевта по отношению к каждому из членов группы в этом случаебудут определяться только той информацией, которая может быть получена извзаимодействия клиента со своей куклой «здесь и теперь», - хотя и эта информацияможет оказаться сколь угодно глубокой и объемной. Главное достоинство такойработы – возможность сравнения своей марионетки с другими и осознаниепосредством этого сравнения различных ее несообразностей. Главный ее недостаток– неспособность терапевта уделить каждому из участников группы столько времени,сколько заслуживает столь глубинный вариант работы.

Групповаяработа с использованием марионеток может иметь два временных формата, т.е.проводиться в режиме марафона или долгосрочной терапевтической группы. В первомслучае желательная длительность работы составляет не менее трех дней, во втором– определяется, исходя из наличной ситуации. В среднем это два-три месяцаеженедельных встреч.

Индивидуальный же вариант работы, в свою очередь, дает возможность прицельнойи углубленной терапевтической деятельности, при которой вполне допустимыдлительные отходы от работы с марионеткой в сторону любых других методов. Вэтом случае работа с марионеткой, периодически возобновляемая, является, содной стороны, неиссякаемым диагностическим источником, а с другой –индикатором реальных изменений, происходящих с клиентом. Кроме того, марионеткаоказывается дополнительной возможностью усиления эмоциональной включенностиклиента в терапевтический процесс.

Глава 4. ЧТО ЖЕ УНАС ПОЛУЧИЛОСЬ?

МЕХАНИЗМЫДЕЙСТВИЯ АРХЕТИПИЧЕСКОЙ  МАРИОНЕТКИ

Такимобразом, получается, что, работая с архетипической марионеткой, человек оказываетсяна том уровне, где принятие себя, своей самоценности и самодостаточностиоказывается неизбежным, что, в принципе, и можно считать первым психологическиммеханизмом эффективности подобной работы. Я думаю, нет необходимости объяснять,что человек, который начал понимать и безоценочно принимать самого себя,по большому счету в помощи терапевта уже ненуждается.

Дляответа на этот вопрос нам важно определить, что здоровый человек – это человек,который не отрицает у себя того, что не вписывается в идеальный образ, априспосабливает все «иное» в себе к реальному существованию в мире и вобществе. Идеал  есть всегда, но идеальныйобраз, во-первых, недостижим, а во-вторых, чаще всего порождается социумом длядостижения своих целей. Цели же индивида далеко не всегда совпадают синтересами социума. Например, во все времена существовала модана определенные стандарты фигуры. Врезультате сопоставления  индивидуальных параметровсобственного габитуса, вполне возможно, весьма далеких от модных форм, сбытующими в данный момент времени общественными стандартами у человека возникаланеобходимость выбора - попытаться сделать свое тело идеальным, то есть соответствующимидеалу общества, или существовать – и желательно счастливо - со своей реальнойтелесностью. Первый вариант по определению воплощает

Таки работа с марионеткой может быть своеобразным исследованием неких идеальныхпостроений, которые «заземлены» самим обликом куклы – реальным, ощутимым, способнымк физической трансформации. Марионетка в таком исследовании, будучиодновременно идеальной и реальной,овеществляет еще одно послание своему творцу: ты не должен ничего в себе отчуждать;со всем в себе можно примириться - и впоследствии использовать. Это примирение

МЕХАНИЗМЫДЕЙСТВИЯ МЕТАФОРИЧЕСКОЙ  МАРИОНЕТКИ

Ясно,что никакие интроспективные ответы на этот вопрос не помогут нам приблизиться кпониманию истинной сути процесса, поскольку при всей своей понятности и общеупотребительноститермин «образ Я» неизбежно будет структурирован каждым отвечающим и посемупринципиально несравним со всеми прочими ответами на этот вопрос. Мы можемтолько с большей или меньшей достоверностью предположить, что являетсяпсихологическим содержанием предлагаемого клиенту процесса.

Здесьмне кажется чрезвычайно важным сформулировать некое базовое утверждение: тело всвоей естественной, природной структуре устроено таким образом, чтобы быть всостоянии предоставить средства для достижения любых целей человеку, такимтелом обладающим. Иначе говоря, гармоничное тело в принципе способно удовлетворитьлюбые потребности, которые у него и населяющей его души могут возникнуть.Впрочем, тело, приспособленное к невротическому существованию, также обеспечиваетневротику удовлетворение его специфических невротических потребностей за счетпотребностей истинных, на удовлетворение которых оно уже оказывается не способным.

Япривела эту историю как иллюстрацию того, что абсолютных запретов, видимо, несуществует. Подобных случаев у меня было совсем мало - всего три, - но все же ярискнула сделать некоторые выводы и теперь не считаю наличие даже выраженнойдушевной патологии – при условии, разумеется, возможности контакта с пациентом– препятствием к использованию марионеток.

Какмне кажется, куда более бесспорным противопоказанием к такой работе являетсясильная метафизическая интоксикация у клиента. В этом случае марионетка можетлишь усилить интоксикацию, так как клиент будет нагружать куклу излишними магическимисвойствами, что никак не сможет способствовать его заземлению и только усугубитситуацию. Есть в таких случаях и риск возникновения своеобразной фетишизациикуклы, что также не может быть полезным.

Другим относительно очевидным ограничением приработе с марионетками – как, впрочем, и при любой глубинной психотерапии -может стать одновременное применение клиентом фармацевтических средств.

Основнымизадачами психотерапии в кризисных состояниях, как известно,являются поддержка и разъяснение. Марионеткаможет сделать это лучше любого психотерапевта, так как она по сути своейявляется данным «изнутри» объяснением (или посланием) клиента самому себе.Марионетка может «работать» на любом уровне и в принципе вряд ли способнананести вред своему автору.

Второйсерьезной опасностью при работе с марионеткой может быть деструктивноеповедение, то есть попытки «убить» марионетку - распороть, отрезать ей руку илиголову или совершить какое-нибудь другое членовредительство. Надо сказать, чтопоначалу я очень боялась того, что клиент может захотеть уничтожить куклу,однако достаточно быстро поняла, что это весьма маловероятно. Даже при такомтехнически мало пластичном варианте изготовления марионетки изначально подразумеваетсявозможность изменения - хотя бы платья, лица, количества управляющих нитей ипр., - так что необходимости в ее уничтожении просто не возникает. Тем не менее- что делать, если такая ситуация все-таки возникнет?

Дляменя очевидно одно – ни в коем случае нельзя позволить клиенту сделать это! Внекоторых случаях я бы, наверное, могла рискнуть и предложить клиенту попробовать,чтобы он в полной мере осознал собственные намерения, но и в этом случае неследует давать ему довести дело до конца – скорее всего, вполне достаточнобудет и робкой попытки.

Осторожно, марионетка! Техника безопасности психотерапевтической работы всегдаоказывается моментом тонким, спорным и достаточно неопределенным. Еслирассматривать эту тему на относительно общем уровне, то мне ближе всего подход,который, на мой взгляд, наиболее уважительно подходит к вопросу об устройствечеловеческой психики. С одной стороны, в технике известен принцип, согласнокоторому чем сложнее механизм, тем менее он надежен. С другой стороны, человексистема целенаправленная и самоорганизующаяся, т.е. способная в процессефункционирования видоизменять собственную структуру, что исключает возможностьприменения к нему технических принципов. Из этого положения достаточно логичнымкажется вывод о том, что результат внешнего воздействия на человека в большеймере определяется сложной системой его внутренних предиспозиций, нежелипараметрами самого воздействия. Поэтому в большинстве случаев нарушение техникибезопасности может иметь место только в случае целенаправленной негативнойманипуляции психотерапевта, и то она далеко не всегда способна оказатьсяэффективной в случае отсутствия внутренней готовности человека, на которого онанаправлена, стать ее жертвой.

Тем не менее, если уж мы согласились с должнымуважением относиться к магическому прошлому марионетки и обнаружили вполнесерьезное сходство между магическими и психотерапевтическими механизмами (вчастности, а может, и в особенности используемого в работе с марионеткамимеханизма трансформации метафоры), то нельзя сбрасывать эти сложности со счетови при рассмотрении вопроса о технике безопасности. Поэтому мне кажется необходимымпринять еще одно – специфическое для нашего случая – правило техники психотерапевтическойбезопасности, связанное с процессом отождествления клиента с созданной им марионеткой.

В принципе как очень низкую, так и очень высокуюстепень такого отождествления можно считать неэффективной основойпсихотерапевтического процесса. Однако если отсутствие отождествления чреватовсего лишь минимальной его эффективностью, то чересчур глубокая вовлеченность впроцесс и слишком высокая отождествленность может оказаться небезопасной.Поэтому имеет смысл всегда исходить из того, что чувство сродства с куклой уклиента более значимо, чем нам кажется, и всячески препятствовать любымсерьезным деструктивным действиям, которые, будучи спроецированными на реальнуютелесность, могли бы содержать в себе опасность. Проще говоря, не надопозволять клиенту свою марионетку пытать, казнить – даже с целью переделки,бросать там, где кукла может быть кем-то повреждена или уничтожена, оставлятьили дарить кому-то после окончания работы и т.д. На самом деле практически любойклиент эти правила техники безопасности соблюдает совершенно самостоятельно иинтуитивно, но все же терапевту стоит дополнительно проследить за этим.

Глава 5.ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Когдапришла пора подводить общие итоги, мы оказались перед необходимостью произнестинекоторые выводы в полном согласии, как бы хором. Как ни странно, это оказалосьне слишком трудно, потому что, несмотря на явное и разительное различие двухпредлагаемых нами технологий, исходили мы обе все-таки из некоторых общих предположений,хотя и двигались от них в разные стороны. Более того, различие наших путей неоднократнопомогало нам во взаимном и самостоятельном осмыслении получаемых результатов.Итак:

1.      Марионетка,будучи исторически наделенной колоссальным архетипическим содержанием, самимсвоим использованием в процессе психотерапии помогает терапевту получить верныйключ как к коллективному, так и к индивидуальному бессознательному клиента.

2.      Являясь авторскимпроизведением клиента, она автоматически становится овеществленным иопредмеченным воплощением его актуальной личностной проблематики.

4.      Будучиодновременно и творением клиента, и воплощением его самого либо какой-либозначимой для него его части, она априори становится инструментом безусловногопринятия им самого себя – в той мере, в какой автор способен принимать своесобственное произведение.

5.      Архетипическаямарионетка, становясь в процессе работы клиента символом какой-либо егоактуальной проблемы или иного значимого содержания, дает ему возможностьпереосмысления этой проблемы через осознание или бессознательное принятие самойсущности этого символа.

6.      Метафорическаямарионетка, подвергаясь целенаправленным трансформациям, вводит в действиемеханизм проецирования метафорических изменений в реальность, чем и даетклиенту возможность трансформации самой его проблемной реальности.

Мы обе уверены в том, что использовали лишькрохотную часть тех возможностей, которые в принципе способна датьработа с этими удивительно мудрыми, трогательнымии человечными куклами – марионетками. Но мы пока что и не собираемся отказыватьсяот дальнейших исследований…

Добравшись до конца нашего совместного пути поидущим рядом, но все-таки не параллельным – они то и дело пересекались –тропинкам, мы остановились и несколько озадаченно посмотрели друг на друга.Во-первых, как всегда, выяснилось, что идти было намного интереснее, чемдойти, а во-вторых, с новой точки нашего пребыванияоткрывался совершенно иной обзор. Правда, он был менее определенным, нежели вначале пути, - во всяком случае, никаких ключевых слов и опознавательных знаковздесь не наблюдалось. Было ясно, что с марионетками еще очень многое можноделать – и с марионетками вообще, и с нашими их вариациями в частности. Можнопытаться придумывать иные ипостаси самих кукол, можно изобретать разные способыих дальнейшего существования в руках их авторов, можно… Но, как говорится, этоуже совсем другая история. Причем нам обеим очень хотелось бы надеяться, что мынапишем одно ее продолжение, а кто-нибудь из наших читателей, возможно, совсемдругое. Будем ждать.

4.Лоуэн А. Предательство тела. Пер. с англ. –Екатеринбург: Деловая книга. 1999

5.Берн Э. Игры, в которые играют люди. Пер. с англ. –Лениздат. 1992

17.ЛюшерМ. В кн.: Собчик Л.Н. Введение в психологию индивидуальности. Теория и практикапсиходиагностики. – М.: Институт прикладной психологии. 1998

20.ЛоуэнА. Терапия, которая использует язык тела (Биоэнергетика). – СПб.: Речь. 2000

21.ДальВ.И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М.: Русский язык. 1989

22.Большойэнциклопедический словарь. Изд. 2-е. – М.: Большая российская энциклопедия,СПб.: Норинт. 1997

23.АссаджиолиР. Психосинтез. Пер.с итал. – М.: изд-во «Рефл-бук», «Ваклер».

Рисунок1. Голова марионетки: коробочка от «киндер-сюрприза» обернута тканью, нижняячасть которая образует будущую шею куклы.

Рисунок2.  Начало изготовления «тела»марионетки: ткань складывается вчетверо, и в центре прорезается отверстие.

Рисунок3.   Собранная марионетка: шея куклывставлена в отверстие и закреплена в нем.

Рисунок4.   Прикрепление нити к головемарионетки: «центральный» вариант.

Рисунок5.   Прикрепление нити к головемарионетки: «сквозной» вариант.

Рисунок6.    Соотношение активности клиента ипсихотерапевта в ходе работы с марионеткой: жирной линией обозначена степеньактивности клиента, пунктирной – терапевта. Цифрами обозначены различные этапыработы:

Рисунок7.    Марионетка с ногами: к незаметнымпод «одеждой» ногам прикреплены управляющие нити.

Рисунок8.   «Кивающая» марионетка: к головеприкреплена дополнительная нить, чтобы обеспечить дополнительную подвижность.

Рисунок9.    Второй этап создания марионетки: памятниксамому себе. Кукла не обладает никакой подвижностью и не предполагает наличиясистемы управления.

Рисунок10.   Этап каркаса: основа будущеймарионетки совершенно неподвижна, но очень выразительна.

Рисунок11.Еще один вариант каркаса: на изготовление такого двенадцатисантиметровогокаркаса ушло более полутора метров проволоки, причем основная ее частьсосредоточена в области туловища куклы.

Рисунок12.   «Эскизный» каркас: нечтопромежуточное между собственно каркасом и овеществленным эскизом будущеймарионетки.

Рисунок13.    Шедевр минимализма: каркаснеподвижен, но недостаток амбиций у автора очевиден.

Рисунок14.   Этап подвижного скелета: этотвариант  уже можно назватьопорно-двигательной системой.

Рисунок15.    Вариант скелета: здесь уже дажепредусмотрена объемность туловища.

Рисунок16.    Гибкий скелет: основа марионеткиобразована продолжениями управляющих нитей. Такую систему вполне можно считать двигательной, но вот опорной – едвали.

Рисунок17.   Частичный скелет: отдельные частитела соединены проволочными вставками, никак не скрепленными между собой.

Рисунок18.   Комбинированный скелет: проволочныесочленения внутри тела марионетки соединены нитями.

Рисунок19.   Сверхконтролирующая системауправления: все сочленения марионетки снабжены нитями.

Рисунок20.   «Примитивная» марионетка:упрощенная система управления с минимумом нитей.

Рисунок21.   Решение проблемы «внутреннегостержня»: опорная нить закреплена на макушке. Марионетка ововсе не способнасгибать туловище.

Рисунок22.   «Корсетная» марионетка: голова, шеяи туловище соединены неподвижно, опорная нить может быть прикреплена на макушкеили на затылке с одним и тем же результатом.

Рисунок23.    «Управляемая голова»: опорные нитиу марионетки прикреплены к макушке и затылку, в результате чего голова куклыобладает отдельной подвижностью

Рисунок24.   «Понурая» марионетка: опорная нитьприкреплена к затылку, голова бессильно опущена на грудь.

Рисунок25.   «Гармоничная» марионетка: опорныминитями снабжены макушка, затылок и поясница, подвижность туловища и головымаксимальна.

Рисунок26.    «Целостная личность»: реальнаямарионетка с максимальной подвижностью верхней части. Нити прикреплены кмакушке, затылку и пояснице.

Рисунок27.    «Напряженная» марионетка:единственная опорная нить прикреплена к пояснице.

Рисунок28.    «Гиперответственная» марионетка:опорная нить прикреплена к плечам, голова неуправляема или неподвижна.

Рисунок29.   «Пленная» марионетка: опорные нитизакреплены на руках, в результате кукла способна лишь ходить.

Рисунок30.   «Проволочные ноги»: вариантвоплощения марионетки, при котором туловище и руки обладают реальной плотью, аноги, сделанные из проволоки и стыдливо прикрытые ниточной юбкой, остались наэтапе скелета.

Рисунок 31. «Одетая» марионетка: на подразумевающеесятело куклы надеты отдельно вылепленные одежда и обувь.

Рисунок32.   «Метафора души»:марионетка, представляющая собой фактическийотказ от выполнения инструкции.

Рисунок33.    «Дух бестелесный»: использованиемешков для мусора вместо реального тела куклы. «Живой» плотью обладают лишьголова, ступни и кисти рук.

Рисунок34.    «Марионетка-кузнечик»: управляющиедвижением ног нити прикреплены к носкам куклы, в результате чего она способнаходить лишь «коленками назад».